Софи Лорен

Глава 4 "ПРИНЦЕССА МОРЯ"

В сентябре 1945 года Софии Шиколоне исполнилось одиннадцать лет. Вторая мировая война закончилась. Италия, как и многие другие страны Европы, находилась в состоянии хаоса. Большая часть промышленности была разрушена или серьезно повреждена, миллионы жителей не имели крыши над головой. Безработица, которая и до войны была в стране довольно высокой, выросла до небывалых размеров — в страну вернулось множество мужчин с фронта, а также из концентрационных и трудовых лагерей.

Среди народа явственно ощущались революционные настроения. Однако многие свободолюбивые люди, пережившие ужасы фашистского режима, боялись, что коммунисты и социалисты выберут новое тоталитарное правительство.

Хотя монархически настроенное правительство, которое отрешило от должности Муссолини, получило в последний год войны гарантию равноправного партнера, союзники, решая те или иные вопросы послевоенного устройства Италии, относились к ней как к проигравшей стороне. Они отобрали у нее все ее колониальные владения и заставили выплатить репарацию в размере четырехсот миллионов долларов Греции, Югославии, Советскому Союзу и некоторым другим государствам, против которых Италия вела враждебные действия, а также в значительной степени ограничили ее возможности по восстановлению вооруженных сил.

Во время мирных переговоров Уинстон Черчилль предусмотрел, чтобы именно Великобритании предоставили право контролировать восстановление Италии, однако Англия сама оказалась банкротом и почти все свои ресурсы тратила на послевоенные преобразования на собственной территории. Поэтому основным арбитром по решению всех спорных вопросов стали США. Общие выборы нового правительства назначили на июнь 1946 года. А пока правление страной возлагалось на правительство Виктора-Эммануэля III. Ожидалось, что, если итальянцы проголосуют за сохранение в стране монархии, этот стареющий король, который находился на троне уже около сорока пяти лет, отречется в пользу своего сына Умберто.

Однако одиннадцатилетнюю Софию мало заботило будущее Италии, скорее всего она вообще тогда об этом не думала.

Девочка снова пошла учиться, кроме того, мама начала давать ей уроки музыки. Ромильда Виллани все нагляднее проявляла черты, свойственные тем, кто работает в шоу-бизнесе, — она становилась "театральной мамой".

Хотя Мария музыкально была более одаренным ребенком, но старшая, София, приближалась к тому возрасту, когда надо было выбирать, чем заниматься в жизни. Поэтому семейное пианино, приобретенное в свое время для маленькой Ромильды и хорошо послужившее в домашнем клубе, целиком находилась в ее распоряжении. Стараясь наверстать упущенное во время войны, Ромильда активно принялась за воспитание дочерей, возложив на них все свои надежды.

Вероятно, требования ее были слишком велики, впервые в жизни София восстала против диктата матери. "Она была очень нетерпелива по отношению ко мне. Каждый раз, когда я ошибалась, колотила меня по голове, — вспоминала Софи Лорен. — И в конце концов я сдалась. Я полюбила все, что было связано с пианино, даже гаммы, однако головные боли от побоев были настолько сильны, что мне приходилось прекращать занятия. Родители редко бывают хорошими учителями для своих детей, и моя мать, к сожалению, не являлась исключением".

Поначалу София хотела стать монахиней — обычная мечта девочек, посещавших школу, где велось религиозное воспитание. Однако ее стремление вскоре стало ослабевать, и начало этому положило увлечение голливудскими кинофильмами. Накануне войны они исчезли из кинотеатров. Проведенная к 1938 году правительством Муссолини национализация кинематографа сделала невозможным ведение бизнеса для американских компаний. Однако после войны голливудская продукция вновь начала появляться на итальянских экранах, тщательно отобранная под наблюдением Психологического отдела армии США. Чиновники в основном руководствовались пропагандистскими целями. Среди картин, появившихся в Италии одними из первых, были антифашистская лента Чаплина "Великий диктатор", вдохновенная "Песня Бернадетты" и воодушевляющая, в чисто американском стиле "Янки Дудль Денди".

Так как в период с 1939 по 1946 год восемь основных американских киностудий выпустили около двух с половиной тысяч кинофильмов, Италию ожидала очередная "бомбардировка", на этот раз со стороны Голливуда, в виде многочисленных фильмов, которые должны были появиться на итальянских экранах после подписания нового торгового соглашения между двумя странами. Конечно, не все кинофильмы из длиннейшего списка могли занимать итальянцев, однако те, которые, по мнению специалистов, заставляли людей идти в кинотеатры, должны были быть непременно переведены на итальянский язык. Обратимся еще раз к истории. Когда появились звуковые фильмы, правительство Муссолини потребовало, чтобы иностранные картины дублировались на итальянский, и публика к этому привыкла. Однако, чтобы сэкономить время и деньги, первые послевоенные американские киноленты давались с субтитрами. Ревнители чистоты в искусстве могли только радоваться возможности услышать настоящие голоса актеров, однако такая практика большинству зрителей не понравилась, и они бойкотировали такие фильмы, требуя, чтобы власти сделали дублирование обязательным.

София Шиколоне доросла до того возраста, когда дети начинают ходить в кино, к началу войны, поэтому в свой жизни кинофильмов она почти не видела, хотя в Италии, несмотря на исчезновение из проката американских лент, был большой выбор собственных картин. До 1944 года итальянским киностудиям удавалось выпускать до сорока художественных фильмов в год, кроме того, на экраны выходили немецкие фильмы и привезенные из оккупированной Германией Франции. Однако увидеть их было практически невозможно. В военное время кинотеатры, как потенциальные объекты бомбардировок, работали нерегулярно, если вообще работали. Единственный кинотеатр в Поццуоли в течение всей войны был закрыт, в Неаполе, правда, действовало несколько кинотеатров. Тетя Дора брала с собой девочку несколько раз в кино. Однако позже Софи вспоминала, что во время войны она видела только "однообразные итальянские фильмы".

Такими они, возможно, и были в сравнении с первыми голливудскими картинами, которые ей удалось увидеть, в том числе снятыми в изумительной технике "полихром". Они познакомили ее с голливудскими звездами: Тайроном Пауэром, Ритой Хейуорт, Бетти Грейбл, Робертой Тейлором, Марией Монтес и Морин О’Хара. Однако и герои черно-белого кино вызывали у девочки восхищение, особенно Кларк Гейбл, Лана Тернер, Гэри Грант, Гэри Купер, Хейди Лямарр и Алан Лэдд. Посмотрев первый в жизни американский фильм "Портрет Дориана Грея", Софи тут же влюбилась в актера, который играл главную роль, — Херда Хэтфилда. Сделав вывод, исключительно на основании его очень симпатичной внешности, что Хэтфилд — самая яркая звезда во всем Голливуде, София очень удивилась, когда не смогла отыскать этого актера более ни в одном фильме.

Тогда она перенесла свое обожание на Тайрона Пауэра, кинофильм с которым "Кровь и песок" она посмотрела двенадцать раз.

В те годы Тайрон Пауэр, красивый, загорелый, с вежливыми манерами, был для девочки богом. "Я могла смотреть фильмы с его участием снова и снова. Приходила и на самый первый сеанс утром, и на самый последний поздно вечером, — вспоминала Софи. — Кино было для меня какой-то магией. Я не могла понять, как это на стене неожиданно оживали герои. В течение многих лет в начале сеанса я обычно оглядывалась на кинобудку с проектором, посмотреть, как из него на экран попадают люди".

Единственный кинотеатр в Поццуоли, театр Саккино, построенный давным-давно и предназначавшийся для театральных постановок и варьете-шоу, во время войны был основательно разбит, однако часть роскошных украшений в стиле барокко сохранилась, и каждый раз, посещая кинотеатр, София думала, что попадает в маленький дворец. Ходить в кино одна девочка не могла по возрасту, приходилось просить кого-нибудь из взрослых сопровождать ее. Чаще всего это была тетя Дора, которая тоже любила смотреть кино, но не более одного раза. Когда "Черный лебедь" Тайрона Пауэра шел в театре Саккино, тетя Дора составила племяннице компанию на первый просмотр, а затем Софии приходилось уговаривать кого-нибудь из взрослых, чтобы снова и снова наслаждаться любимым героем.

Поток голливудских фильмов в Италию начал ослабевать, когда появилось первое послевоенное самостоятельное национальное правительство и США постепенно теряли контроль над страной. В период с 1946 по 1948 год Италия превратилась в поле политических сражений, различные партии яростно боролись друг с другом, стараясь завоевать большинство мест в новом правительстве. Массовые демонстрации и забастовки трудящихся только подстегивали рост инфляции и уровня безработицы. В то же время Италия стала разменной пешкой в начинавшейся так называемой "холодной войне" между Советским Союзом и блоком демократических государств, возглавляемым США. В 1947 году американцы, следуя программе восстановления Европы (больше известной как план Маршалла), предоставили европейским странам помощь на общую сумму в 29 миллиардов долларов, значительная часть из которых предназначалась Италии. Однако американцы угрожали прекратить любые виды помощи, если на выборах 1948 года к власти придут коммунисты.

Между тем в сентябре 1947 года Софии исполнилось тринадцать лет. Она не только преодолела тот рубеж, который определила ей мать, опасавшаяся, что девочку ждет ранняя смерть из-за истощения в первые месяцы своего существования, но из высокого нескладного подростка превратилась в цветущую девушку. "В тринадцать лет — одно из чудес, которым одаривает нас бог, — она начала хорошеть, как распускается цветок, медленно и величаво, и превращаться в красавицу", — вспоминала ее мать.

По словам же Софи, этот процесс — от гадкого утенка к прекрасному лебедю — продолжался восемнадцать месяцев. Уже в четырнадцать с половиной лет ее женская красота проявилась в полную силу. Как бы то ни было, гадкий утенок исчез. У нее, правда, был большой нос и слишком полные губы, однако поклонники, завороженные пышной высокой грудью, не замечали ничего другого. Как говорил внучке дедушка Доменико: "Ты теперь растешь не вверх, а вперед".

Вокруг нее стали крутиться мальчишки в школе, и даже преподаватели бросали недвусмысленные взгляды. Однажды, во время занятий художественной гимнастикой, когда она была одета в шорты и подчеркивающую формы узкую маечку, молодой учитель гимнастики остановил ее после занятий, сказал, что сходит с ума от любви к ней, и предложил выйти за него замуж. "У него были светлые волосы и чудесные голубые глаза, — вспоминала Софи. — Я рассмеялась и отправила молодого человека познакомиться с моей матерью. Она же посоветовала поклоннику пойти домой и принять холодный душ".

Позднее Софи Лорен утверждала, что входила во взрослую жизнь очень медленно, и в школьные годы у нее практически не было никаких романтических увлечений. Однако кое для кого все же делала исключения. Ей очень нравился один семнадцатилетний парень по имени Манило. "Однажды мы гуляли по дороге, ведущей к Баньоли, — вспоминала как-то Софи Лорен. — Неожиданно он взял меня за руку, и я увидела, что он тяжело дышит, а глаза словно налились кровью. Он поцеловал меня в губы. Я так перепугалась, что бросила его и убежала как сумасшедшая. Больше мы не встречались".

Розетта Д’Исанто, школьная подруга Софи, которая пять лет сидела с ней за одной партой, вспоминала, что школьницы, еще недавно досаждавшие ей, теперь были от нее без ума. "Что бы она ни придумывала, остальные немедленно начинали копировать ее, — рассказывала Д’Исанто. — Любая одежда сидела на ней так, словно куплена в дорогом бутике. София всегда носила очень пышные юбки и обтягивающие блузки. У нее были длинные стройные ноги, и она никогда не упускала момента слегка приподнять юбку и продемонстрировать их. Мы все были без ума от ее походки, от того, как она покачивает бедрами. Часто мы собирались в раздевалке после уроков и просили Софи показать, как она умеет ходить. Многие из нас пытались делать то же самое, но ни у кого не получалось".

Объяснить причины чудесного преображения робкого нескладного подростка в красивую девушку так никто и не смог. Опять появились сплетни, говорили, что вести себя подобным образом ее научила ее мать, кто-то вспомнил, что Риккардо называл Ромильду проституткой. Но какое отношение все это имело к новому облику Софии Шиколоне?

К лету 1948-го, спустя три года после окончания войны в Европе, жизнь в Италии наконец-то стала меняться к лучшему. На майских выборах христианские демократы, пользуясь поддержкой Ватикана и американского правительства, с огромным преимуществом победили коммунистов и социалистов и получили абсолютное большинство мест в новом правительстве. Национальный парламент избрал Луиджи Эфнауди, экономиста и профессора университета, первым президентом республики. Теперь Италии была гарантирована помощь в размере нескольких сотен миллионов долларов, которые ей требовались для оживления промышленности и создания новых рабочих мест. Деньги на эти цели поступали из фонда, созданного по плану Маршалла.

Признаки оживления появились в киноиндустрии. Фильмы, выпущенные в Италии уже после войны, особенно снятые в стиле неореализма, такие как "Рим, открытый город" Роберто Росселини и "Сияние начищенной кожи" Витторио Де Сика, получили огромное признание во многих странах и принесли их создателям кучу денег. Появилась надежда, что, если так продолжится и дальше, положение Италии будет улучшаться не только за счет иностранных вливаний, но и благодаря положительному образу страны, который начал формироваться у иностранных зрителей, повышению ее престижа. Возможно, иностранные продюсеры захотят вкладывать свои деньги в производство итальянских фильмов. Следует сказать, что одним из достижений фашистского режима Муссолини было строительство Чиначитты (Города кино), возведенного в окрестностях Рима в 1936 году, где местные студии пытались соперничать с голливудскими монстрами. Этот город мог быть легко восстановлен до уровня предвоенной мощности.

К 1948 году Италия все еще была наводнена голливудскими фильмами, однако итальянские продюсеры и прокатчики к этому времени имели гораздо больше возможностей для проката национальных картин и все активнее требовали от правительства ввести квоты на иностранные кинофильмы, попадающие в кинотеатры страны. Хотя Софи по-прежнему оставалась верна Тайрону Пауэру и начала подражать таким признанным красавицам Голливуда, как Рита Хейуорт, Линда Дарнелл и Ивонна Де Карло, у нее появились любимые итальянские актеры и актрисы. Конечно, в четырнадцать лет трудно по достоинству оценить вулканический темперамент Анны Маньяни и элегантную Изу Миранду, но она обожала Алиду Валли и Валентину Кортезе, которые, помимо итальянских студий, периодически снимались и в Голливуде. Ей также очень нравились Лучиа Бозе, Альба Арнова, Лиа Падовани и Сильвана Пампанини. Журналы желтой прессы, исчезнувшие было на время войны, появились вновь, и София могла получше присмотреться к итальянским знаменитостям второго плана, в том числе и к старлеткам, победительницам конкурсов красоты, среди которых были Пиэр Анджели, Сильвана Мангано, Джина Лоллобриджида, Марина Берти и Джанна Мария Каналье.

Хотя с тех пор, как Ромильда Виллани триумфально завоевала первое место на конкурсе двойников Греты Гарбо, прошло уже семнадцать лет, ее сердце учащенно билось, когда она начинала думать о своих неиспользованных возможностях. Ромильда упорно считала, что если бы в те годы она уехала в Голливуд, то стала бы королевой экрана, особенно если учесть, что Грета Гарбо рано перестала сниматься.

Расцветающая красота дочери пробудила у Ромильды честолюбивые мечты. Если она не смогла сделать из Софии пианистку, может быть, следует воспользоваться ее прекрасными внешними данными?

Однажды весенним днем 1949 года Ромильда прочитала в газете, что вскоре состоится конкурс на звание "Принцессы моря". Устроители конкурса сулили участницам множество самых разных призов, главным из которых были кинопробы в Риме для участия в съемках кинофильма "Титаник". Хотя Софии не хватало шести месяцев до минимального возраста, установленного для участниц — пятнадцати лет, Ромильда внесла дочь в список претенденток, справедливо полагая, что никто не станет спрашивать свидетельства о рождении девушки, когда увидят ее хорошо развитую грудь.

Однако возникли проблемы с одеждой. У Софии было яркое воскресное платье, которое бабушка Луиза недавно сшила для внучки, но для второго прохода перед членами жюри конкурса требовался вечерний туалет. Бабушка и здесь нашла выход, быстро смастерив длинное, до пят, шикарное платье из розовых штор, висевших в гостиной. Единственные туфли Софии выглядели потрепанными, но мать закрасила все трещины двойным слоем разведенной побелки. Теперь оставалось только молиться, чтобы в день выступления не пошел дождь.

Конкурс проводился в шикарном клубе с видом на Неаполитанский залив. Первый раз в жизни сделав макияж, высоко подняв волосы, как у Риты Хейуорт в фильме "Моя соленая девчонка", Софи, вероятно, выглядела так, словно только что сошла с поезда, прибывшего из Поццуоли. Поверх розового платья она накинула старое школьное пальто. Мать шла впереди, прокладывая дорогу и неся в бумажном пакете второе платье.

Когда София увидела, что на многих участницах конкурса надеты прекрасные дорогие наряды, купленные в шикарных магазинах, она почувствовала себя неуверенно, однако мать держала ее железной хваткой и не отпускала от себя до тех пор, пока девушку не вызвали на сцену. "Сначала я была до смерти перепугана, однако когда подошла моя очередь, к моему удивлению, вся нервозность куда-то улетучилась. Я прошлась вперед и назад перед четырнадцатью членами жюри и хладнокровно ответила на все их вопросы", — вспоминала она.

Перед судьями прошло более двухсот конкурсанток, поэтому обсуждение затянулось и финальные результаты были объявлены только ближе к полуночи. К сожалению, в реальной жизни сказочных сюжетов не бывало. София Шиколоне не стала королевой моря. Однако ее охватила огромная радость, когда она услышала свою фамилию среди двенадцати участниц, названных принцессами.

У зрителей сложилось иное мнение по поводу победительницы, выбранной жюри. "Людям в зале не понравилась девушка, выбранная королевой, а когда жителям Неаполя что-нибудь не нравится, они выражают свое негодование очень бурно. Раздались возмущенные крики, в сторону жюри полетели различные предметы", — вспоминала Софи.

Один из городских чиновников вручил Софии букет красных роз и за руку подвел к группе остальных победительниц, которые собрались, чтобы сфотографироваться вместе. Когда на следующий день снимок появился в городской газете "II Mattino" ("Утро"), оказалось, что в сопровождающей статье фамилия Софии была написана неправильно. Но такая мелочь не омрачила ей великолепия того дня, когда вместе с другими членами "королевской" семьи она, участвуя в параде, проехала в пышной карете, запряженной лошадьми, по улицам Неаполя. Карету сопровождал марширующий оркестр, жители, стоявшие вдоль улиц, приветствовали девушек радостными возгласами и осыпали их цветами. Как сильно этот веселящийся город отличался от того мрачного Неаполя, который Софи наблюдала всего пять лет назад.

Побыв в течение одного дня принцессой, София вернулась в Поццуоли с более весомыми подарками, чем титул. Самым ценным из них были 23 тысячи лир (сумма выглядит, может быть, значительной, но на самом деле она тогда равнялась примерно 35 американским долларам) и билет до Рима и обратно. В качестве подарка от рекламодателей газеты "II Mattinо" девушка получила белую льняную скатерть с двенадцатью салфетками в одном стиле, а также восемь рулонов бумажных обоев с большими зелеными листьями на белом фоне.

К выходным обои уже красовались на стенах гостиной в доме Виллани, скрыв шрамы, оставленные войной. Даже спустя много лет они все еще украшали гостиную, а постаревшие родственники кинозвезды показывали их гостям дома, демонстрируя материальный эквивалент первого успеха Софи Лорен.

Ромильда спрятала призовые деньги и билет до Рима в надежное место до следующего удобного случая вывести Софию в люди. Тем временем девушка продолжала ходить в школу с перспективой после окончания учебы получить диплом учительницы. Ее отец во время одной из редких встреч с Ромильдой выразил надежду, что София в один прекрасный день начнет обучать детей. Но ни мать, ни дочь такое будущее девушки не радовало.

Розетта Д’Исанто, школьная подруга Софи, которая действительно стала учительницей, как-то вспоминала: "О чем бы ни говорила в те дни София, любой разговор заканчивался тем, что она найдет себе мужа. Что еще ее интересовало, так это успех. И неважно, на каком поприще, но она просто не представляла, что не добьется успеха в жизни. Мне никогда не встречались столь амбициозные люди".

Движущей силой всех замыслов была, правда, Ромильда Виллани. Успех Софии в конкурсе доказал ей, что у дочери есть все данные, чтобы стать кинозвездой. Не уставая, она консультировала Софи и сама записала ее на обучение в драматическую школу в Неаполе. Занятия вел ее владелец, бывший актер Карло Мария Россини, он же единственный преподаватель. Преимуществом школы было гибкое расписание, поэтому София могла продолжить учебу в Поццуоли.

С новичками профессор Россини использовал метод, который он называл "придание актеру формы, вытачивая ее из камня". Ученики получали первые задания: научиться передавать внутреннее состояние одним только выражением лица, не пользуясь ни голосом, ни жестами. Потом девушка, как и ее однокурсники, получила от мастера список эмоций, которые профессор в течение курса научил их выражать: на каждом занятии студенты отрабатывали только одно эмоциональное состояние. Это делалось следующим образом: сначала он сам показывал то или иное состояние, а затем учащиеся должны были повторить его мимику перед преподавателем и друг другом. И так продолжалось до конца занятия.

"Мы не прочитали ни одной пьесы, не сделали ни одного этюда, все время мы были заняты только тем, что "ставили лица", — не без иронии вспоминала Софи Лорен. — Для изображения радости надо было поднять брови, удивления — подъем бровей с одновременным округлением рта в виде буквы "О", скептицизма — поднять одну бровь, ужаса — сделать большие глаза, паники — маленькие глаза и тому подобное".

Таким образом, София Шиколоне могла и дальше впустую проводить время и выбрасывать деньги матери на ветер, так как этому итальянцев учить не надо — они с младенчества владеют мимикой лица. Как однажды заметил Орсон Уэллс: "В Италии полно актеров, фактически их пятьдесят миллионов, и почти все они хорошие актеры, только некоторые из них плохие, именно они и идут на сцену и в кино".

На одном из уроков драматического мастерства профессор Россини объявил, что в Чиначитте под Римом американцы собираются снимать сногсшибательный фильм на основе романа "Quo vadis" ("Камо грядеши"). На небольшие роли и в массовки потребуются тысячи актеров и актрис.

Девушка помчалась домой и рассказала обо всем матери. Ромильда тут же поняла, какие блестящие перспективы открываются перед ними обеими, и начала строить планы дальнейших действий. Призы за победу в конкурсе красоты (деньги и билеты) помогут им добраться до Рима. Правда, они не смогут взять с собой Марию. Временно ей придется остаться с семьей Виллани. Родители Ромильды были против того, чтобы они обе ехали в Рим, однако не смогли отговорить дочь от поездки.

Чтобы поездка состоялась, Ромильде пришлось сходить в школу и подписать кое-какие справки, которые требовались по закону, потому что Софии Шиколоне исполнилось только четырнадцать лет. На этом ее формальное образование фактически закончилось.

Уже превратившись в Софи Лорен, она вспоминала поездку на поезде в Рим. "На мне было бледно-голубое платье и белые туфли на высоких каблуках. Мы с мамой вошли в купе, сели напротив друг друга. Мы обе знали, в какую игру ввязались. Я восхищалась ею. Денег у нас было мало, одежды еще меньше и никакой перспективы, кроме длинной очереди среди желающих попасть в Чиначитту. Все это требовало от нас большой смелости".

Прибыв в Рим, Ромильда немедленно позвонила Риккардо Шиколоне. Приезд в Рим показался Ромильде более весомым шансом уладить проблемы с отцом ее девочек. Не стоит и говорить, как он был разъярен звонком Ромильды, оторвавшим его от ленча, когда он вместе с женой и двумя сыновьями сидел за столом.

Риккардо решительно отказался встретиться немедленно. Но когда она начала плакать и жаловаться, что Софи очень больна и что ей необходима операция, он пригласил их на квартиру своей матери возле площади Венеции. Наконец-то София увидела другую свою бабушку, чьим именем ее назвали. Правда, вся любезность синьоры Шиколоне состояла в том, что она предложила внучке стакан молока, после чего оставила гостей одних дожидаться прихода Риккардо.

Встреча с отцом длилась не более пяти минут. Так как Софи явно не походила на больного ребенка, Риккардо понял, что Ромильда опять прибегла к своим обычным штучкам. Услышав о планах сделать из Софии кинозвезду, он просто расхохотался и решительно отказался помогать: времена тяжелые, ни лишних денег, ни места для проживания, которое он мог бы им предложить, у него нет. Его мать не согласилась бы оставить Ромильду с дочерью даже на одну ночь, поэтому он проводил их к выходу со словами "Arrivederci" ("Прощайте") и "Виопа fortuna" ("Желаю удачи") и закрыл за ними дверь.

Софи Лорен утверждала, что у ее матери была двоюродная сестра, которая сразу же после встречи согласилась приютить их. Каким образом Ромильде неожиданно удалось обрести родственницу в городе, в котором у нее никого не было, когда она жила там до войны, никому не известно, однако кузина оказалась гостеприимной не более, чем семья Маттиа в Неаполе. Софии и Ромильде разрешили спать вместе на раскладушке в гостиной. Но предупредили, что они должны вставать пораньше и освобождать помещение. Мать и дочь спозаранку бежали в ванну, одевались и покидали дом, пока их родственники только просыпались.

Ромильда знакомила Софию с Римом. Обе старались разузнать как можно больше о возможностях устроиться в кино, театрах, ночных клубах и фотомоделью. Телевидение, которое к тому времени совершало революцию в шоу-бизнесе в Америке, в Италию еще не пришло, поэтому люди охотно посещали кинотеатры и другие места развлечений, а так как жизнь в стране налаживалась, то ожидалось, что спрос на артистов будет расти.

К 1950 году, чтобы способствовать развитию собственной кинопромышленности, итальянское правительство резко ограничило допуск на экраны голливудских фильмов. Кроме того, за четыре послевоенных года кинопродукция "фабрики грез", пропагандирующая американский образ жизни, изрядно поднадоела зрителям. Они все настойчивее требовали от прокатчиков, чтобы им показывали больше отечественных фильмов, с итальянскими актерами. Общественное мнение в значительной степени способствовало подъему национальной киноиндустрии.

Фильм "Камо грядеши", в котором Софи и ее мать надеялись принять участие, был совместным производством, вследствие ограничений, введенных властями Италии, чтобы помешать утечке денег за границу. Стоит напомнить, что один из голливудских гигантов, компания "Метро-Голдуин-Майер", работая в Италии, с 1946 года накопила миллиарды лир, однако могла финансировать свои проекты только окольными путями, тратя эти деньги на производство фильмов в самой Италии. Такой подход нравился итальянцам, так как направлял поток денег обратно в национальную экономику. "МГМ" также не была внакладе: компания получала готовый кинофильм, за прокат которого в США ей платили долларами.

На съемки "Камо грядеши" "МГМ" готова была выделить до 4 миллиардов заблокированных в Италии лир (около 6,4 миллиона долларов). Это был самый большой бюджет студии после предвоенного фильма Дэвида Селзника "Унесенные ветром". Кроме того, "МГМ" истратила около 1 миллиона долларов в США, закупив там камеры и другое оборудование, необходимое для того, чтобы поднять Чиначитту до стандартов Голливуда. Инвестиции "МГМ" в итальянский Город кино, возможно, превратили Чиначитту в лучшую студию в Европе.

Софи была слишком молода, чтобы помнить, что "Камо грядеши" уже снимался в Италии, но ее мать ребенком фильм смотрела. В 1913 году режиссер Энрико Гуаццони перенес на киноленту драму христианских мучеников во времена Нерона. На момент выхода фильма на экраны по затратам это был не только самый дорогой, но и самый зрелищный фильм за всю тогдашнюю историю кино. Он пользовался огромной популярностью во всем мире и в значительной степени повлиял на последующие кинофильмы на библейские сюжеты и сюжеты из римской истории, в том числе и на работы Д. Гриффита и Сесиль Де Милль в США. До сих пор он считается одним из шедевров немого кино.

Перед "МГМ" стояла непростая задача. Компания рассчитывала на использование новых возможностей пленки "техниколор", предполагалось большое количество сцен с катастрофами, откровенно чувственных, неприкрытого садизма и жестокости — одним словом, разгул страстей. Для участия в фильме пригласили лучших звезд кино. Большая роль отводилась и массовке.

В некоторых сценах предполагалось участие до 30 тысяч статистов, поэтому у Софии и ее матери был шанс попасть на фильм, если они сумеют вовремя прибыть в Чиначитту. В Италии актеры массовок не имели своего профсоюза, в отличие от их коллег в США, поэтому здесь было гораздо легче получить работу, чем в Голливуде, хотя и платили, конечно, меньше, чем там. Двенадцатичасовая съемка стоила 2 тысячи лир (около 6 долларов), к тому же самые расторопные могли получить еду во время ленча и в перерыве для чая.

В то утро в Чиначитте актеров и актрис отбирали разные комиссии. Вместе с сотнями других женщин София и ее мать ожидали вызова в специально отведенной для этого зоне. Когда помощник режиссера выкрикнул фамилии Шиколоне и Виллани, они были не единственными, кто откликнулся. Откуда-то вдруг появилась Нелла Шиколоне, жена Риккардо, которая также решила испытать судьбу, после того как муж рассказал ей, что Ромильда и София Собираются сниматься в кино. Нелла указала помощнику на Софию и закричала истошным голосом: "Она не Шиколоне! Это моя фамилия! Она ничего общего с Шиколоне не имеет".

Несмотря на то, что София имела все законные права носить фамилию своего отца, от неожиданности Ромильда Виллани стушевалась, однако вмешался помощник и велел Нелле успокоиться и подождать своей очереди.

В конце концов всех троих утвердили на массовку, но, благодаря масштабности массовых сцен, им ни разу не пришлось столкнуться на съемочной площадке. Софи Лорен никогда потом в жизни не встречалась с Неллей Шиколоне, однако и та кратковременная стычка произвела на нее тяжелейшее впечатление. "Мое знакомство с мачехой было достаточно необычным, — говорила она. — Конечно, я знала о ее существовании, моя мать рассказывала, что отец женился. Однако тогда, в студии, перед сотнями других женщин оправдываться и объяснять, что ты законно носишь свою фамилию, было для меня настоящим шоком".

Перед распределением ролей Ромильду и Софию спросили, не говорят ли они по-английски, в этом случае платили несколько выше, чем остальным статистам. Без всяких колебаний Ромильда ответила утвердительно, в результате чего они оказались на встрече с американским директором фильма Мервином Лероем. Пока присутствующих (а всего набралось около тридцати девушек и женщин) выстраивали для собеседования, мать наставляла дочь: отвечать на вопросы коротко — "Yes".

Когда они подошли к столу Лероя, он не проявил никакого интереса к Ромильде, однако задержал Софию и спросил ее, говорит ли она по-английски и выступала ли где-либо раньше. На оба вопроса Софья не раздумывая ответила "Yes". Тогда директор снова спросил как ее зовут и сколько ей лет, на что получил тот же самый ответ. Ему все стало ясно. Скорее развеселившись, чем рассердившись, директор поручил помощнику отправить девушку в группу "немых".

В фильме снимался один из кумиров кино, которого София обожала, Роберт Тейлор, однако ни в одной из сцен, где участвовала девушка, его не было, да и вообще тогда ей не удалось даже издалека увидеть кинозвезду Голливуда. Главные женские роли исполняли молодые актрисы Марина Берти и Лиа Де Лео. Заигрывания Тейлора с ними обеими быстро попали в колонки сплетен итальянских газет, что в конце концов вынудило его жену, актрису Барбару Стэнвик, прилететь из Калифорнии. Она постаралась развеять слухи, что их счастливому и долгому союзу что-то угрожает, и всех уверяла, что их брак по-прежнему прочен. Однако Тейлор пришел к другому выводу и развелся с нею на следующий год.

Съемки "Камо грядеши" в Чиначитте продолжались целых семь месяцев, но, к сожалению для Ромильды и Софии, "МГМ" в отношении найма актеров и актрис в массовки решила проводить политику так называемого справедливого подхода: так как претендентов на участие в фильме было очень много, каждого отобранного использовали не более чем в течение четырех-пяти дней. За участие в съемках Ромильда и София получили свыше 50 тысяч лир (около 76 долларов). На такие деньги в ожидании следующей работы прожить было очень трудно. Мать и дочь сняли небольшую меблированную комнату на виа Козенца, в северо-восточной части Рима, возле сада около виллы Торлония.

"Мы занимали комнату в квартире нашей хозяйки, настоящей ведьмы. Ей было около шестидесяти, она имела любовника, настоящего мужлана. И эта старуха меня к нему приревновала. Однажды она набросилась на меня, схватила за волосы и попыталась ударить", — вспоминала потом Софи Лорен.

Тут вмешалась Ромильда и приказала Софии, пока она держит хозяйку, позвонить Риккардо Шиколоне и попросить у него помощи. Однако у отца ответ был все время одинаковым: "Вы хотите остаться в Риме? Так на себя и рассчитывайте".

На этом его "помощь" не закончилась. После того как София и ее мать собрали вещи и переехали жить в другое место, Ромильда сообщила Риккардо их новый адрес, а он тут же обратился в полицию и проинформировал ее, что Ромильда с дочерью проживает в Риме на незаконных основаниях. Вполне вероятно, он заявил, что они обе занимаются проституцией. Так или иначе, но обеих вызвали в местное отделение полиции и попросили представить доказательство, каким образом они зарабатывают себе на жизнь. Пришлось предъявлять корешки платежной ведомости за участие в съемках "Камо грядеши" и вырезку из газеты, где была статья о победе Софии в конкурсе на звание "Принцессы моря". Это объяснение, похоже, вполне удовлетворило офицера полиции, и он отпустил женщин.

"Никогда в своей жизни я не чувствовала себя так гадко, как в тот день, когда нас вызвали для объяснения в полицию после доноса моего отца, — вспоминала Софи Лорен. — Казалось, он готов пойти на любые мерзости, чтобы отправить нас назад в Поццуоли. За всем этим стояла его жена. Она не хотела, чтобы мы оставались в Риме, так как боялась, что мы уведем у нее мужа".

Тогда же серьезно заболела Мария, и Ромильде пришлось уехать в Поццуоли, чтобы ухаживать за младшей дочерью. А шестнадцатилетняя София осталась в Риме делать "карьеру". Она начала работать моделью в журналах, похожих на комиксы, правда, не с цветными, а только черно-белыми фотографиями, иллюстрирующими сюжет. Чтобы пояснить ситуацию, в которую попадали герои, изображенные на фото, от их ртов отходили как бы клубы дыма в виде вытянутых овалов, куда вписывались реплики. По-итальянски такие овалы называются fumetti, именно так и стали читатели именовать эти журналы, спрашивая их в киосках. Рассчитанные на взрослых малообразованных читателей, fumetti представляли собой печатные версии романтических и мелодраматических мыльных опер, передаваемых в те годы по радио. Пристрастие читателей к похождению героев и героинь fumetti было исследовало Микеланджело Антониони в документальном фильме "Любимая ложь", снятом в 1948 году. В 1951 году Федерико Феллини тоже затронул эту тему в первом фильме, который он полностью снял как режиссер, "Белый шейх".

Работать в fumetti Софии помогла подготовка в неаполитанской драматической школе профессора Россини, так как на снимке требовалось передать только эмоции героев, к тому же он занимал всего несколько квадратных сантиметров. Как и в комиксах, фотографии размещались сериями, на каждой обычно не более двухтрех человек, а декорации были минимальными. Софи повезло в том, что ее снимки появлялись и в большем размере, а иногда вообще давались на обложке. Постепенно ее лицо стало узнаваемым, и не только в Италии.

Fumetti издавались и в других странах континентальной Европы, а также в Великобритании и в Южной Америке.

Со своим смугловатым типажом лица София часто изображала злодеек и соблазнительниц цыганского или арабского происхождения. В истории, озаглавленной "Мужчина ее мечты", она была мальтийской барменшей, влюбленной в лейтенанта британского флота, который оказался наследником огромного состояния.

Один сюжет в среднем делали за шесть съемочных дней. Для каждой истории необходимо было около шестидесяти фото, однако снимали раза в два больше, чтобы редактору было из чего выбирать. Модели появлялись далеко не на каждом снимке, но от них требовали находиться в студии, на случай если вдруг график съемок изменится. Софии платили 20 тысяч лир (около 32 долларов) — не больше той суммы, которую она получила за массовку в "Камо грядеши", но по крайней мере работа в журнале приносила ей какую-то известность.

После того как София снялась для нескольких выпусков fumetti, читатели стали присылать в редакцию письма с просьбами открыть имя анонимной модели. Редактор предложил девушке выбрать себе какой-нибудь псевдоним, так как, по его мнению, фамилию Шиколоне часто произносят неправильно, да и вообще она трудна для произношения.

Так как Софии тоже не нравилась фамилия ее отца, она тут же согласилась с редактором и по его совету выбрала благозвучную фамилию Лаццаро, хорошую фамилию представительницы среднего класса.

Однако в этой работе имелся существенный недостаток: издатели не могли слишком долго использовать одних и тех же моделей. София была довольна, она снималась в одной истории месяц, однако денег не хватало. Дополнительным заработком могло стать участие в конкурсах красоты, которые в те дни были очень популярны, в том числе и на национальном уровне.

Итальянцам они очень нравились, поэтому соревнования такого рода проводились повсеместно на звание "Мисс Рим", "Мисс Таскания", "Мисс Фиат", "Мисс "Оливковое масло экстра" и так далее. Для Софии приманкой в них были и денежные призы, возможность приобретать товары в кредит. Кроме того, на конкурсах в поисках новых талантов часто бывали представители киностудий, которые предлагали некоторым девушкам принять участие в кинопробах. По крайней мере, как полагала София, итальянцы смогут увидеть больше ее фотографий в газетах и журналах.

Так как Рим находится на пересечении основных железнодорожных путей, Софи могла быстро и дешево добраться до большинства городов страны. Однажды на выходные она отправилась в прибрежный курортный городок Червиу, чтобы принять участие в конкурсе на титул королевы адриатических сирен. Организаторы требовали, чтобы участники были одеты в традиционные национальные костюмы, предоставляемые спонсорами этого мероприятия. Софию обрядили в крестьянское платье: длинную юбку, почти до лодыжек, корсаж в таком же стиле и белый головной убор с длинной косой на спине. В таком наряде она выглядела настолько безвкусно, что не удостоилась даже упоминания среди участниц.

Гораздо более удачливым оказался для нее конкурс на звание "Мисс Изящество", проводившийся в Солсомаджоре — курортном местечке возле Пармы. На этот раз на ней были только туфли на высоком каблуке и закрытый купальный костюм, который для нее сшила мать. В этом наряде девушка была, правда, не настолько элегантна, чтобы победить, однако все-таки заняла второе место и вернулась домой с призовыми 25 тысячами лир. Несмотря на красоту, Софии постоянно приходилось доказывать, что она сможет стать кинозвездой. Во многом ей мешал неаполитанский акцент, точнее, его поццуолинская разновидность, которая очень не нравилась в Риме.

Однажды она в очередной раз обходила киностудии в поисках работы, показывая при этом альбом с вырезками из fumetti, и неожиданно ее пригласили в массовку на фильм "Сердца в море" (здесь и далее названия кинофильмов приводятся по их английским версиям). Это была мелодрама средней руки, в которой женские роли играли француженка Жак Серна, итальянка Милле Витале и американка Дорис Доулинг. София изображала молчаливую посетительницу в ресторане. Однако ее заметили и стали приглашать на подобные крошечные роли. До конца 1950 года она снялась в так называемых фоновых ролях еще в трех фильмах, но только один из них — "Семь жен Синей Бороды" с участием всеми любимого комика Тото — собирал толпы зрителей.

И именно в это время София встретилась с человеком, который привлек к ней внимание всего мира. В прессе было столько противоречивых историй их знакомства, что мы скорее всего никогда не узнаем точно, как и когда все происходило на самом деле. София неоднократно утверждала, что это случилось где-то в промежутке, когда ей было от четырнадцати с половиной до шестнадцати лет, то есть не ранее весны 1949 года. Однако, так как "Камо грядеши" не начинал сниматься еще в течение целого года, до мая 1950-го, вполне возможно, что София и ее мать уехали из Поццуоли в Рим гораздо раньше, чем говорилось впоследствии.

По официальной версии, встреча была случайной и произошла в ночном клубе на открытом воздухе в парке Оппиан, рядом с древним Колизеем. София обедала там с несколькими друзьями из студии, в которой делались фотографии для fumetti, когда вдруг выяснилось, что здесь вскоре должен начаться конкурс красоты. Когда к ней подошел служащий клуба и спросил, не хотела бы она принять участие в конкурсе, она ответила, что не готова, и отказалась.

Через несколько минут служащий вернулся и передал ей комплименты одного из членов жюри, кинопродюсера Карло Понти, который увидел девушку среди публики и подумал, что она могла бы стать одной из участниц. Нечего и говорить, что после комплиментов София согласилась, хотя, правда, Понти не удалось склонить мнение остальных членов жюри в ее пользу. София заняла второе место.

"Это меня не слишком разочаровало, — вспоминала актриса. — Я ведь пришла в клуб не для того, чтобы участвовать в конкурсе, поэтому мне было все равно. Однако потом к моему столику подошел Карло. Он сразу заговорил как продюсер. "Послушай, — сказал он, — я запустил в большое кино много звезд, таких как Лоллобриджида, Алида Вальди, Росси Драго, Лючиа Брозе. Именно благодаря мне появились их первые фильмы. Я могу то же самое сделать и для тебя". Однако я выразила сомнение. Все это слишком походило на театральную сцену. Я сидела, слушала его и просто улыбалась. Но у него были очень добрые глаза. Он даже глядел на меня так, как обычно смотрят в подобных случаях мужчины".

Понти вручил Софии свою визитную карточку и сказал, что, если она приедет в его студию на следующий день, он устроит для нее кинопробу. Если? Теперь ее ничто не смогло бы остановить от этой поездки.