Солмо

Глава 12

Денис тяжело вздохнул, глядя на меня как на шкодливого, но всё же любимого ребенка, которому родители всё разрешают и прощают, потому что привыкли к его закидонам. Он был против, и это было видно по его взгляду.

— Подумай Денис. Девяносто шесть процентов потерь десанта, с минимальным шансом на успех. Парни погибнут зря. — Я не стал дожидаться его упрёков и сам привел аргументы, которые его должны были убедить.

— А ваши шансы? Про них ты ничего не говорил! — Упрямо сжал губы начальник штаба — Может они не на много выше! Давай просто кинем на этот узел всё, что у нас есть и уничтожим. Зачем захватывать?

— Затем, что это командный модуль! Если мы разберемся в том, как он работает, узнаем с кем он держит связь, получим в исправном состоянии их гиперсистемы, мы сможем хоть как-то их изучить и придумать, как с ними бороться. Мы довольно быстро разобрались с АВАК, правда не до конца ещё, а теперь надо тоже самое сделать и с СОЛМО. Мы сейчас отобьемся, в этом у меня сомнений нет, но потом сюда будут прилетать такие эскадры одна за другой, и они каждый раз будут менять тактику и адаптироваться. Такой шанс упускать нельзя.

— Ты сам знаешь Дениска, нам не впервой, выживем. — Кира мило улыбнулась начальнику штаба — Найдёнов придумает что ни будь, к тому же он везучий.

— Это ваше везение, когда ни будь закончится. — Буркнул Денис, и еще раз вздохнув повернулся к голографу, поняв, что нас ему не переубедить — Командир, если вернуться к схеме. Узел стоит в центре кармана по полям. Он держит вокруг себя «тихую зону» — там минимальный фон гиперфлуктуаций, иначе собственные системы ему же мешали бы. Охотники работают по краю этого пузыря, как по орбите. Нам нужно его пузырь перегрузить.

Сеть АВАК тут же выдала пачку подсказок, напечатав на визоре целый список:

'Рекомендации:

Массовый импульсный огонь по периметру защитной зоны.

Атака биотехноидов.

Синхронизированные подрывы мин и дронов на границе «тихой зоны».

Формирование ложных гипертоннелей для отвлечения ресурсов узла'.

Я поморщился:

— Это хорошо, что ты адаптируешься, и в плане вдруг мины и дроны появились, помимо твоих биотехноидов. Только вот гипертоннели… мы только прыгать через гипер можем, а до «тоннелей» мы ещё не доросли. Нет у нас таких технологий. Пока нет… Ладно, давайте с начала. То есть мы закидываем этого железного начальника всем, что у нас есть, чтобы у него от напряжения мозги задымились. Потом, пока он занят, подсовываем ему под брюхо абордажную группу.

— Примерно так, — кивнул Денис. — Беспилотники, штурмовики, дроны, всё, что может летать и взрываться — на перегрузку внешнего слоя. Линкор — секторальный заградительный огонь. Беспилотные перехватчики — на охотников, чтобы те не полезли внутрь. А вы четверо… ну, вы идёте уже в ручном режиме.

— На чем? — спокойно спросил Заг. — На шлюпке, на лифте, на ковре-самолёте?

Баха нервно фыркнул:

— Могу сделать ковёр, если очень надо. Только он будет с двигателем.

Сеть АВАК вмешалась, обрубив шутки:

«Оптимальный вариант: использование нейтрализованного корпуса АВАК в качестве оболочки транспортного модуля. Переиспользование структуры. Минимальный техногенный след. Максимальная маскировка под фрагмент сети».

Я представил себе картинку: мы четверо, сидящие на трупе биотехноида, который летит к командному модулю СОЛМО…

— Ты серьёзно? — спросил я.

«Коммунникационные сигнатуры АВАК для СОЛМО классифицируются как биологически-паразитические. Его протоколы не имеют прямой поддержки. Вероятность физического уничтожения высока при активных действиях, но вероятность удалённого перепрограммирования — низкая».

— Короче, — перевёл Баха, — нашего «зомби» он, скорее всего, попытается сначала обстрелять, а не взломать. Так что, если мы выживем первые тридцать секунд, дальше будет легче.

— Кира, — сказал я, — запиши, пожалуйста. Если мы отсюда выберемся, я официально запрещаю тебе жаловаться на скуку.

— А если я всё равно буду? — невинно поинтересовалась она.

— Тогда я тебя отправлю начальником планового отдела по инвентаризации туалетной бумаги на базе.

— Варвар, — фыркнула она. — Ладно, давай уже план.

План родился на свет быстро и с криком, как недоношенный.

— Ладно, по пунктам, — я включил общий канал штурмового контура. — Первое. «Земля» и тяжёлые батареи — начинаете качать по периметру «тихой зоны» узла. Не цельтесь в него, главное — границу пузыря. Задача — заставить его перераспределить мощность своих гиперсистем на защиту.

— Принято, — отозвался старший артиллерист линкора. — Уже строим секторную схему.

— Второе. Беспилотные перехватчики и штурмовые дроны — построить внешний кольцевой заслон. Ваша работа — не подпускать охотников к «пузырю» ближе заданной дистанции. Кто полезет — разбираете на гайки, не жалея себя.

— Да мы уже не жалеем, — хрипло пошутил командир беспилотного крыла. — Но попробуем ещё немного.

— Третье, — продолжал я. — Абсарверы и минные платформы — на границу «тихой зоны». По моему сигналу — синхронный подрыв. Нам нужен резкий удар чтобы перегрузить защитные системы, пусть у узла искры из разъёмов полетят.

— Можно сделать три волны, — вставил Денис. — С задержкой в полсекунды. Чтобы он не успел выровнять нагрузку.

— Делай. Четвёртое… — я на секунду замолчал, чувствуя, как внутри шевельнулся симбиот, подстраивая пульс и дыхание. — Мы с группой идём в «зомбаке» из биотехноида.

«Транспортный модуль АВАК-7 будет готов через сто двадцать две секунды», — тут же сухо сообщил Магистр. — «Полный функционал, кроме ограниченного перемещения в пространстве будет отключен, физиологические функции погашены. Время жизни модуля один час, сорок шесть минут, семь секунд. Прогноз: сигнатура модуля будет близка к фоновым фрагментам сети, уже уничтоженным в бою. Для СОЛМО он будет выглядеть как обломок».

— Прекрасно, — хмыкнула Кира. — Полетим изображать космический мусор.

— У некоторых это и без маскировки хорошо получается, — заметил Заг.

— Это ты сейчас про кого? — опасно сладким голосом уточнила она.

— Про СОЛМО, — не моргнув, ответил он.

Я оборвал их:

— Хватит. Пятое. После перегрузки поля и подрыва мин наш «зомби» идёт по кратчайшей траектории к узлу, под прикрытием помех сети АВАК. Если повезёт — он успеет открыть по нам огонь только пару раз. Если совсем повезёт — сосредоточится на внешнем контуре атаки и пропустит нас внутрь «пузыря».

«После проникновения в „тихую зону“ весь техногенный контур будет подавлен», — предупредила сеть. — «Останутся доступными только симбиотические комплексы».

— Ну вот, — вздохнула Кира. — Опять всё руками.

— Это ты любишь, — не удержался я.

— В этот раз не возражаю, — неожиданно серьёзно ответила она. — Посреди роя железных психопатов я как-то больше доверяю собственным пальцам, чем кнопкам.

Пока шёл обмен командами, в тактическом поле шла своя работа.

Линкор «Земля» развернулся, показывая тяжёлому модулю СОЛМО весь набор своих батарей. Орудийные секции выдвигались из броневых ниш, поворачивались, фиксируясь в нужных секторах. На голографе вспыхивали сектора заградительного огня — дуги, спирали и полукольца, перекрывающие пространство между нами и узлом.

По периметру «тихой зоны» зашевелились маркеры минных платформ. Маленькие, почти невидимые точки, но я знал, сколько в них начинки. Беспилотники и штурмовые дроны занимали позиции, выстраивая тройное кольцо вокруг воображаемой сферы, в центре которой стоял чёрный многослойный узел СОЛМО — идеальная машина координации, ни единого лишнего элемента. Никаких эмоций, никаких инстинктов. Только расчёт.

— Командир, — тихо сказал Денис. — Пара минут — и будем готовы.

— Делайте, — ответил я. — Время пошло.

Через минуту мы собрались на ангарной палубе. Симбиоскафы встали в боевой режим уже сами, без команды; достаточно было того, что я подумал о бое. Под бронёй прокатилось знакомое лёгкое покалывание — симбиот подстраивал интерфейсы, выравнивал реакции, калибровал усилители. С собой у меня ничего лишнего не было, а вот у остальных…

На талии Киры, прямо поверх биоскафандра висел пояс с виброножем и допотопной кобурой, из которой выглядывала рукоятка обычного автоматического пистолета Стечкина, образца 1951 года! Ну что же, выбор оружия хоть и странный, но логичный. У АПСа нет мозгов, только механика, так что вряд ли кто-то сможет перехватить над ним управление, разве что только с трупа Киры снимут…

Баха возился с переносным блоком связи и чем-то, подозрительно похожим на ящик с инструментами маньяка.

— Это что? — спросил я, кивнув на железную коробку с торчащими из неё кабелями.

— Набор для нежного знакомства с мозгами узла, — мрачно пояснил он. — Тут адаптеры к машинным шинам, несколько пакетов вирусов, часть — с кодами сети АВАК, но обрезанными, чтобы нас самих не заразило, часть — мои. И ещё пара неприятных сюрпризов.

— Ты уверен, что на СОЛМО это подействует? — уточнил Заг.

— Не уверен, — честно сказал Баха. — Но на всякий случай взял.

Заг, как обычно, выглядел как ходячий склад вооружения: парочка обычных, старинных гранатомётов, два виброножа, разгрузка с гранатами, на спине ранец, набитый взрывчаткой.

— Ну что, — сказал я, когда у меня на визоре индикатор готовности модуля АВАК-7 загорелся зелёным. — Последний шанс сказать, что это безумие, отказаться и уйти в рубку, пить чай и комментировать бой умными фразами.

— Поздно, — пожал плечами Баха. — Я уже всё настроил.

— Я вообще думал, что мы давно в отделе психиатрии, а всё вокруг просто бред сумасшедшего– заметил Заг.

Кира усмехнулась:

— Командир, не тормози. А то узел сам к нам прилетит, чтобы мы его уже наконец захватили, а то он устал ждать.

Я вдохнул, чувствуя, как симбиот синхронизируется с сетью АВАК, а где-то далеко впереди тяжёлый координационный модуль СОЛМО уже перераспределяет мощности, готовясь встретить нашу атаку.

— Ладно, — сказал я. — По местам. Магистр, где наша повозка?

«Транспортный модуль готов к старту. Орбитальная конфигурация — в пределах допустимой.»

Я переключился на имплантат, и тут же увидел, как один из трех оставшихся у нас биотехноидов, странно статичный, не живой, медленно подплывает к люку ангарной палубы линкора. Силовое поле, которое работало на полную мощность его не остановило, он прошел сквозь щит как горячий нож сквозь масло и я в очередной раз порадовался, что эти штуковины, по крайней мере сейчас, наши союзники, а не враги. Биотехноид почти касался обшивки корабля, настолько близко он был.

Снаружи загрохотал залп «Земли». На тактической схеме по краю «тихой зоны» вспыхнули первые разряды. Минные платформы ушли в засветы перегрева, готовясь к подрыву. Люк ангарной палубы открылся, и туша смертника, выделенного сетью АВАК, мягко коснулась борта. На теле биотехноида образовалась воронка, которая на наших глазах превратилась в узкий и темный коридор, который вел куда-то вглубь тела этого странного существа.

— Пошли работать, — тихо произнёс я и первым шагнул в нутро переделанного АВАК-7, который через несколько секунд должен был превратиться в наш камуфлированный, абсолютно безумный абордажный «корабль-зомби»… направляющийся прямо к мозгу машинной эскадры СОЛМО.

Запах внутри был… странным. Не тухлым, не органическим — а каким-то стерильным, глухим, как будто воздух прошёл через миллион фильтров, потеряв запахи вместе со смыслом. Симбиот передавал мне свои ощущения, и это в корне отличалось от использования штурмового комплекса десанта, который стоял у нас на вооружении. Там ни каких запахов снаружи не ощущалось вообще, кроме тех случаев, когда скафандр поврежден. Но тогда они все одинаковые, уж я-то знаю — это запах палённой плоти, крови и пота…

Стены коридора внутри биотехноида мерцали тусклой биолюминесценцией, похожей на остаточное свечение фосфора. Ни одной жилки, ни одного пульса — сеть действительно убила всё, что раньше делало это существо живым.

Заг провёл ладонью по стене.

— Ммм… — протянул он. — Холодный.

— Вот и хорошо, — буркнула Кира. — Горячий — значит живой. Живой — значит кусается.

Заг хмыкнул и постучал пальцем по мине, которую только что прикрепил к внутренней стенке. Затем он примотал к чеке стальной тросик.

— Смотрите. Вариант «если нас заметят и начнут убивать» — дергаем эту штуку. Тут мощный заряд, он должен разорвать оболочку и выкинуть нас наружу. Вероятность выжить… ну, процентов десять.

— Десять? — переспросил я. — Раньше, когда ты чего-то подобное придумывал, было хотя бы пятнадцать.

— Там композит и металл были, а тут хрен знает что. Я вообще не уверен, что сработает — пожал плечами Заг. — Не обижайтесь на статистику.

Мы прошли дальше. Коридор расширялся, превращаясь в что-то вроде овального кокпита. Там было четыре узких гнезда — похожие на мягкие выемки, как будто когда-то созданные под конкретную форму тела АВАК.

— Сесть надо видимо сюда, — Хмыкнув сказала Кира.

«Перенастройка рецепторного поля завершена. Транспортный модуль готов к слиянию».

— К слиянию чего с чем? — насторожился Заг.

— Нас с жопой этого трупа, — пояснила Кира. — Садись, не ной.

Мы разместились. Сразу чувствовалось, как поверхность подстраивается под форму тела, слегка удерживая, словно ремни безопасности, только биологические. На мгновение стало даже уютно — до тех пор, пока внезапно сквозь обшивку не пронёсся грохот залпа линкора. «Земля» продолжала исполнение первой фазы плана.

На визоре моего скафандра, загорелась тактическая сетка. Периметр «тихой зоны» узла вспыхивал от ударов батарей. Заградительный огонь формировал сияющие спирали, а дроны и беспилотники рвались к краю пузыря, создавая хаос, который должен был перегрузить контур защиты.

И тут загрохотало по-настоящему. Минные платформы подорвались одновременно. Голограмма дернулась, как от ударной волны. «Тихая зона» дрогнула — в её структуре появились искажения, словно на поверхности мыльного пузыря кто-то резко провёл ногтем.

— Есть реакция! — доложил Денис по общему каналу. — У узла скачки по полям! Он перераспределяет мощности!

— Вторую волну! — приказал я.

Секунда. Полсекунды. Бум.

Вторая линия подрывов будто вгрызлась в край защитной зоны. Пузырь деформировался. В нём побежали фрактальные трещины энергии.

Третья волна минутных взрывов рванула через мгновение — и «тихая зона» дернулась так, будто ей дали по башке кувалдой. Пора!

Я только подумал об этом, и в этот момент биотехноидный корпус, в котором мы сидели, вздрогнул — и медленно, беззвучно начал двигаться вперёд. Он слушался меня, а я даже не заметил синхронизации.

— Пошёл процесс, — нервно хохотнул Заг.

— Поехали, — выдохнул я. — Держимся курса.

Снаружи тяжёлый модуль СОЛМО уже реагировал на перегрузку своей защитной зоны. С его поверхности поднялись десятки тонких обелисков — видимо антенн и сенсорных стержней. Они зажглись синими огнями, сканируя пространство.

Кира тихо пробормотала:

— Только бы не учуяли нас…

Я смотрел, как наш «зомби» скользит между вспышками орудий линкора, как между капель ливня. Шторм огня вокруг был настолько хаотичен, что наш маленький, холодный биомодуль действительно выглядел просто мусором, ещё одним мёртвым куском сети АВАК, выброшенным за орбиту планеты.

— Мы в пределах внешнего поля узла, — сообщил Баха. — Сейчас начнётся…

И началось.

У корпуса прошла вибрирующая волна — СОЛМО ударили по нам сканирующим лучом. Биотехноид дёрнулся, но выдержал.

Сеть АВАК тут же отметила:

«Обнаружение: вероятность низкая. Сигнатура соответствует обломку АВАК-структуры. Рекомендуется сохранять минимальный тепловой след».

— Мы и так тут замерзли, — пробурчал Заг. — Давай быстрее.

Корпус снова вздрогнул, но теперь — иначе.

— Что это? — спросила Кира.

Я проверил тактические данные — и сердце на мгновение ухнуло.

— Узел применил гипернасечки, — сказал я. — Он пытается разрезать поле вокруг себя, чтобы сбросить нагрузку.

— Он сбрасывает охотников на новые позиции! — воскликнул Баха.

На схеме охотники СОЛМО мигнули — и исчезли. Через долю секунды появились… позади нас.

— Звиздец! — выдохнула Кира. — Они же нас увидят!

«Секторный заслон сформирован. Беспилотники перехватывают охотников. Продолжайте движение. Окно для проникновения закрывается через двадцать семь секунд». — надпись появилась на моем визоре, как будто в ответ на слова Киры.

Я сжал зубы.

— Летим. На форсаж.

Наш биотехноид резко ускорился — и буквально провалился внутрь «тихой зоны». Значок имплантата на визоре погас. Компы мертвы. Электронные блоки мертвы. Связь — нулевая. Только симбиот, только биоканалы АВАК, только голый нерв и воля.

Кира тихо прошептала:

— Добро пожаловать в слепую зону. Теперь всё наощупь.

Вокруг нас пространство стало… странным. Гравитация хлюпала, как жидкая. Зрение уводило в стороны, как будто мы смотрим через два непараллельных окна. Тени не совпадали со своими источниками. Свет шёл из ниоткуда. И прямо перед нами, медленно вырастая из этой исказившейся пустоты, поднималась чёрная многослойная структура узлового модуля СОЛМО — гладкая, неправильная, огромная, как замершая капля чёрной ртути.

Кира выдохнула:

— Ну здравствуй, красавец.

Я сказал:

— Готовимся. Через пять секунд — стыковка.

Заг тихо ответил:

— Командир… только скажи. И мы войдём.

Я посмотрел на них. На своих. И сказал:

— Идём. До конца.

Биотехноидный «зомби» ударился о поверхность узла, а дальше начался ад.