Солмо

Глава 15

Дальше стало не до разговоров, события завертелись так быстро, что мы едва успевали реагировать. Коридор вывел нас в глухую стену — и та… взорвалась изнутри. Наружу вылетела странная конструкция. Это было катящееся ком металла и композита с вращающимися сегментами, похожими на кольца турбин. Каждый сегмент был вооружён линейными резаками и импульсными разрядниками. Я только выругаться успел про себя, а ещё удивиться. Каждый сегмент обороны — новая конструкция, как будто узел пытается подобрать оружие, которое лучше всего сработает: микромодули, аннигиляторы, гипероружие, агрессивное сканирование, попытки уничтожить в рукопашном бою… Что дальше будет⁈

Оно сразу открыло огонь.

Первый залп ударил в стену рядом со мной, только реакция симбиота спасла меня от гибели, потому что на стене остался выжженный кратер. Второй прошёл поверх Киры, зацепив плечо — броня вспухла, Кира сдавленно вскрикнула, материал скафандра почернел. Заг сделал короткий рывок влево, уходя из сектора стрельбы, ну а Баха отпрыгнул назад и укрылся за изгибом коридора.

Я дал ответный залп, стреляя сериями, целясь в промежутки между вращающимися кольцами. Кольца вращались слишком быстро: попадания только сбивали конструкцию в сторону, отбрасывали её назад, но ничего не пробивая.

Пока я соображал, что же нам предпринять, действовать начал Баха. Он нырнул под прикрытие выступающей балки и длинный отросток, в который превратилась его рука, преображённая симбиотом, ударил в потолок. Острие пробило потолок и стало стремительно втягиваться назад, а он сам завис в воздухе. Мельком взглянув вверх я понял, куда он нацелился — к кабельной жиле над нами.

— Прикройте! — бросил он, даже не глядя, на пока неуязвимого монстра, что собирался нас убить.

И мы прикрыли.

Коридор вспыхнул перекрёстным огнём. Я держал сектор слева, Заг — справа, а Кира перемещалась рывками, выискивая слабые места в подвижных сегментах врага. Мы били залпами, отвлекая внимание противника от инженера и не давая ему приблизится к нам. Я видел, как вращающиеся кольца меняют направление без потерь скорости — ком ориентировался по нашим вспышкам стрельбы. Ответные удары шли почти мгновенно.

Разряд прошёл в паре сантиметров от моего шлема, и воздух внутри скафандра дрогнул. Второй удар пробил стену за спиной Зага, оставив дыру толщиной в кулак.

Заг, не переставая стрелять швырнул несколько гранат вперёд — те взорвалась точно перед ядром, заставив его сбиться с курса. На секунду вращение колец пошло вразнобой.

— Сейчас!! — рявкнул я.

Мы втроём дали плотный залп. Серии ударов пришлись точно в паузу между кольцами. Металл пробило — пошли крошечные, но видимые трещины.

Баха в этот момент сорвал защитную плиту с потолка и с чем-то увлеченно возился, не обращая ни на что внимание. Через секунду в стенах по обеим сторонам вспыхнули хаотичные разряды.

— Опять перенаправил питание, — выдохнул он. — В прошлый раз вроде помогло…

Помогло, но не с комом. Стены коридора запульсировали как живые, и сегменты материала, из которых он состоял, стали взрываться как лампочки, при скачке напряжения. Вокруг нас тоже!

— Да твою же мать! — Выругался Заг, когда почти прямо перед его биошлемом один из сегментов разорвало на части. — Тебя мы помочь просили, а не эта штуковина!

— Все назад, отступаем! — Заорал я — Огня не прекращать.

Мы попятились назад, прикрывая друг друга, а нас просто засыпало осколками, которые взрезали пространство вокруг нас, время от времени попадая в скафандры. Я стонал от боли, так как каждое поражение симбиота воспринимал буквально своей нервной системой. Боль была сильная, но длилась не долго, симбиот быстро латал свои раны, и вскоре я даже начал почти привыкать к этим резким вспышкам. Страдал не я один: Баха выл при попаданиях, Заг матерился, а Кира выкрикивала угрозы в адрес инженера, и если она выполнит хотя бы десятую часть из того, что обещала, то Бахе придётся туго.

Впрочем, кому досталось всё же первому. В нескольких сантиметров от него прошла целая серия разрывов. Волна осколков ударила в механизм сбоку, перебив вращение двух колец сразу. Оно исказило траекторию, завалясь влево. Его резаки дёрнулись, потеряли синхронность.

Кира не упустила момент. Как обычно она действовала на грани каких-то звериных инстинктов, всех, кроме чувства самосохранения. Она буквально пробежала по стене, прошла диагональю и всадила заряд прямо в уязвимое место между сегментами. Вспышка. Металл треснул, часть внешнего кольца отлетела. Оттолкнувшись от потолка, Кира оказалась в тылу противника, и с виду была абсолютно целой. Ком задергался, очевидно не успевая принять решение, кто же из нас опаснее, мы с Загом, которые продолжали поливать его огнём, или Кира, оказавшаяся у него за спиной. Тем самым он открывал нам уже пораженные и ничем не защищенные участки своего странного корпуса.

Я продолжал стрелять, отвлекая внимание поврежденного врага на себя. И через долгих десять секунд мы его добили.

Ком взорвался лавиной обломков. Эти обломки оказались опаснее самого защитного механизма. Резкие, острые, рикошетящие. Один фрагмент прошёл в миллиметре от горла Киры. Второй ударил в мою грудь, вмяв броню. Третий пробил Загу боковую панель. Мы укрылись, кто где успел, пока шквал не стих.

Как только обломки перестали носится по коридору, я поднял голову — и понял, что мы всё ещё живы только по недоразумению. Потолок над нами пошёл рябью. Волна вибрации прошла и по сегментам, и они начали смыкаться, заполняя те пустые пространства, где часть стены лопнуло от устроенной Бахой перегрузки. Они смыкались словно гигантские челюсти.

— Вперёд! — бросил я, даже не пытаясь понять, что узел сейчас готовит.

Мы помчались дальше по коридору, но он уже менялся. Путь впереди сжимался, превращаясь в узкую кишку, а позади сегменты смыкались и перекручивались. Узел не просто хотел нас раздавить — он выталкивал нас туда, куда ему было нужно.

Первый раз мы поняли это, когда ушли влево — туда, куда вёл единственный свободный проход.

Второй — когда проход внезапно раздвинулся, открывая огромную камеру.

И третий — когда позади нас закрылся вход.

Не плавно. Не механически. А как будто гигантская рука смяла бумагу. Мы оказались втянуты внутрь.

Камера была цилиндрическая, но с рваными, неровными стенами. В центре, знакомый — высокий столб из композитных пластин, дрожащий от переизбытка энергии. Он светился сквозь трещины и, словно маяк, притягивал внимание.

— Это ловушка, — выдохнул Баха. — Стопроцентная ловушка. Нас сюда стянули специально.

— Мы знаем, — спокойно сказал Заг и поднял оружие.

Он успел сделать всего два шага вперёд.

Слева и справа стены раскрылись, выпуская два автоматических блока подавления — похожие на боевые турели, только встроенные в саму плоть конструкции. Они раскрывались как цветы, формируя по три длинных ствола каждый.

И почти сразу начали стрелять. Коридорный бой по сравнению с этим был детским лепетом — турели били не импульсами, а пологими секторами реза, сметая всё, что попадало в линию.

Мы бросились кто куда успел. Я и Баха в сторону колонны — в мёртвую зону под уступ. Кира — вверх, на стену. Мы успели укрыться, но не потому, что мы такие резкие и быстрые, на это была другая причина.

Заг…

Он оказался ближе всех к турелям.

Первая очередь ударила по диагонали, и я увидел, как левая сторона его брони вспухла от перегрузки. В нее, словно нож в фольгу, вошёл длинный резак. Дошёл до внутреннего слоя. Прожёг.

Заг издал хрип. Он попытался уйти вправо — и в этот момент вторая турель накрыла сектор. Один из резков прошёл по его ноге, почти отрывая её вместе с биоброней скафандра. Его отбросило, он ударился спиной о стену, попытался встать — и не смог.

— Командир… — только и сказал он, пытаясь нащупать на броне гранату правой рукой. Левая висела безвольно.

— Держись! — рявкнул я, открывая плотный огонь по левой турели.

Она отреагировала мгновенно — стволы развернулись ко мне, начав давить огнём. Пришлось уйти за колонну.

Кира стреляла сверху, меняя позиции, но турели вычисляли её по вспышкам и каждый раз били почти на опережение. Её дважды едва не задело. Один резак прошёл так близко, что я видел, как по её броне прошла волна деформации.

Баха тоже не сидел без дела. Он уже вскрывал колонну странным инструментом, в который превратились его руки.

— Мне нужно шесть секунд! — выкрикнул он. — Держите их! Хоть одну отвлеките!

Шесть секунд в таком бою — как вечность.

— Заг! — крикнул я. — Ты как⁈

Заг вместо ответа выстрелил в правую турель, не точно, удар пришелся в стену рядом, хотя был он от неё всего в нескольких метрах. Очевидно симбиот настолько поврежден, что даже прицелится не в состоянии…

Турель развернулась на него.

— НЕ СТРЕЛЯЙ! — заорал я, но было поздно.

Удар. Ещё один. И третий.

Вся правая сторона камеры осветилась вспышками. Поток этих странных резаков накрыл Зага полностью. Его броня получила три критических попадания. Его отбросило в сторону, буквально под левую турель, где он рухнул на спину.

На моем визоре его скафандр светился ярко красным цветом и мигал аварийным режимом.

— Командир… — голос у Зага был ровным. Страшно ровным. — Уводи их.

— Нет! — взорвался я. — Поднимайся! Мы…

— Я не дойду, — спокойно сказал он. — И ты это знаешь. Глушу турель.

Орудие на его скафандре поднялось, и он дал длинную очередь в упор — прямо в ствол турели. Та качнулась, огонь сбился.

Этого хватило. Один из трех стволов деформировался, и тут же пол под турелями вспыхнул, будто по нему ударило молнией. Обе конструкции дёрнулись, погасили питание и провалились вниз, как будто их ударило током через позвоночник.

Но… Вместе с турелями обрушился весь левый сектор пола.

И Зага — вместе с ним.

Я успел сделать шаг. Два. Рывок.

Но он только посмотрел на меня через покрытый трещинами визор и усмехнулся. Провал был глубоким. Чёрным. И турели уходили вместе с ним, утягивая обломки, мусор и — Зага.

Он успел только коротко бросить:

— Дальше — сами…

И его поглотила тьма.

Кира вскрикнула так, будто её ударили ножом. Баха замер. Я стоял и смотрел вниз.

Пусто.

Только звук далёкого механического эха. Только ощущение, что узел отделил от нас самого крепкого. Разделил. И теперь собирался заняться остальными.

Я не знаю, сколько я так стоял. Секунду? Две? Десять? Всё смешалось — боль в висках, стук крови, лёгкое дрожание пола под ногами.

Но реальность рванула назад сама — стены вокруг дрогнули и начали сближаться. Камера, в которой мы находились, буквально складывалась, сминаясь в себе.

— Командир, двигаемся! — Кира сорвала меня с места рывком. — Он нас сейчас здесь схлопнет! Куда нам дальше⁈

— Туда! — Мне хватило мгновения, чтобы принять решение. И я прыгнул в провал, который только что поглотил моего друга.

— Кто бы сомневался… — Услышал я вслед голос Киры.

Я падал вниз, именно падал! В шахте была гравитация! Слабая, но всё же достаточная, чтобы не зависнуть на месте, а уверенно лететь в пропасть. А в сверху доносился хруст — узел менял конфигурацию — и делал это в бешеном темпе.

Я приземлился через пару мгновений на какую-то ребристую ступеньку — нет, не ступень, а просто подходящий по форме отросток конструкции, и едва удержался на ногах. Правда не на долго, на меня рухнула Кира, а потом Баха…

Ругаясь последними словами, я выбрался из-под товарищей и подполз к краю ступени. Внизу до сих пор ничего не было видно, а вверху проход закрылся. Но зато, нас пока никто не пытался убить.

— Заг где-то там — Прохрипел я, пытаясь настроить визор так, чтобы разглядеть хоть что-то под нами — Нужно его найти!

— Найдем. — Кира положила мне руку на плечо — Не переживай так, он обязательно выкарабкается. Эти симбиоты АВАК живучие твари, и в их же интересах заботится о хозяине. Меня сегодня ранило несколько раз, но я в порядке. И скафандр мой как будто не был в бою, он сам себя починил. Не знаю, залечил ли он и мои раны тоже, но я их просто не ощущаю. Симбиот позаботится о Заге. Главное, надо добраться до мозга этой твари и выключить его, иначе нам всем тут хана. Будем теперь умнее, в следующий раз командные узлы СОЛМО будем просто взрывать к чертовой матери, и плевать на советы сети!

— Заг бы нас не бросил… — Бессильно скрежетнул я зубами — Но ты права. Нужно закончить дело, а потом мы его найдём. И если он сдох, я его ещё раз пристрелю!

Мы помолчали ещё пару секунд — ровно до того момента, как под ногами ощутимо дёрнуло. Ступенька, на которой мы стояли, дрогнула, как лифт, у которого начали выдёргивать тросы.

— Ну вот, — устало сказал Баха. — Обратно в мясорубку…

Ступень пошла вниз. Не плавно — рывками. Шахта вокруг нас ожила: из стен полезли рёбра, смыкались, расходились, где-то в глубине что-то глухо ухало, будто гигантский механизм переводили на другой режим.

— Держаться, — бросил я. — Как только нас начнёт прижимать к стенке — прыгаем дальше по конструкции. Он нас сейчас или скинет, или раздавит.

Узел выбрал сначала «скинуть».

Слева вся стенка вдруг выгнулась внутрь, превращаясь в наклонную плоскость. Ступенька под ногами поехала к ней, словно нас пытались выгрести лопатой.

— Пошёл! — я оттолкнулся первым, перепрыгивая на соседний выступ — узкую, но относительно ровную полку.

Кира проскочила следом, мягко, как будто всю жизнь прыгала по скалам. Коза горная… Баха рухнул почти на брюхо, зацепился за край, симбиот тут же выпустил пару липких отростков, впаявшихся в материал.

За спиной ступень, с которой мы только что ушли, с треском влетела в стену. Её смяло, как консервную банку.

— Ненавижу эту планету, — сквозь зубы выдал Баха. — И СОЛМО, и АВАК. И этот узел. И тебя тоже, командир, на всякий случай.

— Взаимно, — отозвался я. — Дальше по спирали. Видишь, как рёбра идут?

Стены шахты действительно менялись. В хаосе всё-таки был порядок. Часть «ребер» шла вверх, часть — вниз, а часть — под острым углом, образуя нечто вроде винтовой дорожки. Эти рёбра был толще, плотнее, и по ним шла едва заметная вибрация.

— Это несущие магистрали, — после короткой паузы сказал Баха. — по-моему питающие и управляющие. Значит, где-то вдоль них и командный центр. Ставлю на то, что внизу. Верх сейчас подстраивают под бой, он не ожидал, что мы тут окажемся.

— Поддерживаю, — буркнул я. — Вверх мы уже ходили. Там была полная жопа.

Мы двинулись вниз, цепляясь за выступы и рёбра. Узел не оставлял это без внимания.

Первый обстрел начался метров через двадцать. Из стены справа выскочили сразу три узких щели, и оттуда ударила россыпь тонких, как иглы, снарядов. Не резаки — кинетика. Просто очень много, очень быстро.

— Влево! — крикнул я, одновременно заваливаясь на соседнее ребро.

Сноп снарядов прошёл по полке, где мы были секунду назад, вспенивая материал. Кира ответила короткой очередью туда же, в щели — одна тут же захлопнулась, две другие сместились, уходя из-под удара. Узел не хотел терять орудия, он их берег.

— Смотри, — бросил Баха, отдышавшись. — Чем ближе к этим толстым линиям, — он ткнул деформированной «рукой» в вибрирующее ребро, — тем активнее на нас реагируют. Но при этом, по рёбрам стараются не попасть. Там, почти тихо.

Мы проверили. Так и оказалось. Ловушки всё же были, но ленивые: редкие выступы, одиночные шипы, раз в пару минут выстрел из ниши. Ни один из снарядов, выпущенных по нам, в эти рёбра не попадал, и если они оказывались на линии огня, он тут же прекращался. Я воспарял духом, перспектива погибнуть в недрах этого корабля уже казалась на стопроцентной, как до этого.

Но радовались мы не долго. Вскоре передвигаться вблизи основной питающей магистрали оказалось невозможно, нам пришлось сместится, и тут же по нам ударили так, что зазвенело в зубах.

Снизу-вверх пронёсся веер вспышек. Где-то внизу, на следующем витке шахты, открылся кольцевой сектор, и по спирали вверх пошла огневая полоса — ровная, плотная, как шланг, из которого выдавили пламя. Она срезала кусок выступа, на котором мы секунду назад собирались поставить ногу.

Дальше была серия мелких стычек: стая плоских, как бритвы, дисков, которые вылетели из щели и попытались срезать нам ноги. Мы положили их плотным огнём, даже не останавливаясь. Пару раз нас пытались накрыть складывающимися створками — отскакивали вбок, заставляя механизмы смыкаться вхолостую.

Узел явно спешил. Он больше не устраивал красивых сложных ловушек, как наверху. Здесь всё было грубее, примитивнее, но смертельнее. Больше огня, больше металла, меньше игры.

— Значит, нервничают, — проговорил Баха, когда очередной сектор под нами взорвался и провалился в темноту. — Когда начинают долбить по площади, это значит, что портят инфраструктуру. Для них это плохо. Для нас — хорошо. Мы рядом.

Ещё через пару минут шахта неожиданно кончилась.