Солмо

Глава 3

Я смотрел на них и ловил себя на странной мысли: раньше это были просто лица из штатного расписания. Пилоты, инженеры, медики, десант… Сейчас — набор переменных в уравнении «выживет ли эта банда сумасшедших на планете, которая ест звёздолёты на завтрак».

Федя тоже смотрел. По-своему. Тёплые пятна, холодные пятна, всплески гормонов, микродрожь мышц. Карта живых, нервных людей, которые почему-то решили доверить свою задницу мне.

— Пошли, Командир, — тихо ткнул меня локтем Денис. — Пока ты тут драматизируешь, у нас через три часа первая наземная группа.

Мы двинулись по коридору.

— Ну и что ты там понаписал? — спросил я. — В плане.

— Всё то же, что и говорил, — фыркнул Денис. — Энергетика, периметр, связь, жильё. Только теперь мне надо вписать в план ещё и пункт «согласовать с местным богом под кодовым названием Командир».

— Я вообще-то по специальности капитан, а не языческий идол, — буркнул я. — Но да, понимаю. Страдай.

Он хмыкнул, выглядя подозрительно довольным.

Штабной отсек был всё тем же — стол, голограф, стена с закреплёнными реальными картами, исписанными маркерами. На одной из них наш остров был обведён жирным кружком, вокруг — строчки пометок, стрелки, крестики.

Кира уже сидела на краю стола, болтая ногой, Заг навис над картой, как туча, Баха быстро делал пометки на своем экземпляре плана, поглядывая в сторону — явно прикидывал, можно ли куда-нибудь втиснуть слово «эксперимент» так, чтобы я не заметил.

— Так, — я хлопнул ладонью по столу. — Репетиция ада, акт первый. Наземная группа.

— Рабочее название — «потенциальные покойники-2», — мрачно сообщил Заг.

— Исправь на «счастливчики-1», — не весело хмыкнул я. — Я туда, возможно, тоже пойду, не хочу в списке так называться.

Денис вывел на голографе схему острова — уже знакомые контуры, бухта, площадка под базу, метки наших прошлых контактов с местной фауной.

— Вариант такой, — начал он. — Первая высадка — десант плюс инженеры. Две роты, тяжёлая техника по минимуму, упор на мобильность. Разворачиваем временный энергоблок, прожектора, полевая связь, медпункт, два защитных купола. Сеть АВАК — под твой личный контроль. Если что-то идёт не так — отходим к зоне эвакуации, вызываем «птичек» и сворачиваем грядки.

— «Птичка» — это десантный бот, если что, — пояснил Заг. — Не местная живность. Хотя, если так пойдёт, и до этого дойдем.

— Я бы попросил, — вмешался Баха. — Мне ещё различать в отчётах, где у нас «птичка», а где «летающий ужас номер семь».

— Вот и придумай классификатор, — сказал я. — Ты у нас главный по «летающим ужасам».

Он вздохнул, но в глазах мелькнуло довольное: дали игрушку.

— По колонистам что? — спросил я, переводя взгляд на Дениса.

Тот помрачнел.

— Колонисты пока спят, — ответил он. — И будут спать, пока мы не докажем, что на планете есть хотя бы один безопасный квадратик двадцать на двадцать километров, куда их можно выгрузить, и их сразу не сожрут, не заразят и не завербуют. Минимум — две недели интенсивной разведки. Максимум… — он пожал плечами. — Максимум у нас времени особо и нет. Не известно, когда про нас узнает СОЛМО.

Федя тихо шевельнулся. Я уловил краем сознания слабое «внимание» — сеть снизу тоже слушала. Земля — мне, я — им. Интересное распределение ролей.

— Кстати про СОЛМО — Я повернулся к Денису — Подготовь ещё план изучения обломков их корабля и сбор образцов. Этим тоже нужно заняться срочно. Нам нужно знать о них всё, по крайней мере о их боевых возможностях.

— Уже занимаемся — Кивнул головой Денис — Дай нам ещё немного времени.

— Ладно, — кивнул я. — Тогда так. Первая наземная группа — я, Заг, Кира, и две роты десанта. Плюс твои инженеры. Я — понятно почему, а эти двое там уже почти местные, так что ничего менять не будем. Денис — ты как всегда за главного на линкоре вместо меня. Виктор со своими людьми на охране линкора и искинов. Баха — остаётся на «Земле». Займись анализом собранных данных, погрузись туда с головой. Мне нужен от тебя пошаговый план как нам избавится от жучка СОЛМО и оживить искины!

— Протестую, — тут же заявил Баха. — Я хочу в поле!

— Ты мне нужен живой и с целым мозгом, — отрезал я. — В поле у меня и так хватает желающих сдохнуть геройски. На корабле тоже кто-то должен страдать. Ты — кандидат идеальный.

Он открыл рот, потом закрыл. Поморщился.

— Ладно, — буркнул. — Но я тогда требую онлайн-доступ ко всем твоим ощущениям и показателям биоскафандра!

— В очередь, — отозвался я. — Столько желающих посмотреть, как я мучаюсь, нам канала не хватит. Будешь довольствоваться тем, что я тебе сам скину.

Мы ещё минут десять допиливали детали — маршруты подхода, точки возможной эвакуации, место под будущий док, временный склад, зону, куда я категорически запретил лезть до отдельного разрешения — место крушение корабля СОЛМО. Наконец Денис щёлкнул по панели и подвёл итог:

— Всё. План высадки утверждён. — Он покосился на меня. — Командир?

— Командир согласен, — вздохнул я. — Эх, как же не хочется туда снова лезть…

— Это возраст милый, — мило улыбнулась Кира. — Тебе пора уже думать о пенсии.

— Кто бы говорил! — возмутился я. — Ты старше меня, и на много. Старушенция! Да ещё и с выраженной деменцией, потому что мозгов у тебя с каждым годом всё меньше и меньше!

Точного возраста Киры я так и не узнал за всё время нашего общения. Она не с Земли, а познакомились мы с ней в штрафной бригаде. Учитывая, что в Содружестве понятие «старость» почти не встречается, и учитывая развитую медицину, Кире могло быть и за сотню лет. Но то, что эта, выглядящая как девочка-подросток особь женского пола старше меня и на много, говорили данные медицинских капсул, в которых она отлёживалась после ранений, и к которым у меня был доступ.

— Хам ты Найденов! — Укоризненно покачала головой Кира — Женщине вообще столько лет, на сколько она себя ощущает! Так что мне всего…

— Кира! Я тебя очень прошу, прямо умоляю! Заглохни хоть не на долго, пожалуйста! — Вежливо попросил я свою девушку — Не начинай!

Через три часа ангар снова гудел, но уже иначе. Не как зал для брифинга, а как сердце машины: лязг креплений, щелчки замков, проверка оружия, возня техников вокруг десантных ботов, запах озона.

Десантники занимали свои места, техники таскали ящики, где-то ругались матом, где-то смеялись. Обычный передвыходный бардак.

Я стоял у трапа, проверяя свой новый скафандр. Федя уже привычно распределился по поверхности моего тела, биоброня была в полуактивном режиме, внутренние индикаторы выдавали сухую статистику:

Адаптация: 67/200.

Статус: режим «полевая операция».

Проходящие мимо десантники заинтересованно разглядывали мой биоскафандр.

— Вот это бронька… — протянул один из молодых, с узкими глазами и наглой физиономией. — Товарищ командир, нам такие, когда завезут?

— Сначала проверим на командире, — мрачно отозвался Заг. — Если выживет — возможно, тебе тоже кусочек выдадут.

— А это не заразно? — ещё один десантник, судя по ранцу на спине медик, осторожно покосился на меня. — А то вдруг: по плечу похлопал — и на утро проснулся с хвостом и щупальцем?

Федя заинтересованно шевельнулся. Сидеть, — мысленно сказал я. — Это наши. Их есть нельзя. Даже если очень хочется. Ответом стало сдержанное, но послушное «понимаю». Молодец, учится.

— Обоим по два наряда! — Разговор прервала Кира — И спарринг со мной в тренировочном зале! Хорош трендеть, мы тут не на прогулке!

Оба десантника послушно заткнулись и мгновенно исчезли в недрах бота. Все десантники знали, с Кирой шутки плохи. Сама Кира поднялась по трапу, остановилась на ступеньке, уставилась на меня, и оглядела с ног до головы:

— Так. По шкале «насколько ты сейчас монстр» — это сколько? От одного до десяти?

— Где-то на «три с половиной», — пожал я плечами. — Могу усилить до «одиннадцать», если будешь и дальше задавать умные вопросы.

— Слушай, — вступил Заг, почесав шлем. — А он линяет?

— В смысле? — не понял я.

— Ну, живой же. Может, весной обновляется. Раки, пауки, насекомые да даже зайцы и панцири и мех меняют, может он тоже?

— Доживём до весны — посмотрим, — пообещал я. — А пока не грузи меня Заг, и без тебя в голове каша.

Бойцы хмыкнули, напряжение спало ещё немного. Шутки перед выходом — обязательная часть ритуала. Если никто не пытается острить, значит, всё совсем плохо.

— По местам! — рявкнул командир роты. — Проверка фиксации, гермы, каналов связи!

Десантный бот, в который мы грузились, был старым, проверенным «гробом с ручками». Таких мы теряли уже несколько штук, но именно эти модели почему-то любили и десантники, и пилоты. Простые, как сапог, и такие же надёжные.

Я поднялся по трапу последним, коротко кивнул техникам, проверяющим крепления, и лег на свой ложемент у борта. Замки ремней автоматически защёлкнулись на бронепластинах биоскафандра, Федя тут же подстроил нагрузку, распределяя давление так, чтобы мне не пережимало рёбра.

Учтивый, гад такой.

— Каналы связи, — прозвучал в шлеме голос Виктора из центра управления. Он на этот раз оставался на «Земле», рулить обороной и прикрытием. — Группа высадки, проверка.

— Первая рота, слышу отлично!

— Вторая — тоже в строю!

— Инженеры, нормально — отозвался чей-то уставший голос.

— Группа управления, — сказал я. — Связь стабильная. «Земля», как слышишь?

— Слышу отлично, — ответил Денис. — Удачи, «Счастливчики-1». Мы тут за вас кулаки держим. И списки наследников уточняем.

— Тронете мои личные запасы кофе — я вернусь даже с того света, — пообещал я. — Отбой шуткам. Поехали.

Створка захлопнулась, отрезав нас от света ангара. Внутри стало тесно, глухо и очень по-боевому. Ещё мгновение — и чувствуется, как бот отрывается от палубы: лёгкий толчок, глухой гул двигателей, дрожь корпуса.

Федя воспринял это как смену среды. Внутри меня вспыхнули новые строчки:

Режим: спуск с орбиты/посадка.

Приоритеты: сохранность носителя, сохранность комплекса, коррекция перегрузок.

Бот содрогнулся, проходя через плотные слои атмосферы. В этот раз, не зная, как на перегрузки отреагирует биоскафандр, я приказал спускаться не в боевом режиме. За бортом ревело и шуршало, снаружи по корпусу били потоки огня, на визоре привычно выступали данные: скорость, угол входа, внешняя температура.

— Экипаж, — проревел во внутреннюю сеть пилот. — Идем в зелёной зоне.

— Давай в жёлтую — приказал я, поняв, что обычные перегрузки Федя держит отлично.

Бот ускорился, перегрузки возросли и биоскафандр мгновенно перестроился, компенсируя нагрузку. Переносить в нем такую посадку оказалось куда как комфортнее, чем в обычном штурмовом комплексе.

— Смотри Найдёнов, — мрачно заметила Кира, — не выдержит твоя зверушка, и сдохнешь тут при обычной посадке.

— Не переживай, — сообщил я. — Федя сказал, что, если что, использует тебя как амортизатор.

— Федя может получить вилкой в печень, — отрезала она. — И ты вместе с ним.

Сеть АВАК шевельнулась где-то в глубине сознания, словно прислушиваясь к нашей перепалке. Я аккуратно отгородился, послав вниз простую, понятную метафору: «своё, транспорт, движение к зоне контакта, нет угрозы».

В ответ пошёл мягкий, но ощутимый отклик. Планета уже «узнала» нас: знакомые сигнатуры двигателей, энергетических профилей, массовый отпечаток десанта. Как живая иммунная система, которая выучила запах своих лимфоцитов и теперь не спешит их жрать.

— Подлёт к острову, — отрапортовал пилот. — Две минуты. Визуальный контакт есть. Шторма нет. Сверху — облачность, снизу — океан. Волна умеренная, местных монстров не наблюдаю. Подтверждение по сенсорам — «Земля»?

— По приборам чисто, — отозвался Тимур с борта линкора. — Фон нормальный, радио — наше, АВАК молчит, СОЛМО — не светятся.

— Не расслабляться. — ответил я.

Федя тихо согрел внутренности — это у него так «внимание» и «готовность» обозначались. Индикаторы скользнули вверх:

Адаптация: 68/200.

Интеграция с локальной сетью: стабильна.

Понял, — сказал я мысленно. — Смотри по сторонам. Но без самодеятельности.

Посадка прошла почти гладко.

«Почти» — потому что в какой-то момент боковым сенсорам показалось, что из волн лезет что-то большое и зубастое. Техник на соседнем ложементе успел выругаться, пилот — пообещать, что «если ещё раз датчики так пошутят, он их лично выкинет в плазменный ресивер», и только потом система признала, что это был крупный вал и игра теней.

— Добро пожаловать домой, — пробормотал кто-то из десантников, когда бот качнуло на посадочных опорах.

Домом это назвать можно было с огромной натяжкой.

Сигнал «готовность к высадке» мигнул на внутренних дисплеях. Створка задралась вверх, выпуская внутрь резкий, влажный воздух: йод, соль, что-то горькое и металлическое — фирменный запах Мидгарда.

Первыми пошли десантники — чёрная волна брони, оружия, слаженных движений. Они рассыпались по периметру, занимая заранее отработанные точки. За ними — инженеры с ящиками, катушками кабеля, секциями будущего энергокупола. Я вышел с третьей волной, чтобы не толкаться у трапа и не мешать инженерам разгружать бот. В этой высадке у на с собой не было роботов и грузовых платформ, всё предстояло делать вручную.

Остров встретил нас знакомой площадкой из спёкшегося камня. Следы недавнего ада никуда не делись: обугленные пятна, плавленные участки, где недавно текла лава, вон там — полузаваленная расщелина, где нашли капсулы, дальше — кромка воды и пляж, несущий на себе следы монстра из глубины.

Только теперь было тихо. Слишком тихо.

— Командир, — тихо сказал Заг, подойдя ближе. — Ощущение такое, будто нас… ждут.

Федя согласился. Сеть под островом шевелилась, но не агрессивно. Скорее любопытно. Как стая огромных, невидимых рыб, которые кружат под лодкой и пока не решили, кусать её или нет.

— Ждут, — подтвердил я. — Ну, мы и пришли. Будем делать вид, что всё по плану.

Я активировал внешний канал, общий для всех.

— Внимание, — сказал я. — Для тех, кто в танке, на катере и просто сегодня невнимательно слушал брифинг. Ещё раз: мы не герои, мы строители. Наша задача — не умереть красиво, а поставить базу и дожить до того светлого дня, когда колонисты проснутся и скажут: «О, как тут уютно, спасибо, что не сдохли раньше времени».

Послышались приглушённые смешки.

— Периметр — по первой схеме, — продолжил я. — Купол — приоритет один. Энергетика — сразу за ним. Инженеры, если что-то идёт не так — сразу докладываете. Десант — не стреляем без необходимости. Местная живность странная, но не вся злодейская. Если увидите мохнатую гадость с щупальцами — не надо сразу палить из всего. Сначала зовёте меня. Возможно, это местный кот.

— А если он нас уже ест? — уточнил кто-то.

— Тогда уже можно, — согласился я.

Федя тем временем неторопливо «опускал корни» в сеть, нащупывая знакомые узлы, маркируя наши энергоисточники как «свои». Я чувствовал, как постепенно снижается неявное давление — остров переставал относиться к нам как к временной угрозе и начинал воспринимать как часть системы. Комплекс «носитель + симбиот + локальная сеть» делал свою работу.

— Командир, — голос Тимура отвлёк меня. — По краю плато — остаточные сигнатуры СОЛМО. Очень слабые, но есть. Похоже, их железо до конца не умерло. Или там что-то ещё шевелится.

Я посмотрел туда, куда он показывал: вдоль склона, под воду, где за обломками подводных скал лежали оплавленные куски чужого корпуса.

Сеть АВАК на секунду дёрнулась, словно от отвращения. Федя — тоже.

— Так, — сказал я. — Этот участок — в красную зону. Без моего личного «можно» туда никто даже не смотрит. Сначала закрепляем базу. Потом уже полезем ковырять труп СОЛМО.

— Принято, — отозвался Денис с «Земли».

— Всё, работаем. Добро пожаловать на Мидгард, «Счастливчики-1». Не облажайтесь.

Я отключил общий канал и выдохнул. Остров дышал под ногами. Люди двигались вокруг, ставили маяки, вытаскивали кабель, тащили секции купола. Федя тихо бурлил, обмениваясь с сетью короткими импульсами.

Вот так и начинается колонизация: не с флага на вершине горы и фанфар, а с усталого «ну поехали» и ящиков с оборудованием в грязи. И, как ни странно, мне это по-прежнему нравилось.