Спаситель мира

ГЛАВА 15

Дослушав рассказ Ерша, Эмили засмеялась.

– Почему ты на меня так смотришь? Я должна была узнать песенку?

– Песенку? – переспросил Ёрш, с трудом выговорив привычное слово. Его голос звучал совсем слабо.

Девушка кивнула, снова засмеялась и пожала ему руку. Ёрш рассказал ей все, а она не поняла ни слова. Он сделал глубокий вдох и собрался начать сначала, только начало потерялось, и Ёрш не знал, где оно. Вначале была Виолет, которая сейчас ничего не значила, равно как и доктор Фляйсиг, равно как и школа. Ёрш закрыл рот, стиснул зубы и стал искать начало. Началом следовало считать сегодняшнее утро, все другие события ни веса, ни значения не имели. Утром одиннадцатого ноября он со всех ног бежал к поезду.

Ёрш почти разобрался в мыслях и начал думать более или менее нормально, но тут туннель кончился, и думать он тотчас перестал. Перестал и думать, и двигаться. Они с Эмили стояли на платформе, точно пикетчики на площади, и разинув рты смотрели на мерцающие арки. Звуки внешнего мира сюда не проникали, в воздухе витало давно забытое прошлое. Они спустились на глубину, где тяжело дышалось, однако даже сюда каким-то чудом проникал призрачный свет. Эмили поддела Ерша плечом.

– Хеллер, ты раньше здесь бывал?

– Нет, никогда.

Эмили чуть слышно выругалась.

– Не знаешь, почему закрыли станцию? Из-за чего?

– Здесь слишком красиво, – окрепшим голосом проговорил Ёрш, – слишком таинственно! – Он завороженно наблюдал, как слова, клубясь, исчезают во тьме.

Эмили сделала несколько шагов вперед и потянулась к облицованной кафелем стене.

– Даже прикоснуться страшно, – покачала головой она. – Мне здесь не место.

– Нет, Эмили, тебе здесь самое место. Недаром же я тебя сюда привел.

Девушку его слова не утешили. Стараясь держаться подальше от края платформы, она приблизилась к стене еще на несколько шагов, но не коснулась ее и пальцем. Ёрш точно примерз к месту. Совсем скоро он подойдет к Эмили, но не сейчас. Сейчас ему хотелось убедиться, что между ними полное согласие. Эмили следовало понимать причину того, что вот-вот случится.

– В туннеле я кое-что тебе рассказывал. Старался объяснить…

– Что объяснить? – Девушка водила левой рукой по кафельной стене.

– Подожди минутку! Эмили, ты слушаешь? Мне нужно…

– Не хочу больше разговаривать. Хеллер, ты только погляди вокруг! Только посмотри на эту станцию!

Девушка отклонилась назад так низко, что могла сделать мостик, засмеялась и с нескрываемым восторгом покачала головой. Она стала другой – менее признательной ему, менее искренней. Ершу показалось, он едва ее знает. В туннеле что-то потерялось, исчезла какая-то мелкая, но важная деталь.

– Хеллер, мы должны остаться здесь навсегда, дом себе построить! – Эмили перевела дух. – Чувствую себя семилетней!

– Тебе семнадцать. – Ёрш вгляделся в лицо девушки. – На шесть месяцев больше, чем мне.

– Знаю! – Эмили закатила глаза. – С тобой я чувствую себя семилетней!

– Почему?

Девушка обернулась и чмокнула Ерша в щеку.

– Потому что ты Уильям Хеллер, и еще сам знаешь, почему.

– Не-ет… – Ёрш покачал головой, но тут же догадался: – Потому что я болен?

Эмили сжала его ладонь и снова отвернулась. Ерша обожгла искра сомнения, которая, впрочем, тут же погасла. В этом замогильном мире не выживали ни сомнения, ни тревоги, здесь существовала правда, вся правда и ничего, кроме правды, которая должна была спасти мир.

– Можно разломать старые скамейки и развести костер. Будем по очереди дежурить у огня! – Эмили хихикнула. – Как, говоришь, называют живущих в метро крыс?

– Подземные кролики.

Девушка пососала большой палец.

– Интересно, на вкус они как говядина, курица или рыба?

Ершу вспомнилась песня «Вдоль берегов Огайо», точнее баллада, которую далекими полузабытыми вечерами пел его отец, его печальный призрачный папа. Ёрш тихонько запел, но мелодию тут же подхватили блестящие кафельные стены, точно сам папа подпевал ему из другого мира: «Я сказал: „Пойдем, родная, погуляем под луной. Знаю, скоро наша свадьба, будешь вечно ты со мной…“»

– Эту песню я где-то слышала! – воскликнула Эмили. – Как она называется?

Семь арок до каменной лестницы, семь за ней. Узор на плитках бледный, как следы детских ладошек. Платформа симметричная, как луна. Три раза по три световых люка, застекленных аметистовым стеклом. Кафель зеленый, как воды прилива, и жемчужно-желтый, как зубы. Число арок и ступеней воистину мистическое, ниспосланное свыше. Семь – в честь Христа, три – в честь Троицы, шестнадцать – в честь нового юного мученика. Ёрш выпучил глаза и воздел руки к потолку, точно восклицая осанну. Эта платформа ждала его с октября 1904 года.

– Что ты смеешься? – поинтересовалась Эмили. – О чем думаешь?

– Скоро узнаешь, – пообещал Ёрш.

Девушка застыла на месте и шумно втянула воздух.

– Просто удивительно, что я здесь оказался. – Ёрш опустил руки и вздохнул. – Столько времени прошло…

– А говорил, что никогда раньше здесь не был. – Эмили стояла на лестнице, теребила воротник и смотрела на Ерша сверху вниз. – Получается, ты врал? – Судя по выражению лица… Да, такое Ёрш уже видел.

– Иди сюда, Эмили! Не убегай!

– Хеллер, ты меня пугаешь! Не улыбайся так!

– Не могу сдержаться! – Ёрш улыбнулся еще шире. – Спускайся, Эмили, и поцелуй меня.

Девушка схватилась за перила и издала звук, напоминающий кошачье мяуканье.

– Мне это не нравится!

– Какая разница? – Ёрш пожал плечами и шагнул к ней. – Это нужно не мне, а всему человечеству.

– Хеллер… – Эмили закрыла глаза рукой и наблюдала за ним в щелки между пальцами. – Стой, подожди секунду! Пожалуйста, Хеллер, стой! Я не могу…

– Эмили. – Ёрш поднимался по лестнице. – Вокруг становится жарче, не нужно это отрицать! – Раз! – и его левая рука стиснула поручень. – Станешь отрицать – случится непоправимое.

В ответ снова раздалось мяуканье. Ёрш позвал девушку по имени, но она точно не слышала. Неужели это повторилось? Неужели голос снова отключился? А вдруг… Вдруг его отключила Эмили?

Ёрш посмотрел на подругу и сделал лицо «как у Уилла Хеллера».

– Жаль, что так получается, – проговорил чей-то голос, и Ёрш понял, что слышит себя. – Не хочу тебя расстраивать, но вижу, что расстраиваю. Мне жаль, очень жаль! – Ёрш набрал в грудь побольше воздуха. – Если честно, я неважно себя чувствую.

Никакой реакции. Под ногами о чем-то шептала Мусаконтас. Наконец Эмили смущенно кашлянула в кулак.

– Ясно, Хеллер. Я просто испугалась, вот и все. Только, пожалуйста, не надо…

– Расскажу тебе занятную историю. Я то ли прочел ее в газете, то ли по телевизору слышал… – Когда Ёрш договорил, Эмили была на третьей ступеньке – уже на третьей! – а секундой позже – на четвертой.

– Хеллер, не смотри так на меня! Ты же на себя не похож! Такое ощущение, что ты хочешь…

– Ты слышала про Великие озера? Там произошла экологическая катастрофа. – Ёрш взглянул на девушку. – Рыба вымирает! Ни икры больше нет, ни мальков.

– Хеллер! – Девушка чуть не плакала. – Если сейчас же не остановишься…

– Заткнись, Эмили! Прибывшие на Озера ученые решили наблюдать за окунями. Знаешь такую рыбу? – прищурившись, спросил Ёрш. – Мелкая, зеленоватая, малосимпатичная.

Девушка кивнула с пятой ступеньки. Сколько их всего? Одиннадцать? Эмили дрожит? Плачет? Длинная темная челка прилипла к лицу… Получилось здорово, как разводы на тонированном стекле!

– С окунями творилось неладное. Их численность сокращалась день ото дня, представляешь, Эмили? – Ёрш перевел дух и постарался говорить медленнее. – Неужели окуни вымирали? «Не совсем так», – заключили ученые. – Теперь он карабкался по ступенькам в два раза быстрее девушки. – Окуни не трахались, отсюда и проблема. А не трахались они, потому что с водой было что-то не так. – Ёрш хлопнул в ладоши и сделал лицо «как у судьи». – Юная леди, в чем, по-вашему, заключалась проблема? Вы слушаете? Есть предположения?

Эмили подняла сначала правую руку, потом левую. Ёрш замер, прикинувшись мертвым окунем, и стал ждать. Терпеть было невмоготу, но он терпел.

– Стало слишком тепло? – наконец пролепетала она. – В воде стало слишком тепло? – Казалось, у нее не ворочается язык – Эмили говорила, как вчерашняя эмигрантка из Австрии.

– Да, именно так подумали ученые! – Ёрш схватил девушку за руку. – Однако в воде кое-что обнаружили. Кое-что забавное.

С жалобным стоном Эмили вырвала свою руку из плена.

– Лекарства! В воде обнаружили лекарства. Они с мочой попадали в туалеты, из туалетов в воду, а из воды в рыбу. В Великих озерах нашли препарат траминекс, который делает людей счастливыми. У него есть побочный эффект… Эмили, ты слушаешь?

Несчастная кивнула и прижалась к стене.

– Тот же, что у зипрексы и вальпроевой кислоты. – Ёрш лукаво подмигнул. – С него не потрахаешься! – Ёрш задрал Эмили рубашку и поцеловал в живот, но девушка лягнула его и бросилась вверх по ступенькам. Рука Ерша скользнула следом, но Эмили придавила ее каблуком, как змею, как комок туалетной бумаги. «Я снова стал плоским? – спросил себя Ёрш. – Неужели вернулись Плоские времена?» Эмили остановилась тремя ступеньками выше, Ёрш дернулся, чтобы схватить ее за лодыжку, но когда попробовал поднять голову, ничего не получилось.

– Ты мне пальцы сломала! Ты их трахнула!

– Отведи меня обратно, Хеллер, пожалуйста, я хочу на улицу!

– На улицу, – тупо повторил Ёрш. – На какую еще улицу? – Он сжал отдавленные пальцы и попробовал встать. Голова кружилась, правое предплечье точно отрубили. «Смотри на Эмили!» – велел себе Ёрш. Да, вот она, спустилась вниз, но не до конца и села на ступеньку выше него. Эмили сказала что-то неважное, и он ответил что-то неважное. – Это неважно, Эмили! – громко объявил Ёрш. Девушка покачала головой и добавила что-то неважное.

– Хеллер, возвращайся туда, где тебя держали. Тебе там самое место! Напрасно тебя выпустили.

Ёрш кивнул, откашлялся и осторожно поднялся. Эмили тотчас вскочила, взлетела по ступенькам и, мелко дрожа, прислонилась к поручню. За ее спиной пульсировала чернота. Она хочет наверх? Зачем?

– Убери волосы с лица! – скомандовал Ёрш. – Спускайся и сядь со мной! Сними рубашку!

Девушка вздрогнула, но с места не сдвинулась. Она без остановки разговаривала то ли с ним, то ли с собой, то ли с кем-то невидимым.

– Не плачь, Эмили!

Откуда-то доносилась прекрасная баллада призрачного папы, а называлась она «Вдоль берегов Огайо», композиция «Блу-скай бойз». Эмили карабкалась – или ползла? – по последним ступенькам. За ее спиной был только свет и запотевший кафель. Ёрш поднял здоровую руку, как ружье, «прицелился» в девушку и нанес очередную рану:

– Убери волосы с лица! Я тебя не вижу.

Резкий поворот, и девушка помчалась в колоколообразную тишину мимо светового короба на треноге, перегоревшего еще в 1987 году. По углам лампы, посредине выключатель – если присмотреться, похоже на плохо нарисованного робота. «Эмили танцевала робота… Здорово танцевала, а потом поцеловала меня в губы… – сказал себе Ёрш. – Разве такое возможно?» Сейчас она неслась мимо «робота» прямо под купол, к которому тянулся мрак, в каморку, напоминающую часовню, в деревянную будку, с одной стороны точь-в-точь как викторианский комод. Девушка забилась в угол и прижала колени к груди.

– Эмили, ты напугана! – Ёрш вытащил руки из рукавов рубашки.

– Хеллер, не приближайся ко мне! Пожалуйста, не надо!

– Вот, садись! Положи себе под ноги. – Ёрш бросил Эмили рубашку, но она отпрянула, как от удара. Что-то изменилось, и Ёрш не мог понять, что именно. Он допустил промах? В чем-то ошибся? Или ошиблась Эмили? Ёрш зажмурился и остался наедине с затерянной станцией, но стоило открыть глаза – и сладостного одиночества как не бывало. Эмили раскачивалась взад-вперед, бормотала пустые слова, всхлипывала. Это она целовала его за желтым занавесом? Она давала еду и сигареты? Ёрш вгляделся в девушку. Неровный свет искажал ее черты до неузнаваемости. Ёрш шагнул к несчастной и расстегнул верхнюю пуговицу джинсов.

– Ложись! – велел он. – Ложись и раздвинь ноги.

Девушка послушалась, хотя смотрела не на него, а куда-то вдаль. Темные глаза стали мягкими, как бархат. Рубаха так и валялась у ее правой ноги. Глядя на подругу, Ёрш вспомнил найденный в портфеле журнал и мысленно сравнил ее с женщинами на фотографиях. Эмили разительно отличалась от тех холеных загорелых особ, хотя в выражении лица некое сходство имелось.

– В чем дело? – спросил Ёрш. – Тебе нужна медицинская помощь? – Он нахмурился и спустил джинсы до колен.

Эмили резко села и, не сказав ни слова, поцарапала его грудь ключом, который прятала в ладони. Совсем как перепуганный котенок! Сравнение позабавило Ерша. Он пошатнулся и в ту же секунду почувствовал саднящую боль в груди. Девушка вскочила и понеслась вниз по ступенькам.

– Эмили! – крикнул Ёрш, но не услышал свой голос. Рубашка и свитер валялись на бетонном полу, джинсы гармошкой съехали на щиколотки, совсем как у писающего малыша, а на них мерно капала кровь. Ёрш поднялся, снова окликнул девушку – и рухнул на колени. Воздух, кафельная плитка и потрескавшиеся лепные розетки радовались его боли. Эмили кругами носилась по платформе. Звук ее шагов отражался от люстр, арок и стен этого безжалостного храма. Эмили искала осколок, чтобы выколоть Ершу глаза.