Сплошной обман

Глава девятнадцатая

В глубокой темной гробнице я пролежала целую вечность. Гробница была уютной и спокойной, но теперь кто–то настойчиво колошматил по крышке гроба.

— Тесса, проснись! Тесса! Ты должна проснуться, Тесса! Тесса!!!

Голос принадлежал Шанталь, и мне не понравилось, что она мне приказывает. Шум стал громче, назойливее. Я окончательно проснулась. Запертая дверь сотрясалась под ударами.

— Тесса, ты меня слышишь? Они забрали ключ, и я не могу открыть дверь. Вставай же, Тесса! Гиацинта с Примулой все еще внизу вместе с Дизли. Прошло уже больше получаса, а я так и не услышала никакого стука. Я не могу отлучиться, чтобы позвать на помощь…

— Все ясно! Иду!!!

Я с усилием поднялась. В голове раздался противный скрип, но чувствовала я себя на удивление бодро.

Слава боссу моего милого папы! Благодаря его заботе я лишь немного отпила из чашки с цветочным чаем. Вряд ли сестрицы попотчевали меня каким–нибудь химическим ядом, а раз это безвредная травка…

— Шанталь, оставь в покое дверь. — Я прижалась лицом к прохладной деревянной поверхности и почувствовала прилив сил. — Вылезу через окно.

— Не вылезешь! Когда сестры зашли убедиться, что ты отрубилась, они заделали окна суперклеем.

— Уж не тем ли, которым скрепляют крылья самолетов? Черт! Шанталь, сестры в любую минуту могут постучать. Надо позвонить в полицию!

— Из–за вчерашней грозы телефон не работает. Следовало проверить его утром, но это же две пожилые женщины, а не профессиональные сыщицы. Мы должны им помочь, но если я спущусь в тайник и Дизли схватит меня, прежде чем тебе удастся выбраться, то будет совсем скверно.

В полном соответствии с ремаркой "героиня в смятении" я принялась беспомощно дергать ручку двери. На что я рассчитывала? На чудо? Дверь, разумеется, и не думала поддаваться. Она была вся в царапинах и трещинах. Наверное, очень старая… А может, жучок–древоточец трудился над ней не одно столетие?

— Ничего не остается! Придется выбить. Несмотря на снедавшую меня тревогу, голос звенел энтузиазмом. Мы с Шанталь справимся! Обязательно справимся. Надо лишь найти какой–нибудь тяжелый предмет, которым… Мои глаза шарили по комнате. Тумбочки, кровати… Не годится. Мебель сварганили в ту эпоху, когда главным критерием качества являлась монументальность. Качели! Если хорошенько раскачаться, вытянуть ноги и как следует врезаться в дверь…

Не обращая внимания на совет Шанталь поискать биту для крикета, я забралась на деревянное сиденье и вцепилась в веревки. Взад–вперед, взад–вперед, взад–вперед… Я раскачивалась все сильнее и сильнее, пока макушка не начала чиркать по потолку. Носки вверх. Пятки вперед. Удар! Раздался жуткий треск. Интересно, что это так затрещало? Мои кости или дверь? А Шанталь… Господи, я же забыла предупредить ее, сказать, чтобы отошла подальше!

Как Шанталь уцелела, для меня навсегда останется загадкой. Еще более удивительным чудом была одна–единственная царапина на моем колене, никаких иных повреждений не обнаружилось, сколько я ни щупала себя за бока. Убедившись, что все кости целы, я с кряхтеньем поднялась, глянула на обломки двери и содрогнулась.

— Безрассудно, шумно, но эффективно, — донесся откуда–то сбоку потрясенно–сдавленный голос Шанталь.

Я повернулась. Цыганка сидела у стены.

— Нервный срыв отложим до лучших времен? — пробормотала она. Я молча кивнула, и мы плечом к плечу поплелись вниз. — Тесса, беги в полицию. Останови первую попавшуюся машину и…

— Нет, давай ты. Я плохо бегаю, кроме того, ты лучше знаешь деревню. А я незаметно спущусь в тайник и посмотрю, что там происходит.

— Хорошо!

Шанталь выскочила за порог, оставив дверь нараспашку. Я ничуть не возражала — так внешний мир казался чуточку ближе.

В доме стояла леденящая душу тишина. Скользнув в гостиную, я нашарила на стенке камина потайную кнопку. Кирпичная дверь беззвучно приоткрылась. Спускаться придется без света, поскольку мой единственный союзник — это внезапность. Я ступила на лестницу, окутанную непроглядным мраком. Снизу доносились приглушенные голоса. Живы! Они ЖИВЫ!

Вот голос Гиацинты, не столько испуганный, сколько возмущенный. Я была уже на середине лестницы, когда раздался смех. Мужской смех. Жуткий в своей веселости. Примула, милая Примула, скажи что–нибудь! Дай знать, что с тобой все в порядке! Промозглый холод липкими лапами забрался под одежду. Последние ступеньки… Я уже различала тусклое мерцание свечей.

Господи, чем это они там занимаются?!

Гиацинта связывала Примулу, а мистер Дизли вертелся вокруг, размахивая зазубренным горлышком от бутылки.

— Как удачно, что я никогда не выхожу из дома без маникюрных ножниц, — промурлыкал он, когда я на цыпочках спустилась с последней ступеньки и скользнула вдоль стенки. — И как удачно, что вы, дамы, носите такие удобные нижние юбки. Гиацинта, милая, ты уверена, что оставила достаточно лоскутков для себя?

Ответа не последовало.

— Может, Примула сначала ляжет, прежде чем ты свяжешь ей ноги? Я ведь человек мягкий и не хочу, чтобы она упала и ушиблась о каменный пол. Отлично! А теперь, дорогая, займемся тобой.

Мистер Дизли отшвырнул стекляшку и, связав руки Гиацинты, приказал ей лечь на пол рядом с сестрой.

— Право, Клайд, это слишком утомительно. Какая же она храбрая! На лице Гиацинты страха не было и в помине, лишь легкое раздражение.

Я же с трудом обуздывала себя. Лишь мысль о скором и неминуемом появлении полиции удерживала меня от того, чтобы тигрицей броситься на мистера Дизли. Если бы этот тип знал, что, связывая сестер будто рождественских гусей, он затягивает петлю на своей шее…

— Вниз. Лицом вниз, милая моя. Вот так. Ох, дорогая, дорогая! Мне очень жаль, что пол такой отвратительно холодный, но я сейчас согрею бедняжек.

Мистер Дизли отошел от сестер, но, вопреки моим ожиданиям, направился вовсе не к лестнице. Он остановился перед бочонками в противоположном углу. Посапывая от натуги, Дизли поднял один из бочонков. Как же зловеще звучало это посапывание! Покачиваясь от напряжения, он двинулся обратно к сестрам. Боже, что он собирается делать… Уронить бочонок? На головы сестер?! Пожалуйста, Господи, пожалуйста, не допусти этого… Ноги мои приросли к полу.

Дизли опустил бочонок чуть в стороне от пленниц. Грохот, треск — и воздух пропитался приторно–сладким ароматом рома.

— Да вы не успеете и глазом моргнуть, как я вас согрею, голубушки мои.

Он подошел к ящику, на котором мерцали свечи.

— Большое спасибо, но я предпочла бы, чтобы вы не беспокоились из–за наших удобств, — слабо чирикнула Примула.

— Ничего страшного, дорогая. Мы же добрые друзья.

Мистер Дизли подхватил одну из свечек, вернулся к разбитому бочонку, отпихнул его в сторону и поставил свечу прямо на пол. Затем повторил операцию с остальными свечками. Связанные старушки лежали теперь в центре круга — пять слабых огоньков чуть трепетали в душном сумраке подземелья.

— Прошу извинить, но, сказав, что не причиню вам вреда, если не будете сопротивляться и позволите себя связать, я слегка солгал.

— Убив нас, вы ничего не добьетесь. Голос Гиацинты даже не дрогнул.

— Верно, дорогая. Мне в любом случае предстоит жизнь беглеца, но на этот раз я убиваю не по необходимости, а ради удовольствия. Если бы вы и впрямь были теми доверчивыми старыми дурочками, которых так старательно из себя корчили, я бы давным–давно вел жизнь короля, а не безродного бродяги. Око за око! А-а, вижу, вам нравятся свечи. Да–да, милые мои, от них остались совсем коротенькие огарки. Скоро, очень скоро они догорят, этот душистый ром вспыхнет, и вы обе будете ничуть не лучше рождественских пудингов. Знаете, таких аппетитных, с горелой корочкой!

Молчание.

— Милые дамы, вы можете счесть меня атеистом, но на самом деле Господь наш всемогущий не раз послал мне удачу. Во–первых, ваш распутный предок Синклер не только привез из своих путешествий эти бочонки с ромом, так еще и прожил недостаточно долго, чтобы все оприходовать. Во–вторых, его потомки, включая вашего легкомысленного папашу, считали ром напитком моряков и крестьян. В-третьих, в вашем полу полно ям, и ром очень кстати собирается в лужицы!

— Дорогой мистер Дизли, — пролепетала Примула, — у вас, несомненно, есть более важные дела, чем торжествовать по поводу нашей кончины. Мы не станем вас больше задерживать.

— Да–да, ты права, время уходит. Есть одна премиленькая подружка, которая укроет меня в своей постельке, пока горизонт не прояснится. Кстати, если я случайно увижу вашу прелестную девицу Тессу, я приведу ее сюда составить вам компанию. Очень жаль, если, как вы говорите, она ушла вместе со слугами. Мне хотелось бы поблагодарить ее за очаровательную записку. Ладно, пойду–ка прихвачу что–нибудь на добрую память. — Мистер Дизли отвесил учтивый поклон. — Прощайте, мои хорошие, прощайте. Поизвивайтесь тут вволю, может, это развеселит вас на несколько минут.

Он направился к лестнице.

— Не дергайся, дорогая. У тебя может загореться платье, — Примула запнулась, — а оно тебе так дорого.

— Интересно, как этот мерзкий человек поступит, когда обнаружит, что дверь заперта? — поинтересовалась Гиацинта с притворным изумлением.

— Он, конечно, не станет подвергать себя риску и дожидаться здесь, когда мы догорим, — отозвалась Примула. — Даже если ему удастся при этом избежать смерти, он…

Дверь тайника вовсе не заперта! Я оставила ее приоткрытой… вот, тихий скрип… Снизу донеслись возгласы, полные ужаса и замешательства. Я отделилась от стены и на что–то наступила. В следующий миг ноги разъехались в разные стороны и я шлепнулась на каменный пол.

— Кто это?! — Что это?!

— Не двигайтесь! — пробормотала я, вставая.

Злосчастную штуковину, которая попалась под ноги, я от греха подальше сунула в карман. Одна свеча догорала, фитиль вот–вот коснется рома… Скорее! Нет, торопиться нельзя — легкое дуновение, и пламя лизнет адскую жидкость. Я снова упала на пол, на четвереньках подползла к свечке и ладонью накрыла маленький пылающий шарик. Фитиль с тихим шипением погас. Отшвырнув восковый комок к стене, я молча бросилась через ромовое море, гася остальные свечи. Все! Подземелье окутал кромешный мрак. Так, теперь развязать сестер.

С узлами, затянутыми на руках Гиацинты, я возилась минут пять. Должно быть, в детстве негодяй Дизли был прилежным бойскаутом.

— Хочу заметить, его замысел все равно не сработал бы, — поведала Гиацинта, потирая запястья. — Откуда мужчине знать, что ром и бренди нужно сначала подогреть, только потом их можно поджечь.

— Но как бы то ни было, — Примула хранила полную неподвижность, пока я трудилась над веревками, — мы тебе крайне признательны, Тесса.

Я извинилась за то, что не закрыла дверь тайника, и в качестве слабого утешения сообщила, что Шанталь с минуты на минуту вернется в сопровождении полиции.

Но успеют ли они вовремя, чтобы схватить мистера Дизли?

— Как глупо с нашей стороны было не проверить телефон, — вздохнула Гиацинта. — Но сейчас не время предаваться взаимным упрекам. Мы все хотели как лучше: ты, спустившись сюда; мы, решив оградить тебя от опасностей с помощью снотворного. Именно этим напитком мы угощаем Минни перед визитом к ветеринару.

Я встала и машинально вытащила из кармана предмет, который сунула туда несколько минут назад, уверенная, что это маленькая бутылочка с какой–нибудь наливкой. Бог мой, да это же фонарик! Я надавила на кнопку. Свет! Пусть тусклый, неверный, но свет!

— Тесса, умница! — восхищенно прошептала Примула. — Как здорово, что ты такая предусмотрительная! — Я открыла рот, дабы сообщить, что не предусмотрительная, а растяпа, поскольку сама же его тут и посеяла, но Примула не унималась: — Толковая и изобретательная! Потом ты нам обязательно расскажешь, как выбралась из детской, а сейчас давайте пустимся в погоню за мистером Дизли—Визгли.

Я вручила Примуле фонарик, исключительно чтобы сделать ей приятное. Бедняжка явно пребывала в шоке, как сказала бы Ферджи — заработала паралич мозга.

— Дорогая Примула, нам остается лишь сидеть и ждать, когда Шанталь приведет полицию.

— Спокойно ждать, подобно гусям перед разделкой?! — взорвалась Примула. — Ни за что!

— Я понимаю, что это не слишком весело, но у нас нет иного выбора, — отозвалась я успокаивающе.

— Вздор, моя милая! — Шаря в темноте фонариком, она решительно направилась к кирпичной стене. Мы с Гиацинтой поспешили следом. — Нам не удалось добраться до трубы, чтобы подать знак Шанталь, так как Дизли нахально размахивал перед нами отколотой бутылкой. Ужасный человек! Взял и разбил бутылку с чудесным вином из петрушки, а их и осталось–то всего парочка… До рома мне нет никакого дела — мы разве что на Рождество смачиваем им яичный пудинг. Но так варварски обойтись с бренди нашего дорогого папы!.. Бедный папа, он всегда любил хорошо выпить. Счастье, что он так и не понял, что своей игрой на бирже поставил семью на грань гибели. Он никогда не замечал, что нам приходится без многого обходиться. Например, мы так и не заказали свои взрослые портреты.

Я уже устала удивляться. Даже то, что мы обсуждали финансовое положение покойного мистера Трамвелла, остервенело колотя при этом по кирпичной стене, не казалось мне странным. На всякий случай я отобрала у Примулы фонарик и принялась выбивать барабанную дробь. Интересно, чем это мы занимаемся? Призываем на помощь привидений?

— Всю свою жизнь мы провели в попытках вернуть хотя бы часть потерянного, чтобы спасти "Кельи", — подала голос Гиацинта. — Но, боюсь, с самого начала были обречены на поражение… Вот!

Она остановилась, выхватила у меня фонарик и посветила на гвоздь, тот самый гвоздь, который в прошлый раз я приняла за крючок для картины. Довольно хмыкнув, Гиацинта надавила на него.

— Тайный ход через трубу! — воскликнула я с восторгом.

Часть стены с жутким скрипом отъехала в сторону.

— Так вот почему Страш в день моего приезда вылез из камина такой чумазый! Наверняка выбрался этим путем, когда основную дверь заело. — Мой голос отлетал от стен гундосым эхом.

Через несколько шагов мы очутились у основания узкой и крутой лесенки. Я едва не задохнулась от едкого запаха сажи. Стенка, отделявшая лестницу от дымохода, была испещрена многочисленными трещинами.

— Господи, вовсе нет! — отмахнулась Примула. — Страш пользовался этим ходом совсем в других целях. Это его пещера Али–бабы. Увы, "мы еще не окончательно излечили его от галочьих наклонностей — таскать всякие блестящие безделушки. Тем не менее, — Примула поднялась на первую ступеньку, — наш дорогой Страш добился значительных успехов, и мы находим весьма обнадеживающим, что ценности, часы и дорогие украшения возвращаются очень быстро. Правда, более дешевые вещицы задерживаются у него подольше.

Ага, значит, можно рассчитывать, что со дня на день я получу назад свой браслет. А тот потрепанный чемоданчик, что случайно попался на глаза, — сундук Али–бабы!

— По–моему, из нас, детей, первой это место нашла Лилия. — Примула едва справлялась с одышкой. — Она была чрезвычайно энергичным и любознательным ребенком. Осторожней, Тесса!

Я споткнулась и вынуждена была обхватить Примулу за талию.

— Не упадите! — крикнула шедшая впереди Гиацинта. Мы почти добрались до конца лестницы. — Здесь до низу лететь и лететь. Каждый раз мне вспоминается Лилия — как ее веселый смех перешел в душераздирающий вопль. Ты помнишь, Примула? Они с папой играли на втором этаже в жмурки, и он гонялся за ней с чучелом крокодильчика, уверяя, что тот съест ее, если поймает. А Лилия смеялась как сумасшедшая… До сих пор перед глазами стоит картина: папа прижимает к груди крокодила и растерянно смотрит вниз, а там… А там неподвижно лежит Лилия. Неудивительно, что люди судачили об убийстве. Папа и сам считал себя убийцей Лилии.

— Да, это место навевает мрачные мысли, — прошептала Примула.

Я притихла. Мрачные? Нет, скорее невыразимо печальные.

Голос Гиацинты зазвучал веселее:

— Ну вот мы и дошли! Как думаете, сумеем втиснуться в эту клетушку? Отлично!

Она нащупала в стене еще одну скрытую пружину, дверь натужно заскрипела и отъехала в сторону, образовав небольшую щель. Мы поочередно бочком протиснулись в комнату. В доме ли еще мистер Дизли? Сколько прошло времени с тех пор, как он оставил сестер поджариваться в подземелье, — десять, пятнадцать минут?

Мистер Дизли все еще был здесь. Именно это мгновение он выбрал для того, чтобы войти в гостиную. Под мышкой негодяй держал картину, в другой руке — пару книг в потертых кожаных переплетах. Мистер Дизли поднял голову, и я невольно отдала должное его выдержке. Глаза за стеклами очков злобно сверкнули, но губы под серебристыми усами–щеточками сложились в подобие любезной улыбки.

— А-а, милые дамы! Не смогли удержаться от того, чтобы не попрощаться со мной?

В его манерах сквозило превосходство. Интересно, что может сделать один безоружный старикашка против трех женщин? Дизли кинул картину и книги на диван и двинулся в нашу сторону. Вот он подошел к камину и потянулся к часам на каминной полке. Так–так, будем, значит, швыряться часами… Я бросилась вперед, на мгновение опередив Гиацинту с Примулой, но Дизли стремительно нырнул вниз и схватил одну из бронзовых подставок–драконов. Он проделал это так быстро, что я на мгновение растерялась, и Дизли без помех дернул меня к себя и взмахнул клыкастым драконом.

— Только подойдите ближе, — просипел он над моим ухом, — и я размозжу этой идиотке голову! Вот, красотка, какой, оказывается, сюрприз ты приготовила. Письмецо у тебя вышло премиленькое, такое манящее… Я бы давно убрался восвояси, если бы не стал шарить по всему дому в надежде найти тебя. Ах, глупенькая, своенравная Тесса! Папочка сделает твою жизнь веселой, дурочка Тесса. Я подслушал твой разговор с Примулой… Знаешь, это ведь я твой папочка!

— Вранье! Но даже если и так, мне наплевать. В дурную наследственность я не верю.

Я изо всех сил лягнула "родителя". Не станет он пускать в ход свое оружие — я нужна ему живой.

— Дорогой Дизли, у нас нет никакого желания приближаться к вам, — пролепетала Примула. — Оставьте девочку, мы не причиним вам вреда… Ах, по–моему, я сейчас упаду в обморок, а я где–то оставила свои нюхательные соли… — Словно слепая, она выставила руки вперед и принялась шарить в воздухе. — О-о, розы! — Примула наткнулась на вазу с цветами. — Может, их запах приведет меня в чувство. — Пошатываясь и уткнув лицо в цветы, она проковыляла мимо Гиацинты.

— Дорогая, дорогая, не спеши, сделай три глубоких вдоха, — пробормотала та озабоченно, словно не было сейчас ничего важнее обморока Примулы.

Мне стало обидно. Они что, совсем забыли о моем положении? Мистер Дизли ухватил меня поудобнее и потащил к балконной двери. Мое сердце отчаянно колотилось, прекрасно имитируя африканские тамтамы или… стук копыт… Стук копыт?! Грохот становился все громче и громче. Мое сердце тут было явно ни при чем! Неужели никто ничего не слышит? Я чуть повернула голову и скосила глаза на окно. Из леса вылетела черная тень. К дому во весь опор мчался всадник. Гарри! О, Гарри, рыцарь в сверкающих доспехах, о твоих грехах мы поболтаем попозже, а сейчас поторопись, прошу тебя!

Я перевела взгляд на мистера Дизли. Лицо его перекосилось от ярости, но самообладания негодяй отнюдь не потерял.

— Мальчишка меня не остановит! — прохрипел он. — Меня никто не остановит! Я проломлю ей голову!

И вот тогда Примула нанесла разящий удар. Прищурившись, она прицельно метнула вазу с желтыми розами прямо в лицо мистеру Дизли. Отличный бросок! Выпустив бронзового дракона, который больно тюкнул меня по ноге, негодяй оглушительно чихнул. Раз, другой, третий. Дизли вертелся, махал руками, чихал, стонал и заливался слезами. В воздухе стоял тонкий аромат роз. В считанные секунды убийца превратился в немощного инвалида, наповал сраженного цветочной пыльцой.

Внезапно гостиная погрузилась в сумрак, черная тень, похожая на грозовую тучу, была уже совсем близко. Стены дома содрогнулись от чудовищного грохота. Мы с Гиацинтой едва успели отдернуть от окна Примулу, исполнявшую вокруг мистера Дизли боевой индейский танец, как в комнату ворвался конь. Щепки разбитой мебели брызнули во все стороны, но могучие копыта лихого черного скакуна, на котором восседали мужчина и рыжеволосый мальчишка, осторожно переступили через скорчившееся на полу аллергическое тело мистера Дизли. Комната накренилась, а потом медленно вернулась на место.

Но шумовые эффекты на этом не кончились — из холла, заливаясь пронзительно–неистовым лаем, примчалась Минерва. Описывая по гостиной круги и ни на минуту не умолкая, она приблизилась к мистеру Дизли и замерла. Оскаленные клыки были нацелены точно на горло врага, а хитрые глазки счастливо сверкали. Малышка Минни пребывала в полном блаженстве.

— Гарри, дорогой наш мальчик! — Гиацинта опустила стул, который исхитрилась поймать одной рукой, когда тот пролетал по комнате. — Твои неожиданные визиты просто очаровательны, но если бы ты предупредил, что приведешь с собой Берти, мы приготовили бы к чаю что–нибудь вкусненькое.