Старуха 5

Глава 8

На утреннем импровизированном совещании седьмого ноября Сталин, после того как Молотов быстро сообщил о предложении Швеции, повернулся к Берии:

– Лаврентий, ты нам вкратце о международном положении расскажи, я хочу понять, что же кроется за предложением этого господина Гюнтера и почему министр иностранных дел вообще так срочно в Москву примчался.

– Да ничего особого не скрывается, – хмыкнул Лаврентий Павлович, – просто Густав этот пятый хочет отрастить очень большое седалище и усесться на три стула разом. Премьер Ханссон эту идею продавил в правительстве… потому что даже их новая Сконская линия обороны вермахту максимум на день штурма, а тут появляется шанс вовсе не воевать. Вероятно, шведы что-то новенькое разнюхали о намерениях Гитлера, и решили такой соломки подстелить.

– Это-то и так понятно, но вот причины того, что их как петух жареный в жопу клюнул… давай про общую обстановку. Только быстро, скоро уже парад начнется.

– Ну быстро, так быстро. Хреновое для нас международное положение, американцы довольно сильно Гитлера поддерживают. Не официально, но вот поставки нефти из США в Виго сейчас втрое превышают потребности Испании… еще и каждый третий танкер британский разгружается или в Испании, или даже во Франции. Британцы тоже вроде как маскируются, эти танкеры то под флагом Индонезии идут, то вообще какие-то южноамериканские, но страховки у них ллойдовские… у нас там клерк прикормленный работает.

– С топливом понятно.

– Еще американцы поставляют моторы для грузовиков, по нашим подсчетам до сотни тысяч за этот год уже отгрузили… опять через Испанию. Но вот моторы авиационные не поставляют, тут уже чисто корпоративные интересы американских моторостроителей. Внутренний спрос на самолеты у американцев довольно высокий, так как продажи готовых самолетов за границу растут быстро.

– И в Германию?

– Для Германии это слишком дорого, да и, как Старуха выражается, Гитлер поддерживает отечественного производителя, для него иностранные самолеты – как красная тряпка для быка. Еще идут поставки всякого в Германию из Южной Америки, в основном каучук. Из металлов – пошли большие поставки вроде как металлолома, по контрактам поставлено уже триста тысяч тонн, но наши специалисты говорят, что это скорее всего не рельсы ржавые в Рейх идут, уж больно объемы поставок велики. И руду железную из Штатов в Германию везут, хотя и не очень много…

– Интересно, откуда Гитлер на все это деньги берет?

– Поставки большей частью в кредит ведутся, но у Гитлера находятся и товары для встречных поставок. Плюс деньги, которые он с евреев собрал ­– там суммы очень приличные. В основном драгоценности, золото… в США довольно много аукционов идет теперь с антиквариатом, картинами, другими предметами роскоши… неизвестного происхождения. Со шведами, кстати, он как раз золотом расплачивается.

– Со шведами?

– Шведы из продукции машиностроения в Германию сейчас поставляют в основном подшипники, почти все авиамоторы на шведских подшипниках в Германии производятся.

– Сволочи!

– Еще какие! Но вот Старуха говорит, что сволочи они для нас полезные: подшипники у них сейчас чуть ли не лучшие в мире, но производство небольшое, и немцы, заложив в свои конструкции шведские части, не смогут при необходимости резко увеличить выпуск тех же самолетов. То есть смогут, конечно, но – я эту информацию у наших спецов уточнил – с германскими подшипниками ресурс авиамоторов у них упадет вдвое. Так что не будем шведам мешать: пока они подшипники немцам поставляют, у Гитлера свое производство не развивается.

– Но если у них с Гитлером все так прекрасно…

– Не так уж и прекрасно. Немцы считают, что шведы на поставках в Германию слишком уж наживаются, опять же почти всю железную руду нам продают, а не в Германию. Сконскую линию они в режиме ошпаренной кошки ведь не просто так строили, опять же армию увеличили… значительно.

– Вроде они целых двадцать шесть тысяч человек дополнительно под ружье поставили?

– Двадцать восемь, но это всего лишь две неполных дивизии. Если что, то немцам, конечно, это определенные неудобства создаст, однако не особо критичные. Они в Норвегию перевезли три дивизии только французского формирования. Вероятно, именно поэтому Густав и задергался.

– А почему тогда…

– Это-то объяснимо, – снова в разговор вступил Вячеслав Михайлович. – Правительству подписывать договор о фактической оккупации собственной страны по политическим причинам невозможно, а так получается, что два совладельца нескольких компаний просто договариваются о расширении возможностей по защите собственных предприятий, и получится, что это не межправительственный договор, а между, как Вера Андреевна говорит, хозяйствующими субъектами. А короля шведы уважают, и пользу компаний этих для страны все шведы ощущают: Густав же все доходы на общественные нужды тратит. Школы, больницы, театры там всякие и парки культуры и отдыха.

– ЦПКиО, вот только имени кого, непонятно… – мрачно пошутил Сталин.

– Можно и так сказать, таких парков король за последний год четыре основал. Но вопрос-то не в этом. Формально правительство как бы не причем остается, но… и лично я думаю, некоторые основания так думать у меня все же нашлись, что Густав не столько от Гитлера прикрыться хочет, сколько от его коллеги с островов Георга шестого.

– У нас с туманного этого Альбиона никакой информации по этому поводу нет, – заметил Берия, – но это не значит, что ее нет у шведов. Ведь не просто же так они просят договор подписать до двенадцатого числа. В принципе, успеть мы успеем…

– А чем договор обеспечить, у нас есть? – решил уточнить Молотов. – То есть я знаю, что у саамов размещены четыре дивизии РККА…

– Можешь знать даже про пять: три уже полностью кадрировны и две в процессе реорганизации, – тут же уточнил Берия. – А вот про что тебе знать не надо, так это про три дивизии КГБ и три отдельных авиаполка, которые до конца года в отдельную авиадивизию развернутся.

– И не буду знать. Но тут возникает небольшая коллизия: формально Вера Андреевна не имеет права распоряжаться…

– Это ты, Вячеслав, верно заметил, – Сталин на секунду задумался. – Но по постановлению о Главных конструкторах Старухе звание генерал-майора уже вроде присвоено…

– Генерал-майора войск химической защиты, – уточнил Лаврентий Павлович. – Еще в июне, хотя, мне кажется, ей об этом сообщить мы забыли.

– А наш, так сказать, хозяйствующий субъект должен обладать правом…

– Присвойте ей генерал-лейтенанта, – подал идею Вячеслав Михайлович.

– Да хоть генерал-полковника! Вячеслав, тут ведь дело в том получается, что в случае чего Старуха станет официально главнокомандующим шведской армией! Одной из двух, наравне с Густавом!

– Значит, присвойте ей звание и назначьте, пока назначьте, командующим Саамо-Финским военным округом. От нее не убудет, а замом ей поставьте… кто там сейчас главным-то?

– Туда я хотел назначить генерал-лейтенанта Коробкова.

– Генерал-майора? – немного удивился Иосиф Виссарионович.

– В КГБ он будет генерал-лейтенантом. Заслужил, за исключительно качественно выполненную работу по выводу наших гарнизонов из Литвы. И он, пожалуй, замом у Старухи будет отличным.

– Лаврентий, пиши приказ, а Старуху сразу после парада обрадуем.

– Она на парад не придет, говорит, что холодно и она его по телевизору посмотрит.

– Значит, привезешь ее сюда из дому.

– А она согласится? – с некоторым сомнением в голосе спросил Вячеслав Михайлович.

– Бывают ситуации, когда никто ни у кого согласия не спрашивает, – спокойно и уже полностью закрыв в мыслях данный вопрос, ответил Иосиф Виссарионович. – Есть приказ, и его требуется просто выполнить… да, нам нужно подать Густаву ясный сигнал о том, что мы его предложение принимаем. Но неофициальный, подумай, как это сделать.

– Можно начальницу Московского отделения корпорации Марты Густафссон наградить орденом Дружбы народов. Сегодня как раз после парада состоится награждение нескольких военных…

– Неплохая идея, а заодно объявим о присвоении Старухе знания генерал-лей… генерал-полковника. Высокие договаривающиеся стороны должны быть достаточно высокими…

– Старуха, – быстро вводил ее в курс дела Лаврентий Павлович, пока машина целых десять минут неспешно ехала от дома до Кремля по заполненным народом улицам, – ты только не выпендривайся, орден тебе в целях представительских вручат. И звание для этого же, так что с королем ты уже почти на равных будешь. И ты это, договор между хозяйствующими субъектами, вот его по дороге внимательно посмотри: вдруг наши дипломаты что-то прошляпили. Время у тебя будет, поезд больше суток только до границы…

– Нет уж, никакого поезда, самолетом полечу.

– Ты на небо-то посмотри!

– Смотрю. И вижу низкую облачность, верхняя граница облаков на высоте в два с половиной-три километра, а начиная с Новгорода и до самого Стокгольма небо вообще чистое.

– Это ты уже синоптиков выпотрошила? Когда успела-то? И зачем?

Вообще-то Вера Андреевна очень хорошо помнила парад на Красной площади седьмого ноября сорок первого года из «прошлой жизни». Помнила низкую облачность, пургу, мороз – а еще помнила рассказ одного летчика, приятеля мужа, который тогда прикрывал Москву с воздуха. И который уже после обеда со своей частью вылетел к Волхову. Так что насчет погоды она была более осведомлена, чем нынешние синоптики – но, естественно, Лаврентию Павловичу об источниках своей осведомленности рассказывать не стала:

– Мы с Витей планировали на выходных с его родителями в Ленинград слетать, показать старикам город на Неве, по музеям сводить. Но выходных у нас сколько получается? Так что я именно насчет самолета всё и узнавала, а тут, раз уж все так складывается, грех знанием не воспользоваться.

– Уговорила… а тебе самолетом-то сейчас можно?

– Даже нужно: в поезде я просто сдохну, перед этим весь вагон обрыгав. Да и тратить на поездку трое суток – я и так дома почти не бываю. А с детьми поиграть когда?

– Тогда захватишь с собой и Кристиана Гюнтера, нам здесь шведский министр точно не нужен.

– И Фрею Аспи с новым орденом на груди. Она мне по дороге может много интересного рассказать, я же последнее время о том, что у Марты творится, вообще почти ничего не знаю.

– Согласен, но сама-то она согласится лететь?

– Шведка? На прием к своему королю? Когда я ей об этом скажу, то она будет готова впереди самолета бежать!

– А Густав знает, что ты к нему не одна придешь? В смысле, возражать не будет?

– Я же в любом случае не одна приду, а с секретарями всякими. Мне что, самой бумажки нести? А раз уж секретари мои шведского не знают, потребуется и переводчица… с моей стороны. Почему бы Фрее переводчицей не побыть?

– Ясно… а что за секретари?

– А я знаю? Я женщина слабая, беззащитная, сама себе секретарей не выбираю… вы этим займитесь, причем как можно быстрее: нам уже завтра утром улетать…

Десятого ноября шведские газеты сообщили шведскому народу о том, что этому народу не нужно будет волноваться, если вдруг в стране окажется много русских солдат. Потому что король договорился со своей деловой партнершей о том, что в случае появления в границах Швеции любых иностранных солдат, которых король не пригласит лично, фру Синицкая для защиты своих деловых активов просто введет в Швецию свои воинские подразделения. И эти активы защитит, а заодно защитит и самих шведов…

Про «свои подразделения» газеты тоже дали подробные пояснения, рассказав о том, что фру Синицкая, кроме всего прочего, еще и командующая Саамо-Финского военного округа и вообще носит звание генерал-полковника русских охранных войск. А охранные войска – они вообще не оккупанты, вот, в Норвегии полстраны от германцев защищают, но норвежцы их почти и не замечают, разве что иногда, когда солдаты в местные бары заходят отведать национальной кухни…

На очередном совещании у Сталина Вячеслав Михайлович заметил:

– Надо бы товарищу Афанасьеву орден какой-нибудь вручить за то, что сумел этот договор подготовить. Какой-нибудь орден Ленина…

– Дружбу, – ответил Иосиф Виссарионович, – на Ленина он еще не наработал. То есть наработал, но не этим договором. А вот орден Ленина заработала у нас Старуха: это ведь она настояла на том, чтобы мы Прибалтику к Союзу не присоединяли. Густав и господин Ханссон увидели на этих примерах, что советские войска на чужой территории кроме пользы никакого вреда не несут, во внутренние дела не вмешиваются, коммунизм строить не заставляют – и решились Красной Армией прикрыться. Так что, получается, с севера мы уже страну существенно прикрыли – за нас и шведы уже готовы серьезно заступиться, а вот южнее Балтики…

– Южнее Балтики мы тоже прикрылись, – дернув щекой, уточнил Лаврентий Павлович. – там на каждые сорок-пятьдесят километров одна наша дивизия, а в ближайших тылах уже по три дивизии РККА. И еще столько же на расстоянии от двух до трех сотен километров от границы, это не считая кадрированных, которых еще столько же. Границу с бывшей Польшей мы дополнительно усилили, просто увеличив численность личного состава погранзастав… вчетверо, а вот с прибалтийскими странами усиление еще серьезнее провели: так как Сметона всерьез решил присоединить Литву к Рейху, то мы дополнительно в районах Белостока, Гродно и Вильно разместили по переформированной уже мотопехотной дивизии РККА, заканчиваем размещение еще двух на участке от Браслава до Постав – это во втором эшелоне. Этим всем Генштаб занимается, я лишь в плане взаимодействия войск КГБ с РККА вопрос смотрел. Напротив границы с Латвией товарищ Шапошников вроде еще четыре дивизии поставить планирует, а вот насчет Эстонии – здесь мы с Борисом Михайловичем оказались полностью единодушны. От Пскова до истока Нарвы четыре дивизии КГБ, восемь новых дивизий РККА под общим командованием, а по Нарве до моря – еще столько же. И с авиацией тут мы… скорее Старуха, особенно постарались.

– А Вера Андреевна-то тут причем? – удивился Молотов.

– Химпром нарастил вчетверо выпуск изделий из черного текстолита, Иркутск и Верхнеудинск сейчас производят больше десятка И-14 в сутки, тип двенадцать в основном. Дорого, но в ЛенВО у нас уже больше тысячи самых современных истребителей. И уже больше четырех сотен фронтовых бомбардировщиков Мясищева, а со всем этим Борис Михайлович разработал план прикрытия Ленинграда с юга аж до Сааремы.

– Насчет Литвы мы уже Риббентропу свое мнение высказали, есть довольно высокая вероятность того, что Германия просьбу Сметоны проигнорирует – заметил Вячеслав Михайлович. – а вот насчет Эстонии и Латвии возможны самые различные варианты.

– С чего бы немцам отказываться от новых территорий? – с любопытством спросил Сталин.

– У Риббентропа в министерстве тоже не дураки сидят, и они, скорее всего, отговорят Гитлера от такого невыгодного приобретения. В Литве народ немцам не подходит. Генерал Коробков говорил, что тамошние жители в деревнях к нацизму склоняются, но он слегка ошибся: литовцы по духу не нацисты, а националисты. Но националисты, я бы сказал, не воинствующие: пока их не трогают, в школах на литовском учить детей разрешают и праздники национальные отмечать, то им уже хорошо.

– И как это помешает Гитлеру?

– Но литовцы сильно поляков не любят, – на вопрос Сталина отвечать стал Берия, – они их практически ненавидят, да и немцев тоже… недолюбливают. Я про народ говорю, не про власти, но и во власти мерзавцев вроде Сметоны немного. Если Сметона Литву передаст немцам, то… особо бунтовать никто не станет, но пакостить по мелочи – это всегда пожалуйста. И партизанщина расцветет, буйных там тоже немало найдется. Но главное – немцы об этом знают, они с прошлого года, как Сметона им присоединение предложил, вопрос изучают. И, между прочим, все еще изучают – значит, что-то им уже сильно не понравилось. А еще проявляться стала определенная приязнь населения к СССР.

– Это ты про двадцать тысяч гражданских, которых генерал Коробков к нам привел?

– Это он двадцать тысяч привел, а за полтора года тихой сапой оттуда к нам уже за сорок тысяч народу перебралось. У кого родня в Виленском крае, те быстро узнали и про школы, и про книги на литовском, и про заработки у нас.

– А пограничники…

– Проверяют всех перебежчиков, конечно. Есть возможности, но я не о том, а о том, что Гитлер если Литву к Рейху и присоединит, то нам это этого станет не сильно хуже. То есть хуже, конечно, но терпимо, а вот если они через Эстонию полезут…

– И?

– По плану Шапошникова мы стесняться защищать наши границы не будем. На складах ЛенВО Старуха запасла только стокилограммовых бомб около четырех тысяч тонн, так что проведем рекомендованные ею так называемые ковровые бомбардировки.

– Мы не будем воевать с гражданским населением! – в голосе Сталина прозвучал неподдельный гнев.

– Конечно не будем, – миролюбиво ответил Лаврентий Павлович. – До тех пор не будем, пока они с нами воевать не начнут. Но я верю Старухе, а она сказала, что в Эстонии каждый пятый – нацист.

– Мало ли что она сказала…

– С вывода наших войск прошло два месяца, а уже из Германии в Эстонию «вернулось» около двадцати тысяч фольксдойчей, в основном мужчин в возрасте от двадцати двух до тридцати лет. И в Эстонии с их помощью создаются совершенно фашистские подразделения так называемой самообороны. В стране миллион человек всего, а в эти подразделения уже записалось больше сорока тысяч! Уже зима скоро, а эстонцы вовсю строительством занимаются, и строят они дороги и аэродромы, а еще – мы уже проверили – концентрационные лагеря. И в газетах об этом не пишут, но в стране, особенно среди хуторян, распространяются слухи о том, что скоро каждому бойцу этой самой самообороны, называемой Омакайтсе, будет выдано до пяти русских рабов…

– Это серьезно…

– Да, но у нас есть чем эти слухи опровергнуть. До Сааремы опровергнуть…

А одиннадцатого ноября состоялось совещание в Берлине, на котором адмирал Канарис выдал Гитлеру свою версию событий:

– Шведы, конечно, поступили по отношению к нам нечестно, но у них в общем-то и другого выхода не было. То есть они могли бы и к нам за помощью обратиться, но это почти наверняка привело бы к войне с Британией, так что король Густав выбрал действительно оптимальное решение. Он, безусловно, был неправ, что не сообщил нам обо всем заранее – однако наши люди на Острове подтвердили: британцы действительно подготовились к высадке десанта в Швеции. Серьезно подготовились, кроме своих судов они умудрились зафрахтовать и почти сотню пароходов в Норвегии…

– А я предупреждал, что Норвегию нужно было брать целиком!

– Вермахт решил, что это приведет к весьма существенным потерям, и, мне кажется, что наши генералы оказались правы. Большинство судов норвежского флота по-прежнему базируются в контролируемых нами портах, а что же касается Нарвика… русские нас переиграли не в Норвегии, а в Швеции – просто скупив на корню всю руду Кируны. А Нарвик без этой руды всего лишь мелкая рыбацкая гавань, тем более теперь, когда русские выстроили железную дорогу от Кируны до Паялы и мост через Турнеэльвен на свою территорию. Причем захватив по пути еще два крупных рудника, так что шведам продавать руду кому-то, кроме русских стало просто невыгодно.

– Но ведь выгода иногда заключается не в деньгах…

– Мой фюрер, насколько мне известно, Тодт вел со шведами соответствующие переговоры и сам отказался от закупки шведской руды. Шведы сказали, что им безразлично, кто платит, и предложили покупать у них руду по той же цене, что и русские. Но с учетом транспортировки оказалось, что нам придется платить в полтора раза больше, а за почти такие же деньги мы можем приобретать не руду, а просто сталь. Металлолом…

– Двести пятьдесят марок за тонну – это по вашему дешево? – буквально взвизгнул Гитлер, но Канарис, хорошо фюрера знавший, ответил совершенно спокойно:

– По двести пятьдесят мы получили от заокеанских друзей сто двадцать тысяч тонн отличного броневого листа. А металлолом, даже у учетом доставки, нам обходится всего в четырнадцать марок за тонну, можете уточнить у Шпеера, я могу в пфеннигах и наврать. Причем это очень неплохая рельсовая сталь: старый маразматик Рузвельт в борьбе с безработицей срочно ремонтирует железные дороги и старых рельсов у него остается очень много. Так что эта сталь нам обходится даже дешевле, чем собственная, выплавленная из руды Лотарингии, а получаем мы ее почти только же, сколько могли бы выплавить из шведской руды.

– Ну что же, – ответил, немного подумав, Гитлер, причем совершенно спокойным голосом, – на Севере русские нас переиграли… пока. Но вы уверены, что в следующем году мы доберемся, наконец, до руды Украины и нефти Кавказа?

– У меня в каждым днем крепнет уверенность в этом. Сталин уже сократил армию на полтора миллиона человек и сокращения лишь ускоряются, к тому же и Густав своим договором с этой фрау нам помочь смог: по нашим сведениями Сталин передал в ее подчинение то ли пять, то ли шесть дивизий, которые размещены на территории бывшей Финляндии.

– Вы серьезно? Он передал дивизии в подчинение женщине?! Она же, насколько я знаю, вообще к армии никакого отношения…

– Да, она занимается исключительно торговлей, через Швецию со всем миром. И с рейхом тоже: все эти пеленки одноразовые и женские… принадлежности она, по слухам, и придумала. Но торговка во главе армии…

– Спасибо, Вилли, вы меня успокоили. Конечно, наказать Густава за то, что повел с нами невежливо, стоит – но мы этим займемся позже. Когда у этой фрау уже не будет, кого отправлять в Швецию, да и самой ее тоже… А если кто-то о ней позаботится раньше, чем это сделают солдаты вермахта, то наверняка получит железный крест. И это я не считаю вашего будущего креста…

Когда Вера вернулась из Стокгольма домой, Витя, накладывая ей на тарелку мясо, тушеное с грибами (белые для этих целей Вера не сушила, а замораживала свежими), поинтересовался:

– Ну как съездила? Выглядишь усталой.

– Семь часов в самолете – ты бы вообще с ног валился.

– А чего так долго-то летели?

– По погоде летели, через Петрозаводск и Вологду. Но все же с посадками, так что терпимо.

– А там как все было?

– Красиво, торжественно… и невкусно. Все же не умеют шведы по-настоящему вкусно готовить. У них вообще для вкусной еды почти ничего нет. Егор Дементьевич говорил, что для борща он свеклу из Москвы возит, то есть пилоты знакомые ему привозят, так что борщика нормального я все же поела… хотя вру: у них свининка очень даже ничего, и рыбка копченая. Однако дома вкуснее. Сам мясо тушил?

– Нет, мама вчера заехала, по рукам мне надавала и из кухни прогнала. Но вот морозильник ей наш очень понравился, сказала, что такой же хочет, чтобы в следующем году грибов наморозить.

– Ну и купи ей… закажи, их в Лепеле теперь уже много делают. И отца научи машиной управлять, а то что они, как бедные родственники, по электричкам толкаются!

– Вера, это ты у нас зампред всего, а он – простой советский мастер. Хороший мастер, но совсем советский, и он просто не поймет. Они с матерью считают, что на машинах только начальство и буржуи недорезанные…

– Научи, скажи, что при необходимости подвезти начальство… в виде меня хотя бы, в роддом допустим… А насчет того, кто у нас на машинах ездит… а правильную идею ты… он мне подсказал. Я займусь… попозже. Когда мы окончательно победим. Но ждать придется недолго!

– И это хорошо? – с легкой улыбкой на лице решил уточнить Витя.

– Это – плохо. То, что нам придется побеждать, плохо. Но, к сожалению, неизбежно…