Старые долги

Глава 27

Начиная с понедельника, события закрутились в тугую пружину. Главное, чтобы она, раскручиваясь, не саданула по лбу закручивателя.

Всю эту неделю я очень завидовал беззаботным попаданцам из книжек будущего. У них жизнь простая и незамысловатая. Стремительно спел. Какой-нибудь партийный неудачник из ЦК, или КГБ, потрясенный глубиной песни про коня, тут же выдает тебе дипломатический загранпаспорт. Ты первым классом аэрофлота проникаешь в далекую Боливию. И выкапываешь знаменитый кубик метр-на метр-на метр. Это кубик из стодолларовых купюр. В нем, по слухам, сто миллионов долларов. Пабло Эскобар так хранил часть своих наркодоходов. Закапал несколько этих кубиков в разных частях Боливии. В нулевые их активно искали… Ну а я выкопаю, заодно побеседую с самим Доном Пабло. Про сотрудничество в революционном деле растления прогнившего запада и освоения средств. На эти деньги создаю мега-супер-всепроникающий танк, и нападаю на Англию. И сидя на башне танка, нацеленного на расстрел Британского парламента, постукивая ногой по броне, сурово спрашиваю под телекамеры:

— И какого хуя?

И все это — за пару месяцев. Хотя, мысль про кубик неплохо бы запомнить…

Так я развлекал себя, мотаясь между Питером, работой, и институтом. Похудел и спал с лица. В студенческих кругах поползли слухи про продавщицу-любовницу, которая дорвавшись до молоденького мальчика, изнуряет его по ночам. Мощные аналитики даже вычислили эту женщину. Все указывало на продавщицу пивного ларька, что недалеко от института.

Меня не удивило, что девицы, которые со мной часто общаются, на прямые вопросы только хихикали и закатывали глаза. А Воронова между делом еще и проронила, что у Тохи странный вкус. Но и Ефрем с Сансеем, вместо категоричной дезавуации, высказались в том смысле, что пиво без очереди — это высшая ценность. Общественность ужаснулась, и решила что я – человек конченый.

Танька, с которой я искрометно проводил время в колхозе, ничего не проясняла, только мечтательно розовела, и увлажнялась взором. И бежала на свидание с женихом. Поэтому было принято решение меня спасать. В среду ко мне подсела Надька Ефимова, и проинформировала что у неё ДР. Я приглашен, форма одежды произвольная, но без дырявых носков. Сбор в пятницу в шесть вечера.

На вечер пятницы был запланирован наш первый концерт, но я об этом даже не подумал. Я рассеянно чмокнул Надюху в щеку, и сообщил что подарок с меня. И углубился в мысли про ничего ли я не упускаю.

Автомобили я встретил, и загнал на территорию возле ангара под охрану. На следующий день встретил и отвез в город двух финнов. Специалистов по сборке этих площадок, которые передадут знания представителям заказчика. Начальник Первого отдела, когда я зашел к нему, и сообщил что здесь, в центре строительной площадки АЭС, у меня в машине сидят два финскоподданых, схватился за сердце. Тем не менее, на следующий день, на верхней площадке за Управлением начали собирать мобильную сцену. И вовсе не для концерта. А, во-первых, чтобы четыре военных строителя научились собирать-разбирать это так же, как автомат Калашникова. А, во-вторых (и это – главное), чтобы увести прекрасные новые тягачи Мерседес, с полуприцепами Мерседес. И на их место поставить МаЗы.

Среди военных строителей Сан Саныч организовал настоящий конкурс. Призом было поступление на работу в Управление, с предоставлением комнаты в общаге. После дембеля.

Несмотря на то, что, как это водится в Питере, к Ноябрю снег почти растаял, об уличном концерте не шло и речи. Температура колебалась вокруг ноля. Вопрос, где случится эпохальное событие, решился неожиданно просто.

После Чернобыля, работы по сооружению новых атомных объектов были приостановлены. И огромные мощности простаивали. Управление этот вопрос решило просто. Взялось строить для МинСельХоза завод по производству Кормо-Изготовительных Машин. Причем эти красавцы взялись делать его под ключ. Включая проектирование, собственно самих Машин, что будут перерабатывать траву во вкусный комбикорм. Атомщики не подвели, и разработали чудо-агрегат, стоимостью как атомный ледокол, и требующий управления трех операторов, как минимум – кандидатов физ.-мат. наук. Я прямо представлял, как где ни будь в Воронежской области, окруженный механизаторами, рыдает от счастья обладания таким чудом Председатель глухого колхоза…

Однако за полгода споро возвели несколько корпусов цехов. Которые пока простаивали, дожидаясь завоза оборудования. Вот в самом большом я и предложил организовать Торжественный Вечер, Посвященный Шестьдесят Девятой Годовщине Великой Октябрьской Социалистической революции. С концертом художественной самодеятельности…

Поэтому Надькин спич я просто пропустил мимо ушей. Добавив в копилку общественных подозрений еще пару монет. После занятий мне нужно встретиться с Гришкой, и ехать поздравлять маму.

Григорий ожидал меня в пивбаре на Лиговском. Забавно, но в прошлой жизни, примерно в это же время, я встречался здесь же с Гриней, по похожему вопросу. Тогда я искал одного музыканта, перебравшегося из Питера в Москву. В ответ на просьбу помочь найти его, Гришка тогда, за пару кружек пива, дал мне листочек, на котором были написаны телефоны Аллы Пугачевой и Стаса Намина. Пояснив, что и тот и та в курсе. Это как в нулевые тебе между делом дадут личный телефон какого-нибудь Абрамовича, или Ваксельберга, заверив, что тебя выслушают.

Но сейчас Гришка был озадачен поиском покупателей. И предварительными переговорами.

Официант на мою просьбу кофе покрепче, слегка обалдел. Гриня допил кружку и попросил еще.

— Ты, Тоха, вроде бы похудел.

— У нас, в институте, есть мнение, что я вернулся в большой секс, и жгу себя без остатка.

— Это с Джессикой, што ли? Не верю! Больше похоже, что у тебя где-то есть подвал, в котором лежат несметные сокровища. И ты над ними чахнешь.

Интересно, это у него ментовское чутье, или национальное? Насчет чахнуть это, понятно, фигня. Но вот что где-то сокровища, он как-то почувствовал…

— Ты лучше скажи, что там с мурманчанами?

— Все нормально. Приезжают в пятницу утром. Главным у них — Михаил Рафаилович. Из балетных. Скорее всего — старый педик. Одинок. Но держит филармонию крепко. Мужик свирепый. Все по струнке ходят. В покупке заинтересован. Разовое освоение выделенных средств. Ему это удобно. Еще будет такой Боря. Он заведует музчастью. Организует гастроли в Мурманске. Он всеми руками за, это в его интересах. И женщина-финансист Зинаида Олеговна. Будет заниматься оформлением. Вот их данные.

Он протянул листок бумаги.

— Гриш, у меня просьба, от Управления пришлют машину, но я сам их встретить не смогу. Ты не мог бы их встретить, и засунуть в авто? А в городе я уже с ними пообщаюсь.

— Не только встречу, но и провожу. У меня в пятницу выходной, и я с женой хочу посетить ваш концерт. Организуешь проход?

— Чего это тебя на концерты тянет? Других дел нет?

— Антон! Вынь бананы из ушей. Ты слышишь, что за музыка звучит в этом гадюшнике?

Я прислушался. Звучал «Чужой сон» в моем исполнении, впрочем, негромко.

— Тебе бы выспаться. А то всю славу проспишь. По моим наблюдениям, ваша музыка в кабаках почти так же популярна как СиСиКэтч. Но вам пьяный народ еще и подпевает.

— Надо же, как быстро. Я думал месяца три пройдет. Да и СиСиКэтч — это конечно мощь. Куда там Роллингам.

— Ха! Я тут разговаривал с одной директрисой продбазы. Она спрашивала, где можно найти ребят, что поют «До свиданья мама». Хочет пригасить выступить.

— Это, мать твою, и вправду слава. Как же я мечтал играть на концертах перед персоналом овощебаз!

— Готовься. К вам будут обращаться. И не всегда те, кому можно отказать.

— Давай этот концерт отстреляем, и будем дальше думать?

— Ты сейчас куда?

— Поеду, мать поздравлю. У неё ДР.

— Мои поздравления Валентине Васильевне. От всей нашей семьи.

— Передам.

В пятницу я попал в институт только к концу третьей пары. Да и то, чтобы поздравить Надьку, про которую забыл. Хотя на самом деле, я приехал в деканат, чтобы передать солидную бумагу, с просьбой отпустить нижеперечисленных студентов для проведения мероприятий. Ядвига Сергеевна увидев шапку «Министерство» — прониклась. Но еще раз подтвердила свою крутость, заметив, что в это министерство наших студентов еще не распределяли. И она не прочь обсудить этот вопрос с кадровиками. Пообещал ей личный звонок Начальника Кадров Управления. С чем был отпущен.

Надьке я заявил, что страшно занят, и приехал спецом, чтоб её поздравить. Вручил букет из девятнадцати роз. И нарядную коробку с бантом, с условием вскрыть дома.

— Прости Надь, у меня работа, так что меня не будет сегодня. Но все равно ты самая-самая, и миллион лет тебе счастья.

— А ты куда сейчас?

— В сторону Петергофа.

— Не подбросишь нас, а то куда мне со всем этим? — её руки занимали цветы, подарочные коробки и пакеты.

— Конечно! кто еще с тобой?

С Надеждой поехала Максимова. Это что, попытка возобновления? Не, этот фарш уже все. Тем не менее всю дорогу я развлекал девушек анекдотами, и байками. Что работаю секретным физиком на полставки, и мне дают подержать метлу, которой сметают мю-мезоны.

В цеху военные строители на глазах у предполагаемых покупателей возводили сцену. То есть, уже заканчивали. Седой, и очень аристократичный Михаил Рафаилович честно сказал, что это удивительно. Взошел на площадку и сделал фуэте.

Потом я им троим рассказывал насколько все будет круто если они это купят. Про концерты где хочешь. Про фестиваль, что можно забабахать имея такую вещь. На сцену вылезли ребята и начали подключаться. Свернул речи, и сказал что они сами все увидят. И пошел готовится к выступлению.

Солдатики таскали и расставляли стулья, с любопытством глазея на сцену. Финны покрикивали на Юрика, который как-то не так тянул провода. Пахом баловался со световым пультом. Все как обычно перед концертом. Проводил гостей в то, что потом будут называть ВИП залом. А сейчас — просто отгороженный в углу закуток, где можно посидеть и перекусить. До концерта – еще четыре часа.

Приехал СанСаныч. Рассказал ему про Гришку, он обещал их провести, пробурчав про прохвостов. Забрал покупателей и повез заселяться в гостиницу.

За сценой тканью выгорожено шесть гримерок. Попросил меня не беспокоить, и улегся спать на составленных стульях.

Светка разбудила меня, когда на сцене шло награждение ударников производства. Сходил в биотуалет с умывальником. Налил кофе, и прошел в гримерку, где сидели все, кроме операторов. Попросил прекратить мандраж, распеться. Распелись. Люди после заседания пошли на улицу покурить. Зал снова начал наполняться. Достал бутылку коньяка. Налил в пластиковые стаканчики всем грамм по тридцать.

Юрик включил третий звонок. Легкомысленная музыка, что звучала из колонок, стихла. В цеху стало темно, и тихо. Фил пошел на сцену.

Раздался звонкий, радостный голос Наташи Звягинцевой – «А теперь выступает группа «Кодекс»! Встречайте!». Мы долго терзали Наташку, что бы эта фраза звучала с пионерским задором. А потом еще и подправили в кубейсе[2].

Фил взял ми на синтезаторе, за сценой начало разгораться освещение. Пошел СанСэй. Несколько цитат из Гилмора, Пейджа, и маэстро Риччи на Violin swell. И начал отсчет Бас. У меня четыре такта. Вышел, накинул ремень на плечо.

— Не спи.

Упс, я пропустил ноту.

— Проснись.

Не спи.

Ты все проспишь…

А дальше все пошло как надо. Звук был — закачаешься. Ефрем, опытный зубр дискотек, сообразил не давить сразу мощью, а повышать градус постепенно.

Не останавливаясь, отыграли три песни. Переждал аплодисменты поблагодарил, поздравил с наступающим. И поехали дальше.

Еще во вторник, я пришел к брату в кабинет с коробкой, в которой лежало пятьдесят кассет с нашим альбомом. Дал задание распространить в управлении. Автослесарь Вова, с таким же заданием, был делегирован в общагу к монтажникам. Вова честно сказал, что будет торговать. Как бы то ни было, публика слышала то, что мы играем. Это полегче, чем совсем всухую.

После «Мне хорошо с тобой», соло на барабанах, тридцать секунд. Представил Баса. Дальше «Гуд бай майнне либер». Потом акустическая часть. Посвятил её присутствующим здесь и вообще женщинам. Спели с СанСэем «Я с тобой». Санино соло под клавиши. Представил Саню. «С тобою рядом». Соло на басе. Начал с таппинга. Закончил слэпом. «Я выбираю тебя». Саня, по заветам Пахома, бегал по сцене и создавал шоу. «Не уходи». Олег саданул светом так, что даже мне поплохело. И на коду. «Где ты».

Весь концерт старался держать публику, улыбался девушкам, и женщинам. Хорошо, что народ в основном молодой. Директору Управления – сорок семь. И он — аксакал. Средний возраст работников — двадцать семь. Им очень нравится, хлопают и прыгают.

Последний номер концерта- бис. То есть, если публика хочет. После «Где ты» поклонились, и ушли со сцены. Публика две минуты требовала продолжения.

Вышли и вдарили «До свиданья мама». Чуть загнали темп. Но плевать. В бридже чуть не сорвал голос, проорав «Шуби — дуба — хали — гали». Плевать, нет смысла беречь связки, если поешь раз в тридцать лет. И на этом закончили.

Пахом выключил свет. Юрик вырубил звук. Ефрем включил лаундж. Все.