Статьи и проповеди. Часть 5 (2022 г.)

Детство и юные годы

Архимандрит Модест (в миру Михаил Харитонович Потапов) родился 20 ноября 1926 года в хуторе Павло-Очаковка Азовского района Ростовской области в крестьянской семье. Род Потаповых отличался набожностью и несмотря на тяжелые годы революционных гонений на веру, Потаповы всегда ходили в храм, строго почитали посты и праздновали церковные праздники. В такой атмосфере благочестия проходило детство Михаила. Можно сказать, что запах ладана, церковнославянские песнопения и молитвенные бдения будущий старец впитал в себя вместе с молоком матери.

После срочной службы в армии Михаил по результатам собеседования был зачислен в Азовское морское училище на специальность радиста. Когда руководству училища специальные органы доложили, что их слушатель ходит в храм для молитвы, юношу решили отчислить. Узнав об этом, мама Миши пошла прямо к первому секретарю райкома партии. Ее старший сын погиб на войне, отдав жизнь за Родину, по какому же праву государство теперь лишает возможности получить специальность ее младшему сыну, за которого погиб его брат? После этого разговора Михаила решили не трогать и дали возможность доучиться. После окончания обучения Михаил 17 лет проработал радистом на Азовском рыбкомбинате.

Выбор жизненного пути

Пришло время и родители Михаила задумались о том, что пора бы сыну жениться. Подобрали ему невесту Раечку – добрую, верующую девушку. Справили свадьбу. Однако прожил с ней Михаил не больше месяца и вернул ее в родительский дом. Родителям сказал: «Вы говорили она добрая, верующая – так сами с ней и живите». Рая оказалась бойкой, практичной и довольно прагматичной особой.

После неудавшегося первого брака уже вся родня считала своим долгом женить красавца Михаила, так что предложения следовали одно за другим. Чтобы раз и навсегда решить для себя этот вопрос, Михаил поехал к одной прозорливой старице за советом. Когда он еще только в коридоре снимал обувь и думал, как же задать такой деликатный вопрос матушке, то услышал, как та из своей комнаты стала громко говорить:

– Сам, сам. Не благословляю.

Услышав эти слова, молодой человек возрадовался сердцем. Приехав домой, он попросил родственников прекратить поиски невесты.

Начало духовной жизни

Вместо невесты Михаил искал Царство Божие, правду Его и опыт непрестанной молитвы. Он побывал во всех открытых на то время лаврах и монастырях страны. Но своих духовников Михаил нашел среди Глинских старцев. Поначалу он окормлялся у отца Иоанна (Маслова), под руководством которого и начал заниматься Иисусовой молитвой. А уже после закрытия монастыря пребывал под духовным руководством бывших насельников Глинской пустыни митрополита Зиновия (Мажуги) и схиархимандрита Виталия (Сидоренко), перебравшихся в то время в Грузию.

В стране все сильнее зверствовал хрущевский террор в отношении Церкви. На работе знали, что Михаил человек набожный, и поэтому не давали ему прохода. В ход шли уговоры, угрозы, шантаж. В конце концов ему поставили ультиматум: или церковь, или работа. Михаил выбрал церковь и уволился. Это случилось в 1968 году.

Принятие сана и духовничество

Рассчитавшись с работы, Михаил пошел служить сначала алтарником, а потом и регентом в храм Георгия Победоносца в селе Кулешовка Азовского района. В апреле 1976 года он был рукоположен в сан диакона, а 28 августа в день Успения Божией Матери – во иерея.

После рукоположения отец Михаил получил назначение настоятелем в г. Шахтинск. Место, где ему предстояло служить, было заброшенной полуразрушенной хатой. Все в аварийном состоянии, дерево прогнило, крыши почти не было. Духовное состояние жителей городка было приблизительно таким же. О Боге все забыли, все спали смертным духовным сном. Но своими слезами и молитвами отец Михаил смог воскресить из руин и души, и сам храм.

Строить в то время не разрешали, поэтому в тайне от властей он обкладывал ветхий домик изнутри кирпичом, а когда стройка была закончена, то внешний слой разрушили, и уполномоченный по делам религий оказался перед фактом – храм отреставрирован.

Потихоньку к храму потянулись люди. Видя перед собой истинного пастыря, да еще и такого, который имел дар слезной молитвы (отец Михаил не мог ни одну службу провести без слез), люди стали все больше тянуться к Богу. Это вызвало серьезное беспокойство партийных работников региона. Началась травля, угрозы, приезжала одна комиссия за другой. Все эти переживания и волнения в конце концов довели отца Михаила до больничной койки. От сердечных болей он будет потом страдать всю свою жизнь и умрет в конце концов от сердечного приступа.

Принятие монашества. Настоятель Вознесенского собора

Духовная связь отца Михаила с Глинскими старцами была постоянной. Однажды во время его очередного визита к старцам владыка Зиновий постриг отца Михаила в монашество с именем Модест. Позже митрополит Ростовский Владимир возвел иеромонаха Модеста в игумены, а через некоторое время – в архимандриты.

В 1986 году отца Модеста перевели на новое место подвигов – в Вознесенский собор Новочеркасска. Это был храм, который более сорока лет простоял бездействующим. В него было страшно заходить. Везде мусор, грязь, стены черные, колонны перепиленные. За три года своего настоятельства отец Модест смог все это буквально воскресить из руин. Пожилые казачки плакали от радости. Они дожили до того времени, когда снова услышали звон колоколов любимого храма.

Отец Модест ввел в соборе ежедневные богослужения. Несмотря на то, что он был настоятелем, служил он наравне со молодыми священниками и даже более того, смирял себя перед ними, беря на себя их обязанности. Вставал раньше всех, совершал проскомидию, хотя это была обязанность сослужащего молодого священника. Вообще служба для отца Модеста была состоянием души. Во время богослужения он весь преображался и как будто светился изнутри. Душа старца жила в горних обителях, видела сердцем Бога и погружалась в сладкий нектар богослужебного пения и чтения.

Благодаря духовному и молитвенному подвигу отца Модеста в Вознесенский собор стало приезжать множество паломников. По благословению Глинских старцев отец Модест проводил молебны об исцелении болящих и бесноватых. Это был очень тяжелый и изнурительный труд. Он был похож на жесточайшую войну с дьяволом. Если бы не благословение своих старцев, батюшка никогда бы не стал проводить эти молебны. Изнемогая от усталости, он нес послушание, которое для него было превыше всего. Во время этих молебнов по молитвам старца действительно происходили чудеса. Люди выздоравливали, бесноватые исцелялись.

Сатана воевал со старцем не только со стороны уполномоченных и партийных работников, немало козней ему строили и т.н. «церковные» люди. Клевета, зависть, наговоры – все это перенес отец Модест сполна. Отвечал он на все эти обиды по-старчески.

Так однажды ему рассказали, как одна из певчих все время на него наговаривает и клевещет.

– Ну, я ей сегодня задам, я ей задам! – грозно и со строгим видом сказал он.

Когда, идя на службу, старец остановился возле клироса, все затаили дыхание, ожидая, что будет делать старец. Отец Модест подошел к своей обидчице и радостно произнес:

– Раба Божия Екатерина, – и по-отечески прижал ее к себе, поцеловав в чело.

Особенной любовью старца пользовались болящие старички и старушки. Он знал всех, кто хотел, но не мог по болезни прийти в храм. Сам лично всех навещал, соборовал, причащал, снабжал лекарствами, деньгами и продуктами питания.

Настоятель Иверского монастыря

В 1991 году отец Модест был поставлен настоятелем возрождающегося Свято-Иверского монастыря в Ростовской епархии. Когда он прибыл в обитель, то здесь вместе с послушницами насчитывалось всего около двадцати сестер. За три года старцу удалось опять-таки практически с нуля не только возродитьобитель, но и наладить полноценную жизнь монастыря. Отец Модест не ставил для себя первоочередной целью строительство и возведение зданий. Для него основным было богослужение и молитва, а все остальное – стройка, благоукрашение храма, устройство быта служило дополнением к главному. Но, по мере молитвы, Бог посылал помощников, тех, кто помогал возрождать дом Матери Божией.

В это время уже для всех было очевидно наличие у отца Модеста благодатных даров прозорливости, исцеления больных, чудотворений, которые он конечно же по своей монашеской скромности тщательно скрывал. Помогал, обличал, предупреждал об опасности людей так, чтобы они по возможности не поняли, что старец видит их души и будущее, как на ладони. Иногда для этого ему приходилось юродствовать. Но не может светильник укрыться на верху горы. Отца Модеста уже знали далеко за пределами родной епархии, к нему за помощью спешили люди со всей страны.

Архимандрит Старочеркасской обители

В 1994 году по благословению Ростовского владыки архимандрит Модест назначается настоятелем Старочеркасского монастыря. Правда сам монастырь был только на бумаге. Не было ни помещения, ни корпусов, а на храм нельзя было смотреть без слез. Посреди церкви куча мусора, в алтаре туалет, окна забиты ржавыми листами, все изгажено похабными надписями. Такой мерзости запустения, которая открылась старцу, он еще не видел в своей жизни.

Первые монахи, приехавшие открывать монастырь, сняли у одной верующей бабушки ветхий домик и взялись за дело. Вместе с отцом Модестом их было всего семь человек.

Целых два года изо дня в день монахи выгребали культурное наследие советской эпохи, чтобы можно было войти в храм помолиться. Во дворе заложили братский корпус, в планах было построить трапезную. Но в газетах при этом стали появляться клеветнические статьи о том, что возрождение монастыря угрожает музею казачества, который располагался рядом, и прочая ложь. Монахов стали поливать в прессе грязью, обзывать «черными воронами», «варварами», «вандалами», писать всякие небылицы.

Двери чиновничьих кабинетов наглухо закрывались перед монахами. Невозможно было подписать ни одну бумажку, необходимую для проведения строительных работ. В город приехал даже министр культуры, который лично пообещал прислать бульдозеры, чтобы снести всю монастырскую стройку. «Присылайте, – ответил отец Модест, – я под них лягу, пускай меня давят».

С другой стороны, музей казачества, который находился, по сути, на территории монастыря, решил начать активную просветительскую деятельность. Нашлись спонсоры, и каждый воскресный день, когда в храме должна служиться литургия, во дворе напротив алтаря выстраивалась сцена, включались на полную громкость колонки и до самого вечера выступали самодеятельные артисты и заезжие музыканты. По-особенному кощунственно это смотрелось еще и потому, что место, на котором была возведена сцена, было кладбищем. Когда-то музейщики там что-то искали, разрыли весь некрополь и, разбросав как попало каменные плиты, так и оставили все неубранным. Теперь над этим местом возвели сцену и танцевали буквально на костях. Нечего говорить о том, что службу проводить под гул этих песен и плясок было невозможно.

Терпение у монахов на этом лопнуло. Они уже было приняли решение уйти из Старочеркасска навсегда. И в этот критический момент отцу Модесту рассказали о том, что в нескольких сотнях километрах от него в селе Никольском есть монастырь, где живет и проповедует дивный старец отец Зосима (Сокур).

Отец Зосима встретил архимандрита Модеста с открытыми объятиями:

– Вот это старец! Вот это старец! – говорил он, обнимая его. – Не сдавайтесь, не отступайте, будет у вас монастырь. Еще власти вам сами все отдадут и помогать будут.

Эти слова прозорливого старца успокоили отца Модеста. А вскоре все проблемы решились сами собой. Инфляция конца девяностых все расставила на свои места. У музея не стало денег не то, что на артистов, но даже на зарплату сотрудникам. Они уже сами были рады отдать свои здания кому угодно, лишь бы ни за что не отвечать. А государственные чиновники также поняли, что к Церкви нужно поворачиваться не задом, а передом.

Последние годы жизни

Жизнь самого отца Модеста к тому времени склонялась к закату. Он уже и внешне был похож на земного ангела: седовласый, благообразный старец как будто светился от благодати, которая в нем жила, а его детские, чистые глаза излучали свет и добро. Все, чем жил отец Модест – это любовь к Богу и человеку. Его умение любить и сострадать каждому человеку поражала людей, особенно тех, кто впервые встречал старца на своем жизненном пути. Даже малые дети, протягивая пальчик, говорили: «Ма-а, смотри – батюшка сияет».

Так и было, отец Модест сиял, и этот небесный свет уже невозможно было удержать в тесной клети болящего тела духовника.

Первый удар инфаркта произошел со старцем восьмого марта 2002 года. Отец Модест стал тогда на колени и тихо со слезами произнес: «Господи Иисусе Христе, Боже мой, прости меня грешного! Матерь Божия, прости и помилуй мя». Два дня он пролежал в больнице под наблюдением врачей. Двенадцатого марта приступ снова повторился. Тринадцатого числа, несмотря на запрет врачей, отец Модест встал, помыл голову и стал готовиться к смерти.

Врачи были поражены спокойствием старца, который чувствуя сильную боль, светился при этом каким-то внутренним светом. Он вспоминал о маме, и рассказывал врачам о том, как она умирала: «Легла на кушетку, повернулась на правый бок, подтянула ноги под себя клубочком – и тихо, мирно спокойно отошла».

Четырнадцатого марта в девять часов утра архимандрит Модест исповедовался и причастился Святых Христовых Таин. Взял в руки четки и стал слушать благодарственные молитвы после Святого Причастия. Под конец правила с Иисусовой молитвой на устах он повернулся на правый бок, подтянул под себя ноги и тихо отошел в вечность. Упокой, Господи, душу усопшего раба твоего архимандрита Модеста и его святыми молитвами помилуй нас, грешных.