Страж Кодекса. Книга VI

Глава 11

— Мы собрали образцы, командир! — бодро отрапортовал один из замов Тихомирова, на что тот кивнул, осматривая окрестности.

А посмотреть было на что. Повсюду валялись трупы тварей Эпицентра, усеивая землю, а их кровь пропитала её и окрасила в бордовый цвет ближайшую растительность.

Без раненных не обошлось и над ними хлопотали две целительницы отряда. Их руки то и дело вспыхивали изумрудным светом, а лёгкие и мелкие раны обрабатывались более приземлёнными средствами вроде бинтов, спирта и мазей. У некоторых бойцов я заметил интересные колбы, содержимым которых они поливали царапины от когтей и укусы. Ещё одно подтверждение, что алхимия в этом мире пусть и есть, но слабо развита. Жидкость в колбах исцеляла раны, но скорость восстановления мизерная. Я бы даже сказал — около нулевая.

— Спасибо, что прикрыл, Дим, — немного устало улыбнулся Костя, присаживаясь рядом со мной на тушу броненосца переростка.

— Пожалуйста, — пожал я плечами, бинтуя запястье.

Смотря на мои махинации, он вздохнул и покачал головой. Собственно из-за него рану я и получил, хотя эту жалкую царапину сложно назвать раной. Так получилось, что во время нашего сражения с живностью Эпицентра, Костя подставился и у меня были секунды, чтобы вытащить его зад и не дам ему сдохнуть. И какого же было моё удивление, когда мелкая тварюшка, похожая на смесь скорпиона и ящерицы, смогла пробить жалом мой Гибкий Барьер! Проникающая способность у этой атаки оказалась убойной, да ещё и энергией заряжена! Будь на моём месте обычный человек, то ему бы оторвало кисть начисто, а мой Барьер хоть и сдал, но выдержал большую часть атаки.

Да уж, удивил меня местный Эпицентр. Даже мысли изменились, что это место лишь отчасти так опасно, как Джунгли Карнака.

В любом случае, мы справились, чудовищ одолели и собрали образцы. По данным ушедшей на разведку группы рядом находилось два Разлома. Один — Красный, а другой — Голубой. И если первый особо опасений не внушал, то второй — заставлял напрячься команду Тихомирова. Неизвестно, какая образина оттуда вылезет и чем это грозит. Вот ребята и работали в спешке, стараясь не повредить уцелевшие в битве цветы.

Стоит признать, что сон Тихомирова оказался не просто сном. Сколько раз я их спасал, пока мы шли сюда? Раза три точно, если исключить ситуацию возле водопада. Не успели мы дойти до следующей после него контрольной точки, как на нас вышла стая химероподобных пантер. От обычных их отличало более мощное тело, рост и усеянная цепкими щупальцами пасть. Одному из бойцов команды не повезло и он попал под атаку челюстей, которые буквально содрали с его ноги кусок плоти вместе с одеждой. Но ребята были не промах, ситуацию оценили, проблему устранили — с моей помощью опять же — а затем и раненному помогли. Если кого Косте и стоит благодарить в этом походе, то отнюдь не меня, а девчат-целительниц. Это они вытащили на своём горбу весь отряд.

Они же спасли девчонку Стихийницу, когда мы поднимались в гору и нарвались на орлов переростков, способных взмахами крыльев метать разряды молний, а клювами пробивать Разломную броню Физиков. Пока ребята сражались, я бил тварей огнём и в последний момент не дал упасть обожженной Стихийнице вниз, поймав её за руку.

Ну, собственно, третий раз произошёл на этой поляне с цветами, где развернулась масштабная битва. Тварей было много и все они стянулись на пыльцу цветов, что была для них своего рода наркотиком. Повезло, что одурманенные они не особо понимали с кем именно сражаются, но минус — убить их было проблематично. Цветы каким-то образом отрубали в их телах чувствительность к боли, и поэтому пришлось убивать тварей сразу же и наповал. Не калечить, чтобы упростить работу, а метить так, чтобы уж наверняка.

Но ладно об этом, стоит вернутся к нынешней ситуации. Суть в том, что наша битва сто процентов привлекла внимание и на запах крови — сдобренной пыльцой — сюда стянутся другие твари Эпицентра. Возможно, гораздо больше, чем те, с кем мы сражались ранее. Именно поэтому Тихомиров хотел быстрее покончить с делом и свалить отсюда, пока ещё есть возможность уйти незамеченными. Я его стремление всецело поддерживал, но только как человек, привыкший заботиться о своих подчинённых. В отличии от него у меня были другие планы.

Зафиксировав бинт и кивнув, встал с туши броненосца. Печать Регенерации и нейтрализации яда работали, как надо, а повязка больше была для отведения глаз. Незачем ребятам видеть, как рана затягивается убойными темпами.

— Мы здесь закончили, — произнёс Тихомиров, стоило мне подойти. — Сворачиваемся и уходим.

Я оглядел ребят и понял, что сил им хватит лишь на то, чтобы покинуть это скверное место. Дальше они не пойдут и правильно сделают.

— Я остаюсь, — от моего спокойного голоса один из бойцов замер, а сидевшие и переводившие дух целительными были ошарашены.

— Дмитрий… — начал говорить Тихомиров.

— Ты попросил меня сопроводить вас, я это сделал, — махнул на поляну с трупами. — Выход вы найдете сами, а у меня здесь ещё дела остались.

— Белов, ты с дуба рухнул⁈ — взвинтилась София, баюкая раненную руку. — Сдохнуть тут решил⁈

На её слова я не обратил никакого внимания. Нет смысла ей что-то объяснять, да и не за чем.

— Ты уверен? — со вздохом спросил Тихомиров, проведя ладонью по испачканным в крови волосам. — Отдаёшь себе отчёт, что в одиночку тут не выживешь?

Я хмыкнул и ответил:

— Всецело. Забирай ребят и валите отсюда, — махнул ему и двинул в сторону, где нашли Разломы. — И да, с тебя бутылка за помощь!

Мне в спину донёсся слабый смех Тихомирова и гневный голос Софии:

— Командир, вы должны его остановить!

— А ты думаешь у меня получится?

Собирающиеся обратно ребята со странными эмоциями провожали меня. На лицах кого-то из них читалось удивление, у других — недоумение и даже шок, а третьи записали меня в безумцы, о чём шептались, пусть и тихо.

Тихомиров правильно сделал, оценив мой вклад в поход и обмозговав ситуацию. Без меня они бы не дошли, а если бы и смогли, то сдохли бы на этой поляне. Именно мои Барьеры не дали тварям убивать, позволяя Охотникам выполнять свою работу. И единственное, чем он мог мне отплатить — не вмешиваться в моё желание остаться здесь. Разумеется, он бы не хотел меня здесь оставлять, но и спор посчитал глупостью. Я не в его команде и он мне не командир, а зная наш прошлый опыт разговоров, то я бы всё равно сделал так, как считал нужным.

Исчезнув из поле зрения Охотников за густыми кустами, прошёл ещё метров тридцать и остановился, прикрыв глаза. Глубокий вдох — выдох.

Запахи обострились, как и звуки. Мои инстинкты Охотника проснулись ещё в тот момент, как мы вошли в Эпицентр, но теперь, оставшись в одиночестве, я отдался им полностью.

Резко дёрнул головой, втянул ноздрями доносящийся запах. Мокрая шерсть, стойкий мускус. Ему вторил аромат, отдававший корицей со смесью фруктов. Густой запах крови сдабривал всё это добро.

Отключившись от этих запахов, сосредоточился на других. Джунгли жили и дышали. Доносящиеся звуки насекомых, слабая дрожь земли под ногами.

Сорвав бинт с запястья, медленно начал снимать с себя рюкзак, верхнюю одежду и обувь. Оставил только штаны. В ключе было мало места, чтобы уместить всё моё снаряжение, да и если бы я пошёл без всего, то возникли бы вопросы. Теперь же, оставшись в одиночестве, можно было не беспокоиться.

Куртка с мокрой от пота футболкой исчезли в ключе, как и рюкзак с грязными ботинками. Всё, места больше нет. Да мне и этого хватит.

Я потянулся, будто после тяжёлого сна, чувствуя телом слабое дуновение ветра, трепавшим деревья. Пальцы ног впивались в почву, ломая мелкие веточки и шурша сухими листьями.

Всё моё «Я» растворялось в дыхании Эпицентра, а наружу вылезал старый Райнер, покоривший Джунгли Карнака!

— Да начнётся, — мои глаза распахнулись, в них горело золотое пламя, а на лице появился хищный оскал. — Охота!

Спустя несколько часов…

Вильгельм Райх — доброволец Австрийского Центра Охотников — чувствовал, как силы покидали его. Серьёзная кровоточащая рана левой ноги, на которую мужчина с трудом опирался, всё сильнее давала о себе знать. Существо оставившее её было ядовитым. Края раны покрылись паутинкой тёмных вен, кожа чернела, а вытекающая кровь отдала запахом гноя.

Он продолжал ковылять в сторону границы Эпицентра, крепко сжимая покрытый сколами меч. Доспех пришлось оставить там… где погибли друзья и товарищи. Разломный металл подвёл, а кузнец обманул, говоря, что его броня выдержит всё, что угодно! Вильгельм заплатил за неё годовую зарплату, не пожалев денег на свою защиту, а в итоге — металл брони вмялся от первого же удара!

Впрочем, где-то внутри себя мужчина понимал — деньги потрачены не зря. Не будь на нём того доспеха, то там бы он и умер, как случилось со всеми остальными.

Простое задание, которое они выполняли ни раз, обернулось полным провалом. Захватить существо Эпицентра, относящееся к классу Голубого Разлома. Найти такого в этом месте проблем не составило, вот только их тактика захвата подвела. Артефактные цепи сломались, а крюки с трудом брали толстую чешую твари.

Мужчин шарахался каждого звука, прячась в толстых и полых стволах исполинских деревьев, пережидая опасность. Все его мысли были лишь о том, как добраться до границы, а затем… Домой. Именно о доме Вильгельм думал каждую секунду, а перед его затуманенными от яда глазами появились образы родных. Маленьких дочек, каждый раз встречающих его после задания и радующихся, что их папа Охотник. Убийца чудовищ! Защитник людей! Он желал обнять свою жену. Провести ладонью по её волосам и вдохнуть их запах. Лишь мысли о семье двигали его вперёд, заставляя бороться за жизнь и не сдаваться. Цепляться за неё зубами, вырывая свой шанс в этом гиблом месте.

С карьерой Охотника покончено. Он вернётся домой и пойдёт в Центр, где напишет заявление об увольнении. Плевать на льготы, пособия и прочие плюсы этой работы. Жизнь и семья важнее. Зять давно звал его трудится на рыболовном судне. Работа пусть и тяжелая, но хотя бы не столь опасна, как нынешняя.

Убедившись, что путь чист, Вильгельм вновь заковылял в нужном направлении. В своём отряде он был разведчиком и хорошо ориентировался в местности, досконально изучив карту Африканского Эпицентра. Единственная проблема для него — подъём в гору, но если он преодолеет его, то перейдёт границу и вызовет помощь.

Услышав очередной шорох, мужчина забегал глазами в поисках укрытия, но ничего не нашел! Густая растительность не помощник!

Он резво прибавил ход, крепко сжимая челюсть от боли. Яд всё сильнее отравлял его тело, отчего дышать становилось труднее с каждой секундой.

Споткнувшись об ветку, Вильгельм не удержался и упал на землю, больно ударившись головой. В виске отдало огнём, а когда он прикоснулся к нему дрожавшими пальцами, то почувствовал тёплую кровь.

— Я-я… Д-должен… — схватился он за меч и пополз, пытаясь подняться. — Должен… Вер-нутся…

Позади него раздалось утробное довольное рычание, а затем из-за густых кустов показалась голова ящероподобной твари, чешуя которой отливала фиолетовыми прожилками. Её янтарные глаза веретено внимательно наблюдали за человеком, ожидая, пока яд завершит начатое. Именно так охотился этот вид. Отравлял, а затем ожидал, преследуя жертву. И пусть это существо ранее уничтожило в открытом бою целый отряд Охотников, против инстинктов оно не пошло, растягивая агонию человека.

С трудом и болью, опершись на ствол упавшего дерева, Вильгельм поднялся с земли и обернулся. Стоило ему увидеть чудовище, как его сердце от страха ухнуло вниз, а меч в руке задрожал, будто осиновый лист.

Понимание того, что всё это время с ним играли, пронзило разум мужчины. Ему не уйти. Не вернутся домой. Не увидеть улыбки дочерей и не обнять жену, которая провожала его в походы с тревогой на сердце.

И это понимание… Вызвало гнев. Бурю ярости на несправедливость мира, жизни и судьбы. Для мужчины было неважно, что именно они начали охоту на это существо. Такова человеческая природа — винить в своих бедах всех, когда сам стал этому причиной.

— Ну давай, шайскерль! — сплюнув вязкую слюну на землю, поднял он меч. — Нападай!!!

Тварь взревела, расценив угрозу от человека и всей тушей ринулась на него. Под лапами ящера трещали ветки, мялась листва.

У Вильгельма не было ни шанса. Потрескавшийся меч даже не ранит чешую, которую не брали артефактные крюки с цепи, рассчитанные на захват опасных существ Разломов и Эпицентров. Его крик и угроза были не более чем последней волей Охотника. Мертвеца, желающего уйти с боем.

Взмахнув мечом и собираясь нанести удар, мужчина закрыл глаза и приготовился почувствовать боль, после которой настанет смерть.

Но вот прошла секунда, а за ней вторая… А когда он приоткрыл веки, то с удивлением обнаружил вокруг себя золотистый купол. И мало этого, так спустя миг возле купола мелькнула тень, а затем раздался грохот и визг!

Вильгельм уже хотел списать всё происходящее на яд, если бы не творящийся за куполом хаос, происходящий в реальности!

Человек… Обычный полуголый и босой человек, измазанный в грязи, крови и листьях, избивал голыми руками тварь, которая положила весь их отряд. От его ударов чешуя ящера трещала, будто хрупкий лёд, оголяя мясо и кровоточа. Все попытки чудовища огрызаться не приносили плодов, незнакомец будто чувствовал их и сам был похож… на зверя. Он то дело использовал местность, припадал на четвереньки, атаковал в прыжке и резко разрывал дистанцию, словно хищник, играющий с добычей. Даже его пальцы были сжаты так, чтобы походить на когти.

Завершив бой, незнакомец будто расстроился и ещё несколько секунд смотрел на погибшего, истекающего фиолетовой кровью ящера. Он что-то пытался увидеть в бездыханной туше, но стоило Вильгельму пошевелиться, как незнакомец резко дёрнул головой и посмотрел на него.

Непроходимый ком встал в горле мужчины, а его душа ушла в пятки, стоило их взглядам встретиться. В этом человеке было ЧТО-ТО ОЧЕНЬ НЕ ТАК. И дело не в полыхающих золотым пламенем глазах, а в исходящей от него ауре. Казалось бы, что маленький клочок джунглей Эпицентра, вечно живущий и дышащий, в один миг затих. Вся живность забилась в щели, боясь показаться на глаза хищнику.

Как бы то ни было, яд брал своё и Вильгельм не устоял на ногах. Он осел на землю, а когда купол исчез, то незнакомец в одно движение оказался напротив его.

— Ты умираешь, — он не спрашивал, а утверждал. В его голосе звучало полное спокойствие и безразличие.

С трудом, но Вильгельм кивнул. Нащупав на груди желтую запачкавшуюся от грязи веревочку, он сорвал с шеи открывающийся медальон и протянул незнакомцу:

— П-прошу… передайте моей семье… Вильгельм Райх… Прошу вас…

Незнакомец наклонил голову набок, будто раздумывал о чём-то, а затем произнёс:

— Этот зверь был загнан, — махнул он рукой на тушу ящера. — Его чешуя опалена и в ней застряли куски металла. Вы использовали артефактные крюки, чтобы поймать его?

Ещё один кивок умирающего мужчины.

— Зачем? В чём честь Охотника, если не в желании сразиться со своей добычей на равных?

Странные вопросы задавал незнакомец, и если бы у Вильгельма были силы, он бы даже ухмыльнулся. Разумеется дело в деньгах. Больших деньгах, обещанных за поимку твари живой. Ни о каком азарте Охотника не может идти и речи.

Мужчина не ответил, продолжая тянуть медальон.

— Держи, — бросил незнакомец к его ногам непонятный флакон с бордовой жидкостью внутри. — Отдашь медальон сам, если выживешь.

Если бы Кровавый Герцог узнал, что Райнер так бездарно потратил одно из двух зелий Кровавых Слёз, что остались с Сибирского Эпицентра и хранились в ключе, то удавился бы от внутренней жабы.

Поведя головой, словно принюхиваясь, юноша добавил:

— Пей и уходи быстрее. Я уведу стаю.

О какой стае шла речь Вильгельм не знал, да и не хотел. Даже осознавая, что в флаконе может быть отрава, он выпил содержимое. Его организм и так подвергся яду, так смысл в сомнениях?

С удивлением он смотрел на то, как нога и раны заживают, а тело стремительно приходит в норму.

Юноша кивнул и хотел было уже уйти, как мужчина спросил:

— Зачем?

Вопрос не подразумевал конкретики, но в ней не было нужды.

— Потому что тебе есть к кому возвращаться, и ты не готов отдать всё ради Охоты. Твоя суть свернула с этого пути, — кивнул незнакомец на медальон в руке Вильгельма. — А для меня, — затих голос юноши, чтобы в следующий миг прозвучать раскатом грома, отдавшимся эхом в душе мужчины: — Жизнь — это вечная Охота.

Незнакомец исчез, будто растворился в ветре, не оставив даже следов. Лишь пустой сосуд из-под зелья, что был в руке Вильгельма, подтверждал — всё произошедшее не сон.

— Жизнь — это вечная Охота… — слово в слово повторил он, облегченно улыбнулся и побежал в направлении границы.

Кто бы ни был тот юноша, он только что дал ему второй шанс. И когда Вильгельм вернётся, то расскажет своим дочерям историю, как их отца спас незнакомец, что был похож на зверя с человеческой душой.