Страж Кодекса. Книга VI

Глава 20

— Итак, подытожим, — сухо произнёс император, стоя возле окна своего кабинета, повернувшись спиной ко всем собравшимся. — Молодой и талантливый Одарённый, решивший отправиться в Африканский Эпицентр в одиночку, с высокой вероятностью потерян для нас, погиб, или пропал. Я ничего не упустил, господа?

Александр слегка повернул голову и посмотрел через плечо на главу Центра Охотников, главу Службы Безопасности, и Ефрема, который прилетел в Москву первым рейсом.

— Ты сгущаешь краски, Саша, — поморщился Князь. — Я больше чем уверен, что Дима жив. Скорее всего сидит где-нибудь в норе Эпицентра с комфортом, целый и здоровый.

— И откуда же у тебя такая уверенность, Ефрем? — развернулся император и прищурил глаза.

Старик не ответил и просто пожал плечами.

— У вас была одна задача, — голос Александра гремел, подобно удару молота по наковальне. — Следить, контролировать, прикрыть! Багратион, — его взор переключился на главу Центра Охотников, отчего тот напрягся и вытянулся по стойке смирно. — Мой приказ нёс двусмысленную трактовку? У него было двойное дно?

— Нет, государь! Всё чётко и ясно! Обеспечить защиту и возможный контроль за Дмитрием Беловым! — чётко ответил князь Багратион.

— Тогда, может ты ответишь, как случилось то, что ты упустил контроль над ситуацией и мы имеем то, что имеем?

— Человеческий фактор, Ваше Величество! — вновь с бодрым голосом заговорил Багратион. — Барон Старновский, который должен был втереться в доверие к Дмитрию и уговорить его на действия в его группе, не успел выйти на контакт. Его опередил Тихомиров, с которым Дмитрий и отправился в Эпицентр.

— Насколько я знаю, ты с внуком Тихомирова на хорошей ноте, — слегка наклонил голову император, но от этого действа Багратиону стало не по себе. — Почему не связался с ним и не объяснил суть задачи?

— Передача информации происходила слишком медленно, чем того требовала ситуация. Мы банально не успели его предупредить и проинформировать.

Несколько секунд Александр пристально смотрел в глаза главы Центра Охотников, заметив, как по виску престарелого мужчины катится градина пота.

— Долгов, — переключил Император своё внимание на СБ-шника, а его глаза будто стали орудиями Ямато, несущими лишь смерть. — Надеюсь, что хотя бы ты меня порадуешь. Группы поиска и эвакуации готовы?

— Так точно, государь! — вытянулся Сергей. — Лучшие из лучших!

— Ну ещё бы, — проворчал Ефрем. — Кто у них там главным в этих «лучших»? Самойлов?

— Вы что-то имеете против графа Самойлова? — недовольно спросил Долгов, бросив косой взгляд на Ефрема.

— Помимо того, что он идиот, ничего не имею, — хмыкнул старик и спокойно обратился к императору. — Саш, всё с ним нормально. Послав за ним людей, ты только всё усложнишь.

Император задумался, а в кабинете воцарилась тишина. Если в энергетическом коллапсе виноват Дмитрий, а теперь в этом никто не сомневался, то вытащить его из Эпицентра первоочередная задача. Иностранцы землю носом роют в попытках выяснить, кто и как смог сотворить то, что удаётся лишь Одарённым Вне Категорий. И то, с натяжкой. Возможно ли то, что это бесхозный Одарённый, обладающий столь пугающей силой? Вдруг его можно сманить посулами или угрозами раскрытия. А если он уже принадлежит к какому-то государству, то нельзя исключать попыток устранения. Любой вариант выгоден, как на него не посмотри.

— Позвольте добавить, Ваше Величество, — прокашлялся в кулак Багратион и заговорил после кивка Александра: — Находящиеся в Африке добровольцы из Центра готовы содействовать посланным группам эвакуации. Они знают Эпицентр, были в нём, и осуществили не один или два выхода. Их помощь будет очень кстати.

— Действуйте, — принял решение император. — Верните парня домой, даже если придётся тащить его силой.

Ефрем поморщился, а когда Долгов и Багратион уже собирались покинуть кабинет, твёрдо произнёс:

— Тогда и я с ними отправлюсь. Иначе Дима просто поубивает этих идиотов, решивших помешать его Охоте.

Казалось бы, что старик произнёс эти слова в привычной для него, вызывающей манере. Но впервые с момента, как Ефрем покинул свою деревню, Долгов и Император заметили в нём странность, которой ранее не было. Будто при последнем слове в старом воине что-то изменилось, а голос наполнился странной силой. Монолитной и величественной. В его голосе не было сомнений. Лишь твёрдая уверенность, которая присуща лишь тем, кто встал под знамя Легиона.

Поместье рода Беловых… В то же время…

Сидя на перилах веранды, Елена качала ножками и напевала под нос песенку, которой её научили «Мама». Ей было одновременно радостно и грустно. Она обрела дом, семью, друзей, но папа находился слишком далеко. Сколько бы она не пыталась достучаться до него через деревья Эпицентра, ничего не получалось. Малышке не хватало сил, чтобы подчинить себе тамошнюю фауну из-за большого количества хаотичной энергии. А ей так хотелось пообщаться с папой. Узнать, как у него дела, нужна ли ему помощь, или песенка для того, чтобы лучше спать.

Услышав рядом с собой зевок, девочка улыбнулась и продолжила гладить шёрстку Славика, уснувшего у неё под боком. Защитник семьи и дома, он стал оберегать не только Кристину, которая сейчас была на учёбе, но и её.

Неожиданно двери веранды открылись и на крыльцо вышла Лилит. Беспокойность и тревога читались на её лице столь отчётливо, что понять это мог даже ребёнок.

Демоница была на нервах, пыталась найти себе место, но не могла. Ей хотелось сорваться, полететь в Эпицентр и помочь Райнеру в грядущем, но дедушка запретил. В своём детстве она не раз шла против его слова, но то было ребячеством, а теперь всё гораздо серьёзней. Агарес многое ей прощал, но если она сейчас пойдёт против его слова, то огребёт по самые уши.

— С ним всё будет хорошо, — с улыбкой сказала Елена. — Мама сказала, что папа очень сильный. А теперь он стал ещё сильнее.

— Думаешь, мне от этого легче? — язвительно спросил Лилит, но взяла себя в руки. Уж что-что, а на ребёнка ей срываться не хотелось.

— Думаю — да, — кивнула малышка. — Я не могу увидеть папу или поговорить с ним, но мама сказала мне, что теперь не о чем волноваться. Папу оберегают.

— Оберегают? — не совсем поняла демоница. — Ты про Кодекс?

— И Кодекс тоже, — хихикнула Елена. — В папе лучик его света и он оберегает его больше всех. Но я говорю не только о нём. Мои дедушки и бабушки тоже обратили на него взор, даровав своё благословение. Папа заслужил его, но мне не хочется думать, через что он прошёл, чтобы это сделать.

Бабушки и дедушки? О чём она вообще говорит?

— Поясни, — нахмурилась демоница.

Девочка улыбнулась. По-доброму, будто ничего не понимающий ребёнок здесь не она, а Лилит.

— Природа берёт своё начало от Изначальных Стихий, — продолжила Елена гладить Славика. — Дедушка Огонь самый грозный, дедушка Воздух — миролюбивый, а Лёд — равнодушен, но слушает Воздух. Бабушки Земля и Вода — добры ко всем, а Молния — строгая и обожает битвы. Папа позвал их и они откликнулись, дав ему испытание. Тяжёлое испытание, в течении которого ему было очень больно, но он справился. Заслужил их уважение, как делал это раньше. Теперь папу защищает не только Кодекс, но и Стихии. А это означает, — повернула она голову и посмотрел на Лилит. — Что папа не проиграет. Но даже если это случится, то его врагов уничтожит мой непослушный брат, запертый внутри него.

Сказать, что Лилит была удивлена — не сказать ничего. Она хлопала ресницами и смотрела на улыбающуюся мордашку девочки, которую все в поместье приняли пусть и радушно, но с некоторой опаской. Неизвестно, что можно ожидать от существа, взявшего своё начало от Древней Ели. От самого олицетворения Природы. Теперь же, поняв слова малышки, демоница испытала странное чувство. Нет, это был не страх, а скорее некий трепет. И тому была причина, ведь не каждый день кому-то удаётся не только пообщаться с существом, столь близким к Стихиям, но и жить с ним под одной крышей.

— М-м, — Елена подняла глаза к небу, что было чистым и безоблачным. — Бабушка Молния гневается… Кажется, началось…

Две недели я не был в этих мёртвых пустошах, но пепел всё продолжает падать с неба на землю. Странно, ведь подобное должно было уже прекратиться, но нет, будто эта часть Эпицентра застыла, а время здесь замерло.

Орангутанов не было. Ушли, прихватив с собой всё добро, которое ещё оставалось. Сплошь запустение и тишина.

— Райнер, что-то я очкую, — передёрнул плечами Заебос, принявший свою истинную форму. — Может ну его нахер?

— Предлагаешь бегать от Гордыни и Маркуса? И как долго? — хмыкнул я, сидя на том же камне, что ранее был колонной храма.

— А может договориться? — заходил он взад-вперёд, поднимая пепел своими сапогами. — Ну мы их не трогаем, а они нас.

— Ты и сам понимаешь, что я не пойду на это, — бросил на него хмурый взгляд. — Маркус ублюдок, а Гордыня и того хуже. Мне даже думать не хочется, скольких они убили, пока мы тянули.

Тут демону крыть было нечем. Уж кто-кто, а он знает аппетиты Гордыни и то, как он относится к людям. Нет уж, такую мразь я в своём или других мирах терпеть не буду. Найду, размозжу башку молотом, и закопаю за пригорком. Только так и никак иначе.

Время шло, минуты тянулись слишком долго. Я уверен, что мой выброс ауры они почувствовали и скоро будут здесь. Обязаны быть. Проявление столь явной силы Охотника они не пропустят.

Продолжая ходить взад-вперёд, Заебос неожиданно замер и резко повернул голову к западу. Его тело напряглось, будто сжатая пружина.

— Они здесь, — одними губами прошептал он.

В том, что он прав, я убедился достаточно скоро. Через границы плато внутрь начал протекать непроглядный бирюзовый туман. Волной он шёл прямо на нас, застилая всё вокруг на многие метры.

— А я уже думал, что будет легко, — ухмыльнулся я. — Значит, не только Маркус и Гордыня, но и Похоть.

Проявление силы ещё одного Греха и понимание того, кто это, не добавило Заебосу уверенности. Ладно сражение с одним только Маркусом, пока Агарес будет занят Гордыней, но теперь на шахматную доску добавилась ещё одна фигура.

Но так даже веселее! Охота станет слаще! Опаснее!

Туман замер в ста метрах от нас, а затем из него показались тёмные силуэты. Не три, а четыре.

— Вот же срань, — сделал шаг назад Заебос. — С ним ещё и Лень.

Моя ухмылка стала шире от осознания, сколько же врагов собралось, чтобы меня прикончить! Лестно, очень лестно!

Похоть себе не изменяла и её я узнал сразу. Сексапильное тело она себе подобрала, ничего не скажешь. Чёрный латексный костюм только подчёркивал её формы, а от висящего на бедре костяного кнута так и несло мощью Инферно. Гордыня тоже остался прежним. Со всё той же раздражающей улыбочкой на лице, обладатель которого ранее был либо моделью, либо кем-то очень близким к этой профессии. Лишь Маркус и Лень выбивались из того, что я видел и запомнил ранее. Первый был сам на себя не похож. Сухой, как тростник, и бледный. Его глаза впали, он еле стоял на ногах. Второй же занял тело юноши, которому от силы лет пятнадцать. Он осматривался по сторонам рассеянным взглядом и не обращал на нас своё внимание.

Я знал, что бой не может начаться вот так просто, по отмашке. Это не стиль Гордыни, который держит всю эту шоблу под собой. Нет, ему нужно выступить. Устроить шоу унижения. Чем он и занялся.

— Ох, Райнер, неужели ты думаешь, что какой-то Герцог тебя спасёт⁈ — вышел он вперёд, разведя руки. — Ты жалок, раз рассчитываешь на его помощь! Или ты думаешь, что он будет биться за тебя до конца, как братья⁈ Ошибаешься! А раз здесь только он, а твоего Ордена нет, то… — он широко ухмыльнулся. — Тебе конец.

Воцарилась тишина. Похоть улыбалась, но было видно, что она нервничает. Лени вообще побоку, что здесь происходит, но это только на первый взгляд. Маркус всё также еле стоял на ногах и казалось бы, не понимал, где находится.

Расценив моё молчание за слабость, Гордыня расхохотался. Его смех был столь громким, что походил на раскаты грома. И это заставило Заебоса сделать ещё один шаг назад.

Вот только смех Гордыни исчез, когда к нему добавился мой. Вызывающий, отдающий нотками звериного безумия. И вот уже от этого дрогнули Грехи. Маска Похоти треснула и та показала свой страх, а Лень впервые обратил на меня свой взор и немного ужался. Помнит ещё, паскуда, как ему было больно в нашу прошлую стычку!

А чтобы добить его, я вытащил из ключа Дагахара!

Стоило молоту появиться, поднять облака пепла и пробить земную твердь, как страх появился даже в глазах Гордыни. Уж он-то должен сразу понять, что за душа в нём скрыта и как она опасна для него!

Медленно, словно устал после тяжёлой работы, я поднялся с камня и взмахнул молотом. Волна ветра разметала пепел, заставила Заебоса отскочить от меня, а Грехов дрогнуть в очередной раз.

— Спасёт? Помощь? — на моём лице появился хищный оскал. — Ошибаешься, Гордыня. Заебос здесь для иного… — молот угрожающе вспыхнул, а Дагахар уже горел от нетерпения размазать эти ублюдков. — Он станет свидетелем и донесёт до Инферно весть, как Великий Охотник Райнер, Щит Ордена, утопил Смертные Грехи в их же собственной крови! И чтобы сделать это, мне не понадобится помощь братьев!

Гордыня хотел уже что-то выкрикнуть, но я не дал ему этого сделать. Барьеры Воздуха, спрессованные в количестве десяти штук, треснули одномоментно! За моей спиной раздался натуральный взрыв, отправивший моё тело в молниеносный полёт!

Шок, непонимание — вот что отразилось на лицах Грехов, не ожидавших подобной мощи. Они-то скорее всего думали, что раз я переродился, то слаб. И это в какой-то мере так, но им моих сил хватит! Мы находимся в равных условиях, ведь и они не так давно в этом мире!

Ещё Барьеры Воздуха, добавить к ним Молнию!

Раздался оглушительный треск, земля, где я пролетал, взрывалась комьями! Пепел взметнулся в небо, поднявшись волной!

Короткий миг задержки с потерей меня из видимости стал ошибкой для не ожидавших такого трюка демонов.

— Брат! — завопила Похоть, осознав, кто стал первой целью.

Моя ладонь схватила лицо Лени, сжав его подобно тискам. Я чувствовал, как дробятся его кости, слышал его вопль боли. Ну да, не очень приятно, когда тебя ласкает Огонь и Молния одновременно. Эту атаку особенностью Греха нивелировать не удастся!

С рёвом, которому уступал даже Дагахар, я вбил тушу лени в землю! Грохот и дрожь стояли невероятные, а порыв ветра и вырвавшаяся мощь Стихий заставила Грехов и Маркуса отступить!

— Кха… гха… — выхаркал Лень шмат крови, а его лицо было в труху. — Н-наконец-то…

Не дав ему договорить, я поднял молот одной рукой, словно тот был не тяжелее перышка. Дагахар вспыхнул подобно солнцу от вложенной в него энергии, и с мощным грохотом размозжил сосуд демона. Пламя сжигало всё вокруг меня, волной достигнув остальных Грехов и Маркуса, отчего Похоть была вынуждена поставить защитный купол тумана. Их это спасёт, а вот Лень… Его крик агонии, когда душа проходила через моё Очищающее Пламя, был слышен отовсюду. И он добавил ужаса в глазах Похоти.

Самый слабый из этих ублюдков готов. Несите следующих!

— Почему ты молчишь, Гордыня? — посмотрел я на хмурого демона полыхающими золотым пламенем глазами и взмахнул молотом. — Почему не смеешься?

Спустить такое оскорбление он не мог. Его тело загорелось чёрным, словно мазут, пламенем. Вот только в бой он не сорвался, как хотел, ведь ему помешали!

С неба спикировал Изи и дыхнул плазмой в купол Похоти. Прожечь его полностью он не мог, но Огнебрюхи не зря считались пусть и миролюбивыми, но опасными драконами. В некоторых местах купола всё же появились прорехи, а когда плазма попала на Похоть, та заверещала от боли.

Стоило только этому произойти, как небеса над нашими головами потемнели, поднялся нарастающий гул, и вот теперь пришёл черед обсираться Гордыне.

— Н-нет… — его пламя потухло на короткий миг, но вновь возгорелось. — Учитель⁈

Росчерк меча, растянувшейся на всю длину плато, был едва заметен. Слышен был лишь характерный «дзынь», разрезавший гул и купол демоницы. Агарес просто уничтожил его, будто тот не прочнее бумаги, а затем среди демонов и Маркуса появился и сам Генерал.

Без слов он схватил Гордыню за шею, а руны на его мече угрожающе вспыхнули.

Вот только дальше произошло то, чего не ожидал никто из нас. Ни Заебос, ни я, ни даже Агарес. Его клинок, которым он должен был проткнуть Гордыню, зажала железная хватка зубов Маркуса!

Осознание пронзило разум, а когда я сорвался с места и вокруг меня вспыхнули все виды Барьеров, бегущий в нашу сторону Заебос проорал:

— Это Обжорство, Райнер!

А то я и без тебя не понял!

Два Барьера Воздуха треснули под ногами и я прыгнул, раскручивая молот над головой. Дагахар взревел, готовясь нанести удар. С небес ударила Молния, вместе с Огненным Барьером покрывшая молот и усилившая его. Лёд и Вода обволокли меня, добавив ещё больше защиты Гибкому Барьеру. Земля и Барьер Крепости отрезали пути отступления Грехам, а Барьер Гнева… Стоило ему появиться, как в моей голове зазвучали голоса всех погибших на Славии Легионеров. Их воинственные крики и рёв, с которым славные воины шли в бой!

Гордыня ошибся, когда сказал, что моих братьев здесь нет. Они всегда со мной. И Кодекс связывает нас крепче любых уз. Так же, как связывал меня с моими Легионерами! С моей семьёй!

— С Кодексом в сердце! — проревел я во всё горло, занося молот над головой и смотря лишь на Обжорство. — С КОДЕКСОМ В ДУШЕ!