Страж Кодекса. Книга VI

Глава 22

Чувство свободного падения прекрасно, а земля так и раскинула свои объятья, чтобы встретить меня. Мне уже приходилось падать с огромной высоты, но то прошлое, где я был в разы сильнее себя нынешнего. Это тело банально не переживёт такого удара, а печать Регенерации не спасёт. Могла бы, будь она на максимальном уровне, но у меня лишь третий.

Из груди вырвался сиплый выдох. Лёгкие горели, горло обжигало. Всего три слова, сказанные не во время транса, благодаря которому я ставил печать, а без него. Три слова, а мне уже откровенно херово. А ведь прошлые Охотники могли говорить на языке Элементалей вполне себе буднично. Древние талмуды не дадут соврать.

Энергетические каналы очень сильно пострадали. Сейчас они похожи на тонкие нити, готовые разорваться от любого чиха. Пропустить через себя Изначальные Стихии… Это, и правда, безумие, как говорил наставник Араздор. В отличии от тела, моя душа выдержала. Без неё, без частички Кодекса, и моего дара Душелова, её бы просто разорвало, как случилось с Обжорством. В этом и заключалась главная ошибка дураков, решивших подчинить Стихии. Они впускали их внутрь себя, но не выдерживали той силы, что на них обрушивалась.

Сгруппировавшись в полёте, раскинул руки и ноги в стороны, став похожим на морскую звезду.

Короткий поворот головы вбок. До земли ещё лететь и лететь, но расстояние неумолимо уменьшается. Повезло, что вырубился я лишь на несколько мгновений, а значит — повоюем ещё! Рано мне дохнуть, я ещё не всех Эмиссаров замочил. Не дал Неназываемому в рожу, и не встретился с братьями!

От подобных мыслей окровавленные губы растянулись в улыбке.

Вдох-выдох. Лёгкие продолжали гореть, словно полыхали в огне. Внешне ран не было от слова совсем, а вот внутри, особенно энергетические каналы… В общем — весело всё у меня. Цвету и пахну, хотя и воняю от остатков крови Обжорства, постепенно плавящей мой Гибкий Барьер. Его снимать категорически нельзя, иначе эта хрень попадёт на тело и ситуация станет в разы неприятней.

Земля стала ближе и я постепенно начал ставить под собой Барьеры Воздуха. По одному, чтобы не разорвать пострадавшие энергетические каналы. Маленькие, размером с ладонь, но их слабые толчки подбрасывали меня вверх, снижая скорость. Хлопки от ломавшихся Барьеров монотонно звучали в ушах, я закусил губу от боли, но продолжал действовать. Один Барьер за другим. Последовательно с разницей в две-три секунды.

Когда расстояния оставалось меньше полсотни метров, я на последнем рывке создал плотный и более насыщенный Барьер, отчего вскрикнул. Эта боль сравнима с тем, если приставить к оголённому нерву раскалённый прут.

Но это сработало! Последний Барьер остановил падение полностью, немного задержал меня над землёй, и я плюхнулся на спину!

— Жизнь — дерьмо, но мы с лопатой, — прохрипел я, вспомнив где-то услышанную фразу и засмеявший.

Джунгли Эпицентра встретили меня своим дыханием и жизнью. Насекомые трещали, как заводные детские игрушки. Птицы пели свои песни.

Сбоку от меня зашуршали кусты высокого папоротника, треснули и покачнулись деревья, а когда я повернул голову, то увидел пушистого зверька. И речь сейчас не о милом создании, а о таком, который обитает на Северном Полюсе.

Убил Лень, замочил Обжорство, и спасся от падения с огромной высоты, чтобы быть сожранным загулявшим волком переростком. Именно так, волком. Насмешка судьбы, но судя по запаху это был тот самый серебристый волк, который приходил в лагерь Ибриса и Анастасии.

Роста в нём дохера. В одной только холке метра четыре. Шерсть пусть и серебряная, но на вид, как плотная броня. Мощные чёрные когти, от которых несло энергией с привкусом металла.

Этот вид зверя мне был незнаком. Чем-то напоминал Трионских Волкаров, но те будут побольше.

Принюхавшись, волк медленно пошёл ко мне. Его янтарные глаза смотрели на меня с интересом, а не с желанием сожрать. Да и клыки на украшенной шрамами морде он не скалил.

Вытащить закинутого обратно в кольцо Дагахара — дело секунды, а когда тот появился, то зверь остановился и наклонил голову набок.

Я медленно попытался встать, но всё тело не слушалось. Печать Регенерации, если бы могла говорить, то материла бы меня на всех языках Многомерной Вселенной. Она латала раны, но внешние залечить в разы проще, чем внутренние. Особенно, если речь идёт о энергетических каналах. Ползти с Дагахаром та ещё затея, и поэтому я с усилием вытянул молот в сторону волка.

— Кыш! Пошёл отсюда, пока на коврик для ног тебя не пустил!

Волк наклонил голову на другой бок, а в его глазах так и читалось: «Может не жрать эту добычу? Слишком она тупа, раз угрожает в подобной ситуации.»

Но, похоже, инстинкты взяли своё и зверь сделал шаг вперёд, угрожающе оскалив клыки.

Пусть подойдёт поближе. Сильно не вмажу, но так просто он меня не сожрёт.

Ещё один шаг, мохнатая лапа оказалась совсем близко, а зверь уже наклонил морду для укуса. Но резко отпрянул, совершив прыжок назад, и ощерившись. Я же улыбнулся, когда над нашими головами пролетела тень, резко снизившаяся и с грохотом приземлившаяся рядом со мной.

Рёв Иззегтана, немного помятого, но вполне себе бодрого, разошёлся по округе. Он расправил крылья, сломал несколько деревьев и выдохнул пар из ноздрей. Судя по его эмоциям, которые я ощущал через нашу связь, навоевался он всласть. Кровь дракона кипела от битвы, а прошлый страх из-за долгого рабства — спрятался где-то на задворках.

Разумеется волк не собирался отпускать свою добычу и ринулся в атаку, не смотря на угрозы Изи. Его когти вспыхнули серебристой энергией, как и клыки. Вот только это стало его ошибкой, а я удивился. Огнебрюх не пытался поджарить его плазмой, вместо этого он чуть убрал голову и ударил наотмашь лапой по шее волка. Да с такой силой, что того прибило к земле!

На этом Изи не остановился и стремительно вонзил клыки в ту же самую шею, перекусывая серебристую броню, мясо и позвоночник!

К тому моменту, как он завершил начатое и прикончил волка, туша которого осела на землю, я уже поднялся на ноги. Пришлось опереться на Дагахара, но тот на подобное использование вообще не реагировал. Какое ему дело до Охотника и своего положения, когда дальний родственник кровожадно прикончил столь опасного противника! Молот слабо вспыхивал, будто в одобрении и довольстве.

— Спасибо, — улыбнулся я, похлопал по боку Изи, а когда тот повернул окровавленную морду и посмотрел на меня, произнёс: — Давай, полетели обратно.

Он припал к земле, опустил шею, а крыло подставил, чтобы мне проще было залезть. И всё это без слов, хотя по нашей связи он вполне мог уже начать общаться. Но пусть так, главное, что он чувствовал — Райнеру хреново. Райнеру надо помочь.

Хороший дракон! Как вернёмся домой, надо будет купить ему целую корову. А может и две!

Добрались мы до места битвы с Грехами довольно быстро. Изи приноровился летать, лишний раз подтвердив слова наставников, что лучше всего воин обучается в бою!

Пусть я и видел, что творилось здесь, пока летел с Обжорством, но в действительности всё обстояло куда хуже. После моего удара по вожаку горилл сюда ещё могла прийти жизнь, но теперь точно нет. Вся земля выезжена и иссохла. Огромные кратеры, словно тут проводили испытания ядерного оружия. Пепел даже исчез, перестав падать с неба.

Первым, кого я увидел, был Генерал. Он стоял над поверженным Гордыней, с его клинка капала кровь, а опустошённый взгляд не отрывался от тела бывшего ученика. Я понимал его чувства, ведь и сам был когда-то наставником, а потому не стал трогать. Пусть побудет один, а мне ещё есть чем заняться. Точнее, кем.

— Почему она ещё жива? — сухо спросил я, пока слезал с Изи.

Забавно, но камень от колонны храма, на котором сидел уже два раза, остался цел! Сейчас его облюбовал Заебос, попивая какую-то мутную бордовую жидкость из прозрачной фляги, и держа второй рукой цепь, к которой привязана смирно сидевшая на коленях Похоть. Остатки её хлыста валялись у ног Герцога, как и куски латексного костюма. Из-за порванной одежды демоницы вид открывался привлекательный, но сейчас не время лицезреть, чем наградила природа сосуд Похоти.

— На меня не смотри, это наш бравый Генерал её пощадил, — с ухмылкой ответил Заебос, указав флягой на замершего, словно статуя, Агареса. — Я был всецело за то, чтобы отправить её в… Ну туда, куда отправляются демоны, когда подыхают.

Похоть исподлобья злобно зыркнула на него, но ничего не сказала и подняла на меня взгляд. Растрёпанная и вся в грязи. Под правым глазом наливался синяк, а зная регенерацию Грехов, его быть недолжно. Неслабо её приложили, раз даже её регенерация отрубилась.

— Я проиграла и смиренно прошу пощады, — мелодичным голосом произнесла она, приняв позу так, как может сделать только женщина. — Не убивайте меня. Я сделаю всё, что вы прикажете…

Заебос хрюкнул и громко заржал, расплескав бордовую жижу и дёрнув цепь, отчего демоница болезненно поморщилась.

— Вот, Райнер, видишь на что способны женщины, и тем более — демоницы! Готовы на всё! — он подмигнул и добавил: — Если захочешь, я могу отвернутся и дать вам эм… пять минут? Или сколько тебе надо? Хотя… Как я могу отвернутся и пропустить такое⁈

— Заебос.

— А? — широко улыбнулся он.

— Заткнись.

Вновь заржав, демон бросил мне цепь и со все той же улыбочкой смотрел, что будет дальше. Вот только стоило оковам Похоти оказаться в моей руке, как Генерал отмер и резко повернул голову.

— Она будет жить, — его голос отдавал сталью.

— Это не тебе решать, Агарес, — посмотрел ему в глаза, сжимая цепь.

Ситуация выходила патовая, а Похоть только и ждала, чтобы воспользоваться своим шансом. Она начала умолять. Но не меня, а Генерала. Обещала исправится, стать другой, выполнить любой приказ, да даже в рабство себя продать готова. Она распиналась и распиналась, но её слов никто не слушал. Мы с Агаресом не разрывали взгляд. В его синих глазах полыхнула сила. Не та, которую он показывал всё это время. То были крохи. Жалкие проценты его истинной мощи, которой хватило, чтобы раздавить Гордыню.

Земля под нашими ногами начала дрожать, поднялся нарастающий гул. В разы сильнее, чем был тот, когда Агарес появился в битве. Светлые небеса стремительно чернели, закрывая солнце. Заебос резко подорвался с камня, начал доставать из воздуха всякие побрякушки и напяливать их на себя, приговаривая:

— Говорила мне бабуля не связываться с плохими ребятами! Нет же, связался! Жопа… Жопа! Да где же этот амулет⁈

Чувствуя нарастающую силу Генерала, Изи спрятался за меня и ужался. В его понимании происходило что-то из ряда вон и защитить его мог только я. Особенно от того давления, которое становилось всё мощнее. Похоть его не выдержала. Она упала на землю, захрипела и пыталась сделать один единственный вдох.

Мне тоже было тяжело. Особенно сейчас, когда всё тело на ладан дышит. Но я стоял прямо, не сгибая плеч и спины, выдерживая взгляд Агареса. Из его синих полыхающих глаз, казалось, смотрела сама Многомерная Вселенная. Столь монолитная и необъятная.

Поднялся порыв ветра, вырывавший комья земли и поднимавший их в небеса. Целые куски твёрдой породы!

Давление возросло десятикратно, из моей груди вырвался тяжёлый выдох, но я был непоколебим.

Да, Агарес силён. Гораздо сильнее большинства тех, с кем мне приходилось иметь дело. Наверное, только Старина Мак смог бы дать ему настоящий бой, который потряс бы всю Многомерную Вселенную. Я это понял ещё в нашу первую встречу, как и осознал его слова, произнесённые в сторону Неназываемого. Он не приуменьшил, когда говорил, что желает с ним сразиться и прикончить.

Но пусть он опасен. Пусть его мощь непомерна, но это ничего не меняет. Им движут эмоции. Привязанность к той, кто когда-то была его ученицей. Мной же движут воля и вера в Кодекс, который требует от Охотников лишь одного — Защищать Человечество. Если Похоть выживет, то причинит ещё больше страданий. Принесёт ещё больше смертей.

Давление стало ещё сильнее. Генерал хотел заставить меня отступить. Принять его действительность и решение. Стоит мне опустить глаза, и правда будет за ним. Пусть он и понимает, что это приведёт к ещё большим смертям.

— Признаю, Генерал, — я медленно растянул губы в улыбке, словно они заледенели. — Твоя сила поражает. Но не тебе, — мои глаза вспыхнули золотым пламенем, а внутри себя я потянулся всей своей сутью к стеле. — Идти против Охотника! Против Кодекса!

Из-за Кран-Ан-Гора мне не добраться до стелы. Как бы мне не хотелось вновь увидеть её, прикоснутся и прочесть законы, что на ней нанесены. Но Кодекс всегда со мной. Его частичка, которой он одарил меня. Его благословение, несущее в себе гораздо большее, чем просто слепок силы.

Золотое пламя вырвалось из моего тела потоком, а аура охватила всё вокруг. Заебос в очередной раз выругался и доставал ещё больше всяких побрякушек. Похоть, валявшаяся на земле, посмотрела на меня с ужасом в глазах. Один только Агарес остался непоколебим. Его лицо замерло непроницаемой маской, клинок в руке подрагивал от напряжения и силы. Но чем больше я выплёскивал в этот мир мощь своей души, тем сильнее замечал, как в глазах Генерала росло сомнение.

Неизвестность пугает даже таких существ, как Агарес. Он знает, кто такой Неназываемый. Встречался с ним и боролся со Скверной. Он также встречал Охотников, с которыми вступал в бой и признал мощь нашего Ордена. А раз Охотники способны дать ему прикурить, точнее один из них точно, то на что способен сам Кодекс, который стоит за нами? И что будет, если он сочтёт этого демона врагом?

Не спорю, что Генерал способен меня убить. Бой ему дорого обойдётся и я выжму из себя всё, но это будет конец для него. Стоит мне повесить метку и ему не скрыться ни в одном из миров. Орден найдёт его везде, где бы он не прятался. Придёт в Инферно и покажет, что вечно горящий мир полыхает недостаточно сильно.

— Твой ход, Агарес, — вытащил я Дагахара и приготовился к удару. Молот угрожающе вспыхнул, начав качать из меня крохи той энергии, что ещё осталась.

— Я не могу дать тебе её убить, — с нотками отчаяния в голосе произнёс он, приподняв клинок. — Любого другого, но не её.

— Я тоже был учителем, — перехватил я рукоять молота. — И могу понять тебя. Но если она выживет, то принесёт ещё больше страданий.

— Если бы всё было так просто, Райнер, — криво ухмыльнулся Генерал. — Для неё я не только учитель, но и прародитель.

Я замер и резко перевёл взгляд на Похоть, которая во все глаза смотрела на Агареса с шоком и неверием.

Понятно… Дело не только в чувствах наставника и ученика, но и родственных. То-то её душа чем-то похожа на Лилит, а ведь догадки были ещё когда вся их команда появилась из тумана. Но я не обращал на них внимания и не думал. Для Похоти слова Генерала тоже оказались неожиданными, что отчётливо читалось на её лице.

— У меня вопрос! — раздался немного сиплый голос Заебоса, побрякушки которого хоть и спасали его от давления нашей с Агаресом мощи, но не сильно. — Может вместо того, чтобы бить друг другу морды, вы выдворите её из этого мира⁈

Кто-то бы сказал, что это хорошая идея, но не я. Кто даст гарантию, что Похоть не начнёт там убивать людей? Да и переправить её в другое место некому. Агарес силён, но по какой-то причине он не может открыть портал. Догадки у него и у меня были, и касались они Хранителей этого молодого мира. Про Заебоса и говорить нечего, он на такое не способен.

— Пустой мир, — глухо произнёс Генерал, будто читал мои мысли. — Я отправлю её туда, где нет смертных рас. Она никому не сможет навредить и будет заперта в нём.

— И каким же образом ты это сделаешь? — скепсис из меня так и пёр.

Вместо ответа, Агарес вытащил из воздуха интересный чёрный камушек размером с ладонь. Круглый, исписанный иероглифами и символами на древнем языке Инферно.

Очень и очень редкая игрушка. Таких уже не делают, а коллекционеры во многих мирах отдадут за этот камень всё, что у них есть. Особенно Архимаги, любящие играть с пространственными артефактами. По сути, этот камень — целый мир. Небольшой и созданный никому неизвестным творцом, но он подходящая тюрьма, которую не сломать и не разрушить. А если такое и произойдёт, то находящаяся в нём душа — исчезнет.

Около тридцати секунд я думал, а когда ощутил слабый толчок от стелы, принял решение.

Кивнув и опершись на молот, твёрдо сказал:

— В таком случае — действуй. Но знай, Агарес, если обманешь, то не я стану твоим палачом.

Генерал едва заметно вздрогнул, поняв, что конкретно я имел ввиду. Да и вряд ли он пропустил этот толчок. Пусть он и был слабым, но моя энергия души всколыхнулась. Сам Кодекс рассудил нас.

Я бросил цель Агаресу и посмотрел на трясущуюся Похоть, судьба которой вечно прозябать в искусственном мире.

Возможно, это даже лучше, чем смерть и Пламя Очищения, ведь её ждёт полное одиночество, которому не будет конца.