Страж Кодекса. Книга VI

Глава 6

— Дмитрий, как же я рад тебя видеть! — широко улыбался Морозов, встретив меня на крыльце своего особняка и приобняв за плечи. — Как добрался?

— Хорошо, — кивнул я ему, ответив своей улыбкой. — Благодарю, что приняли, Павел Алексеевич.

— Брось! — отмахнулся Морозов. — В моём доме тебе всегда рады! Ты, наверное, голоден⁈ Пойдём, я распорядился, чтобы к твоему приезду повара всё подготовили!

Продолжая обнимать меня за плечо, Павел Алексеевич завёл нас в дом. Он не замолкал, расспрашивая у меня о делах дома, о здоровье деда и Ярика, которого вылечил. Простые слова, как дань уважению и участию в жизни нашего рода, которого он считал не только союзником, но и другом.

Еды его повара наготовили, конечно, жуть сколько! Стол в столовой ломился от обилия всего, начиная от горячего и заканчивая различными салатами! Тут жратвы хватило бы, чтобы накормить целую роту солдат!

— Ну, рассказывай! — не заботясь об этикете, хлюпнул горячим чаем Морозов. — Что привело тебя в столицу?

— Хочу отправиться в Африканский Эпицентр добровольцем, — не стал я скрывать, намеренно выдав правду. Так нужно и, возможно, поможет мне в будущем.

Брови Морозова взлетели, он ещё раз глотнул напитка, а затем спросил:

— Зачем тебе это? Разломов хватает и в нашей империи. К чему этот риск? Тем более, что ты уже был в нашем Сибирском Эпицентре.

— Хочу проверить свои силы, — ухмыльнулся я. — Да и репутация лишней не будет.

Он задумался, постучал пальцами по чашке с чаем.

— У тебя уже есть команда, к которой ты присоединишься?

Тонкий момент и я знал, что он задаст этот вопрос. Морозов один из столпов Российской Империи, главный сплетник и интриган при дворе. Нет, своих и союзнических секретов он не выдаёт, но косточки любит перемывать и это многие знают. Он мне нужен был, как третье лицо при взаимодействии с машиной империи, ведь мой план — оправиться в одиночку. Подобное, да ещё и с моим классом, вызовет брожения. Не принято так, как я уже говорил.

— Тут такое дело, Павел Алексеевич, — сделал я вид, что смутился его вопросу. — Я хочу отправиться один.

Левый глаз Морозова задёргался, он обвёл взглядом столовый зал и рыкнул:

— Все вон!

Прислуга исчезла чуть ли не мгновенно, а когда дверь помещения захлопнулась, он наклонился поближе к столу и серьезно спросил:

— Ты ведь понимаешь, что твоя задумка смерти подобна? Выжить в одного, в Африканском Эпицентре, невозможно! Слаженные команды Охотников отправляются туда, каждый раз ожидая того, что могут не вернутся! Знаешь, сколько добровольцев погибло за эти месяцы, как расширился Эпицентр? Так я тебе скажу! Больше сотни человек! Сотня, Дмитрий! И это не просто Охотники пятого и выше классов! Это люди, обученные и привыкшие к подобной работе!

— Я это понимаю, — кивнул ему. — Но всё же, хочу отправиться один.

Откинувшись на стуле, он немигающим взглядом смотрел на меня около десятка секунд. Даже почти не двигался. И тут, его как прорвало. Морозов громко засмеялся.

— Весь в отца и деда! — стучал он ладонью по столу. — Вылитый Белов!

Его реакция меня немного озадачила, и он что-то увидел на моём лице, решив пояснить:

— Что, Петя не рассказывал? Это в его стиле, — кивнул Павел Алексеевич и с улыбкой продолжил: — Твой отец был таким же, Дмитрий. Настоящая сорвиголова! Рвался в Разломы, как на праздник! Эх, Боря, — улыбка исчезла с его лица и он помотал головой. — Нам тебя не хватает…

— Отец был Охотником? — немного удивленно спросил я.

Дед, и правда, не особо рассказывал о нашей семье. Не любил он это дело, ведь оно приносило боль воспоминаний. А я не хотел тревожить его раны, вот и не знал всего.

— Был ли Боря Охотником? — хмыкнул Морозов. — Твой отец, Дим, был лучшим! Ему пророчили лямку Абсолюта! И знаешь, он бы потянул! Уж кто-кто, а Боря смог бы! Так, сиди здесь!

Он резко подорвался со своего места и убежал в дом, оставив меня одного. Но ненадолго. Вернулся Морозов с каким-то альбомом, за которым, судя по виду, бережно следили.

— Вот, — открыл он одну из страниц с фотографиями. — Твой отец и мой сын — Сергей.

Мои брови взлетели в удивлении. И дело не в том, что на фото была команда Охотников, среди которых выделялся мой отец — черты лица схожи — и сын Морозова, которого легко опознать по гербу рода на груди. Всё дело в мёртвой твари, лежавшей позади них.

Аракийский Леоноптерикс. Подвид летающих рептилий, охотящихся в одиночку. Здоровая тварь, весящая сотни тон. Четыре крыла, два из которых мощные основные, с немалым размахом. И два вспомогательных, заканчивающихся вытянутыми щупальцами ближе к задним лапам. Мощная голова с выпирающим костяным гребнем вдоль всего черепа, несколько рядов клыком, заострённых так, что добыча при укусе не сможет вырваться. Сразить такую — достойный подвиг, даже для молодого Охотника. А всё из-за того, что Леоноптерикс летает очень высоко. Вся суть его охоты — нападение со стороны солнца, пока жертва его не видит, и даже его размеры этому не мешают. Мало этого, так эта тварь ещё может плеваться ядовитой слюной, прожигающей металл, словно кислота.

— Это был второй их выход в Чёрный Разлом, — улыбался Павел Алексеевич. — Ух они жару давали вместе! Морозов в роли боевого лекаря, чего никогда не случалось, и Белов — Покоривший Ветер!

Я замер, в мозгу будто щёлкнуло, и давняя картина начала вырисовываться. Помню ещё дед удивился, почему у меня дар Барьеров, а не родовой. Род Беловых специализировался именно на стихии воздуха/ветра. Кристина только-только начала делать подвижки в этом направлении, с помощью деда, ведь у того освободилось больше времени. Он и меня в своё время пытался к этому подтянуть, но я не особо рвался. Зачем, если моя сила в другом? Тем более, что я обладаю Барьером Воздуха, который по мощи не уступит основному дару. И теперь я понимал, что ускользало от меня всё это время. Барьеры Воздуха… Я их использовал чаще, чем все другие. Не только для подвижности, но и для борьбы. Будто что-то внутри меня требовало использовать именно Ветер! Да и сами Барьеры были крепче, насыщеннее и мощнее, чем те, какими я обладал, когда освоил их.

Два дара смешались? В этом мире я о таком не слышал, но ранее уже встречал. Обычно человек обладает лишь одним, заложенным в него Многомерной Вселенной. Да, Охотники этого мира научились развивать и другие, полученные благодаря Разломной энергии, но это суррогат. Он не изначальный, а скорее… дополняющий. Впрочем, бывают исключения.

Был у меня как-то заказ в одной империи людей. Небольшой по меркам остальных, но довольно богатой, чтобы позволить себе достойную армии и отваживать ею наглых соседей. Так вот, сын того императора, который и назначил заказ, показался мне странным. Было в нём что-то… неправильное. В целом, обычный парень, шебутной и даже вполне себе с хорошим характером, что редкость для принца. Лишь поздоровавшись с ним и заглянув в его душу, я понял, в чём дело.

У него было два дара. Меня тогда это удивило, причём сильно. Отмеченный Богами, так его называл народ и придворные. На деле же — никаких богов не было. Долгая селекция потомства, рождающие из поколения в поколения могущественные маги и воители. Вот и весь рецепт. Но, как говорится, есть и скрытая сторона. Его пробабка была Сан-Ан-Сиде. Тёмной эльфийкой, о чём император не знал, и в парне проснулась кровь этого народа, смешавшись с людской. Да ещё и так повезло, что собственный дар к стихии Огня, вошёл в резонанс с Тьмой Сан-Ан-Сиде, породив Тёмное Пламя. Дар, в разы превосходящих любой из перечисленных, ставший чем-то новым в моём прошлом мире.

Эту историю я поведал Старине Маку, но не удивился и сказал, что такое бывает. Многомерная Вселенная разнообразна, удивительна и её выверты уникальны. Он со смехом пояснил мне, что те же Охотники ничем не лучше. Универсалы, способные ко всему, да ещё и хранящие в себе души!

Да уж… Никогда бы не подумал, что меня тоже такое коснётся. Два дара. Я уже понял, как это произошло и без вмешательства Кодекса не обошлось, но у меня промелькнула мысль… А сколько раз Кодекс мог бы возрождать Охотников вот так? Одно перерождение — плюс дар в копилку. Два перерождения — ещё плюс дар к уже существующим. То, что Ветер Беловых усилил меня — понятно, но можно ли подобное провернуть и с остальными стихиями? И что получится в итоге? Но ладно я, больше полагающийся на свои Барьеры, а если взять за пример Малыша Дэна! С его даром к всеобщему хаосу и разрушению подобное будет просто адской смесью.

— Ау, Дмитрий, — помахал ладонью Морозов у меня перед глазами, но я ушёл в себя слишком глубоко.

Мысль на грани ереси, но мог ли Кодекс изначально иметь виды на такое усиление Охотников? Сделать нас после смерти и перерождения ещё сильнее. Разумеется, я ни разу не сомневался, что всё это на благо Многомерной Вселенной, но чувство, что ты эдакий подопытный кролик — такое себе. Хотя… Что я вообще могу знать о мотивах Кодекса? Моя вера в него крепка, и она непоколебима. Даже если это его изначальная задумка, то я стану той самой подопытной переменной!

— С Кодексом в сердце… С Кодексом в душе, — прошептали мои губы и я поднял глаза на затихшего Морозова. — Прошу прощения, Павел Алексеевич. Задумался.

— Бывает, — отмахнулся он с улыбкой и сказал: — Ты после меня в Центр, да? Хочешь уговорить Багратиона?

Я кивнул.

— Тогда — удачи тебе, — хохотнул Морозов. — Львович скорее сердце себе вырвет, чем отправит бойца в одиночку к чёрту на куличиках.

— С ним я этот вопрос как-нибудь улажу, — хмыкнул я.

Ещё минут десять он всячески пытался меня отговорить от этой затеи, но не настойчиво. В конечном итоге — Морозов сдался и просто махнул рукой, сказав, что пусть дед мне мозги вправляет. Впрочем, я был уверен, что после моего ухода он позвонит Багратиону и поговорит с ним по этому поводу. Мне было главное свою позицию обозначить и показать главному сплетнику Империи, что настроен я серьезно. Морозов поможет мне, даже одним своим звонком. Когда же эта тема была улажена, то я перешёл к другой проблеме.

— Павел Алексеевич, есть ещё один момент, который я хотел бы с вами обсудить.

— Да? — приподнял он бровь. — Я заинтригован. Давай, Дим, руби глаголом.

— Недавно я нанял человека. Кандидат наук химии и физики, достойный гражданин Империи и очень хороший специалист. Но есть с ним одна проблема…

— С который ты и твой дед не могут справиться? — ухмыльнулся Павел Алексеевич. — Очень интересно. И чем же я могу помочь?

Я выдержал паузу, наигранно вздохнул, будто мне тяжело поднимать эту тему.

— У него конфликт с родом Брюлловых. Если говорить начистоту, то из-за него пострадал их наследник.

— О-о-о, как! — цыкнул Морозов. — Молодец, парень! Хвалю его! Так этим собакам сутулым и надо!

М-да, похоже, будет сложнее, чем ожидалось.

— Кгхм, Павел Алексеевич, я бы хотел вас попросить посодействовать в излечении наследника Брюлловых.

Морозов замер с чашкой чая в руке, так и не отпив из неё. Его глаза вспыхнули раздражением, которое он сразу же задавил, и сухо сказал:

— Ты ведь понимаешь, о чём просишь, Дмитрий?

— Понимаю.

— И тебе известно о конфликте наших родов?

Мой кивок.

— Тогда ответь — зачем это мне? Я услышал, зачем это тебе, но не вижу пользы конкретно для себя, — поставил он чашку на блюдце, скрестив пальцы в замок. — Наша вражда с Брюлловыми длится больше пяти лет. Да, она в позиции холодного отношения и без кровопролития, но с чего именно мне делать первый шаг? Даже, если об этом просишь ты, при всём моём к тебе уважении.

Косяк, Райнер, ты передавил. Надо было тоньше сработать и подвести, а не бить в лоб. Просчитался и решил, что Морозов отнесётся к моей просьбе, как к шутке, к которой он был привёл сам. Теперь же, старик закусил удила и упрётся рогом. Его эмоции говорят об этом.

У меня изначально было два выбора. Либо война с Брюлловыми и не нужное кровопролитие, либо же помощью Морозова. Но теперь со стариком не договориться. Словесно уж точно. Мои услуги ему не нужны, а напирать и торговать дружбой я не хочу. Это будет первым кирпичиком, который её разрушит, а Морозов мне нужен. Не только, как отличный целитель, но и приближённый к императору. Именно через него, в будущем, я хотел подводить нынешнюю власть к объединению в мощный кулак против настоящего врага.

Выдерживая тяжёлый взгляд старика, готового взорваться в любой момент и выставить меня за дверь, я положил руку на стол и моя ладонь слабо вспыхнула золотистым сиянием. Оно не укрылось от Морозова и его глаза немного расширились в удивлении.

Я убрал ладонь и на белоснежной скатерти остался лежать небольшой круглый железный медальон. Его сталь чем-то напоминала булат, а именно — волнистыми узорами. Внешний контур украшали зеленоватые камни, которые можно было бы принять за изумруды. И это действительно были именно изумруды, но с одним отличием. Их переполняла энергия Жизни. Внутренняя часть медальона была украшена резьбой символов на общем языке — означающих молитву, а также — руны «Жизнь, Перерождение, Движение и Смерть». В центре медальона виднелись почти неразличимые глазу линии, и если надавить в нужном месте, то небольшая ниша откроется и там обнаружится капля крови. И не простой крови, а принадлежавшей Азарию Диадону — Великому Святому, посвятившему всю свою жизнь в исцелении.

Не хотелось мне отдавать этот медальон, что лежал внутри сферы. Моего слова это не нарушает и подобный артефакт не принадлежит сокровищам Ордена. Его туда кто-то положил, посчитав достойным приобретением. Не удивлюсь, если это сделал именно Безымянный. Хорошо, что я уже сталкивался с такими реликвиями и при осмотре, пока проводил перепись всего, что находилось в сфере, уже знал, что именно это за артефакт.

— Что это? — пересохшими губами спросил Морозов.

Он явно почувствовал силу, исходящую от амулета. Энергии Жизни в нём было столько, что хоть вёдрами черпай, а кровь святого её только усиливала. Любой целитель был бы рад такой вот бирюльке, предложив всё, что у него есть.

— Подарок, — держа крепкой хваткой свою внутреннюю жабу, пододвинул я амулет к Морозову. — Хотел отдать вам его раньше, ещё за помощь Ярику, но как-то шанс не представился…

Вру, но куда деваться. Пусть я и потерял этот амулет, что для меня был бесполезен с точки зрения моих способностей, но это станет шагом. Дар Морозова с ним станет сильнее, гораздо сильнее. И старик это понимает. Вся его помощь, мои долги, прошлые и будущие, списывает один только этот артефакт.

— Дар, — посмаковал он это слово, и ухмыльнулся. — Скорее похоже на взятку.

— Если это поможет избежать войны, то пусть так, — приоткрыл я часть своих планов, загоняя Морозова.

Он замер, а затем его брови взлетели в шоке.

— Парень настолько хорош, что ты готов развязать войну?

— Я дал ему слово, что решу его проблему, — добавил я стали в голос. — И я это сделаю. С вашей помощь, Павел Алексеевич, или без неё. Мне не нужна лишняя кровь, и подарок этот, — кивок на амулет. — Я, и правда, хотел вам отдать. Он бесполезен для моего рода, а продавать его я не стал бы. Но отдать роду целителей, являющимися союзниками… Почему бы и нет?

Молча выслушав меня, Морозов взял амулет и покрутил его перед глазами.

— Знаешь, Дмитрий, — бросил он на меня странный взгляд. — Порой, при общении с тобой, я не понимаю, с кем именно веду беседу. С юношей, который должен за юбками бегать и прожигать свою молодость, или с мужчиной, готового принимать трудные и взвешенные решения. Впрочем, твои действия и достижения говорят за себя. — криво улыбнулся он. — Даже завидую Пете… Мне бы такого внука.

— Благодарю за ваши слова, — кивнул я.

Ну давай, старик, не разочаруй меня.

Морозов надел амулет на шею, прикрыл веки и глубоко вздохнул.

— Хорошо, — твёрдо произнёс он, когда открыл глаза после нескольких секунд. — Я свяжусь с Брюлловыми и улажу твой вопрос. Я тоже против кровопролития, не смотря на то, что мы с этим родом в холодных отношениях.

Я улыбнулся. Что ж, одна проблема решена. Потерей артефакт, правда, но решена. Войны не будет, лишних жертв удастся избежать, а род Морозовых станет сильнее. Кто-то бы сказал, что я поступил глупо и вся польза эфемерна, и это было бы так, не пробей я всю информацию о Брюлловых заранее. Они не столь скотский род, как могло показаться вначале. Да, угрозы от них были, но скорее, как обозначения намерения. Им, в отличии от многих других родов, знакомо понятие чести. И ради именно этой чести они и пытались отомстить Митяю. В будущем их бойцы пригодятся, как на возможной войне с Бриташками, так и с Эмиссарами.

— Благодарю за помощь, Павел Алексеевич, — улыбнулся я старику.

— Да что там, — махнул он рукой, любуясь артефактом. — Это тебе спасибо! Давно я таких сокровищ не видел!

Ага, а кольцо, которое так и фонит энергией Жизни ты просто для украшения носишь.

— И всё же, — вновь взял он слово. — Это слишком много, даже просто для подарка.

Я уже хотел было вмешаться, но он крикнул находящимся за дверью слугам и отдал приказ найти его поверенного. Им оказался сухонький старичок с очками в круглой оправе. О чём они говорили я не слышал из-за артефакта тишина, который был у Морозова в виде наручных часов. Отдав приказ, Павел Алексеевич широко улыбнулся и хлюпнул чаем, заговорив, мать его, о погоде. Старик просто и резко перевёл тему, оставив меня в подвешенном состоянии. Вот только наш разговор прекратился, когда двери зала вновь открылись и внутрь зашёл всё тот же поверенный. В руке он держал небольшую красную коробочку, которую с поклоном вручил Морозову.

— Я хотел отдать тебе этот подарок на твоё день рождения, — хмыкнул Морозов. — Но теперь, после твоего решения отправиться в Африку, лучше сделать это сейчас. Так будет правильно.

Он пододвинул коробочку мне и кивком показал открыть её, что я и сделал.

Внутри, на бархатной подушке, лежали браслеты. Они не были украшены каким-то камнями, как большинство артефактов, вместо них, вся поверхность браслетов была покрыта угольно чёрными чешуйками.

— Тихомиров заверил меня, что накладываемый этими браслетами барьер не уступит своей прочностью Короне Романовых. Он, скорее всего, приукрасил свою работу, как любит делать, но браслеты прошли тесты не только на Абсолютах, но и одном Одарённом Вне Категорий.

— Великолепный подарок, Павел Алексеевич, — с улыбкой кивнул я, понимая, что таким образом он сразу закрыл все долги между нами, а слова об Африке были лишь предлогом.

Браслеты, и правда, были хороши. Для этого мира уж точно. Не сказать, что они для меня столь необходимы, но лишней защиты не бывает.

— Вот и славно! — ухмыльнулся Морозов. — Рад, что тебе понравилось! А теперь, давай попробуем десерт и подумаем, как тебе лучше всего уговорить Багратиона!