Страж Кодекса. Книга VI

Глава 15

Закончив с делами рода, которыми необходимо было заняться, пока Дмитрий отсутствовал, Пётр Алексеевич откинулся на своём рабочем кресле и выдохнул.

Возраст давал о себе знать, и всё чаще ему приходилось разминать старые кости, затекающие от сидения на одном месте. Может прав был Морозов и стоит съездить на горячие источники в Японию? Отдохнуть, поправить силы. Тем более, что род Акамару, с представителем которого у внука хорошие отношения, несколько раз отправлял приглашение. И не только на Дмитрия, но и на всех членов его семьи.

— А ведь Кристина хотела посетить Японию, — вспомнил он, как внучка жаловалась, что Дима уехал на турнир без неё. — Да и Вериса прониклась азиатской культурой…

Идея куда-то выбраться сама по себе хороша, но где найти время? Тут по одном только руднику титана, любезно подготовленным Неврозовыми, столько головной боли, что хвататься не за что. Людей устрой, оборудование найди, работы начни, и всё это через бумаги в канцелярию его Величества Императора. Без бюрократии в их мире никуда.

Бросив взгляд на окно кабинета, Пётр Алексеевич сверился с часами.

Почти обед, а значит можно сделать перерыв.

Со старческим кряхтением поднявшись с кресла, он вдруг услышал звонок на телефон, заставивший его на короткий миг замереть. Все эти дни он жил, как на иголках, ожидая прибытия своих прошлых коллег, но судя по номеру — который тоже был неизвестным — это не они.

— Слушаю? — осведомился Пётр, приняв вызов.

— Белов Пётр Алексеевич? — раздался на том конце провода добродушный бас.

— Он самый, — кивнул старик на автомате. — С кем имею честь?

— Чернышев Александр Вячеславович беспокоит.

Стоило незнакомцу представиться, как Пётр удивился. Его брови дёрнулись вверх, а в голове сразу же начали всплывать все происходившие в эти дни события. Чернышевы входили в десятку сильнейших родов Российской Империи. Магнаты рыболовного промысла, не чуравшиеся браться и за другие проекты. Насколько Пётр знал, они ещё в сельском хозяйстве преуспели, отдавливая на этом поприще пятки конкурентам. И помимо этого, их старейшина — который и звонил сейчас — открыл несколько предприятий по созданию артефактов.

Где Беловы могли с ними пересечься? Нет у них точек соприкосновения, если не считать тех полей, которыми Дмитрий собирался заняться для выращивания разнообразных культур. Неужели в этом причина звонка?

— Признал, Александр Вячеславович, — добавил немного сухости в голос Белов. — Чем обязан вашему звонку?

— Да тут такая ситуация, — старейшина Чернышевых на короткий миг замялся. — В двух словах и не расскажешь. В общем, поблагодарить хочу. За помощь, и за внучку свою.

Теперь удивление Петра стало в разы сильнее. Какая ещё помощь? Беловы не помогали Чернышевым, да и вряд ли тем вообще может пригодится помощь их рода.

В подтверждении словам Александра Вячеславовича, в кабинет старейшины Беловых влетел взмыленный Терентий. Поверенный и родовой слуга был одновременно бледный и радостный. Странный контраст, который мог сулить, как прибыль, так и проблемы.

— Старейшина! — Терентий даже не заметил, что тот говорил по телефону. — Вот, прибыло только что!

На том конце провода раздался смешок, а за ним слова:

— Быстро работают, не зря деньги заплатил.

Находясь в некой прострации, Пётр прижал плечом телефон и распечатал конверт, скреплённый сургучом и знаком императорской канцелярии.

Быстро пробежавшись глазами по тексту, он сначала не понял, что там было написано, ибо выходил полный бред. Пришлось перечитать ещё раз, более вдумчиво. И только потом до старика дошло, а в кабинете прозвучало:

— О-о-о, как!

— Хорошего внука вы воспитали, Петр Алексеевич, — отчётливо хмыкнул Чернышев. — Надеюсь, теперь долг крови уплачен.

Далее их разговор пошёл на более отвлечённые темы двух стариков, в течении которых Пётр узнал о причине помощи, а также о том, что именно сделал внук. Когда же он завершился, а два старейшины попрощались на доброй ноте и договорились как-нибудь встретиться в столице и пропустить по рюмочке, в кабинете воцарилась тишина. Пётр смотрел на пергаментную бумагу, где говорилось, что Чернышевы лично займутся всеми полями и сельскохозяйственной деятельностью, принадлежавшей роду Беловых. По сути это был договор, где именно Чернышевы выступали в роли подчинённых, отдающих всё и не требующих ничего. Они предоставят всю технику, займутся облагораживанием полей, проведут анализ местности, наймут штат, причём не только свой, но и из соседних с полями деревень. Этот пункт был указан, как особенно важный. Вся прибыль в течении года будет поступать в казну Беловых, а когда срок истечет, то Чернышевы оставят свою деятельность и всю созданную структуру на них. Если говорить проще, то они займутся всей грязной и неблагодарной работой, да ещё и денег за это не возьмут.

Просчитать прибыль, которая выливалась из этой ситуации, не представлялось возможным. Климатические условия очень важны для засева и сбора урожая, но с одарёнными, которые служат у Чернышевых, это не играло роли. Их стихийники земли и воды творят чудеса, о чём судачит весь благородный свет.

— Глава вновь сотворил чудо, сам того не понимая, — словно фанатик заговорил Терентий, засветившись от радости, когда узнал, что именно произошло и как это поможет их роду. — Прямо, как Борис Петрович в своё время, — добавил он с нотками грусти в голосе.

Петр многое мог сказать на последние слова, но не стал. Терентий ошибался, его сын не был способен на то, что делает Дмитрий. Причём внук делает это мимоходом, словно так оно и должно быть.

— Знаешь, Терентий, — улыбнулся старейшин Беловых. — А принеси мне чай, и скажи, чтобы Тамара сделала несколько бутербродов.

— Н-но, как же обед, господин? — растерялся слуга.

— Обед подождёт, — Пётр уселся в кресло, помассировав глаза. — Раз внук старается, то и мне не стоит ныть на старые кости. Всё, неси сюда чай! Работать работу буду!

Широко улыбнувшись, Терентий поклонился и воодушевлённо сказал:

— Как прикажете, господин!

Поистине, для рода Беловых наступают чудесные времена!

Сидя в позе орла на широкой и толстой ветви исполинского дерева, я какой раз за день ощутил, что уши будто горят. Не пойму, это я заболел, что невозможно, или меня кто-то вспоминает добрым и ласковым? Скорее всего второе, но ощущение раздражающее.

Опустил взгляд на грудь и не сдержался, фыркнув. Моё ожерелье из клыков Смилодона было готово, чем привлекло внимание Анастасии и она попросила у меня его «немного» посмотреть на одном из привалов. Так мало того, что эта пигалица малолетняя его чуть не порвала, так она ещё и якобы усовершенствовала. Нацепила на верёвочку одну из своих фенечек, которые носила на запястье. Для красоты, как она сказала потом!

Вот я и смотрел на это несуразное детище, которое должно было стать образцом брутальности, но его портила красная, мать его, сплетённая нитка! Можно было бы оторвать её, что я бы и сделал в той, прошлой жизни, но не стал. Это был подарок от чистого сердца — её эмоции на тот момент это подтверждали — поэтому решил оставить. Хрен с ним, пусть весит.

Убедившись, что ни одной опасной твари в небе, на дереве, и на земле не предвидеться, решил попить воды и перекусить. Правда жрать пришлось плоды, странно похожие на манго, но не манго. На вкус сладкие, немного терпкие. Печать выводящая токсины и яды слабо вспыхнула, как бы намекая, что жрать это не надо, но ничего, сейчас в моей топке всё сгорит. А что не сгорит, выведет печать.

Как оказалось, можно вывести девушку из Эпицентра, но нельзя вывести Эпицентр из девушки. Анастасия довольно быстро отошла от состояния шока. Да, она плакала о погибших, вспоминая Сергея — это был тот мужик, которого Вендиго сожрал в пещере — а затем, чтобы не топить себя в эмоциях, решила переключиться. Амазонка доморощенная, вот она кто! Поняв, что раз мы с Ибрисом уделали Вендиго, а кошак в одиночку на такое способен не был, она сразу же осознала. Вот он, мужик! Волосат, грязен, жрёт мясо и бурчит! А ещё сильный!

Не желая возвращаться без ничего, да ещё и с вестью о погибших, она всячески пыталась уломать меня на Охоту. Убить какую-нибудь тварь и принести трофей домой, чтобы дедушка ею гордился. Ну а я что? Я — ничего. Хочет, пусть охотиться. Вот только у мелкой ни опыта, ни оружия, нихера нет. Пришла в Эпицентр с кучей вооружённой охраны, но сама по себе она слаба. Убить ту же пантеру — достали они уже — она не в состоянии. Целую ночь и почти половину утра я слушал её галдёж, лишний раз убедившись — аристократок среди моих жён никогда не будет. В конечном итоге, подарил ей клыки Смилодона, которыми разделал Вендиго, и пинком вышвырнул из Эпицентра на его границе. Что с ней будет дальше меня не особо волновало. Я помог? Помог. Трофей от собственной души оторвал? Оторвал, и чуть не удавился жабой.

— В джунглях хорошо, — откусил я плод, продолжая сидеть, аки орёл. — Только и здесь на голову Охотника упадёт какая-нибудь женщина, которой постоянно что-то надо.

Наверное, тяжелее всех расставание перенёс Ибрис. Привязался ко мне кошак, ничего не скажешь. Мявкал и просил уйти с ними, толкая лапой за границу. Но я оказался непоколебим, после чего почухал его, сказал, что если сложиться судьба, то встретимся вновь. Только что-то мне взгляд Анастасии не понравился при слове «встретимся» и поэтому я быстро ретировался. Не хватало, чтобы в меня втюрилась малолетняя пигалица, которая Кристине в ровесницы годится. Девушки в этом возрасте особенно влюбчивы, а тут окровавленный мужик спас её, сломав все шаблоны про рыцарей на белом коне. Мне и Маши со Снежинкой и Лилит хватит за глаза. И так дома почти не появляюсь, а женщины они такие… им внимание надо. Поэтому в Эпицентре и Разломах хорошо. Тамошним тварям от тебя ничего не надо, кроме как сожрать.

Съев уже пятый по счёту плод, ощутил лёгкое насыщение и слабо отступающий голод. Самое то. На охоте нельзя переедать, и голодным быть тоже плохо. Лёгкое чувство должно оставаться всегда, это подстёгивает стараться лучше. Сытый хищник — лёгкая мишень. Голодный — тоже.

Пока сидел, заметил прибежавшую по мою душу стайку шакалов. Точнее собак, наподобие гиен. Жёсткий ворс шерсти, пятнистая раскраска, и острые клыки. Твари сами по себе маленькие, но толпой дадут просраться и льву. Видать шли по моему следу, уловив запах фенечки. Женскими духами она первое время фонила будь здоров, и ведь Анастасия зачем-то специально запарилась с этим. Нашла свой рюкзак в разрушенном лагере, попутно оставив там то немногое, что было в её желудке. Даже сбив запах этого подарка, он всё равно немного оставался, но это в какой-то мере даже плюс. Если запах почувствует сильная тварь, я этому даже обрадуюсь! А то хрень какая-то, часа три пру по Эпицентру к особо опасному участнику, а по пути попадаются одни слабаки!

— Хорош орать! — прикрикнул на расшумевшихся шакалов внизу. — Думать мешаете!

Разумеется, меня никто не послушал, а их подвывания стали только громче. Пришлось спуститься вниз и укоротить количество голов в стае. Мясо с них брать не стал. Попробовал уже один раз, воняет хуже, чем Вендиго. Да и на вкус — резина.

Ладно, раз с привалом покончено, то пора в путь. Судя по карте, которую я запомнил на зубок ещё в самолете, пока летел в Африку, мне нужно преодолеть порядком сотни километров. Для кого-то страшная цифра, особенно при условиях столь бурной фауны, но не для меня. Есть только один момент…

— Надо найти воду, — потряс я флягу, из которой вылилось несколько капель.

Самым наглым образом, Анастасия выпила почти всю мою воду. Деваха изнывала от жажды и жары, но брать фляги погибших из лагеря не захотела. А вот мою, с радостью!

Добрый ты парень, Райнер, водой делишься, а вода — жизнь. Но природа за это тебя ещё накажет!

Какова вероятность найти пресную воду в Эпицентре, полным Разломной энергии, меняющей всё? Ответ прост — никакая. А значит, что? Значит, нужно искать в другом месте!

С сомнением посмотрев на дерево, вновь забрался на него и собрал плодов. Пришлось для этого снять шкуру Смилодона, сделать из неё пародию на сумку и загрузить туда всё это добро. Такой выход порядком уменьшит мою защиту — всё же шкура спасала меня — но это выбор, который даёт природа. Ты либо защищен, но без влаги, либо с ней, но открыт для клыков и когтей. Вот только, местным тварям по мне ещё попасть надо!

Был, кстати, ещё способ, как решить проблему с водой. Я досконально прочесывал базу данных Центра Охотников, куда загружалась вся информация о встречаемых в Африканском Эпицентре тварях. Иностранцы ей делится, разумеется, не желали, но Королевства Африки — напротив. Им важно, что проблему расширения решили и они оказывают любую помощь, в том числе и информационную. Так что, секретность и прочая муть были не более, чем Секрет Полишинеля.

Так о чём это я? Как бы это не звучало, но в здешнем Эпицентре не каждая тварь хочет тебя сожрать. Парадокс, но это так. И в этот список входит один интересный жук, чем-то похожий на скарабея. Суть в том, что в его брюшке находится своеобразный мешок, фильтрующий воду и делающий её пригодной для питья. Скарабей специально заполняет его, после чего вода проходит очистку от Разломной энергией и жук от неё избавляется. Если найду такого, то смогу наполнить флягу, но вот дилемма… Он мне ещё не попадался.

С этими мыслями я бежал в нужную сторону, продолжая концентрироваться на запахам и звуках. Расстояние до цели постепенно сокращалось, ведь скорость у меня была не маленькая, но всё чаще я замечал только мелкую живность. Никого сильного или крупного. Будто вся нормальная добыча куда-то убежала, либо же её вырезали, как поступил я, когда жил в пещере.

Сверившись с внутренними часами, попутно взглянув на солнце, клонящееся к закату, решил сделать ещё один привал. Пять минут, чтобы дать мышцам отдохнуть, а самому перевести дыхание.

По моим расчётам, осталось меньше половины пути по прямой. Хорошо, что на пути не будет гор, а то пришлось бы делать крюк.

Доев плод и собираясь выкинуть косточку, я замер. Ветер принёс стойкий запах крови, грязной шерсти и спёртой вони. А вслед за ним стали доноситься гортанные звуки, принадлежавшие не одной твари, а сразу нескольким.

Резко поднявшись на ноги, повёл носом, улавливая откуда именно идёт запах. Пришлось прикрыть глаза, сконцентрировавшись на остальных чувствах.

Пять особей. Нет, шесть.

Стоило открыть глаза, и в подтверждение моим мыслям, из густых папоротников выбежала… горилла! Точнее рыжая горилла со смесью орангутанга. Весь окровавленный, он преодолел лишь половину пути до меня, даже не заметив. Вслед за ним вывалилась толпа уже самых настоящих горилл. Серые, будто грязный снег, с белыми радужками глаз. В руках они держали костяные дубины. Но не их странный внешний вид и оружие привлекли моё внимание, а наросты, выпирающие из шкур. Белые, даже практически прозрачные.

Моя внутренняя жаба, странно активизировавшаяся после подарка в виде клыков Смилодона, забила тревогу! Могут ли это быть алмазы⁈ А ведь похоже!

Орангутангу не повезло. Одна из горилл нагнала его, взмахнула своей палицей, и проделала в черепе дыру несовместимую с жизнью. Лапы рыжего подкосились и он мешком упал на землю, а пять серозадых начали ухать и прыгать вокруг него.

Угроза от них ощущалась, но не сильно, и это меня немного расстроило. За весь путь они единственные, кто был хоть как-то опасен.

Ухмыльнувшись, сжал семечко в бросил его из кустов, попав прямо в затылок одного из приматов. Тот от такого опешил и начал ругаться с остальными. Вероятно решил, что кто-то из своих его ударил, но найдя семечко на земле, заухал уже по-другому. Более предупреждающе. Вся эта пятёрка разошлась и уже готовилась прочесать местность, но не стала, когда из кустов появился я. С улыбкой на лице и сумкой с плодами, перекинутой через плечо.

Уханье стало в разы сильнее и гориллы попёрли на меня, стуча костяными дубинами по земле.

— Парни, алмазы есть? — моя улыбка превратилась в оскал, как и у внутренней жабы. — А если найду?