Страж Кодекса. Книга VI

Глава 5

Пусть появление Гордыни и усиление Маркуса были не из приятных новостей, но торопиться не стоило. Поспешность ведёт к ошибкам. А там, где ошибки — там и смерть.

Сорваться сейчас с криком и молотом наперевес неправильно. Нужно подготовиться, сделать всё грамотно и так, чтобы у следящих за мной людей не возникало вопросов. Тот же Долгов постоянно держит руку на пульсе и его явно заинтересует, почему Белов решил всё бросить и отправился в Африканский Эпицентр. Да, меня как бы не должно волновать подобное, но чем меньше людей знают всю правду, тем лучше. Не стоит привлекать внимание там, где можно обойтись без этого и сделать всё правильно.

Обливаясь потом и выполняя уже третий час привычные каты, я прорабатывал все варианты возможных событий. Нельзя предсказать всего, но большую часть — вполне.

Гордыня ответит на зов Генерала. Это неоспоримый факт, он просто не сможет отказаться от встречи с бывшим наставником. И дело отнюдь не в почтении или уважении ученика. Такова суть Гордыни. Ему нужно, чтобы его заметили, восхваляли его, почитали и возносили. Желание превзойти учителя, как выразился Агарес, горит в нём ещё с того момента, как он начал свои тренировки. В любой другой ситуации я бы сказал, что это похвальное рвение, но не когда оно возведено в абсолют, или дело касается Гордыни. Он уже давно желает скрестить клинки с Генералом, чтобы одолеть того, и сколько бы раз не бросал вызов — проигрывал. Уязвленная Гордыня, доведённая до безумия.

Перетекая из одного движения в другое, я вытащил из ключа молот и вошёл в транс. Воздух свистел в ушах, а резиновое покрытие тренировочной комнаты особняка подрагивало.

Проблема проработки всех деталей в том, что Гордыня непредсказуем. Его тяжело просчитать, даже с той информацией, какой я владею в данный момент. Заебос и Агарес во всех подробностях рассказали мне, чего стоит ждать от этого ушлёпка, а когда-то прочитанные знания архивов Ордена дополнили услышанное.

Я не врал, когда говорил, что он сильнейший из всех Смертных Грехов. Гордыня- один из основополагающих пороков смертных рас. Желание выделится, стать лучше в глазах других, получить одобрение и возвыситься. Сама его суть — Гордыня, а одна из фишек его силы — аккумулирование эмоций. Смертные питают его, заряжая, как аккумулятор. И эта энергия никуда не рассеивается, а остаётся с Гордыней. Сколько он уже накопил, раз смог помять Заебоса? Чего от него ждать? Много вопросов.

Вторая отличительная черта Гордыни, как её назвал Генерал — презрение слабых. Чем дольше Гордыня сражается и его соперник получает ран, тем сильнее он становится. Словно с каждой каплей крови врага он впитывает часть его силы себе на пользу. Но это работает и в обратную сторону, только опять же в плюс для Гордыни. Чем больше он получает ран, тем сильнее становится из-за уязвления собственного Греха. Гордыня не может проиграть, ведь он лучший из лучших.

И это только две его особенности, есть ещё, но эти — самые ключевые. Сильный противник, ничего не скажешь. Но и не таких ломали. К каждому врагу можно найти подход, выявить его уязвимость. Пусть Агарес говорил, что таковой не существует, но я не верил. Не бывает абсолютной силы без слабости. Таков один из непреложных законов Многомерной Вселенной. Баланс, который необходим. В этом мире, один из учёных очень хорошо сказал: «Действию всегда есть равное и противоположное противодействие.»

У Гордыни есть слабость. Должна быть. И если Агарес не справится — в чём я сомневался — то я сам вступлю с ним в бой и найду эту уязвимость. Правда для этого мне придётся, что называется, надорвать пупок, но не впервой. Не хотелось бы, конечно, рвать жилы и выходить за собственный предел так скоро, но если вариантов не останется… Я сорву часть печатей. Подобный выброс энергии будет тяжело не заметить, но мы будем находится в Эпицентре и, возможно, всё обойдётся. Главное в порыве боя не перейти черту, за которой высвободиться ещё более опасная сила, чем какой-то бывший демон.

Печать, что скрывала мой нижний уровень души и наложенная старейшинами Ордена. Лишь она отделяет меня от стелы Кодекса и встречи со спящим Краз-Ан-Гором.

Кто-то задал бы разумный вопрос: Райнер, титан же умер и у него нет физического воплощения! Чего ты так боишься⁈

Да, у Краз-Ан-Гора нет тела, но он не обычная тварь, каких мы с братьями истребляли. Он — воплощение огня и земли. Яростная стихия, обретшая эмоции и самосознание. Ему не нужно определённое тело — он создаст его с нуля. Простой пример — спящие вулканы этого мира. Если вырвавшаяся душа титана до них доберётся, то вновь обретёт оболочку и тогда этот мир тряхнёт. И не просто тряхнёт… а он сгорит. В данный момент я не соперник титану. Слишком слаб по сравнению с прошлым. И если с Гордыней ещё справлюсь, то с Краз-Ан-Гором — нет, даже несмотря на всю браваду, что Охотники всемогущи. Будь рядом мои братья, то расклад сил был совсем иной. Но их нет, а значит… придётся ограничиваться тем, что есть.

Стоит признать, что мне в не повезло со Славией. Нет, я не сожалею, что пошёл в ту битву и погиб, но горькая правда в том, что Старина Мак обещал найти способ мне помочь. Он дал мне слово, что вытащит из меня эту тварь и всё наладится.

Он был единственным, кто не опустил руки по поводу моей проблемы, в отличии от старейшин. Для них было всё просто — Краз-Ан-Гор заперт? Ну и хорошо. Дерьмовый расклад, но деваться было некуда. Вот и получилось, что только мы с Маком и ещё несколькими братьями искали способы, как освободить меня от роли сдерживающего сосуда.

У меня даже промелькнула безумная мысль, что если с Гордыней всё пойдёт по дерьмовому сценарию, то высвободившийся титан завершит начатое. Ему плевать, кто против него, он просто идёт вперёд и уничтожает всё на своём пути. Маркус, Гордыня, Эмиссары Неназываемого… Ему всё едино и всё сгорит.

Нет, о смерти я своей не думал, да и мысль скорее забавная, чем связанная с реальностью. Но даже так, у Лилит, деда и Бессмертных были все инструкции. Я озаботился об этом заранее, когда мой старик узнал правду.

Инструкции эти просты. Смерть Охотника вызывает во Вселенной… Эхо? Рябь? Пусть так. Душа нашего брата столь сильна, что Вселенная содрогается, когда мы погибаем. Её лихорадит так, что рождаются новые миры и гаснут звёзды. И если я погибну, неважно как, то Орден услышит моё эхо. Они не пропустят столь мощный выброс энергии, а Карта Миров, с отметкой моего местоположения, вспыхнет, подобно солнцу.

Вот тогда я не завидую всей падали, что скрывается в этом мире, ведь сюда придёт Орден. И мои братья будут в ярости. Они уберегут моих близких, как и этом мир, уничтожив любую угрозу. А то, что братья найдут на ком выместить злость — я не сомневался. Одной только информации об Эмиссарах хватит, чтобы начать Великую Охоту.

Услышав, как дверь помещения открылась, я вышел из транса и замер в позиции удара. Дагахар недовольно вспыхнул, желая продолжения и ещё подпитки энергии, которую я слабым каналом пускал к нему во время тренировки.

— Господин, — подошёл ко мне Терентий, с опаской косясь на молот. — Всё готово. Вылет через четыре часа.

Я кивнул, убрал Дагахара в ключ и выдохнул.

Первая часть плана, не самая сложная, но муторная — приезд в столицу. Не знаю найду ли я время на встречу с Демидовым, который мне уже все уши прожужжал, что он вернулся домой и надо отпраздновать его победу на Турнире. Предстояло много волокиты, как бумажной, так и словесной. Как минимум — разговор с Багратионом и моё участие, как добровольца в Африканском Эпицентре. Проблема в том, что я хочу поехать туда в одиночку, а так не принято. Добровольцев собирают в команды и только потом отправляют, если речь идёт об обычных Охотниках различных классов, а не Абсолютов. Те могут и в одиночку кататься по всему миру, выполняя поручения Империи, если какое-нибудь государство просит помощи.

Схема, на самом деле, такая себе. Собрать кучу людей, не сработавшихся между собой, и куда-то отправить… Впрочем, большинство Охотников Центра так, или иначе, сотрудничают и привыкли к друг другу. Это я белая ворона, привыкшая работать в одиночку. Ну, точнее, без бойцов Центра в своей группе.

— А где Лилит? — спросил я у Снежинки, которая решила мне помочь собрать вещи в дорогу.

— С Яриком и А’таром уехала, — ответила эльфийка, укладывая футболки и штаны в мой чемодан. — А что?

— Нет, ничего, — немного подумав, отмахнулся я.

После озвученного Агаресом условия, демоница немного странно начала себя вести. Как минимум, за время завтрака, она молчала и была словно в тяжёлой задумчивости. Поговорить мы не успели, меня позвал к себе дед, а теперь она уехала. Ладно, в следующий раз.

Захар подогнал машину, прислуга упаковала мой чемодан в багажник, но я не спешил садится. Одна мелочь помешала.

— Пап, а ты скоро вернёшься? — немного грустно спросила Елена.

— Скоро, — я погладил её по волосам, заметив улыбки на лицах провожавших.

Радует, что дед и остальные домочадцы приняли малышку, как полагается. Без вопросов, правда, не обошлось, но ничего критичного. Мой старик так вообще не удивился и воспринял с лёгкостью, сказав, что удивляться со мной уже разучился. Единственное, его волновало, могут ли быть от Елены проблемы, раз она не человек, а живая Ель. Что примечательно, успокоил его не я, а Снежинка. Кому, как не эльфийке, знать всю правду о Древних Лесах. Она вообще чуть ли от радости не прыгала, когда поняла, кто мелкая такая. Особенно отличился Ярик, почуявший, что теперь он не самый младший член нашей семьи и может выступать на ролях старшего брата. Стеснялся, правда, пока не познакомился с мелкой поближе и не узнал её, а теперь вон, защищает её, когда та косячит и пульт от телека сломала.

Агареса не было в особняке и он не провожал меня, свалив в Африканский Эпицентр, чтобы проверить местность и найти лучшее место для боя по моей просьбе. С его способностями к манипулированию пространством это плёвое дело, а сидеть дома он не захотел. Огород посадил и оставил Ефрема следить за ним, решив смотаться в Африку, пока Ярик на занятиях в школе.

Попрощавшись с домочадцами и получив в дорогу бутерброды, сделанные Тамарой Петровной, загрузился в машину и двинул в аэропорт.

— Господин, всё хорошо? — улыбнулся Захар и бросил на меня взгляд через стекло заднего вида салона.

— Да, — спустя несколько секунд раздумий, кивнул я. — Не о чем беспокоится.

Вырулив на трасу, он прибавил ход, а я посмотрел в окно на стень Царицына и ощущал… Нет, не тревогу, но нечто похожее. Будто что-то упускаю.

Но что именно?

Тем же вечером… Римская Империя… Ватикан…

Тёплый ветер, доносящийся со стороны Тирренского Моря трепал листву в прекрасном саду дворца Ватикана. Свет фонарных столбов, расположенных вдоль дорожек, освещал всё вокруг и разгонял темноту ночи.

~Чирк-Чирк~

Отчётливый скрежет разносился эхом в тишине этого места, словно кто-то точил клинок. Но это был отнюдь не сталь, забиравшая жизни.

~Чирк-Чирк~

Сидевший в одной из беседок мужчина высек искры и положил странную на вид пилочку для ногтей на деревянный столик, подул на свои ногти.

Удовлетворённо прищурив красные глаза, он осмотрел итог своей работы и улыбнулся.

— Как всегда — идеально, — приятным баритоном сказал он.

Проходившая по дорожке прислуга заметила сидевшего в беседке мужчину, и быстро прибавила шаг. Приказ Святейшего Маркуса был прост и ясен. Не тревожить и даже не попадаться на глаза его достопочтенному гостю. С ним запрещалось говорить, а все нужды и приказы слуги выполняли так, чтобы гость их не замечал.

Впрочем, эти правила гостя даже устраивали. Он утопал в том благоговении, какое исходит от смертных людишек. Их почтении, раболепии и признании собственной слабости.

Правильно, черви должны знать своё место. Ничтожный мусор, который рядом с ним даже дышать не имеет право, ведь он сама ГОРДЫНЯ! Величайшие и несравненный ГРЕХ! Первейший из всех! Рождённый, чтобы властвовать! Призванный, чтобы возвыситься над всеми!

Эмоции страха, доносящиеся от прислуги, вызвали у бывшего демона улыбку, больше похожую на оскал зверя. Его острые клыки блеснули, словно требовали крови слабых смертных. Для них должно быть в радость потешить его эго и самолюбие, а иначе зачем им жить?

Услышав доносящийся звук хлопка крыльев, Гордыня улыбнулся ещё шире. Его сердце забилось чаще от предвкушения скорой встречи, которая была для него ожидаемой. Он знал и мог предвидеть всё! Он идеален и застать его врасплох невозможно!

— Ты всё также прекрасна, как и в нашу последнею встречу, Лилит, — вышел он из беседки, встретив приземлившуюся на траву демоницу.

Ему было тяжело произнести эти слова из-за своего Греха, но Гордыня слишком долго бродит по мирам Многомерной Вселенной, чтобы научиться контролировать собственные порывы.

Демоница со смешанными чувствами посмотрела на того, кто когда-то смог завоевать её сердце. Его внешность осталась без изменений даже спустя столько тысячелетий. Идеальные пропорции и симметрия лица, будто он сошёл с обложек журналов. Высокий рост, широкие плечи и мышцы, подчёркиваемые белоснежной рубашкой, верхние пуговицы которой были расстёгнуты. Ветер развивал его чёрные, как смоль, волосы, принося с собой неимоверный для любой женщины запах. Запах Гордыни, к которой хочется прикоснутся. Почувствовать силу и власть того, кто рождён повелевать.

— Ты знаешь, зачем я попросила о встрече? — борясь с собой, твёрдо спросила Лилит, облачённая в доспехи и вооружённая клинками.

Гордыня оскалился. Пусть стойка и сам вид демоницы был угрожающим, словно она собралась драться, но он понимал — она не будет атаковать.

— Конечно, знаю, — как само собой разумеющееся ответил Гордыня. — Боишься за своего Охотника?

При этом вопросе его глаза прищурились, а Грех внутри вскипел. Его Гордыня была уязвлена, что Лилит нашла себе какого-то выродка из Ордена! Обменяла его любовь на вот это недоразумение!

— Ошибаешься, — покачала головой демоница. — Я пришла, чтобы предупредить.

— И о чём же? — с вызовом бросил Гордыня.

— Уходи из этого мира, — взмахнула Лилит мечами, придав своим словам экспрессии. — Исчезни и не появляйся никогда.

Гордыня засмеялся. Раскатисто, как если бы демоница сказала какую-то шутку. Впрочем, для него так и было. Уйти? Исчезнуть? Бежать в страхе перед каким-то Охотником⁈ Ещё придя в этот мир благодаря ритуалу никчёмного Еретика, чья душа погрязла в грехах, он почувствовал воина Кодекса. Точнее то, что от него осталось. Слабый огонёк, который не был для Гордыни угрозой. И он — один. Здесь нет Ордена, нет его братьев. Что он может противопоставить ЕМУ⁈ САМОЙ ГОРДЫНИ!

— Когда мне сказали, что ты нашла себе новую игрушку в виде Охотника, — с нотками ярости заговорил Гордыня. — Я был вне себя… Теперь же, ты приходишь и требуешь от меня уйти, чтобы спасти его. Ох, Лилит, — покачал он головой. — Моя слабая, сломленная и такая прекрасная Лилит… Я никуда не уйду. Разве могу я отказать себе в удовольствии оторвать голову тому, кто забрал у меня твоё сердце? Нет-нет, и ещё раз — нет! Гордыня не позволит! Мой Грех требует мести, Лилит! Требует уничтожить то, что тебе так дорого! И я это сделаю!

Увидев, как демоница тяжёло вздохнула, Гордыня был собой доволен. Но чего он не ждал, так это её следующих слов:

— Я пришла, чтобы не спасти Райнера, а дать тебе шанс выжить. В память о прошлом.

Только она это произнесла, как Грех внутри Гордыни взбунтовался. Его задели за живое.

— Даёшь мне шанс? — прошипел он. — Ты дура, раз не понимаешь к чему всё идёт. Я найду твоего Райнера и вырву его сердце у тебя на глазах!

Лилит осознавала, что так их разговор и закончиться. Понимала, что ничего не исправить, как бы она не старалась. Ещё в ту ночь, когда демоница подслушала разговор дедушки, Райнера и Заебоса, она пожелала сделать хоть что-то. Предпринять хотя бы один единственный шаг, чтобы избежать резни. Но ей не удалось, как и ожидалось.

Её бывший возлюбленный ошибся, полагая, будто Охотник один. Он не знал и не мог почувствовать, что в этом мире есть тот, кто может уничтожить его окончательно.

— Мне жаль… — горько сказала она, после чего — расправила крылья и взлетела.

Полным ярости взглядом Гордыня проводил алую точку, пока та не исчезла среди безоблачного ночного неба.

— Я же сказал вам меня не беспокоить, — холодно сказал он, будто ни к кому не обращаясь.

Тени беседки сгустились из них, словно из воздуха, вышли две фигуры. Притягательная женщина в облегающем кожаном наряде, какой найдёшь только в магазинах с возрастным ограничением 18+. И низкорослый юноша, широко зевающий и лениво осматривавшийся по сторонам в поисках где бы поспать.

— Разве мы могли пропустить такую встречу, — облизнула алые губки женщина, с желанием смотря на Гордыню. — А вдруг бы произошло что-то… интересное.

— Вы слишком шумите, — ещё раз зевнул юнец. — Спать мешаете.

Недовольно посмотрев на этих двоих, Гордыня подавил желание раздавить их прямо здесь и сейчас. Вместо этого он сухо спросил:

— Наша марионетка закончила ритуал?

— Почти, — ухмыльнулась женщина. — Мне даже жаль его… Глупенький смертный, рвущийся до силы. Он станет хорошим ужином для нашего призванного брата.