Стратегия одиночки. Книга Первая

Глава 2

Не успел полностью проникнуться мыслью о следующих испытаниях, как пространство вокруг меня свернулось, словно сложенный уставшим божеством веер. А затем, почти сразу, мир вновь обрёл объём и краски, только я теперь сидел не на лужайке под тенью разрушающегося небоскрёба, а на обычном офисном стуле посреди широкого, окрашенного в бежевый, коридора.

Насколько я знал, из воспоминаний о возможном будущем, всего было три индивидуальных испытания, первое из которых уже пройдено. И если задача выбраться из небоскрёба была одна на всех, то дальше уже возможны варианты.

В “прошлый раз”, если можно так сказать в моей ситуации, мне пришлось два дня ползать по лабиринту, больше похожему на канализацию. Но сейчас мне в качестве второго испытания выпало другое задание. К глубокому облегчению, в моей новой памяти хранился рассказ не только, как легко пройти этот квест, но и как его выполнить “с отличием”, разблокировав тем самым уникальное достижение. Интересно, какую награду получу, если справлюсь? И что мне выдадут за убийство Стража небоскрёба? Увы, это я узнаю только после прохождения всех первичных заданий. Если я их пройду, конечно, а не погибну или не буду стёрт во время их прохождения!

Можно было сказать, что мне реально повезло, так как данное испытание, если знать, что и как делать, наверное, было самым простым из всех на этом этапе. От этой мысли невольно улыбнулся. Но моя улыбка быстро пропала, так как в эту же секунду передо мной появился столб мерцающего тусклого с лёгким оранжевым отливом света. Это свечение тянулось от самого пола на два метра вверх и было в диаметре с шаг взрослого человека.

К горлу невольно подкатил ком, а пальцы судорожно вцепились в спинку стула. А всё потому, что я не знал, что или кто появилось сейчас рядом со мной. Неужели таинственные организаторы всех этих испытаний узнали о моей “новой” памяти и теперь явились меня стереть, словно непредвиденную и опасную ошибку? На какое-то время я забыл, как дышать, внимательно наблюдая даже за самым мелким и незначительным движением неизвестной сущности, стоящей передо мной.

— Второе задание. — Донёсся из света знакомый голос квестера.

Едва услышал эти слова, как резкий выдох облегчения сорвался с моих губ. Благодаря воспоминаниям “будущего” я знал, что каждый человек видит квестера по-своему, для одного — это древний старец, для другого — ангел с чёрными крыльями, ещё для кого-то миловидная девушка с витыми рогами. Для меня же всегда эта сущность представала в виде монаха восточных монастырей с широкополой конусообразной шляпой, закрывающей всё лицо. Таким я его видел во время инструктажа в небоскрёбе. И, как подсказала “новая память”, так видел его и “прошлый я”.

По какой-то причине я теперь вижу истинный внешний вид этих сущностей. Очередная вспышка боли подсказала возможную причину, вызвавшую эту перемену, а также прояснила, почему я вообще помню “будущую жизнь”.

— Задача проста, — в отличие от внешнего вида, голос, доносящийся из столба света, для меня не претерпел никаких изменений. Такой же глубокий, уверенный, располагающий баритон. — Пройти через все двери.

Обычно после постановки задания квестер внимательно смотрит на тебя, но сейчас, когда вижу только тусклый свет, мне трудно судить, “смотрит” он на меня или нет. На всякий случай киваю, показывая, что понял сказанное. Словно в ответ на мой жест, тусклый свет пошёл рябью, и из светового потока появились полупрозрачные ладони. Протянув призрачные руки в мою сторону, квестер замер почти на полминуты, после чего заговорил вновь:

— Пустота — плохо. — Сказала сущность, демонстрируя, что его ладони пусты.

Новая световая рябь, и в руках квестера теперь лежит небольшой гранитный кубик, с длиной граней примерно в два сантиметра, не более.

— Это — хорошо. — Демонстрируя мне кубик со всех сторон, доносится из тусклого света.

“Прошлый” я, когда второй раз увидел квестера, то кинулся на него с расспросами, кричал, требовал вернуть меня обратно, угрожал, молил, перепробовал всё и был полностью проигнорирован. И по результатам второго испытания в итоге получил штраф за “неподобающее поведение”. В этот раз я не стал наступать на те же грабли и просто кивнул, показав, что понял сказанное.

Увидев мой жест, столб света подёрнулся пеленой, мелко задрожал и исчез, оставив после себя небольшой кожаный мешочек, лежащий на полу. Подняв брошенный квестером предмет, я внимательно его осмотрел со всех сторон.

В своей обычной жизни я такие видел разве что на картинках, в кино или играх. Так выглядели в средневековье кошельки, в которых переносили монеты. Плотная, но при этом мягкая и гибкая кожа, качественно обработана и украшена повторяющимся узором. Тонкий, но прочный плетённый ремешок был развязан. Заглянув внутрь, я, разумеется, там ничего не увидел. Кошель оказался закономерно пуст.

Если бы не моя новая память, я бы скорее всего просто сложил этот кошель и запихнул в джинсовый карман, но “будущий я” хорошо знал, как обращаться с подобными вещами. Не прошло и половины минуты, как оставленный квестером кошель занял своё место, привязанный к шлёвке надетых на меня джинсов. В этой вещи не было ничего волшебного, простой кожаный кошелёк, не более, вполне привычный предмет для “будущего меня”.

Стоило мне выпрямиться, как дверь, находящаяся впереди, приоткрылась. Оглянувшись, посмотрел назад. За моей спиной был всё тот же коридор, уходящий куда-то в бесконечность. Идти в ту сторону не было никакого желания, и я шагнул к двери.

Да, благодаря “новой памяти” я знаю, что меня ждёт впереди. Но только в общих чертах, без подробностей, детали мне неведомы. И это сильно напрягает, потому как именно детали могут как помочь, так и наоборот — погубить.

В дверь я скользнул боком, готовый в любой момент отпрыгнуть назад. Имея дело с заданиями квестеров, подобные предосторожности вполне разумны. За дверью меня встретило приличных размеров помещение, освещённое многочисленными яркими потолочными лампами. Контраст с коридором был такой, что мне пришлось проморгаться, чтобы привыкнуть. Передо мной был большой зал, напоминающий чем-то школьную столовую, с аскетичной мебелью в виде простеньких столов и дешёвых стульев. Единственное, что выбивалось из привычного моей памяти образа, так это то, что все стены были разрисованы цифрой три в различных вариациях видах и размерах.

Согласно словам квестера, чтобы выполнить испытание, мне надо “пройти все двери”. И, разумеется, эти слова не были ложью. Я могу просто пересечь весь этот зал и выйти через широкие стеклянные двери, что замерли приоткрытыми на противоположной стене. Для минимального выполнения задачи мне, и правда, ничего не надо, кроме как идти вперёд. Но квестеры никогда не говорят ничего просто так. Каждое их слово что-то значит. И это испытание, оно больше не о его формальном выполнении, а о том, способен ли испытуемый понимать недосказанное.

Вначале обошёл зал по периметру, затем запрыгнул на один из столов и пристально его оглядел сверху. Ничего из этого мне не помогло, так как я не нашёл то, что искал. Почесав затылок, ненадолго задумался, после чего, спрыгнув со стола, расчистил угол зала, изучая при этом внимательно каждую половицу. После чего начал стаскивать всю мебель в этот уже осмотренный самым тщательным образом угол помещения.

Первый кубик я нашёл под ножкой одного из стульев. Он выглядел именно так, как тот, который показывал в своих ладонях квестер. Похожий на гранитный почти идеальный куб с гранью в два сантиметра. Почти идеальный, потому как его углы были немного скруглены. Я осмотрел этот кубик предельно внимательно, едва не облизав его, но не заметил ничего необычного. На нём не было никаких знаков, символов или трещин. Хмыкнув, развязал кошель и положил свою добычу в него, после чего затянул ремешок поплотнее. Зачем я это сделал? Потому что квестер ясно высказался: “пустота — плохо!”

Насколько я знал из свалившейся на меня “памяти будущего”, можно было выполнить задание, просто идя вперёд и игнорируя всё остальное. Но подобное выполнение испытания привело бы к отрицательному достижению, звучащему как “тупость” и, как следствие, к приличному штрафу на развитие ментального ядра. Получить же подобный дебаф в самом начале нового пути мне совершенно точно не хотелось. Похлопав по кошелю на поясе, огляделся вновь.

Сперва даже не понял, что именно изменилось в зале, просто возникло ощущение какой-то перемены. Крутанулся вокруг себя на месте, вскинув руки в защитной позиции, готовый встретить опасность. Никакой опасности не было. Но что-то изменилось, это точно. Почти пять минут крутился и вглядывался в зал, пока не разглядел очевидного. Цифра, которой были исписаны все стены, поменялась, теперь вместо тройки там красовалась двойка. Видимо, это количество камней, которые остались в помещении.

Для того, чтобы пройти испытание без штрафов, мне хватило бы и того камня, что найден и лежит в кошеле. Потому как пустоты в моем кошельке теперь не было. Но, вдохновлённый тем, что первое задание я выполнил на максимум, мне уже было мало простого прохождения без штрафа. Квестеры об этом никогда не упоминали, но бонусы за “перевыполнение” задач начисляются более чем существенные. Собрать их все, пользуясь моими новыми знаниями, было бы очень хорошим заделом на будущее. И для “идеального прохождения” этого испытания одного камня в кошеле мало…

Но найти второй оказалось не так легко. Три раза я перетаскивал всю мебель из одного угла в другой, но так ничего и не нашёл. В этом был главный недостаток моего “нового знания”. Я только в общих чертах знал, что надо сделать, но вот где конкретно находится каждый кубик, — этого в “пакете памяти” не было, и приходилось искать самому. Если бы не подсказка на стенах, ясно показывающая, что в зале находятся ещё два камня, через час поисков я бы неверно опустил руки и покинул этот зал с одним кубиком в кошеле. Я обследовал почти всё! Заглянул в каждый угол, изучил каждую половицу на предмет тайника. Даже простукал стены на предмет пустот.

Сев в центре зала, закрыл глаза и задумался. Что же я упустил? Мимо чего прошёл? Долго ломал голову, хотя ответ был прямо перед моими глазами. Ломать надо было не голову, а мебель! Когда до меня это дошло, я принялся крушить столы и стулья. Когда целой мебели осталась едва четверть от начального числа, я начал подумывать о том, что моё предположение оказалось ошибочным. Но раз взялся за дело, то следовало его доделать до конца. И это мое упорство было вознаграждено. По законам подлости второй кубик был найден в обломках последнего стола!

Как только я положил кубический камешек в кошель, как тут же цифра на стенах сменилась на единицу. Оглядев учиненный мною погром, я улыбнулся, пожал плечами и направился к выходу из зала.

Следующее помещение, которое было похоже на офис какой-то ай-ти корпорации, я просто прошёл насквозь, как только увидел цифру на стенах. Там красовалась единица, а площадь офиса была без малого минимум в три сотни квадратных метров, да и забита различной оргтехникой. Если и здесь всё надо ломать, чтобы найти один единственный кубик, то на это могут уйти не то что часы, а, возможно, дни! Только в одном месте я немного задержался, около кулера, жадно выпив два стакана воды. После чего выкинул использованный стаканчик в урну и пошёл к выходу.

За следующей дверью меня ждала очередная загадка. Новое помещение напомнило мне зал для тренировок танцоров. Голый, совершенно ровный, натертый до блеска пол, огромное зеркало во всю дальнюю от меня стену, да металлические перила, которые тянутся вдоль этого зеркала, ещё одна дверь на выход — вот и всё, что было в этом зале. На стенах же здесь красовалась цифра четыре.

А нет, не всё. Ровно в центре зала, прямо на чистейшем полу лежал гранитный кубик. Его не надо было искать, он был виден сразу, от входа.

От такой “простоты” я заподозрил ловушку. Вот не знаю почему, но просто так лежащий в центре зала кубик вызывал во мне чувство неясной тревоги. “Новая память” по этому поводу молчала, но, тем не менее, я обошёл этот камушек по широкой дуге и подошёл к зеркалу.

Судя по цифре на стенах, в этом зале находятся еще три камня, но я их не видел. И где их тут, в совершенно пустом помещении, можно спрятать, вообще не представлял. Но стоило мне взглянуть в зеркало, как все мысли о поиске камней тут же вылетели из головы. Подойдя ближе, почти в упор, я внимательно оглядел своё отражение с ног до головы. Нет, я оставался собой, только вот выглядел намного моложе, чем себя помнил. Роста немногим выше среднего, жилистый, без грамма лишнего веса, но и без ярко выраженной мускулатуры, густые чёрные, словно смоль, волосы. Лицо с резкими, можно даже сказать с острыми чертами и яркими, как чистые изумруды, глазами. На меня смотрел тот “я”, которым я был более десяти лет назад.

Недавно мне исполнилось тридцать три, возраст Христа, и когда этой ночью ложился спать в свою кровать, то выглядел куда более побитым жизнью, нежели это отражение. Седина в висках, легкий сколиоз из-за сидячей работы, уже заметный, вполне округлившийся животик, потухший взгляд замученного бытом человека — всего этого не было видно в отражении. Из зеркала на меня смотрел двадцатилетний я, полный сил, надежд, веры в светлое будущее, ещё не забросивший спорт. И ведь в “новой памяти” есть упоминание об этом изменении. Просто, именно это воспоминание оказалось погребено под валом других. Теперь-то я “вспомнил”, что испытуемых, переместив сюда, излечили от всех болезней, омолодили и “привели в идеальную форму”, что бы это не значило.

Не очень веря в то, что видят мои глаза, и что подтверждает “новая память”, я расстегнул рубашку и посмотрел на правую нижнюю часть своего живота. Всё ещё не доверяя тому, что вижу, ощупал чистую кожу. Год назад мне удаляли аппендицит, но сейчас от этой операции нет и следа. Приблизившись к зеркалу, я открыл рот пошире и присмотрелся к своим зубам. Все на месте! Все, а трёх уже не должно было быть! Не знаю почему, но именно этот факт удивил меня куда больше, нежели все эти испытания, квестеры и память о будущем!

Ещё в небоскрёбе после первых же вспышек “новой памяти” я принял всё происходящее, как реальность. Но только сейчас, перед этим зеркалом, я это осознал в полной мере! Не разумом, а всем своим естеством осознал.

Если бы в зале был турник я бы попробовал сейчас сделать выход с переворотом, который у меня не получался уже более пяти лет. Уверен, сейчас это бы вышло без особых проблем и даже легко. Вновь подняв рубашку, напряг мышцы и без труда разглядел отчётливо проступающие кубики пресса. Так вот почему мне так легко дался подъём по пожарному шлангу, это из-за моей физической формы, а не из-за всплеска адреналина, как мне тогда подумалось.

С широкой улыбкой похлопал себя по прессу и, встав на руки, прошёл на них весь зал из одного конца в другой. В двадцать я ещё был полон надежд и верил, что спортивная гимнастика — это моё будущее. Наивный, молодой, дурной. Увы, моих способностей не хватило даже, чтобы отобраться на чемпионат страны. Пять лет провалов один за другим, а потом… Нет, не травма, не болезнь, я просто перестал верить в себя, опустил руки и забил. Бросил спорт и устроился на “обычную работу”, пополнив собой ряды армии офисных клерков. И десять лет не то что не занимался, но даже ни разу не посетил тренажёрный зал. Это воспоминание стёрло улыбку с моего лица.

Вернувшись к зеркалу, ещё раз внимательно осмотрел себя. И во время этого осмотра заметил несоответствие. Отражение зала отличалось от того, что видели мои глаза, стоило обернуться. Согласно отражению, если приглядеться, в дальнем углу зала составленные в небольшую башенку стояли три недостающих кубика. Оборачиваюсь, и вижу пустой угол. Мне явно что-то лжёт: или зеркало или мои глаза.

Как и думал, обманывали глаза, так как, дойдя до нужного угла, на ощупь без труда нашёл камешки. И едва мои пальцы коснулись их поверхности, как тут же с них спала их своеобразная невидимость. Собрав эти три кубика и не прикоснувшись к тому, что так вызывающе лежал в центре, я вышел из этого зала.

Стоило мне пройти через дверь, как в лицо ударил резкий знакомый с детства запах перепревшего сена и навоза.

В этот раз я оказался не в каком-то зале или помещении, а на деревенском дворе. Покосившийся от времени деревянный сарай, огромная куча навоза у неказистого забора. Некошеная трава в некоторых местах двора отросла мне почти по пояс. Собачья будка с, как показалось вначале, избыточно массивной и крепкой стальной цепью. Десяток кур носятся туда-сюда, и пара уток плавают в небольшом заросшем тиной пруду. Единственное, что отличает виденное, от привычной картины, это отсутствие жилого дома. Из всех построек в этом дворе только сарай и будка — всё.

Плохо! Очень! Как я тут найду кубики? В этой траве? В заваленном дровами и прочим мусором сарае? И сколько нужных мне камушков тут вообще спрятано?

Впрочем, ответ на то, какое количество камней здесь есть, нашёлся легко, каждая курица, что носилась по двору, была помечена цифрой два. И первый камень получилось найти быстро. Он спокойно лежал на крыше собачьей будки. Но стоило мне сделать несколько шагов в ту сторону, как без лая, без рыка из будки на меня бросилась размытая тень. На первобытных инстинктах я отпрыгнул назад.

Лязг натянутой цепи. И пробирающий до костей щелчок сомкнутых всего в нескольких сантиметрах от моей шеи челюстей. Немаленьких таких челюстей, принадлежащих приличного размера псу, который на первый взгляд весил не меньше, чем я.

“Новая память” услужливо подсказала, что я только что прошёл по самому краю. На натянутой, словно тетива арбалета, цепи, ко мне молча, в полной тишине, рвался тайберийский оркобой! Особая порода собак, выведенная горцами северных отрогов Тайберии специально для охоты на орков. Внешне этот пес напоминал земного мастифа, только был в разы сильнее, быстрее и смертоноснее. По боевой эффективности он не уступал воину второго ранга. Что в моём случае, на данный момент моего по сути нулевого развития, означало, если бы этот пёс до меня добрался, то порвал на лоскуты.

Никогда не боялся собак. Без труда разгонял бродячие стаи и однажды голыми руками нокаутировал ротвейлера, который сбежал от своего хозяина и кинулся на меня во дворе. Но благодаря “знаниям будущего” я отчётливо понимал: этот зверь только выглядит как собака. А на деле это, по сути, мутант, выращенный на магических зельях и специально обученный убивать.

Придя в себя от первого шока, подобрал первую попавшуюся палку и кинул в “собаку”. Не попал, пёс легко увернулся. Попробовал снова, и вновь неудача. “Будущий я” на момент конца прошлого Цикла размазал бы этого пса походя, одним щелчком пальцев. Но мне до того могущества расти и расти! Сейчас же все инстинкты во мне буквально орали благим матом — не связываться с этим зверем. Хорошо, что цепь оказалась достаточно крепкой, чтобы сдерживать пса. Как тот не рвался, но освободиться и добраться до меня не мог. Поняв это, я мысленно очертил радиус, за который мне не стоит заходить.

Эта собака меня изрядно пугала. Не так, конечно, как Гончая, но всё равно! И самое жуткое в этом звере было его полное молчание. Он не лаял и даже не рычал. Только скалился, демонстрируя неестественно острые клыки, сверкал глазами и иногда совершал резкие рывки в мою сторону. Порывы, которые сдерживала стальная вначале показавшаяся мне избыточно массивной цепь.

Через десять минут я привык к этому зрелищу и уже почти не обращал внимания на беснующегося зверя, больше думая о том, где может быть спрятан второй кубик. Потому как пытаться забрать тот, что лежал на крыше будки, у меня не было ни малейшего желания. В теории, в глубокой такой чисто умозрительной теории, я мог бы справиться с оркобоем. Можно было бы придумать что-то с теми инструментами, что находились в сарае. Соорудить ловушку, как-то отвлечь зверя, или что-то подобное. Но я отчётливо понимал, что это нестоящий того риск. Любая ошибка, минимальный просчёт, и мне разорвут горло. Кубик на крыше будки явно того не стоит.

Второй камешек я нашёл благодаря подсказкам, разбросанным по всему двору. Этими намёками оказались страницы какой-то детской книжки, и на каждой из них обязательно находилось изображение утки. Видимо, я не настолько умный, как привык себя считать, так как на то, чтобы понять этот намёк, у меня ушло более часа! И только внимательно приглядевшись к уткам в пруду, заметил на шее одной из них небольшой мешочек. После чего нашёл палку подлиннее и привязал к ней верёвку, которую свернул предварительно в самозатягивающееся лассо. Таким нехитрым инструментом я в свои десять лет ловил бабушкиных коз, после того как насмотрелся фильмов про североамериканских индейцев. Не подвёл он и в этот раз. Верёвка захлестнула шею нужной мне утки, рывок — и интересующий меня кубик в моих руках. Перепуганную, но живую, утку я даже отпустил обратно в пруд, хотя это было и не обязательно. Всё равно, стоит мне покинуть этот двор, как всё здесь растает и пропадёт без следа.

Завязав кошель с новой добычей, я показал неприличный жест тайберийскому оркобою и вышел за калитку.

Шаг вперёд, и я оказался на морском пляже…

На морском каменистом пляже, полностью усеянном гранитными камушками различных размеров. Увиденное заставило меня открыть рот и сесть там, где стоял.

Как я тут найду кубики? Гранитные кубики?!!

Плавающий в паре десятков метров от берега бакен, словно издеваясь, покачиваясь на волнах, демонстрировал мне цифру шесть на своём боку.