Суженый. Невеста князя

Глава III. Гостья

Быстро отворив ногой дверь, Серго внес Софью в спальню и осторожно посадил девушку на широкую кровать, стоящую в глубине комнаты. Она удивленно осмотрелась. Просторная комната в мягких бледно-голубых и золотистых тонах, теплая и уютная, сразу же вызвала у нее восторг. Она отметила три больших окна до пола, которые давали достаточно света, бархатные синие шторы, гобелены на стенах и большое зеркало, украшающее противоположную стену. Резной вычурный шкаф, туалетный столик с трельяжем, письменный стол, стоявший у окна, небольшой алый диванчик, обитый дорогим сукном, несколько кресел и стульев, а также большой светлый ковер составляли убранство комнаты. Как давно она не жила в подобных комнатах. И сердце девушки вмиг наполнилось каким-то давно забытым упоением от красоты и изящества.

Серго, стоявший рядом с ней, почтительно спросил:

– Вам нравится ваша спальня, дорогая графиня?

– О да, – пролепетала Софья восхищенно. – Она великолепна.

– Батюшка по своему вкусу обустраивал дворец. Он обожает все русское и французскую моду, – объяснил он и указал рукой на секретер у окна. – Все ваши бумаги на столе, Даур привез все в целости. Так же, как и ваши платья, они в шкафу.

– О, благодарю вас, Серго Леванович, – ответила Софья, улыбнувшись молодому человеку.

– И ваша нога, я прикажу привести местного лекаря.

– Это лишнее, уважаемый князь, – она вновь улыбнулась. – Она почти не болит. Думаю, пара дней – и все будет в порядке, лекарь не нужен.

– Как вам будет угодно, графиня.

Он улыбнулся ей в ответ, и девушка ощутила, как по ее телу пробежал сладостный упоительный озноб от его близости. Ей не хотелось, чтобы он уходил, и она жаждала, чтобы Серго остался подольше. В этот момент дверь в спальню отворилась, вошла девушка в грузинском платье и почтительно поклонилась.

– Госпожа, вы наконец приехали! – произнесла она громко по-русски с сильным акцентом.

– А Гиули! – воскликнул Серго, оборачиваясь. – Ты как раз вовремя. Помоги Елене Дмитриевне переодеться и умыться с дороги. – Он вновь обратил заинтересованный взор на Софью и объяснил: – Гиули будет вашей горничной, Елена. Вы позволите называть себя по имени, дорогая?

– Да, – ответила Софья, вновь пробегаясь восхищенным взором по красивому лицу Серго и его блестящим волнистым волосам.

– Отдыхайте, – важно заметил князь. – Надеюсь, вы найдете в себе силы спуститься к ужину? Отец наверняка так же жаждет познакомиться с вами.

– Непременно спущусь, – не раздумывая, согласилась она.

– Не буду беспокоить вас, дорогая, – сказал Серго и быстро вышел из спальни.

Девушки остались одни. Софья внимательно посмотрела на совсем юную Гиули. Ее темные волосы были заплетены в две длинные косы, а смуглое лицо выражало почтение. Небольшие темные глаза горничной сияли теплом и добротой. Отчего-то ее приветливый взгляд вмиг расположил Софью, и она по-доброму попросила:

– Подойди, Гиули, что ты там замерла у дверей? Будем подругами?

– Подругами? – опешила Гиули, медленно подходя к сидящей на кровати Софье. – Простите, госпожа, я не могу стать вам подругой. Мне велено прислуживать вам. Вы невеста нашего будущего тавади.

– Тавади? Кто это?

– Ну как же. Леван Тамазович нынешний тавади нашего края. Он управляет почти пятой частью всех земель в Имеретии. После него титул тавади перейдет по наследству Серго Левановичу. А вы станете его женой и нашей княгиней.

– Я поняла, Гиули, – нервно кивнула Софья.

Она ощутила, как по ее позвоночнику пробежал холодок от осознания того, что если вдруг обман откроется, и все узнают, что она никакая не графиня Бутурлина, то ей точно не поздоровится. В который раз за этот нелегкий месяц она мучительно думала об этом. В этом крае убивали просто за то, что ты родился во враждебном роду или посмел обидеть кого-то. Потому за подлог и ее дерзкий обман, если она выйдет замуж за влиятельного тавади, ее точно в живых не оставят. Страх за свое будущее завладел Софьей, и она начала нервно тереть пальцы рук.

– Вы опечалились, госпожа? – удивилась Гиули. – Я сказала что-то обидное для вас?

– Нет, совсем нет, Гиули, – печально улыбнулась Софья. – Ты хорошо говоришь по-русски.

– Мой отец был русским солдатом, – залепетала горничная и, подойдя к Софье, предложила: – Давайте я помогу вам раздеться, госпожа, и буду дальше рассказывать.

– Да, спасибо, – кивнула Софья, вставая и поворачиваясь к Гиули, чтобы той было удобнее расстегивать ее платье.

– А моя матушка кахетинка, мы родом из восточной Грузии. Я почти все детство провела в русском гарнизоне в Тифлисе. После смерти отца мы с матушкой и дядей перебрались в Имеретию и живем теперь в доме дедушки Амирана. Оттого, что так хорошо знаю ваш язык, я смогла теперь устроиться на службу к князю Левану Тамазовичу. Я очень рада этому. Ведь тут так красиво и чисто. А дворец такой большой, словно царский.

– Если можно, Гиули, я бы хотела помыться. Я такая грязная, просто жуть.

– Это легко можно устроить, – быстро протараторила Гиули. – Сейчас я приготовлю вам ванну.

Горничная устремилась в небольшую комнату, примыкающую к спальне, и принялась разжигать дрова в небольшой печке, на которой стоял чан с водой. Софья в открытую дверь с интересом следила за ней, расплетая длинную запутавшуюся косу. Уже через четверть часа вода подогрелась, и Гиули начала проворно переливать ее большим ковшом в маленькую сидячую ванну. Затем горничная помогла Софье снять грязное платье и легкую нижнюю юбку и проводила в ванную.

Еще через четверть часа Софья, прикрыв глаза от наслаждения, сидела в ванной, наклонив голову назад, а Гиули осторожно мыла ее волосы в большом тазу с травами и душистым мылом. Горничная беспрестанно о чем-то говорила, и Софья поначалу слушала ее, а потом перестала ловить смысл слов и просто расслаблено и умиротворенно сидела в теплой воде, осознавая, что, наверное, уже более месяца как следует не мылась. На постоялых дворах приходилось довольствоваться обтиранием, а в последнюю неделю она вообще не мылась, не считая того кратковременного купания в реке.

– Вы такая красивая, госпожа. Вам, наверное, все говорят об этом? – в слух Софьи врезался приятный голосок горничной.

– Не все, Гиули, – пролепетала в ответ Софья, прикрыв глаза.

Отчего-то теперь она менее всего была настроена слушать о своей красоте.

– Серго Левановичу повезло, что вы станете его женой. У вас такие необычные светлые волосы, словно мед. А глаза такие зеленые, как драгоценные камни. И стройная вы, словно…

– Гиули, ты преувеличиваешь, – поморщившись, перебила ее Софья. – Скажи, ты знаешь, была ли у князя Серго невеста раньше?

– Нет, насколько я слышала. Он и не хотел жениться. Все слуги об этом шепчутся. Просто его отец заявил во всеуслышание, что, если Серго не женится до двадцати восьми лет, он лишит его наследства. Именно оттого Серго Леванович вернулся домой из столицы, чтобы найти жену. А вас действительно едва не убили в горах? – тут же задала вопрос Гиули.

– Я не хочу об этом говорить, – пролепетала, мрачнея, Софья.

– Простите, госпожа, я не заметила, как у меня вырвалось, – тут же извиняющимся тоном сказала Гиули, споласкивая второй раз голову Софьи настоем из трав.

Софья нахмурилась, а перед ее глазами вмиг пронеслись все кровавые и жуткие картины из прошлого. Она вдруг вспомнила про Георгия, только благодаря которому осталась жива. Однако образ Амира Асатиани – суровый, строгий и какой-то угрожающий – тут же вызвал в ее существе невольный боязливый трепет, и она подумала о том, что теперь она наконец-то не зависит от него и не нуждается в его защите. Это осознание вызвало на лице девушки облегченную улыбку, и она уже более спокойно спросила у горничной:

– А что ты знаешь о Георгии Петровиче?

– Он брат и ровесник князя Серго и давно служит у князя Левана. Он самый главный азнаури, и его все боятся и уважают, а если и говорят о нем, то только в почтительном тоне. Я, правда, недавно здесь служу, всего третий месяц, но сразу же заметила, что к Георгию Петровичу даже Верико Ивлиановна обращается уж очень вежливо.

– Разве это странно?

– Конечно. Ведь со своим мужем, князем Леваном Тамазовичем, княгиня обычно спорит и постоянно недовольна им.

– Странно, – заметила Софья.

– И не говорите, госпожа. Верико Ивлиановна проводит много времени в кабинете Георгия Петровича, когда там проходят советы, собираются все местные азнаури-дворяне и решаются важные вопросы. А в гостиной Верико Ивлиановна редко бывает.

– А разве князь Леван Тамазович не присутствует на советах?

– Нет. Он очень болен и, мне кажется, вообще не интересуется делами…

Часы пробили шесть вечера, когда Софья с помощью Гиули начала собираться к ужину.

После горячей ванны девушка немного полежала, давая расслабиться всем измученным частям своего тела. После непрестанной двухдневной скачи от Лечхуми у Софьи между ног появились синяки и кровавые ссадины. Ведь многодневная тяжелая изматывающая дорога, да еще и верхом, оказалась тяжким испытанием для неподготовленной девушки. Она встала около пяти вечера, ощущая, что наконец набралась сил. К этому времени ее волосы уже высохли, и она попросила Гиули закрутить ее локоны на папильотки, чтобы на ужин сделать изысканную высокую прическу.

Облачившись в светлое лиловое платье, Софья критично оглядела себя. Это было одно из двух платьев, которые она привезла с собой, не считая того наряда, что был на ней при нападении сванов. То бежевое платье было безнадежно испорчено после ее недельных жутких испытаний в горах. Сейчас Софья хотела выглядеть бесподобно и модно. Однако это платье было перешито с Елены и оттого сидело на ней не очень хорошо. И она прекрасно видела, что ни фасон, ни цвет совершено не идут ей. Она оправила неглубокий вырез, который немного открывал ее высокую грудь, и утешила себя мыслью, что это платье, по крайней мере, имело самый большой вырез из трех, ибо остальные два, испорченное и темно-синее, были под горлышко. Все платья из старого гардероба Елены давно вышли из моды. Софья прекрасно знала, что теперь в моде легкие, сильно открытые прямые платья, напоминающие туники древней Эллады. Однако третий наряд был еще хуже, и девушка решила остановить свой выбор именно на этом.

Она спросила, умеет ли Гиули делать прическу под названием «плакучая ива», и та, удивленно посмотрев на хозяйку, отрицательно покачала головой. Софья вздохнула и начала разбирать свои густые завитые локоны, решив показать, как она делается. Спустя полчаса она умело уложила свои густые волосы в высокую прическу и критично оглядела себя в зеркало. Светло-медовые локоны красиво свешивались с ее висков, а отдохнувшее лицо имело свежий цвет. Софья себе даже понравилась и немного пощипала щеки, чтобы придать им розоватый оттенок. Несколько раз покусав губы, чтобы они стали еще ярче, она удовлетворенно кивнула своему отражению и встала из-за туалетного столика. Поблагодарив Гиули и узнав у нее, как пройти в гостиную, Софья посмотрела на каминные часы. Маленькая стрелка находилась почти на семи.

Торопливо выйдя из комнаты, девушка спустилась вниз и направилась вправо, как указала ей горничная. Она вошла в гостиную, когда там находились князь Серго и Верико Ивлиановна. Молодой человек сидел в кресле, положив ногу на ногу и читая газету. Княгиня стояла у большого обеденного стола и следила за тем, как слуги сервируют его.

– Добрый вечер, – вежливо произнесла Софья, проходя в гостиную.

И только тут она заметила высокую фигуру Георгия, который находился чуть сбоку. Он стоял, подпирая мощным плечом изразцовый голубой камин и скрестив руки на груди. Едва она прошла, как он тут же быстро выпрямился, опустив руки, и устремил на нее властный пронзительный взор.

Серго проворно отложил газету в сторону и, поднявшись на ноги, устремился к Софье.

– Елена Дмитриевна! – произнес он галантно, целуя девушке ручку и проводя ее в гостиную. – Вы пришли. Я так надеялся, что вы посетите нас за ужином.

– Я же обещала вам, Серго Леванович, – ответила она, кокетливо улыбнувшись, обратив на него нежный яркий взор. Серго переоделся и теперь был в черном фраке и белых штанах.

– Дорогая, называйте меня по-русски, Сергей Леванович, – попросил молодой князь.

– Елена Дмитриевна, я так полагаю? – раздался позади неприятный дребезжащий голос.

Софья быстро повернулась и увидела в проеме двери неприятного седого старика, среднего роста в дорогом коричневом фраке, желтых штанах и туфлях. На вид ему было около шестидесяти лет.

– Да, это я, – кивнула в ответ Софья и поклонилась головкой. – Здравствуйте.

Старик проковылял в ее сторону и вперил в нее цензорский мутный взгляд темных глаз. Его взгляд пробежался по девушке, и сухое лицо приняло более добродушное выражение.

– Князь Леван Тамазович Асатиани, – представился и поклонился только одной головой старик. – Весьма рад, что вы добрались до нас. И просто чудо, что остались живы!

– И не говорите, отец, просто чудо! – поддакнул ему Серго.

– Саламо мшвидобиса, дзиа, – в следующий миг раздался баритон Амира, который поздоровался с дядей по-грузински.

Старый князь, тут же перевел недовольный взор на Амира и проскрежетал:

– В этом доме говорят по-русски, Георгий! Я тебе уже сто раз говорил о том! Этот собачий язык оставь для глехов!

Амир напрягся и, упрямо поджав губы, промолчал. Видя, что ситуация накаляется, Верико Ивлиановна громко по-русски произнесла:

– Леван, ужин готов.

– Тогда распорядись, чтобы подавали, – проворчал в сторону жены старый князь и, вновь обратив взор на Софью, велел: – Пойдемте за стол, уважаемая графиня. Сергей, поухаживай за нашей гостьей.

– Конечно, конечно, отец, – произнес Серго и, подав руку девушке, проводил ее к столу.

Леван важно уселся во главе стола. По правую руку от него заняла свое место Верико Ивлиановна, слева Серго. Рядом с молодым князем сел Амир. Софье указали место рядом с княгиней, и она, заняв свой стул, любезно отодвинутый ей Серго, оказалась напротив Георгия.