Суженый. Невеста князя

Глава VIII. Конь

Усадьба князя Микеладзе находилась в двенадцати верстах от дворца князя Асатиани. Амир, Серго и Софья отправились туда прямо поутру на следующий день, как и велел князь Леван. Прямо у входа в свой особняк их встретил сам хозяин дома и любезно проводил в гостиную. После небольшой трапезы, за которой Микеладзе подробно расспросил, какая именно лошадь нужна невесте князя, молодые люди в сопровождении хозяина дома вышли во двор и направились в сторону просторных конюшен. Они не дошли до первых построек совсем немного, кода Микеладзе окликнул князя Серго и чуть отвел его в сторону.

– Серго Леванович, могу я с вами переговорить об одном деле? – заискивающе попросил Микеладзе по-грузински.

– Да, наверное, – как-то неуверенно заметил Серго, ответив по-грузински хозяину дома, и по-русски просяще добавил, обращаясь к брату: – Георгий, будь любезен, проводи Елену Дмитриевну на конюшню, посмотрите с ней пока лошадей. Чуть позже мы к вам присоединимся.

Амир кивнул и приблизился к Софье. Подставив свой локоть, он, посмотрев на девушку пронзительным серо-голубым взором, приказным тоном произнес:

– Прошу.

Она же оглянулась на Серго, тот заулыбался ей и быстро сказал:

– Елена, дорогая, идите с Георгием. Мы вскоре догоним вас.

Бросив быстрый взор на Георгия, который так и стоял рядом, ожидая, когда она возьмется за его локоть, Софья напряглась всем телом, совершенно не горя желанием никуда идти с этим необузданным мужчиной, давящий взор которого ни на миг не оставлял ее с самого выезда из дворца Асатиани. Однако она понимала, что скандал на людях явно ни к чему, и оттого, вздохнув, взялась за локоть Асатиани и последовала за ним в сторону конюшен.

Едва молодые люди скрылись из виду, Микеладзе обернулся к Серго и заискивающе пробасил:

– Я хотел попросить вас, уважаемый Серго Леванович, поговорить с вашим отцом о моем сыне Бахтияре.

– О вашем сыне? – опешил Серго.

– Да. Георгий Петрович ни в какую не хочет брать его обратно в охранную сотню, которая несет службу в вашем дворце. Он говорит, что Бахтияр слаб и труслив, – добавил, морщась, Микеладзе. – Но это не так. Ведь мой сын всего один раз нарушил приказ Георгия Петровича и ускакал прочь во время той страшной вылазки в горах. Бахтияр все мне объяснил. Он просто очень испугался, и все. Неужели нельзя дать ему еще один шанс проявить себя? Георгий Петрович и слышать ничего не хочет. Так вот, я и решил попросить вас. Поговорите с князем Леваном Тамазовичем, возможно, он сможет повлиять на Георгия Петровича.

– Конечно, я поговорю с отцом, – кивнул Серго, довольный тем, что Микеладзе просит его о милостях. И он может заслужить хоть этим себе авторитет. – И ваш сын непременно будет служить у нас во дворце. Я уверен, что Георгий не посмеет ослушаться моего отца.

– Я буду так благодарен вам, бесценный Серго Леванович, – заулыбался довольно князь Микеладзе. Могу я поговорить с вами еще об одном деле?

Как только Софья вошла под руку с Георгием в конюшню, она тут же убрала кисть с его локтя, ведь здесь их не видели князья Серго и Микеладзе. Теперь она могла не держаться за руку Асатиани, ибо ей это было неприятно. Георгий тут же недовольно зыркнул на нее, но не сказал ни слова. К ним подбежал паренек лет пятнадцати и по-грузински произнес:

– Вы пришли посмотреть наших лошадей?

– Да. Рустам Гамзатович разрешил нам выбрать, – заявил Амир, переводя взор на юношу.

– Конечно. Прошу вас, господа, проходите, – закивал угодливо юноша и указал рукой на правый ряд просторных загонов. – Все лошади в этих стойлах продаются. Вы можете посмотреть их всех и выбрать, какая понравится. Я нужен вам, или вы сами будете смотреть?

– Госпожа будет выбирать сама, – заметил Асатиани и устремил темный взор на девушку, стоящую рядом. – Я помогу ей.

– Хорошо, хорошо, господин. Если я понадоблюсь вам, непременно зовите. Я буду там, в конце конюшни.

Парень быстро ретировался, а Амир, посмотрев на девушку, подбодрил ее:

– Ну что же, Софико? Заходите и смотрите.

Он указал на первое открытое стойло, где стояла темно-рыжая кобыла.

– Но я совсем не разбираюсь в лошадях, – пролепетала смущенно Софья.

– Выбирайте внешне, какая вам по нраву. А я потом посмотрю, насколько она резва и вынослива и скажу, стоит ли ее покупать.

– Я поняла, – закивала довольно она, проворно заходя в стойло.

Приблизившись к кобыле, она начала рассматривать ее. Амир остался стоять сбоку у входа и, не спуская взора с девушки, молчаливо следил за ней. Осмотрев кобылу со всех сторон, Софья уже через минуту обернулась к Георгию и тихо вымолвила:

– Мне эта совсем не нравится.

– Что ж, пойдемте дальше, – пожал плечами Асатиани и, пропустив девушку вперед, вышел за ней из стойла.

Так они прошли три стойла подряд. И Софья все никак не могла найти лошадь, которая действительно понравилась бы ей. То лошадь имела некрасивый окрас, по мнению девушки, то у нее были невозможно печальные глаза, то она была слишком нервной и на прикосновение девушки к своей шее недовольно фыркала. Георгий неумолимо ходил за нею, каждый раз молчаливо стоял чуть позади и, если Софья обращалась к нему, отвечал односложно и точно.

Они зашли в очередное стойло, девушка, нахмурившись, посмотрела на жеребца, что стоял перед нею, и тут же обернулась к Асатиани.

– Я думаю, он не очень хороший, как вы считаете, Георгий Петрович? – спросила она его.

– Не очень, – кивнул Амир и вновь замолчал.

Софья вздохнула и вышла из очередного стойла, думая о том, что невозможно трудно выбрать лошадь.

Они зашли в загон к следующему животному, наверное, седьмому по счету, и Софья тут же замерла. Перед ее взором предстала гнедая мускулистая кобыла черкесской породы с длинной шеей и поджарыми сильными ногами. Лошадь имела огненно-рыжий окрас крупа, небольшую голову, густую черную гриву, и яркие черные глаза. Красивая, статная, мускулистая кобыла тут же вызвала у Софьи невольное восхищение. Девушка медленно приблизилась и протянула руку, погладив ее ласково по шее. Кобыла тут же обратила на нее черные глаза и даже немного наклонила голову, словно приветствуя девушку. Удивленно отметив, что лошадь явно расположена к ней, Софья улыбнулась и начла перебирать пальцами густую гриву, восхищенно сказав:

– Какая ты красавица!

Кобыла начала тыкаться своим темным носом Софье в лицо, обнюхивая ее и явно показывая, что девушка тоже нравится ей. Понимая, что нашла то, что искала, Софья обошла лошадь с другой стороны, осматривая. Уже через миг она обернулась к Асатиани, который стоял у дверей, и спросила:

– Как вам эта кобыла, Георгий Петрович? Вы не находите, что она просто чудесная?

Амир медленно приблизился, прищурившись, начал осматривать кобылу с другой стороны и глухо как будто сам себе заметил:

– Ее ноги резвы и выносливы. Круп пропорционален ногам. На вид ей лет пять, не больше.

Он протянул руку и осмотрел зубы и глаза лошади.

– Вам тоже нравится? – не удержалась от вопроса Софья, устремив на него взор.

Асатиани остановился с другой стороны лошади и посмотрел через высокий круп кобылы, на девушку.

– Эта кобыла весьма хороша, – согласился он. – Вы сделали верный выбор, Софико. Я думаю, ее надо будет подковать как следует и почистить. Она станет прекрасной скаковой лошадью.

Амир провел рукой по крупу лошади и опустил взор, рассматривая ноги кобылы. Софья, стоящая с другой стороны животного, невольно остановила заинтересованный взгляд на мужчине, отчего-то вспомнив тот разговор поутру, когда она едва не дала ему пощечину. Все прошедшие дни она вспоминала их неприятную перепалку и ощущала, что от тех воспоминаний по ее телу пробегает неприятный холодок. Она не понимала, отчего в тот раз Георгий так бесцеремонно повел себя и сказал ей те гадкие вульгарные вещи, но она отчетливо понимала, что совсем не давала ему повода для этого.

Сегодня же он вел себя как-то чересчур вежливо. Так же, как и вчера при встрече во дворе, и далее на княжеском ужине. Он много молчал, и лишь его взор постоянно останавливался на ней. Софья чувствовала, что его взгляд словно давит на нее, как будто хочет ей что-то сказать. Тайком рассматривая Амира, пока он не видел, она пыталась понять, решил ли он действительно изменить свое поведение по отношению к ней на вежливое и учтивое или просто выжидал чего-то, чтобы вновь наговорить ей непристойных слов.

Невольно разглядывая его, Софья отмечала, что Амир не был так красив лицом, как его брат Серго. Однако теперь его облик уже не казался девушке таким уж грозным и мрачным, как при первой встрече. Его профиль, четко очерченные высокие скулы и прямой нос вкупе с короткой темной бородой невольно притягивал к себе взор, и девушка должна была признать, что лицо Амира весьма колоритно. Загорелое, со светлыми глазами, высоким лбом и упрямой сжатой складкой рта, оно словно дышало силой и смелостью. Однако эта сила была какая-то угрожающая и даже опасная. И это Софья чувствовала очень хорошо.

На князя Серго ей было приятно смотреть. Его взор успокаивал и нежил ее своим светом, не будоража, как взор Амира. Близость Серго была упоительна и прекрасна. Ведь все эти дни молодой князь постоянно находился подле нее. Своими речами и ласковыми взорами молодой князь словно наполнял ее душу безмятежной радостью и негой. И девушка уже ощущала в своем сердце неистовую влюбленность в Серго. Да, она с горечью понимала, что Серго не знает ее настоящего имени, но все же могла, выдавая себя за Елену, наслаждаться его обществом и упиваться его заботой и красотой.

В какой-то момент, когда Софья, задумавшись, надолго задержала свой заинтересованный взгляд на Георгии, мужчина вдруг поднял лицо и вперил на нее темный взор.

– Вы рассматриваете меня, Софико? – вымолвил он глухо.

Тут же смутившись, она опустила глаза и выпалила:

– И совсем нет.

Сделав несколько быстрых шагов и обогнув кобылу спереди, Амир приблизился к девушке сбоку, и Софья невольно чуть попятилась от него.

– И что вы обо мне думаете? – спросил он властно.

– О вас, Георгий Петрович? – опешила она, обернувшись и устремив на него недоуменный взор.

Амир сделал к ней еще шаг, и Софья оказалась между ним и кобылой.

– Да. Я хочу знать, как вы находите меня? И что во мне не так? – спросил Амир уже более настойчиво и еще сильнее приблизился к ней.

Софья невольно попятилась назад и тут же уперлась спиной в круп лошади.

– И что я должна вам сказать? – удивилась она искренне, не понимая, что он хочет услышать от нее.

– Правду, – выпалил мужчина с горячностью, вперив в ее яркие глаза свой светлый давящий взор. – Как вы находите мою внешность? И что думаете обо мне самом?

Вмиг опешив от прямолинейных вопросов Асатиани и явно не ожидая, что он, как на допросе, будет вот так в лоб расспрашивать ее об этом, Софья, отрицательно замотала головой и выдохнула:

– Я не хочу отвечать на эти вопросы, Георгий Петрович.

– Отчего же? – властно спросил Амир, и его ладонь стремительно легла на спину кобылы, с одной стороны закрыв ей проход рукой.

– Не хочу и все, – произнесла Софья твердо, как капризный ребенок.

Его командный агрессивный тон совсем не располагал девушку к задушевным откровенным разговорам.

– Я не отпущу вас, пока вы не скажете, Софико, – уже с угрозой заявил Амир, и его взор стал темнеть. Софья прищурилась и, подняв на него лицо, с вызовом спросила:

– А если вам не понравится то, что я скажу?

– Говорите как есть, Софико. Я жду, ибо хочу знать, что вы думаете обо мне, – повторил он настойчиво.

– Хорошо, – недовольно сказала девушка, чувствуя себя до крайности глупо, но ощущая, что действительно хочет сказать ему всю правду, чтобы этот мужчина более не приближался к ней. Ибо, когда она скажет все, что думает о нем, вряд ли Георгий вновь захочет вызывать ее на откровенные разговоры. Устремив на него открытый взгляд, Софья четко произнесла: – Вы невероятно самоуверенны и прямолинейны, сударь. Вы жесткий непреклонный человек. Ваш властный взор смущает меня, и порой мне кажется, что находиться рядом с вами опасно. Вы некрасивы, и ваше суровое лицо внушает мне неприятное чувство тревоги. Ваши речи несдержанны, а порой даже дерзки. Вы совсем не знаете правил хорошего тона.

Она замолчала, подтвердив свою речь прямым взором. Амир некоторое время молчал, не спуская с ее нежного лица внимательных горящих глаз, и лишь спустя минуту прищурился и глухо вымолвил:

– Вот это исповедь, сударыня! От ваших слов у меня аж в горле пересохло. И что же, я так страшен, как вы сказали? И я совсем не нравлюсь вам?

– Нет. Вы не нравитесь мне, Георгий Петрович. Извините, если я обидела вас. И прошу, более не мучайте меня своими расспросами, – попросила Софья уже нервно и, отвернув от него лицо, попыталась отойти.

Но он тут же выкинул вторую руку, слева от ее плеча, так же положив ее на круп кобылы и загородив девушке последний путь к отступлению. В следующий миг Амир вплотную притиснулся к Софье и, склонившись над нею, с горячностью выпалил:

– Хотите знать, что я думаю о вас, Софико?

– Нет, совсем нет, – пролепетала девушка испуганно, инстинктивно ощущая, что теперь Асатиани вновь начнет эти свои дерзкие зазывные речи.

Она невольно подняла на него лицо и увидела, как его глаза дико горят.

– И все же я скажу, – хрипло ответил он и с горячностью продолжал: – Я нахожу вас невозможной красавицей. Вы самая прекрасная девица, какую я когда-либо встречал. Ваш стан строен и гибок, словно у горной серны. Ваши дивные глаза невероятного сочного цвета, словно молодая листва на зеленых склонах гор, а волосы подобны светлому огню. Ваши губы такие спелые, что их невозможно хочется поцеловать, Софико. И когда-нибудь я украду поцелуй с ваших манящих губ, клянусь вам.

– Боже, Георгий Петрович, не надо этого мне говорить. Это нехорошо, – прошептала Софья, ощущая, что ей не хватает воздуха от его опасной близости.

– Я хочу, чтобы вы это знали, Софико. Там, в горах, я понял, что вы именно та девушка, которая мне нужна. Я чувствую, что наши судьбы пересеклись неслучайно.

– Замолчите, прошу вас. Что вы говорите? – уже с надрывом воскликнула она, отрицательно мотая головой, желая только одного, чтобы он замолчал и перестал мучить ее своими страстными жгучими речами. Она чувствовала, что ей неприятны все его интимные излияния. Не в силах более выносить все это, она уперла ладонь в его сильную руку, которая находилась справа ее плеча, и попыталась оттолкнуть ее, взмолившись: – Прошу, пустите меня. Сергей Леванович, наверное, уже ищет меня.

– Серго?! – тут же вспылил Амир с ревностью. – Да этот ваш Серго мягкотел и слишком надушен, чтобы называться мужчиной. Неужели вы не видите, Софико, в нем нет ничего мужского!

– Это лишь ваше мнение, – ответила она недовольно и вперила в него хмурый взор. – Сергей Леванович мой жених и весьма уважаемый человек. И прошу вас, не надо более вести со мной эти свои зазывные речи, я все равно не оценю их.

– Вот как?! – процедил недовольно он. – Пока меня не было, этот слизняк уже замутил вам голову своими сладкими речами, Софико? Так? Неужели вы не понимаете, что я лучше него!

– Боже, как вы самоуверенны сударь! – выдохнула она в сердцах.

– Да, я лучше! – не унимался Амир, и его взор стал испепеляющим. – Я сильнее, искуснее в ратном деле и смелее его. Я стреляю в цель со ста шагов и в десять раз лучше него держусь в седле. И в пешем бою мне нет равных! Я могу повести за собой джигитов, и они пойдут за мной!

– Я не желаю это слушать, – возмутилась она. – Еще никогда я не слышала, чтобы мужчина так себя нахваливал. Неужели вы не понимаете, что это неприлично?

– Я не хвалю себя. Я говорю, что вы, Софико, должны одаривать своим вниманием меня, а не Серго! Неужели это вам не понятно?

– Нет, – процедила девушка, ощущая, что от этого разговора у нее дико горят щеки.

– Ваш выбор должен быть в мою пользу. Вы должны выбрать меня, а не этого надушенного глупца! Я вообще не понимаю, как вы можете выбирать между ним и мной?!

– Я и не выбирала, – выпалила девушка нервно. – Серго мой жених. И всегда был моим единственным нареченным. Я выйду за него замуж. Я не хотела говорить этого, но, видимо, придется. Сергей Леванович очень нравится мне! Вам понятно? Именно к нему расположена моя душа и именно в его обществе я жажду находиться. И все ваши излияния, Георгий Петрович, теперь напрасны. И выбирать я не буду! А если и буду, то уж точно не вас!

– Вот как?! – прохрипел Асатиани угрожающе, и Софья увидела, как лицо мужчины стало мрачным. – Вы, однако, смелы! Ибо не каждый мужчина решится сказать мне подобное в лицо. Но я вам скажу одно. Вы неблагодарная, своенравная девица и не видите дальше своего носа. Да и что я хотел от избалованной барышни из России?! И теперь я понимаю, как ошибся в вас! Вы не умеете ценить то, что я для вас сделал! Надо было оставить вас там, в горах со сванами, – с угрозой прорычал он и, словно приговор, добавил: – А еще лучше… надо было после побега на самом первом привале там, у реки, задрать вам юбку и как следует поразвлечься с вами! А потом перерезать вам горло!

Докончив свою жуткую фразу, Амир окатил девушку темным угрожающим взором и, стремительно отвернувшись от нее, почти вылетел вон из стойла.