Суженый. Невеста князя

Глава II. Елена

Когда Софья закрыла дверь, Елена обернулась к ней и, окатив злым взором, прищурилась.

– И где ты шлялась, позволь тебя спросить? – взвизгнула Елена. – Ответ от Шарля принесла?

– Да, Елена Дмитриевна. Месье де Ламазье очень долго писал ответ, – объяснила Софья, вытаскивая письмо из кармана платья и протягивая его девушке.

Быстро распечатав конверт, Елена пробежалась глазами по строкам. Уже через миг она воодушевленно и счастливо подняла лицо вверх и мечтательно произнесла:

– Мой Шарль, он готов бежать со мной…

– Бежать? – удивилась Софья.

Елена обратила взор на девушку и нахмурилась. Красота Софьи: ее приятные черты лица, яркая зелень глаз, чувственные губы, персиковый цвет кожи, – последнее время раздражала Бутурлину.

– Вот именно, – желчно заметила Елена. – Через три недели Шарль намерен ехать в Париж, и я отправлюсь с ним.

– А как вы скажете об этом батюшке? – опешила Софья, зная, что Бутурлин никогда не позволит дочери выйти замуж за нищего иностранца-драгуна.

– Я и не буду говорить ему правду, – пожала плечами Елена.

– Но как же вы поедете? Скоро же ваша свадьба с грузинским князем, – пролепетала Софья.

– Этот мерзкий князек, – поморщилась Елена. – Батюшка совсем умом тронулся, раз хочет вложить деньги в конный и винодельный заводы этого грузинского князя. Нашел с кем дела вести, а еще породниться хочет! Эти грузинские дворянчики хуже варваров. Ни манер, ни достоинства.

– Однако князь Асатиани имеет большое влияние в Имеретии, и ваш батюшка жаждет стать полноправным совладельцем всех предприятий князя, так он говорил.

– Я что, не в своем уме, по-твоему? – возмутилась Елена и обратила гневный взор на Софью. – Я не допущу, чтобы меня разменивали на какие-то там заводы, только для того чтобы батюшка смог поправить свое материальное положение! Если батюшка так хочет – пусть сам и едет в эти дикие края и выходит замуж за этого нехристя!

– Но имеретинцы, насколько я слышала, православные, как и большинство грузин, – невольно вымолвила Софья.

– И к чему ты это сказала, дура? – зло заметила Елена. – Я Шарля люблю! Просто обожаю, а он меня! И мы хотим быть счастливыми!

– Но Дмитрий Егорович будет очень зол, если вы уедете тайком с месье де Ламазье, – заметила Софья тихо, чуть опуская глаза.

– А откуда он узнает?

– Но как же? – попыталась возразить Софья.

– Да вот так! – выпалила Елена возбужденно. – Я уже все придумала. И как уехать в Париж незамеченной, и как гнев батюшки не вызвать.

– Да?

– Батюшка-то сказал, что не сможет сопровождать меня в эту грузинскую Имеретию сам, ибо вот-вот должен заступить на новую должность, которую ему пожаловал император Александр Павлович. Сейчас батюшке необходимо находиться в столице. Оттого он не увидит – в Грузию я поеду или еще куда. А я отправлюсь с Шарлем в Париж.

– Но ваш батюшка непременно узнает обо всем, и будет сильный скандал, – попыталась образумить Бутурлину Софья.

– Не будет никакого скандала. Поскольку батюшка будет думать, что я уехала к князю в Грузию. Но вместо меня в эту проклятую Имеретию поедет другая девица.

– Другая девица? И кто же она? – удивленно спросила Софья, ощущая, что вся эта история ей не по душе.

– Ты…

– Я? – опешила Софья и испуганно воззрилась на графиню.

– Да. Вот смотри, как я всё замечательно придумала, – начала Елена и уже тише добавила: – Из усадьбы мы с тобой уедем вместе. Отец сказал, что даст мне в сопровождение роту гвардейцев, человек десять-двенадцать. Правда, ещё поверенный батюшки поедет, но на его счет я тоже все придумала, чтобы он молчал, дам ему денег. Едва покинем Петербург, мы разделимся. Я уеду с Шарлем, он будет ждать меня в одной из придорожных гостиниц. А ты отправишься дальше. Возьмем с собой только одну сенную девку, она с тобой и останется дальше, как горничная. Она будет обо всём молчать, я уже ей приказала. Гвардейцы меня в лицо не знают, потому ты сразу же будешь называться моим именем, чтобы никто ничего не заподозрил. Приедешь в Грузию, выйдешь замуж под именем графини Бутурлиной, отец все нужные бумаги для венчания подготовит заранее. И всё. Через полгода или чуть раньше мы с тобой встретимся. Шарль написал, что за это время он сможет всё разрешить с наследством во Франции. А если раньше всё устроится, я отправлю тебе письмо. Ты разругаешься с князем и уедешь обратно в Россию. В Петербург мы вернёмся вместе. Я брошусь в ноги к батюшке и расскажу, как страдала в этой дикой Грузии. Представлю моего Шарля, ведь он к тому времени будет богат, уже получив наследство. Батюшка будет милостив и непременно даст согласие на наше венчание с Шарлем. А потом выпросит у императора развод с этим грузинским князьком и всё.

Софья с ужасом смотрела на Елену и ощущала, что вся эта затея с подставной невестой очень опасна. Если обман раскроется, им точно будет несдобровать. Может, Елену и не тронут, но ее, Софью, точно упекут в тюрьму за подлог. Если еще раньше за враньё не убьют в этой опасной Грузии, нравы там, насколько она знала, были жестокими и дикими.

– Я не буду врать всем, что я графиня. Это гнусно и не по совести, – нахмурившись, сказала Софья, не собираясь безропотно соглашаться на эту жуткую затею.

– Заткнись! – вспылила графиня, вскочив на ноги, отвесила Софье увесистую пощечину и процедила: – Мне наплевать на эти твои совести и понятия о чести. Опять строишь из себя благородную девицу? Ты моя горничная, нищая и вся в долгах! Потому будешь делать то, что я тебе велю, поняла?

Сглотнув горечь, Софья схватилась за горящую от пощечины щеку, пытаясь сдержаться. Ее положение было слишком зависимым от этих влиятельных людей, она это понимала.

– Но я не хочу ехать в Грузию. Это же край света, – пролепетала Софья горько, ища новый предлог, чтобы только не участвовать в этом гнусном фарсе. – Имеретию лишь недавно официально присоединили к нашей империи. О тех краях ходят жуткие страшные слухи. Что там убивают и режут людей прямо на дорогах. Я боюсь, барышня, – добавила с дрожью в голосе Софья.

– Чушь! Я велю тебе ехать! Иначе я рассержусь, и тебе точно не поздоровится! – взвизгнула Елена.

– Нет, я не могу, – вновь попыталась возразить Софья.

– Еще как можешь! – взорвалась уже Бутурлина. – И не смей мне перечить! Ты поедешь вместо меня, и точка!

– Нет, – тихо, но твердо сказала Софья.

– В таком случае я сегодня же поговорю с батюшкой, и он завтра же кинет твоего никчемного отца в долговую тюрьму! – с угрозой заявила юная графиня. – А он это может сделать, и ты это знаешь!

– Елена Дмитриевна, смилуйтесь! – прошептала Софья, и на ее глазах заблестели слезы. – Я не могу туда ехать вместо вас, к тому же я боюсь! А если меня там убьют?

– Да кому ты нужна? Я же сказала, охранять и сопровождать тебя будет дюжина гвардейцев. На границе с Грузией, по словам батюшки, тебя встретят люди князя. За мою безопасность князь Асатиани лично ручается, так он написал в письме. Потому собирайся, через две недели поедем. Я не собираюсь из-за твоих страхов и глупой чести отказываться от своего счастья с Шарлем!

– Но, Елена Дмитриевна, – вновь попыталась возразить Софья, нервно сжимая кисти рук в отчаянии.

– Все, прекрати это нытье! – процедила Елена. – Даже слушать не желаю. И только попробуй еще сказать хоть слово. Я вмиг тебя и твоего братца выгоню на улицу! Ты и так уже надоела мне своими изысканными манерами! Словно это ты госпожа, а не я. А ты всего лишь прислуга в этом доме! Поняла?!

Софья несчастно поджала губы. Елена важно направилась к шкафу с одеждой и, раскрыв его, начала перебирать платья.

– Перешьем на тебя пару моих старых нарядов, из которых я уже выросла. Тебе, худой, как раз в пору будет. И никто даже не заметит подлога. Гвардейцы, нанятые моим отцом, все равно не знают меня, а князь и подавно.

По щеке Софьи покатилась слеза, и она промямлила:

– А как я должна вести себя с этим князем?

– Как, как? Конечно, как жена. Сначала будет помолвка, потом вы обвенчаетесь. Батюшка так и сказал.

– И что же, я должна буду с ним… – Софья замялась, боясь произнести непристойную фразу до конца.

Елена резко обернулась и как-то зло посмотрела на девушку.

– А что, с тебя убудет, что ли? Ничего, переживешь, – желчно вымолвила Елена. – Ты служишь мне! И что я велю – то ты и должна исполнять!

– Но барышня, как же я могу? – несчастно заметила Софья. – Ведь я никогда не…

Софья замялась, на эту тему ей было стыдно говорить. Хотя Софье исполнилось девятнадцать лет пару месяцев назад, но она до сих пор была девственна, потому что матушка ее учила, что приличная девица должна хранить себя до свадьбы. И она старалась исполнить завет покойной матери. Ведь матушка всегда говорила, что опороченную девицу никто не возьмет замуж, а Софья очень хотела замуж и непременно стать хорошей женой и матерью. Такой же, как и ее матушка.

Елена вмиг округлила глаза и вымолвила:

– Неужели ты еще ни разу под мужиком не была?

Гнусная похабная фраза, которая вырвалась из уст графини, тут же вызвала у Софьи нервную дрожь. Не в силах ответить на этот вопрос, она только отрицательно помотала головой, испуганно смотря на Елену.

– Ну и дура! – воскликнула Бутурлина. – Я в свои пятнадцать лет с Орловым девственность потеряла. Так я скажу тебе одно: только этим девица и может привлечь к себе мужчину. Если ты с мужиком не балуешься, как же он поймет, что ты любишь его?

– Но я не думаю, что до свадьбы можно, – начала тихо Софья.

– Глупости все это! – возмутилась графиня. – Так что ты давай не кобенься там! Как повенчаешься, так с князем и в постель! Поняла? Еще испортишь все. Вдруг этот князек недоволен будет? И раньше времени решит расторгнуть ваш брак! И мы с Шарлем не успеем еще наследство получить.

– Елена Дмитриевна, не смогу я так, – попыталась вновь Софья. – Как же без любви, без действительного венчания, как же я смогу?

– Сможешь! А если нет, так можешь более не возвращаться! Но запомни, я вмиг выгоню твоего братца на улицу, а твой отец сгниет в тюрьме!

– Нет, прошу вас, барышня, – испуганно произнесла Софья.

– Хватит! – уже взорвалась Елена. – Потерпеть-то тебе только полгода, а истерику развела, словно я тебя на каторгу посылаю!

Графиня указала на три платья в шкафу и приказала:

– Вот эти три завтра отнесешь Параскеве и велишь ей выправить платья под себя.

– Слушаюсь.

Облегченно вздохнув, Елена подошла к трюмо и уселась на мягкую бархатную табуретку. Бутурлина начала перебирать свои распущенные волосы, стараясь не замечать, как по лицу Софьи, которая тихо стояла чуть в стороне, текут молчаливые слезы. Через миг графиня холодно спросила:

– И долго ты будешь слезы лить? Немедля причеши меня, мне в оперу пора ехать!

– Слушаюсь, барышня, – кивнула Софья и, подойдя к Елене, взяла в руки щетку для волос.

Она начала осторожно расчесывать жидкие светлые волосы Бутурлиной, стараясь не дергать локоны графини, зная, что за неловкость Елена может разгневаться. Не прошло и минуты, как Бутурлина жеманно заметила:

– Этот Григорченков полный невежа! Сейчас мне Ефим доложил, что он тепереча приходил к моему отцу, чтобы меня в жены просить. Он что же думает, что я для него? Ну, танцевала с ним полонез на последнем балу, и что ж? Сразу свататься? Притащился теперь в наш дом, да еще и со сватами! А сам-то до того скучен и обычен, что прям жуть как противен мне. И вообще, он слишком правильный. Нет, не пара он мне. Вот его сват Иван Аксаков красавец, балагур, и нрав у него такой заводной веселый.

– Барышня, господин Григорченков достойный и порядочный молодой дворянин, и родители его весьма богатые и уважаемые люди при дворе. Он мог бы стать вам хорошим мужем, – произнесла тихо Софья, смотря в зеркало на отражение лица графини.

Григорченков был одним из двух молодых людей, которых Софья встретила на лестнице вместе с Аксаковым чуть ранее. Она пыталась намекнуть Елене, что здесь, в России, есть достойные молодые люди, заслуживающие внимания, и ее Шарль по сравнению с ними был лишь ободранным наглым французом, умеющим только красиво говорить.

– Как ты смеешь мне указывать, нахалка?! – взвилась Елена и, резко обернувшись, вновь влепила Софье пощечину.

– Простите, барышня, – прошептала Софья, глотая от унижения горький комок в горле и понимая, что сказала лишнее.

– Ты смотри у меня, знай свое место! – зло добавила Бутурлина. – Я терплю тебя только оттого, что дворовые девки до того тупые и ленивые, что ничего не умеют, даже причесать как следует не могут. Потому ты пока при мне, но это лишь из милости, не забывай. Я ведь могу рассердиться и выгнать тебя на улицу! Пойдешь милостыню просить.

– Простите, барышня, не подумала, что говорю, – начала оправдываться Софья.

– Вот то-то же! Впредь думай! – наставительно вымолвила Елена и велела: – Эту прядь оставь, она красиво на плече смотрится.

– Слушаюсь, барышня, – покорно ответила Софья, умело закрепляя прядь тонкими шпильками на голове Бутурлиной.