Суженый. Невеста князя

Глава VI. Модница

В то утро Софья проснулась в приподнятом счастливом настроении. Она долго лежала с закрытыми глазами, вспоминая, как чудесно прошел вчерашний вечер в компании Серго.

Прошло уже более двух недель, как Серго вернулся из Тифлиса. И именно воспоминания о молодом князе терзали ее сердце. До свадьбы оставалось всего двенадцать дней. Но в последнее время Софья стала отчетливо замечать, что Серго изменился по отношению к ней. Все меньше и меньше времени молодой человек проводил в ее компании и словно искал предлоги, чтобы отстраниться и подольше не находиться в ее обществе. Его глаза не искали ее, как раньше, и не останавливались подолгу на ней. Теперь, едва увидев ее, он холодновато здоровался с девушкой, чересчур вежливо целовал ее ручку и, перебросившись с Софьей парой дежурных фраз, находил повод, чтобы ретироваться из ее общества. Софью это невероятно печалило и вызывало непонимание в ее душе. Ведь она помнила, каким влюбленным казался Серго в первые дни знакомства. Но теперь он словно охладел к ней.

Софья чувствовала, что ее сердце уже трепетно влюблено в Серго, ибо он был так красив, элегантен, учтив. В него невозможно было не влюбиться. Ведь, по мнению Софьи, он был идеалом мужской красоты и стати. Именно для него Софья разучивала лезгинку, ибо Гиули сказала, что на торжествах во время свадьбы непременно будут грузинские танцы. Софья хотела поразить Серго своим умением и грацией. Однако, несмотря на все старания девушки и на то, что она ловила каждый его взгляд, Серго как будто избегал ее. И она отчетливо замечала это.

Позавчера вечером после ужина, когда все направились в гостиную, Серго отказался прогуляться с нею по саду, хотя на этом и настаивал Леван Тамазович. Но Серго, сославшись на прохладную погоду, важно заметил, что ему надо написать несколько писем своим друзьям в столицу, и демонстративно вышел из гостиной, коротко заявив, что они с Софьей погуляют в другой раз. Софья бросила просительный взор на Левана Тамазовича, но старый князь в ответ лишь промолчал и, отвернувшись от девушки, отошел к своему любимому креслу.

– Серго не любит находиться долго на свежем воздухе, – заметила вдруг Верико, которая как-то ехидно смотрела на девушку, сидя на бархатном диванчике. – Он постоянно простывает на ветру.

Услышав слова княгини, Софья подумала, что раньше Серго мог целыми часами гулять рядом с нею. Но в последнюю неделю у него находилось куча дел и занятий, которые увлекали его, видимо, больше, чем ее общество.

Амир, который ужинал с ними в тот вечер и позже остался в гостиной, настойчиво сверлил девушку темным взглядом и как-то мрачно скалился в бороду. Софья это отчетливо видела. Она чувствовала, что взор Амира словно говорил, что он предупреждал ее. И теперь он явно получал удовольствие оттого, что Серго открыто игнорировал ее. С того дня в саду, когда Амир дерзко предлагал ей стать его любовницей, он, видимо, обидевшись, перестал вообще разговаривать с ней. Лишь быстрые и короткие приветствия он выливал на девушку. И Софья могла бы успокоиться и решить, что Амир наконец оставил свои попытки добиться от нее взаимности, но чувствовала, что это не так. Взгляд мужчины, темный, горящий и какой-то угрожающий, направленный на нее, не давал расслабиться. Встречалась она с Амиром лишь за утренней и вечерней трапезами, но этих моментов было достаточно, чтобы понять, что он явно не остыл к ней. Однако девушка делала вид, что не замечает напряженные поглощающие взоры Амира. Мало того, даже днем, едва она видела, что он идет навстречу или проходит рядом, она старалась быстро уйти в другую сторону или вернуться в дом, лишь бы не оставаться даже на миг с ним наедине.

И позавчера в гостиной, когда Серго так стремительно покинул их, отказавшись с ней гулять, Софья отчетливо заметила, каким победным, насмешливым и немигающим взором смотрел на нее Амир. Софья быстро перевела взор на князей, но удрученно отметила, что Леван Тамазович смотрит на нее с жалостью, а Верико Ивлиановна с презрением, словно взглядом твердя ей о том, что девушка не может своими прелестями привлечь Серго. Софья невольно ощутила, что задыхается в этой душной гостиной с этими людьми, и вышла прочь. Она прогулялась в саду одна, думая о том, что она делает не так? И отчего Серго охладел к ней?

На следующий день Софья, сославшись на недомогание, не вышла к завтраку. Все утро она мучительно думала, как прилечь к себе молодого князя, внимание которого было так важно для ее влюбленного сердца. И в какой-то момент девушку осенила мысль о том, что, возможно, все дело в ее нарядах? Ведь поначалу, по приезде, когда в первую неделю она ходила в платьях Елены, которые были сшиты по моде и имели на груди вырез, Серго почти все дни напролет проводил рядом с нею и расточал ей комплименты. Но потом девушка как-то незаметно переоблачилась в так полюбившиеся ей грузинские платья, и именно с того момента пыл Серго к ней начал угасать. К тому же в тот день, когда молодой князь вернулся из Тифлиса, он привез ей четыре прелестных легких платья, которые подогнала на нее Гиули. Эти модные наряды были сшиты из тончайшего батиста и муслина и привезены из самой Франции. Тогда Серго заметил, что Елена чудесно бы смотрелась в них.

В тот день девушка не обратила внимания на это замечание Серго и подумала о том, что совсем не хочет надевать эти модные платья. Ведь ей так нравились чудесные грузинские наряды. Сильно приталенные, с лифом, который имел острый мыс, спускающийся к талии, вышитые, из гладкого шелка и яркого атласа, они сразу же покорили сердце девушки, и она с удовольствием носила их. К тому же простая прическа с косами и невысокой шапочкой очень шла ей и не требовала долгого причесывания. Теперь Софья не закручивала волосы на ночь, чтобы поутру уложить их в затейливую прическу. Теперь она просто распускала их свободно, укладывая под чепец перед сном, а поутру заплетала из них две толстые косы.

Вчера же с утра Софья задумалась о том, что, возможно, Серго не нравятся ее грузинские платья. И что если она наденет модные наряды, которые он привез ей, возможно, жених вновь будет смотреть на нее как в первую неделю знакомства. Сделав этот вывод, девушка уже к обеду облачилась в прелестное платье из тонкого муслина голубоватого оттенка. Сделав на головке затейливую прическу с волнистыми локонами, она появилась в столовой.

Она опасалась выходить к обеду в таком откровенном наряде, ибо это платье было вызывающим, имея довольно глубокое декольте. Однако ради Серго Софья была готова на многое. Трепеща и нервничая, девушка появилась в столовой в модном французском туалете. Ее старания увенчались успехом, ибо Серго, едва увидев ее, тут же переключил на нее свое внимание и даже после трапезы пригласил Софью прогуляться по саду. На ее удачу, в тот день Амира Асатиани не было во дворце, ибо накануне он уехал проведать родителей. Софья была искреннее этому рада. Она провела большую часть оставшегося дня в компании Серго, и, как ей показалось, он вновь начал смотреть на нее с интересом, и, конечно же, князь заметил, что этот чудесный наряд невероятно идет ей. Окрыленная и трепещущая, девушка легла спать с радужными влюбленными мыслями.

А сегодня с самого утра Софья, счастливая оттого, что наконец нашла причину холодности Серго, вновь облачилась в один из французских туалетов: в светлое платье из батиста. Оно имело прямой силуэт, рукава-фонарики, мягкий лиф, который подчеркивался тонкой серебряной тесьмой под грудью, и довольно большой вырез. Из невероятно тонкой ткани, легкий и нежный наряд выгодно подчеркивал изящный стан девушки, не скрывая совершенство линий ее высокой груди, тонкой талии и округлых стройных бедер. Естественно, под платье не надевались ни нижние юбки, ни корсет, ни рубашка, ибо того требовала новая французская мода.

Спустившись к завтраку, Софья вся в предвкушении встречи с Серго была немного опечалена тем, что молодой князь оказался занят с утра какими-то важными делами и пропустил трапезу. Амир Асатиани тоже еще не вернулся. И Софье пришлось высидеть весь завтрак только в компании князя Левана и княгини Верико, которая всю трапезу сверлила ее недовольным взглядом. После обеда Софья с твердым намерением попытаться вновь завоевать расположение Серго пошла искать его по дворцу.

Наступило воскресенье, и во дворце было тихо и спокойно. Софья прошлась по закрытому двору дома и не нашла Серго. Она подумала, что молодого князя можно поискать в кабинете, ибо Леван Тамазович что-то говорил про важные письма, которые надо было написать Серго. Она приблизилась к кабинету и увидела, что дверь чуть приотворена. Девушка знала, что Амир все еще не вернулся, и оттого его не могло быть там. Поэтому она подумала, что там может находиться именно Серго. Боясь помешать, девушка чуть заглянула внутрь и увидела Серго и Тито. Князь сидел за столом и что-то писал, а Тито стоял рядом с Серго, наклонившись над ним, помогая ему составлять письмо. Князь то и дело поднимал лицо к юноше и говорил с ним вкрадчивым ласковым тоном.

Софья нахмурилась, ибо эта сцена показалась ей довольно странной. Ибо даже обрывки фраз молодых людей навели девушку на мысль о том, что они ведут себя как-то неестественно. В словах Серго, обращенных к Тито, через слово проскальзывали мягкие, даже ласковые слова: милый, любезный, дорогой. Юноша на все нежные слова князя слащаво улыбался и то и дело что-то указывал своей тонкой рукой на листе бумаги. Увидев эту идиллию между молодыми людьми, Софья невольно напряглась, не понимая, отчего Серго так ласково ведет с себя с секретарем Амира. В следующий миг Софья увидела, как Тито погладил руку Серго, и князь в ответ заулыбался. Не в силах смотреть на эту непонятную сцену, и ощущая, что в ее сердце поднялась волна недовольства по отношению к юноше-секретарю, Софья отвернулась. Она не понимала, отчего общество Тито было более занимательно для Серго, нежели ее. Софья, печально вздыхая, поспешила прочь от кабинета, желая выйти на свежий воздух.

Светило яркое солнце, и ласковое тепло ласкало кожу.

Девушка, погруженная в свои думы, спустилась по парадной лестнице на двор и вышла на центральную аллею. Именно здесь она, подняв невольно взор, наткнулась на Амира Асатиани и Даура Гуладзе, которые о чем-то оживленно спорили на грузинском языке в пяти шагах от нее. Софья услышала обрывки их фраз, и ей удалось лишь разобрать, что мужчины говорили что-то о лошадях. Когда она появилась на аллее около них, взоры Даура и Амира невольно обратились в ее сторону, и оба резко замолчали. Софья отчетливо увидела, что мужчины удивленно смотрят на нее, и их взгляды описывают быстрые круги по ее фигурке.

Отметив, как в следующий момент взор Даура зажегся странным огнем, а взгляд Амира стал темным, Софья смутилась и ощутила себя голой. Отчего-то только сейчас девушка поняла, что ее наряд слишком откровенный и уж очень вызывающий. Ведь вчера и сегодня ее видели в нем только князья да пара слуг. А теперь, столкнувшись нос к носу с мужчинами, девушка поняла, что, пытаясь завлечь в свои сети Серго, не подумала о том, что ее в этом откровенном наряде будут видеть и другие мужчины. Софья захотела немедленно спрятаться от пронзительных раздевающих взглядов Амира и Даура, которые даже не пытались скрыть в своих взорах темного желания.

Софья вынужденно поравнялась с мужчинами и, быстро поздоровавшись с ними, проворно устремилась прочь, свернув на узкую садовую дорожку, пытаясь немедленно укрыться в тени сада и более не попадаться никому на глаза. Она едва успела дойти до небольшой беседки, в которой решила немного посидеть, а затем вернуться во дворец, как заслышала за спиной быстрые шаги. Софья обернулась, и уже в следующий миг Амир, стремительно появившись из-за куста сирени, нагнал ее и почти налетел на девушку. Она попыталась уйти от него, но Асатиани неучтиво схватил ее за верх руки, чуть ниже плеча, и развернул к себе. Угрожающе наклонившись к девушке, Амир ей прямо в лицо процедил:

– Это что у вас за вызывающий наряд, Софико? – он прищурился, и Софья тут же отметила, что его взор прямо мечется от ее лица до выступающей груди и обратно, словно не зная, где остановиться. – И давно вы в таком виде разгуливаете по дворцу?

– Со вчерашнего дня, – пролепетала Софья и начала вырывать свою руку из его жесткой ладони, которая делала ей почти больно.

– Ясно. И Серго об этом знает? – спросил он ее угрожающе.

– Серго не только знает, – ответила она в ответ нервно, сверкая на него зелеными очами. – Это именно он купил и привез мне это прелестное платье. Пустите! – выпалила она и, со всей силы дернувшись, вырвалась из его цепкой хватки и отскочила на два шага от Амира.

– Прелестное платье, – передразнил ее Асатиани и вновь сделал к ней угрожающий шаг. – Неужели Серго не мог выбрать для вас что-то пристойное? Нет, мерзость у него в крови!

– Это платье сшито по французскому каталогу! Это вы просто ничего не понимаете в моде! – заметила девушка, поджав губы и видя, что взор мужчины прямо прилип к ее декольте.

Она еле сдержалась, чтобы не прикрыть рукой свою выступающую над вырезом обнаженную грудь от его темного взора.

– Неужели?

– Да. И мне нравится это платье.

– Да уж. И чего же я ожидал от девицы из России! – выплюнул Амир.

– И Сергею Левановичу тоже нравится это платье!

– Этот ваш разлюбезный Серго разрешает вам расхаживать в подобном наряде во дворце, где полно посторонних мужчин! Это просто неслыханно!

– Это не ваше дело, Георгий Петрович! – выпалила она уже в сердцах.

– Наши девицы носят скромные платья. И не соблазняют своими прелестями других мужчин, – не унимался он, сверкая на нее глазами.

– Я никого не соблазняла, – уже обиженно заметила Софья.

– Как же! Даур сейчас прямо выругался от вашего вида! Непристойно выругался, и в вашу сторону!

– Что вы, что ваш Даур, мыслите слишком примитивно! – уже окончательно заводясь, выпалила девушка.

Она попятилась от него и попыталась уйти, но Асатиани вновь встал у нее на пути и загородил ей дорогу.

– Неужели вы не понимаете, что ваше платье просто вульгарно? – процедил он ей в лицо. – Оно невозможно просвечивает, отчетливо видно все ваши ноги и бедра. А ваша грудь! Просто смотреть невозможно, срам один! Сейчас того и гляди вывалится вся наружу. А ткань так тонка, что я отчетливо вижу ваши соски!

– Что вы несете?! – пролепетала в ужасе Софья, вмиг покраснев до кончиков ушей и тут же прикрыла ладошкой свою высокую выступающую над вырезом грудь.

– Это платье для любовных утех и только! – выпалил он уже в запале.

– Перестаньте, Георгий Петрович, хватит! Я более не желаю слушать ваши гадкие слова. И вообще, отчего я должна спрашивать вашего мнения? – произнесла Софья глухо и непокорно. – Вы всего лишь двоюродный брат князя Асатиани. И не вам решать, что мне надевать!

– Видимо, этому расфуфыренному хлыщу нравится видеть вас оголенной, словно девку из дешевого борделя? – вдруг выплюнул он.

– Что вы себе позволяете? – опешила она. – Я все расскажу Сергею Левановичу.

– Рассказывайте, – пожал плечами Амир. – Поверьте, он и слова мне не посмеет сказать.

– Вы, как всегда, самоуверенны и бестактны!

– А вы ведете себя как девица легкого поведения. Дворец полон посторонних мужчин, которые приезжают с докладом или по делам к князьям. Еще две дюжины охраны. Вы же разгуливаете в этом развратном платье, словно жаждете, чтобы кто-нибудь залез вам под юбку!

– Ах! – выдохнула Софья, окончательно обидевшись от его гадких слов. – Как мне повезло, что Серго Леванович хорошо воспитан, в отличие от вас.

– Да неужели! – оскалился как-то зло Амир.

– Да. Он вежлив и галантен. И совершенно не придерживается жутких законов вашего края. Он долго жил в России и оттого совершенно не похож на вас, местных мужчин: диких и несдержанных! – вымолвила она глухо, пытаясь задеть Георгия словами в отместку за все его гадкие фразы в свой адрес.

– Конечно, он вырос слизняком и трусом, – констатировал факт Амир. – Это, по-вашему, лучшие мужские качества, Софико?

– Это не так! – вымолвила Софья, пытаясь защитить Серго. – Он утончен, воспитан и тактичен. Но вам все равно не понять этого, Георгий Петрович.

– Конечно же, не понять, мадемуазель, – съязвил Асатиани. – Я никак не пойму, как можно сидеть в своем дворце, знать, что твою невесту похитили, и даже палец о палец не ударить, чтобы спасти ее.

– Он просто не умеет так хорошо держать оружие, как вы, – вымолвила наивно Софья. – Он ведь мне все объяснил. Он очень волновался за меня.

– Если бы действительно волновался, то облазил бы все горы и нашел бы вас! А не вытирал слезы батистовым платочком!

– Настоящий мужчина проявляется не в умении убивать! А умением показать свою внутреннюю мужскую силу.

– Это у Серго-то мужская сила? – ошарашенно выпалил Амир. – Ну, вы и рассмешили меня, Софико. Этот слизняк даже саблю держать не умеет. И если завтра на дворец нападут дикие лезгины, он даже вякнуть не посмеет, ибо его просто отшвырнут носком сапога с дороги и прямо на его глазах изнасилуют вас!

– Господи, да что вы за человек? С вами совершенно невозможно разговаривать, – выпалила Софья и вновь попыталась уйти от него.

Но Амир тут же вновь схватил ее за локоть и процедил:

– Я еще не закончил говорить с вами, Софико. И не смейте уходить, пока я не разрешил вам!

– Что? Вы не разрешили мне? – опешила она от его наглости.

– Вот именно! – процедил он сквозь зубы. – В наших краях мужчина заканчивает разговор, понятно вам?! А девиц, которые ведут себя так вызывающе, как вы…

Он замолчал и угрожающе склонился над ней. Она видела, что его взор просто полон бешенства, и вдруг поняла, что он хотел сказать. Софья отчетливо вспомнила слова Гиули о том, что непокорным девицам просто перерезают горло, именно это и имел теперь в виду Амир. Она похолодела и испуганно воззрилась на него. Асатиани до боли сжал ее руку, и у девушки на глазах выступили слезы.

– Опустите руку, Георгий Петрович, – взмолилась Софья, вмиг решив переменить тактику и разжалобить его вкрадчивым просящим тоном, ибо отчетливо видела, что Асатиани просто невменяем. – Прошу, вы делаете мне больно…

Увидев слезы в ее прекрасных глазах, Амир чуть ослабил хватку и, наклонившись к девушке, властно приказал:

– Более не смейте надевать подобный наряд на люди, иначе пожалеете. Вы хорошо меня поняли, Софико?

Софья лишь медленно кивнула и отвела от него взор, отвернув лицо, не в силах более выносить его натиск и приказы. Амир разжал руку и слегка оттолкнул девушку от себя, красноречиво давая ей понять, что отпускает ее. Софья, глотая слезы, которые текли по ее округлым щекам, засеменила к дому, желая поскорее укрыться в своей комнате и вволю наплакаться.