Суши для начинающих

15

– Готовы, Лиза? – спросил Джек, подходя к ее столу в десять минут седьмого.

Под молчаливыми взглядами жадных до сплетен коллег они вышли из редакции и на лифте спустились на автостоянку.

Сев в машину, Джек тут же сорвал с себя галстук, швырнул его на заднее сиденье и расстегнул две верхние пуговицы на рубахе.

– Так-то лучше, – выдохнул он. – И вы не стесняйтесь. Снимайте что хотите… – не договорив, осекся и замолчал. Его так бросило в жар от неловкости, что Лизе стало весело. – Извините, – мрачно буркнул Джек. – Не то сморозил.

Он нервно взъерошил и без того взлохмаченные волосы.

– Ничего, – вежливо улыбнулась Лиза, почувствовав при этом некоторое волнение. Перспектива раздеться перед Джеком в его машине, явить свою наготу его жаркому взгляду, ощутить телом холодок кожаных сидений шокировала и будоражила. Решительно закусив губу, она дала себе зарок, что однажды так оно и будет.

Оправившись от смущения, Джек заговорил снова.

– Давайте я расскажу вам о доме, – предложил он, вырулив на забитую транспортом улицу вечернего Дублина. – Понимаете, Брендан уезжает работать в Штаты. У него контракт на полтора года, может, еще продлят, но это в любом случае значит, что минимум на полтора года жилье у вас есть. Потом посмотрим.

Лиза повела плечами. Какая разница? Через полтора года ноги ее здесь не будет.

– Это на Южном кольце, то есть самый центр, – продолжал Джек. – Старый район Дублина, сохранивший свое лицо. Еще не американизирован до полного безличия.

У Лизы начало портиться настроение. Она-то как раз хотела жить в до безличия американизированном районе.

– Здесь очень славные соседи. Много семейных.

С семейными Лиза никаких дел иметь не желала. Она предпочла бы окружение людей, свободных от брачных уз, чтобы в супермаркете у дома невзначай сталкиваться с симпатичными незнакомцами, покупающими картошку фри и белое вино. Джек уверенно вел машину, и от того, как свободно лежали его руки на руле, тоска немного унялась.

Он свернул с главной дороги на боковую, поуже, и еще раз – на совсем узкую.

– Смотрите.

У дороги уютно притулился маленький домик из красного кирпича. Лиза возненавидела его с первого взгляда. Ей нравилось все современное, новое, свет и простор. А тут, судя по всему, комнатки темные и тесные, водопроводные трубы ветхие, и в грязноватой кухне жуткая эмалированная мойка.

Из машины она вылезала без всякой охоты.

Джек взошел на крыльцо, повернул ключ в замке, толкнул дверь и отступил, пропуская Лизу. Чтобы не стукнуться о притолоку, ему пришлось нагнуть голову.

– Полы дощатые, – оглядываясь по сторонам, заметила Лиза.

– Брендану их настелили месяца два назад, – гордо ответил Джек.

Она удержалась и не стала объяснять, что те, кто понимает, давно уже отказались от дощатых полов, а предпочтение отдают паласам.

– Гостиная. – Джек привел ее в маленькую комнату с красным диваном, телевизором и камином с кованой решеткой. – Решетка старинная.

– М-м-м.

Камины с решетками Лиза презирала: они такие громоздкие.

– Кухня, – продолжал экскурсию Джек. – Холодильник, микроволновка, стиральная машина.

Лиза огляделась. Так, шкафы, слава богу, встроенные, мойка обычная, алюминиевая. Но радость ее несколько померкла при виде соснового струганого стола с четырьмя неуклюжими деревенскими стульями! Лиза с тоской вспомнила об изящном бирюзовом столике с пластиковой крышкой и легких проволочных стульях в своей кухне на Лэдброк-гров.

– Что-то он говорил о неполадках с бойлером. Сейчас взгляну.

Джек закатал рукава, продемонстрировав загорелые сильные руки, и полез в шкаф.

– Будьте добры, дайте мне гаечный ключ вон из того ящика, – показал он кивком головы.

Интересно, подумала Лиза, чего ради этот мужской выпендреж, не в ее ли честь, но затем припомнила слова Трикс о том, что он вообще умеет возиться с техникой, и почувствовала, как запылали щеки. Она питала давнюю слабость к рукастым мужикам, перепачканным машинным маслом, которые приходят домой после тяжелого рабочего дня, медленно расстегивают комбинезон и веско говорят: «Детка моя, я весь день о тебе думал». Также она питала слабость к мужчинам с шестизначными доходами и властью устраивать ее туда, куда она сама ни за что не попала бы. Вот было бы здорово совместить это все!

Джек гремел инструментами, что-то отвинчивал, ставил на место и наконец сообщил:

– Кажется, полетел таймер. Горячая вода у вас будет, но установить время нагрева вы не можете. Я потом с этим разберусь. Пойдемте посмотрим ванную.

Ванная, к Лизиному удивлению, оказалась на уровне. Здесь ей не придется мыться со скоростью света с мочалкой в одной руке и секундомером в другой.

– Хорошая ванная, – одобрила она.

– Смотрите, там еще полочка, – поддакнул Джек.

– На которой как раз хватит места для двух бокалов и ароматической свечи, – многозначительно заметила Лиза, бросив на него быстрый взгляд. Взгляд пропал втуне: к ее огорчению, Джек уже перешел в следующую комнату.

– Спальня, – объявил он.

Спальня оказалась больше и светлее остальных комнат, хотя впечатление несколько портил пресловутый деревенский стиль. Белые занавески с оборочками, покрывало тоже с оборочками и слишком много светлого дерева. Сосновое изголовье, большой шкаф из сосны и сосновый же комод.

«Матрас наверняка набит сосновой стружкой», – презрительно подумала Лиза.

– Окна выходят в сад. – Джек указал на видневшийся в окне квадрат травы, окаймленной кустами и цветами.

У Лизы упало сердце. Никогда у нее не было сада, и теперь не нужно. Цветы она любила, как всякая нормальная женщина, но только в букете, упакованном в хрустящий целлофан, с атласной лентой и поздравительной открыткой. Лучше умереть, чем копаться в саду в страхолюдных штанах на резинке, дурацкой панаме, резиновых перчатках, с идиотской корзинкой… Ей такое точно не к лицу.

И, хотя читателям июльского номера «Фамм» она внушала, что садоводство – новая разновидность секса, сама ни минуты так не думала. Секс есть секс. Всегда. И ей без него плохо.

– Еще он что-то говорил о грядках с зеленью, – сказал Джек. – Проверим?

Он отодвинул щеколду на двери в сад и опять был вынужден пригнуться, чтобы при выходе не стукнуться головой. Лиза следом за ним шагнула на лужайку, сама удивляясь тому, как ей все нравится. Вечер стоял теплый и прозрачный, пели птицы, пахло травой и землей, и ей даже ненадолго расхотелось ненавидеть окружающую действительность.

– Сюда, – поманил ее Джек к грядке, подошел, присел на корточки. Не желая быть невежливой, Лиза без особой охоты присела рядом. – Поберегите костюм, – галантно протянул руку он. – Не запачкайтесь.

– А вы как же?

– А мой мне до лампочки, – озорно улыбнулся он. Его лицо было совсем близко, и Лиза разглядела даже крохотную щербинку на переднем зубе, отчего лицо казалось мальчишески беспечным.

– Если я совсем его заляпаю и обзеленю, придется отдать в чистку, и завтра я не смогу его надеть… Ужас, да? – спросил он.

Лиза рассмеялась и, махнув рукой на последствия, придвинулась чуть ближе к нему. Его зрачки сузились, и там попеременно отразились смущение, интерес, опять смущение и наконец равнодушие. Заняло все это меньше секунды. Затем Джек отвернулся и спросил:

– Это кориандр или петрушка?

Одна прядь волос у него завивалась колечком. Лизе захотелось накрутить ее на палец.

– Ну, так что же? – снова спросил Джек.

Лиза взглянула на зеленый стебелек в его руке. Такое ощущение, будто они разговаривают на секретном языке.

– Не знаю.

Он смял стебель пальцами, растер и поднес к ее лицу. Близко-близко.

– Понюхайте.

Она вдохнула с закрытыми глазами, пытаясь учуять запах его кожи, и победоносно сказала:

– Кориандр!

За что была вознаграждена второй улыбкой. Когда Джек улыбался, у него как-то особенно изгибались уголки губ…

– А вот базилик, лук-порей и тимьян, – продолжал он. – Можете пользоваться, когда готовите.

– Ага, – улыбнулась она. – Могу посыпать зеленью то, что заказываю с доставкой на дом.

Притворяться перед ним смысла не было. Дни, когда в любовной одури ей хотелось самостоятельно готовить еду любимому человеку, давно прошли.

– Вы не готовите? Лиза покачала головой:

– Времени нет.

– От всех женщин теперь это слышу, – усмехнулся он.

– А… Мэй готовит?

Большая ошибка. Лицо у Джека мгновенно стало непроницаемым и строгим, как всегда.

– Нет, – отрезал он и, помолчав, добавил: – Во всяком случае, для меня – нет. Ладно, пойдемте. Ну, что скажете о доме? – спросил он, когда они зашли внутрь.

– Мне нравится, – соврала Лиза. Дом был лучшим из всех, что она успела посмотреть, но этого явно недостаточно.

– Да, доводов в его пользу много, – согласился Джек. – Арендная плата нормальная, район приличный, можно ходить на работу пешком.

– Верно, – сказала Лиза так мрачно, что совсем сбила его с толку. – И каждый раз экономить фунт десять пенсов на проезд.

– Это столько стоит? Я-то сам обычно на машине, поэтому не знаю…

– В день выходит два двадцать.

– Да, наверное…

– То есть одиннадцать фунтов в неделю. Знаете, сколько можно этак скопить за всю жизнь? Целое состояние.

И от души расхохоталась, видя, с каким трудом Джеку дается заинтересованное выражение лица. Отсмеявшись, она рассказала о разговоре с занудой Джоанной, о своих мытарствах с поиском квартиры, о чудаке из Лэнсдон-парка, который держал дома змею и выпускал ее погулять по гостиной, о доме в Боллсбридже, разоренном, как после кражи со взломом.

– Что ж, можете въезжать хоть завтра, – сказал Джек. Затем встал и принялся смущенно копаться в карманах, звеня мелочью. Лиза хорошо знала, что это такое. Так ведут себя все мужчины, когда им не хватает смелости пригласить на свидание. Она видела, какая борьба отражается в его глазах, как напрягаются мускулы, точно перед прыжком.

«Ну же, не тяни», – беззвучно взмолилась она.

Взгляд Джека прояснился, и все его напряжение куда-то пропало.

– Я довезу вас до вашей гостиницы, – сказал он. Лиза поняла. Она чувствовала, что его к ней тянет, но и все, что мешает ему, ощущала тоже. Они не только вместе работают; он встречается с другой. Ничего, неважно. Она его обаяет, очарует, уничтожит все преграды. И еще получит удовольствие: влюбляя в себя Джека, отвлечется от тяжелых мыслей.

– Спасибо, что нашли мне жилье, – обворожительно улыбнулась она.

– Что вы, мне приятно вам помочь, – сказал Джек, – и, если что-нибудь понадобится, спрашивайте, не стесняйтесь. Сделаю все, что могу, чтобы облегчить вам переезд в Ирландию.

– Спасибо.

И улыбнулась еще раз, еще более игриво.

– У вас много работы, и вы слишком нужны «Колин», чтобы тратить свое время на поиски квартиры.

«Ого, даже так!» – изумилась Лиза.

Забравшись с ногами в кресло, Лиза курила и смотрела в окно на Харкурт-стрит. Ее беспокоила совесть. Чуть-чуть, почти неощутимо, но сам факт, что совесть пробудилась, заслуживал отдельного внимания. А все из-за этой клуши Эшлин. На ней просто лица не было, когда Лиза выдала ее идею.

Ну что ж такого, часто так и бывает. Потому Лиза – главный редактор, а Эшлин – подай-принеси. Просто Лиза задергалась, когда Джек рассказал о положении дел с рекламой. Надо было спасаться любой ценой, тут уж на все пойдешь.

Сейчас она уже немного успокоилась. Снова ее спас фирменный оптимизм, конечно, рекламы в журнале будет ровно столько, сколько требуется. И тем не менее крайняя – опять-таки она, от этого никуда не деться. Если журнал прогорит, жизнь Эшлин на этом не закончится – найдет другую работу, а вот ее, Лизина… Ладно, пусть для всех она стерва, они просто понятия не имеют, в каком нервном напряжении она живет.

Глубоко вздохнув, Лиза выпустила в потолок облако дыма. Перед глазами по-прежнему стояло потрясенное лицо Эшлин, и от этого было немного не по себе.

Прежде ей всегда удавалось совладать со своими эмоциями, она легко подчиняла их главной цели – работе. Что же, надо брать себя в руки!