Суши для начинающих

33

Мягкие, пухлые ладошки гладят по щеке… Где-то между сном и явью Клода нежилась, подставив лицо теплым пальчикам Молли. Та, лежа на маминой груди, сопя от усердия, вела по подбородку, вокруг носа, по лбу и… Ох!

– Молли, ты ткнула меня пальцем в глаз! – вскрикнула Клода, обалдев от столь внезапного пробуждения.

– Мамочка проснулась, – с фальшивым удивлением пролепетала Молли.

– Еще бы мамочка не проснулась! – Клода прикрыла пострадавший глаз рукой. Слезы бежали ручьем. – Когда человеку пытаются выколоть глаз, он уж точно просыпается.

Стряхнув с себя дочку, она ощупью добралась до зеркала, чтобы оценить размеры ущерба. Сегодня ей надо выглядеть на все сто: у нее собеседование в агентстве по трудоустройству.

О, ужас! Налитый кровью глаз, распухшее веко, слезы… Вот некстати!

– Одевайся, Крейг, – окликнула Клода сына. – Молли, живенько собирайся. Флора вот-вот придет.

Так, теперь рысью вниз по лестнице, в кухню, в обычный утренний бой за здоровое питание. Попутно Клода соображала, как ей одеться.

По случаю визита в агентство по найму был куплен новый костюм, о чем Дилан понятия не имел. Клода и сама не знала, почему утаила от него это, но было у нее смутное, ни на чем не основанное подозрение, что он ее не одобрил бы.

Накормив детей, Клода сняла с вешалки новые вещи, лихорадочно оборвала с серой юбки и жакета ярлыки с ценниками, оделась. Костюм обошелся ей недешево. Стыдно, конечно, столько на себя тратить, но ведь придется носить его каждый день, если она устроится на работу. Так, теперь тонкие колготки, черные туфли на высоком каблуке, белая блузка. Накрасив губы и собрав волосы в тугой узел, Клода осталась довольна собой.

Вот только глаз портил впечатление.

Разминуться с Флорой им, увы, не удалось. Та уже появилась у калитки, когда Клода подталкивала Молли и Крейга к машине.

– Как дела, Флора?

– Вот в пятницу была у Фроули, – ответила Флора. Фроули был ее врач, и, хотя Клода никогда с ним не встречалась, ей казалось, что знакома с ним довольно коротко.

– И что он сказал?

– Что пора удалять.

– Удалять? Что?

– Матку, что же еще? – изумилась Флора.

– Ах ты, господи, ужас-то какой, – энергично закивала Клода, чувствуя необходимость проявить сочувствие и женскую солидарность.

– Вот еще!

– Вы не расстроены?

– Да с чего бы?

– А вы не боитесь, что будете чувствовать… – начала Клода и вовремя запнулась, так и не сказав: «чувствовать себя не вполне женщиной». Это было бы неделикатно. Подумав, она закончила фразу так: – Вы не боитесь, что вам будет чего-то не хватать?

– Вот уж нисколечко, – бодро возразила Флора. – И в голову не берите. От нее одни неприятности. И ничего хорошего оттуда отродясь не выходило. Что у нас на сегодня, какие будут поручения?

Клода почувствовала себя обиженной.

– Если нетрудно, погладьте белье. Можно еще привести в порядок ванную. На что хватит сил, право же…

У дверей центрального агентства по трудоустройству Клоду охватил такой страх и вместе с тем такое возбуждение, что у нее задрожали руки. Войдя, она остановилась перед светловолосой девушкой с забранными в тяжелый узел волосами. Ее свежее нежное личико было покрыто толстым слоем грима.

– У меня встреча с Ивонной Хьюз. Девушка встала.

– Здравствуйте, – неожиданно уверенно сказала она. – Я Ивонна Хьюз.

– Очень приятно, – пробормотала Клода. Она ожидала, что разговаривать придется с дамой постарше.

Ивонна крепко, по-мужски пожала ей руку. Так крепко, будто специально тренировалась на роль решительного руководителя.

– Садитесь.

Клода робко положила на стол чуть помявшееся в сумке заявление.

– Так-с, посмотрим… Вы, как я вижу, долгое время не работали? – наконец спросила Ивонна. – Целых пять лет?!

– Сидела с ребенком. Совершенно не собиралась столько сидеть дома, но тут родился второй, и я так и не выбралась на работу… До сегодняшнего дня, – скороговоркой, будто оправдываясь, зачастила Клода.

– Понятно… – Явно желая помотать Клоде нервы, Ивонна продолжала неспешно читать: – Значит, после окончания школы вы работали в гостинице, в отделе бронирования номеров, затем референтом в студии звукозаписи, кассиршей в ресторане, ассистентом в торговом зале в магазине одежды, кассиршей в Дублинском зоопарке, секретаршей в архитектурной фирме, а потом – в туристическом агентстве? – Клода кивнула. Она сама попросила Эшлин упомянуть все ее рабочие места, чтобы показать свою разносторонность. – Вы проработали в Дублинском зоопарке… три дня?

– Из-за запаха, – объяснила Клода. – Там везде пахло, как в слоновнике. Никогда этого не забуду. Даже у бутербродов был этот привкус…

– Дольше всего вы задержались в турагентстве, – перебила ее Ивонна. – Вы работали там два года?

– Совершенно верно, – кивнула Клода. Она подвинулась вперед и теперь сидела на самом краешке стула.

– За это время вас повышали по службе?

– Н-нет, – опешила Клода. Как объяснить этой девчонке, что дорасти там можно было только до старшей секретарши?

– А вы сдавали экзамены на повышение квалификации?

Клода чуть не рассмеялась вслух. Для чего она, спрашивается, уходила из школы – чтобы опять сдавать экзамены?!

Ивонна покрутила ручку и медленно разгладила резюме Клоды.

– С какими компьютерными программами вы там имели дело?

– Ой, сейчас уж и не вспомню…

– Машинописью и стенографией владеете? – продолжала допрос Ивонна.

– Да.

– Сколько слов в минуту?

– Не знаю даже. Печатаю я двумя пальцами, – неохотно выдавила Клода, – но очень быстро. Не хуже окончивших курсы.

Круглые глаза Ивонны сузились. Она определенно начинала злиться, хоть и не настолько, чтобы показывать это в открытую. Пока она лишь играла, забавлялась отпущенной ей властью.

– То есть, если я правильно поняла, стенографией вы не владеете?

– Ну, в общем, я всегда могла бы… Нет, – устав защищаться, созналась Клода.

– А набирать текст на компьютере можете?

– Нет.

И, хотя Ивонна знала ответ заранее, она все-таки спросила:

– У вас есть высшее образование?

– Нет, – нехотя выдавила Клода.

– Ладно, – страдальчески выдохнула Ивонна. – Расскажите тогда, что вы читаете.

– В каком смысле?

Последовала пауза – впрочем, еле заметная, но Ивонна прибегла к ней нарочно, чтобы дать Клоде понять, какой безнадежной идиоткой ее считает.

– «Файнэншнл таймс»? «Тайм»? – подсказала она, не вздыхая, но с таким видом, будто вздыхает. И язвительно продолжала: – «Белла»? «Космополитен»?

Клода читала только журналы по домашним интерьерам. И детские книжки с картинками из серии «Кошка в сапожках». И еще изредка романы о домохозяйках, которые открывают собственное дело, а не сидят на унизительных собеседованиях, когда хотят устроиться на работу.

– Вижу, среди увлечений вы указали теннис. В каком клубе вы играете?

– Да я не играю, – хихикнула Клода. – Просто мне нравится смотреть теннис.

Вот-вот должен был начаться Уимблдонский турнир, и по телевизору уже вовсю показывали рекламу.

– Еще вы ходите в спортзал, так? – читала дальше Ивонна. – Или тоже смотрите?

– Нет, хожу, – сразу почувствовав себя увереннее, возразила Клода.

– Хотя это, пожалуй, вряд ли относится к хобби, верно? – не унималась девица. – Так можно сказать, что и сон тоже хобби. И еда.

Чем застала Клоду врасплох.

– А в театры часто ходите? Помявшись, Клода сказала:

– Нет, не часто, но надо же было что-нибудь еще придумать, правильно?

Когда они с Эшлин наконец прекратили выдумывать ей шутейные увлечения вроде автогонок и поклонения темным силам и попробовали составить список реальных хобби, список вышел довольно скудный.

– Так чем же вы интересуетесь? – не отставала Ивонна.

– Э-э-э…

– Ну, хобби, пристрастия, в этом роде, – нетерпеливо подсказала Ивонна.

Но Клода словно пребывала в ступоре.

– Понимаете, – наконец жалобно сказала она, – у меня двое детей. И все мое время занято ими.

Ивонна бросила на нее убийственный взгляд.

– Насколько вы честолюбивы?

Клода опять смешалась. Честолюбивой она вообще не была. Честолюбивые люди были ей всегда несимпатичны.

– Когда вы работали в турагентстве, какой род занятий приносил вам наибольшее удовлетворение?

Дождаться конца рабочего дня, насколько помнилось Клоде. Идея была в том – и у тех девушек, с кем вместе она работала, тоже, – чтобы прийти на службу, отложить настоящую жизнь на восемь часов и потратить минимум сил на ожидание.

– Общение с людьми? – подсказала Ивонна. – Работа с документами? Совершение сделок?

– Получение зарплаты, – брякнула Клода, тут же сообразив, что делать этого не следовало. Слишком давно она не ходила ни на какие собеседования и успела забыть набор правильных стандартных ответов. Кроме того, насколько ей помнилось, до сих пор ее всегда интервьюировали мужчины, и общаться с ними было куда приятнее, чем с этой юной стервочкой.

– Возвращаться на работу в турагентство мне, честно говоря, не хотелось бы, – задушевно сказала она. – Мне бы хотелось получить место в журнале.

– Вы хотели бы работать в журнале? – Лицо Ивонны расплылось в недоуменной улыбке.

Клода осторожно кивнула.

– Кто бы не хотел, милая, – язвительно пропела Ивонна.

Ох, как же Клода ненавидела ее, эту вредную, наглую девчонку! Называет Клоду «милой», а сама-то вдвое моложе!

– На какую зарплату вы рассчитываете? – сухо поинтересовалась Ивонна.

– Я не думала… А вы как считаете? – окончательно сдалась Клода.

– Трудно сказать. Для начала я бы много не предложила. Если вы согласны учиться…

– Возможно, – соврала Клода.

– Я свяжусь с вами, если будут новости. Но они обе понимали, что не свяжется.

Ивонна проводила ее до дверей, и напоследок Клода злорадно отметила, что ноги у девушки кривоваты.

Выйдя на улицу в совсем новом дорогом костюме, она медленно дошла до машины. Ее уверенность в себе пошатнулась. Нынешнее утро преподнесло ей жестокий урок: она поняла, что катастрофически отстала от жизни. Она была готова отдать работе всю себя, но, увы, на рынке труда все меняется слишком быстро, и ей там уже нет места.

Так что же ей делать теперь?