Свадьба без брака, или в Пекло эльфов!

Глава 7. В пекло ведьм!

Супруг обругал меня. Совершенно не красящими утонченного внешне эльфа словами. Но штаны натянул-таки. Рванул к окну. А я за ним. В простыне. И естественно не рассчитала. Наклонилась, дабы рассмотреть, что происходит снаружи, и приложилась рогами о стену.

— Может, ни с кем сражаться и не придется, — бросил муж. — Тебя выведем. Все сразу разбегутся с перепуга.

— А давай лучше тебя.

— Мои уши точно никого не отпугнут.

— Знаю. Зато тебя не жалко.

— Ну, ведьма! — припечатал он, но тут же забыл обо мне, ибо события внизу продолжали развиваться.

Матушкин гость — лысый мужчина с пышными усами — не солгал. Чуток преувеличил, правда. Он привел не армию. Но и пара десятков соратников, что стояли рядом с ружьями в руках, были серьезной проблемой. Я могла, по идее, разогнать их магией. Но если моя родительница, действительно, обворовала усача, калечить его чревато последствиями. Еще под суд пойду. По обвинению в соучастии. Под еще один суд. Помимо лапкиного.

— Так может мать твою выставить? — предложил муж. — Они ж по ее душу пришли.

— Я не против. Только ее не выставить. Дом ее защищает. И не даст вытолкать наружу, коли там ей угрожает опасность.

В дверь постучались, и раздался голос Мойры.

— Вы там померли что ли? Иль заигрались?

— НЕТ! — рявкнули мы в один голос.

— Тогда выходите. Надо решать, что с захватчиками делать. Ну, с этими у порога. А то от Сабины толку нет. Ревет в углу. Мол, конец всему настал.

Я закатила глаза.

— Видно, матушка от этого усача к нам прятаться примчалась. Но он ее нашел.

— Так пусть отдает всё, что украла.

— Она уж потратила всё небось. Деньги в ее руках никогда не задерживались.

— Чего застряли-то? — напомнила о себе Мойра за дверью. — Мне что ли воевать? Иль Ви?

— А что, вариант, — буркнул муж. — Я про Ви. Она без конца проявляет чудеса неожиданных атак. Лучший воин среди нас.

— Ну тебя в пекло! — бросила я и принялась одеваться.

Снова забылась, попыталась облачиться в платье через голову, и оно застряло на рогах.

— Да-а-а-а… — протянул супруг. — Веселая с тобой, однако, ночная жизнь.

Я решительно сжала зубы, дабы промолчать. Иначе не удержусь и прокляну. А если в дополнение к проклятой жене появится проклятый муж — это будет явным перебором. Поэтому просто отбросила платье. Накинула блузку с пуговицами впереди, надела юбку через ноги и рванула вниз — разбираться с… нет, не с усачом и его «армией». А с родительницей. Для начала.

Она, правда, рыдала. Сидела в углу и лила горькие слёзы. В три ручья. Всхлипывала та-ак горестно, что я бы ее пожалела, честное слово. Если бы не знала, что она из себя представляет. Боги! И почему родственников не выбирают? Хотя с мужьями и женами выбор как раз таки предоставляется. Правда, я и тут умудрилась вляпаться. Одного сама присмотрела, да он занятым оказался. А второй… О нем даже вспоминать не хотелось. Да только забудешь разве, если он маячит рядом до бесконечности?

Вот и сейчас спустился по лестнице и поинтересовался:

— Ну, и что она украла?

Я пожала плечами, ибо матушка продолжала выть и на вопросы отвечать была не в состоянии.

— Говори уже! — велела я. — Иначе выставлю наружу!

— Не вы-вы-выставишь. До-до-дом не по-позволит и…

Тут она посмотрела на меня и громко икнула с перепуга. Слезы мгновенно высохли, а заикание прошло.

— Ты чего это вытворяешь, Вэллари? Совсем голову потеряла?

— Голову? — переспросила я и показательно себя ощупала. — Нет, она на месте. Рога тоже.

— Дура! — не сдержалась родительница. — Это ж надо так себя уродовать!

— Так разве ж я сама? Это проклятие. В общем, долгая история. А ты, раз уж обрела дар речи, — я наклонилась к ней, и рога царапнули стену, — говори, какого рожна этому усачу надо? Какое имущество ты у него умыкнула?

Матушка скривилась, не желая откровенничать. Но вмешалась Мойра.

— Говори, Сабина. По-хорошему говори. А то будешь выглядеть как Вэл. Обещаю.

Та снова икнула. К своей внешности она относилась крайне трепетно.

— Замуж хочет! — выплюнула родительница. — Он! Меня!

— А ты не хочешь? — уточнила Мойра.

Матушка замотала головой и отчаянно всхлипнула.

— Сдался он мне. Лысый!

— Так. Ты мне тут зубы не заговаривай, — рассердилась я. — «Полководец» снаружи тебя в воровстве обвиняет. О замужестве ни слова не было сказано.

В подтверждении усач завопил громче прежнего:

— САБИНА! Драгоценности отдавай!

— Придется отдать, — изрекла Мойра. — На доме, конечно, защита. Но мы ж не можем вечно сидеть в осаде. Нам лавку открывать утром надобно. К тому же, он ведь стражей порядка вызовет. Иль в суд подаст. В конце концов, сюда пришлют магов, чтоб тебя выкурили и отправили под белы рученьки в темницу. А там тебе ой как непросто придется.

— Да не каркай ты! — возмутилась матушка. — Нету у меня побрякушек. Ни одной! Ясно?!

— А куда дела? — Мойра уперла кулаки в бока.

Вопрос был закономерным.

Моя родительница приехала с двумя чемоданами. Привезла с собой самую обычную одежду. Ничего изысканного и дорогого. Иными словами на богачку не тянула.

— Никуда я их не девала! — огрызнулась матушка.

— Ой, только не говори, что потеряла. Не поверю. Голову потерять ты способна. Это не раз было доказано. Но побрякушки вряд ли.

Матушка снова всхлипнула, глядя на тетку обиженно. Та не могла этого видеть, а если и почувствовала, виду не подала.

— Рассказывай, Сабина. Не трать время. Оно не на нашей стороне. Где имущество усача?

— У Би-и-и-илли.

— У кого? — уточнила я, ибо это подвывание, в котором прозвучало мужское имя, не давало нам ровным счетом никакой информации.

— У жениха моего. Бы-ы-ывшего. Мы пожениться собирались. Деньгами только хотели немного разжиться. А он меня подста-а-авил!

— Аа-а-а, — протянула я, сообразив, что к чему. — То есть, вы вместе с женихом Билли обокрали усача, причем, ты делала вид, что без ума от него. А потом Билли унес ноги, а тебе приходится отдуваться за двоих. Точнее, отдуваться теперь приходится нам всем за тебя и Билли.

Матушка мастерски изобразила крайнюю степень несчастья. Мол, она вообще ни сном, ни духом. Или именно сном. Совершила преступление, пребывая в состоянии полузабытья. И только Билли действовал по злому умыслу и понимал, что творит.

— А Гарольд… ну этот, с армией… Он сказал: либо я драгоценности возвращаю, либо замуж за него иду. А где ж я возьму драгоценности эти?

— Так и шла бы замуж! — не выдержала я.

Ну а что? Я вон пошла, коли прижало. Хотя ни в чем не была виновата.

— Я же сказала: лысый он! — матушка ударила кулаками о пол. — И старый, к тому же.

— Ой, а ты у нас девочка! — припечатала Мойра.

— Дык мне больше двадцати четырех никто и не даст! Могу кого угодно выбрать.

— Угу, ты выбрала. Билли! — напомнила я. И посмотрела на мужа. Вопросительно.

А на кого еще смотреть? Он мужик тут, в конце концов, или кто?

Великолепный, как ни странно, голову в песок прятать не стал. Даже плечи расправил.

— Предлагаю переговоры с врагом. Для начала. Повоевать всегда успеется.

Мне хотелось съязвить, мол, что же он с эльфийской армией, готовой напасть, никак не договорится. Но смолчала. Там же, наверняка, их правитель всё решал. Да и потенциальный захватчик вряд ли хотел договариваться. Он трон желал и точка.

Да и прав муженёк. Что уж тут…

— Но что им предложить? Мою матушку с приданым? — спросила я. — Могу курицу двухголовую отдать. Сказать, что невероятно ценная. То есть, это скажешь ты. Тебе в этом конкретном вопросе все верят безоговорочно.

— Не отдам Матильду! — возмутилась Ви, которая до этого благоразумно помалкивала. — Она теперь наша! В смысле, моя!

— Тьфу! — не сдержалась я. — Да сдалась мне эта клуша. А уж усачу тем более. А если серьезно? — я снова повернулась к супругу. — Мать за него идти не хочет, по-хорошему за порог ее не вытолкать, силой невозможно, дом не позволит. А усач… Как его там?

— Гарольд, — подсказала Мойра.

— Ну да, Гарольд. Так вот… он уже всё терпение растерял. И в городе, и по дороге в нашу процветающую долину на краю географии. Я к тому, что переговоры предполагают некие предложения другой стороне. Смекаешь?

Эльф посмотрел на меня снисходительно.

— Совсем за идиота держишь? Можно деньги предложить. Сколько стоили эти побрякушки? Сабина, отвечайте!

— Столько, сколько за всю эту долину не выручить, — призналась она и потерла глаз.

Я тяжко вздохнула.

— Другие предложения?

— Можно Ви за него выдать, — брякнул супруг. — Почему нет, собственно? Ви хочет замуж, Гарольд жениться. Чем не идеальная пара?

В другой момент я бы может даже посмеялась, но нынче было не до смеха.

Зато помощница восприняла всё всерьез.

— Не пойду за усача! — объявила и попятилась. Схватила доску, которой мы иногда дверь подпирали. В жару. Чтоб не закрывалась. — Не пойду, ясно вам?

— Слишком старый? — съязвил эльф.

— Нет. Воинственный. Мне заботливый нужен, как Дариус. А не такой, который посреди ночи в чужие дома ломится с воплями и ружьями.

— И то, правда, — кивнула Мойра. — И вообще идиотская идея.

— Оно понятно, — буркнула я. — Гарольду же мамаша моя нужна.

— Дело не в этом. До нее Гарольд как раз через Ви и доберется. По завещанию Фионы, Ви должна при лавке жить. Стало быть, ее муж тоже. Коли выйдет за Гарольда, он получит доступ в дом. И к Сабине тоже.

— Не выдавайте за него Ви! — заголосила матушка.

А я… Я зажала уши перепончатыми ладонями и решительно направилась к выходу. Ну всех в пекло. Сама переговоры проведу. И будь, что будет!

Угу…

Решимость — это, конечно, хорошо. Но, видно, потеря головы у меня была наследственной чертой. Я напрочь запамятовала, как выгляжу в ночи. Спасибо, защитную стену поставить не забыла. Сделала это машинально. И вовремя. Ибо в эту самую стену вмиг врезался град пуль из разом выстреливших ружей.

— Чудище! — завопил кто-то из «армии» Гарольда.

— Где? — спросила я растерянно.

И только потом сообразила, что речь обо мне.

Сам же «полководец» настолько впечатлился от моего внешнего вида, что выронил свое грозное оружие. Оно оказалось единственным не выстрелившим.

— В общем так… — начала, было, я, но в стену врезался новый шквал пуль.

Я зарычала, чем вызвала третий всеобщий залп.

— Великолепный! — крикнула я, ощущая, что во мне, впрямь, просыпается нечто звериное. Я ведь в родную долину вернулась, чтобы жить тихо и мирно. Скучно! А тут, что ни день (или ночь), так очередное сумасшествие. — Великолепный, ну ты там где со своими хвалеными переговорами?!

Он вышел. Соизволил почтить нас всех своим присутствием. Прошагал деловой походкой, аки божество, перед которым следует преклоняться. Надеялся произвести впечатление, не иначе. И произвел. Только вряд ли то, какое желал.

Один из вояк опустил ружье и указал на эльфа пальцем. Как ребёнок, честное слово.

— Ой, глядите! Ушастый!

Остальные тоже уставились на Великолепного, пооткрывав рты. Даже обо мне забыли.

— Цыц! — приказал Гарольд, поднимая с земли собственное оружие.

— Чего сразу цыц? — возмутился вояка. — Я ж ушастых только на картинках видел. А тут взаправдашний. Жена лопнет от зависти.

— Ей немудрено не лопнуть. Она у тебя как воздушный шарик.

— Эй, ты мою Глэдис не обзывай. Она хотя бы женщина честная. Мы тут, между прочим, из-за твоей невестушки-преступницы торчим.

Гарольд кашлянул негодующе и сразу вспомнил о причине, вынудившей его вторгнуться с «армией» в долину.

— Сабину подавайте! — велел он эльфу. — А зверушку свою на привязи держите.

У меня аж рога зачесались. Приложить Гарольду не то в лоб, не то по мягкому месту.

— Я не зверушка, а жена! — бросила я и ткнула пальцем в сторону эльфа. — Его жена!

Хотела, было, добавить, что еще являюсь Сабининой дочкой. Но не стала. Всё равно ж не поверит. Из-за внешнего вида. Причем, даже не моего, а матушки. Вряд ли Гарольд в курсе, сколько ей на самом деле лет.

— Ох, и угораздило тебя, мужик, — проговорил кто-то в рядах вторженцев сочувственно.

Я чуть ногой, как копытом, о землю не забила.

Это его угораздило?! Правда что ли?!

— В общем так, — начал, тем временем, Великолепный переговоры. — Драгоценностей у Сабины нет. Ни одной. Их украли. Да-да, бывает такое. Воровку саму обворовали. Но не стоит переживать. Она раскаивается. К тому же, Сабина сама — настоящая драгоценность.

Я икнула, покосилась на мужа, как на полоумного, а он продолжал вдохновенно:

— Знаешь, Гарольд, я тебе даже завидую. Сам видишь, кто мне в жены достался, — он с несчастным видом развел руками. — А у тебя есть шанс жениться на первой местной красотке. Сабина, правда, пока артачится. Цену себе набивает. Но так даже интереснее. Поверь. Ну, когда жена — добыча, как лесной зв… — он испуганно охнул, сообразив, что намеривался сказать. — В общем, Сабину нужно чем-то впечатлить. Чтоб завоев… — он снова осекся, вспомнив, что именно с войной Гарольд к нам и явился. — Я имел в виду, предложить что-то ценное.

Я схватилась за голову от этого предложения, а «жених» напомнил:

— Ценное Сабина у меня уже умыкнула. Предлагать особо нечего. Кроме себя.

— Э-э-э… — супруг растерялся.

И в дело вновь пришлось вступить мне.

— Ситуация такая. Либо вы приказываете своей армии сложить оружие и гарантируете Сабине Свон безопасность, коли замуж за вас пойдет. Либо… обращайтесь к властям, обвиняйте ее в краже. Пусть магов присылают, чтоб смогли из-под защиты дома ее забрать. Мы возражать не будем.

— Ах ты, неблагодарная девчонка! — раздался матушкин вопль.

Я пожала плечами. Благодарить ее мне было не за что. Воспитывала меня бабка Фиона. А мать сама виновата в происходящем. Обокрала мужика, теперь еще и замуж отказывается за него идти из-за лысины. Могла бы и пойти. Потерпела бы годик, другой. На большее Гарольда всё равно не хватит, как это случалось со всеми предыдущими мужьями. Поняв, какое моя родительница сокровище, они сами были не прочь сбыть ее с рук поскорее.

— Ну, что решаете? — спросила я.

Гарольд задумался. Крепко. Я прямо-таки видела, как два желания борются в его душе. С одной стороны, он злился на мою родительницу, с другой, жаждал получить ее в жены. Месть, может, и сладка, но если невеста загремит в темницу, оттуда ее уже не достать. По крайней мере, ближайшие годы. Вот только зря Гарольд тянул время. Большинство соседей, хоть и не могло не слышать шума перед нашей лавкой, предпочло не вмешиваться. Окна в соседних домах продолжали оставаться темными, внутри притворялись спящими. Но, увы, не все решили оставаться в стороне.

Мимо нашего «поля боя» шла бабка Рут. Её все так звали — бабка Рут. Это была пожилая ведьма, которая жила обособленно. Еще одна местная колоритная старушка, вроде моей почившей бабушки Фионы и «небракованной» Филомены. Она ни с кем не общалась. Разве что могла обругать любого встречного ни за что, ни про что. Местные знали, что у бабки Рут не все дома, и не связывались. А еще ею пугали непослушных детей. Вот, придет бабка Рут и украдет. Одна из легенд гласила, что однажды, много лет назад, у семьи, что находилась в долине проездом, пропал ребёнок. Его так и не нашли. Говорили, в реке утонул. Но была и другая версия. Кое-кто видел, как бабка Рут ходила по улицам растрепанная, заглядывала в лица детей и бормотала: «Не то, всё не то». А потом и вовсе причитать начала, мол, не хотела дитятко губить. В то время она уже была не в себе, поэтому на ее поведение никто не обратил внимание. Но новые легенды появились.

В общем, не было ничего удивительно в том, что бабка Рут выползла посреди ночи. Для нее времени суток вообще не существовало. Когда хотела, тогда и бродила по долине. Солнце иль луна светит с неба, без разницы. Удивительно было другое. Бабка проявила интерес к происходящему. Оглядела «армию» Гарольда и проворчала:

— Война? Не люблю войну.

И… щелкнула пальцами.

Я схватилась за голову, ожидая, как минимум, взрыва. Или стены пламени. Однако ничего такого не произошло. Вся армия Гарольда и мой «ненаглядный» эльф просто попадали на землю. Нет, к счастью, не мертвые. Они просто уснули. Все разом. Лежали себе и мирно посапывали, будто и воевать никогда не собирались. На какой-то миг мне полегчало. Хоть немного времени выиграно. Можно с матушкой обсудить ее будущее замужество. А в то, что ее туда надо отправить, я понимала четко и ясно. Иного не дано.

Но потом в душу закрались подозрения. Не может быть всё так просто. Старая ведьма ведь не дружит с головой. Наверняка, тут подвох. Как у Филомены с ее «без брака»!

— Хм… — бабка Рут, тем временем, хмуро оглядела спящих. — Какой симпатяга этот — с лысиной. Остальные уж больно растрепанные. А твой муженек ушастый так вообще оброс. Где ж это видано? Хвост, как у девки.

И она снова щелкнула пальцами. Я и сообразить ничего не успела. Не то, что предпринять. Миг и все мужчины вокруг лишились шевелюр.

Я вскрикнула и прижала ладони к губам, в ужасе взирая на гладенький череп благоверного. Тот аж блестел в свете луны. Ни единого волоска не осталось.

— Ты чего наделала, безумная! — заорала я, топая в отчаянье.

Великолепный ж всех тут перебьет, когда очнется и поймет, каким стал красавчиком. И я опять виноватой буду!

— А чего тебе не нравится? — удивилась бабка Рут. — Смотри, как хорош.

— Тьфу! Это кошмар! Верни, как было!

— Не могу. У меня колдовство неотменяемое. Уж такая уродилась. Коли сделала, назад не повернешь. Бабке только твоей однажды удалось с моими чарами справиться. Но тогда я случайно напортачила, а Фионе жертву принести пришлось.

При слове «жертва» мне грешным делом вспомнилась кошка Лапка. Но я тут же отмела эту мысль, как сумасшедшую. И снова набросилась на бабку Рут.

— Любое колдовство можно отменить! Говори как!

— Моё нельзя, — повторила та уперто и пошла себе дальше, напевая что-то под нос.

А я без сил упала на колени и чуть не разрыдалась.

— Не переживай ты так, — рядом остановилась Мойра и похлопала меня по плечу. — У тебя рога, у мужа — лысина. Просто идеально дополните друг друга. К тому же, волосы не голова иль конечности. Отрастут.

— Зато леди Сабину теперь легче будет за Гарольда замуж выдать, — добавила вынырнувшая из лавки Ви. — На фоне остальных лысин его лысина не будет смотреться так уж страшно.

— Тьфу на вас! — разъярилась я. — Утешили!

Впрочем, кое-какая польза от их идиотских аргументов всё же была. Слёзы высохли, так и не пролившись. Я вскочила, поправила перекосившуюся блузку и рванула в лавку. К матери на разборки.

— В общем так: когда Гарольд очнется, ты пойдешь за него замуж! — объявила я ей после того, как она икнула, взирая на меня — чудо-зверушку в ярости. — Иначе я сама магов вызову из стражей порядка, чтобы тебя отсюда выкурили. Допекли все! А ты больше всех! Больше Великолепного! А это о многом говорит!

На этом разборки закончились. Я пошла спать. Утро ночи мудренее.

****

Разбудили меня вопли. Мужнины.

Он носился по дому и истерил.

— Волосы! Мои шикарные волосы! Ну, ведьмы! В пекло вас всех! Вместе взятых!

— А что? Тебе идет, — проворчала я, спустившись вниз.

Настало утро, мои рога и прочая мерзость исчезли. Так что я имела полное право насмехаться над лысым мужем. А что такого? Ему одному что ли можно регулярно проходиться по моему внешнему виду?

— Верни всё назад! — потребовал он.

— Не могу.

— Ты ведьма или кто?!

— Дык я себя исправить не могу, а ты хочешь, чтобы тебе помогала.

— Вэллари!

— О! Ты, наконец, запомнил мое имя? Какая прелесть! Вот не высохло бы ваше эльфийское озеро, ты бы смог там искупаться. Волосы бы сразу отросли. Во всех местах.

— Мне не надо во… тьфу! В вашей треклятой магической лавке нет средств для роста волос?! — негодовал Великолепный.

— Да вроде было где-то.

— Где-то?! Не ты ли ревизию тут проводила вдоль и поперек?!

Супруг аж покраснел. Не то от злости, не то от натуги. Правильно! Так орать!

— Вот средство! — к нам подскочила Ви с флакончиком.

Эльф вырвал его у девчонки из рук, вылил себе на ладонь и принялся втирать в лысину. Так рьяно, будто от этого зависела его жизнь.

— Жжется, — пожаловался он.

— Стоп! — я разглядела флакон. — Ви, ну что ты за бестолочь? Это ж средство от вшей!

Супруг замер на пару секунд, потом заскрежетал зубами и швырнул склянку об пол.

— Каких еще вшей?! У меня и волос нету!

И рванул в ванную — мыть лысину.

Я посмотрела на Ви, а та вжала голову в плечи.

— Дык там полки рядом. Я ж не нарочно.

— Еще бы ты нарочно, — протянула я и повернулась к Мойре, которая преспокойно сидела в кресле и попивала утренний кофе. — А вояки где?

— Там же, где и ночью были. Снаружи. Дрыхнут.

— Ну-ну. Значит, основное веселье еще впереди.

…Супруг вернулся минут через пять. Злой, как тысяча чертей.

— С меня хватит, — объявил он, тряся кулаками. — Ухожу я из вашего сумасшедшего дома! В пекло ведьм! В пекло!

Бросив всё это мне в лицо, Великолепный выскочил наружу, будто за ним с пяток бабок Рут гналось.

— Надо же, — протянула я. — Знала бы, давно его побрила.

Мойра только пальцем у виска покрутила.

А веселье таки началось. Правда, не то, которое ожидалось.

Через полчаса в лавку постучались. Аккуратно так, нетребовательно.

— Простите, пожалуйста, — на пороге стоял Гарольд. — А вы не знаете, как мы все тут очутились? Мы проснулись, а память отшибло.

Я прислонилась к дверному косяку, пряча вздох облегчения. Значит, он позабыл, что желал получить назад украденные матушкой побрякушки. Это хорошо.

— Вы в путешествие отправились, — заверила я. — Вместе с друзьями.

— А-а-а, — он улыбнулся по-детски. — А зачем? И, кстати, вы случаем не в курсе, как меня зовут? Хоть убейте, не помню. Остальные говорят, я вроде за главного. Но никто не уверен.

Я застонала, поняв, что радоваться рано. У нас тут теперь не армия вояк, а сборище идиотов, с которым придется разбираться.