Свет и Тень

Глава вторая

Кира

Тишина и покой. Уютное ощущение тепла и комфорта окружало меня. Я спала, а следовательно, не могла чувствовать себя лучше, чем сейчас.

Задание, на которое мы выезжали вчера, оказалось не самым сложным. Наоборот, оно было слишком простым. Я бы даже сказала – чересчур.

А еще я бы сказала, что даже несмотря на то, что наш отряд первого уровня, давать нам задание «залатать крыши дома какого-то крупного торговца в Эрридоне» было по меньшей мере бестактно. Мы что? Зря учились со школы на Световых?

Предполагалось, что мы будем защищать границы не одного мира, сопровождать и охранять в поездках Императоров…

Ладно, в Эрридоне нет Императора, только местные вассалы, заведующие двенадцатью провинциями. Но и их сопровождать в поездке, защищая от Теневиков, было бы не менее почетно.

И все это доставалось кому-то другому.

Отделов Ходящих у нас было много. И если считать, что в Москве был один из самых крупных филиалов Департамента по борьбе с внеземными вторжениями, то более крупные представительства в других странах могли быть в два, а то и иногда и три раза больше. Как, например, Департамент в Лондоне.

Но это ведь не имело значения.

В нашем же филиале – взять, к примеру отдел Крыловой Евгении Владимировны, который уже давно устал от сопровождений картежей вельмож и Королей из разных миров. Ее команда, только лишь услышав об очередном подобном задании, буквально изнывала от неудовольствия совершать еще одно сопровождение.

Ага-ага.

Но нужно рассмотреть задание со всех ракурсов, чтобы понимать, почему они так брезгают: сначала они неделю проводили в одном Дворце, напичканном такими благами цивилизации, которые на земле некоторым представителям верховной власти даже не снились. Все это время они ели, пили, спали, отдыхали, в двух словах – прожигали жизнь, как последние мажоры, пользуясь всеми этими благами с лихвой.

Потом был скучный переход (вот уже пятнадцать лет, как Теневики на кортежи не нападали из-за сопровождения Световых) и еще неделя в другом Дворце на тех же условиях. Да-да, бедняжки, как же они страдали, надо бы фонд организовать им в поддержку.

И вот после этого мы, едва-едва заслужившие себе место под солнцем, должны латать крыши.

Латать. Крыши.

Поэтому-то я так крепко спала уже неизвестно сколько времени с наглухо выключенным мобильным, всеми возможными приборами, которые могли бы ненароком меня разбудить и нарушить мой идеальный сон.

А спать я любила. Много. Очень много…

И все бы ничего, пребывала бы я в своей стране сновидений, если бы не услышала звук приближающихся ко мне шагов. Все-таки годы тренировок не прошли даром, к таким вещам я была готова.

Подскочив с кровати, едва открыв глаза, я тут же определила вторженца. Разбираться, кто это, не было желания. Я просто схватила его за руку, вывернула ее ему за спину и повалила на пол.

Вторженец закричал. Судя по жутчайшему перегару и срывающемуся на визг крику, я этого недоумка знала. Копна темно-каштановых волос, залаченная и загеленная, чтобы держать прическу, наглая самодовольная рожа, отражающаяся сейчас в зеркале моего стенного шкафа.

– Кира! Пусти, Кира! – Орал как ненормальный он. – Это я! Димка! Бельский!

Я потянула его руку на себя еще дальше, и та неприятно хрустнула. Он взвизгнул и зажмурился.

– Я знаю, – лишь сообщила я, надавив коленкой ему на спину.

После того, как боль стала терпимее, в отражении своего зеркала я заметила удивление на лице Бельского.

– Знаешь? – Переспросил лишь он. – Тогда… это не я!

Он даже посмеялся своей совершенно не смешной шутке, как и всегда это делал. Я лишь закатила глаза и ударила его коленкой в спину еще раз. Он снова сдавленно вскрикнул.

– Как ты посмел воспользоваться Светом и проникнуть в мою квартиру без разрешения? – Стиснув зубы и потянув на себя Бельского, прошипела возле его уха я.

В ответ послышалось только множественное «ау-ау-ау-ау-ау».

– Пусти! Пожалуйста! – Заорал, наконец, от нестерпимой боли он.

– Я задала вопрос, – спокойно напомнила лишь я.

– Ладно-ладно! – Развопился Бельский. – Стас позвонил! Вызвал в офис! Сказал, чтобы я тебя разбудил и забрал с собой! Я тебе звонил и на телефон, и в дверь, ты не отвечала! Что еще делать было?

Я отпустила, наконец, его руку и он от неожиданности со стоном плюхнулся мордой в пушистый ворсистый бежевый ковер. Ой, простите, мордой лица.

Бельский никогда не был моим любимчиком в нашей группе. Честности ради, стоит признать – я его всегда ненавидела больше всех. Как, впрочем, и остальные.

Он не вылезал из клубов, у него была гигантская записная книжка женских номеров, он постоянно находил себе новых «куриц» и бросался практически на всех представительниц женского пола. Я была не исключением, и это была одна из причин, почему я его недолюбливала.

– Надо было ехать одному и исключить вторжение в мою личную жизнь, – строго наказала я, поднимаясь на ноги.

Бельский поплакал в ковер, потом кряхтя и пошатываясь поднялся на ноги. Встав передо мной, он сначала хотел ныть на тему, как я его обидела (мама его очень перелюбила в детстве, за счет чего он почему-то был уверен, что весь белый свет теперь должен его обожать и возвеличивать), а потом он почему-то уставился на меня. Я только в этот момент сообразила, что все еще в своей пижаме.

Лицо у Бельского сразу поплыло, он расцвел и перестал думать даже ту единственную мысль, которую думал до этого. Пришлось привести его в чувства – кулаком в морду. Пока он орал, я быстро сбегала за халатом и завернулась в него.

– За что ты меня все время лупишь?! – Возмущенный случившейся с ним несправедливостью, держался за челюсть Бельский.

– Вон.

– Что вон?

– Пошел вон, пока я тебя не вытолкала силой.

– А как же работа? – Щека начинала опухать.

– Это сейчас спросил тот, кто месяц назад вместо задания отправился на острова с тремя девицами развлекаться, – язвительно напомнила о его прегрешениях я.

Бельский вздохнул и бросил в мою сторону обиженный взгляд, словно я должна была сжалиться, или того хуже – попросить у него прощение. Но этого, естественно, не последовало. Он предпринял еще одну попытку.

– Живем в одном доме, а я у тебя еще ни разу не был, – буркнул он. – Чайку не предложишь?

– Не заставляй меня применять Свет, – пригрозила я.

Бельский снова вздохнул, только теперь понимая, что явно не в том положении, чтобы что-то от меня требовать. За это я ему не нравилась. После таких «обломов» он предпочитал держаться от меня подальше. Ненадолго его хватало, но я пока еще не готова была преступить черту закона и совершить особо тяжкое убийство.

– Ладно, подожду снаружи, – пробубнил себе под нос Бельский и, потирая больную челюсть, поплелся на выход.

Для приличия как нормальный человек. Хотя человека это из него не делало.

Когда хлопнула входная дверь, я сделала глубокий вздох. Повезло мне с соседом.

До какого-то времени я даже не знала, что он живет в одном со мной доме. Но однажды, когда я возвращалась с работы, Бельский предложил подбросить. Я решительно отказала. Но он почему-то шел следом. Дело было летом поздним вечером, но темнело поздно. Поскольку я не знала тогда еще, где он проживает, я расценила его попытку «меня проводить» как попытку нападения и разбила ему нос. Пока он не привел меня к своей квартире и не открыл ключами дверь, я ему не поверила.

Впрочем, за нос я так и не извинилась. Уж очень противным увальнем был Бельский, чтобы внезапное совпадение звезд и наше проживание в высотке на Выставочной могло быть расценено признаком хорошего тона с его стороны.

Собиралась я не быстро. Мы только после дела, что могло так срочно понадобиться Стасу? Ой, Станиславу Робертовичу, конечно. Между собой мы все равно называли его просто Стасом. То есть, когда вообще разговаривали. Дружной нашу команду можно было назвать в самую последнюю очередь.

Стас был намного старше нас, против наших «до двадцати пяти» его тридцать девять звучали солидно, хоть он и выглядел на тридцать пять. Так или иначе, но его годы ему были явно не в помощь и руководитель из него никакой. Я не преувеличивала, это было чистой правдой. К тому же он и не любил руководить, о чем периодически сам лично нам напоминал.

Это, конечно, командный дух не укрепляло.

В общем, на всякий случай я оделась в форму – черный костюм Ходящих с белой полоской на манжетах и плечах, на поясе закрепила четыре фонаря, предварительно проверив каждый на работоспособность, а также закинула в рюкзак парочку комплектов новых батареек.

Глянула на себя в зеркало. Конечно, «грозой Теневиков» девушку, которая смотрела на меня, назвать было нельзя. Не высокая (в моем отделе все лбы, минимум на голову выше меня), худенькая. Точеные черты лица, серо-голубые глаза, темно-бордовые волосы.

В отделе я прописалась как «целитель» и это меня сильно не устраивало. Вообще гендерные различия роли не играли, «воителями», как мои коллеги, могли быть и девушки. Просто мой потенциал почему-то был определен как «годна в целители». Обидно, конечно, но каждый занимался своим делом.

Однако в долгу я не осталась и буквально душу вытрясла из своего учителя по целительной практике первого уровня, чтобы он хоть основам сражений меня обучил. После долгих и упорных пыток учитель вскрикнул: «Отдам все, только отпусти уже меня!» и поделился информацией: оказывается, можно было рассчитывать после целительства когда-нибудь стать воителем, но, почему-то, не наоборот.

На самом деле мне не нравилось быть пассивной, а именно с этим связана роль целителя. Я хотела действия, активности, драк и схваток! Особенно в последние полгода. Может даже год. А приходилось только залечивать полученные в результате тяжелого сражения за лист лопуха раны сотрудников отдела. Во время поисков разрывов мы иногда блуждали по лесам и полям часами, оттого приходилось пользоваться местными удобствами.

На самом деле, даже несмотря на то, что в Эрридон мы отправлялись не так чтобы очень часто, больше знали по рассказам других Ходящих, мало кому требовались что целители, что воители. Теневики в Эрридоне практически не появлялись. Этот мир был, как бы тавтологично это не звучало, мирным и Теневиков оттуда изгнали уже очень давно. Не совсем, конечно, но по крайней мере усмирили их пыл и порождения теней не бросались на эрридонцев без разбору.

Однако поскольку, понятное дело, невозможно уничтожить Тень целиком и полностью, приходилось допускать мысль о том, что Теневики не исчезли, они просто затаились. И именно поэтому любой разрыв между мирами должен был быть закрыт во избежание любых недоразумений.

И вот как раз эти недоразумения, если таковые, конечно, появлялись, и призваны были решать Световые. Так нас называли за то, что мы умели использовать Свет как оружие, который был единственным средством против Теней.

Ходящими же нас прозвали не мы сами, а иномирцы, потому что, несмотря на довольно развитую инфраструктуру межпространственных переходов, Световые ходили между мирами чаще других.

Взяв ключи от квартиры, я направилась к выходу. Бельский все еще обижался. Когда я вышла, бубнил себе что-то под нос и бурчал о том, как не справедлива жизнь. Что я – последнее существо на земле, было первым пунктом в списке неблагодарностей неблагодарному миру.

Правда, когда я вышла, он сразу же сделал вид, будто психушка по нему не плачет, ибо я вполне могла вызвать санитаров, завидев как он разговаривает сам с собой и обильно жестикулирует.

– Готова? – Все еще обижено бросил мне Бельский.

Хотелось сказать «нет!» и захлопнуть дверь. Но на часах уже было четыре после полудня, скоро рабочий день закончится. А мне не хотелось пересиживать.

– Да, – вздохнув, ответила я, сдержав дополнительный комментарий «индюк налаченный».

Мы спустились вниз к гаражам и сели в Bentley Бельского. Все-таки нам было по пути. Главное, чтобы в офисе никто не решил, что мы теперь встречаемся или вроде того. Позор на мою голову. Бельский славился на всю округу! Мне кажется даже те, кто не имел никакого отношения к нашему департаменту, и то знали, какой Бельский у… дод.

Ехать было недалеко. По шоссе от Выставочной до Беговой по третьему кольцу всего ничего. Разве что пришлось постоять в небольшой надвигающейся в связи с вечерним часом пик пробке. Но к работе мы приехали почти вовремя. То есть в половине шестого. Если поторопимся, в шесть уже можно быть свободной.

Наш офис располагался в башне Nordstar tower на самом верхнем этаже. Правда, это был не официальный этаж и доступ посторонним на него был запрещен. Этажами ниже располагались офисы многих различных компаний и, если не считать рейдов и вылазок в другие миры, мы вполне могли походить на обычных офисных работников, если бы не носили совсем другую форму. Белый верх, черный низ мы надевали очень редко, разве что когда к нам из других стран приезжали делегации с дипломатическими визитами.

А вообще, если на нас посмотреть, мы прям монтеры-лифтеры. Для задумывавшихся предположительных сражений форма должна быть удобной, вот и наша была скорее спортивной. Я старалась не привлекать к себе внимания, пересекая главный холл. Один только Бельский шел с видом Николая Баскова в коридоре из зеркал, гордо задрав голову и, видимо, прокручивая в своей голове гимн самому себе. Позорище!

Пройдя пропускную систему, мы вышли к лифтам и стали ждать. Эти «пули», как я их иногда про себя называла, должны были доставить нас наверх. Двигались они со сверхзвуковой скоростью и зачастую могли заставить попрощаться с обедом.

Поскольку народ еще пока только собирался выходить из офиса людей было немного. Мы с Бельским зашли в лифт вдвоем, на кнопку нужного этажа он не нажимал, зато приложил пропуск к циферблату, раздался тихий писк, двери тотчас закрылись, и мы отправились на закрытый для всех остальных этаж.

Поскольку в лифте было зеркало, а Бельский, разглядывая себя с видом Нарцисса, не загородил его все, я поймала в отражении себя. Не нравилась мне наша форма, та, что была уровнем повыше, выглядела гораздо приличнее. Стас, например, смотрелся как сотрудник какого-нибудь подразделения какой-нибудь разведки. А мы пока как младшие братья и сестры, которым достались обноски. Не все, конечно, так плохо, но мне бы хотелось уже поскорее взять второй уровень. Но с этим Бельским…

Лифт остановился и двери разъехались в разные стороны, выпуская нас на последний этаж, полностью занятый нашим Департаментом. На входе нас встречали двое охранников, тщательно сверяющие наши личности с пропусками. Вдруг мы случайно сюда попали? Лифт там неисправен или что-то вроде того? Нужно было быть уверенным до конца, пропускать гражданских никто не собирался, лишние проблемы никому нужны.

После проверки – разве что не раздели – мы проследовали непосредственно в офисы, которые здесь были расположены несколько хаотично. Множество витиеватых коридоров вели между стеклянными стенами небольших кабинетов для отделов, лекционных залов и переговорных комнат. Световые либо работали, либо вели и слушали лекции, либо отправлялись на задания. Но это те, кто был заинтересован в работе.

Не успели мы пройти и несколько метров, как появилась Катька Игнатьева, Ходящая первого уровня из отдела Руслана Каримова. Конкуренты. Не скажу, что мы соревновались, но Стас прививал нам командный дух соперничества. Делал он это очень просто. Бросался обвинениями в другие команды, мол: «Эти опять идут на задание, снова, наверное, выслуживались перед начальством». Но это действовало, и мы невольно стали видеть в лицах других Световых врагов.

– Привет, Кира. Как жизнь? Слышала о разрыве? Калинин с группой еще с утра выехал. Вы чего так долго? А почему ты с Бельским? Вы вместе приехали?

Это словесное извержение было свойственно Катьке. Во-первых, она была жуткой болтушкой и ей едва ли можно было вставить слово поперек. Во-вторых, когда она нервничала, тараторила еще быстрее, отчего ее речь становилась больше похожа на серию автоматной очереди.

Но истинная причина ее «дружелюбности» в мою сторону, или сторону любого участника нашего отдела, заключалась в нем, в Егоре. Души она в нем не чаяла, все мечтала с ним сблизиться. Егор ни в какую, оттого Катька пробовала тактику номер 98, подружилась уже со всеми из отдела, пыталась подъехать на кривой кобыле, что называется.

Жалко только, что никто из отдела с ней в ответ не подружился. Один только Бельский разок интерес проявил. Но когда Катька сказала ему: «Отвали, моя любовь – Егор» (может быть и не в такой формулировке, хотя Бельский воспринял отказ именно так), больше он с объектом женского пола с блондинистой головой не разговаривал. Это его слова, не мои, я скромно цитирую.

Даже сейчас скривился, насупился, как будто Катька ему мешок денег задолжала и ко всему прочему лишила его квартиры, чуть прибавил шагу и усвистел вперед. Хорошо, а то плелся рядом.

– Привет, Кать, – безразлично поздоровалась я. – С Егором не разговаривала. Пока, Кать.

Она тут же отстала. Не интересен ей был мир без милого. А ведь «милый» был настолько сосредоточен на работе, что даже помыслить в сторону каких-либо служебных романов не мог. Он спал и видел свое повышение. Разве что оно не высвечивалось бегущей строкой у него на лбу.

Показался нужный кабинет. Я думала, Бельский уже зашел, но нет, этот дурак по дороге наступил на чью-то нечаянно уроненную ручку, благополучно ее раздавив (естественно, он ее не заметил, ведь свое величие подчеркивал высоко задранной вверх головой), отчего затормозил и сейчас выковыривал из кроссовка ее остатки.

В итоге, в кабинет мы заходили все-таки вместе.

Внутри нас встретил Стас. Он сидел за своим столом, который располагался прямо напротив двери, сложив перед собой руки в замок и уронив на него голову. Как не странно, он был один. А где Егор и этот, как его? Все время забываю, как новенького зовут.

Бельский тоже огляделся, как будто было что тут разглядывать (четыре пустых стола то еще зрелище), заметно удивился и встал, как вкопанный, загородив собой вход, как будто один заходил в кабинет. Обойти его не представлялось возможным. Только хотела его пнуть, пихнуть и пройти вперед, но он ведь еще и комментарий решил отвесить.

– А где остальные? – Спросил этот дурень. – Мы что? Рано?

Тут уж Стас резко поднял голову и окинул Бельского таким взглядом, что в какой-то момент я даже порадовалась, что индюк (Бельский) меня вперед не пропустил, тем самым послужив живым щитом. Хм, и от Бельского хоть какой-то толк.

Каким-то невероятным усилием воли Стас все-таки сдержался и не бросил в Бельского столом. А Стас мог. По крайней мере именно так выглядел наш начальник в данную секунду.

Скривившись в недовольстве, он сообщил:

– Егор поехал вызволять новенького.

– Куда он снова заехал? – Вздохнув, спросил Бельский, потянувшись за телефоном в кармане.

Новенький уже ни в первый раз терялся в лабиринтах московского метрополитена. Ему, мальчишке, которого вырастил отец в тяжелых суровых сибирских условиях, приучив сына выживать в непроходимых лесах в сотнях тысяч километрах от цивилизации, все-таки было дико встретиться с обратной стороной развитого современного общества в виде московской подземки.

– На желтую ветку, – тяжело вздохнул Стас.

– Так он же на красной живет. Как его угораздило?

– Ты спрашиваешь меня? – Почти что гавкнул в ответ Стас, одарив Бельского взглядом зверя, в которого на протяжении пятнадцати минут тыкали острыми палками и он, наконец, не выдержал такой наглости.

– А чего мы тогда так рано приехали? – Возмутился сразу Бельский.

– Что сказал? – Угрожающе прищурился Стас.

Бельский хоть и был наглецом, грань дозволенного все-таки способен узреть. Чуть подавшись назад, он бочком обошел свой стол.

– Значит, собрание у нас сегодня, – вроде бы попытался даже перевести тему Бельский.

Стас решил беречь нервы. Некоторое время он внимательно изучал этого индюка, а потом все-таки задержался взглядом на его слегка подпорченной физиономии.

– Что с лицом? – Спросил наш Куратор.

Бельский сначала вопроса не понял, собираясь уткнуться в телефон и общение со своим табуном поклонниц. Потом вспомнил «что с лицом», слегка смутился, попытался спрятать смущение в кривой усмешке.

– Кира не любит, когда к ней без стука заходят, – отшутился он.

– Хм, странно. Думал, Кира бьет сильнее.

Я скривилась и бросила на Стаса возмущенный взгляд.

– Я спала. Мышцы расслабились, – попыталась оправдаться.

– Все равно что-то не вяжется. Может, удар плохо поставлен. Ну-ка, повтори.

– Эй-эй-эй! – Отлип от телефона Бельский и вскинул руки вверх. – Не надо меня больше бить сегодня!

– Хорошо, – тут же согласился Стас. – Завтра с утра, да, Кира? – Только хотела ухмыльнуться и расслабиться, но и мне прилетело. – Может, хоть это заставит вас приходить вовремя! И под «вовремя» я подразумеваю начало рабочего дня в 10:00!

Стас смирил меня взглядом, способным испепелить целые города, я же героически держалась первые пару секунд, потом не выдержала и опустила глаза (все-таки Стас был Световым третьего уровня, повидал на своем веку и не такое, какую-то девчонку подавить взглядам мог с легкостью) и потупила взгляд.

– Почему трубку не брала?! – Стукнул по столу Стас.

– Я звук отключила, – стыдливо ответила я.

– Сколько раз тебе твердил: ты должна быть всегда доступна! Счастье, что Бельский в твоем доме живет!

– Я бы так не сказала, – закатила я глаза на части про Бельского в моем доме.

– Кира! – Строго воскликнул Стас, на что я вздрогнула. – Телефон должен быть включен. Если отключаешь звук, я должен быть в списке дозвона! Это понятно?

– Угу, – буркнула я себе под нос.

Бельский снова оторвался от телефона и решил поучаствовать в разговоре.

– И вообще, – стал предвкушать собственную удачную шутку Бельский во время ее формирования, – ты видел, как она спит? – Это он Стасу. Последний не то, чтобы не мечтал узнать, как я сплю, просто ему было как-то не до этого. – На трех подушках сразу! Выложила как трон!

Бельский заржал собственной шутке. На лице Стаса застыло выражение: «А он точно психически здоров?». Я лишь ухмыльнулась.

– Сказал тот, кто на новогоднем корпоративе уснул на унитазе, – ласково напомнила я.

Бельский этот факт старательно скрывал и не думал, что кто-нибудь об этом знал. Но на самом деле об этом знали все, просто Бельский никогда не был душой компании, чтобы с кем-нибудь об этом разговаривать.

На мой выпад Бельский сначала завис, потом сделал некоторые выводы у себя в голове, и выдал:

– Какая тебе вообще разница, как Кира спит? – Чуть ли не с претензией наехал он на Стаса. – Нельзя же быть таким бестактным! Как ты можешь вообще таким интересоваться? Господи, повзрослей! – Пиликнул телефон Бельского. Он тут же схватился за него. – Смс! Я занят.

И приземлился на свое место, делая вид, будто мир перестал существовать. В такие моменты Бельского любили все в отделе. Он отключался от реальности и переставал во что-либо влезать со своими «искрометными» комментариями.

Я тоже решила сесть за свой стол, дабы не раздражать начальство. Стас был прав, я должна была быть на связи. Но так хотелось выспаться. Особенно после вчерашней работенки кровельщиками в Эрридоне. Ни для того я становилась Световой, чтобы оказывать подобного рода услуги местному населению.

В момент, когда мы прибыли на место, даже не очень-то сплоченный коллективный дух нашего отдела единогласно сошелся на том, что эта работа нам не по душе. Особенно когда Стас сказал: «Я скоро» и ушел. Но ведь правда: мы – Световые! Мы защитники обездоленных! Мы обладаем способностью подчинять сам Свет и противостоять суровому врагу – Теням!

И латаем крыши…

Вообще-то изначально задумывалось, что только-только образовавшиеся новые команды выполняют подобного рода задания исключительно ради того, чтобы не просто так слоняться по чужим мирам. Это вызывало подозрения и массовые волнения в некоторых случаях. Завидев Световых, которые свободно разгуливают по улицам иных миров, местные жители начинали заметно нервничать, переживать, что где-то поблизости появились Теневики.

Поэтому, чтобы не сеять панику среди местного населения, нас на подобные экскурсии все-таки выводили, но массово и этого жителям других миров было вполне достаточно. Мол, «новички обучаются нас защищать» и все спокойны, даже улыбаются нам словно первоклашкам.

Потому командам начинающих поручали незначительные задания. Пока доберешься до какой-нибудь деревушки или особняка местного торговца, успеешь немножко и мир изучить и с местным колоритом познакомиться.

Но все дело в том, что подобные задания обычно заканчивались максимум через месяц после образования новой команды. И даже если учесть, что нам не доставало последнего участника, который появился всего лишь два месяца назад, мы явно превысили лимит.

Так или иначе, но нам все равно почему-то продолжали поручать задания из серии «приведите фасад дома местного богатея в порядок», или «разберите хлам на чердаке», или, мое любимое: «соберите разбежавшееся стадо коров». Прям, мечта всей жизни.

Ясное дело это нас никак не устраивало, мы хотели нормальных заданий, хоть, возможно, и пустых по причине все той же – в Эрридоне давно Теневики не водились, но кто-нибудь обязательно посещал одну-две провинции, дабы проверить, таится ли кто-нибудь в темноте злополучного подвала или же это у страха глаза велики.

Мои бурные размышления о несправедливости бренного мира прервал Егор. Распахнув дверь в кабинет, он прошествовал вперед, подтягивая за собой совершенно потерянного новенького. Со стороны Егор казался бравым солдатом, прошедшим фронт, а Новенький – раненным, которого наш «зубрила» (это мы так Егора ласково иногда называли) героически спас и вынес с поля боя.

Тем не менее, Новенький, казалось, даже не расстроился.

– Вот это поездочка, – смерив нас ошалелым взглядом, заявил мальчонка.

Он был младше всех в группе и негласно считался ребенком. Светловолосый, худой, как щепка, костлявый, выглядел он словно неоперившийся птенец. Лицо у него еще было детское и светилось наивностью.

Другое дело Егор! Бравый солдат с короткой стрижкой, суровый, серьезный, широкоплечий. Прям, взглянешь на него разок, и сразу же захочется построиться и рассчитаться на «первый-второй».

Правда, к боевым действиям он отношения никакого не имел. Если так на него посмотреть – можно понять Катьку, что она в нем нашла. Но увы, он был фанатом своего дела и скорее готов посетить очередную вводную лекцию по курсу «Световые от древних времен и до наших дней», чем растратить это время на пустое свидание.

Егор был очень скрытным. За те полгода как команда более или менее образовалась, мы не узнали о нем ничего. Он разговаривал очень мало. А если и разговаривал, то не о себе, а о том, как бы ему так усовершенствоваться и взять второй уровень.

Короче, втащив в кабинет и водрузив на свободной стул тельце нашего новичка, Егор выдохнул и выпрямился.

Стас осмотрел новенького недовольным взглядом.

– Как можно было заблудиться?..

– Станислав Робертович, я прошу прощения!..

Наперебой начали одновременно говорить оба. Сначала еще можно было разобрать тучу извинений, сыпавшихся от новенького, разъяснительные речи Стаса, но потом от попытки вслушаться в эту словесную баталию отказались все. Даже Егор. А он ведь всегда слушал. Мало ли что важное прозвучит.

Закончили эти двое так же, как и начали. Одновременно. И, как ни странно, они друг друга поняли. Об этом возвестил новенький, коротко ответив: «Понял», на что Стас в ответ ему кивнул свое: «Хорошо».

– Итак, собрались, наконец, – членораздельно подвел итог Стас. Мы все поднялись и встали в ряд, приготовившись слушать. А Стас тем временем что-то уже НЕчленораздельно пробурчал себе под нос. Подозреваю, что он ругался на нас. Это хорошо, ведь раньше он ругал нас открыто. – У нас разрыв. Шеф отправил нашу группу в Эрридон.

Ага, ясно. Ничего серьезного. Можно было вообще не приезжать. Время уже было без пяти шесть, если поторопиться, можно успеть выехать до начала жуткой пробки. Так уж и быть, поеду с Бельским. Если он, конечно, поедет домой. Если нет – прогуляюсь. Тут недалеко (не важно, что кладбище проходить придется), сейчас хоть и апрель, сегодня на удивление теплая и солнечная погода.

– Собирайтесь. Выходим сейчас.

Чего?!

Я, естественно, удивленно вскинула брови, Бельский так вообще чуть телефон из рук не выронил. Один только Егор слегка дернул глазом, тем самым выразив скупую радость, новенький все еще продолжал отходить от кошмара, пережитого в метро.

– Так до конца рабочего дня пять минут, але! – Озвучил вполне себе очевидное возмущение Бельский.

Правда, можно было и не «алекать». Это Стаса разозлило. Он угрожающе поднялся на ноги и треснул кулаком по столу.

– Еще одно слово и выговор влеплю каждому, оставив без премий в этом году вообще! – Возмутился Стас. – Мало того, что приперлись к концу рабочего дня, так еще хватает наглости возражать?!

Такого взбешенного Стаса мы еще не видели. Бельский так вообще побелел и осунулся. Новенький перестал дышать на всякий случай. А я, раз уж такое дело, даже быстренько включила Стаса в список дозвона при любых обстоятельствах, даже если стоит режим «Не беспокоить».

Повисла жуткая тишина. Нужно было ее как-то разбавить. Я решила воспользоваться случаем.

– Да, Дима, – серьезно и строго поддержала я. – В самом деле! Не наглей ты так уж прям!

Бельский бросил в мою сторону угрожающий взгляд, намекая, что он мне это еще припомнит. Да пожалуйста! От его подколов и раньше-то никто не страдал.

– Кира! – Рявкнул тем временем и на меня Стас.

– Я готова выходить, Станислав Робертович, – быстро отрапортовала я.

Егор и новенький послушно закивали.

Стас сделал глубокий вздох, чтобы немного успокоиться. После чего кинул нам: «Идите вперед» и стал набирать кого-то на телефоне. Полагаю, звонит жене, предупреждает о том, что домой сегодня вечером вернется поздно.

Надеюсь, мы все-таки до ночи-то вернемся? Бельский, конечно, резковат, но ведь он прав. Рабочий день-то закончится через минуту. Мы обычно только в рабочее время отправлялись в Эрридон. Это в самом начале мы полные надежд, еще задерживались в офисе, надеялись на интересные задания и прочее. Сейчас – рабочий день закончился, до свидания!

По сути, проблем возникнуть не должно было. Плевое дело. Еще проще, чем починка крыши. Нам нужно будет найти место, где случился разрыв подпространства и запротоколировать факт того, что «дырка» сшита и более никого не потревожит.

«Шитьем» занимались с нашей стороны, с той стороны требовалось только подтверждение. Как Световые первого уровня, мы часто совершали подобные рейды. Подпространство было слишком ненадежным, разрывы случались то там, то тут. Специальный поисковый отдел, который располагался где-то в центре нашего офиса, обнаруживал эти разрывы, определял, в какой именно мир это разрыв ведет, выдавал полученную информацию по отделам, и направлял отряды на заделывание дыры. Схема была проста и доведена до автоматизма.

И если Эрридон был по своему разумению миром мирным и не представлял собой особой угрозы для земли, то другие миры и их обитатели могли наделать делов, если прорвутся к нам.

Правда, кто там и что может натворить, нам пока было не ведомо, только исключительно по слухам. В наши обязанности входило хождение пока только по одному миру. Некоторым Ходящим первого уровня разрешалось посещать еще один мир, но это было, скорее, исключение из правил. Так что нам сейчас открывал свои двери только Эрридон.

На втором уровне область, охватываемая Ходящими, расширялась. Такие отряды могли посещать уже от десяти до двадцати миров. Правда, они, миры, тоже были по большей степени мирными и безобидными. Разве что более дикими для освоения, в них встречались первобытные племена, дикие животные и еще много чего, что могло бы быть более опасным.

Ходящие третьего уровня уже могли посещать практически все ныне существующие миры, с которыми мы заключили мирные взаимовыгодные отношения. И вот тут-то и начиналось самое интересное.

Многие из миров, относящихся к третьему классу, враждовали или находились в состоянии затяжной и кровопролитной войны. В такие миры не то, что нос не сунешь, без того, чтобы тебе его оторвали, о таких мирах даже думать страшно.

Но, естественно, Ходящие третьего уровня были хорошо подготовлены к встрече с любой опасностью.

В перспективе и я когда-нибудь дослужусь до третьего уровня. Но мне бы хотя бы второй поднять. А на это нужно время, куча информации о мирах, практика (в том числе целительная, ведь я по идее не боевая единица) и тонны часов, проведенными с группами уже давно Ходящих по другим мирам.

А еще нужна команда. Хорошая и сплоченная. Но ее не было. Потому-то я и не питала особых надежд на быстрое продвижение по службе.

К лифтам мы не пошли, отправились к небольшой лестнице, ведущей в комнатку на этаж выше. В помещении располагался только стол, за которым сидел портальщик Володя, который настраивал портал под запрашиваемый мир и иногда спал на посту, потому что портальщику не обязательно быть семи пядей во лбу и Ходящим третьего уровня, чтобы менять направление и отправлять Ходящих в другие миры.

Если кто-нибудь будет настолько глуп, что решится на несанкционированное вторжение через главные врата нашего офиса, то его изрешетят, четвертуют, сварят суп и испарят настолько быстро, насколько быстра скорость света. В буквальном смысле в данном случае.

Главные врата представляли собой санкционированный разрез в подпространстве, сквозь которые мы ходили в другие миры. Иногда к нам кто-нибудь приходил. Я имею в виду кроме Ходящих. Но я свидетелем этого события не была ни разу все по тем же причинам – мало опыта, не самая лучшая команда, никакого разнообразия.

Вратами вход в другие миры назывался из-за большой массивной арки до самого потолка. Окружена она была внушительным слоем защитных Световых ловушек и оберегов. Выглядело это все, как растолстевшая на дрожжах масса, похожая на сугробы.

Когда-то в первый переход Стас сказал не касаться этой искусственной рамы, созданной по краям арки, ибо она, по его словам, может уничтожить за мгновение любое живое существо.

Не знаю, врал ли он или нет, но ни я, ни кто-либо из группы, включая Стаса, к этой субстанции предусмотрительно не прикасались.

Володя проснулся от неожиданности, убаюканный каким-то шоу на одном из телеканалов (небольшой телевизор тихонько транслировал очередной крупномасштабный скандал какого-нибудь села).

– Нам в Эрридон, – спокойно сообщил Стас, протянув пропуск для сверки.

Володя поправил очки, взялся за список заявленных Ходящих в другие миры на сегодня и сверился с ним. Рядом уже лежал завтрашний список, а это означало, что Люда, секретарша, заменяющая во время отпуска Ленку Серегину, уже благополучно отправилась домой.

Стало немножко завидно. Я любила свою работу, но не на ночь глядя. Да и не с таким простецким заданием.

Видимо, я транслировала мысли, ведь Бельский снова передал общее настроение словами.

– Станислав Робертович, – обратился он уже с осторожностью. Правда в этот раз тон его голоса был ласковым и практически нежным. – Может быть, все-таки завтра сходим? Там же делать нечего. Мы с утра быстренько сгоняем к месту и все.

Стас медленно повернулся и прожег Бельского суровым взглядом.

– Конечно, давайте завтра с утречка. Часиков в семь. Володя здесь все равно до девяти утра, пока не придет его сменщик. Ну? Кто готов? Лес рук, как я посмотрю!

– Станислав Робертович… – с энтузиазмом подал голос Егор, собираясь действительно вызваться, на что получил два пинка в оба бока от меня и Бельского соответственно, и заглох.

Стас идиотом не был, естественно, видел, как мы с Бельским Егора пихнули. Впрочем, расценил сей жест однозначно.

– Раз нет, то – прошу, – пропуская нас вперед к порталу, улыбнулся он.

Спорить никто не стал. Вероятно, мы все-таки перешли ту тонкую грань ангельского терпения Стаса, которая отделяла от праведного гнева нашего Наставника. Сейчас главным было дождаться, чтобы он успокоился. Потом можно снова напомнить ему о переработках и прочем.

Почему бы не сидеть в офисе и не работать, можно справедливо спросить? А потому что в отличие от нашей команды, другие Наставники обучали своих сотрудников теории и практике, владению Световыми видами оружия, а также техникам боя и прочим подсмотренным нами через стеклянные стены, вещам.

Стас же только и делал, что гонял нас по тестам, которые мы благополучно не сдавали. Точнее я, Егор и Новенький со всем справлялись, но главное было «сдать всем». Все дело, конечно, было в Бельском. Он вообще ничего не сдавал. Мы же топтались на месте, потому что Стас был непреклонен и твердил изо дня в день: пока Бельский не напишет хоть один нормальный тест, мы дальше не продвинемся. Прекрасные перспективы.

Потому-то мы офис и не очень любили. Изредка, только когда подворачивалась какая-то работа мы приезжали, без энтузиазма выполняли ее (все-таки нам же должны платить не за то, что мы вообще есть, а за работу), а затем расходились по домам. В остальном – смысла сидеть здесь не было.

Но не сегодня.

Володя все настроил, портал пошипел, подал признаки активности, яркий, белый Свет вспыхнул, преобразовав арку в один сплошной светящийся проем, чтобы ни одна тень не смогла проскользнуть. Вся комната озарилась ярким Светом, Володя надел свои солнцезащитные очки и взялся за газету. Стас обменялся с Володей любезностями и шагнул в Свет, мы – следом.

Портал, конечно, вел в другой мир, но для Ходящих это было просто дверью. Да, Свет, да необычные врата, да и «огранка» у них была особенной. Однако, прохождение сквозь портал никак не сказывалось ни на здоровье, ни на самочувствие. Мы просто прошли сквозь Свет, который, кстати говоря, строго-настрого запрещалось использовать, и оказались по ту сторону портала.

Эрридон встретил нас привычно. Небольшим домиком для регистрации всех Ходящих Световых. Как и с нашей стороны, здесь за столиком сидел местный Володя, которого звали Барн. Энтузиазма на лице этого «Володи» так же не наблюдалось. Он эти переходы видел по сотни раз на дню, чего ему удивляться?

Поздоровавшись на нэйском наречии местного языка, Стас протянул ему свой пропуск. Барн, тощий, высокий носастый мужчина, проверил свои записи и, обнаружив нас заявленных в списках. Ими обычно Володя и Барн или другая смена, а также портальщики иных миров, о которых мы пока не знали, санкционированно обменивались путем коротких переходов в вечернее время. Тут же пропустил нас к покосившейся дверке, ведущей на улицу. То есть Барн махнул на дверь и занялся пересчетом каких-то стекляшек. Список приглашенных и заявленных на перемещение на завтра у Барна тоже уже лежал на столе, портальщики как правило планово обменивались списками каждые четыре часа.

Было всего лишь начало седьмого по земному времени, когда мы вышли из домика-пропускного пункта и попали в другой мир.

Несмотря на то, что Эрридон был разделен на провинции и обладал достаточно развитой инфраструктурой, девственность природы этого мира была невообразимо прекрасна. Как это ни странно, но трава здесь была зеленее и деревья выше.

Если в Москве в середине апреля еще и метель возможна, то в Эрридоне весна давным-давно пришла, осталась и уходить не собиралась. Трава под ногами и листва на деревьях была насыщенных зеленых оттенков. Воздух настолько чист и прозрачен, что, казалось, даже резал легкие, когда его вдыхаешь, как заточенный клинок против тупого лезвия.

Небо. Вот что было в Эрридоне необыкновенно прекрасно, так это небо. Естественно, я знала об этом только из книжек, где были живописно представлены впечатляющие фотографии или снимки рисунков эрридонцев.

В ясный полдень небо было, как и на земле, ясно-синим. Хотя в Москве за пеленой выхлопных газов и дымов промышленных предприятий, вряд ли можно увидеть настолько насыщенные краски.

В Эрридоне все было по-другому. Цвета здесь были настолько яркими, словно художник, который рисовал это великолепие, только-только наложил краски, которые даже не успели высохнуть. Потому и яркость была «выкручена на максимум».

Сейчас же, поскольку по земному времени уже было после шести, небо окрасилось в лиловые оттенки. Под вечер, когда солнце сядет, вместо звезд на фоне темно-синей бесконечности появится серебристая пелена, которая накроет все небо призрачным сиянием, отражаясь в некоторых растениях и цветах пылающим фонтаном серебристых оттенков.

Утром самые прекрасные, на мой взгляд, краски. Небо расцветало ярко-оранжевыми, желтыми и красными отливами, причудливыми волнами расходясь от солнца в разные стороны.

Тропинка, ведущая к пункту перехода, выводила на большую дорогу, проходящую меж полей и лесов. Поскольку мы находились немного на возвышенности, отсюда в долине чуть правее можно было увидеть небольшую деревеньку. До нее километров пять, не больше. Другое дело, в какую сторону нам?

Стас сверился с картой. Как и ранее при переходе в Эрридон, мы попали в провинцию Кастэя. Все Ходящие прибывали именно сюда, достаточно давно договорившись с местными властями о том, что эта провинция станет отправной точкой, дабы не создавать хаоса.

У Стаса были координаты, по которым могли ориентироваться только Световые второго и третьего уровня. Для этого необходимо было знать картографию и географию местности, до которой мы по понятным причинам еще не дошли.

Когда наш Куратор тяжело вздохнул и убрал карту во внутренний карман куртки, подозрения появились у каждого. Что-то здесь было не так, но вот что именно? Сомнения закрадывались. Нужно было просто спросить, но… Стас внезапно повернулся и как глянет на нас взглядом: «Только заговорите – расстреляю».

Делать было нечего. Молча, Стас пошел вперед, а мы отправились за ним следом. Вечером в Эрридоне я еще не бывала.

Что ж, добро пожаловать в другой мир.