Связанные

Глава 14. Клятва

Наконец-то! Мартон взбежал по лестнице и не глядя бросился вперёд. На губах блуждала весёлая полуулыбка, в висках горячими молоточками стучала кровь. Он ликовал: странное оцепенение и отстранённость, захлестнувшее было капитана, отступили прочь, и в его глазах вновь пробудился воинственный азарт и заплясали злые огоньки — точно такие же, какие Мартон нередко замечал перед самими безнадёжными сражениями. Теперь всё будет так, как должно быть. Действие лучше бездействия — пусть даже им и правда потребуется взяться за лопаты и собственноручно обнести Формо валом и рвом.

Что-то выскочило из-за поворота, тенью мелькнуло перед глазами — и тут же поспешно вжалось в стену, уступаю дорогу несущемуся навстречу вихрю. Быстрый поклон, торопливо брошенные в ответ извинения — гостю никогда не следует забывать об учтивости — и в несколько гигантских шагов, больше напоминающих звериные прыжки, Мартон пересёк коридор и распахнул тяжелую дверь.

Помещение встретило его серыми оштукатуренными стенами и скудной обстановкой, едва ли достойной принимать настоящего аристократа. Впрочем, им-то как раз Мартон считался весьма условно, а потому размышлял совсем в другом ключе: внутри было светло и сухо, а с окна не тянуло сквозняком — это ли не истинная роскошь? Да и приставленные к ним с капитаном слуги не даром ели свой хлеб: в комнате было прибрано, а доспехи — видавшая виды, но всё же надёжная кираса, набедренники, наплечники и шлем, — начищены до блеска и аккуратно развешены на самодельной подставке, все ещё несущей на себе запах свежего дерева. Стёганый поддоспешник был выстиран, просушен, выглажен и разложен на кровати. На небольшую дыру, красующуюся на боку с их первой встречи с рахом, легла заботливая заплатка. Никто об этом не просил — просто в том, что касалось усердных и хозяйственных слуг, управляющему Бравилу везло куда больше, чем он того заслуживал.

Некоторое время Мартон размышлял, стоит ли надевать доспехи, но затем легкомысленно махнул рукой — чем они помогут от призраков? — и, нырнув под кровать, нашарил там дорожную сумку. Её слуги то ли не нашли, то ли попросту не решились тронуть, посчитав недопустим вторжением в дела гостя.

В комнату Эйдона он входил почти крадучись, словно постоянно ожидая, что вот-вот кто-нибудь гневно окликнет его в спину и потребует немедленно покинуть жилище капитана королевской гвардии, Его сиятельства графа Эртона — именно в таком порядке титулования. Да что там, в глубине души Мартону даже хотелось, чтобы так всё и случилось, однако коридор был пуст, и никто не смог бы оказать ему эту услугу.

Как и можно было предположить, капитана разместили с комфортом, вполне приличествующим его положению. Его комната была просторнее и светлее, с небольшим балконом, выходящим во двор, и устланными толстыми коврами полом. Стену подпирал книжный шкаф, в который, как могло показаться постарались сложить все найденные в Формо книги. Правда, дело явно не увенчалось успехом, поскольку шкаф по-прежнему оставался полупустым, но старание заслуживало определённой похвалы. В углу разместился узкий письменный стол с многочисленными ящиками; ветер лениво играл со страницами потрёпанной книги и грозился разметать придавленные корешком листы пергамента, мелко исписанные каким-то примечаниями и пометками.

На противоположной стороне, у широкой кровати стояла потемневшая от времени подставка для доспехов, на которой все ещё можно было разглядеть следы резьбы, и небольшой столик, куда слуги сложили ёмкость с мелким речным песком, бутыль с маслом и самые разнообразные кисточки, губки и тряпочки — всё на своих места и в полном порядке. Сумка, уже собранная в дорогу, лежала рядом.

Глядя на это, Мартон почувствовал, как от стыда краснеют щёки: наверняка всё это принесли по приказу капитана, который ни при каких обстоятельствах не желал доверять кому-либо заботу о своём оружии и доспехах. Ему бы следовало поступить также — или, по меньшей мере, приказать слугам не прикасаться к доспеху.

Уже снаружи, когда Мартон с каким-то внутренним облегчением закрыл за собой дверь и проворно зашагал к лестнице на третий этаж, ему в голову пришло, что за время своего короткого визита он узнал о капитане больше, чем за весь прошедший год. Однако развить эту интригующую мысль не успел: внимание привлёк голубоватый свет, струящийся из прежде тёмного алькова, а чуткий слух уловил встревоженные девичьи голоса. Мартон сбавил ход, аккуратно выверяя каждый шаг, чтобы не создавать ненужного шума, и неслышно подобрался поближе.

— Ой, что теперь будет! — испуганно воскликнул один из голосов: звонкий, но одновременно с этим сочный и бархатистый.

— Ты сама видела?

Второй голос почти не отличался от первого ни тембром, ни перепуганными интонациями, хотя отчего-то всё равно казался более взвешенным и рассудительным.

— Ага, во-о-от такая дыра во всю спину!

— И ничего нельзя сделать?

— Там уже ничем не поможешь!

«Ещё кого-то нашли, так, что ли, получается? И на этот раз эта тварь не стеснялась, раз располосовала бедолагу через всю спину… Но почему нам не сообщили?»

— Может, заплатку поставить? Под жилетом не будет видно. — между тем обстоятельно предложила обладательница рассудительного голоса. — Или заштопать?

— Да проще такую же сшить!..

Мартон прикрыл глаза и слабо улыбнулся. Всё-таки слуги управляющего Бравила — явление совершенно удивительное. Вот и теперь: весь Формо замер в страхе и ждёт нападения, а головы этих двоих заняты каким-то мелочами, вроде испорченной одежды! Впрочем, оно и верно: монстр, быть может, пройдёт мимо, а отвечать перед хозяевами, судя по всему, предстоит уже в самое ближайшее время.

В следующее мгновение Мартон, которому было не слишком интересно, чем закончится вся эта история, поспешил выбросить услышанное из головы и поспешил своей дорогой. Однако дело, как оказалось, было несколько серьёзнее, чем могло показаться на первый взгляд.

— Смотри, — шепнул первый голос, стоило только Мартону поравняться с альковом.

— Давай спросим? — предложил второй.

Лампа погасла; миг — и собеседницы стремительно выскочили из засады. Не давая гвардейцу опомниться, они со знанием дела окружили его с обеих сторон, отрезая пути к отступлению.

Мартону хватило одного взгляда, что сразу же признать в них служанок, которых приставили к Кирис и тому существу, которое можно было назвать не иначе, как её худшей половиной. Да это и не удивительно: девушек проще было перепутать между собой, чем с кем-либо ещё. Обе одеты в тёмно-синие платья с роскошными передниками, украшенными тонкой вышивкой; с одинаковыми коричневыми волосами с тёплым медовым оттенком, собранными в высокие причёски, и с невероятно похожими чертами лица. Разве что глаза — голубые у одной, и светло-карие у другой — оставляли хоть какую-то надежду не запутаться окончательно.

Впрочем, будто внешнего сходства было недостаточно, девушки одновременно взялись за края юбок, синхронно присели в непринуждённом книксене и склонили головы — всё проделано настолько быстро и слажено, будто бы они каждый день репетировали это приветствие.

— Мы просим прощения, но не могли бы мы обратиться к господину? — голубоглазая, которая, судя по всему, была посмелее и побойчее, сразу взяла инициативу в свои руки. После некоторых колебаний, Мартон решил, что именно ей и должен был принадлежать первый голос.

Задумавшись, гвардеец не сразу сообразил, что кроме него обращаться девушка было попросту не к кому; он поспешно кивнул и учтиво поклонился, от волнения перепутав ногу и порядок движений. Однако служанки приняли этот неловкий жест за разрешение и представились хором:

— Инара.

— Энара.

«Inara и enara, ну надо же!» — Мартон удивлённо приподнял бровь. Два горных цвета, всегда растущих рядом на одних и тех же склонах, и которые, как гласило популярное поверье, умирали поодиночке: сорви один и завянет другой. Теперь в родстве девушек не было никаких сомнений: действительно, как ещё можно было их назвать?

— Мы бы не посмели отвлекать вас от важных дел, если бы не столкнулись с серьёзным затруднением, — деловито продолжала кареглазая Энара.

— С совершенно неразрешимым, — подхватила её голубоглазая сестра.

— Всё, что в моих силах… э-э-э… дамы, — неуверенно улыбнулся Мартон. Разве он мог отказать? Любой слуга делит со своим хозяином не только стол и кров, но и часть его положения, так что до тех пор, пока эти девушки служат той, кого все вокруг считают вельменно, они были одними из самых важных людей в Формо. Впрочем, даже будь у него такая возможность, Мартон всё равно не сумел бы сказать им «нет».

— Госпожа приказала вернуть её слуге одежду, — обстоятельно начала Энара. — Мы, не откладывая, направились к прачке, и на месте выяснилось, что её… — Она задумчиво приложила палец к губам. — Да, пожалуй, так. Мы обнаружили, что её костюм выстирали. Штаны и обувь просушили, но когда рубаху попытались выгладить рубелем…

— Это такой деревянный брусок, — неожиданно вставила Инара и для наглядно развела руки в стороны.

— Прекрати, — строго шепнула ей Энара и постаралась незаметно дёрнуть сестру за платье. — Это неучтиво.

— Ну, а что? Откуда им знать…

— Вы, кажется, говорили о костюме, — осторожно поторопил Мартон. — Что же случилось с рубахой?

— Её порвали! — хорошо ответили служанки, оборачиваясь к гостю с таким возмущённым видом, словно это было сделано по его личному приказу и под его же наблюдением.

Мартон незаметно вздохнул. Собственно, он с самого начала знал, чем кончилась вся эта история, но не признаваться же, что самым невежливым образом подслушал часть разговора? И всё же времени было в обрез, его уже ждали наверху, а потому нужно распрощаться под каким-нибудь благовидными предлогом…

— Признаться, даже не знаю, чем могу быть вам полезен. Разве вы не можете предложить ей что-нибудь другое? Уверен, вы без труда подберёте для Кирис — таково её имя — подходящую одежду и обувь. А теперь, если вы позволите…

Девушки беспокойно переглянулись, и в то же мгновение вежливая доброжелательно сбежала с их отчего-то разом побледневших лиц. Серьёзная Энара нервно поджала губы, её более эмоциональная сестра испуганно вжала голову в плечи и поёжилась, словно у неё между лопаток пробежала струйка ледяной воды.

Они не могли.

Только теперь Мартон, наконец, сообразил, что происходит на самом деле, и едва не прокусил себе щёку от досады, проклиная собственную глупость. Как можно было не догадаться? Слуги делят с хозяином часть его положения, это верно. Как и то, что их поведение регулируется таким длинным сводом правил, предписаний и оговорок, что нужно быть кем-то вроде церемониймейстером Его величества, что уложить в голове хотя бы половину. Но обратиться к гостю с личной просьбой, да ещё такой, которая напрямую касается работы слуг? Немыслимо. Даже в отдалённом Хельдере, который едва ли можно было назвать культурной столицей королевства, слуги скорее утопились бы в море Айд, чем побеспокоили гостей чем-то подобным. Если бы речь действительно шла о какой-то испорченной рубахе, Мартон никогда бы об этом не узнал; да и в распоряжении сестёр было множество способов исправить ошибку и загладить оплошность.

— Что у вас случилось? На самом деле? — как можно мягче спросил он, потирая лоб и прибирая назад непослушные кудри, которым именно сейчас потребовалось лезть в глаза. — Можете говорить свободно. Даю слово, что о чём бы ни зашёл разговор, о его содержании никто не узнает.

Мартон сразу понял, что нашёл нужные слова: девушки вновь обменялись взглядами и беззвучно шевельнули губами, будто бы спрашивая друг друга, кому лучше начать.

— Нам страшно, — едва слышно призналась Энара. — Мы боимся, что госпожа нездорова. Она почти не разговаривает. Не выходит из комнаты. Не отдаёт никаких приказов…

— А ещё эта странная девушка… — нерешительно добавила Инара, опасливо оглядываясь по сторонам.

Мартон заинтересованно подался вперёд:

— А что со «странной девушкой»?

— Вы не знаете? — удивилась Энара. — Госпожа разговаривает только с ней. И… и… нам показалось… то есть, мне показалось, что госпожа поступает так, как подсказывает ей эта южанка. Но ведь это неправильно, вы так не считаете?

— Она очень страшная, — согласилась Инара прежде, чем гвардеец успел ответить, и наощупь взяла хмурящуюся сестру под руку. — Вы же знаете, что она сделала в подвале? Зачем ей так поступать? А ещё я слышала, что она ведьма, и что теперь…

— Ш-ш-ш!

— Что? Ты тоже слышала! Его степенство так и сказал: «держитесь от ведьмы подальше»!

— Его степенство, значит? — вмешался в спор Мартон. — Старший или младший?

— Младший.

«Идиот», — гвардеец поджал губы, чтобы не выругаться вслух. Простых жителей Формо ещё можно было понять: все эти смерти, трупы в подвале, угроза в любой момент самим занять их место — словом, с тех пор, как чужаки вошли в посёлок, его жителям пришлось немало натерпеться. Стоило ли удивляться, что они связывали всё это с пришельцами? Мартон понял бы, если бы что-то подобное выкинул сам управляющий — в конце концов, он недалеко ушёл от своих подчинённых. Но Бравил-младший воспитывался в одной из старых семей, должны же были его там научить хоть чему-то, кроме того, как болтать на их языке и отвешивать безупречные поклоны? Элементарной ответственности, например?

— Прошу прощения. Кажется, я вас расстроила. — Мартон почувствовал осторожное прикосновение к своей ладони и едва не утонул в огромных голубых глазах, когда Инара с беспокойством заглянула ему в лицо. — Вам не стоит слушать мою болтовню — я всего лишь служу госпоже и ничего не понимаю в том, что происходит.

— Нет-нет, дело вовсе не в этом, — Мартон с трудом заставил себя оторваться от её взгляда и вернуться в реальный мир. — Вам не нужно бояться Кирис — поверье, она знает, что делает, и не причинит никому вреда. — он искренне надеялся, что говорит правду, или, по крайней мере, не произносит откровенной лжи.

— Но что будет теперь, когда мы испортили её одежду? — поинтересовалась практичная Энара.

— Вздор, — уверенно ответил Мартон, которому наконец удалось взять себя в руки и придать лицу как можно более доброжелательное выражение. — Просто принесите что-нибудь похожее. Уверен, госпожа не станет сердиться.

«В противном случае, я сам её придушу», — твёрдо пообещал он уже про себя.

— Правда? Тогда нам нужно поскорее выбрать подходящий дорожный костюм, — засуетились разом повеселевшие девушки. Кажется, именно в таком ответе они и нуждались с самого начала.

— Ещё кое-что, — спохватился Мартон, когда стало понятно, что сёстры вот-вот убегут по своим делам. — Полагаю, вам едва ли нужно об этом говорить, но всё же постарайтесь не терять друг друга из виду. Сейчас это может быть опасным. А если заметите что-то странное, — подчиняясь внезапному порыву, добавил он, — немедленно разыщите госпожу, Кирис или нас с господином капитаном.

— Благодарим господина за внимание и заботу.

С этими словами Инара церемонно поклонилась, а затем лёгким движением подхватила сестру под руку, и девушки, тихо переговариваясь, засеменили вниз по коридору. Не успел Мартон опомниться, как они уже юркнули в один из альковов и растворились там без следа.

Только наверху, стоя у резной двери в комнату Кирис, Мартон до боли сжал кулаки и крепко сцепил зубы. Миг спустя он бессильно припал лбом к прохладному дверному косяку, вдыхая запах дерева и старого лака.

«Ещё бы они не испугались до смерти!»

Перед внутренним взором предстал опустевший хутор в Хельдере, темные глазницы окон, заунывный скрип старых петель на тёплом весеннем ветру, невыносимая вонь разлагающихся тел — и одинокий юноша, поседевший раньше времени и совершенно обезумевший от ужаса. Тогда они выяснили, что рах загнал его в старую развалюху на окраине и продержал внутри по меньшей мере с дюжину дней, внушая своей жертве всё более и более чудовищные кошмары, пока, наконец, окончательно не свела её с ума. Зачем эта падаль сохранила ему жизнь они так и не узнали: на первом же привале парень стянул у кого-то кинжал и с дикими воплями, что «она его выбрала» и «больше никогда не отпустит», перерезал себе горло.

Мартон хорошо запомнил невыразимый ужас и безысходность, которые увидел в глазах того юноши, почти своего ровесника. В тот день он кое-что понял: у раха не было какой-либо цели, он не желал справедливости или мести, он просто ненавидел их всех — ненавидел истово и слепо, и хотел лишь одного: что все, кому не повезло забрести в его владения, страдали. Сеять страх, охотиться на живых, пытать и убивать — вот для чего Великие силы отправляют этих существ в мир. Можно одеть раха в платье, научить хорошим манерам и правильной речи, но саму сущность этого чудовища изменить не получится. Никогда. Потому что рах — это зараза, язва, которую нужно вырезать любой ценой и прижечь калёным железом, пока она не превратилась в гангрену.

Но Кирис — Кирис, похоже, искренне верит, что у неё всё под контролем, что она сможет удержать монстра на цепи. Если это действительно так, то она либо не понимает, с кем связалась, либо эта магичка просто сумасшедшая. Рах вырвется, это вопрос времени; его влияние уже расползается по Формо, как вязкий дёготь по ткани.

«Если эта падаль только попробует к ним прикоснуться… Клянусь, я…» — но что именно он собирается делать, Мартон не знал, а потому лишь вновь бессильно ударился лбом о дверной косяк.

Впрочем, долго размышлять ему не позволили.

— Ты можешь войти, гвардеец. — Рах продемонстрировал отменный слух.

— Да уж без тебя бы ни за что не догадался, — проворчал Мартон, берясь за дверную ручку.

Первое, что бросилось в глаза — разительно преобразившаяся Кирис: в невозможно было узнать ту оборванку, которая повстречалась им в Шепчущем лесу. Девушка успела переодеться по моде торгового сословия; блестящие каштановые волосы свободно струились по плечам, живые серые глаза, которые привлекли его внимание ещё во время их первой встречи, ярко выделялись на отдохнувшем и посвежевшем лице. Странным образом она выглядела более собранной и, как бы ни было странным так думать, повзрослевшей — словно бы приняла на себя какие-то важные обязательства.

Она серьёзно кивнула Мартону и вместе с капитаном склонилась над столом с разложенными поверх картами и схемами Формо — не иначе им удалось собрать все существующие варианты. Рядом, вкрадчиво нашёптывая что-то в ухо Кирис в такт речи капитана, устроился вездесущий рах.

— Ты задержался, — констатировал Эйдон.

— Да, нужно было помочь слугам с некоторым, как они выразились, «совершенно неразрешимыми» затруднениями.

Мартон опустил сумки на пол и с неприязнью бросил в сторону призрака:

— Светлость, переведи для Кирис, что слуги не сумели спасти её одежду, и что я взял на себя смелость и посоветовал принести ей что-нибудь похожее.

Едва выслушав перевод, Кирис равнодушно махнула рукой.

— «Главное, чтобы одежда была удобной».

Мартон рассеянно кивнул и направился к столу. Можно было предположить, что она так ответит: Кирис совершенно не производила впечатления человека, который стал бы поднимать скандал на пустом месте.

— Кстати, между делом удалось узнать, кто распускает сплетни.

Эйдон на миг оторвался от карты:

— О? Только не говори, что это был Борру, тот южанин-слуга?

— А вот и нет! Его идеальность и совершенство, а в свободное время и наследник управляющего, Бравил-младший, — ехидно улыбнулся Мартон. — Есть большая вероятность, что все эти разговоры пошли именно от него.

На лице капитана застыла странная смесь удивления и разочарования. Мартон искренне надеялся, что ему никогда не придётся увидеть этот взгляд, обращённый к себе самому.

— Безответственный болван, — наконец, заключил капитан. — Нужно будет при случае сделать ему внушение… Впрочем, это дело пока терпит.

Мартон неплохо представлял себе, как может выглядеть «внушение» в исполнении капитана, а потому не сомневался, что вскоре у Бравила-младшего появится привычка записывать всё, что ему хочется сказать, на пергаменте и передавать капитану на проверку. Просто на всякий случай.

— А теперь к делу, — продолжал тем временем Эйдон. — Пока тебя не было, мы обсудили ситуацию с Её светлостью и Кирис, и составили план действий. Если всё пойдёт так, как должно, уже к утру жители Формо смогут вздохнуть свободно.

«Вот это уже разговор», — с готовностью закивал Мартон.

Он остановился у окна, привалился к подоконнику и скрестил руки на груди, всем видом показывая, что ждёт объяснения и приказов.

— Начать следует с того, что мы были правы в своих выводах о произошедшем в Формо. По словам Кирис, нападающие увязались за нами от самого Шепчущего леса. Ей неизвестно название их вида, — но нам это и не к чему, достаточно того, что она может их видеть. Её светлость добавляет, что в пути эти существа пытались к нам приблизиться, но не сумели пройти мимо ночной стражи.

«В смысле, она поубивала всех, кто пытался это сделать», — перевёл Мартон. Ему было понятно, к чему все эти иносказания и подчёркнуто вежливое обращение к раху — на тот случай, если кто-то всё-таки не удержится от искушения подслушать их разговор.

— Сколько осталось?

— Когда жрец и та девчонка, Суо, столкнулись с этим существами, речь могла идти о четырёх-пяти дюжинах, — Эйдон обернулся к раху, словно искал подтверждения. — Результаты той встречи лежат в подвале: жреца и его ученицу просто снесло этой волной. Затем нападающие разделились. Часть осталась в предместьях, это на их счету вдова жреца и крестьянин, которого мы нашли в деревне. Должно быть, они до сих пор там и остаются; затаились, ждут удобного момента. Остальные направились в Формо, чтобы навестить уже мёртвого жреца. Этой группе посчастливилось повстречаться с Кирис и, как ты можешь догадаться, большая часть уже уничтожена. На этом хорошие новости заканчиваются.

— А плохие?

Эйдон пригладил усы и несильно постучал пальцами по столешнице.

— А плохие… Наш противник может поднимать и контролировать мёртвых, причем, и Кирис, и Её светлость считают, что раньше им это было не под силу.

— Как такое вообще возможно?..

Мартон перевёл недоверчивый взгляд на Кирис, которая, слушая эту историю в переводе, не слишком изящно устроилась на подлокотнике кресла. Встретившись с Мартоном глазами, она замахала руками и энергично заговорила.

— «Я сама чуть с ума не сошла». — Безэмоциональный перевод компенсировался выразительной жестикуляцией. — «Пришлось успокоить его окончательно».

Тем временем Эйдон с мрачной решимостью в голосе продолжал:

— Даже не это самое главное. Ты заметил, что нападения прекратились? Исключение сделали только для конюшего и его лошадей, чтобы гарантированно отрезать Формо от внешнего мира.

— Это разумно, ты сам говорил — заметил Мартон.

— Однако слишком сложно, — неожиданно вмешался в разговор рах. — Они становятся умнее. Мы полагаем, что нападения возобновятся к вечеру, когда люди устанут ждать, а их бдительность упадёт.

— Да, поэтому нужно спешить, — согласился капитан. — Прежде всего, нужно признать, что это не наше сражение. Мы с тобой попросту не увидим противника, а размахивать палашами во все стороны в надежде попасть хоть во что-нибудь… сам понимаешь, глупо. К счастью, подобных сложностей нет ни у Её светлости, ни у самой Кирис… У тебя есть возражения? — спросил он, заметив, как Мартон недоверчиво качает головой.

— Не возражения, вопрос. Если эти твари затаились, то как Кирис собирается выследить их всех, да ещё и, как ты говоришь, до утра? По самым грубым подсчётам осталось ещё около двух-трёх дюжин.

Ответила ему сама Кирис:

— «У нас есть идея, как собирать их в одном месте», — девушка серьёзно сдвинула брови. — «Поверь, от такого приглашения они отказаться не смогут».

Она тряхнула головой, заправила непослушный локон за ухо и добавила с какой-то мрачной улыбкой:

— «Правда, есть риск, что заявятся даже те, кого не звали».

— И что тогда?

Но, как Мартон и опасался, Кирис только неопределённо пожала плечами.

— Они умрут, — неожиданно вмешался рах.

— С тобой вообще никто не разговаривал, — не глядя в сторону призрака, чуть слышно процедил Мартон.

— Здесь в игру вступаем мы с тобой, — поспешно вступил в разговор Эйдон и, порывшись в пергаментах, расстелил на столе несколько схем Формо с аккуратными пометками и какими-то расчётами. — А точнее, те обереги от призраков, за которыми я тебя и отправлял. Нужно сделать несколько безопасных зон, где местные жители смогут переждать угрозу. Если сможем увести людей с улиц, то Кирис будет проще справиться с угрозой.

«Копать рвы!», — Мартон хлопнул себя по бедру и, не дожидаясь команды, бросился к сумкам. Где-то на дне должны были лежать небольшие деревянные рамы, плотно скреплённые полосками кожи, между которыми хранились по семь амулетов аккуратной работы.

«Töjal Hetaan» — «семь-четыре-три», простейшая схема, известная каждому гвардейцу. В правильном исполнении — четыре по углам и три вокруг наиболее защищённой точки — её вполне хватало, чтобы на какое-то время отгородиться даже от раха, не говоря уже о более мелких духах и призраках.

Были и свои сложности. Четырех амулетов хватило, чтобы целиком закрыть Сальвийский холм, но крепость Формо была значительно больше. Значит, придётся использовать весь набор и растягивать периметр. А вот второго набора вполне хватит на…

— Подожди, — Мартон прикинул в уме несколько вариантов и, не удовлетворившись результатами, резко вскинул голову. — В предместьях живёт, сколько, сотня человек? Полторы? Как ни изгаляйся, этого на всех не хватит.

— Насчёт предместий я бы на твоём месте не переживал, — с каким-то незнакомым, неожиданно холодным и безразличным выражением ответил Эйдон. — Главное выбрать амбар побольше, остальное можешь доверить старосте. Он толковый старик, опытный. Разберётся. Да и крестьяне всё отлично понимают, ты ещё в этом убедишься.

— Но…

— Есть идеи получше?

Мартон замер, безмолвно открывая и закрывая рот, но нужно было признать очевидное: идей не было.

— Будет исполнено, — не найдя ответа, скрипнул он зубами.

— Хорошо, — кивнул Эйдон. — Далее. В самом Формо нас интересует крепость и склад некой семьи Ансор, вот он, у самых ворот. Там можешь особо не церемониться: если хозяева поднимут шум, бери ополчение и освобождай столько места, сколько потребуется.

— Будет сделано. — отсалютовал Мартон. В том, что семья Ансор поднимет шум, не было никаких сомнений. Даже если с неба на землю прольётся огненный дождь, торгаши будут спасать свои товары, а не соседей.

Оставалось прояснить лишь один вопрос.

— А потом? Когда всё будет готово? Мы тоже отходим в убежище и ждём новостей от Кирис?

Эйдон невесело ухмыльнулся и провёл рукой по лицу.

— Я иду с ней.

— Но ты же сам сказал…

Однако Эйдон резко вскинул руку, заранее отметая все возражения:

— Я знаю, что сказал. И всё же, опасаюсь, что эти существа не упустят случая поднять тела погибших. Судя по описанию Её светлости, — капитан вежливо кивнул в сторону раха, — ожившие мертвецы мало что представляют из себя как противники, но и Кирис отнюдь не боец. Будет лучше, если кто-то останется и будет прикрывать ей спину.

Мартон не задумываясь рванулся и твёрдо пообещал:

— Тогда я тоже пойду с тобой.

На плечо легла тяжёлая рука капитана; он улыбался, почти незаметно, одними глазами, а затем одобрительно и какой-то затаённой гордостью ответил:

— Я другого и не ждал.

В дверь робко постучали. Кирис, которая безмолвно наблюдала за происходящим, кивнула, и по команде призрака в комнату с достоинством вошла Инара с большим свёртком в руках. Аккуратно разложив вещи за ширмой, она вышла из комнаты, так и не удостоив гвардейцев даже взглядом. Впрочем, стоило ли удивляться? Теперь, в присутствии своей хозяйки, служанка должна была вести так, как и подобает слуге одной из вельменно.

Разговор, судя по всему, подошёл к концу. Кирис отодвинула ширму и принялась разбирать одежду, попутно объясняя что-то на своём странном языке. Мартона всегда это раздражало — не сам язык, разумеется, а то обстоятельство, что за каждой фразой Кирис следовал сухой и безэмоциональный перевод призрака. Было бы лучше, если бы это существо не разговаривало ни при каких обстоятельствах, но сколько бы Мартон не пытался ухватить хоть что-нибудь, понять больше, чем несколько слов, ему так и не удалось.

— «Я помогу разложить амулеты вокруг крепости. Только переоденусь во что-нибудь более подходящее, так что не уходите без меня».

— Непременно, — согласился Эйдон и развернулся к выходу.

Мартон собирался было последовать за ним — но вдруг остановился, вспомнив кое-что важное. Он порылся в карманах, и вскоре на свет показался небольшой деревянный шарик — тот самый амулет, который они с Эйдоном обнаружили в предместьях. Пусть этот оберег не защитил своего прежнего хозяина, но, быть может, он мог ещё на что-нибудь сгодиться?

— Едва не забыл, — Мартон взвесил амулет на ладони. — Лови! — И он с силой швырнул его прямо в грудь только устроившемуся в кресле призраку.

Поначалу показалось, что рах не обратил на это ни малейшего внимания, но за мгновение до того момента, когда деревянная оболочка оберега должна была прикоснуться к его телу, призрак исчез — и появился уже за креслом, используя его как щит.

— E-e-e-i! — тут же послышался возмущённый возглас Кирис.

— Мартон… — нахмурился Эйдон.

— Что? Я в руки бросал… — начал было тот, но сразу же сник под колючим взглядом капитана, и, обернувшись к Кирис проговорил: — Прошу прощения, я… не хотел. — Он врал и знал это. — Просто подумал, что, может, эта штука работает, решил показать… Видимо, ошибся.

— Напротив, он исправен, — неожиданно вмешался рах, осторожно поднимая амулет за цепочку. — Но очень ослаблен.

— Да? И что же он делает?

— Не позволяет увидеть того, кто его носит.

— Но некоторым существам это, как я понимаю, нисколько не мешает? — Мартон не смог удержаться от сарказма. Совершенно очевидно, что рах видел его что с амулетом, что без него.

Однако призраку сарказм был недоступен.

— Верно — последовал равнодушный ответ. — Но его силы будет достаточно, чтобы укрыть носителя от тех, кто нападает на Формо.

— Хорошие новости, — примирительно поднял руку капитан. — Наденешь, пока будешь заниматься убежищами. Лишняя защита не повредит.

Затем он обернулся к раху и к изумлению — и немалому возмущению — Мартона отвесил тому вежливый поклон:

— Благодарим за наставление и совет. — Затем, переведя взгляд на Кирис, он с не менее вежливыми поклоном обратился уже к ней: — Мы дождёмся вас за дверью.

Мартон, которому в какой-то момент тоже начало казаться, что Кирис поглядывает на дверь уж слишком выразительно, поспешил выскочить в коридор. Но не успела дверь закрыться у него за спиной, как Эйдон ухватил его за плечо и резко развернулся к себе.

— Тебе нужно взять себя в руки. Немедленно.

— О чём это ты? — растерянно спросил Мартон, вглядываясь в пылающие недобрым огнём глаза капитана.

— Ты знаешь, о чём. Этот антагонизм зашёл слишком далеко и переходит все мыслимые и немыслимые границы. Это необходимо прекратить. Немедленно.

Мартон попытался вырваться, но стальная хватка капитана настолько сильно ухватилась за плечо, что грозила раздробить сустав.

— Да не могу я, — в отчаянии зарычал Мартон. — Смотрю на эту… и вижу ту самую тварь, которая… Не могу!..

Но этот порыв разбился о холодный шёпот Эйдона:

— Факты, Мартон. Не воспоминания, не построенные на них представления, подменяющие собой реальность, не эмоции, застилающие разум и не позволяющие думать ясно. А факты таковы: ни единой попытки нападения, ни единого случая, чтобы она ослушалась прямого распоряжения. Или считаешь, что наша спутница просто ждёт удобного момента? Будь это так, мы с тобой не пережили бы и первой ночи. Великие силы, да ей даже не пришлось бы что-либо делать — только подпустить этих… существ поближе. Всё, дело сделано. Утром Кирис находит наши хладные тела, а Её светлость разводит руками и заявляет, что защищать нас никто не приказывал.

— Это пока, — не сдавался Мартон. — Она найдёт способ. Дай ей только волю, и она превратит Формо в могильник.

— Продолжай в том же духе, и без их помощи именно всё так и случится, только займёт чуть больше времени. Такой исход тебя больше устраивает?

— Чего ты добиваешься? — мрачно буркнул Мартон, когда ему наконец удалось вырваться. — Друзьями нам не быть, да и ненавидеть её меньше я тоже не стану.

Он напряжённо вглядывался в лицо капитана, едва сдерживаясь чтобы не завыть от отчаяния. Ну почему, почему он не понимает? Всё же лежит на поверхности!

Однако тот лишь потёр лоб и с усталым вздохом покачал головой:

— Мне не дружба ваша нужна, а чтобы ты не отталкивал тех, кто может нам помочь. Напомнить, как мы потеряли гвардию? Герцог Диеро решил выяснить отношения с союзниками аккурат за пару часов до сражения и не днём позже. Безумный дурак, даром, что один из вельменно…

Мартон поражённо отступил на шаг. Уже второй раз он слышал от капитана прямое и ничем не прикрытое оскорбление в адрес представителя высшей знати. Пусть сказанное в гневе, там, где никто этого не услышит, — уже само по себе это казалось чем-то невероятным. Все знали, что вельменно были больше, чем просто сословием.

Эйдон, тем временем, тяжело вздохнул, устало махнул рукой и, не давая Мартону опомниться, мрачно добавил:

— Не все ошибки стоят того, чтобы их повторять.

Ответь было нечем. В глубине души Мартон осознавал, что капитан прав. Понимал, что за его действиями стоит не попытка выгородить раха — лишь желание защитить жителей Формо, ради чего он был готов заключить временный союз хоть с королём Форстеном, хоть с Сальвийским духом, хоть с обоими сразу. Но как справиться с тем, что врётся изнутри? Всякий раз, стоило ему взглянуть в равнодушную физиономию этого призрака, ему хотелось разорвать эту падаль в клочки и разбросать по всем сторонам света.

— Будь по-твоему, капитан, — наконец, тихо, словно из него выкачали всю жизнь, выговорил Мартон. — Но знай, что придёт время, и я убью эту тварь, чего бы мне это ни стоило.

Взгляд Эйдон прояснился, он вновь покачал головой и ответил таким же тихим, бесцветным голосом:

— Не спеши давать клятвы, парень. Разве то, что случилось со всеми нами, ничему тебя не научило?