Таинственный герцог

Глава 30

Торн выложил на свой письменный стол аккуратно заполненные, но помятые подписные листы. Они были разложены в алфавитном порядке. Просматривая списки, Торн узнавал имена многих светских леди, но не удивлялся — послания леди Фаулер служили источником развлечений.

Там были имена матери Робина и Психеи Джессингем, но, увидев имя леди Аррандейл, он удивленно поднял брови. Неужели жена Ротгара была его каналом поступления информации? Или она заказывала послания исключительно для самой себя? Она была известна тем, что строго относилась ко многим вопросам, касающимся женщин.

Торн не мог уничтожить эти листы, потому что они были важными, ведь некоторые из людей в этих списках могли оказаться настоящими сторонниками революции, однако он с удовольствием убрал бы их из своего дома. А пока Торн запер бумаги в письменный стол.

Его удивительной леди оказана еще одна услуга, и Торн ощутил беспокойство, осознав, что сделал бы и более сомнительные вещи, если бы она попросила. Ему непременно нужно вытащить ее из нынешней опасности…

И что потом?

— Уау.

Табита прыгнула к нему на стол.

— Знак согласия? Думаю, да. Но когда я должен сказать ей правду?

— Кому сказать правду? — входя полюбопытствовал Кристиан.

— Надо стучаться, — холодно заметил Торн.

Кристиан удивленно поднял брови, но, как ни странно, слова друга не произвели на него впечатления.

— Продолжаешь разговаривать с Табитой? И она продолжает отвечать тебе?

— Наподобие оракула. — Торн с изумлением увидел, что Табита спряталась под столом. Ее неприязнь к Кристиану явно не была забыта, но котята, которым уже исполнился месяц, выбрались и весело возились у ботинок Кристиана. — Ты остаешься?

— Если это удобно, — почти саркастически ответил Кристиан.

— Прости, — покачал головой Торн. — Разумеется, это твой дом. У меня сегодня чертовски сложное утро.

— Рассказывай, — сказал Кристиан, и Торн поведал ему обо всем. — Эта Спенсер! — взорвался Кристиан. — Я не хочу видеть ее под своей крышей.

— Я думал повесить ее на Робина.

— Надолго не получится. Что нам нужно для таких женщин, так это монастыри. Изолировать их там, но обращаться с ними достойно. Ты можешь вытащить Эллен Спенсер из этой грязи?

— Должен.

Торн внезапно почувствовал, что может рассказать своему молочному брату о Белле.

К концу истории Кристиан ухмылялся.

— По-видимому, она именно та женщина, которая тебе нужна.

— У нее не больше понятия, как быть герцогиней, чем разума у этого кота, — сказал Торн, снимая Соболя со шторы.

— У него есть разум. Просто он ведет себя не так, как ты хочешь. Да, тебе нужна жена такая, как она.

— Эксцентричная герцогиня Айторн? Кристиан, я не хочу, чтобы она была несчастной. Ты знаешь, каким жестоким может быть наш мир.

— Да, но все свидетельствует о том, что у нее есть характер. И, честно говоря, у тебя нет выбора.

— Ты прав, нет. Какая бы странная сила ни сводила людей вместе, вопреки логике или всем законам общества она поймала меня в свои сети и управляет мной слишком долго, чтобы поверить, что это каприз. У тебя есть еще какое-нибудь дело в Лондоне, кроме того, чтобы навестить меня?

— Несколько поручений, и мы подумали, что нужно освободить тебя от кошек.

Торн посмотрел на Табиту и почувствовал неожиданно острую боль.

— А с кем я буду советоваться?

— Если хочешь оставить их всех…

— Каро может не согласиться.

— В доме дюжина кошек, и, кроме того, Каро занята пчелами, за которыми учится ухаживать. — Кристиан улыбнулся. — Ей предназначено быть провинциальной леди. Оставь пока кошек. Когда будет возможность вам с Каро встретиться, мы проведем эксперимент.

— Отлично. Как бы ни хотелось мне остаться, я должен вернуться в омерзительную берлогу. — Торн открыл дверь и лицом к лицу столкнулся с лакеем, который испуганно отступил назад. — В чем дело?

— Вас хочет видеть джентльмен, сэр. Мистер Клаттерфорд. В связи с делом Фаулер.

— Где он?

— В третьей приемной, сэр.

Спустившись, Торн увидел джентльмена, невысокого и полного, но на первый взгляд достойного.

— Мистер Клаттерфорд, — кивком поздоровался Торн.

— Ваша светлость, — поклонился визитер.

— Чем могу помочь?

Торн жестом предложил мужчине сесть.

— Прошу простить за вторжение, сэр, но мне стало известно, что вы принимаете участие в разбирательстве прискорбных событий в доме леди Фаулер. Я пришел просить у вас поддержки, чтобы помочь одной из оказавшихся там леди.

— Какой леди?

Торн постарался не показать своего нетерпения и досады.

— Мисс Флинт.

— Что связывает вас с мисс Флинт, сэр?

— Я ее поверенный, ваша светлость. Я имел честь вести дела ее прабабушки, леди Раддел, и когда леди Раддел умерла… Мисс Флинт — наследница, мне поручены ее дела.

Значит, поверенный знает, что имя выдуманное.

— Что я могу сделать для вас, мистер Клаттерфорд?

— Я надеюсь, что вы поможете мне вызволить ее из того дома. Она порвала отношения с леди Фаулер несколько недель назад, еще до тех неприятных событий.

Порвала?

— Почему порвала?

— Потому что, сэр, ей не нравилось кое-что из того, что стало там происходить.

— Тогда почему она вернулась?

— Могу сказать только то, что узнал от ее экономки, сэр. — Поверенный смущенно поморщился. — Вчера вечером миссис Гассидж в отчаянии прибежала ко мне. Когда ее хозяйка не вернулась, она пошла к дому леди Фаулер и увидела, что он под охраной. Ей не позволили поговорить с мисс Флинт. Она немедленно вспомнила обо мне, но, чтобы разыскать меня, ей с сыном понадобилось некоторое время, и, когда она добралась до меня, было уже поздно. Сегодня рано утром я отправился к дому леди Фаулер. Люди там оказались весьма любезными, и один из них назвал мне вас. Уверяю вас, сэр, мисс Флинт не способна ни на какое преступление.

«Значит, вы не знаете ее так хорошо, как знаю я. В любой ситуации Белла Барстоу будет поступать так, как считает нужным». Торну оставалось только надеяться, что она никогда не чувствовала необходимости свергнуть монархию. Однако перед ним был рассудительный, почтенный джентльмен, желающий поручиться за нее, и он мог оказаться полезным.

— Насколько вам известно, мистер Клаттерфорд, она не принимала участия в какой-либо предательской деятельности.

— Разумеется, нет, сэр.

— А есть кто-нибудь, кто подтвердит это?

Поверенный явно чувствовал себя неловко, и это неудивительно, ведь он знал, что использует вымышленное имя, говоря об интересовавшей его леди.

— Уверен, что смогу найти таких, ваша светлость, но она жила замкнуто.

— Отлично, сэр. — Торн встал. — Я сделаю все, что смогу. Где ваша контора?

— В Танбридж-Уэльсе, ваша светлость.

Остановившись у двери, Торн вопросительно посмотрел на посетителя.

— Я приехал в столицу, чтобы убедить леди вернуться со мной в Уэльс. Мы должны были уехать сегодня.

— Могу я узнать зачем?

— Чтобы жить там, сэр.

— И она согласилась?

Торна такое объяснение крайне заинтересовало, но его удивление было неправильно истолковано и поверенный обиделся.

Торн решил, что Клаттерфорд ему нравится.

— Желаю, чтобы мисс Флинт хорошо жилось в Уэльсе, и, уверяю вас, сделаю все, что в моей власти, чтобы она туда попала.

Торн проводил Клаттерфорда и уже был готов вернуться в дом леди Фаулер, когда прибыл курьер с письмом от Ротгара.

«Уважаемый сэр.

Пишу в спешке. Относительно дела Фаулер: боюсь, если оставить расследование в руках охотников за изменниками, леди могут серьезно пострадать, прежде чем официальные процедуры освободят их. Предлагаю обратиться напрямую к королю. Его величество всегда добр к слабому полу и может пожелать утешить этих леди в их несчастье.

Премного обязанный вам,

Ротгар».

Торн восхитился неопределенностью обращения и словами, выбранными на случай, если письмо попадет не в те руки. Человек, женатый на графине Аррандейл, не мог считать, что женщины всегда слабее мужчин, но король принимал это как Слово Божье.

Торн попытался представить Беллу как слабый пол и покачал головой, но сыграть эту роль она могла. Ившем и Аберкромби подходили под королевский стандарт. Он ничего не знал о других женщинах, которые оставались в постелях, но их поведение казалось обнадеживающим. Камнем преткновения могла стать худая и вечно недовольная мисс Спротт. Она представлялась тем типом людей, кто может настаивать на повешении ради принципов.

Торн поручил Оверстоуну надлежащим образом составить петицию к королю, а Джозефу — продумать соответствующую одежду для возможной аудиенции.

Белла вышивала, взяв все необходимые принадлежности из корзинки для благотворительного шитья, которую держали в гостиной. Она подала пример другим леди делать то же самое, и они все что-то шили, чтобы занять мысли, особенно теперь, когда им было запрещено обсуждать важные проблемы.

Ощутив внутри какую-то тревогу, Белла подняла взгляд и увидела в дверях Торна. Она изо всех сил старалась не улыбаться ему и молилась, чтобы ее румянец не был заметен.

— Леди, мы готовы записывать ваши мнения. Мисс Флинт и миссис Ившем, прошу вас.

Белла встала, радуясь, что первой он выбрал Мэри, чье мнение, вероятно, будет самым последовательным и беспристрастным. Они вошли в скрипторий и увидели молодого мужчину, стоявшего возле стола, на котором лежали аккуратная стопка бумаги и несколько новых перьев.

Все сели, и начался опрос.

Все шло хорошо, и из рассказа Мэри стало ясно, что большинство леди не играли существенной роли в написании и печатании предательской листовки. Однако Бетси Аберкромби оставалась в опасности.

Следующей Торн пригласил Эллен Спенсер.

Эллен, появившись, клятвенно заявила о своей невиновности, но с такой безнадежностью, словно ее тащили вверх по ступенькам виселицы, а когда Торн приказал ей успокоиться и просто высказать мнение о событиях последних нескольких недель, разразилась слезами.

Торн взглянул на Беллу, прося у нее помощи.

— Эллен, дорогая, вы не должны так вести себя. — Белла обняла Эллен, хотя до сих пор повиновалась распоряжению Торна ничего не говорить и не делать. — Мы все знаем, что вы ничего не сделали.

— Но я сделала, Беллона! — Эллен посмотрела на нее. — Самое ужасное, что только можно. — И, словно стараясь сохранить это в секрете, прошептала: — Я убила, и Хелена Драммонд об этом знала.

Белла бросила взгляд на Торна, но тот ничего не мог сделать, и клерк все это записал.

Белла хотела поинтересоваться, где нашли такого безупречно вышколенного клерка, но кто-то должен был задать другой вопрос, и это пришлось сделать ей:

— Кого вы убили?

— Не совсем убила… — все еще шепотом ответила Эллен. — Потому что он не съел пирожное, понимаете? Но я пыталась. А они рассказали леди Фаулер, поэтому и Хелена знала. И она заставила меня кое-что сделать.

Белла отказалась задать следующий вопрос, и это сделал Торн.

— Что именно, миссис Спенсер?

— Информационный бюллетень. Я сделала чистовую копию. — Эллен закрыла лицо совершенно мокрым носовым платком. — Там были просто ужасные вещи. Против короля, а он такой добрый человек.

— Запишите это, — резко сказал Торн. — Миссис Спенсер, никто не собирается что-либо предпринимать против вас по делу о попытке убийства. У вас было временное умопомрачение, так как вы подумали, что вашей хозяйке грозит опасность, и вы попытались спасти ее единственным доступным вам способом. За вашу репутацию ручаются люди, с чьим мнением считаются.

Торн все знал об этом? Но откуда?

— Правда? — Эллен выглянула из-за своей промокшей ширмы.

— Честное слово, мадам.

Забрав у Эллен мокрый платок, Белла дала ей свой, и Эллен высморкалась, а Белла в это время постаралась сложить вместе эти новые куски головоломки.

Эллен начала относительно связно описывать происходившее в последнее время. Как выяснилось, она оказалась чрезвычайно полезной, потому что Хелена Драммонд знала, что Эллен у нее под каблуком, и не трудилась что-либо скрывать от нее. Белла подозревала, что ирландке доставляло удовольствие заставлять Эллен слышать и видеть то, что причиняло женщине страдания.

Хелена делала вид, что советуется с леди Фаулер, но так как несчастная редко была способна членораздельно говорить, то Эллен было велено подтверждать согласие леди Фаулер.

—И в конечном счете она действительно согласилась, — серьезно сказала Эллен. Теперь, когда она призналась в самом страшном, в ней наконец проявлялась умная женщина. — Леди Фаулер находилась не в здравом уме, поэтому она согласилась связать свое имя с великой революцией. Она не боялась смерти, она боялась оказаться забытой.

— Но план и информационный бюллетень были полностью творением Хелены Драммонд? — спросил Торн.

— Судя по тому, что я слышала, да, ваша светлость.

— Миссис Спенсер, у вас есть что добавить к сказанному?

Эллен Спенсер задумалась; теперь, когда к ней полностью вернулось самообладание, это был совершенно другой человек.

— Только то, что леди, находящиеся здесь, никак не могут быть изменницами, ваша светлость. Некоторые глупы, некоторые озлоблены, но все — честные верноподданные.

Умная, но не добрая, подумала Белла, радуясь, что смотрит в спину Эллен Спенсер.

— Благодарю вас за помощь, мисс Флинт. — Торн взглянул на Беллу. — Вы согласны с заявлением миссис Спенсер о невиновности?

— Полностью, ваша светлость.

— Кто будет следующим? — Он посмотрел в список. — Мисс Спротт, миссис Ормонд и мисс Аберкромби. Поговорим теперь с мисс Аберкромби.

Белла тревожилась за Бетси, которая была горячей сторонницей сестер Драммонд, а кроме того, была глупа и могла сказать что-нибудь, что поставили бы ей в вину. Однако Торн, вероятно, догадавшись об этом, задавал ей простые вопросы. Руководствуясь здравым смыслом или от ужаса, Бетси не сказала ничего опасного.

Следующей была Гортензия; от нее веяло враждебностью, но она отвечала кратко и по существу, а так как она ненавидела сестер Драммонд, все вышло удачно. Клара Ормонд была просто приятной пожилой леди, так что никто не мог ни в чем ее заподозрить.

— Вот мы и закончили, — сказал Торн, когда Клара вышла.

— Не совсем, — возразила Белла. — Есть еще Агнес Хувер, горничная леди Фаулер.

— Позовите ее, — распорядился Торн.

Клерк кивнул и вышел.

— Мы пытаемся обратиться к снисходительности короля. Очень важно, что все до одной леди благоразумны, серьезны и добродетельны.

— Понятно, ваша светлость, — отозвалась Белла, но взглянула на него, сведя брови. — Должна еще раз поблагодарить вас за усилия.

Затем вернулся клерк, а вскоре явилась и Агнес Хувер, в момент тяжелой утраты державшаяся столь же мужественно, как и все время. Сестрам Драммонд она дала убийственно-язвительную характеристику, и ее мнение о других женщинах тоже не было лестным, но оно не могло послужить основанием для обвинений.

— Благодарю вас, мисс Флинт, — сказал Торн, когда горничная ушла.

Белле хотелось получить возможность поговорить с Торном наедине и убедить его положить конец этому рискованному обману, но пришлось встать, сделать реверанс и уйти.

Торну очень не хотелось выпускать Беллу из ноля зрения и не хотелось, чтобы она продолжала волноваться за его безопасность, но он не видел подходящего момента, чтобы признаться ей в обмане. У нее разбегутся мысли, а в следующие дни ей необходима вся ее находчивость. Однако как только леди будут в полной безопасности, он все объяснит и будет надеяться на счастье — и чем скорее это произойдет, тем лучше.

— По моему мнению, все эти леди невиновны и их следует отпустить, — объявил он Норману.

— При всем уважении к вам, ваша светлость, не могу согласиться с этим. Несомненно, некоторые были добровольными сообщниками сестер Драммонд. Так заявляют они сами.

Будь он проклят. Ему доставило удовольствие выложить все это без предупреждения.

— Вы захватили сестер Драммонд?

— Да, сэр, — самодовольно ухмыльнулся Норман. — И они заявляют, что мисс Аберкромби и миссис Спенсер были рьяными, участницами. Клерк доложил мне, что миссис Спенсер во многом призналась.

— Она призналась в принуждении.

— Потому что боялась наказания за убийство.

— Могу заверить вас, Норман, что никто не умер и никто не собирается в связи с этим возбуждать дело.

— Сестры Драммонд также заявляют, что мисс Флинт была сторонницей их дела и часто говорила им об этом.

Настоящие змеи, подумал Торн, гадюки. Они или собираются погубить вместе с собой и других, или хитро пытаются связать свою судьбу с теми, кого, возможно, освободят.

Торн надеялся, что не будет необходимости искать милости короля, потому что Георг непредсказуем в таких делах, но теперь это был единственный выход — Ротгар, безусловно, оказался прав.

— Вам следует знать, Норман, — в свою очередь, взорвался Торн, — что король лично интересуется этим делом и склоняется к снисходительности — конечно, речь не идет о сестрах Драммонд.

— Мне известно, что его величество был чрезвычайно разгневан.

— Но только на настоящих преступников.

— Я подожду подтверждения его воли, сэр.

— Разумеется. Вы обязаны исполнять свой долг. Но я посоветовал бы разумный подход. О некоторых из этих леди, и в том числе о миссис Спенсер, заботятся влиятельные люди.

Торн отправился домой, обдумывая следующие ходы рискованной игры. Он понял, что никогда еще в своей жизни не играл по таким высоким ставкам. А ставки были такими высокими, потому что под угрозой была жизнь Беллы.