Глава 34

Рождественский день был полон солнечного сияния, и после службы в часовне Белла пошла прогуляться, потому что ей нужно было немного побыть одной.

Ее молитвы были по большей части эгоистичными. Но она не забыла помолиться и о том, чтобы леди Ротгар скоро и легко родила ребенка и чтобы беспокойство покинули этот дом.

Белла быстрым шагом шла по замерзшей дорожке между вечнозелеными кустарниками, не зная, стремится ли она добраться до чего-то или убежать от чего-то. Любовь — это безумие, решила она, так как не чувствовала себя в здравом уме. Белла бродила и бродила по дорожкам, как будто действительно могла дойти до Кента, но затем заставила себя остановиться — нужно вернуться в дом на рождественский праздник.

Использовали малую столовую, но кушанья были великолепны. За столом часто произносили тосты, но под всем этим ощущалось нетерпеливое и тревожное ожидание.

А затем, как раз когда внесли пылающий сливовый пудинг, леди Ротгар громко воскликнула:

— Ах!

Все взоры обратились к ней, но никому не требовалось никаких объяснений.

— По-моему, действительно… наконец-то…

Муж, мгновенно оказавшись рядом, помог ей встать и повел из комнаты. Наступил неловкий момент, но лорд Хантерсдаун нашел выход из положения:

— Хорошее известие и еще одна причина радоваться. Садитесь, друзья, и продолжим пировать.

Все так и сделали, но Белла подозревала, что большинство гостей думают о том, что происходит в другом месте. Рождение ребенка не всегда проходит гладко. Тем не менее праздник продолжался, и все перешли в гостиную и сели за карты.

Белла пришла в замешательство, оказавшись за большим столом, где намечалась азартная игра. Она, естественно, подумала об Огастусе, но играли на фишки из слоновой кости и игра оказалась довольно забавной. Вскоре все, даже леди Каллиопа, увлекшись игрой, вскрикивали от удовольствия или разочарования.

Однако Белла не могла не думать о рождении ребенка, ей хотелось, чтобы кто-нибудь что-нибудь сообщил, но оставалось только сосредоточиться на картах, чтобы занять свои мысли.

Кто-то произнес:

— Белла?

И она недовольно взглянула вверх.

Белла смотрела, не смея поверить тому, что увидела, а потом вскочила и бросилась в объятия Торна. Наконец-то, наконец…

Придя в себя после ненасытного поцелуя, она услышала радостные возгласы и счастливый смех и, покраснев, повернулась лицом к гостям. Но они смотрели не на нее, они смотрели на лорда Ротгара, державшего на руках сверток.

Его глаза как звезды, подумала Белла, сияющие от любви и от счастья.

— Меня осчастливили еще одной дочерью, — сообщил он. — Все хорошо.

Каковы бы ни были давние традиции в Ротгар-Эбби, в этот день они оказались нарушенными. Принесли еще вина, и все выпили за ребенка, а потом Петра и леди Талия вместе с лордом Ротгаром поднялись наверх навестить молодую мать.

Белла и Торн рука об руку выскользнули из комнаты, мечтая только об одном — остаться вдвоем, прижаться друг к другу и целоваться, целоваться, целоваться без конца.

— У тебя есть комната?

Взяв в ладони ее лицо, он заглянул Белле в глаза.

Белла знала, что и у нее в глазах тоже сияют звезды.

— Пойдем.

По дороге она заблудилась, Торн рассмеялся, Белла рассмеялась вслед за ним, и они поцеловались прямо в коридоре — но, слава Богу, в огромном доме было не слишком много людей и все они находились в других местах.

Белла снова попробовала сориентироваться и в конце концов нашла правильный коридор и свою спальню.

Торн умело раздевал ее, и Белла не возражала, получая особое удовольствие от нежных прикосновений и поцелуев. Торн подхватил ее на руки и отнес на кровать.

Талант и тренировка. Глядя, как он раздевается, Белла улыбалась. Она чувствовала, что вся наполнена счастьем и чистой радостью, переливающимися через край.

— Мне жаль, что заставила нас так долго ждать, — призналась Белла.

— В этот момент я не жалею, — засмеялся Торн.

Он ласкал ее с тем же искусством, что и раньше, но Белла почувствовала разницу и прочла подтверждение в его глазах, а поняв, что на этот раз получит все полностью, затаила дыхание.

— Сделай меня своей, — шепнула она. — Навечно.

Торн не стаи возражать. Но каким бы Белла ни представляла финал их слияния, он оказался не таким, потому что превзошел все, что она могла когда-нибудь себе представить. Жгучее наслаждение, которое Торн доставлял ей и прежде, унесло ее, унесло их обоих, на невероятную высоту.

Позже, где-то в середине ночи — и Беллу не волновало, что весь дом, должно быть, знал, чем они занимаются, — она сказала:

— Я научусь быть хорошей герцогиней.

— Любовь моя, ты будешь прелестной герцогиней. Тебе не нужно будет подражать другим, ты сама станешь образцом.

— Ты хочешь сказать, что я буду эксцентричной?

— О, очень на это надеюсь.

Он встал с кровати, великолепный как классическая статуя, и, достав что-то из кармана, обернулся.

— Ты позволишь?

Это было кольцо.

Белла онемела, сама не понимая почему.

Вскочив с кровати, она бросилась в его объятия, и Торн закружил ее, а потом надел кольцо ей на палец. В кольце был всего один камень — рубин.

— Я думал сделать его в форме черепа, но, возможно, мы не захотим быть чересчур эксцентричными.

— Не захотим? После этого? — поддразнила его Белла.

— Несомненно, захотим, — снова рассмеялся Торн. — Эксцентричные герцог и герцогиня Айторн. — Он еще раз поцеловал Беллу. — Эксцентричные своей вечной любовью и преданностью. — Он повел ее обратно к постели. — Мы будем парить в вышине, ты и я, а когда высоты утомят нас, убежим на «Черный лебедь» — капитан Роуз и разбойница Белла, свободные в бескрайнем море.

Загрузка...