Таинственный герцог

Глава 9

На следующий день.: приближаясь к «Козерогу», Белла ощущала, как внутри у нее порхают бабочки: некоторые с восторгом, но другие махали крылышками предостерегающе. Пег, вероятно, догадывалась об истинном характере встречи, но не возмущалась. Пег одобряла все, что уводило Беллу от Флинт и Фаулер, и, полностью поддерживая браки Китти и Энни, была занята планированием их свадебного завтрака.

Остановившись, Белла внимательно рассматривала узкую трехэтажную гостиницу, вызывавшую у нее сомнения. Жизнь Беллы снова вырывалась из-под контроля и приход сюда мог сделать все только еще хуже — пастух мог воспринять его как поощрение с ее стороны, возможно даже, как согласие на порочную связь.

Однако Беллу снедало любопытство, и теперь она уже не могла повернуть назад.

Поэтому, взяв себя в руки, Белла уверенно направилась к «Козерогу».

Гостиница не была такой большой и многолюдной, как соседняя «Звезда и подвязка», но не обнаруживала признаков обители разврата, а входившие и выходившие люди выглядели вполне приличными.

Белла безотчетно коснулась лица, словно стараясь убедиться, что ее черные брови, нарумяненные щеки и накрашенные губы на месте, и затем вошла в дверь.

— Я пришла навестить мистера Ханта, — сказала она слуге со всем хладнокровием, на какое была способна.

Заметив, какой взгляд он бросил на нее, Белла поняла, что ее приняли за проститутку. Она чуть не рассердилась, но осознала, что это только привлечет к ней внимание, и быстро пошла за слугой по коридору.

Он постучал, и голос из-за двери ответил:

— Входите.

Слуга открыл дверь; Белла, с бьющимся сердцем войдя в комнату, с удивлением посмотрела на ожидавшего ее мужчину.

Слуга. В ливрее и напудренном парике. И вдобавок в маске. Маска, выполненная в венецианском стиле, изображала животное — в данном случае козла — и закрывала только верхнюю половину лица, а ее нос выступал вперед и затенял рот и подбородок.

Значит, слуга?

Белле было приятно думать, что пастух не принадлежал к элите, что он, возможно, был таким же посторонним на пирушке, как и она сама. Но встреча с джентльменом была приключением, а встреча со слугой-выскочкой — просто вульгарностью.

— Мои звезды, — холодно потребовала Белла.

Он жестом указал ей на картонную коробку, стоявшую на столе рядом с ним.

— Немой козел? — поинтересовалась Белла, с опаской приближаясь к нему.

— Возможно, просто немногословный.

Остановившись, она прислушалась к голосу, но, как и на празднестве, не уловила ни малейшего простонародного акцента. Нет, он не слуга.

— Зачем маскарад? — спросила Белла.

— То же самое я могу спросить у вас.

— Я не в маскарадном костюме, — солгала Белла.

— Вы всегда так сильно разрисовываете себя?

— Это модно. Как среди мужчин, так и среди женщин.

— Главным образом среди тех, кто стремится скрыть действие времени. Вы действительно настолько стары, Келено?

Не дождавшись от нее ответа, он пожал плечами.

— Будьте добры, сэр, отодвиньтесь от стола.

— Зачем?

— С моей стороны было бы глупо подходить к вам так близко.

— Тогда зачем вы вообще здесь? — насмешливо поинтересовался он.

— Чтобы вернуть свои звезды.

— Это фольга и клей, они не стоят и шиллинга.

— Быть может, я дорожу ими.

— Попытайтесь найти другое объяснение.

— Не собираюсь ничего объяснять, — раздраженно бросила Белла и нашла в себе силы повернуться и шагнуть к двери.

— Келено.

Оклик остановил ее, и Белла обернулась.

— Я тешил себя надеждой, что вы пришли, чтобы снова увидеться со мной.

В общем, это так и было, но между ними висело что-то недосказанное, что-то особенное.

— Возможно, и так, — призналась Белла. — Но я обнаружила не пастуха, а козла.

— А я увидел не нимфу, а гарпию. Зачем раскраска?

— Вряд ли я могла прийти сюда открыто, без риска быть узнанной.

— А-а. Значит, будь вы в обычном виде, вас узнали бы? У вас нет желания открыть мне свое имя?

— Не больше, чем у вас открыть мне свое.

Белла старалась не улыбнуться. Прошло много-много времени с тех пор, как она скрещивала словесный меч с остроумным собеседником.

— Вы пришли сюда на встречу с охотником Орионом.

— С персоной не более реальной, чем Келено. Зачем вы искали этой встречи?

— Мне хотелось еще раз встретиться с вами, но не удалось. Это не вы.

— И Келено не я.

— Но, думаю, ближе.

— А вы? Кто ближе к вам настоящему — пастух или развязный слуга?

Даже несмотря на тень от козлиного носа, Белла разглядела улыбку.

— Пастух, уверяю вас. Но вряд ли я смог бы пройти через Лондон в том костюме.

Эта картина вызвала у Беллы улыбку.

— Что заставило вас устроить этот маскарад?

— А вас?

— Я уже объяснила. Одинокая женщина встречается с джентльменом. Если это станет известно, я погибну. Погибнете ли вы, если кто-то узнает, что вы были здесь со мной?

— Это будет зависеть от того, что, по-вашему, значит «погибнуть». — Он взял со стола коробку. — Эта встреча может погубить мою жизнь.

— Каким образом?

— Если вы из уважаемой семьи, меня могут заставить жениться на вас.

Белла ощутила болезненный эмоциональный удар, но проанализировать его у нее не было времени, потому что Орион шагнул вперед и протянул ей коробку.

Белла схватила ее, как боязливая птичка, которой предлагают зерно.

И ее опасения оказались вполне оправданными — он резко взял ее за левую руку, и Белла попала в плен.

— Отпустите меня.

Она отодвинулась назад.

— Чуть позже.

От его тона Белла задрожала с головы до пят.

— Пожалуйста, не нужно…

— Я не сделаю вам ничего плохого. Просто хочу получить награду. Поцелуй был бы справедливой платой за возвращенные вам блестки, но, к сожалению, маска позволяет запечатлеть его только на вашей руке.

Его голос понизился так, что, казалось, коснулся кожи, а воздух, который вдыхала Белла, стал жестким.

— Вы позволите? — почти шепотом спросил он.

Он не стал дожидаться ответа — Белла уже заметила у него такую привычку.

Пастух явно не был слугой и определенно не был посторонним на Олимпийской пирушке. Он был одним из сильных мира сего. Если она полураздетая с криками выбежит из этой комнаты, все будет тщательно скрыто.

У нее не было семьи, которая могла бы возмутиться и встать на ее защиту. Белла была одна на всем свете и в первый раз в полной мере осознала грозившую ей опасность. Надо же быть такой глупой, чтобы прийти сюда!

Белла постаралась освободить пальцы, но он не выпустил ее руку.

Она заставила себя расслабиться, и ей даже удалось слегка улыбнуться.

Его губы прижались к ее пальцам. Она вряд ли могла сквозь кожу перчаток почувствовать их прикосновение, но глубоко внутри ощутила дрожь.

Однако не от страха.

— Мне хотелось бы…

Как это могло вырваться у нее?

— Чего бы вам хотелось, сияющая звезда?

— Мне хотелось бы узнать, кто вы, — как можно спокойнее ответила Белла.

— Если вы скажете мне свое имя.

Он опустил ее руку, но продолжал держать.

— Неужели для вас это так трудно?

— Неужели для вас это так трудно?

— Для женщин все намного труднее.

Белла высвободила свою руку и, с досадой обнаружив, что его хватка вовсе не была непреодолимой, шагнула в сторону.

— Пожалуй, не все. Женщинам, например, не нужно воевать.

— Но если война их касается, они страдают также сильно.

— Вы замужем?

— Какое это имеет значение?

— Ревнивый муж может вызвать меня на дуэль. Это еще одна опасность.

— Ревнивый муж выпорол бы слугу кнутом или уничтожил общественным презрением.

— Неужели наш мир столь жесток?

— Да.

— Возможно, вы правы, но умный муж немного подождал бы и разделался бы со мной потихоньку. И, вероятно, побил бы отбившуюся от рук жену. Вы отбившаяся от рук жена, Келено?

Белла отчаянно старалась найти правильный ответ. Обеспечит ли ей защиту заявление, что она замужем? Или безопаснее сказать, что она не замужем, потому что тогда она оказалась бы той, на ком его могли заставить жениться?

Но почему сама идея вынужденного брака с этим человеком так невероятно соблазнительна?

— А вы? — отрывисто спросила она, делая еще один шаг к двери. — Вы женаты?

— Нет, но, пожалуйста, не считайте меня неопытным в определенных делах.

— Конечно, нет, сэр.

Беллу бросило в жар, и она испугалась, что краска у нее на лице растает.

— Благодарю вас, — улыбнулся он. — Кладу весь свой опыт к вашим ногам. Ведь мы с вами еще увидимся?

— Нет! И я, разумеется, никогда не стану встречаться с вами ночью.

— Запомните, сладкая нимфа: для греха ночь совсем не обязательна.

Белла знала, что глаза у нее округлились, знала, что ей следует убежать — и немедленно, но словно приросла к полу, словно пустила корни.

— Вам понравится мое греховное искусство, Келено. Это я вам обещаю.

Белла отступила еще на шаг и на что-то наткнулась — она надеялась, что это была дверь.

— Я никогда не буду такой глупой, — отозвалась она, нащупывая за спиной ручку двери.

— Но вы же здесь. Неужели вы и в правду пришли забрать грошовое украшение? — Не получив ответа, он улыбнулся. — Если вы вернетесь завтра в полдень, я буду ждать вас. И постель тоже будет ждать.

Он изящным жестом невероятно красивой руки указал на кровать. Сила этой руки поколебала убежденность Беллы в том, что он аристократ, но все остальное говорило о богатом и избалованном от рождения дворянине…

Белла чуть не поддалась искушению, но сама глубина опасности вызвала у нее панику, которая привела ее в чувство. Не желая ни на мгновение оставлять угрозу без контроля, она нашла дверную ручку и выскочила.

По коридору Белла бежала, но перед тем, как свернуть в холл, ей удалось приостановиться, хотя сердце продолжало скакать галопом. Она оглянулась, боясь преследования, но коридор был пуст.

Стараясь скрыть свое нетерпение, Белла торопливо вышла на Пэлл-Мэлл, не уверенная в том, что там ее не подстерегает опасность. Вдруг он поставил охрану?

Оказавшись снаружи, она огляделась по сторонам, опасаясь какой-нибудь западни или преследования, но ее никто не задержал, и Белла свернула в боковую улочку, где на секунду остановилась, чтобы перевести дух.

Она спаслась. Пастух не знает, кто она, и она, разумеется, завтра не придет. Разумное решение.

Она ускорила шаги, направляясь к дому, торопясь обратно под защиту Беллоны Флинт, которую ни один мужчина не попытается завлечь среди бела дня в пропитанную грехом постель. Заметив, что все еще сжимает в руке коробку, Белла бросила ее в сточную канаву и увидела, как какой-то уличный мальчишка, появившийся из щели, немедленно схватил ее и снова, как паук, юркнул в темноту.

Ей стало жалко ребенка, но здесь таких, как он, было много, и Белла поняла, что ненавидит Лондон: ненавидит его грязь, несметное количество людей, многие из которых не имели ни пенни, его стиль жизни, интриги…

Услышав, как мужчина выкрикнул какую-то грубость, она словно очнулась и обнаружила, что находится недалеко от Сент-Джеймс-стрит, где располагались мужские клубы. Она снова свернула, стараясь придерживаться направления на Сохо, и, оглядываясь в поисках наемного экипажа или портшеза, столкнулась с мужчиной, или он наткнулся на нее. Белла отскочила в сторону, но он уже отступил назад и слегка поклонился ей в извинение.

Белла кивнула модно одетому джентльмену, а затем пристально всмотрелась в него и узнала лицо с грубыми следами оспы на коже.

— Вы! — воскликнула она.

— Мадам?

Он попятился.

Белла беззвучно открыла и закрыла рот, пытаясь произнести что-нибудь связное.

— Вы, — повторила она, на этот раз тише и с большей ненавистью. — Вы похитили меня из Карскорта и привезли в Дувр. — Она шагнула вперед, и у нее вырвался вопрос, мучивший ее все эти годы: — Почему? Почему?!

— Не так громко, черт побери, — прошипел он, отступив, когда она двинулась к нему.

Белла замерла, заметив, что люди обращают на них внимание и останавливаются. Ей не больше, чем ему, хотелось привлекать внимание, но она должна была получить объяснение — должна узнать, почему ее жизнь превратилась в такой ужас, — и, по-видимому, сама судьба послала ей ответы. Вероятно, ей следовало испугаться Кокси, но в этот момент Белла чувствовала себя как волк, увидевший добычу. Тем не менее она постаралась успокоиться и сделать вид, что ведет обычный разговор.

— Какая неожиданность снова встретиться с вами, сэр, — заговорила Белла.

— Я слышал, вы покинули свою семью, мисс Барстоу? — Он тоже расслабился и с презрительной усмешкой окинул ее взглядом с головы до ног, словно сам был волком. — Признаюсь, мне приятно узнать, что Барстоу пали так низко.

Он тоже принял ее за проститутку, но Беллу это не волновало.

— Если я такая, то это ваших рук дело, гнида. Говорите, почему вы меня похитили.

— С какой стати?

Белла шагнула ближе.

— Если вы не скажете, я здесь устрою такую сцену, что вам мало не покажется. Я навсегда погублю вас, как вы погубили меня.

— Вы не посмеете…

Он с беспокойством огляделся.

— Посмею. Что мне терять?

— Хотите знать? — огрызнулся он. — Я расскажу вам, но только не здесь.

— Если вы полагаете, что я пойду с вами куда-нибудь…

— Это дело рук вашего брата, мисс Барстоу.

Белла в упор посмотрела на него.

— He лгите мне.

—Даю слово, это правда. Причиной вашей гибели был Огастус Барстоу, ныне сэр Огастус Барстоу, столп общества.

— Что могло связывать его с вами?

Белла не желала верить его словам.

— Очень многое. Он проиграл мне в карты огромную сумму и отказался платить.

— Святой Огастус? Играет в карты? — подняла его на смех Белла. — Вы что, считаете меня полной дурой?

— Значит, он и вас тоже обманывал? Можете не верить мне, как хотите.

Но по какой-то необъяснимой причине Белла поверила этому отвратительному человеку.

— Рассказывайте, — решительно распорядилась она, глядя прямо перед собой.