Таинственный травник

Часть 28 Глазами старца

Пока я обсуждал с системой возможность использования орбитального палача, все ученики, включая Го Лифэ и Гуй Лошана прошли за ворота. Привратник со строгим видом собрал с них выданные за плату медные жетоны и кинулся мне наперерез, при попытке также пройти внутрь.

- Глава Ду сказал, что готов принять меня в ученики, - ссылаясь на сообщение Лифэ, сказал я, но мужчина лишь злобно усмехнулся.

- Ну, конечно! Так я и поверил. Он каждому встречному раздает личные приглашения. Покажи пригласительный золотой жетон главы. А без него - не пущу!

Ну, что тут скажешь. Не было у меня никакого пригласительного жетона. И прорываться силой будет неправильно. Человек просто исполняет свои обязанности. Хорошо исполняет. В этом плане он мне даже симпатичен. Если взялся делать какую-то работу – делай её хорошо или не делай вообще. Мужчина был непреклонен, а Го ЛиФэ уже и след простыл. Видимо, князёк всё еще дулся. Я к нему неподобающе обратился, да еще упомянул его имя, когда угрожал вскрыть мутные делишки старейшины. Он-то за Гуй Лошана не вступился при старике. А я его своим обращением поставил в невыгодное положение.

Я мог подождать, пока явится курьер от главы Ду, но после того, что ему может наврать про меня старейшина, посланник может и не появиться. Пришлось покинуть территорию академии, чтобы не нарушить правила посещения. Я направиться в свою комнату в гостинице. Повалялся на кровати, размышляя над тем, к кому бы обратиться за подсказкой в культивации, если дорога в академию для меня окажется закрыта, и тут меня осенило, что раз моё хранилище памяти занимает жизненный опыт Люца, то там же находится и опыт двух Святых защитников Тана и не помню, как звали второго. Я культивировал их жемчужины духа. Это же полное усвоение, разве нет? А еще у меня мог заваляться опыт всех тех, кого я выкачал, когда снимал демонические проклятия.

Я тут же активировал помощницу и стал обсуждать, как мне этот опыт получить в удобном виде, но только так, чтобы моя собственная память не пострадала. И как я сразу об этом не подумал! Зачем опираться на опыт местных мастеров, когда у меня есть свои знания в памяти, но с доступом к чужой памяти оказалось не всё так просто.

Хранить память в ячейке-архиве планетарной матрицы или в доступной по требованию, оперативной памяти мозга – большая разница. Оперативная, мозговая память ограничена, а загрузив туда чужие воспоминания, я также получу свойства другой личности. Память, это не просто сухой набор фактов, я целый пласт образов из жизни, включающий в себя всё: пережитые светлые и печальные эмоции, радость побед и горечь поражений, плотно связанный внутренними ассоциациями. По сути, я получаю с памятью кусочек чужой личности, которая будет напрямую влиять на мои собственные поступки. По другому не бывает, но есть возможность дозировать это влияние. Я могу сделать выборку из разных периодов жизни. С возрастом один и тот же опыт переосмысливается и уплощается. Из Него выбрасываются лишние эмоции, оказавшиеся личным заблуждением или обманом фрагменты.

В этом контексте, есть смыл взять выжимку, последние несколько лет жизни человека которые являются уже эссенцией всего жизненного опыта, но при этом какие-то важные детали, мелкие факты будут забыты и вымыты из памяти, что может сформировать несколько искаженную картину.

А еще люди с возрастом костенеют, тяжелей воспринимают новое, держатся за старые убеждения и привычки. И чем старше человек, тем он категоричней в своих убеждениях и отметает весь новый опыт, даже если он полезен и необходим, отказываясь учиться новым методам и способам. Исчезает гибкость и податливость.

Все это система мне рассказала в виде сухой таблицы фактов, совсем другими словами, но суть сводилась к тому, что без серьезного влияния на мою личность я могу взять лишь пять-десять процентов чьей-то памяти и не из финальной выжимки. Эссенции можно один-два процента, и то, лучше поостеречься, чтобы не поймать когнитивный диссонанс.

Жизненный опыт всех людей очень разный, кому-то пытки нравятся, кому-то свой же пол, а у других форм жизни, таких, как фавны, вроде Люца, он и вовсе отличается. Цели и интересы разные. Ну не всем интересно, как глубоко можно загнать шланг в козу или более миниатюрные формы жизни, а фавнам жуть как интересно. Они бы кошек пробовали любить с белками, если бы те не рвались пополам и не пускали кишки изо рта, при попытке их натянуть. В общем, опыт очень разный, иногда просто неприемлемый, что грозит душевными расстройствами, поэтому нужно осторожно, по чуть-чуть. Желательно начать с полпроцента из юности. Если пойдет, можно грузить память боле зрелого возраста в два процента, и только после этого, если никакого, даже мелкого дискомфорта нет, грузить пять и более процентов, но тоже на свой страх и риск.

Эссенцию опыта рекомендуется брать лишь у того, чьи жизненные принципы и интересы совпадают с личными. Такая память будет лишь укреплять характер и не приведет к разрушению собственной личности под давлением несвойственных проявлений.

Я очень долго слушал объяснения и решил узнать временные рамки. Как долго нужно проверять чужой опыт, чтобы понять, что подходит он или нет и оказалось, что это не месяцы или годы, а часы. И загрузка небольшими фрагментами довольно быстрое дело. Я могу прилечь подремать на полчаса и нужный фрагмент в один-два процента из молодых лет будет подгружен. Короче, нужно было пробовать.

На выбор у меня вылезло три претендента, чей опыт был для меня не обезличен. Я мог вспомнить, когда и как его получил и тем самым дать системе подсказку, где его искать в матрице. Первый был мастер Яо Шень, глава секты Лазурного дракона. Два других – святые защитники Песочницы. По рекомендации системы, нужно было начать с защитников. Они были намного моложе Яо Шеня и их опыт был более скромен и компактен.

Было как-то неловко впускать в себя «святого Тана», после того, как я хладнокровно убил его, но даже небольшого фрагмента его памяти оказалось достаточно, чтобы понять, что «святой Тан» далеко не святой. Он регулярно насиловал посылаемых ему через Зеркало Судьбы нарушителей порядка, если они оказывались женского пола. У него даже была своя небольшая, личная тюрьма на задворках храма, где он очень жестоко издевался над несколькими бесправными жертвами. А так как умереть в Песочнице было невозможно, несколько из них сошли с ума от ужасного обращения и были выкинуты им в мешках за портал второго этажа, чтобы не портить настроение. Тан оказался настоящим садистом, я тут же отринул его опыт и попросил систему стереть из памяти всё, что я увидел и узнал, но оказалось, это сделать уже невозможно. Даже на время впустив в себя чужие воспоминания, можно замарать ими свой внутренний мир, ведь чужой опыт воспринимается, как свой собственный. Вот такая дилемма.

После омерзительных картин от лица садиста, где его дыхательные практики были лишь эпизодическим и весьма скудным примером для правильной культивации, я отказался и от опыта его товарища. Отсутствие конкуренции и полная безнаказанность развращает душу, а в Песочнице, где можно творить самые ужасные вещи, даже убивать для развлечения, а потом встречать свою жертву на точке воскрешения, "святые" стали своей прямой противоположностью. Почти со стопроцентной уверенностью и второй «святой защитник» нес в себе ту же червоточину, что и уже проверенный гаденыш.

Хватит с меня ублюдков из Песочницы! Я решил проверить на себе опыт Яо Шеня и не молодые годы, а более зрелый возраст, когда гормоны уже отыграли и кроме обладания лучшими женщинами на передний план выходят более стратегические и осмысленные цели. И тут я не прогадал. Через полчаса я проснулся под действием сигналов помощницы и ощутил себя нормальным, психически здоровым человеком с возвышенными ценностями и устремлениями.

Эх, Яо Шень оказался очень добрым и сострадательным человеком, намного лучше, чем я был когда-либо. Вот уж точно - отличный пример для подражания. Он верил в людей, в семью, в дружбу. Создавал вокруг себя мир увлеченных одним делом культиваторов. Никогда не ставил себя выше других, часто занимался с новичками, даже когда мог себе позволить переложить это на других. Искал компромисс даже с врагами, старался всех понять и изменить к лучшему. Мне стало так горько, что творение его рук, секта Лазурного дракона, поддерживавшая на своих плечах мир и спокойствие в долине Тысячи ветров, в которую старик Яо вложил сотню лет, было разрушено гнилым Мо Шенем всего за каких-то пару дней.

Яо Шень жил сам и давал жить другим. Его опыт культивации и поисков себя и своего места в мире был огромен. Я почувствовал, что хочу еще, еще этого светлого человека внутри. Я прямо встретил давно разыскиваемый мной идеал человека, вызывающего восторг мудростью и добротой отца, которого мне так не хватало в детстве. Человека с огромным, любящим сердцем, с которого всегда с радостью хочется брать пример, и выполнять даже идущие вразрез с личными желаниями просьбы. А самым большим огорчением является разочаровать его, человека, которого ты уважаешь и любишь всем сердцем.

Меня посетило особое, благоговейное состояние перед жизненным опытом человека, к которому я прикоснулся и, наверное, именно поэтому я пренебрег всеми предупреждениями системы и жахнул себе его опытом, той жизненной эссенцией последних лет, и не пару процентов, а всеми десятью. Изменения личности, это не страшно, если я стану похож на старика Яо Шеня. Я действительно не думал, что это может обернутся какой-то проблемой.

Перенесение и вживление опыта заняло остаток ночи, и утром я взглянул на мир совершенно другими глазами.