Танцующая с Луной

Глава 1. Танец любви

Холод пробирался под тонкую ткань плаща, щекотал кожу, поднимая волны мурашек. Я куталась в непривычно объёмную накидку и, пританцовывая на месте, ждала, пока на лестнице в саду появится знакомый силуэт. Неужели передумал?

Закусив губу, я выдохнула в воздух маленькое облачко пара. Сейчас было не время задерживаться. Ночи становились всё холоднее, по утрам на траве всё чаще серебрилась лёгкая изморозь, быстро превращавшаяся на утреннем солнце в мелкие сверкающие капли. На поверхности воды в обложенных розовым мрамором прудах стала появляться тонкая прослойка льда, а паутины тонко звенели на свежем ветру, покачиваясь хрустальным кружевом. Я рисковала замёрзнуть, и когда он пришёл бы, то увидел, что я уже холодна, как тот самый пруд, рядом с которым находился скрывавший меня от лунного света бук.

Пальцы, сжимавшие плащ у горла, заледенели, и я подула на них. На мгновение руки окутало теплом, но холод не собирался отдавать свою жертву, вновь вцепившись в них студёными клешнями.

Я мысленно взмолилась о том, чтобы Он поспешил, и тут, как по волшебству, в коридоре вдали послышались торопливые шаги. Светильники давали слишком мало света, чтобы можно было сразу узнать, кто идёт, потому я на всякий случай спряталась за деревом. Мне вовсе не хотелось объяснять суровому стражнику, что я здесь делаю в такое время. Хотя вряд ли он был бы со мной суров, и это ещё хуже.

Сцепив застывшие пальцы в замок, я замерла. Сердце стучало в томительном ожидании. Шаги звучали всё ближе, ближе и вот уже кто-то остановился с другой стороны дерева, взволнованно дыша. Едва слышный шёпот коснулся моих ушей.

— Селена…

Я выскочила из-за дерева и тут же оказалась в объятиях, пахших сладкой ванилью с резкими нотками имбиря. Мои плечи тут же согрелись под сильными руками, озябшие пальцы нашли тёплый приют на широкой спине, шея вспыхнула от горячего дыхания. Теперь мне было даже жарко, но я не торопилась отстраняться, вдыхая запах, сводивший меня с ума. Его запах.

Он ласково провёл пальцами по моей щеке, и сразу после этого я почувствовала мягкое прикосновение губ к моему лбу.

Я услышала виноватый шёпот:

— Прости. Я торопился к тебе, как мог, но…

Мой палец запечатал его губы. Я покачала головой.

— Это всё неважно. Ты пришёл.

В его взгляде я увидела благодарность. Сжав мою руку и поцеловав кончики пальцев, он вновь обнял меня.

— Ты замёрзла, пока ждала?

Я прильнула к его плечу, наслаждаясь теплом.

— Самую малость.

— Селена… — выдохнул он. — Тебе не стоило ждать меня так долго. Я бы понял, если бы ты ушла.

Я вздохнула.

— Не хотела уходить. Тем более так я бы не узнала, что за сюрприз ты для меня приготовил.

Он погладил меня по тёмным гладким волосам.

— Это точно не должна быть простуда.

Я улыбнулась и незаметно потёрлась щекой о его плечо, а потом подняла лицо. Аквамариновые глаза смотрели на меня с нежностью и обожанием. Моё отражение в окружении искорок любви.

Он наклонил голову ниже. Теперь его губы почти касались моих. Я привстала на цыпочки, и всё вокруг исчезло, закружившись в сладком вихре готовых вырваться наружу желаний. Жар стёк с запунцовевших щёк, пролился под кожей по шее, груди и животу, разжёг внутри ещё большее пламя. Я почувствовала, как он сильнее прижал меня к себе, как его пальцы вмялись в мою кожу, но мне этого было недостаточно. Я хотела большего. Хотела, чтобы мы стали ещё ближе. Здесь и сейчас.

С трудом оторвавшись от моих губ, он хрипло произнёс:

— Пойдём скорее. Пока нас не увидели.

Не сводя взгляда с его лица, я кивнула.

Элрис взял меня за руку и, удостоверившись, что поблизости нет стражи, повёл меня через сад. Цветы, покрытые инеем, искрились в свете луны маленькими звёздочками, словно перекликаясь со своей небесной матерью. Прикосновения замёрзшей листвы к обнажённой коже на свободной руке и на щиколотках вызывали лёгкие покалывания, но мне это даже нравилось. Это делало огонь внутри меня ещё сильнее, а желания — ещё ярче.

Элрис вёл меня тайными, одному ему известными тропами. Я терялась в догадках о том, куда же мы идём, но на мой вопрос он ответил лишь загадочной улыбкой. И от этой улыбки я поняла, что пропала окончательно.

Мимо проскользнули небольшой фонтан из голубого чужеземного камня, название которого я не помнила; ажурная беседка со струящимися по ней зарослями вьюнка; округлый пруд с небольшим островком в центре, а дальше начались густые заросли дикого шиповника, обрамлявшего сад и отделявшего его от скалистых холмов.

Шаги Элриса стали быстрее. Видимо, мы уже были рядом с нужным местом. И действительно, почти выбежав из кустов, мы остановились перед высоким каменным склоном, скрытым от нас завесой водопада. Мелкая водяная пыль тут же осела на одежде и волосах, и я порадовалась, что надела плащ. Элрис повернулся ко мне и сильнее сжал мои пальцы.

— Ты готова?

Не успела я спросить, к чему мне нужно быть готовой, как он потянул меня прямо под завесу. Холодные струи обрушились на меня, но спустя мгновение я ощутила сухой тёплый воздух.

Открыв глаза, я увидела большую пещеру, освещённую тусклым желтоватым светом магических кристаллов, росших на стенах, потолке и на полу, вокруг бурлившего в центре пещеры маленького бассейна. От воды поднимался пар, а лёгкое золотое свечение, шедшее со дна, делало её невероятно притягательной. Особенно после холодного водопада.

— Невероятно… — прошептала я. — Это место прекрасно.

Я прошла к бассейну и коснулась тёплой воды. Пузырьки приятно щекотали руку и так и звали окунуться. Когда я обернулась к Элрису, то увидела на его лице довольную улыбку. Он уже бросил на пол мокрый плащ и теперь расстёгивал на себе влажную рубашку.

Я прикусила губу, не в силах отвести взгляд от просвечивавших из-под мокрой ткани мышц, и мой взгляд не остался незамеченным. Приблизившись ко мне, Элрис осторожно коснулся моего подбородка и поднял лицо, заставив посмотреть в ставшие тёмными и глубокими, как самая древняя бездна, глаза.

— Я могу помочь.

Он быстро справился с завязками плаща, и тот мокрой грудой упал на пол. Отступив на шаг, Элрис пробежался по мне взглядом, и я внезапно почувствовала, что смущена. Мокрая полупрозрачная одежда, прилипшая к телу, почти ничего не скрывала.

— Ты не переодевалась.

— Хотела быть красивой. Для тебя.

— Ты всегда красива, — он провёл пальцами по моей щеке и опустил руку ниже, прочертив линию по шее до груди.

Я судорожно вздохнула.

— Давай искупаемся, — в тихом голосе слышалось едва сдерживаемое желание. — Тебе нужно согреться.

— И тебе.

Мои пальцы коснулись широкой груди и ощутили твёрдость напряжённого тела. Пробежавшись пальцами по животу, я добралась до застёжек на брюках, и те быстро сдались, позволив мне спустить их до самого пола. Элрис тем временем расстёгивал крючки на лифе моего воздушного топа, и вскоре, и топ, и лёгкая юбка оказались лежащими у моих ног.

Переступив через яркий ворох, я предстала перед ним нагая, открытая, готовая ко всему, что он скажет или сделает. Я видела, как жадно он меня рассматривает, как голоден его взгляд и как растёт его желание.

Подойдя ближе, он поднял меня на руки и направился к бассейну. Тело его было таким горячим, что тёплая вода показалась прохладной. Моя кожа покрылась мурашками и, более не в силах сдерживаться, оказавшись в воде, я повернулась и обхватила его ногами, прижав к себе и заставив испустить хриплый вздох.

Я обвила его, как змея, и запустила пальцы в светлые волнистые волосы, задрав его подбородок и впившись в мягкие податливые губы. Элрис тихонько застонал и сжал мои бёдра, вжимаясь в меня, обжигая раскалённой кожей. Пузырьки воды гладили нас, ласкали; пар окутывал, лишая воздуха.

Я задыхалась и искала спасения в его поцелуях. Он отвечал мне тем же, яростно вталкивая язык в мой рот, кусая и оттягивая губы. Его руки сдавливали мой затылок, шею, плечи. Они перемещались по телу всё ниже и, когда он опустился до ягодиц, я не удержалась от сладкого вздоха.

Для него это словно послужило знаком. Прижав меня к краю бассейна, он оторвался от моих губ лишь для того, чтобы жадно втянуть в рот скрытый под мокрыми змейками волос сосок. Я выгнулась ему навстречу, царапая широкие плечи ногтями. Удовольствие волнами прокатывалось по спине, поднималось сдавленными стонами к потолку. Моё тело полностью отдалось наслаждению, извиваясь под сильными руками, нежно касавшимися самых сокровенных мест.

Наконец я почувствовала внизу приятное напряжение, и мы стали одним целым. Я всхлипнула и запрокинула голову, открыв шею страстным поцелуям. Перед глазами зажглись миллиарды огней, рассыпаясь искрами. Всё кружилось и взрывалось, а я таяла. Таяла в его объятиях, под жёсткими пальцами, под упругим телом, прижимавшим меня к нагретым водой камням. Я двигалась в такт уверенным движениям, сжимая его сильнее, ощущая глубже. Он принадлежал мне, а я ему.

Я покрывала поцелуями его лицо, мягко покусывала мочки ушей, путалась во влажных локонах. От выражения его лица, полного наслаждения, просто сходила с ума. Он сказал мне, что я красива. Он же был прекрасен.

Мы исполняли танец истинной любви, отдаваясь друг другу целиком. Я ощущала, с какой страстью он сжимал моё тело, с какой силой он погружался моё лоно и как, наконец, судорожно вцепившись в мои бёдра, он ускорился и издал долгий протяжный стон. Я приникла губами к его обнажившейся шее, слегка прикусила кожу и сильнее обхватила его ногами, чувствуя, как он вновь содрогнулся и, выдохнув, расслабился.

Его полуприкрытые глаза смотрели на меня устало, но внутри них я видела восхищение и нежность. Поцеловав меня в лоб, он прижался ко мне и прошептал:

— Ты великолепна.

Я улыбнулась и молча провела пальцем по его влажной щеке, обняла за шею и закрыла глаза. Мне хотелось провести с ним вечность вот так. Близко. Тепло. Нежно. Элрис, кажется, чувствовал то же самое. Молча он приник подбородком к моему плечу и прижал к себе ещё крепче.

— Селена…

Ни говоря ни слова я потёрлась щекой о его гладкую щёку и, открыв глаза, посмотрела на него. Пар, смешавшийся с потом, влажными дорожками рисовал плавные линии на светлой коже. Мокрые завитки волос прилипли к высокому лбу и скулам. Припухшие от поцелуев губы приоткрылись, словно желая, чтобы я снова к ним прикоснулась, что я и сделала. Наклонив голову, нежно дотронулась до них своими губами, слегка потянула нижнюю и то же проделала с верхней.

— Селена…

— Я хочу ещё, — прошептала я прямо в его губы.

Он издал протяжный стон, между его бровями пролегла маленькая морщинка. Прикрыв глаза, потёрся носом о моё лицо. Прикусив губу, я наблюдала за тем, как он почему-то пытается сдержаться, но мои пальцы, нашедшие под водой то, что я вновь так хотела ощутить внутри себя, и проказливо пробежавшиеся по нежной коже, похоже, избавили его от лишних раздумий.

Зарычав, он резким толчком вошёл в меня. Я застонала и запрокинула голову, стискивая его плечи, царапая влажную кожу. Он снова был моим.

Спустя час, мы опустились на тёплые камни у бурлящего бассейна. Элрис подставил мне плечо, чтобы я положила на него голову. Большая тёплая ладонь опустилась на мою спину. Прижавшись щекой к его всё ещё влажному телу, я принялась рисовать сердечки на его груди. Элриса, казалось, это забавляло. Всё ещё тяжело дыша, он взглянул на меня, и я услышала в его голосе улыбку.

— Кажется, ты теперь счастлива?

— Рядом с тобой я всегда счастлива, — я обвела пальцем тёмный кружок соска и потянулась к другому, заключив оба в едва различимую восьмёрку. — Мне хотелось бы проводить с тобой время чаще.

— Селена, — его голос посерьёзнел. — Ты же знаешь, что я не могу.

— Знаю. Но от этого мне не легче.

Я приподнялась на локте и заглянула ему в глаза. В них читалось сожаление, но оно меня только рассердило. Поджав губы, я отвела взгляд, выдохнула и успокоилась. Мне хотелось продлить эту волшебную ночь, и я была готова на всё, лишь бы так и было.

— Элрис, всё хорошо. Если хочешь, давай не будем об этом. У нас есть целая ночь, и всю эту ночь мы будем принадлежать друг другу. А остальное будет завтра. Завтра же с этим и разберёмся.

Щеки коснулась тёплая ладонь. Сожаление исчезло с лица Элриса, сменившись нежностью.

— Моя милая Селена, — он провёл большим пальцем по контуру моих губ. — Этой ночью я весь твой.

Я улыбнулась и снова положила голову ему на плечо. Вода рядом с нами нашёптывала древнюю песню любви, золотистые кристаллы, прикрытые паром, светились, как маленькие солнца. Дыхание Элриса стало спокойным и размеренным. Его пальцы задумчиво перебирали потяжелевшие от влаги пряди моих волос. Я прикрыла глаза. Так хорошо мне ещё не было никогда.

Утром я проскользнула в храм, чуть не попавшись гелле Одарии. Каждое утро, ещё до зари, она обходила наши комнаты, проверяя все ли девочки на месте. Её шаги раздавались за углом, когда я успела юркнуть к себе и, не раздеваясь, запрыгнуть под покрывало. Шаги приближались. Вскоре дверь приоткрылась, и расплывчатое пятно света от фонаря скользнуло по моей спине. Я взмолилась, лишь бы она не додумалась заглянуть под тонкий покров, но мне повезло. Дверь тихо стукнула, закрываясь.

Облегчённо выдохнув, я уткнулась носом в ладонь. Мне бы не хотелось отчитываться перед геллой за отсутствие. Она была удивительно мягкой и чуткой во всём, и даже не ругала за ночные прогулки с мужчинами, наоборот, поощряла их, говоря, что так мы возносим славу нашей богине. Но со мной она была строже, чем с остальными. Элрис не был обычным мужчиной. Когда она видела, как я смотрю на него во время его утренних занятий в саду, или когда она перехватывала его взгляд на меня во время праздничных танцев, каждый раз она мрачнела и повторяла, что его внимание для меня опасно. Каждый раз она напоминала, что мы не сможем быть вместе. А жрица с разбитым сердцем больше не могла служить богине.

Знала бы она, какой дар мы с Элрисом сегодня поднесли Альтее, и сколько раз мы уже это делали… Нет, не стоит и думать о том, что это заставило бы геллу смягчиться. Я вздохнула.

Но всё это было, конечно, не ради геллы, и даже не ради Альтеи, богини красоты и любви. А ради наших чувств, которым было слишком тесно в наших телах. Ради страсти, наполнившей нас с избытком, нуждавшейся в том, чтобы разделить её на двоих. Я вновь вспомнила то, что было между нами сегодня, и меня охватила сладостная истома. Каждая частика моей кожи, которой касались его губы и чуткие пальцы, загорелась. Я дотронулась кончиками пальцев до губ и ощутила, что они всё ещё припухшие, что всё ещё помнят вкус его поцелуев.

Я сдавленно застонала.

— Эй, Селена, ты в порядке?

За дверью раздался насмешливый голос Каэлы, и через мгновение в комнате показалась и она сама.

Я приподняла голову и немного сердито ответила:

— Почему ты никогда не стучишь? Может, я не одета?

— Я бы удивилась, если бы хоть раз увидела тебя одетой, — рассмеялась Каэла и бесцеремонно запрыгнула ко мне на кровать. — Что такая злюка? Отвлекла от чего-то приятного?

Я потупила взгляд. Мы с Каэлой были лучшими подругами, и она меня слишком хорошо знала.

— Рассказывай, — зашипела она, тыча в меня сложенными щепоткой пальцами и пытаясь ущипнуть сквозь покрывало. — Я знаю, что тебя всю ночь не было. Где ты гуляла?

По улыбке, расцветшей на моём лице против воли, и лёгкому румянцу, она сама обо всём догадалась. Откинувшись назад, она широко распахнула глаза и прижала ладонь ко рту, сдерживая крик.

— Элрис? Опять? — в её золотистых глазах одновременно читалось и восхищение, и ужас. — Если Милашка узнает…

— Гелла не узнает, — успокоила я её. — Я успела вернуться до обхода.

— Безумная… И как всё прошло? Вы с ним?..

Она многозначительно приподняла бровь.

— Да, — я взяла её за руки и притянула к себе поближе.

Девушка охотно подвинулась ко мне.

— И это было великолепно! — перед моими глазами вновь предстала пещера с приглушённым светом от кристаллов, тёплая вода, ласкающая разгорячённую кожу, и капли влаги на мускулистом обнажённом теле. — Милашка может говорить всё, что хочет, но мы с Элрисом созданы друг для друга. Он такой горячий, страстный. Я так и таяла в его объятиях. Каждое его прикосновение до сих пор обжигает меня. Ох, Кай, мне кажется, я схожу с ума.

Я прикрыла глаза и прикусила губу.

— А по нему и не скажешь, что он так горяч, — озорно усмехнулась подруга. — Вечно сидит рядом с отцом и старшим братом. Его не видно и не слышно. А вот его брат, кстати, ничего. Только он и не смотрит в нашу сторону.

— Ивеллиос? — я удивлённо взглянула на Каэлу. — Ну не знаю. Как по мне, он может замораживать фруктовый сок без льда, одним касанием.

Подруга рассмеялась и закинула назад свесившуюся на грудь чёрную прядь волос. И всё же, несмотря на это, я заметила лукавый огонёк под её ресницами. Каэла не скрывала своей симпатии к старшему принцу, хотя это не мешало ей флиртовать с другими мужчинами. Тем более те очень даже охотно отзывались на заигрывания обаятельной жрицы.

— Кто бы сошёл с ума, так это Милашка, — всё ещё улыбаясь, добавила девушка. — Только представь, две жрицы Альтеи встречаются с обоими принцами.

— Осталось только, чтобы король Миндартис признался ей в любви.

Мы вновь расхохотались. В дверь просунулось заспанное лицо Санды.

— Вы чего тут устроили? — хрипло возмутилась она. — Ещё даже солнце не встало, а вы тут гогочете, как две гусыни.

Мы с Каэлой переглянулись и снова прыснули.

— Дурочки, — рассердилась Санда. — Давайте потише! Я хочу ещё немного поспать.

В дверях мелькнули её рыжие волосы, раздался хлопок, и мы с Каэлой вновь остались одни.

— Вот ворчунья, — подруга беззлобно усмехнулась. — Спать-то осталось всего два кварта.

— Пусть поспит, — я подвинулась и заботливо отогнула край одеяла. — А ты пока полежи со мной. Расскажи, как у тебя с Даэроном.

— О, Даэрон…

Я почувствовала на подушке тонкий аромат миндаля от тёмных волос Каэлы. Она охотно приняла моё приглашение и радостно забралась под одеяло. Повернувшись друг к другу и взявшись за руки, мы проболтали до самого рассвета, пока к нам снова не пришла Одария.

— Девочки, — раздался её удивлённый возглас в дверях. — Вы что тут делаете? Вам уже не по десять лет. У каждой есть своя комната.

— Но гелла, — протянули мы хором.

— Давайте, давайте, — нетерпеливо замахала руками Одария, уже одетая, словно на королевский приём. Светлые волосы были уложены в высокую затейливую причёску, на тонкой шее блестело массивное колье. — Поднимайтесь и прихорашивайтесь. После завтрака у нас важное собрание.

Мы с Каэлой удивлённо переглянулись. Подруга осторожно вылезла из-под одеяла, так чтобы гелла не увидела меня в одежде, и нерешительно подошла к Милашке. Та довольно кивнула.

— Можно и побыстрее.

Она обхватила Каэлу за талию и вытолкала в коридор. Я успела увидеть только изумление на лице подруги и геллу, пытавшуюся свести брови, чтобы выглядеть строго, но на самом деле ставшую от этого ещё более походившей на своё прозвище.

— Селена, тебя тоже подтолкнуть с кровати?

— Я сама, — над одеялом остались только мои напуганные глаза.

— Поторопись, — гелла закрыла дверь, и я услышала её голос уже в соседней комнате.

Я вскочила с кровати и побежала в ванную. Меня съедало нетерпение. Что такого важного должно было произойти, что Милашка с утра устроила такую спешную побудку?

Тёплая ванна напомнила мне о ночи с Элрисом, но пришлось отогнать все лишние мысли, чтобы, замечтавшись, не опоздать на завтрак. Сменив вчерашний наряд на чёрные полупрозрачные шаровары с золотистыми монетками по верху и такой же лиф, подведя глаза и губы и уложив волосы, я побежала в столовую.

Одария уже стояла у входа, поджидая нас. Каэла, Милли и Венира сидели за столом, причём Милли от волнения ёрзала по скамье и заламывала тонкие пальцы, выводя остальных девочек из себя. Каэла, не выдержав, обняла её за плечи и слегка тряхнула.

— Не суетись, — прошипела она и кивнула мне на свободное место рядом с ней.

Меня обогнала Эрма, белокурая бестия с хищным прищуром красноватых глаз.

— Вкусно пахнешь, Селена, — бросила она через плечо и звякнула многочисленным золотыми браслетами. — Всю ночь приносила дары Альтее?

Я фыркнула и сделала ей страшные глаза. Милашка была слишком близко и могла услышать то, как Эрма выделывается со своим даром. Усевшись рядом с Каэлой, я положила руку ей на колено и чуть сжала пальцы. Подруга положила ладонь сверху.

— Тоже не понимаю, что за спешка, — шепнула она. — На всякий случай оделась понаряднее.

Ей действительно очень шло её лёгкое фиолетовое платье. Блестящие нити на нём образовывали сложный узор, прикрывая самые манящие взгляд места.

— Ты очень красива, — от всей души похвалила я и с удовольствием заметила лёгкую розовинку на щеках подруги.

— Спасибо.

Санда опаздывала. Из-за неё мы все чувствовали себя не в своей тарелке. Милли снова заёрзала, Каэла стала слишком часто вздыхать, Венира начала от скуки накручивать на палец золотистые волосы, даже Эрма, подперев щёку, принялась нетерпеливо стучать острыми ноготками по столу. Гелла в дверях недовольно скрестила руки и посмотрела на часы. Кварт сменился на новый. Покачав головой, она уже собиралась закрыть дверь, как в конце коридора мелькнуло рыжее пламя.

— Ну наконец-то, — закатила глаза Венира.

Мы все выдохнули. Санда, забежав в столовую, пронеслась мимо Милашки прямо к нам и, сверкая длинными серёжками, чуть не упала на стол.

— В следующий раз я сама тебя помою, одену и причешу, копуша! — Милли скорчила Санде рожицу. — Как можно так долго собираться?

— Я не выспалась, — ворчливо отозвалась рыжеволосая жрица, кидая на нас с Каэлой недовольный взгляд.

— И что? А я тут чуть с ума не сошла! Нам же хотят сообщить что-то важное!

— Девочки, прекращайте, — Эрма в последний раз стукнула пальцами по столу и покосилась на геллу, нёсшую еду. — Всё узнаем в своё время.

Одария благодарно взглянула на жрицу и поставила на стол поднос с завтраком. Мы увидели перед собой настоящую фруктовую роскошь. Столько всего сразу я не наблюдала даже во дворце во время праздников. На серебряной поверхности лежали и наши фрукты, что мы каждый день видели в садах, и те, что росли далеко за пределами Энетрии и изредка появлялись на столах во время жертвоприношений и королевских приёмов. Мы молча уставились на это изобилие, не решаясь что-то оттуда взять, пока Венира, зевнув, не запустила руку в самый центр сладкой башни и не вытянула оттуда ярко-розовый плод с нежной, покрытой коротким пушком, кожицей. В меня брызнул сок.

— Прости, — Венира пожала плечом и снова вгрызлась во фрукт.

Мы, глядя на неё, пришли в себя, и набрали по небольшой порции каждая. Присмотревшись, я увидела среди общей роскоши сиротливо темневшие ломтики хлеба с тонким слоем нежного масла, и добавила парочку себе в тарелку.

— В честь чего такой пир? — Каэла, справившись с сочной грушей, отёрла руки и испытующе присмотрелась к севшей с нами Милашке. — Вас коронуют?

Одария сердито махнула рукой, но по лицу было видно, что она польщена словами подопечной.

— Всё на собрании.

— Но почему не сейчас? — я поддержала подругу. — Можно сказать, мы уже собраны.

По вздоху геллы мы поняли, что ей самой не терпелось рассказать новость, но она сдерживалась.

— Мне хотелось бы сделать это в более торжественной обстановке, — призналась она, промакивая губы салфеткой.

— Куда уж торжественнее, — Санда, потянувшись за тёмной кистью винограда, стрельнула в геллу кокетливым взглядом. Видимо, еда благотворно подействовала на жрицу, и она, окончательно проснувшись, снова стала собой.

— Да, я тоже хочу сейчас услышать!

Как самая нетерпеливая, Милли уже отставила тарелку в сторону и вновь заёрзала. Каэла молитвенно закатила глаза. Одария окинула всех взглядом и, увидев, что уже никто больше не ест, обречённо и с ноткой едва сдерживаемой радости опустила салфетку на колени.

— Уговорили.

Мы радостно загомонили и вслед за Милли устроились поудобнее, только Эрма осталась сидеть, как была: расслабленно облокотившись на стол и покачивая ногой, закинутой одна на другую.

— Девочки, — в голосе расправившей плечи Одарии прозвучали гордость и волнение. — Через неделю у нас будет важное выступление. К нам в Кетанан приезжает делегация из Арраса. Нам нужно не ударить в грязь лицом. Поэтому мы подготовим самый лучший танец. Такой, чтобы ахнули все, даже те, кто уже видел нас сотни раз.

— Арраса? Ширфы? Ширфы здесь? — Санда нахмурила рыжие брови и с недоумением качнула головой.

— Да. И именно потому, что ширфы спустя столько лет окажут нам честь…

— Вот уж честь, — фыркнула Венира.

Одария с укором посмотрела на поскучневшую жрицу, вернувшуюся к недоеденному персику.

— Ширфы — сильная раса. И к тому же они наши соседи. Нам важно поддержать вновь зародившиеся дипломатические отношения, — с нажимом, как на уроке, проговорила гелла. — Поэтому мы должны сделать лучшее из того что умеем и не умеем.

Мы с Каэлой переглянулись. Тем временем Милли выдала:

— А у них какая половина звериная? Верхняя или нижняя?

Заметив наши недоумённые взгляды, она тут же затараторила:

— Но ведь все знают, что ширфы полулюди, полузвери. Вот и спрашиваю.

— Надеюсь, что верхняя. Может, тогда они не поймут твои глупые вопросы без переводчика, — усмехнулась Эрма.

Мы все, кроме геллы и виновницы смеха, расхохотались. Обиженно надув губы, Милли наморщила нос.

— Смейтесь, смейтесь. Зато я не боюсь спрашивать, если чего-то не знаю.

— И это, несомненно, хорошее качество, — Одария степенно опустила голову, но уголки губ у неё едва заметно подрагивали. Она глубоко вдохнула. — Ширфы выглядят, как люди. Но они могут призывать животных-покровителей. Отсюда, после того, как отношения между Энетрией и Аррасом разладились, и пошли всякие дикие слухи. Девочки, — она повысила голос, перекрывая наш гомон и заставляя нас притихнуть. — Пожалуйста, тоже не будьте дикими. Не хватало нам чем-нибудь их оскорбить. А лучше и вовсе постарайтесь не общаться с теми, кто приедет, особенно ты, Милли.

Наше недолгое молчание вновь лопнуло, излившись смехом.

— Всё, — Одария встала из-за стола и хлопнула по нему ладонью. — Хватит галдеть, как цыплята на рынке. Если наелись, идите на занятие. У нас слишком мало времени на подготовку.

Поднявшись и продолжая бурно обсуждать приезд гостей, мы потянулись за ней в зал.