Танцующая с Луной

Глава 14. Танец со вкусом горечи

Следующим вечером после тренировки я нашла у себя в комнате свёрток. Видимо, гелла принесла, пока мы репетировали. Сразу стало понятно, почему у неё под конец дня было такое недовольное лицо. Развернув тонкую смятую бумагу, я ахнула. Пальцы осторожно пробежались по тонкой, переливающейся таинственной зеленью, ткани, усыпанной золотыми звёздами. Я подняла платье в воздух и даже не почувствовала его веса. Оно выглядело потрясающе! Так могла выглядеть только мечта! Однако я предчувствовала, что она обернётся для меня кошмаром. Чутье меня не обмануло: на полу нашлась выпавшая из платья записка. На плотной карточке уверенной и твёрдой рукой было выведено:

«Прошу оказать мне честь и надеть на сегодняшний бал этот наряд. Принц Ивеллиос».

Принц Ивеллиос просил оказать ему честь. Он прислал мне одежду, наряжая будто куклу, словно потешаясь надо мной. Конечно, Элрис тоже там будет, и ему придется смотреть, как я провожу время с его старшим братом. Будто ему было недостаточно того, что он уже видел.

Я бросила платье на кровать, словно оно обожгло мне руки, и только тогда заметила, что в складках бумаги притаился еще один сверток, поменьше. Когда его содержимое оказалось в моей ладони, все внутри меня скрутилось тугим узлом, пол под ногами покачнулся. Право, если бы мне туда положили ядовитую змею, я бы больше обрадовалась тому, что увидела. Тонкая цепочка зловеще переливалась между пальцами, свернувшись вокруг изящного кулона с таинственно мерцавшим камнем. Таких камней я никогда раньше не видела, и потому по позвоночнику сразу пробежался холодок: вдруг это тот самый, который все ищут? Выходит, Элрис все же был прав, а я так плохо с ним обошлась. Но что реликвия делает здесь? Почему Ивеллиос хочет, чтобы я надела ее сегодняшним вечером?

Что он задумал?

Присев на кровать и разглядывая украшение, я погрузилась в невеселые мысли. Перечить воле принца было опасно. К тому же, я не знала наверняка, было ли это украшение тем самым или нет, но один его вид вызывал у меня восхищение и дрожь одновременно. Острые грани отливали сине-зеленым, а внутри, казалось, пряталась холодная тьма, поглощавшая все остальные цвета. Изящная обработка ничуть не смягчала первого впечатления. Это наверняка не было просто красивой безделушкой.

Почувствовав, что моя голова вот-вот лопнет от теснившихся в ней мыслей, я принялась взволнованно мерить комнату шагами. Кай, заглянувшая узнать, в чём дело, изумлённо рассматривала непрошенный дар принца и поначалу не могла вымолвить ни слова.

Узнав, откуда это все у меня, она с легкой завистью протянула:

— Хотела бы я, чтобы мне дарили такие красивые одежды.

— Но вряд ли ты хотела бы, чтобы это делали кому-то назло.

Подруга легкомысленно дернула плечом.

— Кому плохо от того, что я красивая? Если из-за этого у кого-то вдруг начнет болеть живот, то мне этот человек и подавно не нужен.

— Кай, ты не понимаешь.

— Все я понимаю. Если твой возлюбленный такой дурак, что ведется на все трюки брата, то ты бы задумалась на его счет, — она со значением приподняла брови. — А вот я бы на его месте глаз бы с тебя не сводила и радовалась, что судьба свела меня с такой великолепной девушкой. Он же доверяет тебе, я надеюсь?

— Наверное, — протянула я, вспоминая наше недавнее прощание.

— Ну и хорошо. Сель, успокаивайся. Все будет замечательно! — Кай вручила мне платье и потерла ладони. — Одевайся, а я займусь твоей прической.

Я с благодарностью всмотрелась в золотистые глаза.

— Ты не сердишься на меня?

Кай невозмутимо покачала головой.

— Я бы очень хотела сердиться на тебя, Сель. Но как это ни ужасно, я понимаю, что ты не виновата во всём этом. Разве лишь в том, что начала тайком встречаться с младшим принцем и тем самым разозлила старшего. Но что теперь исправишь? Остается надеяться, что Ивеллиос не потеряет голову, когда увидит тебя в этом, и у меня еще останется шанс его очаровать.

Пройдя мимо меня к зеркалу, Кай взяла в руки расчёску и с ободряющей улыбкой наблюдала, как я нехотя раздеваюсь.

— А что думаешь по поводу кулона? — я продолжала с опаской коситься в его сторону. — Тебе он не кажется странным? Вдруг это его украли?

— Селена, — в голосе Каэлы прозвучали сердитые нотки. — Не надумывай. Это было бы слишком даже для самого уверенного в себе человека.

Возможно, в ее словах действительно был смысл, и все же я до последнего не хотела, чтобы украшение касалось моей шеи. Поэтому одевшись, я сразу села перед Каэлой. Редкие зубчики расчёски опустились в тёмные пряди, разошедшиеся лёгкими волнами, скользнули вниз до самой талии. Я внимательно следила за лицом подруги через зеркало, и она, заметив, что я за ней наблюдаю, улыбнулась.

— Перед сегодняшним балом тебе надо как следует отдохнуть, а на балу повеселиться как следует. Попытайся извлечь пользу из всего, что происходит.

— Кай, мне от всего этого не по себе. Старший принц явно что-то задумал, раз даже наряд для меня прислал.

— Волноваться тоже не надо, — Кай остановила руку с расчёской на середине прядки. — Неизвестность лишает сил, а тебе они наоборот нужны. Ты всё равно не узнаешь, что нужно Ивеллиосу, пока он сам тебе не скажет. И узнав, тоже ничего не сможешь сделать. Ты должна будешь подчиниться. Так к чему волнения, если всё равно ничего нельзя изменить?

Я уставилась себе на руки, непроизвольно сжавшие тонкую ткань на коленях.

— Да, — помолчав, согласилась я. — Ты права. Я ничего не смогу сделать.

За мной пришли, когда солнце уже закатилось за горизонт. Признаться, уже понадеялась, что никто не придет вовсе, но лицо геллы, заглянувшей в мою комнату, было красноречивее всяких слов.

В этот раз она хотя бы не тащила меня за собой. Просто коротко кивнула в сторону выхода и скрылась за дверью. Перед тем как покинуть комнату, я взяла с кровати украшение и бросила взгляд в зеркало. Да, платье действительно очень мне шло, подчёркивая цвет глаз и оттеняя светлую кожу. Хоть это было приятно. Улыбнувшись своему отражению, я накинула плащ и закрыла за собой дверь.

Внизу меня поджидало двое стражников. Среди них был Иртан. Увидев меня, он печально улыбнулся, и внутри меня невовремя зашевелилось чувство стыда. И все же, зная, что именно он будет меня сопровождать, я немного успокоилась.

— Принц Ивеллиос просил проводить Вас во дворец, — почтительно склонились оба.

Иртан протянул мне руку.

Первое время мы шли молча. Знакомый тонкий аромат апельсина щекотал ноздри и оживлял в памяти вечер, когда блики горящих свечей отражались в восхищенном взгляде карих глаз. Тело помнило жаркие прикосновения, в ушах звучали стоны удовольствия. А потом вновь предстала та сцена в саду и обида, маской застывшая на лице.

Я уставилась на темневшую под ногами тропу.

Нам с Иртаном так и не довелось пообщаться с того раза, и хоть я и была рада его компании, меня не покидало чувство, что между нами что-то не так, что мне надо объясниться за все то, что он видел и мог подумать. Он заслуживал знать правду.

— Иртан, — шепотом начала я, чтобы шедший позади нас стражник ничего не услышал. — То, что ты видел в саду…

Парень покачал головой.

— Неважно, что я видел, Селена. Это абсолютно неважно. Я сам виноват в том, что полез между молотом и наковальней. Не мне тягаться с двумя принцами.

— Иртан, пожалуйста, выслушай…

— Все в порядке, — он посмотрел мне в глаза и чуть сжал пальцы свободной рукой. — Я все понимаю. Но и ты меня пойми. Такое соперничество может дорого мне обойтись.

Я прикусила губу и отвела взгляд.

«Вот и поговорили».

Конечно, я его понимала. Он не был дураком и видел ладонь старшего принца на моей талии, чувствовал ярость Элриса, когда они проходили мимо нас. Разумеется, продолжив видеться со мной, он оказался бы меж двух огней, и в любом случае, это закончилось бы плохо.

— Ты очень добрый и чуткий человек, Иртан, — тихо сказала я, не глядя на него. — И я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Мне приятно вспоминать нашу близость, но я тебя услышала. Давай останемся просто хорошими знакомыми, о которых можно думать с теплотой?

Пальцы на моей руке сжались чуть сильнее.

— Так и будет, милая Селена. Так и будет.

Оставшуюся дорогу до дворца мы проделали в полном молчании.

— Принц заранее просил извиниться перед Вами, что не пригласил через главный вход, — вежливо улыбнулся один из стражников и открыл неприметную дверцу, пропуская меня вперёд.

В нос сразу ударил запах зажжённых светильников. Несколько поворотов длинного коридора, и теплый полумрак радушно распахнул двери в покои принца.

Ивеллиос стоял посреди комнаты, сложив руки за спиной, и терпеливо ждал меня.

— Ты получила мой подарок? — спросил он, едва я успела подняться из приветственного поклона.

— Да, Ваше Высочество. Благодарю за платье, оно прекрасно.

Услышав моё признание, принц довольно прищурился.

— Плащ можешь оставить здесь.

Сняв верхнюю одежду и оставив ее у входа, я прошла к Ивеллиосу. От меня не укрылось удивление и восхищение, написанные на его лице. Правда, они тут же скрылись под обычной его маской безразличия. И все же не могла не признать, что принц тоже выглядел бесподобно. Черный бархатный камзол с серебристой вышивкой подчеркивал статную фигуру и воистину королевскую осанку, прекрасно оттенял бледную кожу и длинные серебристые волосы, рассыпанные по плечам.

— Селена, ты здесь по нескольким причинам, — холодно начал принц, и меня тут же посетило неуместное желание, чтобы он был ко мне чуточку теплее. — Первая причина — это снова твои вещи, которые ты оставляешь везде, где бываешь. Советую быть повнимательнее.

На его протянутой ко мне ладони мерцали золотистые серьги.

Я непроизвольно потянулась к ним. Длинные кисточки весело заискрились в бликах горевших светильников.

— Где Вы их нашли?

— Не прикидывайся, Селена, — в голосе принца зазвучал металл. — Ты очень хорошо знаешь, где ты их оставила. И с кем тогда проводила время.

Я подняла на него полный недоумения взгляд.

— Ваше Высочество, я не понимаю…

— Селена, я прекрасно осведомлен о ваших с Элрисом встречах.

— Но…

— И оставлять свои украшения, особенно, после того, как я сказал, что это место в саду мне нравится, было крайне вызывающе с твоей стороны.

Долго вспоминать не пришлось. Я знала, о каком месте говорил Ивеллиос, только вот я была там лишь один раз и очень давно.

Я сжала легкие кисточки в кулаке.

— Я не могла оставить эти сережки. Я не была там уже несколько недель. К тому же, с чего Вы взяли, что они принадлежат мне?

— Я помню все, что… — Он нахмурился и сложил руки на груди. — У меня хорошая память. Так что? Скажешь, не твои?

— Мои.

— Тогда объясни, как они оказались в пещере?

— Понятия не имею.

— Лжешь.

— Нет.

Мы стояли, пронзая друг друга взглядами: внешне спокойный и холодный, как айсберг, Ивеллиос, и я, едва сдерживавшая злые и отчаянные слезы. Даже не знаю, почему меня так задели его обвинения, но я совершенно не была к ним готова.

Принц прищурился.

— Ладно. Допустим, ты говоришь правду. Тогда, надеюсь, ты сама расскажешь, что мой брат делал в твоей комнате.

Я прикрыла глаза и медленно выдохнула.

«От него ничто не укроется».

— Он… — я замялась, думая, какую часть правды лучше рассказать. — Он хотел близости со мной.

Фигура Ивеллиоса словно окаменела. Посмотреть ему в лицо было для меня высшим испытанием, поэтому я старательно избегала его взгляда, рассматривая узорчатый ковер под нашими ногами.

— И что? — хрипло прозвучал голос принца. — Получилось?

Я мотнула головой.

— Почему? — продолжал пытку Ивеллиос.

— Я дала обещание Альтее, что выберу ее, а не Вашего младшего брата. К тому же, Вы сами запретили мне даже видеться с ним. Дальнейшее само собой разумеется.

В наступившей тишине я рискнула поднять взгляд и увидела, что Ивеллиос внимательно присматривается к моему лицу.

— Он не обидел тебя из-за этого? Не сделал больно?

Если бы я не видела, как шевелятся его губы, я бы не поверила, что слышу это от грозного принца.

Конечно, мне не понравилось то, как себя повел Элрис, но не признаваться же в этом его брату, который только и ждет, из-за чего сорваться на младшего.

Я покачала головой и улыбнулась.

— Все в порядке.

Не знаю, смогла ли я убедить Ивеллиоса. Не говоря ни слова, он отошел к окну и, присев на подоконник, окинул меня таким загадочным взглядом, полным подозрительной обеспокоенности, что я не выдержала.

— Ваше Высочество, мне тоже надо кое-что Вам отдать.

Быстро подойдя к нему, я протянула ему подаренное украшение, которое так и не решилась надеть на шею.

— Это слишком дорогая вещь, чтобы отдавать ее мне даже на вечер. Я не могу принять ее и прошу забрать… себе.

Под конец фразы я потеряла ту уверенность, с которой начинала, потому что выражение лица принца изменилось, стоило ему увидеть в моей руке камень. Ивеллиос побледнел так сильно, что я испугалась за него.

Осторожно взяв украшение и осмотрев его со всех сторон, он поднял на меня широко раскрытые глаза.

— Откуда это у тебя?

— Было с платьем. Разве это не Вы прислали?

Ивеллиос медленно покачал головой и прикусил губу. Под покрывшимся тонкими морщинками лбом сейчас шла активная мыслительная работа. О своих выводах он, конечно же, сообщать не торопился.

Принц подошел к своему столу и отпер небольшой сундучок, куда спрятал камень. Снова его закрыв на ключ, он потер лицо ладонью и, оперевшись на стол, замер.

Кажется, мое чутье снова меня не подвело. Боясь услышать ответ и в то же время отчаянно желая знать правду, я решилась спросить:

— Это та самая украденная реликвия?

Он ответил не сразу. И все же спустя несколько мгновений я услышала:

— Да. Это она.

По моей коже побежали мурашки. Если бы стражники нашли украшение в моей комнате, то меня тут же бросили бы в темницу. Я слышала, что за голову вора была назначена щедрая награда. Никто даже не стал бы разбираться, виновна я или нет. Неужели кто-то хотел подставить меня таким образом? Страшно представить, что было бы, надень я это на шею.

— Ваше Высочество, я правда не знаю, как эта вещь оказалась у меня…

Принц прервал меня повелительным жестом.

— Я знаю. Иначе ты бы не принесла ее мне.

«Хотя бы теперь он меня не винит». Я выдохнула.

— Что теперь будет?

Помедлив, молодой человек со вздохом обернулся ко мне.

— А что еще может быть? Пока что камень побудет здесь, в безопасности, а потом я верну его и усилю охрану. По крайней мере пока не найдется вор.

Опустив голову, я кивнула. Все еще не верилось, что едва избежала беды.

Когда подняла глаза, то увидела, как принц смотрит на меня: мягко и… благодарно. В этот момент что-то в моей груди робко приподнялось, потянулось к нему. Тело против моей же воли сделало шаг в сторону Ивеллиоса.

— Ваше Высочество, — я старалась говорить сдержанно и не показывать, как меня на самом деле смущает его пристальный взгляд. — Вы позвали меня не только из-за найденных сережек, так ведь?

Мой вопрос всколыхнул в нем что-то неприятное. Он прочистил горло и словно через силу произнес:

— Верно. Я позвал тебя не только из-за этого.

В комнате сгустилась напряженная тишина. Извиняющееся выражение лица Ивеллиоса меня насторожило, внизу живота странно защекотало. Тут же вспомнились слова Каэлы. «Ты должна будешь подчиниться». Её голос прозвучал в голове так явственно, что я невольно вздрогнула. Но казалось, что принц и сам пытался подчиниться чему-то, о чем я пока не знала.

— Итак, вторая причина, почему ты здесь, выгодна нам обоим.

Слова прозвучали неуверенно. Ивеллиос снова потер переносицу и недовольно покачал головой. Казалось, что-то шло не по его плану, потому что я впервые видела его таким озадаченным. Плечи были напряжены, кожа на костяшках пальцев — натянута.

— Мне нужна твоя помощь, — он взглянул на меня, и я заметила, что он хмурится. — Услуга за услугу.

— Вы имеете в виду, я должна сейчас что-то сделать и перестану быть в долгу перед Вами?

Принц кивнул. Его предложение меня обрадовало и напугало одновременно. С одной стороны, это могло означать, что наши ставшие слишком частыми встречи, столь напряжённые для меня, могут закончиться. А с другой стороны, он мог попросить о чём-то таком, чего я бы себе потом не простила. Я осторожно спросила:

— Чем же я могу Вам помочь?

Ивеллиос едва заметно улыбнулся.

— Сегодня во дворце бал в честь приезда делегации из Табада. Я хочу, чтобы ты сопровождала меня.

Собственно, это не стало для меня новостью.

— И я хочу, чтобы мы вели себя, как пара, — сухо добавил принц.

Я чуть не забыла, как дышать. Изображать возлюбленную наследника короля на глазах у всех! И Элрис тоже это увидит! Альтея, помоги мне.

— Но почему именно я? — мне никак не удавалось смириться с мыслью о том, что предстояло сделать. — В храме много красивых жриц, и каждая сочла бы за честь быть рядом с Вами. Причём совершенно бескорыстно. Вы же шантажируете меня тем, что можете рассказать о моих встречах с Вашим братом. Неужели так нравится использовать людей в своих целях? Я думала о Вас лучше.

— Мне нет никакой разницы, что ты обо мне думаешь, — холодно отозвался принц. — Я предложил то, что сильно облегчило бы твою жизнь, но ты, очевидно, хочешь и дальше оставаться зависимой от моего настроения.

Я попятилась.

— Вы специально хотите, чтобы эту роль сыграла я. Так Вы убъёте сразу всех зайцев. Сделаете больно Элрису, заставите его отвернуться от меня. Короля успокоите тем, что с жрицей у Вас не может быть ничего серьёзного. Ширфам покажете, что у короля уже есть достойная смена. А меня разменяете, как монетку, ведь наша тайна камнем висит и на Вашей душе. Как же хорошо Вы всё продумали! Только вот одно не учли. Я помогать не стану.

Ивеллиос нахмурился и приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но я его перебила.

— Можете хоть самолично бросить меня в тюрьму или отрубить мне голову. Мне уже всё равно.

Развернувшись, я побежала к двери, но принц догнал меня и схватил за запястье. Я дёрнула руку на себя, чтобы вырваться, но вместо этого оказалась лишь ещё ближе к Ивеллиосу. Другой рукой он обхватил мою талию и прижал к себе. В голову ударил терпкий аромат чёрной смородины.

Я трепыхалась в объятиях принца, как испуганная птичка, пока сил не оставили меня. Мужчина хладнокровно наблюдал за моими попытками, не говоря ни слова, и лишь когда увидел, что я успокоилась, он строго произнёс.

— Ты действительно очень умна, Селена. Но даже ты не увидела всей картины целиком.

— Что же я пропустила? Ещё чьё-то унижение?

Вместо того, чтобы разозлиться на меня, Ивеллиос смягчился.

— То, что…

В последний момент он замолчал и отвёл глаза.

— Не бери в голову, — когда он взглянул на меня, это был прежний Ивеллиос, холодный и безразличный ко всему. — Я ещё раз предлагаю тебе небольшую сделку, и в твоих интересах ответить мне «да».

Перемена в выражении его лица была такой разительной, что на мгновение я опешила и не смогла подобрать слов. Этим принц и воспользовался.

— Молчание — знак согласия, — он втолкнул в коридор, где уже поджидали стражники. — Забыл сказать, что времени на размышления у тебя нет.

Закатывать принцу сцену при посторонних я не стала. Думаю, он знал, что так и будет. Теперь я шла по коридору, глядя на то, как переливаются в колышущемся свете факелов плащи двух стражников, шедших перед нами. Ощущала мягкое прикосновение тонких пальцев к моей талии. Злилась, но не смела подать вида, что вот-вот готова была вспыхнуть от ярости.

Да как он посмел? Неужели Ивеллиос считал, что ему теперь всё позволено, раз он наследник короля? Почему он так меня ненавидел, и за что ненавидел Элриса? Тот ведь и мухи не обидел! Хшетов принц! Что подумает Элрис, когда увидит меня со своим братом? Он же еще прошлой ночью ясно дал понять, как болезненно воспринимает такие сцены. Я прикусила губу и попыталась справиться с подступившим к горлу комом. Хшет! Хшет! За что мне всё это?

Яркий свет внезапно ослепил меня. От неожиданности я прикрыла лицо рукой, а Ивеллиос, прижав ближе к себе, ввёл в залу, где слышался невнятный гул и стук столовых приборов по фарфоровым тарелкам.

При нашем появлении все как будто бы притихли. Ивеллиос вывел меня вперёд и, взяв за руку, поклонился. Я тоже присела в реверансе, склонив голову. Зрение постепенно привыкало к свету, и, когда я поднялась и подарила очаровательную улыбку тому, кто сидел перед нами, то увидела строгое лицо короля Миндартиса. При виде меня он нахмурился, но потом уголок его губ дрогнул, и король кивнул старшему сыну, приглашая сесть по правую руку от себя. Слева от него место уже было занято, и мне было страшно смотреть в ту сторону. Сердце билось, грозя выскочить, ладони тут же стали влажными. Ивеллиос уже увлёк меня за собой, и потому, к счастью, мне пришлось повернуться и последовать за ним.

Но не только из-за Элриса я чувствовала себя неудобно. Кроме прочего я никак не могла избавиться, что по моей коже ползают полчища муравьёв, цепляясь тонкими лапками за нежную кожу. Группа смуглых мужчин и женщин, сидевших напротив короля, пристально глядели на нас с Ивеллиосом, забыв про остывавшую в тарелках еду и тихо о чём-то переговариваясь. Ни Глада, ни того ужасного мужчины за столом я не нашла, и, наверное, это было к лучшему.

— Всё в порядке, — тихо прошептал принц, едва коснувшись губами моего уха. — Это как раз и есть наши гости. Можешь потом поблагодарить их за то, что ты сейчас именно здесь, а не в другом месте.

Я сжала кулаки под столом и с милой улыбкой наблюдала, как слуга ухаживает за мной: наливает в бокал вино, накладывает еду. На самом деле мне хотелось взять вилку и воткнуть её в лежавшую рядом на подлокотнике руку хшетового принца — настоящей причины, по которой я была сейчас здесь. И признаюсь честно, удержаться от этого стоило мне всего моего самообладания.

Ивеллиос дотронулся до моего запястья, привлекая внимание. Когда я повернулась к принцу, на его губах играла холодная улыбка, но глаза оставались всё такими же серьёзными.

— Селена. Ты отлично держишься. …И восхитительно выглядишь.

Я опустила ресницы и улыбнулась, сделав вид, что смутилась, а принц, задержав прохладные пальцы на моей руке, повернулся к отцу, и они о чём-то тихо заговорили. Шёпот напротив нас усилился, а я решила уделить пристальное внимание лежавшему на тарелке салату.

Позже атмосфера в зале стала чуть более расслабленной, и я уже не чувствовала изучающих взглядов. Видимо, послы уже вдоволь насмотрелись, как мы воркуем. Да и не только они. Я старалась не рассуждать об этом, но в голове постоянно крутилось одно и то же: Элрис, обещанная свобода и роль фаворитки Ивеллиоса, которую я должна была сыграть.

И я играла. О, гелла бы мной гордилась, если бы увидела. Правда, сначала она бы упала в обморок от такого зрелища. Но потом точно бы гордилась.

Главное, чтобы Элрис не поверил в мой обман. И чтобы Ивеллиос сдержал своё слово.

Старший принц, надо отдать ему должное, тоже играл на славу. Он был обходителен настолько, насколько он мог бы быть обходительным с девушкой, которая ему симпатична. Он ненавязчиво ухаживал, внимательно следил за тем, чтобы у меня всё было и я не скучала, развлекал рассказами о приёмах и поездках в другие страны. Если бы я не знала, что он, как и я лишь, притворяется, то всерьёз поверила бы в то, что его сердце занято мной. Даже когда он отворачивался, чтобы пообщаться с отцом, его пальцы не переставали легко поглаживать моё запястье. Прикосновения действительно начали меня успокаивать. Я почувствовала, как внутреннее напряжение исчезает. Всё казалось уже не таким страшным, как раньше. С меня словно спадала какая-то пелена, застилавшая мне до этого глаза, искажавшая мысли. Я становилась собой. Какой была ещё до того, как меня обуяла невыносимая тяга к младшему из принцев.

Когда музыканты заиграли медленную мелодию, и из-за столов начали подниматься пары и проходить в центр зала, Ивеллиос, рассказывавший мне очередную историю с одного из прошлых балов, замолчал. Мы сидели и наблюдали, как нарядные пары, медленно покачиваясь, плыли по залу, как сверкали драгоценности на тонких шеях и запястьях, как бархатисто ласкали взгляд ладно скроенные камзолы, как переливался стекавший по мягким фигурам атлас.

Пары кружились, приближаясь друг к другу и отдаляясь, словно снежинки, танцующие в воздухе. Я заворожённо следила за ними, не в силах отвести взгляд. Романтичная музыка, заняв мысли, пробежала по нервам, наполнила лёгкие.

— Нравится? — раздался у уха тихий голос.

Я с трудом прервалась от созерцания танцующих пар и перевела восторженный взгляд на Ивеллиоса.

— Очень!

Лицо принца дрогнуло и застыло. Он смотрел на меня как в первый раз. Неужели не ожидал услышать такой ответ? Я видела отражение в его расширившихся зрачках: светлое радостное лицо, сияющие глаза, лёгкую улыбку.

— Пойдём.

Он поднялся и протянул мне руку, помогая выбраться из-за стола. На краткий миг меня охватил страх, что Элрису это точно не понравится, но я отогнала его прочь. Танец был моей стихией, моим воздухом ещё задолго до того, как я встретила принцев.

Танцующий зал принял нас дружелюбно. Пары раздались в стороны, освобождая место принцу и его фаворитке. Уверенная рука легла мне на спину, прижав к широкой груди. Тёплый бархат нежно принял мою ладонь. Запах чёрной смородины заполнил собой воздух. Музыка продолжала литься, унося за собой, кружа голову. Я прикрыла глаза, позволив подхватить меня, увлечь в потоке. Ивеллиос вёл плавно, в такт, и в его руках я чувствовала себя надёжно и уверенно. Насладившись полным погружением в музыку, я открыла глаза и увидела серебристые молнии, бегущие по черному воротнику, сияние многочисленных свечей, сверкание от танцующих рядом с нами иданов. Где-то был стол, за которым сидел король. Я невольно бросила взгляд в его сторону и заметила, что он смотрит на нас. Выражение его лица показалось мне печальным, но когда я подняла голову, чтобы спросить у Ивеллиоса о причинах настроения его отца, то чуть не забыла свой вопрос. Внимательный льдистый взгляд мурашками отозвался у меня в затылке, пробежал по позвоночнику, искорками рассыпался по рукам и ногам. Неужели принц смотрел на меня всё это время?

Я только теперь осознала, как близко мы друг к другу, как бережно его рука обхватывает мою талию и как горяча его ладонь. Поняла, что сама не могу отвести взгляда от его изящных заострённых черт, от мерцающих глаз, от тонких порозовевших губ, что были так близко. Почему-то очень хотелось прикоснуться к ним, почувствовать их нежность. Словно догадавшись о моих мыслях, Ивеллиос прижал меня к себе ещё ближе. Я всем телом ощущала его тепло, его силу. Губы принца были теперь прямо у моего лица.

— Ты невероятно красива, — его дыхание коснулось моей щеки.

Я почувствовала, как их заливает настоящий румянец.

Музыка сменилась на другую, более весёлую, и мы отстранились друг от друга. Сразу стало холоднее. Наши пальцы разжались, и меня перехватила другая рука. Несмотря на неожиданный привкус горечи на языке, я улыбнулась своему новому партнёру и весело закружилась в его объятиях по залу.

Партнёры менялись ещё несколько раз, и каждый из них был чрезвычайно обходителен и мил, но в мастерстве танца, к сожалению, совсем не мог сравниться со старшим принцем, который теперь кружил в объятиях другую девушку. Я нашла их в толпе, увидела его мягкую улыбку, восторг и обожание на её лице, и почувствовала, как в груди кольнуло досадливое чувство. Хшет! Этого ещё не хватало.

Тряхнув головой, я уделила всё своё внимание молодому человеку, державшему меня за руку. Кажется, теперь он смотрел на меня с таким же обожанием, как напарница Ивеллиоса смотрела на принца. И обожание это было так велико, что парень буквально не хотел отдавать меня следующему танцующему. На мгновение, пока в зале была заминка, я поймала на себе суровый взгляд старшего принца, и тут же отвернулась, пряча неожиданно осветившую лицо улыбку.

Так я чуть не осталась без пары, но внезапно рядом почудился аромат ванили и имбиря.

— Веселишься?

Сильные руки обхватили мою талию и развернули к себе. Злой блеск синих глаз вернул меня с небес на землю. Плечи тут же обмякли.

— Хорошо смотритесь, — процедил Элрис, переплетая наши руки и раскручивая меня под неуместно весёлый мотив. — Статный наследник престола и жрица богини красоты, похожая на лесную фею. Прекрасная пара.

— Не злись, — сердце зашлось в бешеном ритме, в горле пересохло. — Ты же знаешь, что это притворство.

— Притворство? Да. Разумеется. Вы же глаз друг с друга не сводите. Наверное, чтобы проследить, не притворяется ли кто-то из вас хуже другого.

Новый поворот. Рывок. Наши тела разделяли лишь миллиметры ткани. Рука Элриса на талии обжигала даже сквозь наряд.

— А на меня ты сегодня ни разу не взглянула. Ни. Единого. Раза. Тоже притворялась, что не видишь меня?

— Элрис, нет.

Тело ослабло. Дышать стало труднее. Хмурое лицо прямо над моим и требовательный взгляд. Он так красив, даже когда в ярости.

— Я должна. Ради нас с тобой.

— Ради нас? — он усмехнулся. — А мне казалось, ты всё делаешь только ради себя. Иначе с чего вдруг, после того, как я признался в своей слабости и превосходстве брата, ты теперь с ним? Я всё понял. Разве могло быть иначе?

— Да нет же! Элрис, я сыграю сегодня свою роль и буду свободна. Я больше не буду нужна Ивеллиосу, и тебя он оставит в покое.

Мягкие губы скривились в издевательской ухмылке.

— Ты сама веришь в то, что говоришь? Оставит меня в покое? Не будь дурой. Он никогда не оставит меня в покое. Никогда не даст делать то, что я хочу. А ты либо доверчивая, как дитя, либо слишком хитрая и пытаешься меня обмануть.

Новый разворот, рывок.

— Не говори так. Ты делаешь мне больно своими словами. Если бы ты знал, что мне пришлось пережить с момента нашей последней встречи. Если бы только знал, как мне было страшно за нас обоих. Я не могла… Не могла навлечь на тебя беду.

— Как самоотверженно. Ходить на свидания со старшим братом, чтобы тот не обижал младшего. Вот так героиня.

— Не будь глупцом, Элрис, — я нахмурилась и повернулась под подставленной принцем рукой. — Ивеллиос просто дразнит тебя. Но уверяю, — новый поворот уже в другую сторону, — этот раз последний.

— Конечно, последний, — Элрис прищурился, глядя на меня. — Думаешь, этого удара недостаточно, чтобы добить?

— Какой удар? Ты меня слышишь? Это не по-настоящему.

Он покачал головой.

— Я хотел бы в это верить. Но не могу. Я вижу, как ты на него смотришь. И как он на тебя. Здесь всё ясно.

Музыка сменилась раньше, чем успела возразить. Но я уже устала оправдываться. И эта страсть, теснившаяся в груди, настолько лишняя в этой обстановке, под этими обвинениями. Что-то не так. Это ненормально.

Я улыбнулась последнему партнёру, и для этого мне пришлось приложить невероятные усилия. Разговор с Элрисом напрочь лишил меня душевного спокойствия, разозлил, обидел, взбудоражил. Я чувствовала, как подрагивали мои пальцы в тёплой мужской ладони, как уголки губ так и норовили опуститься. Но я держалась так, чтобы никто ничего не заметил. Ещё не хватало, чтобы пошли ненужные разговоры и слухи. Вряд ли Ивеллиос отпустил бы меня после такого. Скорее, выместил бы на мне всё своё недовольство очередным затейливым методом.

«А может, это и к лучшему?» — ядовито прошептал внутренний голос. — «Так ли ты хочешь освободиться от него?»

Хшет!

Музыка, наконец, затихла, и партнёр проводил меня до моего места. Приблизившись к столу, я заметила на себе ненавидящий взгляд Элриса, подошедшего одновременно с нами.

— Всё хорошо?

Обнажённой спины коснулась тёплая рука. Стало немного легче. Я подняла голову и увидела хмурое лицо Ивеллиоса.

— Да. Да, конечно.

Как он догадался? Улыбка ни разу не сползла с моего лица. Неужели моё волнение так заметно? Принц взглянул в сторону младшего брата. Когда он повернулся обратно, на его губах змеилась холодная усмешка, тут же сменившаяся на мягкую улыбку.

— Если Элрис тебя обидел, только скажи. Я с ним разберусь.

Я покачала головой.

— В этом нет необходимости, Ваше Высочество.

— Но он же явно тебе что-то сказал.

— Ваше Высочество, — я помедлила, — мне приятна Ваша забота. И несмотря на то, зачем я здесь сегодня, я тоже Вам благодарна. Мне удалось увидеть то, что я ещё не видела, оттуда, где ещё не была и не буду. То, что случилось сегодня, стало для меня хорошим уроком, и потому мне не на что жаловаться. Тем более, что я выполнила наш договор, и теперь мы не связаны ничем таким, из-за чего стоило бы портить отношения с близким человеком.

Взгляд Ивеллиоса стал холоднее. Он задумчиво стукнул пальцами по столу и прикусил губу.

— Ещё не выполнила, — наконец произнёс он.

Я опешила.

— Как не выполнила? Я же пришла с Вами на бал и изображала Вашу фаворитку. Что ещё от меня нужно?

— Десерт.

Ивеллиос кивнул мне за спину. К нам приближался слуга с огромным подносом, на котором гордо вздымали головы сахарные лебеди.

— Вы полны сюрпризов и недомолвок, — я повернулась обратно к принцу. — Возможно, я даже буду по ним скучать.

Вырвавшаяся фраза удивила меня саму, и я тут же сделала вид, что страшно занята разглаживанием салфетки на коленях. Рядом послышалось тихое хмыканье, и Ивеллиос отвернулся к тарелке, куда уже опускалось дивного вида пирожное. На мгновение позже такое же опустилось и на мою.

И я ни капли не пожалела, что принц заставил меня остаться.

Король первым поднялся из-за стола. Все тут же встали и поклонились. И стояли в поклоне до тех пор, пока его спина не скрылась в дверях зала.

— Нам тоже пора, — шепнул Ивеллиос. — Мы всегда уходим первыми, давая гостям свободу веселиться дальше.

— Мудро, — я приняла его протянутую руку.

Выйдя из-за стола, мы поклонились и оставили гомон зала за нашими спинами. Когда мы уходили, Элрис ещё оставался за столом, но, наверняка, и он скоро должен был нас догнать. Сердце сладко заныло, а разум взбунтовался. Опять это чувство. Если это любовь, то неужели она всегда такая безумная?

Ивеллиос уводил меня всё дальше по коридору, и мне от этого было и грустно, и радостно. Мне однозначно не стоило снова видеться с Элрисом, и даже то, что он теперь ненавидел меня, хоть и доставляло мне боль, но приносило и радость. Ведь это значило, что ему больше не будет грозить наказание от отца за тайные отношения со жрицей из храма.

Охрана встретила нас чуть в отдалении. Ивеллиос кивнул им и повелительным жестом отправил обратно на пост.

— Я сам провожу милую даму.

Я судорожно вздохнула.

Ивеллиос. Ещё один принц, с которым мне сегодня предстояло попрощаться. Да, наши свидания были мне в тягость. Да, я всё время боялась, что он хочет через меня навредить Элрису. Но сегодня во врем танца что-то произошло. Что-то, чего я не могла понять или просто не хотела признавать.

Я наблюдала за ним, когда он брал для нас плащи, когда он набрасывал мой мне на плечи, когда он галантно предложил мне руку.

Холодный принц со змеиной усмешкой был ко мне нежнее и внимательнее, чем мой возлюбленный. Разве это было возможно? Я никогда не была глупой или наивной, тем более в том, что касалось мужчин. И какую бы тягу я ни испытывала к Элрису, как бы ни называла её, я не могла не заметить, что в нашей паре я получала меньше, чем отдавала. А Ивеллиос, которому я вообще не была интересна как девушка вёл себя совершенно иначе. И здесь уже я могла, потакая моим капризам, возмущаться и пытаться отстраниться от него, но он всегда оставался безупречным.

Об этом я и думала, пока под руку с Ивеллиосом спускалась по лестнице в сад. Он бережно поддерживал меня под локоть, чтобы я не оступилась в неровном свете уличных фонарей. Сегодня было морозно. Пар вырывался от нашего дыхания, поднимался в небо и, смешиваясь, растворялся на небывалой высоте, обретал свободу, как скоро обрету я.

В молчании мы спустились в сад. Листья кустов были покрыты тонким слоем инея и таинственно мерцали в свете луны и редких светильников. Песок тихо шуршал под нашими ногами, вдали гортанно клокотала невидимая нам птица. Тропинка тянулась между застывшими кустами. Казалось, что всё вокруг печально замерло, прямо как тонкая нить моей выдержки, грозившая лопнуть в любое мгновение.

Ивеллиос не говорил ни слова, и я тоже не спешила начинать разговор. Пожалуй, нам было не о чем говорить после всего, что произошло за последние несколько недель, и в особенности, сегодня. И за это молчание я тоже была ему благодарна. Мне не хотелось портить то впечатление, которое он сумел произвести на меня этим вечером, и потому я была рада сохранить в памяти образ благородного, сильного, приверженного своим целям мужчины. Пусть и не всегда считавшегося с мнением окружающих.

Путь, который раньше казался мне слишком долгим теперь, как назло, пролетел за несколько вдохов и выдохов. Храм выскочил на нас, как будто из засады, и теперь мы вынуждены были остановиться. Вот он, миг прощания.

Но стоя друг напротив друга, мы продолжали молчать. Ивеллиос прикусил губу, задумчиво глядя на меня, а я запоминала его тонкие черты, смягчённые рассеянным лунным светом.

Лёгкий шорох плаща. Я почувствовала тепло руки принца у самой щеки, но он так и не коснулся кожи, лишь заправил выбившийся из причёски локон мне за ухо,

— Вот и всё, — тихо сказал Ивеллиос.

— Вот и всё, — повторила я, глядя в его светлые глаза.

Возможно, тому виной был мягкое сияние луны в бархате неба, но казалось, что холод между нами с принцем отступил. Во взгляде Ивеллиоса я больше не видела былого равнодушия. Был ли он расстроен из-за того, что больше я ему не принадлежала? И что могло бы измениться, если бы я знала ответ на этот вопрос?

Я первой опустила глаза, скрыв их под ресницами.

— Доброй ночи, Ваше Высочество.

Присела в реверансе. Он коротко кивнул.

— Доброй ночи. Селена.

Не поднимая глаз, я повернулась и отправилась вверх по ступеням. Цокот каблуков по мрамору и полная тишина позади. Если бы обернулась, что бы я сделала, увидев стоявшего там Ивеллиоса? Стоило ли вновь попадаться в эту ловушку, когда еще не выбралась из такой же? Последние ступени я преодолела почти бегом. Холодная ручка легла в ладонь, повеяло храмовыми маслами.

Тишина и лишь холодящее затылок ощущение чужого взгляда.

Дверь захлопнулась за моей спиной.

Свобода! Но почему у неё такой горький вкус?