Танцующая с Луной

Глава 15. Танец силы

После сегодняшнего вечера я просто не могла оставаться одна. Мысли пустые, назойливые лезли в голову одна за другой. Фантазия навязчиво рисовала то, что могло бы случиться, оглянись я на ступенях.

Я прижала прохладные ладони к пылавшим щекам. Нет, нет, нельзя даже думать о таком!

«А что бы изменилось?» — вкрадчиво прошептал внутренний голос. — «Твой возлюбленный уверен, что между тобой и его братом что-то происходит. Ты бы ничего не потеряла».

Хшет!

— Кай, — я ворвалась в ее комнату, чтобы спрятать безрассудные мысли за разговором, но Каэлы там не оказалось.

Я задумалась. Перед прощанием она обмолвилась, что нашла кое-что в книге иннума и вот-вот сможет рассказать об этом. Так, может, Кай и сейчас была занята расшифровкой?

Выйдя в коридор, я успела сделать лишь несколько шагов, прежде чем услышала доносившиеся из внутреннего дворика сдавленные рыдания и тихий настойчивый шепот. Неужели кто-то посмел обидеть жрицу Альтеи? Это нельзя было оставить просто так.

Чтобы понять, что происходит, я сняла туфли и, осторожно ступая по холодному полу, прокралась к окну. Спрятавшись за стеной, я выглянула в сад, где с трудом смогла отыскать затерянные в тенях деревьев силуэты. Голос Санды я узнала сразу, а второй, низкий и сухой, заставил призадуматься о том, кому он мог принадлежать.

— … Поэтому тебе надо собраться, — настойчиво продолжал мужчина. — Только так ты сможешь попросить у них прощения. Иначе их смерти окажутся бессмысленными.

Я вжалась в стену и затаила дыхание. Не такой разговор я ожидала услышать.

— Я все понимаю, — всхлипнула Санда. — Но неужели нет другого способа?

— Нет. Возможность лучше может и не выпасть. Идеи генерала Глада должны остаться здесь, вместе с ним. Слишком сильно он пытается выслужиться перед королем, в то время как тот уже не в силах отличить ночной горшок от собственной сиделки. Мы больше не можем следовать за таким человеком. Нам нужна твердая рука и ясный ум. И таковой имеется. Всего один решительный шаг, девочка, а дальше будет проще. И ты сможешь вернуться к нам.

— Я очень этого хочу, но…

— Я сделаю так, что ты будешь везде встречена с почестями. Сколько угодно денег, нарядов, мужчин. Все, что ты хочешь, будет у твоих ног. И самое главное — вокруг будет семья, готовая оградить тебя ото всех печалей и забот. Ведь этого ты хочешь больше всего, верно?

Послышался судорожный вздох.

— Да. Конечно.

— Хорошо. Тогда сделай то, о чем мы договаривались. Ты даже не представляешь, какая честь возлегла на твои плечи. Сандара, ты — наша надежда. Ты — наш клинок, которым мы нанесем переломный удар. — Гость замолчал, но через несколько мгновений продолжил чуть мягче. — Если ты этого не сделаешь, то еще неизвестно, сколько нам придется ждать. Это ты понимаешь?

Кроме всхлипываний ничего слышно не было, но судя по удовлетворенному голосу мужчины, Санда кивнула.

— Давай, — продолжил гость. — Покажи, чего достигла. Ты же получила то, о чем я просил?

Тень зашевелилась, и луна высветила тщательно уложенные седые волосы, густые брови и крупный нос с горбинкой.

— Вот. Попробуй на этом.

Послышался шорох, и на дорожку рядом с говорившими упал небольшой предмет.

— Сожги его.

— Но… Я не могу.

— Почему? Это же просто клочок бумаги, а не генерал. Давай. Я просто хочу посмотреть, как ты это сделаешь.

— Не могу, — повторила Санда, и разрыдалась еще пуще прежнего.

Со стороны мужчины послышалось хмыканье.

— Я думал, что все готово. Может, ты неправильно поняла, чего я от тебя прошу?

— Я… Я… Все сделала. Но, дядя,…

На мой рот легла маленькая ладонь и потянула назад. Оказавшись прижатой спиной к стене, я увидела серьезное лицо Вениры. Девушка сурово покачала головой.

— Селена, подслушивать очень нехорошо.

Ее пальцы все еще закрывали мне рот, поэтому, как бы мне ни хотелось, я не могла ничем возразить. Чувство страха быстро сменилось досадой и стыдом. Я почувствовала себя застигнутой за чем-то запретным, и вид девушки напротив меня лишь подкреплял мои ощущения.

Кинув быстрый взгляд в окно, жрица кивнула в сторону своей комнаты.

— Идем. Только ни звука.

Схватив меня за руку, она быстрым шагом протащила меня через коридор и втолкнула в свои покои. Когда дверь за ее спиной закрылась, Венира прижалась к ней спиной.

— И что, скажи, пожалуйста, тебе там понадобилось, Сель?

В ее голосе послышалась бескрайняя усталость, словно она только и делала, что ловила меня за подобными занятиями. Поборов смущение, я честно призналась:

— Я услышала плач и просто хотела узнать, нужна ли помощь.

— И как? Нужна?

— Н-нет. Наверно.

— Так почему сразу не ушла?

В памяти снова зашептались тени, скрытые за ветвями. От ужасных слов, подслушанных в саду, по коже побежали мурашки.

— Венира, — я сжала кулаки, и туфли в моей руке протестующе скрипнули. — Санда в большой беде. Там с ней главный ширф, и он хочет, чтобы она убила Глада, их генерала! А еще она называла этого человека дядей!

Девушка со вздохом закрыла глаза. Ее плечи опустились, голова склонилась набок. Казалось, невероятная тяжесть обрушилась на ее хрупкое тело, притянуло его к земле.

Ее спокойствие меня только распалило. Я взмахнула руками.

— Венира! Нам надо что-то сделать! Нельзя оставить это просто так! Санда может пострадать! Невинный человек может пострадать!

— Селена, — помолчав, жрица грустно ухмыльнулась. — Кажется, ты теперь и сама в большой беде.

Это было настолько неожиданно, настолько неуместно в данной ситуации, что я опешила. Оглушенная неприятной догадкой, я замерла посреди комнаты.

— Ты знала, — прошептала я. — Знала и про ее прошлое, и про то, что она собирается сделать.

Венира отвела взгляд и облизала пересохшие губы. Пытаясь найти на ее лице ответы, я прищурилась.

— Милли наверняка тоже известно о родне Санды, но она не говорит, потому что боится тебя. Почему? Что ты ей сказала?

Оттолкнувшись от двери, Венира обогнула меня и остановилась у окна. Свет с улицы теперь падал на ее спину, путался в длинных распущенных волосах, создавая вокруг девушки легкий серебристый ореол, в то время как по лицу жрицы блуждали мрачные тени.

— Столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать.

— С начала.

Жрица оперлась на подоконник и полувосхищенно выдохнула:

— Общение со старшим принцем явно пошло тебе на пользу. Уже говоришь, как он. Может, тебе стоило бы обратить свое внимание на него, а не на младшего?

— Венира, Альтея тому свидетель, еще хоть одно слово не по теме, и эти туфли пройдутся по твоей голове.

Я крепче перехватила обувь, с удивлением понимая, что готова пустить ее в ход.

— Тише, тише, — Венира с усмешкой скрестила перед собой руки, словно защищаясь. — Прости, Сель. Мне… Хшет, не думала, что будет так сложно.

Взъерошив густые волосы, девушка вздохнула.

— Да, я все знала.

— Из книги, которая на самом деле принадлежит Санде? И которую ты отдала мне, чтобы твоя подруга ее не нашла здесь?

— Очень проницательно. Кажется, необходимость в вопросах отпала.

— Без шуток, Венира. Почему ты ничего никому не сказала?

Брови девушки удивленно приподнялись. Широко раскрыв глаза, она развела руками.

— Как ты себе это представляешь? Да и кому я могла бы рассказать? Милашке? Не смеши, для таких обвинений нужно что-то посерьезнее записки из одного слова.

— Гелла поверила бы тебе. Ты всегда говорила правду, даже если она не нравилась окружающим. Так почему смолчала теперь?

Жрица поджала губы. Не отрывая от меня внимательного взгляда, она не издавала ни звука, и тишина, натянувшаяся между нами, грозила вот-вот прорваться чем-то таким, что я не готова была услышать. Я поняла это с предельной ясностью и пожалела о том, что вообще спросила, и все же не сделала ни шага, не произнесла ни слова.

— Может, потому что я этого хотела? — Наконец изрекла Венира, едва шевеля губами. — Может, я не против того, на что Санду подбивает ее дражайший дядя?

— Ушам своим не верю… — я потерла ставший неприятно липким лоб. — Как это возможно?

— Возможно, — эхом откликнулась девушка. — Возможно. Почему меня должна волновать жизнь какого-то ширфа? Будь моя воля, я бы вовсе стерла их всех с лица земли.

— Но ты же не убийца. И Санда тоже.

— Нет. Пока.

— Ты себя вообще слышишь?

— Да, весьма отчетливо, — жрица сложила руки на груди. — У меня так и не появилось причин вилять хвостом перед теми, кто годами убивал наших родных и продолжает делать это даже сейчас. Селена, может, тебя это и не интересует, но на пограничных землях до сих пор очень напряженно. И моих родителей ширфы убили не семьдесят лет назад, а всего лишь двадцать. Они всегда были нашими врагами. Ими и останутся. Так чего ради я должна мешать Санде?

Я подошла ближе, заглянула в горевшие упрямством глаза.

— Но Санда ширф. Для тебя она тоже враг?

Венира поджала губы и отвернулась.

— Ты молчишь, потому что знаешь, что это не так. Что Санда была и осталась твоей подругой, несмотря на кровные узы. И ты знаешь, что у нее добрая душа и большое сердце. И вот теперь эту душу на твоих глазах пытаются испортить, сломать, запятнать, а ты ничего не делаешь!

Плечи жрицы напряглись, руки задрожали. Я не видела лица девушки, но не могла не заметить, как ее трясло.

И все же, когда Венира повернулась ко мне, она казалась до ужаса безучастной.

— Ты сладко говоришь, но твои слова ничего не изменят. К тому же есть дела, в которые лучше не лезть.

— Санда не должна загубить свою жизнь. А Глад не виноват в смерти твоих родителей, Венира, — я предприняла последнюю попытку достучаться до девушки и попробовала взять ее за руки, но жрица вывернулась и отошла от меня к зеркалу. — Он сам тогда еще был ребенком.

— Скажи это всем невиновным детям, погибшим или оставшимся сиротами после набегов его родни, — девушка скрипнула зубами.

И чем я могла ей возразить? В словах жрицы звучала неприкрытая боль, и от нее невозможно было избавиться объятиями, ласковыми словами или внезапным откровением. Такие раны излечиваются лишь временем, а если и двадцати лет не хватило, что можно сделать за один вечер?

Посмотрев на Вениру несколько мгновений, я направилась к выходу.

— Куда ты? — раздалось за спиной. — Если пойдешь к Милашке и выдашь Санду…

— Нет.

У самых дверей я обернулась.

— Я не выдам Санду. Но и совершить ошибку я ей не позволю.

Во внутреннем дворике было безлюдно. Клочок бумаги сиротливо белел под полной луной, и я, подняв его, направилась к Санде. На стук в дверь никто не открыл, и надежда решить все здесь и сейчас сгорела вместе с листком в огоньке светильника, не оставив даже пепла.

Внутри крепло чувство, что пружина времени сжалась до минимальных размеров и вот-вот не выдержит — распрямится и хлестнет по всем нам. Что делать, я не знала. Что если Санда уже отправилась выполнять свое страшное поручение, или глава послов мучал ее сейчас, доламывая остатки человечности?

От этих мыслей у меня волосы зашевелились на затылке, и все же я заставила себя успокоиться и мыслить трезво. Санды слышно не было. Значит, ее нет в храме, либо она в порядке. А отправлять ее посреди ночи во дворец, чтобы убить генерала, слишком глупо. Что мешало дяде Санды сделать это самостоятельно или с помощью своих людей? Они ведь все жили поблизости. Почему же именно Санде выпала эта «честь»? У нее даже дар не проснулся.

Осознание приходило медленно, но пока я шла по коридору к дверям храма, картина вырисовывалась все яснее, завязывая все мои нервы тугим болезненным узлом. И когда холод дверной ручки обжег ладонь, я уже знала, к чему готовиться. И от этого было тошно.

Сад встретил меня ночной свежестью и ласково укутал лунным светом. Вдохнув полной грудью, я спустилась по ступенькам и нырнула в темноту живой изгороди, защищавшую от любопытных глаз. Напоследок оглянулась и, увидев свет в комнатах других жриц, вспомнила слова Нефиты. Несмотря на поздний час, действительно никто не спал. Если бы только добродушная прислужница знала, с чем это было связано, то вряд ли решила бы просить благословения Альтеи в храме, где поселилась злоба.

Вокруг было тихо и пусто. Гравий и песок тревожно шуршали под ногами, и следуя зову сердца, я шла, погруженная в мысли о том, как Ивеллиос однажды спросил, со всеми ли у меня в храме хорошие отношения, а я, не задумываясь, сказала «да». Принц тогда ответил, что мне повезло. «Или ты чего-то не знаешь», — добавил он. Почему сразу после этой фразы все пошло не так? Или все началось раньше, просто я не замечала?

Я никогда не интересовалась прошлым других жриц. Возможно, просто понимала, что они здесь оказались, как и я, не по своей воле и не от хорошей жизни. В храме мы все обрели новую семью, и лучше было тратить время и силы ради тех, кто был рядом в текущий момент, чем продолжать раз за разом проживать старые разочарования. Очевидно, так думали не все.

Санда. Ворчливая и немного ленивая, любительница поспать подольше, и в то же время безумно красивая и кокетливая, когда у нее хорошее настроение. Я не могла ее выдать. Но и закрыть глаза на то, что узнала, тоже не могла. Я должна была предупредить Глада заранее, хоть и не имела ни малейшего представления, где его искать.

Пока пыталась разобраться в том, как лучше поступить, я вышла на открытое место и, удивленная, замерла. Прямо передо мной поднимались ступеньки во дворец.

— Каэла наверняка одобрила бы это безумие, но ее нет рядом, — тихо вздохнула я и вновь скрылась в тени живых коридоров, пока меня никто не заметил.

Однако почти сразу остановилась. Сердце сладко забилось от знакомого голоса.

— … Поздравляю. Наверно, доволен?

Спокойный ответ заставил меня бессознательно сжать пальцы и взволнованно податься туда, где шел разговор, скрытый за стеной кустов. Укрывшись за поворотом зеленого лабиринта, я прислушалась.

— Уйди с дороги, Элрис. Я не в настроении продолжать разговор в таком тоне.

— Всемогущий Эну! А что с настроением? Я думал, оно всегда прекрасное, когда мне плохо.

— Элрис, уйди.

— Я не уйду, пока не разберусь с тобой! — в голосе Элриса послышалась ярость. — Сегодня ты перешел все границы! Так нагло привести Селену на прием, при мне, при всех! Словно в насмешку, что я не могу сделать так же!

— И кого бы ты привел? — тихо проговорил Ивеллиос. — Селену? Или другую, с которой ты встречаешься?

Я прижала ладонь к груди, стараясь дышать глубже. Полная луна с жалостью взирала на меня с небес. Крошечная звездочка рядом с ней подбадривающе мигала.

— Не понимаю, о ком ты, — процедил Элрис.

— Думал, я не узнаю? Я говорил с ней. Спрашивал, какие отношения вас связывают. Угадай, что она ответила.

— Не знаю.

— Роман.

Ответная тишина вогнала раскаленный кол в мою грудь. Воздух покинул мои легкие. Голова закружилась, и я медленно осела на землю, продолжая слушать негромкий разговор. Я снова чувствовала себя, как в том самом сне, где наша свадьба с Элрисом превратилась в кошмар. Неужели то же происходило наяву?

— Ты оказался недостоин даже мизинца Селены, — продолжал Ивеллиос. — Поэтому оставь ее.

— Оставить кому? Например, тебе? Это ты имеешь в виду?

Тишина, и спокойное:

— Например, мне.

— Думаешь, с тобой ей будет лучше? — голос младшего принца опасно понизился.

Ивеллиос, словно не замечая этого, лишь подлил масла в огонь.

— Будь уверен.

— Размечтался, хшетов ублюдок, — зарычал Элрис, и моей кожи коснулся жар, просочившийся сквозь ветви.

— Хочешь драться со мной во второй ипостаси? — усмехнулся старший принц. — Прекрати. Это глупо.

Я осторожно выглянула из-за кустов и увидела Элриса. Точнее, того, кем он стал.

Его фигура выросла, раздалась в плечах. Ноги покрылись плотным костяным доспехом. По обнаженному торсу строгим рисунком поднимались широкие пластинки, вспыхивавшие ярко-алым. Внешнюю сторону потемневших, покрытых такими же пластинами рук украшали длинные шипы; пальцы вытянулись в острые когти, на кончиках которых плясали язычки пламени. Обращение шло медленно, и прежде чем костяной щиток закрыл рот Элриса, он успел прошипеть:

— Глупо было злить меня.

Сорвавшись с места, он кинулся на Ивеллиоса. Словно во сне я увидела, как старший принц, не тронувшись с места, вскинул осветившуюся голубым руку, и Элрис полетел от него спиной вперед. Раздался кошмарный хруст. Колонна изящной беседки, приняв на себя удар, треснула. На упавшего принца посыпалась крошка с каменного купола.

— Ты стал слабее, — задумчиво протянул Ивеллиос, не спеша поднимать брата.

Зато это сделала я. Выскочив из своего укрытия, я пронеслась мимо старшего принца прямо к оставшемуся неподвижно лежать Элрису.

— Прекратите! Пожалуйста! — Мои руки пытались уцепиться за плечи возлюбленного, потянуть его вверх, но он был таким ужасающе тяжелым, что у меня ничего не получалось. В глазах все размывалось, в ушах колоколом звенели слова «Селену? Или другую, с которой ты встречаешься?», в памяти вспыхивали влажные дорожки на гладкой груди, на ладони наливалась болью длинная глубокая царапина, оставленная шипом на локте Элриса. И все же я настойчиво продолжала тянуть его за руку, выбиваясь из сил.

— Селена, — голос старшего принца раздался за моей спиной. В нем слышалась явная растерянность.

Элрис безвольно повис на моих руках, и я смогла лишь простонать.

— Пожалуйста. Ваше Высочество. Что Вы наделали? Не надо больше.

— Селена, он не стоит твоей жалости, — Ивеллиос мягко оттянул меня в сторону. Рука, увенчанная когтями, со стуком упала на землю.

— Как так можно? Это же Ваш брат. А Вы…

— С ним все будет в порядке.

Оглянувшись на тело Элриса, начавшее возвращаться в обычный вид, я помотала головой.

— Почему он не двигается? Он жив?

Над ухом послышался вздох.

— Живее всех нас.

Холодные пальцы коснулись моих мокрых щек, стерли слезы. За спиной послышался топот ног: с другой стороны подбежали стражники и окружили младшего принца. И где только они были раньше?

Вывернувшись из рук старшего принца, я нашла среди стражи Даэрона.

— Он жив?

Покосившись мне за спину, парень кивнул, а я с облегчением выдохнула. И тут же вновь схватила закованную в латы руку.

— Пожалуйста, найди Глада. Скажи, чтобы не приходил завтра на прием. Ему грозит опасность.

Удивление на лице Даэрона появилось и пропало.

— Хорошо.

Не задавая больше никаких вопросов, он вернулся к остальным, и я с болью в сердце наблюдала, как Элриса уносят во дворец.

Был у него кто-то, кроме меня, или нет, но такой жестокой расправы он не заслуживал. К тому же, чем я сама была лучше? Ночь с Иртаном и разные навязчивые мысли об Ивеллиосе — разве это было простительнее?

— Селена, — сзади послышался спокойный тихий голос. — Взгляни на меня.

Он все еще стоял там, причина моих терзаний, страданий, непонимания и злости на саму себя. Стоял, освещенный холодным светом луны, все в том же плаще, под которым змеились серебряные молнии, с тем же мягким взглядом светлых глаз. Его пальцы все еще хранили следы моих слез, а ладони — вмятины от ярко-алых нагрудных пластин. Он, хладнокровно швырнувший брата в колонну и чуть не убивший его, наверняка ждал, что я подойду и распахну для него объятия.

Я опустила глаза и покачала головой. Мне даже не хотелось ничего говорить — это вечер выпил все мои силы, и я едва держалась на ногах. Больше всего на свете мне хотелось упасть на землю и разрыдаться, но я не могла позволить себе такой роскоши. Не здесь. Не при нем.

Попятившись, я так и не решилась выполнить его просьбу. И Ивеллиос словно понял мое состояние. Он не сделал ни шагу, не произнес больше ни слова. Лишь стоял на месте, пока темный лабиринт не скрыл его из виду.

И я побежала.

Побежала в единственное место, где могла найти покой.

Аура умиротворения опустилась на меня, как только я шагнула к украшенным волнами плитам. Мысли и чувства, разрывавшие на части, теперь словно парили рядом со мной, не касаясь сознания, не вызывая эмоций.

Я осмотрелась.

Холодные тени обрамляли неглубокий бассейн, роскошной мантией возлежали на камнях позади чаши. В лунном свете, где все серебрилось и вспыхивало крошечными искорками, края и бока чаши казались покрытыми темными потеками. Внутри безмятежно покоился круглый лунный диск.

Измученная и запыхавшаяся после бега, я, еле волоча ноги, подошла ближе и, не удержавшись, протянула руку к серебристому кругу. Кончики пальцев обожгло холодом, луна задрожала и пошла рябью.

Наверное, это Каэла заполнила чашу водой. Но зачем? Книги тоже не было на месте. Возможно, мы с Кай совсем немного разминулись.

Оглядевшись по сторонам в поисках подруги, я вновь присмотрелась к лунному отражению. Оно казалось крупным, и я поймала себя на мысли, что, пожалуй, даже Луна в небе не была такой большой. Подняв голову, присмотрелась к замершему на небе светилу. Я смотрела на него, а оно на меня, пристально, выжидающе. Маленькая звездочка рядом с ней вновь мигала.

— Что я должна сделать? — шепнула я, едва шевеля губами.

Конечно же, мне никто не ответил.

Я снова присмотрелась к воде.

Серебрившаяся гладь завораживала, притягивала. Лунный диск манил за собой, искушал попробовать на вкус. Словно во сне я зачерпнула прозрачную влагу в ладони, поднесла к лицу. В воздухе вновь разлился знакомый медовый аромат, но прежде чем осознание предупреждающе вспыхнуло у меня в голове, губы уже коснулись ледяной воды.

— Моя Селена… — шепот пробежал по поляне с Родником, зашевелил потемневшие ветви, зашуршал посыпавшимися листьями.

Тело пронзило миллионами тонких иголочек. Схватившись за голову, я упала на колени — шепот продолжал раздаваться внутри нее. Только теперь он настойчиво шептал «Впусти меня! Впусти!». Вокруг снова сгустилась темнота, и в то же время я продолжала ощущать твердый камень под коленями, привкус меда и крови во рту, чьи-то руки на моих плечах.

— Как же долго я тебя ждал, — из пустоты вышел мужчина с темно-синей кожей, украшенной золотистым узором.

Когда он подошел ближе, я увидела, что узор составляли созвездия, загоравшиеся от каждого его вдоха. В одной из четырех рук мужчина держал пустой кубок.

— Хоть этот час и был предопределен, — беспечно продолжал он, рассматривая меня смеющимися лиловыми глазами, — признаюсь, мелькнула мысль, что ты опоздаешь.

Я огляделась по сторонам, но кроме нас, здесь никого не было. Поняв, что все еще сижу на коленях, поднялась и отряхнула юбку.

— Лунный Бог?

Вопрос был риторическим. Я и так знала, кто передо мной, хоть никогда его и не видела.

— А что так нерадостно? — ухмыльнулся мужчина. — Разумеется, это я. Собственной персоной.

На удивление сил уже не было. Я молча поклонилась божеству.

— Зачем я здесь? И где Альтея?

Он широко раскинул все четыре руки.

— Ее здесь больше не будет. Если ты не поняла, она уступила тебя мне. Надо признаться, она всегда питала ко мне слабость.

Растянув губы в обаятельной улыбке, он весело мне подмигнул.

Я его веселье не поддержала. К тому же в моей голове никак не могли улечься слова, что Альтея меня уступила. Как это было возможно? Я же не бессловесный предмет.

Тем временем мужчина оказался за моей спиной и шумно втянул воздух возле моей шеи.

— Да-а-а-а, — томно протянул он. — Пахнешь великолепно. — Пальцы скользнули от шеи вниз по груди. — И твоя кожа такая нежная. Мне повезло, что теперь моим сосудом станешь именно ты. Вместе мы сотворим столько дел.

— Сосудом? — наконец очнулась я. — Что это значит?

Лунный Бог, уже стоявший передо мной и тянувший руку к моей пылавшей ране, ненадолго нахмурился.

— Прости. Совсем забыл правила твоих сородичей. Вот уж любители все усложнять, — он откашлялся. — Селена, прошу тебя впустить в себя мою силу, стать ее хранительницей и защитницей. Клянусь вести и помогать тебе взамен на подношения с твоей стороны, уважение и чествование меня как своего божества.

Я удивленно изогнула бровь.

— Подношения?

Он оглядел меня и плотоядно улыбнулся. Моя рука легла в его широкую ладонь.

— Пока хватит этого.

Осторожно я потянула руку на себя.

— Что-то ты умалчиваешь. Не зря тебя называли богом обмана и воровства.

— А что я украл? — мужчина наконец отбросил легкомысленный вид и теперь смотрел на меня совершенно серьезно. — Воровать — не в моих силах. Я могу лишь отражать. И ты сможешь. Брать любой поток энергии и делать из него все, что хочешь. Кстати, мои творения разве причинили кому-то вред?

Подумав, я покачала головой.

— Вот именно. Так что меня, можно сказать, осудили совершенно зря.

Звучало все, вроде, логично, и все же чувствовался за всем этим какой-то подвох.

— А если я не приму твою силу?

Созвездия вспыхнули и потухли. Лиловые глаза оказались прямо перед моим лицом.

— Тогда ты не успеешь спасти дорогого тебе человека. А следом за ним весь мир погрузится в хаос, ведь от его судьбы зависят судьбы всех шестерых богов.

— Дорогого человека, — запнувшись повторила я.

Божество серьезно кивнуло.

— Если он тебе действительно дорог, конечно. Так или иначе, ваши судьбы связаны, и он должен выжить, чего бы тебе это ни стоило.

Я вспомнила неподвижное тело Элриса, заговор против Глада. Но ведь божество наверняка имело в виду именно младшего принца? И если так, то…

Развернув сочившуюся кровью ладонь к мужчине, я подала ему руку.

— Я приму твою силу и приму тебя как свое божество.

— И будешь следовать моей воле беспрекословно?

— Буду, — хоть обещать такое богу обмана слишком рискованно, я должна была решиться на этот шаг.

Лицо божества расцвело довольной улыбкой, лиловые глаза полыхнули торжеством. Отбросив в сторону кубок и нежно перехватив мою ладонь, он склонился над ней и тихо шепнул:

— Можешь звать меня Арданом, моя восхитительная Селена.

По-змеиному длинный язык коснулся раны, и от руки по всему телу разлилась жгучая боль.

Я закричала.