Танцующая с Луной

Глава 16. Танец Луны

Когда я открыла глаза, потолок комнаты уже расцветился алыми разводами. В приоткрытое окно просачивался свежий бодрящий ветерок, и с ним — звонкие птичьи трели. И все же, вместо того, чтобы резво вскочить с кровати и радоваться приходящему дню, я повыше подтянула покрывало.

Сон, мучивший меня всю ночь, нехотя выпускал из омута смутного беспокойства. Заговоры, драка принцев — все это казалось чем-то чудовищно неправильным, сумбурным, как хаос, что властвовал над нами, стоило лишь коснуться подушки головой и закрыть глаза. Хорошо, что в реальности все совсем иначе: упорядоченно и знакомо.

Расслабившись, я стала снова погружаться в дрему, как перед глазами полыхнуло лиловым.

«Будь начеку, Селена. Не дай ему умереть».

Я тут же села, распахнув глаза.

Ардан!

Спешно выпростав руки из-под одеяла, я уставилась на свою ладонь. Мне снилось, что я была ранена, и что… От дальнейших воспоминаний стало не по себе. А от вида тонкого бордового росчерка на коже не по себе стало еще больше. В животе тут же скрутился тугой узел.

— Проснулась? — в дверь просунулась голова Каэлы.

Не успела я ответить, как подруга уже сидела на кровати и сжимала мои запястья. Золотистые глаза влажно блестели, пухлые губы подрагивали.

— Кай, ты чего? — только и успела прошептать до того, как запах миндаля окутал густым облаком.

— Это ты чего, глупая? Я так волновалась! — жалобно всхлипнула Каэла. — Это я во всем виновата! Но кто знал, что это все было именно про тебя?

Я прикрыла глаза и медленно вдохнула побольше воздуха, наслаждаясь родным ароматом. Каэла продолжала:

— Если бы не тот симпатичный парень, я даже не знаю, как бы дотащила тебя сюда! Как хорошо, что он оказался поблизости! И что никто не попался по дороге!

— Парень?

— Глад. Кажется, его так зовут.

Лицо Каэлы оказалось прямо перед моим. Щеки были все еще мокрыми от слез, но в глазах уже сверкала былая неугомонность.

— Когда выбежала к Роднику, он уже держал тебя на коленях, а ты все никак не хотела лежать смирно: все металась и мычала! А лицо у тебя было такое белое! Как луна! Да! Кстати, про нее-то ты что-то и бормотала. Я думала, что ты не выживешь, если честно! Ведь в книге было ясно сказано про кровь иннума. А ты…

— Погоди, — я мотнула головой. — Что за кровь иннума?

Кай устроилась поудобнее, чуть не сев мне на ногу.

— Так вот, я и пытаюсь сказать! Там был какой-то странный рецепт. Помнишь, я тебе говорила? И вот там была вода, — честно, устала ее носить из фонтана, лед и огонь — та еще задачка, твои любимые итильдисы, кровь иннума и свет полной луны. А вчера как раз полнолуние выдалось. Я решила просто попробовать. Только крови у меня не было. Моя не подошла, а твоя — вот, пожалуйста. Жаль, было бы здорово получить божественную силу, пусть и Изгнанного.

Мне послышалось, что рядом кто-то обиженно фыркнул. А пока я удивленно водила взглядом по комнате, Каэла затихла и мягко погладила меня по руке, возвращая мое внимание.

— Как ты себя чувствуешь? Ты ведь забрала себе его силу?

Растерянно сжав и расслабив пальцы, я прислушалась к себе, пытаясь отыскать новые ощущения, но тщетно — все было, как прежде.

— Не знаю. Ничего не чувствую. Может, не вышло? Ты говорила, что только иннум мог бы это сделать.

Каэла смерила меня недовольным взглядом.

— Дорогая моя Селена, если никто не знает, кем были твои родители, то почему бы им не быть иннумами?

Я смутилась.

— Но ведь и утверждать такое тоже нельзя.

— Если в тебе теперь сила Лунного Бога, то можно, — пальцы Каэлы поддели мой подбородок и заставили поднять голову. Подруга придирчиво оглядела мое лицо, но потом вздохнула. — Так, конечно, ничего не изменилось. Может, там и не было ничего? Но почему тогда тебе было плохо?

Помолчав, я вспомнила встречу с божеством и его просьбу принять его силу. Я все меньше сомневалась, что это был сон.

— Кай, там у Родника я видела его. И… И если он меня не обманул, то сила его в отражении чужой. Наверно, мы так и не проверим…

Глаза Каэлы широко раскрылись. Она уставилась на меня и, кажется, даже перестала дышать.

— Видела? — тихо прошептала она, и в ее глазах отразился то ли ужас, то ли восторг. — Настоящего?

— Насколько видение может быть настоящим, — я пожала плечами.

Спустя несколько секунд зависшей между нами тишины, Кай затрясла меня за руки и закричала:

— Так что ты молчала? И что? Какой он?

— Кай, тише!

Моя голова болталась, как у тряпичной куклы; вся мозаика вчерашнего вечера, почти сложившаяся по кусочкам, начала сыпаться.

— Я тут ерунду тебе всякую рассказываю, а ты! Селена, говори скорее! Не молчи!

— Девочки, уже шумите? — в дверях появилась гелла с кувшином в руках. — Каэла, давай к себе. Начнем раньше. Селена, поднимайся. Два кварта на сборы.

К моему удивлению и разочарованию подруги, вместо того, чтобы поставить кувшин на стол и уйти, Одария повернулась к нам, оперлась спиной на стол и, сложив руки на груди, выжидающе уставилась на Каэлу. Кай бросила на нее умоляющий взгляд.

— Гелла, мы сейчас. Один момент, и побегу собираться.

— Он только что прошел, пока ты говорила — Милашка приподняла бровь и кивнула в сторону двери. — Давай, давай. Потом посекретничаете.

На задворках сознания промелькнула неприятная мысль, что Одария могла услышать наш разговор. Может, поэтому она ждала, когда Кай уйдет? Но ведь если я расскажу ей про Ардана, Милашка узнает, кто украл ее книгу. Как же все запуталось. Неосознанно я сжала запястья Каэлы и, поймав ее огорченный взгляд, кивнула. Подруга ответила мне тем же и со вздохом оставила наедине с геллой.

Проследив за Кай взглядом, Одария тяжело вздохнула и расправила плечи. Я же, спустив ноги с кровати, укуталась в одеяло и терпеливо ждала, что будет дальше. Вид у Милашки был серьезный и немного сердитый, как в тот день, когда я сказала про тень с четырьмя руками. Только вот на кого она злилась?

Убедившись, что никто не подслушивает, гелла откашлялась.

— Селена, я хочу предупредить тебя перед сегодняшней медитацией. Знаю, как ты переживаешь из-за отсутствия Альтеи и думаешь, что она от тебя по какой-то причине отвернулась. А сегодня, в такой ответственный день, ее благословение важно, как никогда, и все же, — Милашка потерла виски, глубоко вдохнула и продолжила уже спокойнее. — Прошу, не вини себя ни в чем. Боги не отворачиваются от нас из-за глупых мыслей, необдуманных поступков или легкомысленных интрижек. Они покидают нас тогда, когда мы перестаем в них верить и служить им. И даже тогда они продолжают наблюдать за нами, не вмешиваясь в наши жизни.

Помедлив, гелла налила воды из кувшина и, подойдя ко мне с бокалом, села на край кровати. Мои руки дрогнули, когда я забрала напиток, и Одария, заметив это, прикусила губу:

— Я хочу, чтобы ты знала, что Альтея всегда с тобой. И как бы она ни вела себя, что бы ни делала, — все это не со зла. То, что происходит с тобой в последнее время, говорит лишь о том, что у нашей богини особенные планы на твой счет.

«Например, уступить меня своему другу», — мелькнула досадная мысль.

Чтобы скрыть разочарование, я поднесла бокал к губам и пригубила воду. Взгляд Милашки тут же смягчился, на мое плечо легла теплая ладонь.

— Девочка моя, то, что я сейчас скажу, может показаться дерзостью, но просто знай: поговоришь ты сегодня с Альтеей или нет, твой талант останется с тобой. Все, в чем ты так хороша, появилось не благодаря чьему-то благословению, а ради него. И останется до тех пор, пока ты работаешь над собой. Поэтому с благословением Альтеи или без, я уверена, ты станцуешь сегодня превосходно.

Слова Милашки согрели мою измученную вопросами и сомнениями душу. Улыбнувшись, я потянулась к гелле, и та откликнулась на мой порыв, заключив в уютные объятия. Мягкие руки принялись бережно гладить меня по спине.

— Ты умница, Селена. Ты со всем справишься. Со всем.

— Спасибо, гелла, — шепнула я. — Что бы я делала без Вашей поддержки?

Сжав меня напоследок чуть крепче, Одария отстранилась и, заправив прядь волос мне за ухо, заглянула в глаза. Ее лицо вновь приняло серьезное выражение.

— И есть еще кое-что, моя девочка, — морщинка между бровями стала глубже. — Та тень, про которую ты рассказывала. Помнишь?

Я медленно кивнула, чувствуя, как внутри меня все напряглось. Гелла прищурилась и сжала мои плечи.

— Если она снова явится, не говори с ней. Не соглашайся ни на что. Не отвечай на вопросы. Просто уходи. Поняла? Бояться ее не стоит, она тебе ничего не сделает. Но путать свой разум не позволяй. Вскоре она сама перестанет тебя посещать, и Альтея вновь явится к тебе, как обычно.

Я не сдержала тяжелого вздоха.

— Вы что-то узнали? — в голове мелькнула мысль о том, что уже поздно об этом спрашивать, и все же хотелось знать всю правду. — Что это за тень? Альтея испытывает меня?

Гелла, с сочувствием улыбнувшись, провела пальцем по моей щеке.

— Нам не дано знать всех обитателей мира Богов. Но ты права. Это испытание. Мы все проходим нечто подобное, каждый по-своему. На твою долю выпало такое.

— Какое испытание было у Вас? — Я сжала пальцы вокруг бокала.

— Оно длится до сих пор, моя дорогая. — Скулы Одарии стали четче, в глазах мелькнула боль. — Я… Мне отказано иметь детей, пока я служу Альтее. Но не надо меня жалеть, — она подняла палец к моим губам, заметив, что я хочу что-то сказать. — Вы все мои дети, мои милые девочки. Потому я так переживаю за каждую из вас.

Гелла вздохнула и нехотя поднялась. Плечам тут же стало холодно.

— Мне надо будить остальных. Перед тем, как уйду, еще раз повторю, Селена. Твоя сила в тебе, а не в благословениях свыше. Ты обязательно справишься.

Подарив мне на прощание ободряющую улыбку, Милашка вышла, а я осталась наедине с мыслями о ее трогательной заботе и запоздалом предупреждении. Оставалось надеяться, что последнее не обернется ничем ужасным.

За завтраком все вели себя сдержанно и молчаливо. Даже Милли, никогда не прекращавшая щедро сыпать на наши головы свежие сплетни, сейчас держала рот на замке и отрешенно гоняла маленькую помидорку по тарелке. Санда и Венира сидели напротив, нахохлившись, как две вороны. Кай беспокойно сопела, постоянно косясь в мою сторону. Эрма деловито потягивала сок, и судя по блеску из-под ее опущенных ресниц, уже всецело пребывала в сегодняшнем вечере.

Я же еле могла дождаться окончания завтрака, чтобы поговорить с Сандой, поэтому усиленно старалась не поднимать глаз от тарелки. Не хватало только спугнуть жрицу раньше времени. Когда она, наконец, встала и, оставив салфетку на столе, направилась в коридор, я чуть было не побежала следом, но усилием воли заставила себя подождать пару минут. Наконец, отложив приборы в сторону, я могла сделать то, что хотела.

Санда не успела уйти далеко, я нагнала ее перед залом с медитациями. Геллы внутри еще не было, поэтому, отведя недоумевавшую жрицу подальше от дверей, я прямо призналась, что слышала ее вчерашний разговор с советником. Санда, изменившись в лице, отшатнулась и в панике заозиралась по сторонам.

— Селена, все не так. Все совсем не так. Я не понимаю, о чем ты…

Я схватила ее за руку, прежде чем она бы от меня сбежала.

— Пожалуйста. Я никому не говорила и не скажу. Прошу тебя лишь о том, чтобы ты осталась прежней собой: доброй и не способной причинить кому-то боль. Иначе, может, ты и приобретешь то, чего у тебя не было, но навсегда потеряешь самое главное — себя.

Жрица судорожно выдохнула, ее плечи мелко задрожали.

— Селена, — хрипло начала она, — я знаю, то, о чем просил дядя, звучало ужасно. Но прошу его понять. Он просто хочет восстановить справедливость, о которой все забыли.

— Не надо его защищать! Может, ему и нужна справедливость, но не ценой твоей совести. Ты никогда не сможешь себя за это простить. Да и более того, уверена ли ты, что твой дядя сможет защитить тебя от наказания за убийство?

— А ты откуда так уверена, что я не хочу того же, что и он? — вспыхнула жрица, и ее глаза под огненно-рыжими бровями сердито сверкнули. — Кто ты такая, чтобы утверждать, на что я способна, а на что нет?

Я мягко погладила ее по руке.

— Я столько лет тебя знаю, Санда, — тихо проговорила я, с нежностью глядя в лицо девушки. — Мы столько счастливых дней пережили вместе, что я уверена, ты никогда не смиришься с ролью убийцы. Ты можешь сколько угодно ворчать и сердиться на меня и других девочек, но мы все знаем, что это не со зла и не для того, чтобы кого-то обидеть. И мы любим тебя в любом твоем настроении.

Не дожидаясь ответа, я обняла жрицу и почувствовала, как дрогнули хрупкие плечи, как нерешительно ее руки коснулись моей спины и как сильно сжали чуть погодя. Санда уткнулась лицом мне в волосы.

— Селена, — простонала она. — Я не знаю, что мне делать. Я так хотела помочь дяде. Так хотела попробовать вернуться к своим корням, в семью, где никто не станет смотреть на меня искоса из-за моего происхождения и моих способностей, где я смогу в полной мере использовать свой дар, где у меня будет мой дух-защитник, с которым я буду развивать связь. Но даже сделав почти невозможное ради этого, я не готова к последнему шагу. Что бы дядя ни говорил, я не решусь убить.

— Это говорит о тебе только с лучшей стороны, Санда. Ты человек со многими достоинствами. И не надо переживать из-за того, что не можешь избавиться от одного из них.

Я погладила ее по спине, надеясь, что никто не войдет и не помешает нам закончить разговор. Санда, как будто тоже подумала об этом, потому отстранилась и вытерла слезы.

— Селена, — она отстранилась и вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Я ценю твою поддержку. Возможно, я действительно нуждалась в ней и… И теперь мне будет легче смириться. Тебе не стоит волноваться насчет Глада. На самом деле я не смогу действовать по дядиному плану даже если захочу, потому что… Потому что у меня больше нет… — Она замялась. — Больше нет уверенности, что это поможет, — закончила девушка, отведя взгляд в сторону.

В коридоре послышались голоса, и Санда поторопилась отойти к зеркалу, чтобы вытереть все еще влажные глаза, пока никто не увидел. Я лишь успела шепнуть ей «спасибо» и получить сдержанный кивок.

Наш разговор приободрил меня. Вкупе с тем, что Даэрон должен был предупредить Глада не появляться на выступлении, шанс, что кто-то сегодня пострадает, снизился до нуля. Значит, и Ардан мог быть спокоен. Ни его судьба, ни судьба остальных шести богов больше не висела на волоске. Со спокойной душой я устроилась на полу и закрыла глаза, призывая божество.

Как ни странно, Лунный Бог отреагировал на мою новость скептически. Созвездия на его теле почти потухли, и его местонахождение во мраке выдавали лишь светящиеся глаза.

— Видишь ли, — протянул он, кружа рядом со мной. — Замечательно, что вы так мило побеседовали, но расслабляться не советую.

— Но Санда сказала…

— А правильно ли ты поняла свою задачу? — лиловые глаза вспыхнули у моего лица.

— Если сомневаешься, не говори загадками.

— И что я сказал такого загадочного?

— Что дорогой мне человек может пострадать.

— Генерал ширфов тебе дорог? — голос Лунного Бога раздался за моей спиной.

Обернувшись, я его там уже не увидела.

— Я… Я не знаю. Он помог мне вчера. Я ему благодарна.

— Так, так, — божество огорченно вздохнуло у меня над ухом и тут же оказалось передо мной на невесть откуда взявшемся стуле.

Закинув ногу на ногу, Ардан задумчиво постучал пальцами по колену.

— Кажется, придется менять план, — буркнул он.

— В чем дело? Просто скажи, кого мне защищать, и все.

Божество с досадой цокнуло языком.

— Я полагал, что твоему сердцу лучше известно, кто занимает в нем больше всего места.

— Ардан, — сердито начала я, но осеклась.

Лунный Бог был прав. Я настолько запуталась в своих влечениях и разочарованиях, что теперь как будто любила всех и никого. Выдохнув, я опустила голову и сложила руки на коленях.

— Наконец-то ты себе в этом призналась, — довольно протянуло божество. — Ты даже не представляешь, как хорошо я понимаю, что сейчас с тобой происходит. Мы гораздо более похожи, чем ты думаешь. — Он развел четырьмя руками и скрестил их на животе. — В любом случае, я не могу сказать больше, чем уже было произнесено. Потому что и сам теряюсь в догадках, кто же тот самый человек, способный повлиять на наш мир. Может, это вообще одна из твоих прелестных подруг?

От его слов что-то внутри меня рухнуло. Конечно, девочки тоже были мне дороги. Но откуда тогда стоило ждать опасности?

— В общем, Селена, твоя задача остается прежней. Следи в оба, чтобы никто не пострадал.

Ардан щелкнул пальцами и исчез вместе со стулом, а я еще некоторое время сидела во мраке, обдумывая его слова.

Последняя репетиция прошла великолепно: никто не нарушил рисунка и не выбился из ритма. Когда последние аккорды стихли, Одария восторженно захлопала в ладоши.

— Девочки, вы просто умницы! Я в таком восхищении, что словами не описать! Хоть я придумала этот танец и видела его каждый день в течение целого месяца, но вы и меня смогли поразить! Что же будет с теми, кто увидит вас впервые?

Мы с девочками радостно переглянулись.

— Ладно, не буду вас слишком хвалить, а то расслабитесь, — она с улыбкой погрозила пальцем. — Идите отдыхать и приводить себя в порядок. Я подготовила для вас наряды. Найдёте их на своих кроватях. Если нужна будет помощь, то зовите, буду у себя. Всё! Альтея, благослови!

Одария, прошептав короткую молитву богине, вышла из зала. Мы направились за ней.

Было даже интересно, что за наряды она для нас приготовила, но когда я увидела свой воочию, то решила, что сплю. На кровати лежало что-то лёгкое, светлое, больше похожее на утренний туман, чем на ткань. По лёгкому полупрозрачному материалу топа с широкими рукавами и объемной юбки пробегали мерцающие молнии, складываясь в сложный, но невероятно красивый рисунок. Я подошла к зеркалу и приложила наряд к себе. Он казался нереальным, волшебным, но очень, очень открытым. На мгновение я даже испугалась, что он и вовсе не сможет ничего спрятать, но тут же заставила себя успокоиться и примерить костюм.

Сел он великолепно. Покружившись перед зеркалом, я с удовольствием отметила, как загадочно переливается ткань и как красиво оттеняет мои волосы.

Каэла вбежала в двери и восхищенно ахнула, замерев в дверях. На ней было такое же невероятное одеяние, только более теплого оттенка, подчеркивавшего смуглую кожу жрицы.

— Ты прекрасна! — Она подбежала ко мне и схватив за руки, раскрутила вокруг своей оси. — Альтея вседарующая, из чего он сделан? Мне кажется, я не смогу танцевать. Буду любоваться тобой и другими девочками. Или разглядывать себя в зеркале.

Она встала рядом и положила подбородок мне на плечо. Наши отражения выглядели такими счастливыми, словно и не было никаких испытаний и волнений до этого.

— Может, это запасной план Милашки, на случай если мы плохо станцуем? — предположила я. — Никто даже не заметит. Все внимание будет на нашу одежду и фигуры.

Кай озорно покачала головой.

— Ну уж нет. Делать в таком наряде что-то плохо совсем не хочется. Теперь я буду танцевать еще лучше.

В коридоре послышались голоса, и, выглянув, мы с Кай увидели Милли, Санду и Вениру. Девушки с восторгом кружились друг перед другом и разглядывали ткань, как только что делали мы с Каэлой. Милли была в светло-розовом, Санда — в светло-голубом, Венира — в светло-зеленом. Костюмы почти не скрывали стройных тел, но при этом оставляли место воображению.

Санда взмахнула широким рукавом, словно крылом, и ткань, раздувшись, мягко опала легкими складками.

— Невероятно! Я про такие ткани раньше только слышала. Говорят, их делают в Табаде, и они стоят сумасшедших денег!

— Может, Милашка подговорила кого-то из делегации привезти их? Страшно представить, что она пообещала взамен! — Венира посмотрела ткань на свет. — Не удивлюсь, если кого-то из нас.

Санда, улыбавшаяся до этого, тут же помрачнела.

— Кхм. Пожалуй, пойду, приведу волосы в порядок.

Не теряя времени, она тут же быстрым шагом направилась к себе, и лишь кивнула, заметив нас в дверях. Тем временем, Милли закружилась возле Вениры и, сложив руки на груди, пропела:

— Я так счастлива! Так счастлива, Венира! В таком наряде он точно будет смотреть только на меня!

— Тише, — Венира тоже заметила нас и кивнула в нашу сторону.

Милли тут же остановилась и сложила руки за спиной. По щекам девушки разлился румянец.

— Девочки, как вам наряды? — спросила она и прикусила губу.

— Великолепные, — улыбнулась Каэла. — Лучшие для особенного дня.

— Да уж, день действительно особенный, — Венира одарила меня тяжелым взглядом. — Ладно, Санда права. Надо заняться волосами.

Дверь громко захлопнулась за спиной жрицы. Милли тут же упорхнула, сославшись на то, что надо подправить макияж, и коридор опустел.

— Странные они какие-то… — пробормотала Каэла, возвращаясь в мою комнату. — Разбежались, стоило лишь нас увидеть. Боятся, что мы затмим их своей красотой?

— Наверное, — рассеянно пробормотала я, думая о том, кого же Милли имела в виду.

Милашка, в сотый раз поправив нам выбившиеся локоны, пригладив каждую складку на одежде и слегка похлопав нам по щекам для легкого естественного румянца, привела нас к залу с гигантским прозрачным куполом, через который заглядывала любопытная луна. Заглянув в щелочку двери до того, как Одария, зашипев, оттолкнула нас подальше, мы с Каэлой успели разглядеть большой стол, стоявший буквой «п», за которым уместилась почти сотня человек. Слуги как раз уносили светильники, стоявшие в центре красочного мозаичного пола, и зал медленно погружался в сумрак, разгоняемый пламенем настенных светильников.

Людей было так много, что музыку, доносившуюся из музыкального зала, было почти не слышно из-за гула голосов. Но когда мы с Эрмой появились в дверях, все разговоры стихли, и взгляды присутствовавших устремились к нам. Первым делом я отыскала Элриса. Он сидел по левую руку от отца и напряженно комкал салфетку, стараясь не смотреть на нас. Выглядел он вполне здоровым, как и говорил Ивеллиос, и несмотря на его странное поведение, волнение в моей груди улеглось. Элрис был жив и здоров, и это было самое главное, в чем бы его ни упрекал старший брат. Последний как раз сидел по правую руку от короля и, сцепив пальцы под подбородком, внимательно смотрел прямо на меня, не замечая остальных жриц. От его пристального взгляда по моему позвоночнику пробежала волна мурашек, и я порадовалась, что полумрак скрыл их от лишних глаз. Не меняя озорной улыбки, я повернулась к Эрме спиной и, подняв жезл над головой, повернулась к правому столу. И тут же улыбка чуть не покинула мое лицо. Мало того, что прямо передо мной оказался советник ширфов, излучавший еще большую ненависть, чем при нашей первой встрече, так еще через несколько человек от него сидел обладатель легкомысленных ямочек, принесший меня вчера в храм. Увидев меня, он тут же радостно приподнял брови и кивнул. Мысленно обругав его хшетовым идиотом, не слушающим чужие предупреждения, я лишь еще шире улыбнулась и повернулась в центр круга, радуясь, что, находясь ближе к нему, смогу быстрее отреагировать в случае чего.

Светильники на стенах тоже погасли, оставив нас в голубоватом сумраке, и звучная медленная мелодия наполнила зал. Упершись жезлами в пол, мы описали плавные круги возле них, быстро поменялись друг с другом местами. Воздушные юбки взлетели, открыв стройные ноги, засветились под голубоватым светом луны. Легкие рукава коконом обвили наши тела и развернулись широкими крыльями над головами. Бесшумно переступая босыми ногами, мы закружились в центре зала, сходясь и разбегаясь обратно, подобно волнам. Краем глаза я заметила улыбку Каэлы: подруга полностью растворилась в музыке и теперь всей душой была в танце. Лицо Санды тоже было одухотворенным, хоть от меня и не укрылась печаль в ее глазах. Правду она сказала тогда в коридоре или нет, — я раз за разом отыскивала жрицу среди остальных девочек и следила за ее движениями, но пока все было спокойно.

Музыка стала тише, и в нее стали вплетаться новые звуки, темп ускорился. Мы с Эрмой оказались впереди, прямо перед королем Миндартисом и его сыновьями. Стараясь смотреть сквозь них и при этом прислушиваться к тому, что происходит сзади, я взяла жезл и раскрутила перед собой. Гладкая холодная поверхность ярко сверкнула и замерла, отразив стоявшую позади Милли. Девушка зачарованно смотрела вперед, и на ее лице было столько нежности, что я не могла не проследить за ее взглядом, благо следующее движение давало мне такую возможность. И когда я поняла, кто именно был объектом ее внимания, для кого она танцевала на самом деле, мое сердце больно кольнуло. Так это про нее говорил Ивеллиос там в саду? По лицу Элриса было не понять, отвечал он ей вниманием или нет, и чью фигуру искал его взгляд. Порой после очередных холодных металлических вспышек перед глазами я видела, что он отворачивался от нас и нервно кусал губы. Что с ним было не так?

Жезл вновь раскрутился и уткнулся в пол. Удар. Тишина. Удар. Тишина.

Вторя ритму музыка заструилась между нашими жезлами, эхом отдалась вместе с очередным стуком. Снова тишина, и она прорвалась громкой энергичной мелодией, что своей силой словно высекла из наших жезлов искры. Лица присутствовавших осветились оранжевыми бликами, тени завертелись вокруг нас, танцуя. Я повернулась к Эрме, и мы, обняв друг друга за талии, раскрутили вокруг себя огненный вихрь. Пламя гудело, легкие наполнялись раскаленным воздухом. Наклон назад, и мы, встав на руки, рассыпали искры по полу, чтобы Кай и Венира пробежали через них вперед и вернулись на места. Из-за окруживших нас всполохов я плохо видела, что происходит у других девочек, но истово желала, чтобы Санда выполнила свое обещание. Ловко вскочив на ноги, мы с Эрмой вновь сошлись в завораживающем волнообразном движении. Красные глаза жрицы зловеще сверкнули перед моим лицом, но, скорее всего, то была лишь игра света. Разворот — и девушка оказалась за моей спиной, ее дыхание защекотало мою макушку. Вспыхнуло по бокам, — это Эрма описала в воздухе восьмерки обоими жезлами, пока я закрывала нас широкими рукавами. Через мгновение жезлы завертелись в моих руках, в то время как «крылья» жрицы раскрылись за моей спиной. Вернув огненный посох, я прогнулась назад, в то время как пламя прогудело прямо надо мной. Раскрутившись, мы собрались с остальными девочками в тесный круг, и началось самое сложное — то, что гелла окрестила огненным цветком.

Каждая из жриц выполняла свое движение, и любой сбой такта грозил поджечь тех, кто находился рядом. От близости сразу трех жезлов стало жарко, на умащенной маслами коже выступили мелкие капельки пота. Посох сделался более скользким, чтобы управлять им требовалось больше усилий. Хорошо было лишь то, что эти связки гелла поставила последними, ведь, выдохшись после них, продолжать танец было бы сложнее.

Выступление близилось к концу, и я уже слишком устала, чтобы пытаться уследить за всем, что происходило поблизости. Скорее всего, если бы кто-то действительно хотел что-то сделать, то уже тысячу раз сделал бы. И стоило мне только подумать об этом, как я поняла, что мой жезл опущен, но его пламя все еще висело в воздухе передо мной. То же происходило у Эрмы и Милли, стоявших поблизости. Огненные сгустки медленно поднялись над нами и, слившись воедино, вытянулись в прямую линию.

— Что происходит? — недовольно процедила Эрма сквозь зубы.

Я не успела ей ответить, потому что рядом услышала шепот Милли: «Ради тебя, любовь моя», — и огромное пылающее копье полетело вперед.

Мне вновь показалось, что время остановилось. Я видела, как ровно мчится пламенный заряд, как удивленно распахиваются глаза Ивеллиоса, как медленно он поднимает руку. Бесполезно. При всем его мастерстве и всей силе, он не успевал ни увернуться, ни отбить удар. А я даже не знала, что мне делать!

В отчаянном порыве я вытянула вперед ладони и представила, как копье собирается в крошечную точку, как, растягиваясь, режет воздух тонким лезвием по кругу, освещая испуганные лицо гостей, как взмывает вверх и закручивается над моей головой.

«Хорошо, Селена. Быстро учишься».

Довольный голос Ардана в моей голове меня не напугал. Скорее, придал уверенности. Глядя, как послушно следует моим указанием поток чужой силы, я позволила себе обратить все в часть выступления, насколько это еще было возможно.

Пламя змеей скользнуло вниз и завертелось около нас, выписывая сложные узоры. Остальные жрицы, одна за другой, встали в ту же позу, что и я, словно мы все обращались к небу, взывая к Альтее. Кажется, идея принадлежала Эрме, потому что ее неразборчивый шепот пробился ко мне сквозь пелену мыслей.

И тут вновь зазвучал еще один.

«Забери все».

«Зачем?»

«Забери. Силу надо вернуть ее владельцу».

Послушавшись, я стала тянуть силу пламени, увеличивая копье в размерах, меняя его, превращая в купол над нашими головами. С каждым мгновением руки становились все тяжелее и тяжелее; сила, стекая по невидимому своду, давила на меня непосильной тяжестью. Напряженные мышцы пылали, позвоночник грозил вот рассыпаться под давлением чужой мощи. Милли рядом сдавленно застонала.

— Не-е-е-е-ет!

«Ардан, помоги», — мысленно взмолилась я.

Тишина в ответ чуть не свела меня с ума, но вскоре раздался знакомый голос.

«Ладно, но обещай посвятить свой танец мне, а не Альтее».

«Обещаю», — едва простонала я и тут же ощутила, как тяжесть спала с моих плеч и как благодарно расслабилась спина. Возможно, то была лишь игра моего разума, но мне показалось, что я увидела над собой величественную мужскую тень, державшую на четырех руках целый огненный ад. Очертания гигантской головы склонились ко мне, темный овал лица прорезала обнадеживающая улыбка.

Глядя на него, мужественно державшего исполинскую мощь чужой энергии, я почувствовала, как мое сердце восхищенно забилось, а на глаза навернулись слезы от такой впечатляющей картины.

Однако полюбоваться долго не вышло.

«Отпускаю», — ехидно раздалось в голове.

Прежде чем я успела возразить, пламя, собравшись в широкое кольцо, рухнуло вниз и… Рассеялось, взметнувшись безобидными языками в настенных светильниках.

— Слава Альтее, — раздались голоса жриц вокруг меня.

«Слава Ардану, хшетовой тени, не умеющей посвящать в свои планы».

«Эй», — возмутилось божество. — «А где почтение и прочие дела?».

«Ничего не знаю. Я свое обещание выполнила», — мстительно подумала я и, поклонившись, последовала с другими жрицами к специально отведенным для нас стульям, стараясь не показывать, как сильно дрожали мои ноги от пережитого испуга.

Бросив взгляд на королевскую семью, я поймала удивленные взгляды двух братьев. Только если Ивеллиос смотрел на меня со смесью восхищения и недоверия, то по лицу Элриса явно блуждали другие эмоции. Подперев голову рукой, он нервно кусал губы и, казалось, был готов в любой момент вскочить и покинуть зал. На стороне ширфов все тоже было неоднозначно. Если Глад не сводил с меня глаз, сиявших непонятной мне радостью, то советник, презрительно морщился и всячески избегал даже поворачивать голову в нашу сторону.

Остальные тоже продолжали разглядывать нас: кто-то вопросительно, кто-то восхищенно, но до них мне уже не было никакого дела. Я так ужасно устала, что еле сдерживала себя, чтобы не расползтись по широкому сидению и не уснуть. Меня отвлек шум справа: гелла искала Милли. Оказалось, что жрица успела ускользнуть, пока мы кланялись, поэтому теперь Одарии нужно было отыскать ее. На геллу было страшно смотреть. Ее всегда приветливое лицо осунулось, под глазами пролегли тени. Перебросившись парой слов с Эрмой, они направились из зала.

На этом, казалось бы, все волнения были закончены, но двери снова отворились, и уже другая пара стражников направилась за нашими стульями прямо к королю, неся в руках разломанную шкатулку. Я не успела рассмотреть ее как следует, но отчего-то она показалась мне странно знакомой.

Зато принцы ее точно узнали. Элрис при виде нее закрыл глаза рукой, а Ивеллиос возмущенно выпрямился. Стражник что-то зашептал на ухо королю, и все увидели, как посуровело его лицо. Холодно взглянув на старшего сына, он кивнул на шкатулку, и я тут же вспомнила, что там. Приглашение, странный подарок. Ведь я сама принесла содержимое принцу! Память тут же услужливо подкинула воспоминание о визите Элриса и его планах обыскать комнату старшего брата. Неужели меня использовали? Похолодев, я наблюдала, как такой же бледный, как Одария, Ивеллиос коротко ответил отцу, но тот лишь покачал головой и дал стражникам знак выпроводить сына из зала. Тем временем Элрис, прищурившись, молча наблюдал, как его брат с каменным лицом поднимается из-за стола, и как двое стражников, почтительно держась на расстоянии, уводят его прочь.

Все произошло так быстро и так невероятно глупо, что я снова чувствовала себя так, будто сплю, и мне снится кошмар. Чем ближе подходил Ивеллиос, тем четче я видела суровое выражение холодных глаз, заострившиеся скулы, поджатые тонкие губы. Проходя мимо, принц взглянул на меня и обжег такой ненавистью, что даже то, что мне пришлось пережить несколько минут назад во время выступления, показалось легким перышком. Он просто придавил меня к сидению, размазал по нему, словно я была чем-то мерзким.

Дверь за его спиной захлопнулась, а я осталась пригвожденная к стулу, лишенная сил, думая о том, какие мысли теперь бродили в его голове. Он был уверен в том, кто это подстроил. И он так же был уверен, кто был с ним в сговоре. Может, мне позже и удастся оправдаться, защитить его, объяснить все стражам. Но удастся ли мне предстать перед его глазами той же, о ком он так трепетно заботился во время бала? Той же, что в последний раз стояла перед ним у ступеней храма холодной осенней ночью?

После того, что я прочла в его взгляде, ответ мог быть только один.

Я медленно прикрыла глаза, почувствовав, как что-то внутри с легким звоном разбилось. Кажется, Одария боялась, что это случится из-за Элриса. Но как оказалось, даже она могла ошибаться.

Остаток вечера я не помнила. Помнила лишь, как умывшись, коснулась головой подушки и провалилась в сон без сновидений.