Танцующая с Луной

Глава 12. Танец янтаря

Солнечные лучи, рассыпавшись по залу, заливали его жидким золотом, отчего казалось, будто мы все беспомощные мошки, застывшие в янтаре. Одария смотрела куда-то в пол, будто не решаясь поднять на меня глаза. Задумчиво прикусив губу, она хмурилась, и вид тонких морщинок на ее прежде гладком лбу заставлял все внутри меня сжиматься в ужасе. Жрицы, продолжавшие заниматься неподалеку, бросали на нас с Одарией озадаченные взгляды. Гелла молчала. Уже слишком долго молчала.

Я взмолилась:

— Скажите же что-нибудь. Кто это был? Что все это значит?

Гелла, казалось, не услышала моей просьбы, но потом медленно, словно через силу, покачала головой.

— Я не могу…

— Гелла, пожалуйста!

От ее серьезного вида я ощутила подступавшую дурноту. Еще немного, и все стали бы свидетелями крайне неприятной сцены, но Одария, вздохнув, обвила мою талию рукой и мягко вытолкнула в коридор.

— Поговорим в другом месте.

Прохладный полумрак гостеприимно принял нас в свои объятия. Тишина пустых коридоров раздалась в стороны из-под наших ног.

— Гелла, я не понимаю! Он сказал… — мой голос предательски дрогнул. — Он сказал «Моя»! Понимаете? «Моя Селена»! И эти руки. Разве у кого-то из Шестерки есть такое?

Милашка облизала пересохшие губы и сжала пальцы вокруг охватывавшего шею колье.

— Видишь ли, Селена, — начала гелла, прежде чем я успела открыть рот. — Я не уверена, что это был кто-то из Шестерки.

— Что? — кончики пальцев стало неприятно покалывать. — Кто же тогда?

По лицу геллы пробежала тень. Наставница наконец посмотрела мне прямо в глаза.

— Я думаю, что это какое-то другое существо. Такое, что может находиться в той же Обители, где мы общаемся с Богами и черпаем нашу силу. Только вот, — она прищурилась, с подозрением вглядываясь в мое лицо, — этого не могло произойти. Мы принадлежим Альтее и защищены от влияния других Богов. Остальные и вовсе слишком слабы, чтобы общаться с нами. И уж тем более касаться.

— Но вы же мне верите, что все было именно так?

Одария поджала губы, но кивнула.

— Верю. Ты не смогла бы такое придумать. И это значит только одно.

— Что?

Я догадывалась, что она сейчас скажет. Затаив дыхание, я прислушивалась к приговору, готовому вот-вот сорваться с ее уст. Одария же отвела взгляд и как можно спокойнее произнесла.

— Это означает, что мы продолжим искать выход. Тем более, что все постепенно становится яснее.

Ее слова меня вовсе не успокоили.

— Или же все становится запутаннее… Гелла, я хочу, чтобы вы не жалели меня. Пожалуйста, если что-то знаете, скажите сразу. Неизвестность мучает.

Одария подошла к окну. Тонкие пальцы сжали подоконник, из-под кожи проступили белые костяшки.

— Мне правда нечего тебе сказать, Селена, — она выдохнула и устремила пустой взгляд на отцветавшие клумбы, лежавшие перед нами. — А если и есть, то не сейчас. Честно признаться, я не ожидала подобного и не была к этому готова. Поверь.

— Разве можно быть готовой к такому?

Гелла промолчала. От повисшей между нами тишины паника во мне стала разгораться с пущей силой, но прежде чем я успела сотворить хоть что-то, о чем потом пожалела бы, наставница обернулась ко мне. Она уже не хмурилась, лишь улыбалась своей ласковой улыбкой, из-за которой и получила свое прозвище.

— Селена, — теплая рука коснулась моего плеча. — Все не так страшно, как ты думаешь. Дай мне время, и я все тебе расскажу.

— А сейчас?

— А сейчас мне нужно к королю. Прошу, отринь все дурные мысли и помоги мне с девочками. Проследи, чтобы все тренировались, пока меня не будет. И сама тоже отрепетируй последние связки. Хорошо?

Пальцы сжались на плече чуть сильнее. И я покорно склонила голову.

— Да, гелла.

— Вот и славно.

Встряхнув меня на прощание, Милашка уверенно направилась прочь по коридору, а я, оставшись одна, слушала звук ее шагов, пока он не затих за поворотом.

Звонкий цокот каблуков геллы я могла бы узнать из тысячи других. По темпу и громкости ее шагов я почти всегда могла определить, в каком Милашка настроении. И вот теперь в разливавшемся по коридору звуке, сопровождавшем изящную фигуру Одарии, отчетливо слышались не только обычные решительные и властные нотки, но и проскакивало что-то агрессивное, сердитое. И это было странно. По крайней мере, сейчас. Озадаченно прислушиваясь, я настолько потерялась в раздумьях, что вздрогнула, когда неподалеку раздался голос Кай.

— Селена! Что так долго?

Голова Каэлы торчала из-за двери в зал, и я поспешила к подруге.

— Ну что там, Сель, рассказывай! — зашипела она тут же, как я оказалась в паре шагов от нее. — Я уже волноваться стала! А где гелла? Что она сказала?

От миллиона вопросов, посыпавшихся на мою многострадальную голову, в висках неприятно застучало. Тем более что и ответить мне было нечего.

Я лишь развела руками перед недоверчиво нахмурившейся подругой.

— Сель, если не хочешь говорить, я тебе дам бумажку и перо. Напишешь. Но я должна знать все!

Непреклонность — одна из тех черт, что я любила в моей Каэле, и та, которой так не хватало мне.

— Ни за что не поверю, — кипятилась Кай после моего краткого рассказа, — что Милашка не знает, что происходит! Наверняка, она что-то нашла в той непонятной книжке! Иначе не прихватила бы ее из библиотеки.

— Какой книжки? — я настороженно прищурилась.

— Той, которую написал настоящий иннум! Помнишь? Ты сама мне рассказывала, что Милашка взялась за ее перевод.

— И?

— И недавно я была у нее в кабинете и видела эту книгу на столе!

Опередив мой вопрос, Каэла утвердительно кивнула.

— Да, ей не могли просто ее отдать. Это же не любовный романчик, а целое сокровище.

В висках вновь заныло. В ушах раздался сердитый стук каблуков геллы.

— Ты спрашивала у нее про воду? — Золотистые глаза настороженно сверкнули.

Я покачала головой.

— Не до того было. Сама понимаешь. Когда происходит такое…

От воспоминания кожа тут же покрылась мурашками. Я потерла ставшие шероховатыми плечи и вздрогнула. Тут, тут были его руки.

— Хорошо. Наверно, это даже к лучшему. Хшет, Селена, а что если… — глаза Каэлы расширились от волнения. — Так, у меня есть план!

То, каким энтузиазмом осветилось лицо неугомонной подруги, повергло меня чуть ли не в больший ужас, чем все то, что произошло до этого.

— Что ты задумала? — я отступила на шаг, не сводя взгляда с разволновавшейся Каэлы. — Кай, десять раз подумай, прежде чем скажешь это вслух!

— Не надо думать! Надо делать! Бежим!

Она схватила меня за руку и потянула за собой. Бросив взгляд в щелку закрывавшейся двери, я убедилась, что все жрицы, кроме Милли, продолжают повторять отдельные куски танца. Последняя мечтательно смотрела в окно, но, возможно, это был перерыв, так что я все равно не погнала бы ее репетировать по наущению геллы.

Мы побежали по звонкому мраморному коридору, сопровождаемые веселым эхом. Теплые пальцы сжимали мою ладонь, и все идеи, роившиеся в чудесной головке моей подруги, сейчас казались забавными и безобидными. С самого детства Кай толкала меня на всякие шалости, и частенько нам с ней за это попадало. Чего стоила ее затея сварить жрицам суп с бусами. Нам просто хотелось украсить его, и мы почти добились, чего хотели, но вышло все равно не очень. Одария тогда не заметила бусину и, хрустнув ею, испугалась, что сломала зуб. Конечно, она узнала, чья это была шутка, и мы с Каэлой две недели после репетиций обшивали ее платье похожими бусами и стеклярусом.

Теперь же, сомнений быть не могло, мы мчались прямо к дверям в ее кабинет и остановились, чуть не врезавшись в закрытую дверь.

— Покарауль здесь, — выдохнула Каэла прямо в ухо. — Если кто-то появится, особенно, если это будет Милашка, говори погромче и уводи их подальше. Меня никто не должен здесь увидеть!

Она лаской проскользнула в едва приоткрывшуюся дверь, а я послушно встала у окна напротив. Нагретый подоконник гостеприимно придержал меня за талию, солнце положило горячие ладони на обнаженные плечи. Хоть воздух из сада уже потерял летний жар, было очень уютно стоять в его все еще теплых объятиях.

Коридор снова казался тихим и сонным. Тишину нарушало лишь едва доносившееся из приоткрытого окна пение птиц да шелест розовых кустов. Вокруг царило спокойствие и умиротворение, но мне казалось, что вот-вот оно будет нарушено вернувшейся за чем-нибудь геллой или одной из девочек, решившей узнать, куда мы делись.

Обняв себя за плечи, я прислушивалась, не идет ли кто в нашу сторону, но минута шла за минутой, а вокруг было все так же обманчиво мирно. Хшет, скорее бы Кай уже сделала, что хотела, и мы бы ушли отсюда. Что вообще ей там понадобилось?

Потеряв счет времени, я стала думать о том, кто же еще может бродить по той же духовной Обители, куда мы попадаем на медитациях. Может, сам рогатый Хшет со своими тварями бродит там, отлавливая души, лишившиеся защиты своего божества? Сколько у него рук, интересно? Может, это был он или кто-то из его свиты? Но Одария сказала, чтобы я не волновалась, значит, вряд ли это как-то связано с чем-то плохим. Может, она была так сильно уверена в этой своей защите, о которой я первый раз услышала? А может, и нет. Возможно, мне и правда не стоило беспокоиться, ведь если мы чувствовали энергию любви, исходившую от Альтеи, то, наверняка, я бы ощутила энергию зла от того существа. Но оно было каким-то другим. Пустым. И в то же время странно знакомым. Будто я уже с ним встречалась.

Как ни странно, это открытие меня успокоило. И чем дольше я думала о нем, тем любопытнее мне становилось. Откуда я могла его знать? И встречу ли его завтра? Руки вновь прошлись по плечам, там, где он меня гладил. Он был ласков. Может, зря я так испугалась? Надо было с ним поговорить, узнать, кто он и что ему надо. Прикусив губу, я задумалась. Завтра постараюсь лучше держаться. И у меня появится хотя бы какой-то шанс избавиться от давившего чувства неизвестности.

Внезапно в коридоре раздались мерные шаги. Кто-то направлялся из зала прямо в нашу сторону, и я, напрягшись, стала ждать, кто же покажется из-за поворота, про себя молясь, чтобы Каэла не вздумала высунуться из кабинета именно сейчас.

— Венира! — вскрикнула я так громко, что Кай наверняка меня услышала.

Жрица, вздрогнув, остановилась и посмотрела на меня, как на сумасшедшую.

— Я. Зачем так кричать?

— Ты меня напугала, — я прижала руку к сердцу. — Так расслабилась здесь на солнце, что чуть не задремала.

— Ясно, — жрица подошла ближе и с подозрением огляделась. — А что ты здесь делаешь? И где гелла?

— Ушла, дав мне поручение. Теперь жду, когда она вернется.

— М, поручение, значит? — жрица подошла так близко, что солнце, скользнув по ее золотистым волосам, чуть не ослепило меня. — Очень похоже на властительницу наших тел. — Она хмыкнула и уже чуть добрее взглянула на меня из-под густых ресниц, — Почему ты потеряла сознание после медитации? Расскажешь? Мы с девочками волновались за тебя.

Во всегда насмешливом взгляде действительно светилась тревога. Хоть жрица с самого появления в храме держалась особняком и отталкивала всех своими циничными шуточками, изображать сочувствие для нее было слишком низко, так что я даже не сомневалась в ее искренности.

И все же, поведя плечом, сказала:

— Обычное дело после таких тренировок. Вообще не понимаю, как вы все держитесь. Танец сложный, еще и гелла постоянно говорит, что ширфы вот-вот приедут. Это ужасно действует на нервы.

Венира удовлетворенно кивнула. Стоило мне упомянуть ширфов, как по лицу жрицы пробежала тень.

— Да, Милашка не дает покоя со своими новыми любимчиками, — ворчливо отозвалась девушка. — Уже никакого терпения не хватит так стараться ради какого-то…

Она поджала губы, не став договаривать. Бросив взгляд на дверь в кабинет, она кивнула.

— Мне тоже надо с ней переговорить. Пойдем в кабинет и дождемся лучше там. У Милашки чудесные кресла.

Внутри меня все напряглось. Я постаралась улыбнуться, как можно невиннее.

— У меня есть другая идея. Раз уж ты здесь, чем просто сидеть на месте, пойдем ко мне в комнату. Я как раз хотела отдать тебе книгу.

Я взяла девушку под руку и повела прочь по коридору, стараясь топать погромче.

— Никак не могу ее начать читать и, скорее всего, не буду. Так что отдам сейчас. Не люблю, когда в комнате что-то лежит без дела.

Венира пожала плечами и последовала за мной.

— Не помню, что там за книга, но ладно, давай.

Удержавшись от того, чтобы бросить взгляд через плечо и убедиться, что Кай воспользовалась возможностью сбежать, я повела Вениру к себе.

— Вот, — я вручила ей так и не начатый томик. — Держи. Благодарна за то, что ты мне ее дала, но не пошло. Возвращаю со всем прилагающимся.

— Оставь, что бы там ни было, — жрица поморщилась. — Еще проверять всякие мелочи…

— Не знаю, мелочь ли это, — забрав томик, я нашла и протянула Венире крошечный листок. — Случайно выпала на меня, когда пыталась почитать перед сном. Кстати, что это?

Цвет лица девушки сменился трижды.

— Это? — Она с деланным спокойствием протянула руку и покрутила бумажку между пальцами. — Расписывала перо.

— Любопытный выбор. Почему именно так?

Брови Вениры опустились в прямую линию, губы скривились. Доброта исчезла из голубых глаз.

— Почему бы и нет? Какая разница, что писать?

— Да никакой, — я подняла раскрытые ладони. — Твое дело.

— Вот именно!

Девушка захлопнула книгу со вброшенной туда запиской, резко развернулась, взмахнув волосами, и торопливо вышла из комнаты, прежде чем я успела бы задать еще какой-нибудь неудобный вопрос.

Но мне и не нужно было.

Стоило двери закрыться за ее спиной, как я бросилась к столу и, вытащив из него ящик целиком, вывалила содержимое на пол. Повсюду разлетелись маленькие пуговицы, пайетки, шнурки и наша с Каэлой переписка с того времени, когда мы, детьми, несколько месяцев писали друг другу письма в стихах и просовывали их под дверь, а по ночам читали. Там же хранились и другие милые сердцу вещицы, подарки поклонников и небольшие деревянные коробочки. Подняв одну из них, покрытую витиеватым узором, я сняла крышку и заглянула под нее. На бумажной вставке было написано мое имя. Тонкий браслет с бусинами из коралла, подарок, отправленный жрицей во время ее обучения в одном из южных храмов, легко переместился на ладонь. Перебирая шершавые бусины, я не сводила глаз с размашисто написанного «Селене от Вениры», и с каждым резким чернильным взмахом с горечью убеждалась, что, похоже, секреты были не только у меня.

*** Увидев Кай в ее комнате, я с облегчением выдохнула.

— Слава Альтее! Тебя никто не видел?

Подруга гордо покачала головой.

— Все прошло идеально! — она озорно улыбнулась и показала свою добычу. Тонкий томик с потрепанной обложкой готов был вот-вот развалиться в ее руках и не рассыпался лишь каким-то чудом.

— Нет! — я схватилась за лицо и расширенными от ужаса и восторга глазами уставилась на Каэлу. — Милашка нам за это голову оторвет!

— Откуда она узнает, что это мы? — Кай хитро прищурилась и склонила голову набок. — Нас же никто не видел.

— Венира?

— Вряд ли она нас выдаст. Тем более эта книжка у геллы тоже незаконно, я в этом уверена. Поэтому спрашивать всех подряд об этой маленькой пропаже будет очень глупо с ее стороны.

— Но она может просто осмотреть наши комнаты, пока нас нет.

— И теперь мы переходим ко второй части плана, — Кай бросила мне плащ и сама быстрым движением укуталась в теплую ткань. — Мы спрячем наше сокровище в саду, подальше от храма.

— Безумие! — я все еще не могла поверить, что мы сделаем это.

— Наше второе имя, — закончила подруга. — Пойдем скорее, поищем хорошее местечко, а я расскажу, что мне удалось узнать.

Засунув томик под пояс юбки, Кай запахнулась в плащ и поманила за собой. Короткий путь по коридору, и легкие наполнились свежим воздухом.

— Зачем нам эта книга? Мы же не понимаем язык, — зашептала я, как только за нами закрылись тяжелые двери. — Или ты хочешь шантажировать геллу, чтобы она рассказала нам все, что знает.

— Тоже неплохой план, — хихикнула Кай. — Но на самом деле я могу читать на этом языке. Не зря же просилась с тобой.

— Откуда? — количество умений Каэлы не переставало меня удивлять. Столько лет дружбы, а она все равно умудрялась открыться с новой стороны.

— По вечерам, конечно же. Помнишь, до Вильма в библиотеке работал другой паренек?

Сильно напрягать память не пришлось. Я помнила сказочного черноволосого красавца, галантно ухаживавшего за Каэлой. Ради ее улыбки, казалось, он был готов на все. Никогда не забуду, какие букеты он ей дарил — таких цветов не было даже в нашем саду. И Санде он тогда тоже нравился. Жрица страшно завидовала Кай, но тут уже было нечего делать — парень даже не смотрел в ее сторону. Потом у Тарка, кажется, так его звали, проснулся дар — вторая ипостась, и его, как и всех в таких случаях, определили в армию. К моему удивлению, Каэла отреагировала на это весьма спокойно, хотя все то время, что они встречались, его имя не сходило с ее уст.

— Он часто приносил мне книги, — продолжала Кай, — в том числе те, на которые таким, как мы, даже смотреть нельзя. Вот тогда любопытства ради и попробовала разобраться в языке иннумов.

— И тебе удалось?

— С трудом, но да!

— Ты потрясающая! — вырвалось у меня.

Щеки девушки тут же залил смущенный румянец. Довольно улыбаясь, она взяла меня под руку и повела по саду.

— Так вот, я уже успела поглядеть туда одним глазком. С переводом трудностей не возникнет, но есть одно «но».

— М?

— Загадки.

Мы с Каэлой встретились взглядами, и девушка важно кивнула.

— Да, загадки. Все написано какими-то непонятными фразами, похожими на бред сумасшедшего. Возможно, Милашка именно поэтому так долго сидела над книгой, чтобы понять суть.

— И что же там, например?

— Ну, — Кай выпятила губу, — На первой странице ничего особенного. Да и дальше тоже: описание кошки, глупый стишок про горящий лед и что-то похожее на рецепт.

Я фыркнула.

— Может, он действительно был безумен? Но все пытаются наделить его слова таинственным смыслом?

— Может и так, — Кай вздохнула. — Но в любом случае я бы почитала внимательнее. И даже если там на самом деле тьма-тьмущая рецептов, вдруг какой-то понравится.

— Моя неунывающая Каэла, — умилившись, я прижалась щекой к ее плечу.

По моим волосам в ответ прошлась легкая рука, и начало дня показалось не таким уж плохим.

— Тс-с-с-с, Сель, слышишь?

Мы резко остановились за несколько шагов до широкой дороги, ведущей прямо ко дворцу. Со стороны ворот, совсем близко, слышался шум, много голосов, шорох гравия под десятками пар ног. В нашу сторону двигалась толпа.

— Давай посмотрим, кто это? — у Кай вновь загорелись глаза.

— Нет, — я боязливо попятилась. — Давай не будем показываться на глаза? Вдруг здесь нельзя находиться чужим?

— Если нельзя, то здесь уже была куча стражи, — Кай уперла руки в бока и с укором посмотрела на меня. — А если бы эти люди прибыли тайно, то не галдели бы на весь сад.

Хоть слова Каэлы звучали убедительно, но какое-то чувство настойчиво требовало спрятаться, отвернуться, убежать.

— Кай, пожалуйста, — тихо попросила я.

— Ты моя лесная лань! Сель, хватит бояться! С каких пор ты стала такой дикой? Пойдем!

Каэла схватила меня за руку и бодро потащила к выходу на дорогу. Хоть мои ноги и отказывались идти, а чувство опасности кричало, что надо все бросить, я не могла оставить Каэлу одну. Сжав ее руку сильнее и получив в ответ ободряющую улыбку, я вышла на широкую тропу и остановилась, во все глаза разглядывая приближавшуюся процессию.

Пара десятков смуглых мужчин и женщин в кожаных камзолах, сверкающие металлическими пряжками и заклепками и сопровождаемые четырьмя гигантскими тиграми с длинными, как мечи, клыками, шагали в сопровождении королевской стражи. Несколько изучающих взглядов устремились к нам, но мое внимание привлекли те двое, что шли впереди всех. Высокий худощавый мужчина в летах с густыми хмуро опущенными бровями и орлиным носом едва одарил нас холодным взглядом, от которого у меня на мгновение перехватило дыхание. Второй же, молодой и широкоплечий, завидев меня, едва заметно кивнул и улыбнулся, показывая ямочки на щеках.

Собравшись с духом, я кивнула ему в ответ и отвела взгляд. Так и думала, что мой новый знакомый окажется непростым. Увидев его во главе делегации ширфов, я даже не удивилась. Единственное, что показалось мне странным, так это то, что он прибыл раньше остальных. Была ли у этого цель, или все произошло случайно, — как бы то ни было, меня это не касалось.

Стражники, проходя мимо нас, приветственно кивали и старались отгородить собой от вальяжно шедших со своими хозяевами животных. Зверей я не боялась, хоть и не ожидала, что они окажутся такими грозными. А от воспоминаний о том мужчине, шедшем впереди, меня никто не мог защитить. От него шла такая сильная волна ненависти, что я до сих пор ощущала ее отголоски. А что, если он будет сидеть на нашем выступлении? Подумав об этом, я вздрогнула, и тут Кай вновь повернулась ко мне. Ее лицо горело восторгом.

— Сель! Это же ширфы! Мы видели ширфов!

— Да, да, — я рассеянно кивнула.

— Нам все обзавидуются! Особенно Милли. Помнишь, она так хотела взглянуть на них хоть одним глазком.

— Угу.

— Да что с тобой такое? — Кай взяла меня за обе руки. — Ты плохо себя чувствуешь?

— А ты? — как только все прошли, я, наконец, смогла вернуться к реальности и Каэле, обеспокоенно вглядывавшейся в мое лицо. — Ты разве не ощутила зло от того мужчины?

— Зло? — Она на секунду задумалась. — Ты же знаешь, что я хуже понимаю энергии и настроения. Так что… Нет, Сель. Я не ощутила ничего такого.

Я почувствовала себя ужасно уставшей.

— Пойдем скорее. Спрячем книгу, — без лишних слов я сама потянула Каэлу за собой.

Места лучше, чем Лунный Родник, я не знала. Завернув книгу в тряпицу, прихваченную предусмотрительной подругой, я засунула сверток щель, откуда когда-то била вода. Убедившись, что он надежно укрыт от посторонних глаз, мы поторопились вернуться в храм, пока нас никто не хватился, и вовремя — Милашка зашла почти сразу, как мы зажгли жезлы.

Переглянувшись, мы с Кай улыбнулись друг другу. Похоже, Альтея пока была на нашей стороне.

Следующие три дня прошли в бесконечных тренировках. Альтея ко мне не приходила, да и то существо не приближалось и не заговаривало, хоть я и ощущала его «пустое» присутствие с каждым днем все яснее. Воду по утрам я перестала пить вовсе, и с ней, как ни странно, ушли все посторонние мысли, отвлекавшие меня от тренировок. С утра и до вечера я репетировала, как заведенная, почти без перерывов. Мне надо было отточить каждое движение, каждый взгляд и каждую улыбку. Тело должно было запомнить каждую мелочь, чтобы даже в присутствии короля ширфов, или кем был тот злой человек, я не растерялась и не поломала рисунок.

Кай по вечерам тайком сбегала читать книгу того иннума, пытаясь разобрать, что он имел в виду. Я успешно прикрывала ее, отвлекая внимание Одарии на себя. Гелла, хоть и была сама не своя в первый вечер после пропажи, вроде, на время остыла и на меня нарадоваться не могла. С благословением богини или без, я была ее лучшей танцовщицей. Даже Эрма отстала от меня со своими шутками и, наоборот, еще больше помогала, вставая со мной в пару по первой же необходимости.

Сны стали единственным, что меня беспокоило наравне с главой делегации ширфов. Смутные и бессмысленные, они погружали меня в вязкую тину странных необъяснимых образов, и я просыпалась по утрам вся потная, тяжело дыша, словно всю ночь с кем-то боролась и проигрывала.

Эта ночь не стала исключением. Нехотя погасив свечу и укрывшись чуть ли не с головой, я отвернулась к стене и тут же провалилась в полусонную зыбь. Снова кто-то тянул ко мне руки, чей-то голос шептал слова на неизвестном языке, солнце и луна менялись местами с невероятной скоростью, вспышки света слепили глаза. Я задыхалась и, кажется плакала, но яростный жар тут же высушивал мои слезы.

— Моя Селена… — высокая тень временами заслоняла беспорядочное мельтешение светил, но раз за разом она истончалась, и я вновь оказывалась один на один с жестоким сиянием.

Сон повторялся уже третью ночь, и третью ночь подряд я мучилась, пытаясь понять, какое послание заключено в этом хаосе. Ведь не могло же это все быть просто так! Не могло! Я свято верила, что если бы смогла постичь смысл происходящего, то все прекратилось бы. И я старалась. Спрашивала, кричала, молила, но пока все было без толку.

Теперь, вновь оказавшись в ослепительной пустоте, я решила положиться на удачу, и как только тень вновь оказалась передо мной, я прошептала:

— Я знаю, кто ты. Изгнанный бог.

Внезапно шепот, повторявший один и тот же текст, затих. Светила потухли, и все резко погрузилось во мрак. В ставшей непривычной тишине послышался странный стук и шорох шагов.

Находясь между сном и явью, я почувствовала, как одеяло поползло вверх. Чье-то тело тяжело опустилось рядом и тесно прижалось к моей обнаженной спине. По бедрам скользнули теплые ладони.

— Моя Селена… Я так по тебе скучал.