Тай Сюань против аристократов

10. Верные друзья

На следующее утро, стоило мне прийти в академию, как меня ждал сюрприз. Команда Алисии Чернобог училась в моём классе, но до этого дня вздорная девица не появлялась тут, так как восстанавливалась после полученного проклятья. И вот, сегодня она наконец-то объявилась. Я не стремился знакомиться с одноклассниками и вряд ли заметил бы, если бы кто-то из них пропал без вести, а потом появился обратно. Но я не мог пропустить наличия поблизости человека, проклятого тёмным проклятьем, от которого так и смердело силой какого-то мелкого божка.

Алисия Чернобог стояла возле окна, таращась на серое небо, закрытое облаками. В отличие от прочих девиц она была одета в брючный костюм, закрывающий всё тело, кроме лица и кистей рук. И это было не просто так. Насколько я видел, структуры проклятья до сих пор находились внутри её тела, хотя и были ослаблены. Те самые «узлы», что образовались из-за неправильной активации заклинания, препятствовали его снятию.

— Ну что, как самочувствие? — Позлорадствовал я, встав за спиной девушки. — Я вижу, ты так и не смогла избавиться от своего мусорного проклятья.

— Зарницкий? — Девушка резко обернулась и с ненавистью уставилась на меня. — Чего тебе надо?

— Да вот, пришёл поглумиться над поверженным мусором. — Честно признался я.

У Алисии ажно зубы заскрипели он такого откровения. Но через пару секунд она смогла взять себя в руки.

— Иди кого-нибудь другого доставай.

— Как скажешь. — Ухмыльнулся я, одновременно касаясь плеча её левой руки указательным пальцем. От одного этого прикосновения вся вязь проклятья в её руке рассеялась. Девушка сразу почувствовала произошедшие изменения. Она глубоко вздохнула, будто резко перестала испытывать боль.

— Что… что ты сделал? — Принялась она осматривать исцелённую конечность, сжимая и разжимая кулак.

— Снял с тебя проклятье. Частично. — Алисия уставилась мне в глаза, пытаясь найти там признаки лжи. — Я могу и полностью тебя от него избавить, но для этого ты должна сделать две вещи.

Я сделал небольшую паузу, но так и не дождался от неё уточняющего вопроса. Девушка просто продолжала сверлить меня ненавидящим взглядом.

— Во-первых, ты должна будешь один раз заняться со мной сексом. Это не сделает тебя частью моего гарема, а будет оплатой услуг. А во-вторых, твоя команда станет вассалом моей команды. Что скажешь?

— Да иди ты! — Прошипела Алисия. — Я лучше сдохну, чем лягу под тебя.

— Ну, как хочешь. — Ухмыльнулся я в ответ на эти слова. — Вы наверняка решили, что если оставить всё как есть, то через некоторое время проклятье рассеется само по себе. Вот только к тому моменту, когда это произойдёт, ты станешь калекой. Твой потенциал как мага сократится в три, а то и в десять раз, и ничего исправить уже будет нельзя. У тебя есть… где-то месяц, наверное, на принятие моего предложения. После этого можешь ко мне даже не подходить.

— Ты всё врёшь! — Выкрикнула неадекватная дура, которую всю прямо трясло от распиравшей её ненависти. — Даже мой дед не смог снять это проклятье. А ты сможешь?

— Вот ты дура. — Усмехнулся я. — Я только что простым прикосновением снял проклятье с твоей руки. Сделал то, чего не смог сделать даже твой дед. Видимо, он такой же мусор, как и ты. Забудь, я передумал. Не хочу связываться с идиотками, отрицающими объективную реальность.

С этими словами я развернулся и пошёл к своей парте. А в спину мне полетело раздражённое шипение. Спесь и высокомерие так и изливались из Чернобог во все стороны, демонстрируя всю глубину неадекватности местной аристократии.

Титул великого герцога был лишь на два уровня ниже самого императора, но какой в этом толк, если эти недоумки не смогли снять собственное проклятье, завязанное на силу их рода? Или всё дело в том, что Алисия не является дочерью своего отца, а мать нагуляла её на стороне? Тогда становится понятным и нежелание отца и деда снимать с девушки проклятье. Для них будет лучше, если она скатится до уровня посредственности, о которой все сразу забудут. А там и удавить её можно по-тихому.

Усевшись на своё место, я задумался о подготовке к следующему экзамену. Каждая команда, чей командир получил золотой или серебряный ранг, могла выбрать себе «сюзерена» в лице другой такой же команды. А можно было сохранить независимость или самому стать главой «государства» с подчинёнными «вассалами». Допускался только один уровень подчинения, то есть вассал не мог иметь своих вассалов. За каждую подчинённую команду каждый член команды «сюзерена» получал по одному баллу каждый день. Перед началом следующего экзамена эти баллы можно было конвертировать в некоторое преимущество перед другими командами.

В то время как выгода «сюзеренов» была очевидна, «вассалы» не получали вообще ничего, кроме покровительства другой команды. И тут уже «сюзеренам» приходилось самим крутиться, уговаривая, запугивая и любыми другими способами подчиняя себе другие команды. Особую пикантность этому процессу придавал тот факт, что подчинение другой команде происходило всеобщим голосованием членов команды, а не решением её капитана. А ещё, перед началом следующего экзамена все команды должны были распустить, и каждый член команды-сюзерена оставался со своими баллами, которые мог передать совсем другой команде, а не тому капитану, с которым он эти баллы заработал.

Я решил на первое время отстраниться от всех этих интриг, чтобы посмотреть, кто из моих «соседей» решит сам пойти под мою руку, а кого придётся «уговаривать». Естественно, отношение к этим двум видам вассалов должно было быть разным. Случай с Чернобог был скорее пробным камнем. Всё-таки иметь в подчинении команду дочери великого герцога было бы неплохо для моего образа великого гения. Но особой разницы нет. По крайней мере для меня.

Что интересно, второй экзамен ставил в невыгодное положение те команды, которые решили обойтись на первом экзамене составом меньше чем в пять человек. Ведь по одному баллу в день за вассала начислялось каждому члену команды. Пять человек получат пять баллов, а три человека — три.

Впрочем, все эти игрища будущих аристократов волновали меня постольку-поскольку. Куда больше меня беспокоил тот факт, что местная магическая энергия категорически не подходила для культивации. Я смог выяснить, что эта энергия являлась Ци с атрибутом Пустоты. Что будет, если сжать пустоту в сто раз? Всё та же пустота, ничуть не изменившаяся. Сколько бы я ни сжимал магическую энергию, чтобы повысить её плотность, это ничего не меняло.

Я даже провёл обратный опыт — взял каплю магической энергии и «расширил» её в тысячу раз. И получил в тысячу раз больше магической энергии, которая могла использоваться в заклинаниях со всё той же эффективностью. Обычная Ци при сжимании всегда сопротивлялась воздействию, а более плотная Ци создавала более сильные техники. Но с Ци Пустоты этот фокус не проходил. И сейчас передо мной встал вопрос, что делать дальше?

Собственно, вариантов было два: или пытаться найти в этом мире какой-то другой вид Ци, или бежать отсюда в другой мир, пока моя основа культивации не разрушилась. Моё ядро Ци могло хранить в себе энергию, не выпуская наружу ни капли. Но без притока снаружи, каждый раз при использовании своей Ци седьмой ступени я буду терять её, и рано или поздно начнётся откат плотности энергии, а потом и возврат на предыдущую ступень развития. Более того, без постоянного поступления Ци в ядро, то могло начать деградировать.

По моим предположениям, у меня был максимум год для принятия решения. А значит, мне надо будет решить проблему с магической энергией максимум за полгода. После этого мне придётся начать подготовку к переносу души в следующий мир. А ещё нужно будет вставить в условия поиска следующего тела наличие в новом мире нормальной Ци, подходящей для культивации.

Ну и получается, что на изучение всех местных знаний о магии у меня есть те же полгода. Собственно, помощь своей сестричке я оказал не из-за каких-то семейных чувств, а из-за необходимости в получении воспоминаний местных аристократов. Начинать стоило с баронов. А подвернувшийся повод в виде изнасилования Лины заодно позволил мне вполне «официально» разжиться деньгами. По крайней мере родители не будут задавать мне вопросы: «Откуда у тебя деньги?» Скорее, это я буду задавать им вопросы: «Где мои деньги?».

Вечером того же дня я подкараулил Михея Нуриша и незаметно поставил на него метку слежения. Через полчаса я взял такси и поехал искать интригана. Нуриш жил на окраине города в съёмной квартире. Ну или его семья купила квартиру в доме, где кто-то сдавал квартиры в аренду: на фасаде здания я заметил соответствующее объявление.

Я не стал ничего делать в тот же день, сказав таксисту везти меня обратно в центр города. А вот ещё через пару дней уже после полуночи я наведался к Нуришу и его семейке. На входной двери квартиры стояло заклинание сигнализации. Я мог бы снять его, но при этом любому магу стало бы понятно, что кто-то проник внутрь. Подобные заклинания стояли на входе в каждую квартиру, так что полное исчезновение одного из них было бы весьма странным. А распутывать заклинание, чтобы вскрыть его без активации тревоги, мне было лень. Куда проще оказалось проникнуть в квартиру через приоткрытое окно в комнате моего бывшего одноклассника.

Я подошёл к Михею, бросил на него заклинание заглушения звуков, а потом приложил техникой Похищения Души. Из его воспоминаний стало ясно, что свой план мести мне он держал в тайне. Более того, он даже точно не знал, успел ли Байстов напасть на Лину до своей загадочной смерти. Да и вообще о смерти всего рода Байстовых он узнал только сегодня днём. В общем, после смерти этого урода можно было не бояться моего раскрытия.

Правда, оставался вопрос с расследованием причин смерти самого Михея. Можно было бы просто избавиться от тела так, чтобы его не нашли. Но бесследное исчезновение сына барона было бы слишком загадочным. Родители уж точно просто так не успокоятся. Можно порешить и их, но тогда будет расследоваться исчезновение всей семьи. Правильнее будет устроить их смерть, имеющую вполне объяснимую причину, чтобы расследование нашло её и успокоилось.

Я просканировал квартиру и использовал технику усыпления, которая погрузила родителей Нуриша в глубокий сон. После этого я прошёлся по квартире, но не нашёл ничего такого, что могло бы разом угробить семейку магов, не потревожив их перед смертью. Оставался только один вариант.

Я использовал похищение души на родителях Михея. Мать была обычной домохозяйкой, хотя и сумевшей получить титул шевалье. А вот отец оказался бароном и секретным агентом на службе Корпуса Юстиции. Правда, расследовал он какие-то совсем неинтересные для меня вещи — интриги между аристократами за обладание фабриками и заводами. А вот список известных ему заклинаний был весьма интересным. Я специально выделил этот блок памяти, чтобы позднее разобраться с заклинаниями и опытом их использования. Жаль только маг был чистым практиком и совершенно не разбирался в том, как эти заклинания устроены, и почему они вообще работают.

Ещё мне стали известны результаты предварительного расследования смерти рода Байстовых. Там следствие зашло совсем не туда, приписав это «злодеяние» магам крови из соседнего государства, которые вроде как позарились на какой-то завод, которым владели Байстовы. И сейчас юстициары активно наблюдали за борьбой наследников за этот завод, пытаясь понять, кто из них продался врагам империи.

Ещё одной неожиданной находкой стало обнаружение в запасах экипировки шпиона сильного яда, способного принимать газообразную форму и убивать спящих людей. Хранился этот яд в стеклянных ампулах, хотя и защищённых специальным заклинанием. В общем, мне даже думать долго не пришлось. Для начала, я использовал технику реанимации, которая вернула некое подобие жизни в тела семейки Нуриш. Потом я приложил ампулу с ядом простеньким заклинанием, от которого она треснула напополам и яд вылился наружу. Ну а дальше мне оставалось только подождать, пока яд испарится и убьёт всё семейство, оставив внутри их тела характерные для него следы. После этого я выбрался из квартиры через окно, плотно прикрыв его за собой.

Следующие несколько дней я разбирался с «наследством» секретного агента, параллельно наблюдая за интригами учеников. Никто из учеников в моём классе не сделал даже попытки самостоятельно подойти ко мне и предложить стать моим вассалом. Зато в мой класс наведался один из подчинённых Тезея Грозова, который передал ученикам приказ стать вассалами Грозова. Не было никаких обсуждений, посулов или угроз. Сынок герцога приказал, и большая часть команд подчинилась. В моём классе было тридцать учеников, которые состояли в семи командах. Я и Чернобог остались сами по себе, а остальные пять команд приняли вассалитет Грозова.

Видимо, это была такая месть со стороны человека, проигравшего дуэль со мной. И конечно же я не собирался оставлять эту наглость безнаказанной. Можно было бы вызвать Грозова на дуэль и потребовать от него отказаться от всех вассалов, но такой подход был слишком прямолинейным. Ведь условия проведения экзаменов специально задумывались такими, чтобы создать возможность для проведения интриг и подковёрной борьбы. Мне было интересно решить образовавшуюся проблему в соответствии с правилами академии.

Через месяц должен был начаться следующий этап подготовки к экзамену, на котором можно будет раз в день вызывать на дуэль одну команду. В этих дуэлях разрешалось избивать противников, пытать их и ломать им конечности. После такой экзекуции мало кто решится противиться мне. Ведь я могу повторять вызов на дуэль каждый день. Но ближайший месяц предполагалось, что мы будем обходиться переговорами, угрозами и… диверсиями. С последних я и решил начать. Но первым делом, конечно же, стоило провести переговоры в моём фирменном стиле.

После окончания последнего урока я вышел к доске и громко обратился к присутствующим.

— Класс, попрошу минуту внимания. — Ученики перестали переговариваться и собирать учебники в сумки, и с недоумением посмотрели на меня. — Я никому не предлагал стать моим вассалом, так как это было очевидной истиной. Но вместо того, чтобы самостоятельно подойти ко мне и попроситься под мою защиту, вы предпочли стать рабами Грозова. Это был неправильный выбор. И те, кто сегодня не напишут заявления в администрацию с просьбой признать меня своим сюзереном, сильно пожалеют об этом. У меня всё.

С этими словами я приобнял за талию своих наложниц и направился к выходу, даже не интересуясь, какое впечатление произвели мои слова на окружающих. В секте Алой Зари подобные слова привели бы к тому, что все ученики школы разом кинулись бы записываться в мои вассалы. В этом мире людей ещё нужно будет приучить к такому.

Следующим утром я обнаружил, что две команды из пяти решили перейти под моё покровительство. Я не стал откладывать наказание для провинившихся в долгий ящик, благо условия для этого возникли уже на втором уроке. Сегодня у нас была практика в боевой магии. Сначала мы должны были попрактиковаться в одном интересном заклинании, а потом проходили командные дуэли с отработкой других заклинаний. И что самое главное, рядом с нами подобную практику проходил класс, в котором учился Тезей Грозов.

Урок проходил на арене, которую разделили силовыми полями на множество секторов, в каждом из которых отдельные ученики могли практиковаться в использовании заклинаний. Учеников было много, а места для тренировок мало, так что первую часть урока народ кучковался «по интересам», обсуждая последние сплетни и ожидая своей очереди.

Я приказал гарему и двум командам своих вассалов следовать за мной и неторопливой походкой направился прямо к Грозову. Мой манёвр конечно же заметили, и союзники Грозова начали стекаться к своему сюзерену. Активное противостояние между учениками школы с использованием магии было запрещено правилами, но никто не знал, что именно я собираюсь делать, что закономерно вылилось в желание собраться толпой, чтобы выступить против меня единым фронтом.

— Грозов, ты наверняка посчитал себя очень умным, засылая эмиссаров в мой класс. — Обратился я к лидеру группировки. — За это тебе и твоим вассалам предстоит ответить.

— И что же ты сделаешь? Вызовешь меня на дуэль? — Вскинулся мой противник.

— Дуэль? Ха-ха. Всем известно, чем эта дуэль закончится. И все знают, что ты любой ценой попытаешься избежать её, в крайнем случае выставив замену. Нет, я использую на вас тайное проклятье неудачи. И избавиться от него сможет только тот, кто станет моим вассалом.

С этими словами я пафосно взмахнул рукой, и… сотни мелких светящихся шариков устремились к ученикам передо мной. Конечно же это было не проклятье, а простейшее заклинание «светляка», в чём мог убедиться каждый, обладающий магическим зрением. Пара преподавателей, следящих за нашими действиями, даже не дёрнулись от подобного использования магии. Тем более, что мы находились на практическом занятии, где использование безвредных заклинаний вообще никак не ограничивалось.

— Что… что ты сделал? — Всполошился Грозов, мгновенно прикрывшийся от моих «подарков» заклинанием щита. — Это были обычные светляки. Думаешь запугать меня этими фокусами для простолюдинов? — Сделал он шаг вперёд, выпячивая грудь.

— Увидишь. — Усмехнулся я, разворачиваясь и уходя прочь. Моя «свита» последовала за мной.

— И что это было? — Поинтересовалась Диана, оглядываясь на плотную толпу «проклятых».

Я ничего на это не ответил, лишь высокомерно ухмыльнувшись.

А через десять минут до Грозова дошла очередь практиковать использование нового заклинания. Это было массовое пыточное проклятье, заставлявшее жертвы испытывать сильную боль. Это заклинание считалось боевым, так как его целью не был слом воли человека, чтобы заставить его подчиниться. Вместо этого вспышка острой боли отвлекала врага и лишала его способности адекватно действовать во время боя. Достаточно было один раз пропустить это заклинание, и жертве были обеспечены непрерывные мучения на следующие десять-пятнадцать минут.

Отработка заклинания происходила внутри замкнутого контура силовых щитов, которые гарантировали, что оно не прилетит ни в кого из учеников. Хотя некоторые умудрялись наложить пыточное заклинание на себя. Тезей Грозов зашёл в выделенный ему сектор арены, сосредоточился и сформировал структуру заклинания. Но за миг до того, как он должен был кинуть заклинание в мишень, его тело пронзила короткая вспышка ослепительной боли. Мышцы рук и ног самопроизвольно сократились, и Грозова развернуло в сторону… сгрудившихся неподалёку союзников. Вылетевшее заклинание преодолело щит, который должен был их защищать, и накрыло всех «вассалов» Грозова.

Раздался слитный хор агонизирующих воплей, и толпа учеников повалилась на землю, содрогаясь в конвульсиях. Преподаватели тут же бросились на помощь, но сделать они могли немногое. После срабатывания пыточное проклятье продолжало свою работу десять минут, и за это время его было непросто снять, не повредив мозг. Надёжнее было ничего не предпринимать и подождать, пока проклятье не рассеется само. Грозов от этого «несчастного случая» почти не пострадал. Он, конечно, не смог удержаться на ногах, но отделался лишь лёгким ушибом на затылке.

Расследование, проведённое преподавателями, не смогло однозначно определить причины произошедшего. Учеников совершенно точно накрыло заклинание, созданное Грозовым. Что вызвало спазм мышц у ученика, никто так и не понял. А отказ защитного поля списали на проблемы с «энерговодом», идущим от источника энергии к артефакту, встроенному в арену. На сбой щита пытались списать и причину мышечного спазма у Грозова, но серьёзных доказательств этому не нашлось.

На самом деле конечно же всё произошедшее было делом моих рук. Я использовал на Грозове технику кровавой марионетки и в нужный момент заставил его дёрнуться и кинуть заклинание в толпу союзников. А щит я отключил, временно остановив движение магической энергии в артефактном излучателе.

Но это был не конец. Через десять минут толпа холуёв пришла в более-менее нормальное состояние, и занятия продолжились. Вторым этапом были бои команд друг с другом, в которых можно было использовать только парализующие и шоковые заклинания. Тут я незаметно вмешивался в бой, мешая вассалам Грозова использовать заклинания. У кого-то не получалось провести атаку, другие не успевали активировать щит, и так далее.

Грозов тоже получил свою долю «неудачи». Он не смог удержать щит под атаками противников, получил «в рыло» заклинание паралича, и тем самым подставил своих товарищей по команде под удар, так как они в этот момент были сконцентрированы на атаке. Все эти «неудачи» в каждом конкретном случае выглядели случайными, но при взгляде на ситуацию в целом сразу было видно, что такое количество случайностей — это закономерность.

Я не стал никому напоминать о «проклятье неудачи», но одна команда из трёх «предателей» сразу же после урока помчалась подавать заявление о становлении моими вассалами. Но куда более весёлым для меня стало то, что ещё одним «дезертиром» стала одна из команд из класса Грозова. Конечно же я не остановился на достигнутом, и через неделю Грозов вообще остался без вассалов. А ещё через пару дней его собственные товарищи, уставшие от бесконечных проблем на практических занятиях, сговорились за спиной своего лидера и большинством голосов признали меня сюзереном.

На очередном практическом занятии я подошёл к Грозову, стоящему в одиночестве в стороне от прочих учеников. Никто не хотел, чтобы «проклятье неудачи» перекинулось на него. Ведь прецеденты уже случались.

— Ну что, Грозов, как жизнь? — Поинтересовался я с лёгкой усмешкой.

Тезей только недовольно зыркнул на меня, а потом перевёл взгляд на своих сокомандников, что специально отошли подальше, чтобы их не посчитали союзниками «неудачника».

— Теперь-то ты понимаешь смысл поговорки «друзья познаются в беде»? — Продолжил я свою речь. — Видимо, не тех друзей ты себе в команду набрал, что они сбежали от тебя при первых же признаках проблем.

— Я им это ещё припомню. — Мрачно пообещал Грозов, не понимая, что своими словами только усугубляет ситуацию.

Чего я, собственно, и добивался.

— Ну, тогда буду ждать, что твоя следующая команда будет состоять из людей, верящих в силу дружбы. А то с этими союзниками ты меня даже развеселить не смог достойным противостоянием. Ха-ха. Ну, бывай.

С этими словами я пошёл прочь от униженного и оскорблённого аристократа. Я специально подкинул ему идею о необходимости найти верных друзей, чтобы… окончательно превратить из успешного аристократа в простолюдина-неудачника. Ведь аристократ всегда помнит, что его вассалы поддерживают его из-за того, что это им выгодно. А вот друзья находятся рядом с ним только потому, что они друзья.

Нельзя предсказать, в какой момент очередной друг предаст тебя. Ведь всё, что удерживает его на твоей стороне — это только мысли в его голове. Если аристократ начинает верить в дружбу, то он прямо напрашивается на то, чтобы его предали. Если Грозов действительно начнёт искать друзей, то… его род ждёт быстрое падение и не менее быстрое разорение. Достойная награда для того, кто посмел пойти против меня.

Стоило мне отойти в сторону, как ко мне подошёл ещё один «друг».

— Завулен, я слышал твой разговор с Грозовым. Это так прекрасно, что ты тоже веришь в силу дружбы. — Начал заливаться соловьём Джорах Святнов. — Я рад, что знаком с таким честным и благородным человеком, как ты.

Ну, что и следовало ожидать. Подобные пиявки всегда готовы уверить тебя в своей дружбе, чтобы не выдавать истинных мотивов. И многие идиоты ведутся на такое, предпочитая не замечать, как «лучшие друзья» сосут из них все соки, используя дружбу только для своей пользы, но никогда не помогая «другу» чем-то большим, чем моральной поддержкой.

— Джорах, сейчас же самый благоприятный момент для тебя, чтобы подружиться с наследником Грозовых. Зачем ты теряешь время на разговоры со мной? Смотри, Тезей нуждается в твоей дружеской поддержке. — Указал я на хмурого аристократа, наблюдающего за нашим разговором с некоторым недоумением в глазах.

— Ну… я не уверен. Возможно, мне стоит обратиться к нему через пару дней? — Тут же принялся юлить Святнов, противодействуя давлению моей руки, которой я подталкивал его в направлении будущего «друга». — Он выглядит расстроенным.

— Вот и развесели его. Дай ему почувствовать силу дружбы.

— Э-э-э… ну ладно.

Избавившись от «заклятого друга», я направился к своему гарему, что готовился к следующему тренировочному бою. В обычных спаррингах я предпочитал стоять в стороне, давая возможность девушкам получить боевой опыт. Обернувшись, я убедился, что Святнов прошёл мимо Грозова и не стал с ним разговаривать. Ведь вся академия уже знала, что Грозов — неудачник, и общение с ним могло изрядно попортить репутацию, не говоря уже о возможности «заразиться неудачей».