Тайна «Libri di Luca»

28

Что-то случилось, — заключил Йон, как только фары его автомобиля выхватили из темноты лицо Катерины и лицо Хеннинга. В лучах яркого света девушка и мужчина выглядели бледными, в широко раскрытых глазах их читалось удивление и нечто похожее на страх. Вилла Кортманна у них за спиной была полностью погружена во мрак, за исключением одного окна верхнего этажа.

— Да он их просто выставил, — подал голос с заднего сиденья По. — С него станется — старый диктатор!

В конечном итоге По все же удалось убедить Йона, что он на их стороне, и молодой человек настоял на том, чтобы отправиться к Кортманну вместе. В любом случае Йон не мог в одиночку решать вопрос о принятии По в их новый союз. Сейчас Йон уже раскаивался, что взял По с собой.

Йон подъехал ближе. Похоже, Катерина наконец узнала его: теперь на лице ее отражалось облегчение. Как только автомобиль остановился, она подошла и обняла вышедшего из машины Йона. Он почувствовал, что девушка дрожит.

— Что произошло? — спросил Йон.

— Кортманн мертв, — сообщил Хеннинг, подходя к машине с другой стороны.

— Мертв?! Но как?

— Мы нашли его в башне повешенным, — объяснил Хеннинг, поведя головой в сторону виллы. — Похоже, кто-то… ему помог.

Йон немного отстранился от Катерины и вгляделся в ее лицо. Глаза девушки блестели, она по-прежнему слегка вздрагивала. Кивком головы Катерина подтвердила слова Хеннинга. Йон снова привлек ее к себе и крепко обнял.

— А это не могло быть обычное ограбление? — спросил он, глядя на Хеннинга поверх плеча девушки. — Ведь ворота были открыты, так что внутрь мог попасть кто угодно.

Хеннинг покачал головой:

— Маловероятно. Насколько я могу судить, там ничего не тронуто.

Йон заметил, что Катерина слегка дернулась, когда из машины вышел По и включился в разговор:

— По-моему, это как-то не вяжется с вашей теорией о том, что он состоял в Теневой организацией, а?

Хеннинг был не меньше Катерины поражен, увидев По, он осуждающе посмотрел на Йона:

— Что он здесь делает?

— Похоже, он изменил свое решение, — ответил Йон.

— Мне надоело быть у Кортманна мальчиком на побегушках, — сказал По. — Что ж, теперь этому в любом случае конец. — Он покачал головой. — Несчастный дурень.

Хеннинг задержал на По изучающий взгляд, затем пожал плечами.

— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал он.

— Давайте вернемся в «Libri di Luca», — предложил Йон. — Иверсен и остальные, вероятно, скоро тоже будут там.

Хеннинг кивнул, снова взглянул на По, сел в машину и уехал.

Когда они подъехали к «Libri di Luca», в окнах магазина горел свет. Катерина уже пришла в себя, хотя почти всю дорогу из Хеллерупа молчала. По также никак не проявлял себя, если не считать того, что время от времени что-то неразборчиво бурчал себе под нос. Несколько раз, правда, он довольно громко восклицал «Несчастный дурень!» или тяжело вздыхал, глядя в боковое стекло.

Хеннинг был уже в магазине; очевидно, он успел ввести Иверсена в курс дела, поскольку старый книготорговец, сидевший в кресле за прилавком и сжимавший в руке бокал с коньяком, выглядел потрясенным. Едва Катерина и Йон переступили порог «Libri di Luca», Иверсен поднял на них печальный взгляд, однако лицо его оставалось бесстрастным, даже когда он увидел входящего следом за ними По. Клара тоже была здесь; во время слежки за Ремером она возила Иверсена на своей машине. Теперь она стояла, прислонившись к одному из стеллажей и скрестив на груди руки; на круглом лице ее застыло серьезное выражение.

— Кажется, мне сейчас тоже не повредит, — сказал Хеннинг, взглядом указывая на коньяк в руках Иверсена. — Кому-нибудь еще налить?

Катерина утвердительно кивнула, остальные отказались. Хеннинг заглянул под прилавок, достал бутылку и два бокала и наполнил их до половины коньяком. Катерина, поблагодарив Хеннинга, взяла один бокал и сжала его в ладонях.

— Ты уверена, что это был водитель Кортманна? — спросила Клара, когда Хеннинг рассказал, почему он и Катерина поехали на виллу в Хеллерупе.

— Совершенно уверена, — произнесла хриплым голосом Катерина. Сделав небольшой глоток коньяка, она слегка поморщилась.

Клара со значительным видом кивнула.

— Тогда больше никаких сомнений быть не может, — сказала она. — Так или иначе, этот Ремер причастен ко всему происшедшему, и за ним, очевидно, стоит крупная организация… которая для достижения своих целей не остановится и перед убийством.

Все, за исключением По, согласились с ней, либо кивнув, либо вслух об этом сказав.

— По-моему, все вы здесь сумасшедшие! — заявил По и шагнул в сторону Иверсена. — Ты что, не видишь, что все это — часть их плана? Они стараются отвлечь внимание от себя. Кто тот единственный человек, который видел шофера Кортманна? — Не глядя на Катерину, он указал на нее: — Улавливающая! Кто больше всех выигрывает от смерти Кортманна? — Он указал другой рукой на Клару: — Улавливающие. Вы что же, действительно этого не понимаете? Они манипулируют нами, как делали это всегда!

— Ты забываешь, что Кортманн никогда бы не впустил к себе в дом улавливающего, — заметил Йон.

По вскинул руки вверх.

— По своей воле, разумеется, нет, — горячо возразил он. — Но ведь они могли принудить его к этому, застать врасплох во время чтения и заставить его открыть перед ними ворота.

— Неужели такое возможно? — скептически спросил Йон.

— Нет, — решительно сказала Клара. — Мы не в состоянии управлять людьми на расстоянии. Самое большее, что мы можем, это влиять на их эмоции и восприятие ими того, что они читают.

По бессильно уронил руки со словами:

— Мы вынуждены верить вам на слово, что это невозможно. На самом же деле никто из нас в точности не знает, на что вы способны.

— Чушь! — вскричал Иверсен. — Ты цепляешься за соломинку, По. Тем, кто давно состоит в наших рядах, прекрасно известно, что все обстоит именно так. Клара права: мы вынуждены признать, что существование Теневой организации — реальность, и чем раньше мы это сделаем, тем с большим успехом сумеем ей противостоять.

По открыл было рот, намереваясь возразить, однако Иверсен остановил его, сказав:

— Сядь, По! Подумай хорошенько над всем, что случилось, и ты придешь к такому же заключению.

По потупился, бессильно опустив плечи; с обиженным видом он отошел к одному из стеллажей и уселся прямо на пол.

— Итак, вот что я хотела сказать, — продолжала Клара, искоса взглянув на По. — Раз реакция оказалась такой жесткой, значит, мы подобрались к Теневой организации совсем близко. То, что Кортманна убили именно теперь, когда мы начали предпринимать шаги по воссоединению Общества, вовсе не случайность. Он уже отыграл свою роль, и они поняли, что он им больше не нужен. — Она вздохнула. — Мы должны признать, что Кортманн был их человеком в том смысле, что он находился под влиянием своего шофера, который, как мы можем предположить, является улавливающим. Поэтому они все время были в курсе того, чем занимаются вещающие, а также могли оказывать влияние на Кортманна, чтобы тот принимал те решения, которые наилучшим образом вписывались в их план.

— А он заключался прежде всего в том, чтобы сохранять в тайне существование их организации, — прибавил Иверсен. — Однако, насколько я помню, этот водитель служил у Кортманна семь или восемь последних лет. Срок, конечно, долгий, но это не объясняет ту роль, которую сыграл Кортманн в расколе, произошедшем двадцать лет назад.

На некоторое время наступило молчание. Йон заметил, что все присутствующие подавлены. Сам он испытывал смешанные чувства. Как и для прочих, смерть Кортманна явилась для него шоком, однако особо теплых чувств друг к другу они не испытывали никогда. Со дня похорон, когда они встретились впервые, Йон ощущал со стороны Кортманна некоторую настороженность в его отношении: тот будто видел в его лице конкурента. Йон охотнее бы поверил в то, что Кортманн — заклятый враг, однако теперь, когда оказалось, что он невиновен, эта настороженность выглядела еще более загадочно, чем когда бы то ни было. Всех сейчас тревожила одна и та же мысль, которую никто не решался озвучить, хотя наверняка она крутилась в мозгу у каждого. Раз уж Теневая организация сумела подобраться так близко к лидеру вещающих, то теперь совершенно невозможно сказать, не является ли еще кто-нибудь из них — прямо или косвенно — ее агентом. Наивным было бы отрицать, что и среди улавливающих могут оказаться их шпионы.

— И что же нам, в итоге, остается делать? — спросил Иверсен, нарушая молчание. — Каков будет наш следующий шаг?

Присутствующие переглядывались, никто не торопился с ответом.

— Школа, — вспомнил Йон. — Мы же вышли на школу Деметрия. Ведь Ремер и водитель Кортманна встречались именно там не случайно.

— Я же совсем забыла об этом рассказать! — воскликнула Катерина, и все повернулись к ней. — Когда я сидела одна в автомобиле Хеннинга, а он в это время осматривал квартал, я попыталась уловить, что происходит внутри школы, не читает ли там кто-нибудь. И там действительно читали. — Она отпила из своего бокала немного коньяку. — Причем там было несколько классов, в которых велось чтение начального уровня — легкие, примитивные тексты. Однако я слышала и еще кое-что, несколько совсем других голосов, читающих иные тексты. Причем чтение это было в гораздо большей степени сфокусировано и имело достаточно мощную заряженность…

— Так ты считаешь… — начала было Клара, однако так и не закончила фразу.

— Я убеждена, что там занималась группа вещающих, — решительно произнесла Катерина.

— И сколько их было?

Катерина пожала плечами.

— Четверо или пятеро, — ответила она.

— Так, значит, эта школа Деметрия — своего рода инкубатор Чтецов для Теневой организации? — предположила Клара. — Кто-нибудь о ней прежде слышал?

Йон отрицательно покачал головой. Катерина и Хеннинг тоже.

— Деметрий? — задумчиво пробормотал Иверсен, поднимая глаза к потолку. — Это имя героя одной из пьес Шекспира. «Сон в летнюю ночь», насколько я помню. Деметрий выпивает любовный напиток и влюбляется не в ту женщину. — Он снова опустил взгляд. — Для понимания нашей ситуации это не очень-то подходит.

— Как бы там ни было, но эта школа — наша единственная зацепка, — убежденно сказал Йон. — Я считаю, что мне надо туда отправиться и все там как следует осмотреть. Если эта школа действительно является центром Теневой организации, в здании должны отыскаться какие-нибудь доказательства этого.

— Ты хочешь тайно проникнуть туда? — спросил Иверсен.

— Если придется, то да, — уверенным тоном подтвердил Йон.

— Я с тобой, — торопливо сказала Катерина.

Йон хотел было возразить, однако, взглянув на девушку, не стал этого делать. Он понял: ничто, сказанное им, не сможет заставить девушку изменить решение, которое она приняла. Правда, Иверсен при поддержке Клары все же попытался убедить Катерину отказаться от своего намерения, однако она твердо стояла на том, что на всякий случай Йону должен помогать улавливающий.

Когда наконец все было решено, подал голос По:

— Раз уж там будет улавливающая, то и мне хотелось бы слегка поразвлечься. — Поднявшись с пола, он встал, широко расставив ноги и подбоченившись. — Необходимо присутствие рядом с вами здравомыслящего скептика, который мог бы спустить вас с небес на землю, чтобы вы там не рехнулись от избытка конспирации.

Йон пожал плечами:

— Что ж, если тебе это кажется убедительным, то я не против. — Он посмотрел на Катерину.

Ее прежняя решимость, казалось, иссякла, взгляд беспомощно блуждал; помедлив некоторое время, она кивнула, выражая свое согласие.

— Однако, По, мы будем делать все по-своему, — предупредила она.

— Ну да, разумеется, — с иронией произнес По. — Не волнуйся, я буду вести себя как пай-мальчик.

Они договорились встретиться в три часа той же ночью.

Йон съездил к себе на квартиру, Катерина сделала то же самое; дома каждый взял то, что, как они считали, могло им понадобиться в экспедиции. После этого они подобрали на Треугольнике^[38] По и поехали в направлении находившегося недалеко посольского квартала. По дороге никто из них троих не проронил ни слова.

Йон припарковался примерно в ста метрах от школы, они вышли из машины. На ночном небе не было ни облачка, все оно было усыпано яркими звездами. Йон сразу же почувствовал, что его черный тренировочный костюм — не лучшая защита от ночного холода, и пожалел, что не оделся теплее. Правда, кроме строгого костюма, никакой другой темной одежды он не смог у себя отыскать.

Он захватил с собой спортивную сумку с разными инструментами, которые нашел в подвале «Libri di Luca». Не имея практического опыта во взломах, Йон брал все, что попадалось под руку. Также одетый во все черное, По принес в белом пластиковом пакете фомку. Йону подумалось даже, что молодой человек не совсем новичок в акциях подобного рода. На Катерине были джинсы, кроссовки и темная ветровка. Рыжие волосы она стянула в пучок на затылке и спрятала под надвинутой на самые брови черной бейсболкой.

Они, не торопясь, двинулись по тротуару к зданию школы. Ни в одном из ближайших домов — в основном это были большие шикарные особняки, многие из которых занимали посольства малых стран, — свет не горел. В это время квартал был абсолютно пуст, все предметы вокруг казались призрачными, нереальными, немногочисленные припаркованные здесь автомобили наверняка принадлежали людям, проживавшим на соседних, запруженных транспортом улицах.

В тусклом свете фонарей они беспрепятственно дошли до цели своей экспедиции.

Йон решительно повернул ручку и толкнул створку ворот. К его удивлению, а также немалому облегчению, оказалось, что они не заперты. И хотя поблизости никого не было, им все равно вовсе не улыбалось карабкаться через трехметровую решетку посреди ночи. Все трое быстро проскользнули во двор и спрятались в тени живой изгороди слева от ворот. Шедшая последней Катерина аккуратно прикрыла за собой створку ворот. Некоторое время они оставались на одном месте, пытаясь сориентироваться.

Справа от ворот вдоль всего здания, теряясь во мраке, шла трехметровая стена. Живая изгородь, возле которой они стояли, тянулась по всей ширине двора, а в конце ее виднелась еще одна трехметровая стена, заслонявшая дом, соседствующий со школой с левой стороны. Прямо перед ними находился асфальтированный школьный двор; краской на асфальт была нанесена разметка разных спортивных площадок, а клетки для игры в классы были начертаны мелом.

Прямо за двором возвышалось построенное из красного кирпича двухэтажное здание школы с белыми квадратами окон и шиферной крышей. Расположенная точно посередине строения широкая лестница вела к массивной крепкой двери. В двери было несколько маленьких окошек, забранных толстой решеткой.

Свет в здании был потушен.

— Чувствуете? — шепнул По. — Чувствуете энергию?

Йон на мгновение затаил дыхание и сосредоточился, пытаясь ощутить присутствие силовых потоков, о которых говорил По.

— Нет, я ничего не чувствую, — спустя несколько секунд прошептал он; в какой-то момент у Йона даже возникло подозрение, что По их разыгрывает.

— Я тоже, — тихонько сказала Катерина.

— Хм, — недовольно произнес По и, указывая на проход между каменным забором и стеной школы, начинающийся от ближайшего к ним угла и ведущий к задней части школьного здания, шепотом добавил: — Туда.

Двигаясь по проходу, они обогнули строение. Окружавший школу с трех сторон каменный забор отстоял от ее стен на пять метров. Между школой и забором были высажены кусты и немногочисленные садовые деревья, так что этот участок представлял собой нечто вроде палисадника. В задней части здания было две двери. Одна вела в школьную кухню, другая — видневшаяся в конце четырехметровой лестницы — в подвал.

Йон знаком предложил начать с подвальной двери, и По, не мешкая, стал спускаться; Йон и Катерина остались на верхней ступеньке лестницы. Оттуда им было видно, как По сначала попробовал заглянуть внутрь сквозь застекленную дверь, а затем попытался повернуть ручку. Дверь неожиданно приоткрылась, По вздрогнул и озадаченно посмотрел на спутников. Затем губы его растянулись в улыбку, в темноте поразительно напоминавшую оскал.

Йон и Катерина спустились по лестнице и присоединились к ликующему По.

— Заходите, — сказал он и распахнул перед ними дверь.

Йон и Катерина шагнули во мрак, По последовал за ними и прикрыл за собой дверь. Порывшись в своей спортивной сумке, Йон достал фонарик. Прежде чем зажечь, он направил его на пол. Они находились в коридоре с побеленными стенами, где были еще три двери помимо той, через которую они вошли. Стекла в ней с внутренней стороны были заделаны деревянными панелями, так что ни заглянуть внутрь, ни посмотреть наружу не представлялось возможным. Изображения мальчика и девочки на приоткрытых дверях справа и слева свидетельствовали, что за ними находятся туалеты, дверь в конце коридора была закрыта.

— Еще кто-нибудь, кроме меня, считает странным, что вход в подвал не был заперт? — шепотом спросила Катерина. Йон утвердительно кивнул.

В этот момент вспыхнул свет; отраженный белыми стенами, он заставил их прищуриться. Йон быстро обернулся. По стоял у входа, держа палец на клавише выключателя.

— Может, так лучше? — произнес он в полный голос, звуки которого гулко отразились от голых стен.

Йон погасил фонарь и прошел в конец коридора. Там была белая филеночная дверь с латунной ручкой. Она также оказалась незапертой. Йон начал медленно, по сантиметру, отворять ее, пока не образовалась щель, достаточно широкая для того, чтобы можно было просунуть в нее голову и заглянуть в соседнее помещение. За дверью оказался еще один коридор, который, очевидно, шел вдоль всего фронтона здания. Здесь под самым потолком с промежутком в несколько метров были сделаны окна, сквозь которые в коридор попадал неяркий свет звезд. Причудливые тени наружных решеток образовывали на белых стенах узор, похожий на огромную паутину.

Не открывая дверь полностью, Йон протиснулся в коридор и махнул рукой спутникам, предлагая следовать за ним. Шедший последним По прикрыл за собой дверь. По всей длине коридора в той стене, к которой они тесно прижимались, виднелся ряд дверей, а в конце была лестница, ведущая наверх — по-видимому, в само здание.

— Вы что, и теперь ничего не ощущаете? — с легким раздражением спросил По.

Йон и Катерина сказали, что не замечают ничего необычного.

— Там это чувствуется еще сильнее, — сказал По, кивая в сторону, противоположную ведущей вверх лестнице.

Йон зажег фонарик и посветил в ту сторону, куда указывал По. В том конце коридора была еще одна лестница, но уже спускающаяся вниз. Они осторожно направились к ней; первым, направив фонарь в пол, шел Йон. Перед самыми ступеньками была массивная черная решетка, которая, как это ни удивительно, также оказалась незапертой.

— Не нравится мне все это, — сказала Катерина, берясь за прутья решетки — причудливо изогнутые кованые пластины толщиной не меньше двух сантиметров. — Вам не кажется, что все складывается слишком просто?

— А может, им просто-напросто нечего скрывать, — саркастически заметил По. — Какие тайны могут быть в обычной школе?

— Между прочим, ты сам заметил нечто необычное, — сердито напомнила ему девушка.

Йон шикнул на своих спутников и посветил вниз.

— Ты уверен, что нам нужно именно туда? — спросил он наконец, переводя луч фонарика на лицо По.

— Да-да, — ответил По, заслоняясь от света ладонью. — Неужели вы все еще ничего не чувствуете? Энергия исходит именно оттуда, поверьте!

— С чего бы это ты вдруг стал такой чуткий? — пробормотала Катерина.

Йон снова направил луч фонаря на ступеньки и начал спускаться. Через пару метров лестница делала крутой поворот. Дойдя до него, Йон ощутил странный зуд у корней волос на затылке, совсем как в тот раз, когда ему впервые довелось спускаться в библиотеку в «Libri di Luca».

— О'кей, похоже, мы действительно на верном пути, — признал он. — Теперь я тоже это чувствую.

Катерина подтвердила, что и она также ощущает присутствие энергии.

— А я вам что говорил?! — произнес По.

Йон осторожно продолжил спуск по лестнице. С каждым шагом вниз он чувствовал, что сила энергии возрастает, а воздух становится все более влажным и спертым. Лестница заканчивалась еще одним коридором, который через пару метров круто поворачивал. Насколько Йон мог ориентироваться, этот коридор проходил под задней частью здания.

Кладка стен здесь была совсем другая — больше похожа на деревенскую, с большими неровностями и образующими выступы крупными камнями.

Завернув за угол, они увидели еще две двери. В железной двери справа от них был глазок, похожий на те, которые делают в двери тюремных камер. Другая дверь, которой оканчивался коридор, была тяжелая, дубовая, обитая массивными черными металлическими полосами и с такой же металлической ручкой.

Йон заглянул в глазок железной двери, но за ней было темно, и он не смог ничего рассмотреть. Приложив к глазку ухо, он несколько мгновений напряженно прислушивался. Не услышав ни единого звука, он надавил на железную ручку, и дверь открылась.

За ней оказалось небольшое узкое помещение не более двух метров в ширину и около пяти метров в глубину, стены которого были обшиты светлыми деревянными панелями. В центре комнаты стояли два больших кожаных кресла, повернутые друг к другу. У обоих кресел имелись подлокотники, а над спинками были закреплены металлические шлемы, от каждого из которых тянулись провода, теряющиеся в темноте. Направив на провода луч фонарика, Йон увидел, что все они собираются в кабель, уходящий в стену слева от кресел. Йон также увидел, что в этой стене устроено большое окно, сквозь которое из соседнего помещения было, по всей видимости, удобно наблюдать за теми, кто сидел в креслах.

Йон нащупал выключатель и повернул его. Лампа дневного света зажглась, и Йон, Катерина и По вошли внутрь. Перешагнув порог, Йон поймал себя на том, что не ощущает воздействия энергии, как будто кто-то обесточил ее источник, вытащив штепсель из розетки. По реакции своих спутников он сделал вывод, что они ощутили то же самое.

— Что-то здесь каким-то образом экранирует, — заключил По.

— Что это за кресла? — проговорила Катерина.

— Электрические стулья, — с усмешкой произнес юноша. — У всех учителей в процессе общения с учениками время от времени возникает желание использовать такие штуки.

Йон тем временем нагнулся к окну и заглянул в соседнее помещение. Он заметил ряд красных и зеленых огоньков, а благодаря зажженному свету также различил придвинутый к стеклу стол и несколько компьютеров у противоположной стены. На столе был монитор, вокруг которого лежало множество каких-то бумаг и стояли чашки с недопитым кофе.

— Ремер сообщил мне, что у них есть оборудование, позволяющее измерять силу способностей Чтецов, — сказал Йон. — Вероятно, это оно и есть.

Катерина в это время рассматривала один из шлемов.

— Вполне возможно, — произнесла она с отвращением. — А эффект экранирования не позволяет проникать сюда никакой энергии, которая могла бы сказаться на результатах измерений.

— О'кей, господин и госпожа Шерлок Холмс, а не пора ли нам поискать, откуда, собственно, эта энергия берется? — сказал По, делая шаг к порогу. — Лично у меня от этого места мурашки по телу бегают.

— Так ты по-прежнему считаешь, что это самая обычная школа? — спросила у него Катерина, но ответа так и не дождалась.

Выйдя, они вновь ощутили знакомый зуд, который усилился по мере их приближения к дубовой двери в конце коридора. Она также оказалась незапертой, и они беспрепятственно вошли в помещение, которое видели сквозь стеклянное окно. Кроме целой вереницы компьютеров, принтеров и заваленного записями стола, там оказалась очередная дверь, ведущая куда-то дальше в лабиринт расположенных под школой катакомб.

Поставив на пол свою спортивную сумку, Йон подошел к столу и начал просматривать бумаги.

На них были начертаны какие-то кривые, наброски полушарий мозга, столбцы непонятных чисел, некоторые из которых были подчеркнуты или обведены карандашом. Сверху на каждом листе были указаны имя и возраст испытуемого. Судя по бумагам, последние из них были в возрасте от десяти до двенадцати лет. В отношении некоторых производился анализ реальной силы их возможностей, тогда как другие записи были предварительным расчетом ожидаемого потенциала.

— Похоже, они в состоянии предугадывать мощь даже тех, кто еще не был активирован, — констатировал Йон.

— Критерии приема в школу? — предположила Катерина, которая также подошла к столу и теперь смотрела на бумаги из-за плеча Йона. По остался стоять у порога, время от времени нервно поглядывая в коридор.

— Возможно, однако трудно понять, как они ухитрялись это делать, не возбуждая подозрений у родителей учеников, — сказал Йон.

Катерина пожала плечами:

— Нет пределов того, чему родители готовы подвергнуть свое любимое чадо, лишь бы оно получило хоть какие-то минимальные преимущества.

— Одному Богу известно, узнают ли родители когда-нибудь правду обо всем этом, — задумчиво произнес Йон. — Ведь вовсе не обязательно, что сами они Чтецы. А дети?.. Как им это объясняют? В курсе ли этого родители или детям приходится лгать отцам и матерям? — Он покачал головой. — Как это сказывается на ребенке?

— Все это просто отвратительно, — заметила Катерина. — Ведь для выявления подходящих кандидатов недостаточно провести один только этот тест — необходимо множество дополнительных. Одно дело — выявить, имеют ли дети способности, активированные либо латентные, и совсем иное — определить, достаточно ли ребенок созрел для того, чтобы стать членом Теневой организации.

Катерина заглянула под стол и нашла, что искала. Низко нагнувшись, она достала из-под стола корзину для бумаг и поставила ее на стол. Покопавшись в корзине, девушка извлекла какие-то записи, похожие на те, что уже лежали на столе, свернула их и сунула в задний карман джинсов.

— Их никто не хватится, — сказала она, ставя корзину под стол.

Экран стоящего на столе монитора был темным, однако одного нажатия на клавишу клавиатуры оказалось достаточно, чтобы пробудить его к жизни. По прошествии нескольких секунд на экране возникло изображение, однако Йон был разочарован, так как для запуска программы необходимо было ввести имя и пароль.

— Эх, нам бы сейчас сюда Мухаммеда, — с сожалением сказал он.

По по-прежнему нервно переминался с ноги на ногу на пороге комнаты.

— Может, пойдем дальше? — настойчиво предложил он.

Йон кивнул:

— Тут нам, во всяком случае, больше делать нечего.

Он подхватил с пола свою сумку и вышел. Подойдя к следующей двери, он кивнул спутникам и надавил на ручку. Прежде чем Йон открыл дверь, По успел погасить свет в том помещении, которое они только что покинули. За дверью было темно; шагнув внутрь, Йон ощутил под ногами мягкий ковер. Йон немного повозился с карманным фонариком, но вскоре включил его и нашел на стене выключатель.

Йон стоял лицом к выходу, По застыл в дверном проеме с фомкой в руке, а Катерина сделала несколько шагов вглубь комнаты. Она, как завороженная, смотрела в противоположный конец помещения, и во взгляде ее отражалось недоумение пополам со страхом.

— Кампелли, — прозвучало из дальнего конца комнаты. — Право, мне приятно, что ты нашел время заглянуть сюда.

Йон сразу же узнал голос говорившего мужчины. Это был Ремер.

— Скорей отсюда! — крикнул Йон и рванулся к двери, однако стоящий на пороге По не шевельнулся. Лицо его расплылось в широкой ухмылке, внезапно он размахнулся и ударил Йона ломиком по голове.

Не ожидая этого, Йон даже не успел уклониться; голову его пронзила острая боль.