Тайна «Libri di Luca»

41

Йон почувствовал, что Катерина внезапно перестала его поддерживать. Окружающие его краски сразу потускнели, очертания предметов потеряли четкость. Ему пришлось прилагать больше усилий, чтобы сохранять целостность образов. Картина кладбища побледнела, насыщенность ее эмоциями ощущалась гораздо слабее, чем прежде.

Одновременно появились сильные колебания энергии. Если раньше ровный поток ее зарядов однозначно усиливал эмоциональную напряженность сцен, то теперь долгие и короткие вспышки были разной мощности. Это напоминало изменение силы радиосигнала, принимаемого транзисторным приемником при настройке на разные волны.

Ремер также заметил это, однако он совсем не выглядел смущенным — наоборот, усмехнулся.

— Не волнуйся, — самодовольно сказал он. — Нам никто больше не нужен. — Подняв руки, он обратил лицо к небу и начал вглядываться в тучи.

Цветовая гамма картины вновь изменились, как будто кто-то плеснул на нее из ведра красками, которые стремительным водопадом обрушились на окружающий пейзаж. Бледные, пастельные тона моментально стали яркими, а образы — четкими и контрастными. Могильные памятники вновь заняли свои места и выпрямились, на некоторых из них появились причудливые резные изображения горгулий и прочих фантастических существ.

Йон с трудом успевал следить за всем происходящим; он утратил прежний контроль над картиной, как будто уступил подачу сопернику.

— Что ж, совсем неплохо, — с нескрываемой иронией заметил он, тщательно пытаясь скрыть охватившее его тем временем беспокойство. Но что произошло с Катериной? У него самого уже не осталось сил, чтобы держаться в одиночку. Может, ей удалось отсюда выбраться? Он искренне на это надеялся. Знать бы только, что она в безопасности! Эх, если бы можно было просто выглянуть и убедиться, что с ней все в порядке!

И снова возникли фигуры троих сподвижников Ремера.

Похоже, это было уже поражение. Без помощи Катерины он недолго сможет сопротивляться растущей армии реактивированных членов Ордена. Он ощущал, что энергия иссякает, однако не мог прервать чтение. Влияние Патрика Веделя исчезло, однако, кроме него, были и другие улавливающие, которые заставляли его, Йона, продолжать чтение.

Главный герой повествования сделал паузу в своей обращенной к могильному памятнику речи, прикрыл глаза и опустил голову. Фигура его начала склоняться вперед до тех пор, пока он не уперся лбом в надгробную плиту.

Тьма. Он снова в автомобиле. Стенки салона и крыша вдавлены внутрь настолько, что он не может пошевелиться. С заднего сиденья доносятся крики; они звучат приглушенно, словно пробиваются сквозь одеяло, однако достаточно громко и настойчиво. Не слышать их невозможно. Сильный запах бензина вызывает у главного героя мучительный кашель. Мужчина пытается пошевелиться — и от острой боли, пронзающей ноги, громко вскрикивает.

Смена сцен застала Йона врасплох, однако он быстро овладел собой. Темнота затрудняла возможность манипулировать деталями, и тем самым он получал передышку. Понимая, что она продлится недолго, Йон попытался собраться с силами.

— Как ты? — спросил кто-то из-за двери машины.

В ответ главный герой снова издал пронзительный крик.

Потом послышались звуки. Скрежет металла, царапающего металл, треск рвущейся жести, жалобный скрип кузова. Легкие главного героя снова наполнились парами бензина, и мужчина снова мучительно закашлялся. Он почувствовал, что кто-то пытается его вытащить. Боль сделалась невыносимой. Он закричал. Тело его продолжали с силой тянуть наружу из исковерканного автомобиля. Внезапно он ощутил на своем лице влагу. Дождь. Его вытащили. Он взглянул на то, что некогда было машиной. Сложившаяся гармошкой крыша, вдавленный капот. Он увидел, как в задней части автомобиля появилась голубая искра.

Затем все тело его охватил нестерпимый жар.

Выйдя в коридор, где никто уже не мог их видеть, Мухаммед и Катерина обнялись.

— Куда же вы пропали? — спросила Катерина.

— Попасть внутрь оказалось нелегко, — ответил Мухаммед. — В конце концов пришлось попросить охранников одолжить нам свои мантии.

— А где Хеннинг?

— Сидит там, сверху, — сказал Мухаммед, кивая в сторону ведущей наверх лестницы. — Начал читать какую-то книгу, которую мы там обнаружили.

Они поспешно поднялись на следующий ярус читального зала. Длинные прямые ряды стоящих там столов и стульев составляли разительный контраст с хаосом, царящим на нижнем этаже. Почти в самом центре зала в нескольких метрах от междуэтажного перекрытия сидел на стуле Хеннинг с книгой в руках. Подойдя ближе, они услышали, что он читает вслух. Речь его при этом была отчетливой: он вещал.

— Осторожно, — сказала Катерина, удерживая Мухаммеда. По странице книги, которую читал Хеннинг, пробежала искра. — Он реактивирован.

— Это опасно? — с тревогой спросил Мухаммед.

— Не имею понятия, — вздохнув, ответила Катерина. Она приблизилась к Хеннингу и стала вглядываться в его лицо. Глаза его неотрывно смотрели в книгу, однако казалось, что видят они там больше, нежели просто буквы и слова. На лбу его выступили крупные капли пота, щеки порозовели.

— Он в отключке, — констатировал Мухаммед.

— Оставь его в покое, — сказала Катерина и отошла к перилам.

Оказалось, они расположены как раз над тем местом, где была установлена кафедра, так что Катерина могла охватить взором весь нижний этаж. Йон по-прежнему стоял и читал, не обращая никакого внимания на лежащие вокруг него неподвижные людские тела, разбросанные в беспорядке свечи и книги. Электропроводка через равные промежутки времени начинала искрить, и в атмосферу читального зала выбрасывались мощные заряды энергии; между Йоном и восемью реактивированными Чтецами, окружившими кафедру, иногда пробегали короткие яркие молнии. Похоже это было на то, будто Йон и Чтецы подпитывают энергией друг друга. Порой, по-видимому, молнии вспыхивали спонтанно, но иногда они тянулись последовательно от одного к другому, словно передавались по эстафете.

— Вот дерьмо! — сказал подошедший к ней Мухаммед. — Какого дьявола, что там происходит?!

Еще до того, как Катерина успела ответить, позади них раздался шум. Тело Хеннинга вытянулось, затем неестественно изогнулось. В уголках рта его появилась пена, вместо прежнего отчетливого чтения послышалось неприятное шипение. Катерина сделала шаг к Хеннингу, однако остановилась, не решаясь прикоснуться к его телу, которое внезапно начала бить крупная дрожь. Взгляд вещающего, пустой и остекленевший, был не устремлен теперь в книгу, а обращен вверх. Из одной ноздри Хеннинга к уголку рта протянулась полоска крови.

— Хеннинг! — с отчаянием вскричала Катерина. — Ты меня слышишь?

Хеннинг никак не отреагировал.

Катерина не знала, что делать. Ей хотелось обнять Хеннинга, прижать его к себе, но на это она не решалась. Из глаз ее потекли слезы. Не в силах оторвать взгляд от скорчившейся перед ней фигуры, девушка сделала шаг назад и прижала ладони к щекам.

Сотрясавшие тело Хеннинга судороги прекратились так же резко, как начались, лицо его снова приняло обычное выражение. Потом глаза его закрылись, и он бессильно обмяк на стуле.

Мухаммед осторожно подошел к Чтецу, некоторое время постоял, вглядываясь в его лицо, а затем приложил два пальца к шее, пытаясь нащупать пульс. Так прошло несколько секунд. Наконец, тяжело вздохнув, Мухаммед убрал руку.

— Мертв, — сказал он, разглядывая собственные пальцы.

Над кладбищем разразился дождь. После предыдущей темной сцены картину просто необходимо было освежить. На смену бензиновой вони пришел аромат сырой травы и цветов.

— Bay! — произнес Ремер. — Что за прелестное маленькое интермеццо!

Возникло еще одно туманное облако, которое быстро начало приобретать материальные формы. Ремер ухмыльнулся:

— Сдавайся же, Кампелли. Нас ведь уже восемь против тебя одного.

Внезапно ухмылка его застыла, брови нахмурились. Оказалось, что новым появившимся был Хеннинг.

Он стоял и недоуменно оглядывался по сторонам.

— Хеннинг! — с искренней радостью произнес Йон.

Сориентировавшись в новой обстановке, тот наконец заметил Йона.

— Йон! — воскликнул он. — Да ведь это же ты!

Зарычав от досады, Ремер вытянул руки в том направлении, где стояла фигура Хеннинга. Сразу же вслед за этим подул сильный ветер.

— Не обращай внимания, Хеннинг! — крикнул Йон. — Это все нереально. Соберись!

Хеннинг растерянно смотрел себе под ноги. Ветер усиливался. Вокруг фигуры Хеннинга вырос небольшой смерч. Он был похож на трубу, начинающуюся от самой земли и поднимающуюся на высоту роста Чтеца. Поднятые ветром комья земли и палые листья кружились все быстрее.

— Катерина!.. — кричал Хеннинг. — Она… — Ветер уносил его слова вдаль. — Молнии… нужно вернуться… прочь! — По лицу его было видно, что он начинает паниковать.

Йон попытался укротить смерч, однако помощники Ремера не позволили ему этого — они объединили усилия, и круговращение вокруг фигуры Хеннинга ускорилось. Тогда Йон попытался перенести смерч в сторону, но это ему не удавалось. Силуэт Хеннинга стал нечетким. Крики его полностью потонули в свисте ветра, очертания тела с каждым мгновением делались все более размытыми. В конце концов фигуру его уже нельзя было даже разглядеть в центре разбушевавшейся стихии.

Внезапно смерч стих, и на землю дождем посыпались кружившиеся в воздухе комки почвы, листья и мелкие камешки. Хеннинг исчез.

Ремер сделал вид, что внимательно изучает кучку мусора на том самом месте, где еще минуту назад стояла фигура Чтеца.

— По-видимому, ты прав, Кампелли, — наконец сказал он. — Все дело в вере. — Он усмехнулся. — Однако думается мне, самого лучшего зрелища мы пока еще не видели.

Обстановка вновь изменилась: небо прорезала молния, снова пошел дождь. Сначала это были крупные редкие капли, потом они стали падать чаще, пока не превратились в тонкие хлесткие струи. Трава начала быстро расти, стены кладбища раздвинулись, давая место рядам новых могил и белых крестов, выделяющихся на фоне серых туч.

Ремер расхохотался, и это был смех маньяка.

— Нас ничто не в силах остановить!

Картина вновь наполнилась богатством деталей. Йон стал различать структуру коры деревьев, микроскопические наросты плесени на надгробных плитах и змей, ползающих под ними, капли влаги, скапливающиеся в вырезанных на камнях надписях. Все эти мелочи нахлынули мощной лавиной, переполнили его воображение, едва умещаясь в голове; ему казалось, что он в любой момент может лишиться чувств.

Один из соратников Ремера по Ордену упал на колени и схватился за голову. Изо рта его вырвался вопль, очертания тела стали нечеткими. Крик делался все тише по мере того, как молекулы, из которых состояла фигура Чтеца, начали отделяться друг от друга, превращаясь в облако мельчайших частиц, которое моментально развеивал поднявшийся ветер.

— Ремер! — с тревогой громко произнес Поуль Хольт. — Так сильно нельзя, тебе следует сдерживаться! — Лицо его исказила гримаса боли.

Ремер обратил на него полный презрения взгляд.

— Сдерживаться?! — прокричал он. — Мы уже слишком далеко зашли, чтобы теперь сдерживаться!

— Он прав, — сказал Йон. — Вы зашли слишком далеко!

Ремер резко обернулся к нему — он был в ярости.

— Слишком далеко?! — произнес Ремер со зловещей ухмылкой.

Йон почувствовал движение ветра вокруг себя. Перед его глазами мелькали проносящиеся кругами капли дождя и комочки земли, сознание фиксировало форму, скорость полета и орбиту каждой частички, и вместе с тем он чувствовал, что контролировать этот поток не может. Вплоть до последней молекулы он был порождением Ремера, который так же управлял им сейчас.

Вместо того чтобы сопротивляться и пытаться восстановить свою власть над происходящим, Йон постарался сосредоточиться на одной-единственной мелочи. На небольшом шажке. Он не ощущал своего физического тела, но попытался, собрав все силы, подвинуть немного назад свою левую ногу. Йон представил себе, как она движется по помосту, медленно, сантиметр за сантиметром, назад, назад… Сознание его было сосредоточено только на этом действии. Только одно маленькое движение…

А вокруг него тем временем с постоянно увеличивающейся скоростью несся свистящий хоровод новых увлекаемых ветром предметов — листьев, камешков, щепок, веточек, дощечек.

Всего один шаг.

— Как тебе это, Кампелли?! — торжествующе крикнул Ремер. — Впечатляет?! — Голос его тонул в свисте ветра.

Внезапная боль в затылке молнией прожгла сознание Йона. Он обнаружил, что лежит на спине возле кафедры. При падении с высоты трех ступенек книга, во власти которой он находился все это время, выпала у него из рук. Куда она отлетела, он не видел.

Кафедру по-прежнему окружали восемь Чтецов. Йон пригляделся к ним. Теперь он понял, почему прочих Чтецов пугали его способности. Атмосфера читального зала была насыщена электричеством, в воздухе ощущался запах, похожий на тот, какой появляется, когда через корпус элемента питания протекает электролит.

Йон попытался подняться, но тут же застонал от острой боли в левой ноге. Он опустил глаза и взглянул на нее. Нога была согнута под немыслимым углом, и даже от одной мысли о том, чтобы ее передвинуть, он испытал новый приступ боли.

— Что здесь происходит? — раздался позади него чей-то встревоженный голос.

Йон оглянулся и увидел в двух метрах от себя Патрика Веделя.

— Нам нужно выбираться отсюда, — сказал Мухаммед.

Катерина молча кивнула, не в силах оторвать взгляд от безжизненного тела Хеннинга.

— Ты слышала, что я сказал? — Мухаммед встал прямо перед девушкой и заглянул ей в глаза. В его собственном взгляде отражались решимость и настойчивость.

— Йон, — проговорила Катерина. — Нам необходимо увести с собой Йона.

Они снова подошли к перилам и посмотрели вниз. Электрическая активность на нижнем этаже, казалось, еще больше усилилась. Слышался непрекращающийся треск разрядов, электрические дуги и искры горели дольше, чем раньше.

Пока Катерина и Мухаммед оглядывали зал, из круга Чтецов, обступивших кафедру, выпал еще один. Белая мантия опустилась на пол беззвучно, как если бы была пуста. Под неподвижным телом сразу же начало растекаться темное пятно.

— Нужно спуститься туда, — решительно сказала Катерина.

— Погоди. — Мухаммед удержал девушку, положив руку на ее плечо.

Фигура Йона внизу едва заметно покачнулась и немного сдвинулась с места.

— О, нет! — Катерина в отчаянии прикрыла рукой рот.

В этот момент Йон упал с кафедры навзничь; его тело ударилось об пол с неприятным глухим стуком. Книга, которую он держал в руках, выпала и отлетела в сторону. Несколько мгновений — слишком долгих, как показалось Катерине, — Йон лежал без движения, затем слегка пошевелился. Приподняв голову, он с трудом оперся на локоть и осмотрелся.

Катерина облегченно всхлипнула. За последние сутки ее нервная система подвергалась таким испытаниям, что девушка чувствовала: запас прочности подошел к концу. Больше всего в данный момент ей хотелось спуститься вниз и броситься к Йону, однако собственное тело отказывалось повиноваться. Катерина дрожала крупной дрожью; девушка с трудом держалась на ногах.

— С ним все хорошо, — с улыбкой сказал Мухаммед, мягко обняв ее за плечи. — С ним все хорошо, — повторил он.

В этот момент они увидели, как Йон повернулся в сторону клубящегося у него за спиной тумана. Внезапно от белесой массы отделилась человеческая фигура. Катерина узнала рыжеволосого мужчину, преследовавшего ее на рынке. Разговора Йона с улавливающим они не слышали, однако было заметно, что Йон находится в сильном возбуждении и, очевидно, не может подняться. Когда рыжеволосый мужчина присел рядом с Йоном на корточки, тот слегка отшатнулся и огляделся по сторонам с таким видом, будто что-то искал.

— Книга! — догадалась Катерина. — Ему нужна книга.

— Какая? — спросил Мухаммед.

— Не важно, — ответила девушка. — Найди какую-нибудь книгу, а я тем временем попытаюсь привлечь его внимание.

Мухаммед исчез.

— Йон! — во всю силу легких закричала Катерина. — Мы здесь!

Йон растерянно повернул голову из стороны в сторону. Рыжеволосый улавливающий настороженно обвел взглядом все пространство зала.

— Здесь, наверху! — Катерина замахала рукой над головой.

Йон поднял глаза и наконец заметил ее. Несмотря на расстояние и тусклое освещение, Катерина видела, что он ее узнал. На лице его появилась широкая улыбка. Рыжеволосый мужчина с досадой поднялся и подбоченился. Воспользовавшись тем, что он отвлекся, Йон схватил его за лодыжки и с силой дернул на себя, так что мужчина упал на спину. После этого Йон быстро пополз в сторону. Почему он не встает?

Мухаммед вернулся с книгой в руках.

— Вот, — сказал он. — Взял первую попавшуюся.

Катерина взяла книгу и снова окликнула Йона.

Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как девушка размахнулась и, ободренная его радостным кивком, кинула ему книгу. Та упала в нескольких метрах от Йона, и он сразу же к ней пополз. Рыжеволосый мужчина тем временем уже встал на ноги.

Только благодаря охватившей его ярости Йон оставался в сознании. Тело его обмякло, как будто из него выкачали все силы, малейшее движение требовало огромного напряжения. Боль в ноге также осложняла дело, хотя, с другой стороны, она не давала ему впасть в забытье.

При виде Патрика Веделя, убийцы Луки, Йон стиснул зубы; ему пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы немедленно не броситься на рыжеволосого улавливающего. Йон понимал, что сейчас, когда он лежал на полу и у него, по-видимому, была сломана голень, это было бы по меньшей мере неразумно, и потому постарался успокоиться.

— Что здесь происходит? — вновь спросил Патрик Ведель и присел на корточки рядом с Йоном.

— Твой шеф, вероятно, окончательно спятил, — сквозь зубы процедил Йон. Столь близкое соседство с Веделем причиняло ему почти физическую боль. Он огляделся. Поблизости не было ничего, чем можно было бы воспользоваться в качестве оружия.

Патрик Ведель сверкнул глазами.

— Ремер знает, что творит, — сказал он. — Все, что бы он ни делал, направлено на благо Ордена.

— Еще немного, и он уничтожит Орден, — повышая тон, произнес Йон. — Ты что, сам не видишь? Он слишком далеко зашел!

Рыжеволосый улавливающий упрямо мотнул головой:

— Нет, Орден — это его жизнь, наша жизнь. — Он с обожанием посмотрел на предводителя. — Он сделает все, чтобы его сохранить.

— Ну конечно, ради этого он готов пойти даже на убийство, — сказал Йон.

Патрик Ведель взглянул на него с подозрением.

— Что значит жизнь какого-то там старика букиниста по сравнению со всем этим?! — с горечью продолжал Йон, глядя в упор на Патрика Веделя. Йон видел, что тот пытается понять, известна ли ему вся правда.

Наконец рыжеволосый мужчина опустил взгляд.

— Это было необходимо, — пробормотал он.

— Тогда вы переступили черту, — сказал Йон. — Впрочем, как и теперь. Как ты полагаешь, Ремер сейчас думает об Ордене или же о самом себе? Не забывай, я побывал на его месте и знаю точный ответ.

Патрик Ведель упрямо стиснул зубы:

— Он бы никогда…

— Йон!

Йон узнал голос Катерины и огляделся по сторонам. Патрик Ведель поднялся и сделал то же самое.

Катерина снова его окликнула. На этот раз голос донесся откуда-то сверху, Йон поднял глаза и увидел, что Катерина стоит на следующем этаже. Он ощутил огромное облегчение.

— Снова эта девка! — с досадой произнес Патрик Ведель. Ярость Йона достигла высшей точки кипения, и это придало ему сил. Он потянулся, схватил Патрика Веделя за лодыжки и, напрягшись, дернул на себя. Улавливающий потерял равновесие и тяжело упал на спину.

Йон оттолкнул его и пополз прочь. Преодолев около шести метров, он услышал, что Катерина снова его зовет. Она размахивала книгой. Краем глаза Йон увидел, что Патрик Ведель поднялся и двинулся в его сторону.

Книга упала в нескольких метрах от Йона, и он, собрав последние силы, преодолел это расстояние. Патрик Ведель был уже совсем близко. Книга оказалась совсем маленькой, тонкой, в кожаном переплете. Йон раскрыл ее дрожащими руками. У него все еще оставалась надежда.

При виде книги в руках Йона Патрик Ведель остановился.

— Успокойся, — сказал он, выставив перед собой ладони, как будто защищаясь. — Нет никаких причин…

Как только Йон прочел первые слова, мужество его покинуло.

Книга была на итальянском языке.

Йон скрипнул зубами. Этого просто не могло быть! Не здесь и не сейчас!

Беспокойство, написанное на лице Патрика Веделя, сменилось облегчением.

— Что, не по вкусу книга? — со злорадством сказал он и засмеялся.

Йон снова обратился к тоненькой книжке, которую сжимал в руках. Он ведь знал итальянский. Правда, прошло много времени с тех пор, как он учил этот язык, да и вообще он сомневался, что помнит его настолько, чтобы с его помощью суметь себя защитить, однако попытаться все же стоило.

Йон почувствовал, что Патрик Ведель схватил его за ворот мантии и тащит куда-то по полу.

Сосредоточив все свое внимание на тексте, Йон попытался разобрать первые слова. От напряжения он вспотел, руки его дрожали нервной дрожью. Значения первой фразы Йон не понял. Достичь нужной концентрации было невероятно сложно, но он заставил себя продолжать чтение.

Патрик Ведель зловеще захохотал и потащил его дальше к перилам.

Йон начал слово за словом разбирать следующее предложение, и внезапно понял, что текст ему знаком. Он узнал то предложение, которое читал, и ему было точно известно, какая фраза последует за ним.

Он читал эту книгу раньше.