Миссис Элизабет Богарт явно волновалась перед рассмотрением в суде иска Каролы Цайс к Президенту Макоули. Уединившись с адвокатом Барбарой Декарт, еще и еще раз оговаривала каждую деталь предстоящего судебного заседания.
— Барбара, дорогая, — умоляюще говорила она своей подруге, — ни в коей мере не упрощай ситуацию. На первый взгляд все ясно: Миссис Цайс утверждает, что имела счастье прикоснуться не по своей воле рукой к члену Президента и почувствовала его зубы на своих губах, а тот с гневом отвергает эти утверждения. Ты не должна забывать, что прокурор Гордон — хитрая лиса. Он, конечно же, знает, что Макоули впервые собственной персоной явится на судебное слушание и не применет воспользоваться моментом. Президент не имеет опыта, никогда не участвовал в подобных спектаклях. Гордон же может неожиданно притащить в зал этих Мерлин Биделл и Беллу Крипас. Да и Моника Левин, по-моему, уже крепко сидит у него на крючке. А вдруг Гордон решит, что наступил «час икс», и притащит с собой в суд эту тройку кобылиц? Сама понимаешь, тогда случится катастрофа. Гордон легко расколет и девиц, и Макоули.
— Не волнуйся, Лиз. Мы полностью контролируем действия Гордона. Он действительно готовится взяться как следует за Биделл и Крипас. Ему активно помогает Анджела Мор. Эта дамочка — офицер спецслужбы, мы это уже точно знаем. Она записала рассказы Левин, Крипас и Биделл о их любовных делах с Президентом. Гордон, скорее всего, обладает магнитофонными записями их рассказов. Но если он представит в суд кассеты с рассказами без согласия рассказчиц, то ему можно будет предъявить целый ряд обвинений в совершении преступления. Гордон, конечно же, это понимает, а времени для того, чтобы заставить девиц признаться и после этого притащить их в суд по иску Цайс, у него не было. Я уже не говорю о нашей с ним договоренности координировать свои действия. Я понимаю тебя, Лиз, Президент почему-то решил явиться лично на судебное слушание, и дело получает неожиданный оборот. Гордон уже обратился к своим сторонникам из числа газетчиков не оставить без внимания этот эпизод.
Я понимаю, Макоули тоже рассчитывает получить очки. Сейчас идет война с Ираком. Он как главнокомандующий должен заниматься этим вопросом, и тут его тащат в суд по мелочному делу о мимолетной встрече много лет назад с какой-то миссис и выслушивать ее причитания о том, что она и сейчас помнит его зубы и материал его брюк, к которым прикоснулась ее рука. Нет, дорогая, в данный момент Макоули действует весьма тонко. Он предстанет перед обществом как жертва, которую преследуют по мелочам и отрывают от важнейших государственных дел, когда он должен не только нанести поражение злейшему врагу Америки, но и позаботиться, чтобы не гибли наши парни — сыны Америки.
— Я согласна, сегодня для Президента самый удобный момент, чтобы явиться в суд и не быть осужденным гражданами своей страны, а наоборот, получить от них поддержку. Но в том-то и дело, что именно эта ситуация меня и беспокоит. Гордон не дурак и прекрасно понимает щекотливость момента для него, как обвинителя Президента.
— Крипас, Биделл и Левин — это последний и главный аккорд во всей истории любовных похождений Президента, и Гордон использует его в самый удобный момент, чтобы последним ударом покончить с политической карьерой Макоули. Поэтому я и уверена в том, что сегодня эти фигуры, вернее, пешки Гордон в бой не введет.
— Будем надеяться, — с некоторым облегчением произнесла Элизабет. — Тебе уже пора, я молю Господа Бога поддержать тебя.
— Да, мне еще надо по пути захватить двоих своих адвокатов.
Декарт быстро собралась и вышла из помещения. Элизабет подошла к окну и, проводив взглядом свою подругу, которая села в светлый «форд» и уехала, направилась в кабинет, где ее ждали сообщения банка, в котором был открыт счет фонда «За права женщин». Миссис Богарт села за стол и взяла в руки письмо, в котором сообщалось о том, что на счет фонда поступил из редакций девяти газет сорок один миллион долларов. Миссис Богарт удовлетворенно откинулась на высокую спинку кресла и подумала о газетчиках: «Вы должны знать, господа, в следующий раз, что попытка оболгать и оскорбить первую леди Америки обойдется вам еще дороже!»
В этот момент зазвонил телефон, и Богарт машинально подняла трубку:
— Богарт слушает!
— О, Элизабет! Как я рад, что наконец дозвонился до вас! Это Майкл Хаммер.
— Добрый день, мистер Хаммер.
— Мэм, нам надо срочно переговорить. Я прошу, примите меня немедленно.
По лицу Богарт пробежала тень растерянности и недовольства, но, делать нечего, она произнесла:
— Хорошо, мистер Хаммер, приезжайте.
— Я буду через двадцать — двадцать пять минут! — радостно бросил Хаммер и, бросив мобильник на соседнее сиденье, тронул машину с места.
Он приехал к офису фирмы «Дельта» и фонда «За свободу женщин» менее чем за двадцать минут. Почти бегом поднялся на второй этаж и, войдя в кабинет, двинулся к Богарт, раскинув руки с желанием обнять ее.
— Элизабет, дорогая, если бы ты только знала, что произошло во время твоего отсутствия. Меня подставили!
Богарт, не поднимаясь, без улыбки сухо произнесла.
— Здравствуйте, мистер Хаммер, присаживайтесь.
Остановившись на полпути и поубавив свой пыл, Хаммер подошел к креслу, стоявшему у стола, и сел.
— Я в курсе всех ваших дел, — тем же сухим и строгим голосом произнесла Богарт. — Не понимаю, зачем вам понадобилось так подставлять нас. Знаете ли вы, мистер Хаммер, что наши адвокаты впервые проиграли процесс? И это случилось из-за ваших мошеннических действий. Вы обманули не только суд, но и нашу фирму, причинив большой вред ее имиджу.
— Поверьте, я ни в чем не виновен. Случилось что-то страшное. Все, что изображено на фотографиях, действительно было у меня с Сарой.
— Вы же говорили мне, что не любите миссис Макоули, а эти позы, как вы сейчас утверждаете, у вас были, и свидетельствуют они об обратном. Невольно возникает вопрос: скажите, мистер Хаммер, когда же вы говорили правду?
— Элизабет, я хочу, чтобы ты меня выслушала.
— Мистер Хаммер, сейчас я хочу одного: забудьте о наших отношениях. Вы умный человек и, конечно же, поймете, что после того, что случилось, между нами могут быть только официальные отношения — не более. А сейчас прошу меня извинить, но мне надо ехать на запланированную деловую встречу.
Тот тяжело поднялся и медленно побрел к дверям:
— Я уверен, мэм, время докажет вам мою искренность и невиновность.
Не прощаясь, он вышел.
Элизабет облегченно вздохнула. Ее мозг сразу же переключился на процесс. Еще было явно рано, чтобы последовала информация о результате. Каждый знает, что значит ждать… И когда в кабинет неожиданно вошла Элеонора Линдрос, то Богарт обрадовалась:
— Садись, Элеонора, я рада, что ты пришла. Сижу и томлюсь ожиданием, когда закончатся судебные слушания. Что-то я волнуюсь сегодня. Как бы этот Гордон не подстроил свинью нам.
— Лиз, но ни ты, ни я ничего сделать не можем. Поэтому не терзай себя понапрасну.
— Ты права. Надо ждать. Кстати, Элеонора, после проигрыша Хаммера в суде, где демонстрировались фотографии, эксперт, утверждая, что снимки не настоящие, а суду представлен фотомонтаж, дал заключение: на фотографии мужчины изображена голова Хаммера, а член — бушмена. Ты помнишь, я просила тебя узнать, что это за народ — бушмены?
— Ой, Лиз, ты извини меня! Я просто забыла тебе рассказать. Мне пришлось изрядно потрудиться, прежде чем я нашла нужную информацию. Другой работы у меня было много, и я просто забыла тебе рассказать.
Линдрос встала и прошла к креслу, где лежала ее сумка, достала из нее несколько отпечатанных листков и возвратилась на место.
— Я отыскала в библиотеке конгресса интересный материал. Уверена, что я тебя развлеку.
Элеонора устроилась поудобнее в кресле и начала читать:
«Бушмены, или, как их называют, «люди кустарника», живут в Намибии, на юго-западе Африки. Главное, что их отличает от всех мужчин планеты, — это то, что их половой член находится в состоянии «боевой готовности» все 24 часа в сутки.
Бушмены — один из самых своеобразных антропологических типов земного шара. Общая численность их 84 тысячи человек. Относятся они к большой негроидной расе. Кроме Намибии, некоторые группы бушменов проживают в Ботсване, Анголе и Зимбабве».
Линдрос оторвалась от текста и пояснила:
— В библиотеке мне сделали ксерокопию статьи известного этнографа, профессора Эдварда Блиха. Вместе с двумя учеными он совершил путешествие по районам проживания бушменов в Намибии. Слушай его рассказ: «После многочасового путешествия на джипе по намибийской жаре мы прибыли на место. Вождь по имени Два Быка — коренастый мужчина средних лет, с коротким плоским носом и скрученными в узкие спиральные пучки волосами, между которыми виднелась кожа, к нашему удивлению, неплохо говорил по-английски.
— Все, что мы имеем, — сказал вождь, — дал нам цаги. Научил петь песни, исполнять ритуальные танцы, а главное — наделил воинов «цветущим корнем», дающим преимущество над всеми мужчинами мира. Он не вянет и всегда готов делать новых воинов и охотников.
На мой вопрос, что такое цаги, вождь пояснил, что цаги — кузнечик-богомол, который является центральным персонажем в мифологии бушменов, их прародитель. Бушмены верят, что цаги создал солнце, луну, звезды, горы, животных и птиц.
Когда цаги сотворил первого бушмена, то назвал его Го, то есть мужчиной, готовым к бою и охоте. Он дал ему сильные руки и быстрые ноги. И тут цаги увидел, что «корень» у созданного им человека подобен увядшему плоду. «Так быть не должно, — воскликнул прародитель, — пусть же всегда ты будешь готов и к любви!»
И в тот же миг «корень» Го расцвел, чтобы никогда не вянуть».
Дальше профессор Эдвард Блих пишет:
«Вечером нас ждал званый ужин. Меню состояло из зеленых гусениц, личинок насекомого мопанес и сушеных ящериц, напоминающих тухлую треску. «Люди кустарника» ходили совершенно обнаженные, а «цветущие корни» мужчин были, что называется, «в готовности № 1». Нам казалось удивительным, что женщины не обращали на это никакого внимания.
После трапезы мы завели разговор с одним из охотников:
— Скажите, вы действительно всегда наготове?
— Да. Настоящий воин должен быть наготове всегда. Нам странно, что у белых мужчин корень вялый и его почти не видно.
Я прикинул, что «корень» у охотника длиной около тридцати сантиметров и спросил:
— И что же, вам всегда хочется женщину?
— Да, и это естественно. Плоха та женщина, которую воин хочет лишь изредка. Но часто любить мы не можем. Нет времени — мы должны охотиться, добывать пищу. А быть с женщиной мы можем только тогда, когда цветет дерево баугиния. После этого жены дарят нам детей.
— А как же вы устраиваетесь в остальное время?
— Баугиния цветет несколько раз в году… А если мой «корень» переполняется соком в другие месяцы, женщина гладит его рукой, и сок проливается на землю.
— А на охоте «корень» вам не мешает?
— Идя на охоту, мы прячем «корень»…
То, так звали нашего собеседника, продемонстрировал каросс-фартук из кожи антилопы, напоминающий те, что носят сельские кузнецы. Бушмен надел его, и «цветущий корень» исчез под толстыми кожаными складками.
Жена То, Метис, подтвердила все, что сообщил нам ее муж. Мы поинтересовались:
— Как вы можете спокойно смотреть на мужа, который вас постоянно хочет?
— Что в этом странного? Ведь он мой муж, он и должен хотеть меня всегда. У нас уже восемь детей, будут и еще. Жаль только, что следующее цветение баугинии не скоро — через четыре луны (четыре месяца).
Дожидаясь этой любовной поры, То часто «питает соком» бушменскую землю. Согласно легенде, после этого здесь должна появиться вода…
На следующее утро мы покинули крааль, оставив бушменам на память сувениры».
Элеонора оторвалась от текста:
— Ну как, интересно?
— Чертовски забавно. Таких мужчин надо клонировать. Не так ли?
— Для начала им надо укоротить член в два раза. Дальше профессор Блих описывает печальную историю бушменских племен. Читать?
— О да, прошу тебя!
«В шестнадцатом веке, когда в эту часть Африки прибыли голландские колонисты, их женщины первыми заметили особенность бушменских мужчин, и это вызвало у них понятный интерес. Некоторые просто убегали из колонии в краали и жили там. У голландцев начали рождаться темные дети. Разъяренные колонисты стали истреблять бушменов. За несколько лет голландцы уничтожили не менее 11 тысяч мужчин этого племени. Девизом карателей стало изречение: «У мертвого бушмена «корень» не цветет».
— Интересно, а как теперь складываются отношения бушменов и белых женщин? — мечтательно спросила Элизабет.
— Я поняла тебя! — рассмеялась Элеонора и добавила: — Представляешь, я тоже задала себе этот же вопрос и не пожалела времени поинтересоваться ответом. Бедные бушмены нарасхват у белых женщин. Некоторые из «людей кустарника» торгуют собой в Виндхуке. В последние годы из разных стран в Намибию потянулись любительницы секс-туризма. Дельцы наживают на этом большие деньги. За ночь с бушменом европейская дама платит от ста до двухсот долларов, а сам половой супермен получает не больше десяти. Они часто спиваются или заболевают. Некоторым «везет» — устраиваются на съемки порнофильмов. Бушмены считаются выгодными актерами — выдерживают любое количество дублей. Это их и губит, ведь и выносливость бушменов имеет пределы: два-три фильма — и актера приходится менять.
В результате всего этого численность туземцев катастрофически сокращается. И сейчас в рамках ЮНЕСКО готовится специальная программа по спасению бушменов.
— Ну вот, видишь. А ты еще говоришь, что им надо член в два раза укоротить, — укоризненно произнесла Богарт и предложила: — А не съездить ли нам в Намибию, отдохнуть, заодно и попробовать этого хлеба?
И они обе расхохотались.
В этот момент раздался телефонный звонок. Богарт напряглась, подняла трубку и услышала голос Барбары Декарт:
— Лиз?
— Да я, Барбара. Ну как? Не томи!
— Поздравляю. Все о’кей! Мистер Президент, хоть и не признал обвинения, но галантно согласился миром закончить дело и дал согласие выплатить все требуемые суммы.
— Прекрасно. Молодец, Барбара. Приезжай со своими помощниками в офис, надо отметить это.
С радостным лицом Элизабет положила трубку и посмотрела на подругу:
— Поняла?
— Конечно.
— Ну, тогда распорядись, чтобы приготовили стол. За это дело мы обязательно выпьем.
Помолчала и, смеясь, добавила:
— До полного счастья только бушмена и не хватает!