Тайна Овального кабинета

Глава 57

Война с Югославией длилась уже десять дней. Надежды Макоули, что Милошевич и его вооруженные силы капитулируют после первых же трех−пяти дней атак, не оправдались. Югославам каким-то чудом удавалось беречь свою технику и личный состав. И когда в завязавшемся ночном бою американским и английским пилотам удалось сбить по одному югославскому самолету, пропаганда НАТО подала это как чуть ли не выигрыш сражения стратегического масштаба. Аналитики и военные эксперты не скрывали своего разочарования. Особенно шумную критику Объединенных сил НАТО вызвало сообщение, что за первые десять дней югославская противовоздушная оборона сбила четыре натовских самолета, десять беспилотных самолетов и около ста крылатых ракет.

Президент Макоули вызвал министра обороны для доклада.

Кевин прибыл в «кризисный» кабинет далеко не в лучшем состоянии. Достаточно было одного взгляда на его усталое лицо, мешки под глазами и мрачные глаза, чтобы понять, что далеко не все идет гладко. Да и Кевин не скрывал от своего главнокомандующего ничего. Он, сидя рядом с Президентом и просматривая изображения на мониторе, чуть охрипшим голосом докладывал:

— Мы уже не сомневаемся, что в штабе НАТО или министерствах обороны стран союзников имеются югославские информаторы. Стоит нам спланировать удары по конкретным точкам ПВО, местам расположения боевой техники, как буквально за несколько часов до ударов средства ПВО меняют дислокацию, а другая техника убирается в новые места. Согласно вашему приказу, мы спланировали удары по всем мостам Белграда. И что вы думаете? Уже с вечера все мосты были забиты людьми. Сотни тысяч белградцев вышли на эти мосты и стояли до утра. Нам пришлось давать отбой самолетам, идущим на цель, и направлять их удары по другим объектам, что вызвало незапланированные жертвы среди мирного населения. Где-то в наших штабах сидит надежно законспирированный «крот» и предупреждает югославов о планах командования силами НАТО.

— Скажи мне, Альберт, честно, — глядя в глаза министру, произнес Президент, — что удалось уничтожить в Югославии?

Кевин некоторое время молча обдумывал ответ, а затем сказал:

— Джон, я тебе никогда не врал.

Макоули положил руку на его плечо.

— Извини, Альберт, но я ни в чем тебя не подозреваю. Просто я хочу знать все, что происходит на самом деле. Ты сам понимаешь, насколько это для меня важно. Суд продолжается, почти каждый день я или мои адвокаты вынуждены отбиваться от яростных наскоков прокурора Гордона и судей-республиканцев. Одна моя ошибка в Югославии может стать для меня роковой.

— Я понимаю, Джон. Лично я верю в то, что силы НАТО сбили четыре-пять самолетов противника, уничтожили четыре ракетно-зенитные установки и два танка. Потери в живой силе югославов — не более шестидесяти — семидесяти человек.

— И все?

— Командование объединенными силами, конечно, называет другие, более внушительные цифры, но я верю в те, которые назвал. Мы истратили уже несколько миллиардов долларов, потеряли семь человек убитыми, три наших пилота попали в плен.

— Как ты думаешь, почему об этом молчит Милошевич?

— Трудно сказать… Разве можно предугадать ход его мыслей?.. Он хитрый и тонкий политик. Возможно, он рассматривает это как предмет торга…

— Россия помогает Милошевичу?

— Думаю, что нет. Мы перекрыли все подступы к Югославии. Венгрия, Болгария, Румыния не пропускают через свои территории никаких грузов. Морские пути держат под полным контролем объединенные военно-морские силы. Правда, меня насторожила сегодняшняя разведывательная информация, основанная на сведениях со спутников и от нашей агентуры. Из района Баренцева и Черного морей вышли две группы надводных кораблей, в том числе атомный крейсер «Петр Великий» и авианесущий крейсер «Адмирал Кузнецов». Вышли со своих баз четырнадцать подводных лодок, в том числе девять новейших атомных подводных крейсеров. Русские изменили орбиты своих разведывательных спутников с целью получения максимума информации с района боевых действий и путей доступа к ним. Мы организовали контроль за передвижением надводных сил, что же касается подводных, то, сам знаешь, с ними всегда намного хуже. Не знаю, верить или нет информации, которая поступила перед моим отъездом к тебе. Наш командующий военно-морскими силами доложил мне, что в Адриатическое море вошла российская атомная субмарина «Курск».

— Что она собой представляет?

— Это настоящий подводный крейсер-монстр. Его длина 154 метра, водоизмещение 24 тысячи тонн. Вооружен 24 крылатыми ракетами подводного старта, экипаж до 116 человек, в основном офицеров. Скорость под водой можно сравнить со скоростью железнодорожного поезда. Лодка имеет новейшее вооружение и торпеды с жидкостно-реактивными двигателями. Эти торпеды-ракеты передвигаются под водой в десять — пятнадцать раз быстрее наших. Мы уже давно гоняемся за их секретом. Наконец, наша разведка смогла внедрить в научно-проектное объединение в Санкт-Петербурге, которое проектирует такие подлодки, своего человека.

— И что, эта лодка может ударить по нашим кораблям?

— Не думаю. Русские понимают, что даже если «Курск» уничтожит в Адриатике все военно-морские силы альянса, то это не спасет Россию от уничтожения.

— А где другие русские подлодки?

— Мы делаем все, чтобы выяснить это. Конечно же, некоторые из них приблизятся или уже приблизились к району боевых действий, а остальные наверняка занимают позиции в мировом океане на случай глобальной войны.

— У тебя нет фотографии «Курска» или хотя бы рисунка?

— Конечно, есть. Если позволишь, через двое-трое суток я представлю тебе полную информацию о российском подводном флоте?

— Хорошо. Мне надо владеть полной информацией.

— Что еще может предпринять Россия?

— Мы утром обсуждали эту проблему с Уолшем и Мискури и пришли к выводу, что российское правительство совместно с Белоруссией могут послать на Балканы советников по противовоздушной обороне и военных специалистов ВМС. Естественно, что российская внешняя разведка и главное разведуправление генштаба активизируют свою деятельность в Югославии и вокруг нее.

— Как они могут попасть в Югославию?

— По-моему, русские и ломают головы над этим вопросом.

— Свяжись с Уолшем, объедините усилия для выяснения планов России.

— Хорошо, Джон. Мы уже договорились о полной координации своих действий. Еще вчера миссис Ева Мискури предложила нам это сделать.

— И правильно. Она же наряду с решением оперативных вопросов, связанных с Ираком и Югославией, отвечает и за российское направление. Кстати, она готова доложить тебе какой-то секретный аналитический материал, который наша разведка смогла добыть в России.

Макоули нажал кнопку переговорного устройства и, услышав голос Мискури, пригласил ее.

Альберт Кевин отключил монитор и налил себе минеральной воды.

В кабинет вошла Мискури, и Макоули жестом указал на свободное кресло:

— Присаживайтесь. Мы оба хотели, чтобы вы поделились той информацией, которую получили для анализа из ЦРУ.

— Мистер Президент, по-моему, наибольшего интереса заслуживает секретная аналитическая записка, подготовленная Советом Безопасности России для Президента и высших должностных лиц.

Она раскрыла тоненькую кожаную папку, достала оттуда несколько отпечатанных листов и, вопросительно посмотрев на Президента, произнесла:

— Мистер Президент, читать мне или вы сами?

— Читайте, Ева, — улыбнулся Макоули, — а то мы с Альбертом Кевином передеремся за право прочитать первым.

— Да, мистер Президент. В этой записке написано: «Чего добивается НАТО и, прежде всего, США, нанося ракетно-бомбовые удары по Союзной Югославии? Мира, — утверждают в Брюсселе, — на условиях, выработанных во Франции контактной группой по бывшей Югославии. А Президент США Джон Макоули в своем недавнем обращении уточнил: глава Югославии Слободан Милошевич «должен выбрать мир, или мы ограничим его возможности вести войну».

В Вашингтоне, таким образом, перед вооруженными силами НАТО ставят более конкретную цель — уничтожить военный потенциал Белграда в войне с сепаратистскими группировками в Косово. Эта «маленькая война» идет уже несколько лет, и вспыхнула она из-за непродуманной национальной политики Президента Милошевича. Правых и виновных с обеих сторон много. НАТО же взяла на себя заботу отделить праведников от грешников и извне решить косовскую проблему.

По сути же, НАТО заявляет о своем месте в новых международных координатах, возникших после распада СССР, и ставит себя выше ООН и других международных организаций. Такой вывод очевиден. И ссылка Макоули на необходимость предотвратить «гуманитарную катастрофу в Косово и не допустить большой войны на Балканах» в данном случае ничего не меняет. В результате вмешательства НАТО «маленькая война» в Косово превратилась в большую войну против Югославии. Что же касается гуманитарной катастрофы, то разрушенная экономика будет иметь еще более катастрофические последствия для Союзной Республики Югославии.

Есть и другая сторона медали — натовские бомбежки изменили международную ситуацию: упал престиж ООН, обострились отношения Запада с Россией, в воздухе запахло уже почти забытой «холодной войной». Даже если бомбежки прекратятся и начнутся новые переговоры по Косово, страсти улягутся не скоро.

Понимание, что в одночасье косовскую проблему решить нельзя, вызывает у некоторых стран НАТО сомнение в правильности выбранной стратегии. Так, итальянский премьер-министр призвал «вернуться к дипломатии», а греческий министр обороны признал, что «у проблемы Косово нет военного решения — оно может быть только политическим».

В то же время премьер-министр Великобритании опроверг все слухи о колебаниях в стане НАТО и заявил: «Акция будет продолжена до выполнения военной задачи». Премьер-министр имел в виду военную задачу, поставленную Макоули, — разрушение военного и экономического потенциала Югославии. Во всяком случае, совершенно очевидно, что оружием примирить косоваров и сербов не удастся. Воевать с Белградом придется до бесконечности. А это — тупик или расширение конфликта до размеров европейской войны».

Миссис Мискури закончила читать.

— Кто автор записки? — спросил Макоули.

— Тарас Ларионов — советник Кремля по политическим вопросам.

— Достаточно спокойный тон, — заметил Кевин, — скорее всего, это свидетельство тому, что в Москве еще не определились, что они должны предпринять.

— Похоже, что наши конгрессмены более четко представляют цель, — с улыбкой заметил Макоули. — Сенатор-республиканец Джесси Колли предложил в этой связи оригинальный выход из тупика — он внес в сенат проект резолюции под названием «Закон о демократизации Сербии», в которой ставится задача свергнуть режим Милошевича. Для этого мистер Колли считает необходимым выделение ста миллионов долларов, которые пойдут на поддержку сил в Югославии, которые приведут к власти нужных нам людей.

Макоули сделал паузу. Он еще раз как бы мысленно обхватывал все то, что творилось вокруг него лично: от Югославии и Ирака — до заседания Большого жюри, убийства Хаммера и гибели Джо Сольдо. Наконец он решительно тряхнул головой:

— Нет, мы пойдем своим путем. Альберт, я считаю, что мы обязаны ударить по всем мостам Югославии, по которым возможно перемещение любых грузов. Второе, давайте нанесем удары по зданиям в самом Белграде, где размещаются министерства и штабы вооруженных сил, полиции, спецслужб, зданиям, принадлежащим руководящей партии. Как ее?

— Социалистическая, — подсказала Ева.

— Да, социалистическая. Кроме того, пора лишить югославов возможности получать информацию от проправительственного телевидения и радио. Эти объекты должны быть тоже уничтожены. Поставь, Альберт, главнокомандующему войсками НАТО задачу: сербов не жалеть, интенсивность ударов усилить. Бить не только по штабам и военным объектам, но и по отдельным машинам, по солдатам, по всему, что движется, пусть даже ползает. Прикажи представить мне список всех объектов, уничтожение которых позволит уменьшить экономический, политический и военный потенциалы Югославии. Надо сделать все, чтобы Милошевич капитулировал уже в ближайшие дни.

— Я поручил председателю объединенного комитета начальников штабов готовить варианты наземного вторжения на территорию Югославии, — доложил министр обороны.

— Я молю Господа, чтобы до этого не дошло. Тогда потери наших военнослужащих станут неизбежными.

— Конечно, это худший вариант. Поэтому мы не отказываемся от предложений других стран, в первую очередь из бывшего блока стран Варшавского договора. Вчера, например, поступило сообщение из Азербайджана направить взвод солдат в Югославию в составе сил НАТО. Это уже шестая страна бывшего советского блока, предложившая свои услуги.

— Это правильно, нельзя отказываться от такой помощи. Но, Альберт, постарайся, чтобы ваши проработки по наземному вторжению сохранить в тайне. Помните о хакерах. Хотя в душе мы должны быть благодарны хакерам, которые многому учат нас. Наши спецслужбы применили их метод и успешно блокировали переводы арабских бизнесменов, предназначенные для финансирования террористов. Мы должны быть благодарны нашим хакерам и за испытание надежности компьютерных сетей, которые на 95 процентов связаны между собой обычными телефонными линиями.

Макоули с мягкой улыбкой посмотрел на министра обороны и продолжил:

— Пока смышленые подростки с удивительной легкостью проникают в святая святых Пентагона и других секретных ведомств. Мне вчера доложили об одном из таких хакеров — подростке Ричарде Прайсе. На его поимку ЦРУ и ФБР потратили более 500 тысяч долларов. Когда поймали этого шестнадцатилетнего мальчишку, то он заплакал от испуга и буквально наложил в штаны. А ведь он и его друзья мечтали о запуске «Шаттла» и переключении всех светофоров Нью-Йорка одновременно на зеленый свет. А что, если за дело возьмутся профессиональные террористы, поднаторевшие в компьютерной грамоте?

— Да, ты прав, Джон, — согласно кивнул головой Кевин, — опасность заключается еще и в том, что хакерам-террористам совсем не обязательно вторгаться в тщательно защищенные сети. Достаточно, к примеру, влезть в компьютер фармацевтического завода, изменить дозировку и отравить тем самым тысячи людей.

— Вот он, научный прогресс на практике! — воскликнул Президент. — Я потребую от наших ученых и специалистов активнее работать по поиску решения этой проблемы, — и продолжил: — Спасибо, Альберт, ты можешь уезжать, а мы с миссис Мискури обсудим с сенатором Беймсом и руководителем аппарата адвокатов Джонсоном вопросы, связанные с судебным процессом.

Альберт Кевин, не мешкая, попрощался и вышел.

Секретарь тут же доложил, что в приемной находятся сенатор Дейл Беймс и адвокат Андрис Джонсон.

Президент пригласил их в кабинет и обратился к Мискури:

— Ева, распорядитесь, пожалуйста, чтобы нам подали кофе, чай и прохладительные напитки.

Мискури по пути к дверям поздоровалась с Джонсоном и Беймсом, вышла из кабинета и возвратилась обратно через минуту.

Они устроились на диване и креслах вокруг низкого журнального столика. Стюарды внесли кофе, чай и воду. Не мешкая, сразу же перешли к делу:

— Вчера сенаторы — члены Большого жюри — окончательно пришли к выводу, что ни Президента, ни Левин вызывать на слушания не будут. Адвокаты Левин так прямо и заявили, что ей нечего добавить к уже опубликованным показаниям и что она, и ее семья желают только одного — чтобы весь этот кошмар закончился как можно скорее. Доводы судей из числа республиканцев, что очные показания свидетелей необходимы для укрепления доказательной базы обвинения были проигнорированы большинством судей.

Джон Макоули обратился к сенатору:

— Дейл, как ты считаешь, хватит ли у моих противников голосов в сенате, чтобы принять решение об импичменте?

— Я уже уверен, что резолюция за отставку не наберет необходимого квалифицированного большинства в 67 голосов. Если, конечно, не возникнут какие-либо непредвиденные обстоятельства, связанные с гибелью Майкла Хаммера и Джо Сольдо.

— Да, то, что они в той или иной степени соприкасались с деятельностью моей семьи, накладывает определенный отпечаток на всю эту историю, — мрачно заметил Президент и вдруг предложил: — Друзья, а что, если мы перейдем в мою столовую, там и продолжим беседу, а заодно и перекусим?

Все весело переглянулись и согласились. Макоули тут же отдал необходимые распоряжения и, жестом пригласив всех следовать за ним, первым направился к дверям.