Тайна Овального кабинета

Глава 50

Сразу же по прибытии в Вашингтон, Сара Макоули заключила договор с фондом «За права женщин», чьи адвокаты взялись представлять ее интересы в суде по иску, который выдвинула первая леди против закоренелого расиста Баррета и редактора газеты «Вашингтон таймс» Прудена-младшего. Именно эта пара развила бешеную кампанию против семьи Президента и персонально нее.

Сара и ее адвокаты буквально за несколько дней собрали убедительные материалы, свидетельствующие о том, что факты и намеки, которые часто приводила газета «Вашингтон таймс», — лживы и, как считают адвокаты истицы, направлены на подрыв имиджа Президента Америки и на проигрыш Сары Макоули в предвыборной кампании за место сенатора от штата Нью-Йорк. С учетом того, что она являлась кандидатом в сенаторы и что в разгаре предвыборная кампания, суд назначил дату слушаний на ближайший четверг. Впервые супруги договорились координировать все свои действия. В своеобразный штаб, кроме Джона и Сары, вошли Андрис Джонсон и Дейл Беймс. Остальных, чтобы не было утечки информации, по настоянию Джона Макоули решили в штаб не включать, а прибегать к их услугам только тогда, когда возникнет необходимость.

На очередном заседании штаба в загородном доме Президента присутствовали все его члены. Первый вопрос о рассмотрении в суде иска Сары к Баррету, Прудену и его газете рассмотрели быстро. Первая леди проинформировала о подготовке к суду и тактике действий. Все согласились, что пока все идет нормально. Приняли решение, что Андрис Джонсон позвонит жене Хаммера и его брату и от имени семьи Макоули выразит соболезнование, объяснив, что Президент и его супруга находились с визитом в ряде стран и поэтому никто из них не смог позвонить. Джонсон должен был объяснить супруге Хаммера — Марте, что миссис Макоули позвонит ей сама после рассмотрения дела против Прудена и Баррета, которые использовали факт его убийства для того, чтобы оклеветать семью Президента.

Затем приступили к обсуждению вопроса противостояния сената Президенту.

Андрис Джонсон сказал:

— Мы добились, чтобы тебя, Джон, не допрашивало Большое жюри, как говорится, «вживую». Они подготовят в письменной форме вопросы, на которые ты должен дать ответы перед телекамерой, а Большое жюри просмотрит эту видеозапись.

— Кто входит в состав Большого жюри? — спросил Макоули и осторожно покосился в сторону Сары, но та сидела с каменным лицом.

Ответил Дейл Беймс:

— Это избранные сенатом его члены в количестве 23 человек, среди них 18 женщин и 5 мужчин, в числе судей, 9 человек — афроамериканцы и 14 — белые.

— Когда они представят вопросы?

— Думаю, что сегодня.

— Тебя не смущает, что в составе Большого жюри 18 женщин?

— По каждому из судей в сенате проводилось отдельное голосование.

В этот момент оживилась Сара. Она, по очереди глядя на присутствующих, сказала:

— А вы знаете, я думаю, что участие в суде женщин — это не так уж и плохо. Дело в том, что женщины, за исключением немногих, не стоят на стороне Левин. Они видят в ней развратницу, которая стремилась разрушить семью. В их глазах Джон — жертва, а Левин — агрессор.

— Вполне может быть и так, — согласился Дейл Беймс. — На Левин уже серьезно обижаются представители делового мира. Не дождавшись вызова в суд, она начала откровенничать в средствах массовой информации. Ее заявления вызвали потрясения на фондовой бирже Америки: индекс Доу-Джонса только за один день упал почти на сто пунктов.

— Именно поэтому, — произнес Макоули, — некоторые мои советники, в том числе два бывших президента Штатов, советуют мне уйти в тень, отложив всякие показания, и выехать в уже запланированную поездку в Россию и Северную Ирландию, но я избрал иную тактику — идти вперед, не боясь рукопашной.

— И правильно! — поддержала Сара супруга. — Америке нравится, когда ее лидер — настоящий мужчина.

Сара даже не заметила, как мужчины с легкой улыбкой переглянулись, и продолжала:

— Что бы ни делал Президент с этой Моникой в своем рабочем кабинете, он не залез в карман своих сограждан, не грабил их. Наоборот, люди понимают, что при этом Президенте экономика идет вверх, а значит, ему можно простить многое.

— Правда, не все так думают в сенате, — с грустной улыбкой заметил Джон. — Некоторые соратники по партии, в том числе лидер демократического меньшинства в палате представителей Ричард Геппард, заявили, что они никак не могут оправдать связь Президента с Левин, а демократ из Пенсильвании Пол Макейл потребовал моей отставки.

— В этой ситуации, Джон, — Сара положила руку на его плечо, — надо просто игнорировать такие рекомендации и требования. Сейчас надо тщательно подготовиться к ответам Большого жюри. Я предлагаю, как только вопросы поступят к тебе, нам собраться и спокойно обдумать ответ на каждый вопрос.

— Это правильно, — поддержал Сару Джонсон. — Надо будет продумать все до мелочей: отвечать сидя или стоя, что надеть, даже какова должна быть интонация, выражение лица…

— Сыграть какую-то роль… — грустно улыбнулся Макоули.

— Нет, Джон, и судьи, и народ должны увидеть удрученного мелким казусом и сожалеющего об этом, но в то же время лидера нации, сильного, уверенного, знающего, что должна делать Америка, готового во имя ее народа бороться с любым врагом и покорить его…

Сара вдруг встала и, прохаживаясь по комнате, продолжила развивать свою мысль:

— Нам надо попытаться показать народу этих врагов. Действовали ли производители лекарств во вред Америке, когда воспользовались доверием военных руководителей и подсунули им дезинформацию о том, что якобы в Судане Ирак производит химическое оружие? Конечно, да! Они действовали во имя собственного кармана. Им было наплевать на авторитет Америки, на высших руководителей страны, которых поставил на должность народ. Я уже не говорю о том, что из государственной казны придется выплачивать владельцу предприятия в Судане и этой стране огромные суммы для устранения материального ущерба. И кто это сделал? Далеко не рядовые члены республиканской партии Миранда и Фишер, которые сорвали проведение реформы всей медицинской системы, направленной на благо народа. Кто организовал травлю супруги Президента и его самого, обвиняя в убийстве Майкла Хаммера? Пруден и Баррет, опять-таки члены республиканской партии; в то время как страна ведет борьбу со своими врагами на Ближнем Востоке, с террористами, желает восстановить мир на Балканах, откуда брали свое начало самые опустошительные войны в истории человечества; в то время как избранный народом Президент успешно решил и решает проблемы в стране, смог поднять уровень жизни каждого гражданина, резко сократить уровень безработицы до самого низкого предела; в то время когда Америка без опустошительной ядерной войны победила в холодной войне и стала в мире единственной сверхдержавой, сотворив однополюсный мир, на вершине которого стоит она, Америка. В это время Президента и его супругу республиканцы на каждом шагу поливают ушатами грязи.

Вот, джентльмены, — линия нашего поведения. Для этого, конечно, мы должны поработать. Надо вывернуть наизнанку и показать общественности все это. Газеты, радио и телевидение должны показать все эти факты народу, а умные комментаторы помочь читателю, слушателю и зрителю воспринять все, как надо нам.

Скажите, можем мы это сделать? Если нет, то тогда действительно Джон должен уйти со своего поста и лишь только потому, что почти за два своих президентских срока не смог подобрать людей для работы на государственных должностях.

Сара закончила, подошла к своему креслу, села и виновато произнесла:

— Извините, джентльмены, за такой длинный спич.

Все были настолько поражены таким ярким выступлением обычно тихой и молчаливой Сары, что некоторое время сидели молча, как говорится, с раскрытым ртом. Первым нашелся Беймс:

— Я только что присутствовал на выступлении величайшего оратора и политика! Честное слово, Сара, когда ты говорила, я с завистью подумал: «Вот бы мне так».

— Это была речь первоклассного адвоката… — вставил Джонсон.

А Макоули встал, подошел к жене и поцеловал ее в щеку:

— Спасибо, дорогая. Я и не знал, что ты так можешь говорить. Правда, мне сообщали о твоих блестящих выступлениях на предвыборных собраниях, и вот воочию убедился, какого прекрасного сенатора получит страна в случае твоей победы!

— О, спасибо, Джон! Ты напомнил: мне же должны звонить из Нью-Йорка по важному делу. Тем более что мне надо срочно перенести несколько моих выступлений в округе, запланированных на эту неделю. К тому же следующую проблему — воевать или не воевать с Югославией — вы можете оговорить без меня. Лично я свое мнение Джону уже сказала. Поэтому я прошу отпустить меня.

После этих слов Сара встала и вышла. Она торопливо поднялась в свою комнату и, включив автоответчик, прослушала перечень абонентов, которые звонили за время ее отсутствия. Нет, Джо Сольдо еще не звонил. Успокоившись, Сара приказала стюарду принести ей кофе, а сама взялась за просмотр газет, большинство из которых во время поездки в Африку и Северную Ирландию не читала.

Прошли полчаса, час, а звонка все не было. Нервы Сары напряглись: «Черт знает что! Джо никогда не позволял таких задержек. Не случилось ли что?»

В последнее время, после смерти Хаммера, она часто ловила себя на том, что у нее постоянно появляется страх, если Джо хоть на десять минут задерживается со звонком. Она понимала: пока она не встретится и не переговорит с ним, чувства неясности и тревоги будут всегда присутствовать в ее сердце.

Не выдержав, Сара решила сама позвонить и потянулась к аппарату. В эту же секунду и раздался звонок. Сара буквально схватила трубку. Да, это был Сольдо.

— Здравствуй, дорогой! Что же ты опаздываешь? Я уже начала волноваться.

— Все в порядке, дорогая. Просто я решил сделать тебе подарок. Сел в самолет и прилетел в Вашингтон.

— Ух ты, как здорово! Ну ты и даешь, Джо!!

— А ты? — съехидничал Сольдо.

— Это впереди, — не растерялась Сара. — Ты откуда звонишь?

— Из отеля «Мартон». Снял хороший номер, устроился и жду команду.

— Хорошо. Я что-нибудь придумаю и приеду к тебе. Жди меня через два-два с половиной часа.

— Я буду дожидаться тебя в холле.

— О’кей! Я сама по тебе соскучилась.

Сара со счастливым лицом положила трубку и, не мешкая, вызвала помощницу. Когда девушка вошла, Сара приказала:

— Роза, распорядись, пожалуйста, приготовить машину… Выедем в Вашингтон через пятнадцать — двадцать минут.

— Кого взять из охраны?

— Кого хочешь, максимум двух человек — не более. Ты тоже поедешь. У меня деловая встреча в отеле «Мартон». Возвратимся поздно ночью, возьмите для себя что-нибудь перекусить, я поужинаю в отеле.

— Хорошо, миссис. Через пятнадцать минут все будет готово.

Роза вышла, а Сара позвонила в приемную кабинета, где проходило совещание.

Трубку поднял помощник Президента. Сара спросила:

— Идет еще совещание?

— Так точно.

— Зайдите в кабинет и попросите мистера Президента взять трубку.

Через минуту Сара услышала голос мужа:

— Слушаю, Сара.

— Джон, ты ужинай без меня. Мне надо срочно выехать в Вашингтон для деловой встречи. Приехали из Нью-Йорка несколько человек из моей группы поддержки. У них важная информация, а временем они ограничены — только один вечер.

— Раз надо, то надо. Может, вертолетом полетишь?

— Нет, возвращаться буду поздно, лучше поеду машиной.

— С охраной?

— Конечно.

— Хорошо, поезжай. Я предложу Андрису и Дейлу вместе поужинать, если откажутся, буду скучать один.

— По-моему, они не откажутся. Пока!

Сара положила трубку, переоделась и вышла к машине.

Движение было оживленным, но был час пик для тех, кто возвращался из Вашингтона после работы, а встречная полоса, ведущая к Вашингтону, была свободна. Не прошло двух часов после телефонного разговора, как Сара уже входила в отель. Сольдо бросился навстречу, и Сара, с трудом освободившись из объятий, объяснила:

— Спокойно, Джо, здесь меня многие знают. Быстрее пошли в номер.

Они сели в лифт, поднялись на шестой этаж и оказались в номере.

Темперамент Сольдо разгорелся не на шутку, он тут же набросился на Сару, но она взмолилась:

— Дорогой, я не менее тебя соскучилась, но сначала давай поговорим. Поверь, я так измучилась, переживая за тебя.

— Хорошо, садись я коротко все расскажу, — согласился он и за руку подвел Сару к дивану.

— И еще, — произнесла она, — я проголодалась, закажи что-либо вкусненькое. А пока доставят, мы и поговорим.

— Вино, конечно, тоже закажем?

— Естественно, а то трезвый ты опасен.

Сольдо заказал огромное количество закуски и три бутылки вина. После уселся рядом и, обнимая Сару за плечи, начал рассказывать:

— Знаешь, любимая, для меня было счастьем защитить твою честь. Такое дело весьма тонкое, интимное, и я решил выполнить его сам. Машиной приехал в Вашингтон, поставил ее на парковку. Прошел пару кварталов, заприметив отель, подошел к входу и снял такси. Посетил пару магазинов, купив кое-какие мелочи, а затем подъехал на улицу, параллельную той, где стоит кафе-бар. Дал хороший задаток водителю и сказал, что зайду в гости к приятелю. На всякий случай показал рукой на ближайший большой дом. Прошел через двор того дома и направился к улице, где находился этот проклятый бар.

— А почему проклятый?

— А потому, что чуть не столкнулся со знакомым, который выходил из него.

— Он тебя видел?

— Ну что ты, я ловко увернулся. И только после этого обследовал местность, определил путь, по которому надо было уходить от бара, прошелся мимо него и, когда увидел, что Хаммер уже находится там, выждал, чтобы поменьше было людей. Натянул маску и, зарядив пистолет с глушителем, вошел и исполнил приговор.

— Куда ты дел маску и оружие?

— Пистолет выбросил в Потомак, а маску изрезал на мелкие части и по дороге в Нью-Йорк развеял по ветру.

— Какой ты у меня умница! — Сара обняла Джо и поцеловала. — Был бы у меня муж таким.

— А кто тебе мешает поменять мужа? — полушутя спросил Джо.

— Надо будет подумать, — туманно произнесла Сара и, не сопротивляясь, послушно пошла за Джо, который за руку увлек ее в спальню.