Тайна Овального кабинета

Глава 64

В штаб-квартире НАТО в Брюсселе стоял переполох. Уже никаких сомнений не было, что кто-то из высокопоставленных офицеров буквально сливает секретную информацию югославам о действиях объединенных сил. Югославской армии удалось уничтожить вертолеты США, предназначенные для борьбы с танками и поддержки сухопутных операций. Средства ПВО Югославии, особенно мобильные, появлялись в нужных местах буквально за двадцать−тридцать минут до появления авиации альянса, которая из-за этого несла большие потери. Югославские силы противовоздушной обороны каким-то образом получали секретную информацию о времени и перечне объектов, по которым должны быть нанесены удары крылатыми ракетами. Это позволяло им на подлете к цели сбить уже многие сотни дорогостоящих «томагавков». Большую часть потерь несла Америка. Президент Макоули потребовал от военного руководства НАТО разъяснений и отчета.

Он находился в Овальном кабинете и читал подготовленные главнокомандующим объединенными силами НАТО материалы. В пояснительной записке было много неясностей и неточностей. Но главнокомандующий неоднократно подчеркивал то, что в штабе НАТО в Брюсселе имеется «крот» — вражеский разведчик. Между ним и югославским командованием установлена надежная связь. Главком приводил целый ряд примеров, когда решение принималось не за три часа до удара, а за пять — десять минут до того, как ракеты или бомбы поразят цель, оттуда выводился весь персонал. Нередко выезжали грузовики с заранее загруженной ценной техникой и оборудованием.

Секретарь неожиданно сообщила, что прибыла государственный секретарь, миссис Христина Кейс. Президент отодвинул от себя материалы и приказал пригласить ее в кабинет.

Миссис Кейс, или, как ее в душе шутя называл Макоули, «мой иностранный сейф», через минуту появилась в кабинете. Ее квадратная фигура действительно напоминала сейф или шкаф. Тихим голосом она поздоровалась и пояснила:

— Я только что прибыла из Европы и решила, что ты на меня не обидишься за неожиданный визит.

— О чем ты говоришь, Христина! Я рад тебя видеть. Присаживайся. Я вот читаю записку и некоторые материалы, присланные главнокомандующим силами альянса. — И Макоули коротко пересказал то, что он успел прочитать, и добавил: — Его беспокоит, что в штабе имеется югославский информатор, который очень часто успевает предупредить о времени и цели, которую будут поражать.

— Но зато, когда наши ракеты и бомбы попадают в сугубо мирные цели, об этом никто не предупреждает. Если откровенно, Джон, то я очень сомневаюсь об информаторе. Если он даже и существует, то возможности его здорово преувеличивают. Я прямо с борта самолета передала миссис Мискури перечень ошибок, допущенных военными НАТО, в результате которых пострадали мирные люди и иностранные представительства. Представляешь, наши вояки умудрились повредить здания уже девяти иностранных представительств, находящихся в Белграде. А это создает определенный фон, вносит некоторую растерянность в ряды наших союзников.

Макоули нажал кнопку переговорного устройства приемной и приказал пригласить к нему миссис Мискури. А сам поинтересовался:

— Может, чашечку кофе?

— Лучше чая, а то что-то давление еще в полете подскочило.

Президент отдал необходимые распоряжения, не забыв и о Мискури. При этом пояснил:

— У Евы давление не прыгает, так она кофе пьет.

— Молодая еще, поэтому и здоровье в порядке, — улыбнулась миссис Кейс.

Макоули бросил на нее подозрительный взгляд: на что она намекает? Но гостья сидела с невозмутимым лицом, и он успокоился.

В этот момент и появилась Ева Мискури.

Макоули обратился к ней по имени:

— Проходите, Ева, присаживайтесь.

Обе дамы устроились у приставного столика, напротив них в своем кресле восседал Президент.

— Вы принесли перечень ошибок военных в Югославии?

— Да, мистер Президент, — и Ева протянула ему тоненькую папочку и пояснила: — Миссис Кейс передала мне этот список полтора часа назад. Я успела его просмотреть и добавила еще несколько фактов, которые были известны нам.

Президент надел очки и начал читать вслух:

«В ночь на 6 апреля в городе Алексинац три ракеты попали в жилой район. Погибли пять и ранены тридцать человек. Точка зрения НАТО — ракеты прошли мимо цели.

12 апреля при бомбардировке железнодорожного моста близ города Лесковац ракеты поразили пассажирский поезд. Погибли тридцать человек. Альянс принес извинения, заявив, что произошел необъяснимый инцидент.

14 апреля американский самолет нанес удар по двум колоннам албанских беженцев на западе Косово. Погибли около 70 человек. Через пять дней организация НАТО признала факт ошибочной бомбардировки.

23 апреля при воздушном налете на белградский телецентр погибли не менее десяти человек.

27 апреля во время бомбардировки военных казарм в Сурдулице, в 250 километрах южнее Белграда, тысячекилограммовая бомба с лазерным наведением упала на жилой район. В результате погибли двадцать человек. НАТО заявила, что бомба из-за низкой облачности сбилась с курса.

28 апреля натовская ракета разрушила дом в окрестностях столицы Болгарии Софии. К счастью, никто не пострадал. НАТО признала факт очередной ошибки.

30 апреля при бомбардировке моста в северной Черногории погибли две девочки, мужчина и женщина.

1 мая ракета попала в пассажирский автобус у села Лужане к северу от Приштине. Погибли тридцать девять человек. Альянс признал свою ошибку.

2 мая при бомбардировке фабрики ракета разорвалась в жилом районе. Четырнадцать человек ранены, двое числятся пропавшими без вести.

6 мая бомба вместо аэродрома в городе Ниш поразила госпиталь и рыночную площадь. Погибли пятнадцать человек. Позиция НАТО: по гражданским объектам не целились, бомба сбилась с курса».

Президент обратил внимание на приписку, которая была сделана от руки, и, обратясь к миссис Мискури, спросил:

— Это вы дописали?

— Да, мистер Президент.

Макоули прочитал:

«3 мая в Косово бомба вновь попала в автобус, следовавший в Черногорию. Погибли двадцать и ранены сорок три человека. НАТО пока отрицает свою вину за это происшествие».

Президент закончил читать, закрыл папку и положил ее перед собой.

— Не мало… К этому следует добавить и то, что здания девяти иностранных представительств в Белграде тоже получили различные повреждения. Я согласен с тобой, Христина, что такие промахи могут привести к расколу в рядах альянса.

— Первые признаки уже налицо. Греция сегодня утром заговорила о хотя бы временном перемирии и активизации дипломатических усилий по политическому урегулированию конфликта в рамках договоренностей.

— А объединенный комитет начальников штабов призывает к проведению наземной операции. Правда, начальник комитета тоже признает бесперспективность бомбардировок.

Как бы там ни было, решать проблему возвращения косовских беженцев, поток которых с начала воздушных операций резко возрос, необходимо в самое ближайшее время.

Макоули потянулся к отдельно лежавшему листу. Здесь есть сообщение о том, что в селе Кориша близ города Призрен в результате бомбардировки погибли более восьмидесяти косовских беженцев, в том числе женщины и дети. Это самое страшное последствие в этой цепи. Мы уже обрушили на Югославию более девяти тысяч бомб и крылатых ракет, югославская армия продолжает находиться в Косово, а Белград просить мира и не собирается. Надо признать — это чревато для нас неприятными последствиями.

— Мы допустили еще один просчет, — тихо сказала Христина Кейс и пояснила: — Обратившись в трибунал ООН о привлечении Милошевича к уголовной ответственности, мы можем сжечь мосты, ведущие к дипломатическим урегулированиям в Косово. Он как раз начал терять свои тылы и позиции, а обращение в трибунал поднимет волну его поддержки.

Президент, глядя мимо Кейс и Мискури куда-то в угол, надолго замолчал, о чем-то сосредоточенно думая. Прошло не менее пяти минут, пока он отвлекся от своих тяжелых размышлений и обратил внимание на дам.

— Мне докладывали, что верховный комиссар ООН по правам человека не исключает и того, что НАТО может оказаться под судом. В ближайшие дни закончится судебная гонка в отношении меня. Я уверен, что мы победим. Если не предпримем что-то кардинальное по достижению мира в Югославии, то мы окажемся совершенно безоружными перед нашими противниками здесь, в Америке.

В этот момент тихо зазвонил аппарат прямой связи с министром обороны. Макоули взял трубку:

— Слушаю тебя, Альберт.

Что говорил министр обороны, Мискури и Кейс не слышали, но по лицу Макоули заметили: произошло что-то весьма неприятное.

Через несколько минут Президент положил трубку и негромким голосом произнес:

— Час назад наши «томагавки» поразили посольство Китая в Белграде. Есть убитые и раненые, здание разрушено.

— Бог мой! — буквально простонала Христина Кейс и обхватила голову руками. — Этого еще не хватало!

В кабинете наступила тягостная тишина. Она длилась долго и давила на уши, на мозги — это чувствовали участники совещания буквально физически. Никто не мог нарушить тишину…

Наконец первым заговорил Макоули:

— Христина, я думаю, что в такой компании мы можем говорить откровенно. На мое решение начать боевые действия в Югославии в огромной мере повлияла ситуация, связанная с затеянной возней вокруг импичмента. Согласиться с выдвигаемыми мне обвинениями и уходить с позором с поста Президента я не только не желал, но и не имел права. Интересы партии, ее авторитет для меня небезразличны. Сейчас этот процесс, как вы, конечно же, догадываетесь, подходит к концу. Мои враги не смогли добиться своей цели. И я все чаще задаю себе вопрос: стоит ли мне идти на дальнейший риск понести потери в живой силе в ходе наземного вторжения в Югославию? Хотя не скрою, Милошевич стал для меня уже личным врагом. Я готов ради его ухода пойти на любые уступки. Но есть еще одно условие — это заставить Белград вывести свои войска и полицейские силы из Косово. Обеспечение порядка в этой провинции должны взять на себя объединенные силы.

— В таком случае Россия потребует допуска в Косово и своих воинских подразделений, — заметила Ева Мискури.

— Черт с ними, русскими! Нам без них все равно не обойтись, — заметила Кейс, — при определенных условиях они будут даже полезны нам. Но сначала надо погасить скандал, порожденный медными головами военных. Китай, конечно, не потерпит и может предпринять далеко идущие шаги.

— Ты права, Христина, — угрюмо согласился Макоули, — нам с таким трудом удалось чуть-чуть сблизиться с этим желтым монстром, и вот теперь боюсь, что все может пойти коту под хвост. Прикажи немедленно от моего имени и по линии государственного департамента принести извинения и предпринять все возможные меры для сведения к минимуму неприятных для нас последствий. Я немедленно прикажу образовать специальную комиссию для расследования причин бомбардировки китайского посольства. Тебе же, Христина, я ставлю задачу, кроме погашения скандала с китайцами, сделать все, чтобы уговорить Белград принять наше предложение на замену в Косово югославских войск и полиции международными силами под флагом ООН. Я не возражаю, чтобы подключить к этому процессу и Россию. Мы не можем рисковать с наземной операцией. Хватит с меня и этой бесконтактной войны, в которой оказалось, что и мы несем потери. Нашим военным говорить о принятом решении не будем. Пусть на всякий случай готовятся к неземному вторжению. Я им поставил задачу: путем усиления воздушных атак заставить Белград капитулировать. Воздушные удары мы в любом случае будет продолжать до юбилейного праздника НАТО. Со вчерашнего дня мы установили полную морскую блокаду Югославии, включая даже и Черногорию, которая бросила вызов Белграду. С помощью военно-морских сил НАТО мы установили эмбарго на поставку Югославии любых грузов, в первую очередь нефти.

— Но блокада — это формальный акт войны, — забеспокоилась Христина Кейс. — Вводя ее, НАТО узурпирует полномочия ООН. По-моему, это слишком опасно. Нам придется столкнуться с большими проблемами в ООН.

— Иного пути нет, Христина. До юбилейного саммита осталось меньшие недели. И если нам не удастся сдвинуть решение югославской проблемы с мертвой точки, то события могут выйти из-под нашего контроля и мы можем оказаться втянутыми в сухопутные действия. Я бы не хотел, чтобы моя президентская карьера закончилась под звуки траурной музыки на похоронах американских парней. О нашем разговоре никто не должен знать. Я проинформирую только директора ЦРУ и прикажу ему тоже держать язык за зубами.

Поняв, что разговор окончен, дамы встали и направились к дверям.

Прошло два часа, и Ева Мискури села в машину и направилась к себе домой. Жила она с семьей в уютном отдельном доме в престижном районе, где и движение транспорта было меньшим, и зелени больше. При повороте в тихий переулок Ева незаметно выбросила небольшой комочек — это был контейнер с шифровкой, а сама продолжала путь по совершенно пустынному проулку. Контейнер мгновенно подобрал уборщик мусора. На улице никого не было, и, конечно же, никто ничего не увидел.