Тайна старинного саквояжа

Глава 1

Блэкстоун изменился, всего лишь за несколько месяцев он из тихого провинциального городка превратился в растревоженный улей. Люди куда-то спешили, что-то делали, кругом царила суета. Строительство воздушных верфей встряхнуло сонный мир вокруг. Если раньше Хизер, выглянув в окно с первыми лучами солнца видела лишь пустую улицу и холодный туман, вольготно расстилавшейся по ней, то теперь единственного хозяина в столь ранние часы потеснили лавочники. Ритм жизни стал другим, как и сам Блэкстоун.

За окном слышались выкрики мальчишки-газетчика, спешившего продать свежий выпуск «Блэкстоун сегодня», бас молочника, приветствия булочника, да и мисс Хукридж сама спешила открыть магазинчик.

Хизер в силу своей принадлежности к миру книг научилась замечать, что остальные пропускали мимо себя. Этому, впрочем как и многому другому ее научил дедушка. Девушка невольно бросила взгляд на кресло-качалку, в котором всегда восседал мистер Хукридж и делился с миром своей мудростью и добротой. Как же ей не хватало его советов, его заботы, хоть Хизер и старалась навещать его часто-часто, но холодный могильный камень просто молча взирал на нее. Она лишь проводила, рукой, затянутой в кружевную перчатку, по надгробию и грустно улыбалась — дедушка не любил ее слез.

— Мэтью опять не придет, — печально заметила Хизер и виновато покосилась на опустевшее кресло. — Сейчас бы ты сказал, зачем мне этот молокосос. Девочка моя, ты достойна лучшего!

Вот только в голосе Хизер не звучала та уверенность, что всегда была в голосе деда. Девушке хотелось любви, которая так красочно описывалась на страницах книг. Пусть Мэтью и не походил на прекрасного принца, но он жил, дышал и ухаживал за ней постепенно становясь частью ее мира. Неделю назад все изменилось.

Да-да, ее рыцарь встретил другую даму сердца. Ему хватило храбрости сказать ей это лично. При упоминании этой девушки Мэтью менялся. От него исходили такие эмоции, что даже со своей зачаточной эмпатией мисс Хукридж чувствовала себя обделенной, жалея, что родилась проводником потока. Сила, даже такая малая, всегда будет выделять ее из толпы.

Спускаясь со второго этажа книжной лавки, чтобы открыть ее, Хизер поняла одну простую и такую болезненную вещь — она совсем одна. Мэтью бросил ее. Оставалось только забыться в таких обыденных вещах из которых состоял ее день. Завтрак уже остался в прошлом, а значит она откроет ставни, впуская утренний свет, перевернет табличку с надписью «Открыто» и будет ожидать посетителей теперь в уже ее магазине.

Хизер всей душой ненавидела серые будни, раньше их скрашивал Мэтью, но теперь ей придется что-то менять. Самое смешное заключалось в том, что девушка прекрасно знала, что он сначала не любил ее, поток не обманешь. Мисс Хукридж просто нравилась ему, как мог нравится свежий кофе по утрам, но он искренне хотел ее полюбить, потому что это было правильно. Он верил в это, убеждал себя и потерялся в желаниях, навязав себе их. Человек поверил в свою любовь, а Хизер разрешила обманывать и себя и его.

В тот день он прекратил их мучительные отношения, но это не значит, что девушка была рада.

— Пойми, Хиз, я люблю ее, — глядя ей в глаза произнес Мэтью, а мисс Хукридж с удивлением прислушалась к своему дару, ведь он подтверждал слова ее собеседника. — Ты же найдешь, нет встретишь того, кто растопит твое сердце.

— Ты как-то неуверенно говоришь об этом, Мэтью, — Хизер с брезгливостью вырвала свою руку из холодных ладоней мистера Лонга, и с трудом удержалась от желания вытереть ее о платье. Она чувствовала себя преданной.

— Зачем ты пришел? С мисс Кервин ты расстался просто запиской, — не преминула напомнить о бывшей возлюбленной Хизер. Будучи сыном мастерового, он отличался практичностью, так свойственной всем рабочим людям.

— Амелия… — на бледных щеках Мэтью вспыхнул румянец. Дар же подсказал Хизер, что молодой человек смущен.

— Ах, Амелия! Извини, что перебила. Продолжай, пожалуйста.

— Она с семьей только переехала в Блэкстоун, — Мэтью смотрел куда угодно, но только не в глаза Хизер.

— И? — девушка подтолкнула собеседника, уже понимая куда он клонит.

— Я хотел бы, — замялся Мэтью. На Хизер высыпался такой ворох эмоций, в котором она с трудом разобрала стыд и злобу, причем на нее.

— Да, я слушаю тебя.

— Забрать сертификат, — выпалил он.

— Отец посоветовал? Мистер Лонг весьма разумен, — кивнула Хизер. Она уже решила, что отдаст его, поэтому просьба не вызвала протеста, скорее поставила жирную точку в дальнейших отношениях с семейством Лонгов.

— Амелия…

— Ах, Амелия! — вновь не удержалась от восклицания Хизер.

Девушка смотрела на Мэтью и не понимала, как могла общаться с ним и на что-то надеяться. Самообман у эмпата — поглощает полностью. Так хотелось любить и быть любимой, что желание затмило настоящие чувства. Возможно она сама повлияла на Мэтью даром. Так что сертификат она отдала и даже выдохнула с облегчением. Еще во времена объединения Северного архипелага зародилась традиция — прежде чем обзаводиться семьей, приобрети клочок земли. На островах не каждый мог позволить купить себе участок, но он мог взять его в долгосрочную аренду и построить на нем дом, конечно, и это стоило дорого, но если дети, а потом внуки проживали там, то через семьдесят лет земля под строением становилась частной.

Тогда Хизер не поняла, почему дедушка потребовал сертификат на строительство, но когда Мэтью решил забрать его — все осознала. Ее защитник оказался прав — она любила не мистера Лонга, а некого выдуманного человека, призрачный идеал.

Возможно смерть мистера Хукриджа отрезвила их, а Амелия оказалась в нужном месте и в нужное время. К тому же все приезжие, а в большинстве своем они бедные люди, пытались зацепиться за местных. Жить в палаточном лагере рабочих около строящейся верфи? Зачем? Лучше найти свою любовь и обвенчаться в Церкви Равновесия, чтобы переселиться в более комфортное место.

Конечно у Хизер оставалось масса достоинств, хотя бы наличие дара, ведь ее дети тоже получат способность управлять потоком, да и лавка переходила ей в собственность по истечению траура по главе семьи, но Амелия оказалось лучше. Она была зависима от семьи Лонгов, а позднее будет благодарна.

— Хизер, ты будешь счастлива! Рыжие люди — везунчики! — пряча сертификат, радостно произнес Мэтью, после чего поцеловал воздух над кистью Хизер и покинул лавку.

После его ухода на мисс Хукридж навалилось одиночество, и вот уже который день она пребывала в этом состоянии. Она чувствовала себя аквариумной рыбкой, которая лишь наблюдает жизнь снаружи. Нет, в магазинчик заходили люди, что-то покупали, но все это происходило будто не с ней.

К тому же посетители не нуждались в книгах, им необходимы были сплетни. Кому-то хотелось узнать, что станет с лавкой? Другие спрашивали про мистера Лонга? Череда любезных улыбок, тихие смешки с намеками… Хизер за эти несколько недель устала так, что порой не могла подняться с постели, и главное никто из них не поинтересовался как она сама.

Только благодаря мистеру Энджелстоуну, старому другу дедушки, ей досталась эта лавка. Ричард владел ломбардом через улицу, почти в сердце Механической аллеи, местом где поток и наука переплелись в изобретениях на витринах магазинов. По какой-то причине завещание потеряли в городском управлении, и дом вместе с имуществом чуть не отошел в казну Блэкстоуна и только вмешательство старика помогло отыскать бумаги.

Ровно в полдень Хизер закроет лавку и пойдет навестить пожилого человека, купив что-нибудь к чаю. Возможно у него в гостях будет новоиспеченная леди Блэкхард, и они опять выберут мисс Хукридж целью для шуток.

Хизер не любила эти посиделки, откровенно говоря ей не нравилась Аннета. Казалось в этой женщине умерло все живое, настолько она походила на механоида. Даже улыбка и та была искусственной, а прищур разноцветных глаз заставлял нервно ерзать на стуле. Девушка ловила себя на мысли, что Аннете стоило родиться мужчиной, настолько самостоятельной и самодостаточной она была — будто чужая для мира хрупких женщин Тетиса.

И конечно же, Хизер сравнивала себя с ней. Зачем такой женщине соломенные волосы и аристократическая бледность? Почему мисс Хукридж вместо рыжих кудрей и веснушек на лице не досталось это богатство? Да и фигура, статная Аннета и хрупкая, почти миниатюрная Хизер.

Единственное, что ставило мисс Хукридж выше смотрительницы маяка — это дар. Хизер родилась проводником потока, магии, что пронизывала весь мир, а Аннета обычным накопителем, сундуком, как их называли за глаза, хранящим запасы энергии, но не способным преобразовать ее в свои желания.

Однако это ничуть не помешало бывшей мисс Верлен устроиться в жизни. К тому же Хизер считала Аннету виноватой в том, что происходило с городом. Именно с маяка начались перемены. Возможно не будь этой женщины Мэтью бы остался с ней.

Мисс Хукридж поморщилась, подобные размышления ни к чему не вели и приносили лишь тупую боль. В последнее время девушку кидало из одной крайности в другую. То ей хотелось вернуть Мэтью, то она радовалась его уходу.

Причина подобного состояния мисс Хукридж крылась в ее воспитании. Северный архипелаг — это королевство где правят мужчины, женщины всегда стоят за их спиной. Раньше впереди нее всегда возвышался отец, закрывая своей широкой спиной ото всех невзгод, но он погиб вместе со всем экипажем «Ласковой улыбки». Его место занял дедушка и так было, пока в часах его жизни не упала последняя песчинка.

И вот Хизер осталась одна, мать девушки умерла когда та была еще ребенком. Ей больше не на кого было опереться. «Женщина в Тетисе никто», — именно так ей однажды сказала Аннета, и девушка с ней молча согласилась. Только благодаря Ричарду Энджелстоуну она осталась независима, да и леди Блэкхард старик в свое время сильно помог.

Колокольчик на двери призывно звякнул, и Хизер подняла взгляд на посетителя. На лицо сама собой наползла вежливая улыбка.

— Мистер Уиндел, какая неожиданность! — театрально всплеснула руками мисс Хукридж.

— Доброе утро, очаровательная Хизер! Мы же договорились с вами обращаться друг к другу исключительно по именам, — пожурил он её и для наглядности погрозил толстым пальцем.

Хизер вымучено улыбнулась и вышла из-за стойки, приветствуя гостя.

— Доброе утро, Джордж, — исправилась Хизер и подала руку.

Мистер Уиндел не теряя времени наклонился, чтобы коснуться губами ее тыльной стороны. Благородные люди целуют только воздух над кистью, мистер Блестящая лысина, именно так называла его Хизер, впился ей в руку, словно хищник обильно слюнявя кожу, а его безволосое темя, задорно отражало солнечный свет, льющийся из окна.

Джордж Уиндел работал на почте и питал надежды завоевать сердце юной мисс Хукридж, а так же накопления ее семьи и лавку, приносящую пусть мизерный, но доход. В конце концов, ее можно было продать и на вырученные деньги приобрести ферму в пригороде Блэкстоуне, чтобы разводить свиней.

Эти и другие скромные планы были им озвучены не так давно, ровно после смерти мистера Хукриджа. Тем более Хизер уже переросла возраст вступления в брак и ей грозило остаться старой девой. Да и самому Джорджу пора было остепениться, ведь в его возрасте, как никак пятый десяток, жить в подсобке городского отделения почты и не иметь семьи не то что не солидно, а оскорбительно для его мужского достоинства.

— Вы как всегда очаровательны, дорогая Хизер, — выпрямился мистер Уиндел.

Девушка посмотрела на своего собеседника. Есть люди, которых улыбка портит, так и Джорджу не следовало растягивая свои мясистые губы, ведь он еще сильнее походил в такие моменты на рыбу. Картину дополняли глаза, которым явно было тесно внутри глазниц. Поэтому Хизер скромно опускала свой взгляд, естественно, что он тут же падал на грудь мистера Уиндела, где безобразными наростами выделялись красные, пухлые пуговицы его сюртука. Почему он предпочитал его форменной куртке почтамта, для Хизер оставалось загадкой.

— Зачем в этот раз вы навестили меня? Опять нужен справочник Бергера? Забыли азбуку? — не удержалась от иронии девушка.

— Вы обижаете меня, Хизер, — укорил ее мужчина.

— Мистер Уиндел! Вы приходите ко мне, как в булочную, каждый день. Что можно забыть в старом книжном магазине? Люди уже начали судачить!

— Мгновение назад я был Джорджем, — мягко заметил мужчина, и вновь захотел завладеть ручкой мисс Хукридж, но она оказалась быстрее, отступив.

— Мистер Уиндел, вы так и не назвали цель вашего визита, — в голосе Хизер промелькнуло раздражение. Она невольно поджала губы, женщина должна сдерживать эмоции — она образец воспитания и добродетели!

— Ах, да! Я хотел пригласить вас на закладку первого камня.

— Простите? — не поняла девушка.

— Воздушный порт и верфи — будущее Блэкстоуна, Хизер. Лорд Блэкхард даже пригласил проводников фантазий.

— И когда же состоятся это замечательное событие? — без должного энтузиазма поинтересовалась Хизер. Маги иллюзионисты не казались ей чем-то особенным.

— Через два дня! По секрету скажу вам, — тихо зашептал мистер Уиндел, — будет присутствовать главнокомандующий воздушным флотом Его Величества. Представляете воздушный парад в Блэкстоуне. Для желающих организуют различные увеселения. Вы хотели бы подняться в корзине воздушного шара?

Хизер с удивлением отметила воодушевление в словах мистера Уиндела, так несвойственное ему. Испытывая неловкость от того, что он открыл ей ту часть души, которая была спрятана, девушка не знала, как отказать ему.

— Я буду сопровождать мистера Энджелстоуна, — дипломатично произнесла Хизер. Раз такое событие намечалось, значит Ричарду потребуется спутник, хотя он наверняка будет ворчать и говорить, что ему хватит помощи механоида.

— Хизер, вы только что узнали об этом мероприятии. Зачем вы пытаетесь обмануть меня? — наигранно погрозил он ей пальцем. — Понимаю, что девичья скромность не дает вам…

— Вы только что назвали меня лгуньей, мистер Уиндел! — воскликнула мисс Хукридж. — Что до моего спутника, то мистер Энджелстоун упоминал об этом, но я потерялась в своей скорби.

— Старик совсем не видит границ, — недовольство, вперемешку со злобой слышалось в словах Джорджа.

Хизер отвела взгляд. После смерти дедушки, Энджелстоун взял негласную опеку над ней и в моменты подобные этому, она благодарила Равновесие за его заботу. Мисс Хукридж чувствовала себя свежим добычей на которую слетелось все окрестное воронье, и каждый желал урвать кусок побольше.

С минуту мистер Уиндел молчал, после чего решительно выдал:

— Хизер, вам пора определиться. Женщине не престало находиться в одиночестве, а старик Энджелстоун не вечен.

— На что вы намекаете?

— Намекаю? — хмыкнул он. — Моя очаровательная Хизер, я прямо говорю, что вам пора уже решиться. К тому же скоро я продвинусь по службе, в нашем отделении почты откроется магический телеграф, и ваш покорный слуга через несколько дней уедет обучаться, чтобы стать оператором чудо-машины.

— Я рада за вас, но замуж за вас не пойду, — решительно отказала мисс Хукридж. Щеки девушки вспыхнули румянцем, и она приложила к ним ладони, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Почему? Насколько я знаю мистер Лонг выбрал приезжую без связей. Так почему?

— Я не люблю вас, — четко произнесла девушка и смело посмотрела на мистера Уиндела.

Он снисходительно посмотрел на нее и усмехнулся.

— Любовь, Хизер! Будь благоразумны! У вас нет защитника мужчины, если бы не старик — вас ждал бы работный дом. Вы слишком домашняя для этого сурового мира. По крайней мере со мной у вас будет шанс.

— То есть вы хотите мне помочь из благородства. Вам не нужно все это? — Хизер обвела рукой книжную лавку.

— Нужно, — кивнул он. — К сожалению, другого способа обзавестись своим жильем у меня нет. Не скрою я хотел бы жениться на другой девушке, вы не мой типаж. Заметьте, Хизер, я не солгал вам ни разу, зная о вашей особенности.

— Убирайтесь, — процедила мисс Хукридж. — Я тоже не собираюсь вам лгать, вы мне противны!

— Что старой девой остаться лучше, чем стать моей женой? Помолчите, — поднял руку мистер Уиндел. — Я старше вас, а значит мудрее.

Хизер могла поспорить с последним утверждением, но в какой о момент она перегорела. Слова, жесты, да просто существование этого человека ей стало безразлично. Разве может волновать муха? Летает, назойливо жужжит, но она всего лишь насекомое.

— Так вот, Хизер, когда я вернусь мы вновь поговорим. Надеюсь вы пересмотрите свои взгляды. А сейчас мне пора, вот-вот начнется моя смена, — мужчина кивнул на прощание и развернувшись быстро вышел из лавки, оставляя после себя запах дешевого табака.

Мисс Хукридж тут же подбежала к двери и щелкнула замком, после чего прислонилась к ней спиной. Стекло приятно холодило. Если так началось утро, что ее будет ждать днем?

Чтобы не дожидаться остальных визитеров, Хизер решила навестить своего благодетеля раньше полудня. Это походило на бегство, но девушка не считала себя способной улыбаться и говорить с очередным искателем чужого счастья. Список ее поклонников, а точнее желающих завладеть лавкой был обширен. Хизер могла расписать по минутам кто к ней мог заглянуть в течение дня. Мистер Уиндел хоть и был неприятной личностью, но приходили и более настойчивые, которые норовили не только поцеловать руку, но и нарушить личное пространство девушки, весьма тривиальным способом.

Хизер накинула шаль, прикрепила шляпку с черной вуалью к волосам, взяла ридикюль и покинула лавку. С уходом дедушки, торговля перестала существовать, а быть добычей воронья, ради горстки тларов не имело смысла.

Раньше мисс Хукридж любила гулять по тихим улицам Блэкстоуна, но сейчас она то и дело ловила на себе сочувствующие взгляды прохожих. Траурные одежды делали из нее отличную мишень для фальшивого выражения чувств. Даже будучи слабым проводником, она прекрасно ощущала их истинное отношение. Чужая ложь вызывала горечь и разочарование, не в людях, а в мире в целом. Почему-то ей вспомнился мистер Уиндел, он никогда ей не врал, предпочитая неприятную правду.

Да он был равнодушен к ее горю, он не любил и откровенно боялся покойного мистера Хукриджа, но его интерес был вполне настоящим, пусть он и шел из разума, а не из сердца. Большинство семей создавалось по расчету, и некоторые из них были счастливы. Может ей стоило рискнуть и переступить через свою нелюбовь? Он ей противен, но человек ведь привыкает ко всему?

Хизер покачала головой, будто отбрасывая от себя эти мысли. Девушка прибавила шагу. Ее скорбь была искренней, но людям нужно доказательство, она не могла снять траур раньше положенного времени. Общество Блэкстоуна слишком консервативно и привязано к ритуалам. Дедушка бы не обиделся если бы она слилась с толпой людей и не сердился за ее слабость, она так устала терпеть фальшивое сочувствие.

— Время лечит, — убежденно прошептала мисс Хукридж.

Погруженная в свои нерадостные мысли Хизер не заметила, как проскочила Механическую аллею, а ей ведь всегда нравилась эта улица, пожалуй даже больше площади Проводников. Наверное потому что девушка от рождения принадлежала к миру магии, а вот наука для нее являлась чудом. Да, она знала, что механоиды это те же големы, но что их приводило в действие оставалось загадкой. Хотя она читала, что современные модели это смесь науки и магии. На аллеи продавались такие артефакты, что порой Хизер поражалась воображению их создателей. Конечно на площади Проводников можно было отыскать что-то равносильное, которое бы питалось только потоком, но обычные люди предпочитали вещи на стыке двух направлений. Порой они выходили гораздо практичней и дешевле, кроме самых редких и функциональных.

В детстве Хизер часто гуляла по этой аллеи и смотрела на чудеса, а дедушка осуждал ее говоря, что прогресс несет смерть всему тому, что подарил поток их миру. Тетис существовал благодаря Равновесию, и никто не имел права его нарушать. Прогрессисты и проводники — два главных противоборствующих лагеря в любом уголке Северного Архипелага. Вражда шла уже столетия, и пока и те и другие не одерживали победу. Проводникам, а большинство из них принадлежало к аристократам, не стремились что-то менять, в то время как прогрессисты, ученые из низов, обычные рабочие, хотели взобраться как можно выше. Но прорыв одних в своем искусстве уничтожал что-то в противоположном. Так трагедией для мира стала гибель драконов, самых больших магических существ Тетиса.

Хизер никогда не принимала ничью сторону, но сочувствовала прогрессистам, считая их с рождения обделенными. Дедушка ее мыслей не поддерживал и советовал держать их подальше от ворчуна Энджелстоуна, именно так он называл Ричарда. Хизер и сама это понимала, считая, что разум старого хозяина ломбарда слегка помутился.

Он был, наверное самым яростным ненавистником всего нового. Даже его лавка была отражением хозяина. Мисс Хукридж окинула взглядом старое, слегка покосившееся здание, окна которого были частично забиты досками. Через центральный вход Хизер заходить не стала, для нее всегда была возможность воспользоваться хозяйским. Только прикоснувшись к ручке, девушка почувствовало касание потока — артефакты проверяли посетителя и оповещали хозяина.

В лавке, впрочем как и всегда, посетителей не оказалось — старые стеллажи и полки, заваленные разными вещами перегораживали достаточно большое помещение. Деревянный пол еще помнил строителей и скрипел от натуги даже под весом Хизер. Аннета уже не раз пыталась уговорить Ричарда навести порядок в хранилище вековой пыли, но неизменно он посылал ее в Тибару, далекий город на Южном материке. Его весь этот хлам не смущал, а раз леди Блэкхард не нравится, то она может не приходить.

— Хизер, девочка моя, что же ты застыла у входа! — голос Энджелстоуна не смотря на возраст был глубок, лишь небольшая хрипотца выдавала в нем заядлого курильщика.

— Уже иду! — на лице Хизер сама собой появилась улыбка, казалось она перенеслась в прошлое, когда все было хорошо.