Тайна Страны Земляники

Тайна Страны Земляники

Антошка сидел на сырой земле и думал. Как вылезти из ямы? Откуда ждать помощь? Как предупредить друзей, что их враги — коварны и хитры? И ничего не мог придумать.

В яме было темно. И Антошке казалось, что в голове у него так же темно. Хоть бы какая-нибудь мысль сверкнула!

Он не знал, сколько времени сидит, но вот почувствовал страшный голод. Сегодня в пионерском лагере на первое, наверное, борщ. На второе — биточки с жареной картошкой. И салат из свежих помидоров и огурцов. А на третье — компот из абрикосов.

Могло быть и по-другому. На первое могли давать бульон с лапшой. На второе — гречневую кашу с мясом. А на третье — кисель из смородины.

Даже землянику ел бы сейчас Антошка. А про картошку и хлеб нечего и говорить — за них бы отдал всё. Только ему нечего было отдавать. И некому.

Мальчик глотал слюну и печалился. Подумал, что его бросили сюда навсегда и совсем не будут кормить, чтобы он умер с голоду.

И тогда он вспомнил о считалках. Лариска сразу проговорила бы какую-нибудь считалочку и всех накормила. А он, как на зло, не помнил ни одной. А может, какая-то припомнится?..

Антошка начал задумчиво бормотать:

— Хурли-мурли… мурли-дурли… Нет, такой нет! Мурли-фурли… фурли-турли… Тьфу, привязалось!

Он вспомнил, что много считалок начинается на «эне-бене», и снова забормотал:

— Эне-бене… Возле меня… Возле меня… Эне-бене… Опять не то. Я не вспоминаю, а выдумываю. Так ничего не выйдет!

Антошка замолчал, и вдруг в его голове прозвучала старая-престарая и хорошо известная считалка: «Эники-беники ели вареники».

Вареники! С мясом. Можно с сыром. И с капустой можно. И с картошкой, уже какие будут. Но едва он собрался произнести считалку, как подумал: а друзья? Ведь и они, наверное, голодные. А на свете, может, больше нет считалки про еду. Если он её скажет, то они останутся без вареников. А им нужно идти искать шкатулку.

Когда они очень проголодаются — Лариска наверняка вспомнит считалку! Пусть остаётся им.

Воспоминание о Лариске огорчило Антошку еще больше. Девочка словно чувствовала, что подземелье не предвещает добра. Так не хотела его отпускать! А он её оттолкнул. Антошка тяжело вздохнул и понурился. Он наугад бормотал, что только в голову взбредёт, и даже вспомнил считалку про солдат. Её все знают:

Едва Антошка от безделья пробормотал эти слова, как в яме послышался какой-то шорох и покашливание.

— Кто там? — испугался мальчик.

— Аты-баты — мы, солдаты! — отозвалось несколько голосов.

— Какие солдаты?..

— Из считалки.

— Откуда вы пришли?

— С базара.

— Сколько вас?

— Трое.

— А у вас оружие есть?

— Нет. Зато у нас есть — аты-баты — самовар.

Антошка не спешил радоваться. Ведь ещё неизвестно, что за народ — эти солдаты.

— А что вы собираетесь делать? — осторожно спросил он.

— Аты-баты — пить чай. Вот только самовар раздуем.

В воздухе поплыл слабый дымок. В темноте что-то сопело, пыхтело, кашляло. А затем появился слабый красноватый свет. Это в самоваре разгорались угольки.

— А потом что? — Антошка вглядывался во тьму.

— А потом что скажешь, то и сделаем.

— А что вы умеете?

— Аты-баты — пить чай.

— И всё?

— Всё.

Только теперь Антошка улыбнулся. Теперь у него есть целый отряд. Пустяки, что они ничего не умеют, оно и понятно — в считалке только то и делали, что покупали самовар. Но он их научит.

Глаза его уже давно привыкли к темноте. И даже при слабом освещении от самовара Антошка рассмотрел своих новых знакомых. Это были трое упитанных парней. Совершенно одинаковых. С огромными усами. Один был в жёлтом мундире, второй — в синем, третий — в зелёном.

Они сели вокруг самовара, пригласили Антошку. Каждый отцепил от пояса кружку и нацедил туда чай. Потом вытащили из карманов сухари.

И все трое протянули свои кружки и сухари Антошке.

— Спасибо, — сказал он. — А вы?

— Бери, бери, в самоваре много чая.

Мальчик думал, что и сухарей много. А потому он быстро управился и с чаем, и с сухарями. Чай был душистый, сладкий.

А потом оказалось, что сухарей у солдат больше нет. Им пришлось пить чай без ничего. Антошка так страдал, что просто ужас! Он извинялся перед всеми вместе и перед каждым отдельно. А солдаты лишь сказали:

— Ничего. Нам был бы чай, а то всё пустяки.

Почаёвничали. Самовар начал угасать.

— Командование беру на себя, — неуверенно произнёс Антошка.

— Аты-баты — мы готовы выполнять приказы! — хором ответили те.

Но вот что же им было приказывать? Антошка велел Синему солдату стать смирно прямо у стены ямы.

— Аты-баты! — ответил тот и стал. Он был высокий и крепкий.

Зелёный по приказу мальчика залез на плечи Синему и тоже стал смирно.

Потом Жёлтый с помощью двух своих приятелей залез на плечи Зелёному и выпрямился. Антошка очень боялся, что живая пирамида не удержит равновесия и рассыплется. Но солдаты — от нижнего до верхнего — прислонились спинами к стене и бодро улыбались.

— А меня сверху выдержите?

— Аты-баты! Выдержим!

Жёлтый прибавил:

— Тольки тебе даже с моей головы не достать края ямы, ведь там ещё высоко.

Антошка загрустил:

— Что же делать?

— Аты-баты, подай нам самовар.

Он подал самовар Синему. Тот поднял его вверх и передал Зелёному. Тот сделал так же, и самовар оказался в руках Жёлтого, а потом и у него на голове.

Потом солдаты передали друг другу Антошку. И вот мальчик залез на вершину пирамиды. Самовар на голове Жёлтого дрожал и качался, но Антошка смело поднялся на цыпочки.

Теперь его руки свободно доставали до крышки. Мальчик упёрся в неё ладонями, нажал. Крышка скрипнула и немного приподнялась. Сквозь щель полился розовый свет.

Антошка услышал голоса. Один грубый, хриплый. Он звучал прямо над крышкой. А второй был пронзительный, как у надутого резинового шарика. Он слышался со стороны.

Над Антошкой заскрипела кровать. Первый голос прохрипел:

— Я вскоре буду спать.

Второй — заискивающе:

— Спокойной ночи, наш умнейший!

— Я хочу, чтобы сегодня Те Самые Двое оказались в яме, а я на них утром погляжу…

— Чики-брики! Ваше желание — моё желание!

— И затем ты отвезёшь меня на пятиколёсном велосипеде на Синюю гору, и я разобью яйцо-райцо! Ты знаешь, что такое яйцо-райцо?

— Никто не знает того, что знает наш умнейший! Чики-брики!

— А ты хочешь, чтобы я тебе рассказал?

— Для меня существуют только ваши желания, чики-брики!

— У меня желание раскрыть тебе великую тайну. Я знаю всё, ведь я Болван Пятый, ваш умнейший. Я вообще умнейший — и ваш, и их. Я — всех умнейший. Так что слушай меня, Пэсэбэ.

— Слушаю, наш умнейший!

«Странное имя — Пэсэбэ, — подумал Антошка. — Что бы оно значило?»

Тот рассказывал:

— Когда ещё Страной Земляники правил Болван Первый, один колдун сказал ему: придут сюда трое чужих детей и принесут резную гуцульскую шкатулку. В той шкатулке будет солнечный зайчик. Как только Те Трое ступят на землю Страны Земляники, зайчик превратится в золотое яйцо-райцо. Ты понял?

— Никто не понимает того, что понимает наш умнейший! Чики-брики!

— Молодец, Пэсэбэ! Ты радуешь меня. Слушай внимательно.

У Антошки от волнения задрожали ноги. Из-за этого задрожал самовар на голове Жёлтого солдата, и тот придержал его руками. А то все бы попадали.

— Слушай! Кто разобьёт на Синей горе это яйцо-райцо, тот исполнит своё самое заветное желание.

Болван перевёл дух, кровать над Антошкиной головой заскрипела со страшной силой. Когда она стихла, Болван продолжал:

— Только сначала надо посадить в чёрную яму Тех Самых Трёх. Так сказал колдун. Иначе яйцо разобьют они сами. Один из них уже там…

«Это про меня», — подумал Антошка.

— А остальные двое окажутся там этой ночью. Ведь за дело взялся мой первый советник.

— Чики-брики!

— Дай мне земляничной наливки… — утомлённо вздохнул Болван.

Было слышно, как он глотал наливку — словно в огромную бочку кто-то ведро за ведром выливал воду.

— Я разобью яйцо-райцо, и все дети в Стране Земляники станут точь-в-точь как ты, Пэсэбэ! Уже не будет отдельно хвастунов, ябед, подлиз и завистников. Каждый всё это соберёт в себе. А рощи и леса станут ободранные и голые.

Пэсэбэ затянул «чики-брики».

— Ты настоящий Пэсэбэ! — довольно сказал Болван. — Ты настоящий Примерный Стопроцентный Болванчик!

— Чики-брики! — снова подхватил Пэсэбэ.

— И потом всё живое будет собирать землянику только для меня. Я ежедневно буду съедать горы земляники и стану толстый, как три… нет, как пять Болванов!

«Он не умеет считать больше пяти, — подумал Антошка. — Потому и сам он Пятый».

И вдруг мальчик догадался, почему тот писклявый носит такое странное имя. Так Болван Пятый произносил буквы ПСБ, то есть — Примерный Стопроцентный Болванчик. Пэсэбэ!.. Сдуреть можно! Да их Болван просто неграмотный!

Антошка украдкой засмеялся. Болван услышал:

— А что это у меня под кроватью? Там не должно ничего быть!

Мальчик хотел быстренько притворить крышку и пригнуться, когда услышал, что в комнату неожиданно кто-то заскочил.

— Кто это? — испуганно вскрикнул Болван. — Кто это? Как его сюда впустили?

— Как его сюда впустили?! — подхватил ПСБ. И в ответ — знакомый голос:

— Чики-брики! Это я, наш умнейший! Твой первейший советник!

— Не похож! Пэсэбэ, правда же, он не похож?

— Не похож, наш умнейший! Чики-брики!

Антошка отважился поднять крышку выше и заглянуть в комнату. Он увидел такого ужасного урода, что чуть не упал.

Урод попробовал согнуться, но у него ничего не вышло. Тогда он лёг на пол и с трудом встал на голову.

— Я говорю чистейшую правду, наш умнейший! Разве ты не узнаёшь меня?

— Я не узнаю!

— Никто не узнает того, чего не узнаёт наш умнейший! — вставил ПСБ. — Чики-брики!

— Я тебя не узнаю, — повторил Болван, — но знаю, что вот так же становился каждый раз мой Великий Врун, когда ему нужно было сказать правду.

— Так это ж я и есть! — урод шевельнул ногами. — Я с самого рождения могу говорить правду, только стоя на голове. Послушай меня, наш умнейший, они навеки украли мою красоту!..

И тут Антошка узнал историю, которую вы уже знаете. Когда Врун в своём рассказе дошёл до того места, как девочка превратила его вот в такое страшилище, мальчик прошептал:

— Молодец, Лариска!..

От радости он подпрыгнул, самовар пошатнулся и полетел вниз, а за ним полетел и Антошка. Он быстро просвистел мимо Жёлтого солдата, пролетел мимо Зелёного, и только Синий сумел поймать мальчика в свои крепкие руки.

На счастье, крышка затворилась неплотно, и сверху пробивался слабый свет. Антошка приказал солдатам сидеть тихо и прислушиваться. Далёкий голос одноусого еле доносился.

— Что же теперь делать? — стонал Болван Пятый. — Я хочу, чтоб они сидели в яме!

— Не грусти, наш умнейший! — воскликнул Врун. — Не грусти, мы скоро узнаем, где они есть, Те Самые Двое, и пошлём на них всех наших болванчиков! Я советую тебе поставить во главе армии самого Зубана! Он не знает ни страха, ни жалости!