Тайные тропы Магуры

ПОЯВЛЕНИЕ ГЕНРИХА

Настроение у Ореста было подавленное. Группа Подковы оказалась самой обычной шайкой бандитов и убийц, надежд на помощь населения не было никаких, рация его вышла из строя, а Гаврилов не появлялся. Неужели он не получил его телеграммы…

А теперь еще эта история с Юзефом! Он так рассчитывал на него, надеялся, что сумеет собрать вокруг него новый отряд идейно подготовленных людей. Юзеф, Мысько, Гурьян — сколько потерь!..

Орест дал Подкове указание временно прекратить активную деятельность, строжайше законспирироваться, готовиться к зиме. За это время он свяжется с помощью Гаврилова с центром, получит новые указания, а может быть, и практическую помощь.

Вначале в банде Орест не появлялся. О его прибытии знали трое: отец, Подкова и старший Копыла. В эту ночь он договорился встретиться с Подковой в доме Гурьяна. И надо же было случиться этой проклятой истории. Какого черта оставили в доме лесника Зоею? Вдруг, она проболтается, что видела его?

— Откуда она знает, кто вы? — сказал Подкова. — Мало ли кто мог прийти с нами. За это не бойтесь.

Обдумав положение, Орест решил вернуться в дом отца. Договорившись с Копылой о связи, он, чтобы создать впечатление о себе у бандитов, собственноручно застрелил фельдшерицу, объявив, что она подослана чекистами, «погубившими трех наших лучших хлопцев». Произнеся короткую речь, в которой он расписал, как восторженно следят за их «борьбой» на западе, обещав бандитам всякие блага в будущем. Орест следующей ночью вернулся в дом отца.

Весь день он отсыпался. Проснулся, когда уже вечерело, подошел к слуховому окошку. Косые струйки дождя скатывались по стеклу. Внизу виднелась безлюдная улица. Лужи, мокрые крыши хат, и лес, и горы, и небо — все пряталось за влажной завесой. «Уйти, что ли, отсюда? — подумал Орест. — Вдруг девка проболталась и будет облава?»

Совсем стемнело. На чердак поднялся отец Силантий.

— Слышь, Орест, — зашептал он, — там один человек пришел. Наверное, тот, кого ты ждешь.

— Ты сказал, что я здесь?

— Я ничего не сказал.

— Один?

— Один.

— Пусть он поднимется сюда.

— Здесь темно, лампу не засветишь.

— Ладно. Держи пистолет и стреляй немедля, если что-нибудь тебе покажется подозрительным.

В кабинете отца Орест увидел мужчину в черном намокшем плаще, оглядел широкие плечи его и крупную с вьющимися волосами голову. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом незнакомец протянул Оресту руку. На ладони лежал обломок пластмассовой расчески. Орест нетерпеливо схватил его. Наконец-то! Но гость резко сказал:

— Ответ?

Орест достал свою половинку. Незнакомец удовлетворенно кивнул головой и только тогда пожал Оресту руку.

— Гаврилов? — спросил Орест.

— Зовите меня Генрихом.

— Как хорошо, что вы подоспели. Я собирался сегодня уйти отсюда.

— Что произошло?

— Самое непредвиденное. Боевка местных повстанцев, которой командует проводник Подкова, рассыпается на глазах.

— А вы-то для чего здесь? — сухо осведомился Генрих.

— Население начало помогать властям.

— Ну и что? Плохо работаете.

— Вы доставили рацию?

— Да. Но…

Он покосился на священника.

— Чего ты стоишь? — набросился на отца Орест. — Распорядись накрыть стол, винца подай старого!

— Я не пью, — сказал Генрих. — Но ради встречи… Отец Силантий вышел.

После ужина Генрих достал рацию, передал радиограмму о своей встрече с Орестом, о сложившейся обстановке и о том, что они ждут указаний.

— Шифр мне незнаком, — сказал Орест.

— Вам многое незнакомо, — сухо произнес Генрих, — время не стоит на месте. Устройте меня ночевать, я устал, а завтра ночью пусть сюда явится Подкова.

— Подождите, насколько мне известно…

— Вы ожидали подчиненного? Обстоятельства изменились. Будете слушаться меня. Вот принятая мною в Дрогобыче радиограмма… Не унывайте. Ваше от вас не уйдет.

За ужином изрядно выпили. И Орест разговорился, вспоминал свою жизнь, диверсионную школу. Генрих рассеянно слушал.

Генрих настроил рацию на прием и расшифровал полученную радиограмму.

— Действуйте по обстановке, — прочитал он. — Если надо, уходите. Так. Поговорим с Подковой. Он пришел уже?

— Да, отец вином его угощает, — сказал Орест. — Я настаиваю на том, что нам надо покинуть Радинское: всюду слоняются эти проклятые «ястребки».

— Да. Наследить вы успели. Зачем вам надо было показываться повстанцам?

— Я полагал, что сам факт моего появления вдохнет…

— Ладно. Хватит об этом, — сказал Генрих. — Я с вами согласен, будем уносить отсюда ноги. Позовите Подкову, хорунжий.

Орест вышел из комнаты.

Генрих вытащил из кармана пистолет, спустил предохранитель, подошел к окну, приподнял одеяло и всмотрелся в темноту. Потом вернулся к столу и стал разбирать рацию, аккуратно укладывая ее в чемоданчик.

Вошли Орест и Подкова. Подкова щелкнул каблуками и доложил:

— Районный проводник Подкова по вашему вызову явился!

Генрих предложил ему сесть, сурово сдвинул брови и спросил:

— Почему вы действуете так слабо? Почему решили уйти от активной борьбы?

— Вас, пан Генрих, чи еще как, неправильно информировали. — Подкова бросил злой взгляд в сторону Ореста. — Боевка просто меняет место… этого… дислокации.

— Шестюк, вы говорите неискренне.

Подкова вздрогнул, услышав свою подлинную фамилию.

— Так как же вы, сотник эсэсовской дивизии, так распустились, а?

Подкова привстал, зацепив сапогом валявшуюся возле кресла кучу старых газет, она завалилась, подняв густую пыль.

— Я все сделаю! Я выправлю положение! Я покажу, на что способны повстанцы! Я кровью залью этот район!

— Очень хорошо! — вступил Орест. — Вот теперь вы снова, кажется, нашли самого себя. Слушайте внимательно: мы временно покидаем Радинское. Вы же должны…

Подкова повысил голос:

— Я все должен, должен!! А вы, извините, сматываетесь? Хотите от меня отделаться?

Орест гаркнул на него:

— Ты с кем разговариваешь? Я эмиссар центрального провода! Ты обязан беспрекословно мне повиноваться! Забылся!

— Но вы же оставляете меня на верную смерть. Чекисты, «ястребки»!.. Я сейчас вернусь.

Подкова направился к двери.

Пропустив его мимо себя, Генрих неожиданным захватом прижал голову Подковы и ловко выхватил пистолет из его кобуры. Орест заломил Подкове руки. Подкова хрипел, матерно ругался.

— Вот вы что задумали, гады! Предатели! Сволочи! Отпустите руки. Зачем связали?

В комнату вошел отец Силантий.

— Что вы, дети мои? — спросил он.

— Ничего особенного, отче, — ответил Генрих, помогая Оресту связывать Подкову. — После нашего ухода вы освободите его, и пусть он выполняет задания, которые ему поручены.

Подкова затих, стал прислушиваться.

— Так вот, Подкова. С тобой еще по-божески поступили, — торопливо говорил Орест. — Цени. Даст бог, все обойдется хорошо.

Его вполне удовлетворял такой выход. Они нашли хороший способ избавиться от Подковы. Причем вся вина за развал боевки теперь ляжет на него. Смелый, решительный человек этот Генрих.

В парадную дверь постучали. Священник посмотрел на сына. Минутное оцепенение нарушил Генрих:

— Кто это может быть?

— Прихожане. Узнать?

— Конечно.

Отец Силантий, плотно притворив за собой дверь кабинета, пошел на стук. Орест выхватил пистолет и встал у двери. Побледневшее лицо его покрылось испариной. Генрих застыл с другой стороны. Отец Силантий дрогнувшим голосом спросил:

— Кто стучит? Что вам нужно?

— Я из Россопач. От отца Иннокентия. Заболел он.

Облегченно вздохнув, священник продолжал расспросы:

— Чем заболел?

— Не знаю, отец Силантий. Вот записка вам. В ней, должно, все сказано.

Отец Силантий приоткрыл дверь.

— Дай записку сюда и иди с господом.

Но дверь рванули, и перед священником оказался Любомир Задорожный.

— Тихо, батюшка.

В дверях появился Лукашов. Знакомый с планом дома, он быстро прошел в темный коридор. За ним стали входить солдаты.

Отец Силантий закричал:

— Караул! Спасите!

Услышав отчаянный вопль отца, Орест решил скрыться на чердак, а оттуда спрыгнуть в сад и бежать. Черт с ним, с Генрихом, пусть выкручивается, как знает! Отпрянув от двери, он бросился к другой. Генрих опередил его и рукояткой пистолета сильно ударил по плечу. Он метил по голове, но Орест увернулся. Они повалились на пол, вцепившись друг в Друга.

Вбежали Лукашов и Любомир, помогли Генриху связать Ореста.

— Ну, кажется, все, — сказал Лукашов.

— Так точно, товарищ старший лейтенант, — доложил «Генрих». — Ваше задание выполнено.

Грянул выстрел. Лукашов схватился рукой заспину. Любомир и солдаты отняли у священника, незаметно подошедшего к двери, пистолет и связали. Никому не пришло в голову сразу же обыскать старика и взять его под наблюдение.

— У, гад! — сказал Любомир.

Солдаты подхватили Лукашова на руки.