Тайные тропы Магуры

ВСТРЕЧА В СУХОМ ПОТОКЕ

Когда Лескив добрался наконец до спуска, Любомир шел уже по Сухому потоку. Его розовая майка веселым пятном выделялась на фоне зелени.

«Ого! Не разучился ходить», — подумал Лескив. Пока он притормаживал цепью заднее колесо, Любомир скрылся за поворотом.

— Стой! — послышался резкий оклик. Почти уткнулся в бок Любомиру ствол немецкого автомата. Здоровенный детина, с впалыми бритыми щеками, старался внушительнее насупить брови над бегающими глазами. За ним показался в кустах другой, толстомордый, с винтовкой.

— Ходи сюда! Ну, ну… без этого. Насквозь прошью.

Любомир медленно подошел к бандитам. Тот, что был с винтовкой, просипел:

— Зброя[7] есть?

— Нет ничего.

— Чего ходишь здесь? Хто ты е?

— Иду до дома.

— Звидкиля?

— Радинский.

Бандит, опустив винтовку, ощупал карманы Любомира и, убедившись в отсутствии оружия, прищурился:

— Шось я таких не бачив там.

— Я шесть лет не был дома.

— Звидкиля ж ты взявся? — подошел ближе бандит с автоматом. — Ишь, иде соби, як будто и никого не боится!

— А кого я должен бояться? — спросил Любомир.

— А хоть бы нас.

— Хто ж вы таки будете, — перейдя на местное речение, сказал Любомир, — що вас треба лякаться?

— Баньки[8] повылазили? Чи дурным прикидываешься? Партизаны. Чуешь?

— Партизаны? — как бы не понимая, протянул сержант.

Теперь сомнений не было. Мышиного цвета суконные немецкие френчи и брюки, туго перетянутые военными ремнями с алюминиевыми пряжками, — все говорило о том, что перед ним стояли недобитые солдаты разгромленной фашистской армии. Только своеобразный покрой шапок с самодельной эмблемой трезубца говорил о принадлежности их к «оуновцам».

«Так вот они — бандеровские псы. Погань, ползающая по земле, которую им не удалось продать, — думал Любомир. — Что же делать?»

— Ты що бормочешь? Молиться задумав? — довольно осклабился бритый, — не бийсь, вбивать не будем.

— А что вы — каждого встречного так пугаете?

— Тоби, я смотрю, наша зустричь не по шкури… Москальска морда? Тебе пытаем, хто ты е?! Не маемо часу тарабанькаться с тобой… Видповидай[9]!

Любомир тихо, но решительно отчеканил:

— Не ори! С автоматом почувствовал себя сильным? От самого Берлина никто меня не проверял — кто я, что я. А тут перед родным домом встретились… партизаны!

— Ще хорохоришься, пся крев? Жарны, Карантай, по ему, та и вся балачка.

Карантай отскочил от Любомира и вскинул автомат..

Только теперь Любомир понял всю сложность своего положения. Бандиты расстреляют его поблизости от родной хаты. Нелепость эта поразила не раз видавшего смерть сержанта. Но покориться бандитам он не мог. Любомир, как это бывало всегда в минуты особой опасности, лихорадочно искал выход. Трудно ска^ зать, что бы он сделал, но из-за поворота послышались сердитые окрики Лескива:

— Щоб вас шлях трафыв! Гойта! Гойта! Ну, ледащи!..

Карантай засипел:

— Веды его сюда. Хтось иде. Ходы сюда! — прикрикнул он на Любомира, видя, что тот не трогается с места, и подтолкнул его к кустам. Бандиты, насторожившись, прислушивались к крикам возницы.

— Це мий дядя. Безе мене в Радинске, — проговорил Любомир.

Несколько минут молча наблюдали за дорогой. Показались лошадиные морды. Лескив, дымя толстой самокруткой, сидел на передке и размахивал кнутом. Бандит с винтовкой вышел из кустов. Лескив, увидя его, поспешно остановил повозку.

— Слава Иисусу, — пробормотал он.

— Навики слава. Куда едешь, вуйко[10]? — Глаза бандита обшарили фуру. Лескив пересел на гимнастерку Любомира.

— В Радинске.

Бандит увидел в плетенке чемодан и туго набитый вещмешок, показал пальцем:

— Твое?

— Ни. Це я хлопца везу. Вин з армии вертается до дому. Так що це его скрынькд[11] и мишок.

— А хлопец де? — ухмыляясь, спросил бандит.

— Хлопец? Вин пишке иде — чи позади десь, чи спереди. Не примитыв. Може, вы его бачилы? — беспокойно ответил Лескив.

Бандит ощупал мешок и, осклабившись, приказал:

— А ну, подсунь сюда скрыньку!

— Слухай, хлопче, хиба вильно так робыты? Це не мое, и робы як сам знаешь. В цим дили я тоби не помичник, — заупрямился старик.

— Хоть ты и сивый, а дурный. Хиба я грабую? Мени необходимо провирыть — це мий обовъязок. — Зайдя с другой стороны повозки, бандит снял большой фибровый чемодан. Наблюдавший за ним Карантай вышел из кустов, подталкивая автоматом Любомира.

Чемодан на двух замках не поддавался усилиям толстомордого, он достал из-за пояса тесак и с профессиональной ловкостью взломал один замок. Любомир сделал попытку подойти, но резкий оклик: «Стой! Не пидходь!» — остановил его. Заложив тесак под второй замок, бандит обернулся к Любомиру.

— В тебе ключи? Давай сюды.

— Не дам! — заявил Любомир.

Бандит вертанул тесак так, что замочек отлетел. Лескив не выдержал:

— Где ваша совисть? Хлопец, може, матери який гостынец везе, а вы перед самыми воротыми грабуете…

— Сядь и сиди, старый хрыч. Тебе не чипають, так не суй носа!

— Тая ж… и так сидю, — пробормотал Лескив.

Любомир повернулся к нему:

— Пусть грабят, вуйко. Посмотрим…

— Заткны ему глотку! — взорвался толстомордый, приподнявшись над чемоданом. — Докы вин буде распинаться? Ты ще не знаешь тутошних порядков, соплива твоя харя, так знай! Западна Украина оккупо-вана Совитами. Мы, партизаны, яки воюют с ними, не будем умолять каждого посильно помочь повстанцам! Не за горами той час, колы мы тут установим свою самостийну Украину.

Окончив разборку вещей прямо на дороге и отобрав часть для себя и другую — поменьше для напарника, он снова обернулся к Лескиву и Любомиру:

— Зараз мы дамо вам распыску. Положите ее за икону святой Марии и, дасть бог, получите по ней в три раза бильше, чем с такой щедростью наделили мучеников повстанческой армии. Но ни одна собак# не повинна знати про нашу зустричь.

Видя, что бандиты уходят, забрав все вещи, Лескив вскочил:

— Слухайте, хлопцы. Я маю де що вам сказать… Як бы и вам худо не пришлось. В якому такому святом письми написано, щоб свий своего грабував?

— Ты знову за свое? — угрожающе остановил его Карантай.

— Цей хлоп, кого вы ограбили, ридный брат вашего Володьки Задорожного!

— Ты що, Лескив? — крикнул Любомир.

Бандиты переглянулись, как бы уличенные в деле, которого им не простят.

— Не бреши, — забеспокоился Карантай.

— Та правду ж кажу! Як перед святым престолом, брат, ридный брат Володьки. Чи як вы его называете, Зорян, чи як… — Лескив размашисто перекрестился.

— Правду он каже?

— Моя фамилия Задорожный. Но то не мой брат. Знать я его не хочу, если он связался с такими…

Любомир собрал свои вещи, кинул их на повозку и вскочил на передок. Лескив дернул вожжи. Бандиты оторопело смотрели вслед фуре.