Он опустил руку на седло.


— Господи! Дождь идет не переставая уже четырнадцать дней. Когда же он прекратится?


Он вздрогнул от неожиданного раската грома. В полном изумлении он уставился на свинцовое небо. Стояла ранняя весна, время вообще-то совершенно неподходящее для гроз. Но племена знали, что на самом деле гром означал приближение Небироса, посланца бога смерти. Наверное, Небироса послали забрать чью-то грешную душу.


Небо разорвала еще одна вспышка молнии, за которой последовал глухой раскат грома. Порыв ветра ворвался на горный хребет и забрался под плащ Валориана. Хуннул прижал уши и заплясал на месте. Валориан почувствовал, как его тело напряглось. Он никогда не любил молний.


— Ладно, приятель, проваливаем отсюда. Давай поищем себе какое-нибудь укрытие.


Конь мгновенно подчинился его приказу. Неподалеку на склоне холма они обнаружили выходивший на поверхность пласт горной породы, который несколько смягчал порывы ветра и укрывал их от струившегося с неба дождя. Гром и молнии еще довольно долго продолжали греметь, наполняя отвечавшие их раскатам горы эхом ярости.


Валориан раздраженно встал рядом с теплым лошадиным боком и съел последний кусочек хлеба, который у него был, мысли его загнанно метались в сознании. Уже было далеко за полдень, и Валориан решил, что, найдет он мясо или нет, все равно пора возвращаться домой. Он попробует найти проход как-нибудь в другой раз.


Дождь наконец-то почти перестал и напоминал о себе редкими моросящими каплями, ветер тоже стих, лишь изредка налетая слабыми порывами. Молнии и гром теперь грохотали где-то дальше к югу.


Охотник был подавлен. Он очень ослабел. В последний раз он направил коня на вершину горного хребта, чтобы бросить прощальный взгляд на горы. Облака теперь были чуть повыше, приоткрыв его взгляду выступающие склоны Дархорнских гор.


Рот Валориана затвердел. Он ненавидел эти горы. До тех пор, пока эти высокие вершины преграждали его народу путь на восток, а империя Тарниша не давала им отойти на запад, у них не было никакой надежды на выживание. Если его племя хотело существовать дальше, они должны были найти путь к спасению. Они должны были найти проход через горы, прочь от давившего их ига тарнишей.


— Мы должны найти этот проход, Хуннул, — принужденно заговорил Валориан. Жеребец насторожил уши. — Если бы мы только могли его найти, я смог бы предоставить лорду Фирралу доказательства того, что проход действительно существует. Тогда ему ничего не оставалось бы делать, как собрать племя воедино и пойти через горы в долины Рамсарина!


Наступила пауза, во время которой охотник широко раскинул руки.


— Ты только представь себе, Хуннул! Просторы неба и трав, только бери. Нет никаких тарнишей, взносов и налогов, нет генерала Тирраниса. Свобода, чтобы растить лошадей и детей. Свобода снова быть такими, какими мы уже однажды были! Если бы я только мог убедить лорда Фиррала…


Валориан погрузился в молчание, мрачно созерцая завесу облаков и дождя на юге. Если его племя и заслужило такое наказание, как иго империи Тарниша, то лорд Фиррал, без сомнения, был одной из его причин.


Во времена, когда был жив дед Валориана, члены племени гордо носили голову, они бороздили плодородные земли Чадара, разделившись на большие кочевые племена, во главе каждого из которых стоял свой собственный вождь. Они были прекрасными воинами и прирожденными торговцами, хорошими соседями жившим на берегах рек и склонах гор оседлым племенам чадарианцев.


Жизнь в племени текла мирно и размеренно по раз и навсегда установленному руслу в полном соответствии с законами природы до тех пор, пока в Чадар не пришла армия Тарниша. Племена пытались защитить свои земли, но чадарианцы предпочли сдаться на милость победителя и отказались поддержать их. Многочисленные хорошо вооруженные пехотные легионы уничтожили восставших воинов племени, перерезали целые поселения с женщинами и детьми, а немногих оставшихся в живых переселили в бесплодные и безжизненные холмы Бладирона, что на северных склонах Дархорнских гор. С тех пор его народ и оставался там, забытый, отверженный и обреченный.


С тех пор, а прошло уже восемьдесят лет, племена утратили большую часть своих традиций и присущую им гордость. Они объединились в одно племя, состоявшее из нескольких разрозненных семейных кланов, которые подчинялись одному старому вождю. Безвозвратно прошли времена, когда у них были богатые пастбища, большие кладовые и накопленное поколениями богатство. Им удавалось поддерживать огонь жизни с помощью скудной охоты, незначительного воровства и сбора грубого корма. Все остальное им пришлось отдать как дань генералу Тирранису.


Валориан признавал бесплодность надежд бороться с империей Тарниша, чтобы вернуть безвозвратно утраченное, но он не мог заставить себя похоронить свою надежду в будущее своего народа. Если они были не в состоянии выжить там, где существовали сейчас, тогда им ничего не оставалось делать, как сменить среду обитания.


Но вся трудность заключалась в том, чтобы убедить в целесообразности такого поступка дядю его жены, лорда Фиррала. Пугливый старик был упрям словно бык. Сколько раз Валориан безуспешно пытался убедить его собрать воедино разрозненные кланы и повести в новые земли. Фиррал постоянно отказывал ему. Престарелый лорд не собирался и шагу ступить без достоверной информации о том, куда им предстояло переселиться. Он не переставал повторять Валориану, что горы Дархорна были слишком опасны, чтобы легкомысленно относиться к предстоящему пути. К тому же генерал Тирранис никогда не позволит племени покинуть эти места в предгорьях. Вождь был непреклонен.


Но сейчас у Валориана была хотя бы надежда, что, если он принесет племени известие о существовании прохода через горы и лежащей за ними свободной от власти империи земле, это заставит лорда Фиррала, по крайней мере, выслать разведчиков и приступить к разработке плана переселения.


Если бы только ему удалось найти этот проход наверняка. Повинуясь глубокому инстинктивному порыву, его рука потянулась к мечу. Испустив древний боевой клич своего народа, Валориан высоко поднял меч и устремил его в небо.


— Услышьте меня, о боги! — закричал он. — Мой народ погибает! Укажите мне путь, чтобы я мог спасти его. Помогите мне найти Волчий Проход.


В эту самую минуту тишину разорвал ужасный грохот, вырвавшийся прямо из сердца туч, далеко на юге. Словно выпущенная из лука стрела, к земле устремилась молния и нашла на ней свой проводник из металла.


С неземной силой она ударила в шлем и меч охотника, пройдя через вытянутую вверх руку, голову, тело и коня.


Валориан откинулся назад, на долю секунды приобщившись к верховной силе богов, а затем окружающий его мир взорвался огнем и светом. Вокруг него гремели раскаты грома, но он их не слышал. И лошадь, и ее всадник были мертвы задолго до того, как упали на мокрую землю.

ГЛАВА 2


Первое, что почувствовал Валориан, когда сознание вернулось к нему, была всепоглощающая, ничем не нарушаемая тишина. Она давила на его голову невыразимой тяжестью, хотя казалось, что вокруг была лишь пустота, и наполняла сознание предвкушением смерти. Куда-то исчезли звуки ветра и порывов дождя, звуки потрескивающей мокрой кожи и цокот копыт Хуннула о камни. Просто вокруг не было ничего.


Очень медленно и осторожно Валориан поднял голову и открыл глаза. Привычный ему мир по-прежнему окружал его, но казался каким-то смутным, словно подернутым светящейся дымкой, как во сне, который всегда кончается перед тем, как проснуться. Валориан был несказанно поражен, когда обнаружил, что стоит, хотя он не почувствовал, как поднялся. В ногах не было тяжести, он не чувствовал прикосновений мокрой одежды к холодной коже, он даже не чувствовал боли в голове, которая неминуемо должна была последовать за его падением.


И вдруг, словно удар молнии, он вспомнил все. Закричав, он обернулся и увидел свое тело, изогнутое и неподвижно застывшее рядом с бездыханным конем. Его разбитый шлем слегка дымился.


В голове Валориана стоял странный шум, похожий на звон бьющегося стекла, который потряс его до глубины души. Его переполнила ярость, и он изо всех сил закричал:


— Нет! Этого не может быть!


Его голос звучал очень странно в окружавшей его мертвой тишине, но он был рад услышать хоть какой-то звук. И он закричал снова, просто для того, чтобы нарушить пугавшую его тишину.


Что-то придвинулось к нему вплотную, и он был вынужден повернуться. Лицом к лицу он столкнулся с Хуннулом. Похоже, что черного жеребца совершенно не затронули произошедшие с его хозяином перемены. Он нервно переступал с ноги на ногу, стараясь приблизиться поближе к своему господину. Седло или то, что им казалось, с притороченным к нему плащом, по-прежнему было на спине лошади.


Злость, обуревавшая Валориана, несколько уменьшилась при виде своего любимого коня. Он потянулся, чтобы приласкать Хуннула, и его пальцы ощутили теплую черную гриву, но тут он надавил посильнее, и тогда рука легко прошла сквозь тело лошади.


Напуганный, вновь переполненный бессильной яростью Валориан задрал к небесам руку и закричал:


— Мы мертвы! Так вот как вы отвечаете на молитву, святые боги! Но почему именно сейчас? Почему мы?


Охотник замолчал. Слабый звук нарушил тишину, он был похож на раскаты отдаленного грома. Постепенно звук усиливался, приближаясь из ниоткуда.


Валориан глубоко вдохнул ртом воздух:


— Посланники.


Ему бы следовало догадаться, что они появятся. Это были наездники боевых коней Небироса и посланцы Сорса, бога смерти. Они приходили всегда, чтобы сопровождать души умерших из смертного мира в царство мертвых, чтобы предстать перед судом лорда Сорса.


Только не сейчас. Я не пойду. Я не могу, Хуннул. Я не могу бросить свою жену и мой клан, обрекая их на голодную смерть. Только не сейчас, когда у нас есть надежда на спасение.


Но пока он говорил, грохот грома стал явственно слышен, превратившись в цокот копыт.


Из светившегося облака, в котором растворялись горные цепи, возникли четыре белых всадника на бледных призрачных повозках. Они неслись к нему со скоростью, с которой орел обычно падает из высоты на свою жертву.


Охотник оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь оружия, чтобы остановить неумолимый бег посланцев смерти. Он заметил свой меч, который лежал всего лишь в нескольких шагах от его неподвижного тела, и, руководствуясь скорее одной лишь надеждой, чем трезвым расчетом, рванулся к нему. Его рука сомкнулась вокруг рукояти меча. Он чувствовал меч так, словно это было наяву.


Его меч был выкован из закаленного железа и отделан серебром, но сейчас он почернел, а его острие было расплавлено ударом молнии. Но Валориана этот факт ничуть не смутил. Рукоятка меча по-прежнему удобно лежала в его руке, и меч запел в воздухе, когда Валориан, взмахнув, описал над головой широкий круг.


Охотник закричал от радости, вскочил в седло и направил свой меч на приближавшихся к нему посланцев смерти.


— Сорс оказал мне великую честь, отправив за мной четырех посланников, — сказал он Хуннулу. — Но им придется вернуться назад без меня.


Хуннул танцевал на одном месте. Ему передалось возбуждение, охватившее его хозяина. Вдвоем они следили за приближением четырех бессмертных всадников — посланцев небес — которые должны были доставить их в царство Сорса. Когда Посланники приблизились настолько, что можно было разглядеть их лица, Валориан заметил, что внешним обликом они походили на мужчин. На них были военные плащи, переливавшиеся холодным светом, но они были все безоружны. Он с любопытством рассматривал их. Ни одна живая душа не ведала, как выглядели грозные посланцы бога смерти, потому что мало кому до сих пор удавалось умереть и воскреснуть вновь. Сам Валориан не был знаком ни с одним мужчиной или женщиной, которые вернулись бы к жизни, побывав в царстве мертвых. Но легенды гласили, что такая возможность все же была, и это вселяло в него сейчас надежду. Если бы только ему удалось удержать этих сверкающих всадников подальше от себя, тогда они могли бы позволить ему уйти.


Четыре Посланника были уже почти у него над головой, когда он пришпорил Хуннула и выкрикнул боевой клич своего рода. Жеребец рванулся вперед и ворвался в стройное движение белых лошадей, кусая их и издавая громкое ржание, словно взбесившись. На лице Валориана застыло выражение холодной ярости, он размахивал налево и направо своим мечом, целясь в наездников. Его оружие пронзило двух посланцев смерти, но прошло сквозь них, как сквозь воздух. Но все же казалось, что его яростное сопротивление удивило их.


Они отъехали от него и остановились в некотором отдалении, внимательно наблюдая за его действиями. Их лица — если только у них они были — были скрыты за козырьками шлемов. Их фигуры показывали, что всадники насторожились, хотя и не собирались пока предпринимать каких-либо действий. Казалось, что нападение Валориана их совершенно не разгневало, а только лишь насторожило. Ведь большинство встреченных ими человеческих душ не сопротивлялось им так яростно.


Беспокойство и раздражение, владевшие Валорианом, вдруг подсказали ему, что Посланникам вовсе не надо было с ним сражаться или покорять его. Они могли просто ждать. Ведь перед ними была вечность.


Но Валориан заметил и еще кое-что. Окружавший его земной пейзаж почти пропал. Исчезли из виду горы и горные хребты, остался лишь небольшой островок земли и камней, на котором лежали их тела. Его окружал теперь со всех сторон только мягкий свет. Встревоженный Валориан заставил Хуннула преклонить колени и встать рядом с телами. Он инстинктивно чувствовал, что, если они потеряют свою земную оболочку, они утратят и единственный шанс вернуться в мир живых.


— Валориан!


Охотник резко повернулся на звук голоса.


— Сорс призывает тебя.


Это говорил один из Посланников. Его голос был низким, мужским и убеждающим. Валориан почувствовал, как им овладело страстное желание подчиниться его приказу. Изо всех сил он старался подавить в себе это чувство.


— Не сейчас! — закричал он в ответ. — Мне еще слишком много надо сделать!


— То, что ты не успел сделать, за тебя доделают другие. Твое время истекло.


— Нет!


— Валориан, ты должен идти. — Посланник заставил своего коня приблизиться на один шаг к охотнику.


И вдруг внезапно безо всякого предупреждения налетел сильный порыв ветра и закружил Валориана и Посланников смерти. Словно живое существо, он завывал и стонал, расталкивая удивленных наездников и охотника.


Откуда-то сквозь шум ветра донесся голос, или Валориану только послышались слова:


— Передайте Сорсу, что ему придется подождать.


Неожиданно порыв ветра подхватил Хуннула и Валориана и понес, бережно поддерживая незримыми руками, прочь от маленького островка бренной земли.


Охотник был слишком удивлен, чтобы сопротивляться. Этот сильный ветер не причинил никакого вреда его душе, но заставил словно затаить дыхание, когда проносил с огромной скоростью через неведомое бескрайнее царство мертвых. Мир смертных и Посланники остались далеко позади.


Под ним пытался двигаться его конь. Хуннул был напуган, но не мог шевелиться, схваченный этим рвущимся вперед порывом ветра.


Но вот постепенно порыв начал ослабевать. Его силы таяли. Пронзительные завывания смолкли, уступив место нежным дуновениям легкого бриза. Очень бережно невидимые руки опустили Хуннула и Валориана вниз, и со свистом, похожим на смех, ветерок умчался прочь.


Охотник и его конь одновременно облегченно перевели дух. Хуннул встряхнул гривой и коротко заржал, словно хотел сказать: «Здорово!»


— Великие боги! — воскликнул, оглядываясь по сторонам, охотник. — Что же это все значит?


Но ему никто не ответил. Они с Хуннулом находились в месте, которое можно было бы назвать просторной безликой долиной, усеянной серыми камнями, по внешнему виду напоминавшими гранит, своего рода зачатками будущих горных вершин. Небо над головой, если только это можно было назвать небом, было слабой тенью серого цвета и такое же безликое и пустое. И больше, куда бы он не бросал взгляд, не было ничего.


Валориан вдруг заметил, что он по-прежнему стискивал в руках меч. Он взмахнул им разок, а потом медленно вложил его в ножны из овечьей кожи. Он вдруг почувствовал, что в этой странной каменистой долине меч не сможет ему помочь. Что-то или кто-то очень могущественный специально доставил его сюда с какой-то целью. Ему ничего не оставалось делать, как ждать. Перекинув ногу, охотник соскочил с коня и встал рядом с его головой.


Вдвоем они молча рассматривали безжизненные камни перед ними.


— Ну, и что теперь? — прошептал Валориан.


Хуннул ответил ему коротким ржанием. Огромный конь опустил голову и носом указывал ему на какой-то предмет, лежащий у его копыт.


Валориан мельком взглянул на него, а потом наклонился, чтобы лучше рассмотреть эту вещь. Сквозь камень каким-то чудом пробивался тоненький зеленый росток. На глазах изумленного Валориана, росток становился все больше и больше, раскидывая все шире свои корни, все глубже проникая сквозь мертвые камни. Гранит начал потрескивать от яростного натиска корней. Нежные лепестки отделились от стебля, раскрылись и начали на глазах увеличиваться. Вьющиеся усы потянулись к небу. И хотя корни растения по-прежнему пробивались сквозь гранит вглубь земли, Валориан все же заметил, как новые нежные, тонкие, словно волоски, многочисленные корешки поползли в песок. Он сделал жадный глоток воздуха, совершенно пораженный открывающимся ему зрелищем, и отступил в сторону. Он дрожал от восторга, любопытства и ужаса.


Растение между тем продолжало расти без воды, почвы и солнечного света. Оно устремляло свои побеги и лепестки к небу, радостно утверждая силу жизни, и вдруг раскрылось в великолепном цветении. Цветки были всех возможных цветов радуги, сверкающих словно в утренних лучах солнца. Они были полны неземным ароматом, сладким и тревожным.


Рот Валориана непроизвольно раскрылся, и он упал на колени.


— Цветок, раздвигающий камни, — одними губами выдохнул он. — Сила жизни. Сила богини Амары.


И когда эта истина открылась ему, цветок начал на глазах переливаться сияющим светом. И на глазах охотника его стебли, листочки и цветы начали менять свои очертания, превращаясь в женщину.


С точки зрения Валориана, это была великая женщина. Она была высока ростом, прекрасно сложена. Она казалась сильной, ее бедра были широки. Длинная густая масса волос нежно-зеленым водопадом спадала до пояса. Глаза ее были темны и глубоки, как сама земля. На ней было платье, но Валориан не мог бы сказать, какого цвета, потому что оно переливалось всеми цветами радуги при каждом ее движении, нежно лаская ее тело, словно шелк.


Валориан склонился перед ней в низком поклоне.


Это была Амара, богиня жизни и чуда рождения, богиня вечно юной весны и воплощение земного плодородия, любимая и почитаемая покровительница всех племен. Она подошла к нему и подняла охотника.


Он с надеждой посмотрел в ее лицо и почувствовал, как его окружили покой и тепло. От сознания радости, что она рядом, исчезли страх и раздражение.


— Амара, — прошептал он.


Ее лицо осветилось улыбкой, и Валориан подумал, что она неподвластна течению времени. Ее глаза светились древнейшим знанием, но ее улыбка и кожа на щеках говорили о ее молодости.


— Сын мой, пожалуйста, пройдись со мной немного, — попросила она Валориана. Затем она обернулась к коню. — Хуннул, ты тоже должен последовать за нами, потому что то, о чем мы будем говорить, касается вас обоих.


И взяв одной рукой руку Валориана, а другую положив на плечо коня, богиня неспешно двинулась по пустой каменистой долине.


Сначала она молчала, ничего не говоря своим спутникам, которые следовали за ней. Валориан чтил ее молчание, хотя тысячи вопросов огнем горели в его сознании.


Они прошли немного дальше, просто так, прежде чем Амара наконец повернулась к охотнику и его лошади. Казалось, что она внимательно изучала их с головы до ног, просматривая их насквозь. Наконец она с удовлетворением кивнула головой.


— Валориан, — доверительно сказала богиня, — со мной случилось ужасное несчастье. К моему великому горю, я потеряла нечто, принадлежащее мне и очень дорогое, что так важно для твоего мира.


Валориан ничего не сказал ей в ответ, лишь приподнял бровь, показывая свою заинтересованность. Он ясно понимал, что Амара неспроста унесла его прочь от Посланников смерти. Но он не мог догадываться, что двигало ею. Что могло понадобиться такой великой и бессмертной богине, как Амара, от простого смертного? Он слегка повернул голову, чтобы видеть ее лицо, и внимательно следил за тем, что она говорила.


— По меркам твоего мира это произошло четырнадцать дней назад. Мой брат Сорс раскрыл крепость горы Илгодена, чтобы похоронить в них душу одного мерзкого торговца рабами. Но он совершил ужасную ошибку, потому что позволил ускользнуть нескольким горфлингам. Валориан сделал глубокий вдох.


— Именно так, — сказала богиня. Ее волшебное лицо исказила гримаса отвращения. — Конечно, маленьких уродов быстро поймали, но они все же успели перевернуть все вверх дном на горной вершине, где мы обитаем. Один из горфлингов украл мою корону и унес с собой в недра гор.


Рука охотника сама собой сжалась вокруг рукояти меча. Он не знал, то ли ему следовало возмутиться этим чудовищным поступком, совершенным по отношению к Матери Всех Живых, то ли ужасаться от мысли, которая только родилась и начала принимать очертания в его сознании.


— Просили ли вы лорда Сорса вернуть вам вашу корону? — быстро спросил он.


— Естественно. Но, к сожалению, моим братом владеет чувство соперничества со мной. То, что я стремлюсь возродить, он обязательно хочет уничтожить. Мы постоянно боремся друг с другом. Он считает, что это очередное наше состязание и что я должна сама найти свою корону.


— А вы не можете этого сделать, как само собой разумеющееся заметил Валориан. Он подумал, что знает теперь, чего она хочет… и ему стало страшно.


Богиня перевела на него свои мудрые глаза.


— Как ты очень мудро заметил, Валориан, я действительно не могу этого сделать. У меня очень мало влияния на любимцев моего брата, поэтому я не осмеливаюсь идти сама. — Она указала рукой в небеса, и платье послушно повторило ее движения. — Украденная горфлингами корона — один из трех символов моей власти. Мой жезл повелевает ветрами, моя держава повелевает облаками, но только с помощью моей короны можно управлять вашим светилом. Без этих трех регалий вместе я не могу обеспечить нормальное сочетание природной погоды.


— Так вот почему так долго шел дождь? Амара уронила руку.


— Да. Без солнца и его жизненной силы невозможно создать равновесие ветра и облаков. Тогда ваш мир просто захлебнется в воде.


Валориан не ответил ей ничего, полностью уйдя в мысли, переполнявшие его сознание. Ему было страшно от одной мысли о том, что ему надо было войти в недра священной горы Илгодена. Эта гора в царстве мертвых была не просто обиталищем богов, которые поселились на ее вершине, но и тюрьмой для душ проклятых. Глубоко в ее темных недрах, которые назывались Гормотом, ужасные горфлинги стерегли души, обреченные на вечное страдание. Никто по своей воле еще не отправлялся в недра этой горы, чтобы встретиться с горфлингами. Валориан знал, что, если ему не удастся выбраться оттуда, он навеки останется вместе с ними.


Но он все же считал, что должен хотя бы попытаться, и не только ради благополучия любимой богини своего племени, но ради своего народа. И если ему суждено было умереть, не было бы ему покоя от мысли о том, что он ничего не предпринял, чтобы спасти этот мир, обреченный на умирание.


Внезапно его голубые глаза зажглись от еще одной мысли, пришедшей на ум. Если ему повезет, богиня может захотеть вознаградить его, и он подумал сразу о нескольких вещах, которые она могла бы сделать для его клана.


Но горфлинги Сорса! О святой меч Шургарта! Он надеялся, что богиня не ошибалась в своем выборе. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться:


— Я найду вашу корону.


Амара улыбнулась долгой понимающей улыбкой:


— Благодарю тебя, охотник.


Она повернулась к Хуннулу и пробежала пальцами по его густой шелковистой гриве. Жеребец не шевелился.


— Ну, а ты, мой любимый сын ветра? Ты тоже пойдешь с ним?


Валориан не считал, что его конь мог понять, о чем шла речь, но, к его удивлению, конь кивнул головой и коротко заржал в ответ.


Богиня сделала шаг назад, вполне удовлетворенная полученным ответом.


— Это добрый конь. Он пойдет за тобой повсюду. — Тон ее голоса изменился. Теперь она приказывала: — Садись на коня, сын мой. Я должна дать тебе одну вещь, прежде чем ты отправишься в путь.


Валориан поспешил подчиниться ее приказу. Он сделал свой выбор и не хотел, чтобы другие мысли лезли в голову. Он вскочил на коня и взглянул на богиню, его лицо ничего не выражало.


— Лорд Сорс не будет тебе мешать. Я позабочусь об этом. Но горфлинги доставят тебе много проблем. Твой меч не сможет помочь тебе в лабиринтах Гормота. Поэтому я дам тебе лучшее оружие.


Высоко подняв руки, богиня воскликнула:


— Силой молний, принесшей тебя сюда, я наделяю тебя даром волшебства.


Она резко взмахнула руками в сторону охотника, и Валориан задохнулся, когда сильный разряд молнии пронзил его тело. Он не мог избежать его.


Но, к великому удивлению, эта молния не причинила ему вреда. Она прошла через его тело и достигла самой души, наполнив его существо теплом, наполняя его силой и незнакомой новой энергией.


Он удивленно развел руки и заметил, как засветилось бледно-голубым светом его тело.


— Что это такое? — с трудом проговорил он.


— Теперь ты обладаешь даром творить чудеса, охотник.


— Магия?! — с сомнением проговорил он. — Этого просто не существует в природе.


Амара снова сделала движение руками, словно хотела обнять всю долину у ее ног, и ее волосы зашевелились, как трава под дуновением ветра.


— Нет, она существует. Когда был создан наш мир, следы энергии, использованной при его создании, остались незримо присутствовать в глубине всего живого. Эта энергия существует в твоем мире, Валориан, и в нашем. Ты не раз наблюдал ее проявления. В результате действия волшебства рождается радуга и то, что вы зовете чудесами. Это благодаря ей появляются существа, которых вы никогда не видели и знаете только по легендам и преданиям. Так было и так будет всегда.


— Но почему же тогда люди ничего не знают об этом даре и не умеют управлять им?


— Некоторые люди знают о существовании колдовства. Но никто не может распоряжаться им. До сих пор.


Валориан неверяще смотрел на свои руки. Голубая аура постепенно исчезала. Вот не осталось никаких следов ее былого присутствия.


— Но как я воспользуюсь своим даром? — все еще с явным сомнением спросил он.


— Пользуйся силой своего духа, — терпеливо объяснила богиня. — Реши для себя, чего ты хочешь, ясно определи эту мысль в своем сознании, а затем призови себе на помощь волшебство. Если ты проговоришь, что ты хочешь, это усилит волшебство. Ты можешь создавать разрушительные молнии и защитные поля, ускорять появление предметов и убирать их. Воспользуйся своим воображением. Тебя ограничивает только твоя собственная сила духа и твоя собственная слабость.


— Воображение, — прошептал Валориан.


Он с трудом мог согласиться с тем, что говорила ему богиня. Но не мог же он вступать с богиней в спор, не попробовав ее дара. Он прикрыл глаза и сосредоточился, представляя себе небольшую светящуюся молнию. Но он ничего не почувствовал и не заметил. Ничего не произошло и не изменилось вокруг него. Ясно, что ничего и не могло произойти.


— Охотник, твой дар с тобой! Сосредоточься! — услышал он отрывистое приказание богини Амары.


Удивленный, он быстро попытался освободить свое сознание от всех посторонних мыслей, переполнявших его, оставив в голове лишь видение молнии, блестящей молнии, которая должна была ужаснуть горфлингов и помочь ему благополучно покинуть недра Гормота.


Внутри него словно сжалась неведомая пружина. Валориан вдруг испытал чувство власти, никогда прежде ему неведомое. Оно наполнило его сознание и распространилось по всему телу. Медленно он поднял правую руку и выставил ее вперед. К его великому изумлению, странные силы повиновались ему. Он открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как из его пальцев вырвалась и ударила в камни голубая молния. Ее нельзя было назвать сильной и ужасной, но это было его творение, и он следил за ней, раскрыв рот, пока она не исчезла.


Амара подняла голову. Она была заметно удовлетворена:


— Отличная работа, Валориан! Ты научишься.


Охотник поклонился ей, его лицо выражало смесь владевших им чувств восторга, шока и упоения успехом.


— Леди Амара, позвольте задать вам всего лишь один вопрос. — Она кивнула. — Почему вы выбрали именно меня? Ведь наверняка есть много людей, куда более достойных, чем я, отважнее, да и лучше в бою.


Она рассмеялась:


— Да, Валориан, наверное, есть и другие. Но мой избранник должен обладать умом, а не только отвагой. Ведь голыми руками, одной лишь храбростью горфлингов не возьмешь.


И без предупреждения богиня вдруг исчезла в облаке переливающегося света, который высоко поднялся над головой охотника. Амара светилась в сером воздухе блестящей звездой.


— Подожди! — закричал Валориан. — Куда мне идти? Как я смогу найти тебя?


— Тебя отведут Посланники, — отозвался голос Амары. — Я сама найду тебя, когда настанет время.


Хуннул прощально заржал ей вслед.


Валориан смотрел, как блестящее облако поднялось высоко в небо и унеслось прочь с быстротой кометы. С ее исчезновением его сердце наполнилось странными чувствами, и не последнее место среди них занимал страх. Богиня умчалась, а с ней исчез покой и успокоение. Валориан почувствовал, как его сознание начинало отчетливо представлять себе, что ему предстояло исполнить. Ни один человек в здравом рассудке не согласился бы добровольно войти в безумные пещеры Илгодена и выйти оттуда живым. Это было невозможно. Тем не менее он сам вызвался на это, и ему теперь ничего не оставалось делать, как с помощью или без волшебства рискнуть.


Он снова различил вдали тяжелый топот приближающихся Посланников смерти. Словно огромные белые призраки, они возникли на фоне неба, излучая сияние вокруг себя, и остановились перед охотником.


На этот раз Валориан склонил голову перед всадниками. Хуннул сделал шаг вперед и встал рядом с белыми лошадьми Посланников. Охотник и его спутники двинулись вперед по каменистой долине.

ГЛАВА 3


Посланники неслись вперед, обгоняя грозовые облака, увлекая за собой черного жеребца. Почти сразу же путь им преградило облако черной пыли, но они пронеслись сквозь него, не останавливаясь. Валориан кинул взгляд через плечо. Ему открылось, что долина из камня, где бы она не была, давно пропала из вида. Он и сопровождавшие его всадники прокладывали теперь путь через стену плотных, совершенно темных облаков. Никаких звуков не долетало до его ушей, за исключением легкой вибрации воздуха от цокота копыт. Он не видел никакого света вокруг себя, разве что бледное свечение, исходившее от четырех Посланников смерти. В этом мраке Валориан не мог даже разглядеть головы своего коня. Полное отсутствие привычных ощущений привело к тому, что он начал терять ориентацию в пространстве. Он сосредоточил свой взгляд на настороженных ушах своего коня, словно это был теперь центр его мироздания.


А потом неожиданно для его глаз и мыслей лошади вынесли их из густых облаков прямо в царство мертвых. Охотник задохнулся. Его глаза непроизвольно сожмурились от неожиданно яркого света. Хуннул словно споткнулся и мог бы упасть, если бы Валориан инстинктивно не помог напуганному коню, переместив свое тело на его крупе. Жеребец резко подпрыгнул и замер, непонимающе мотая головой.


Валориан сильно поморгал глазами, прежде чем широко раскрыть их, и с любопытством огляделся вокруг. Четыре Посланника по-прежнему были рядом, терпеливо ожидая, когда же он присоединится к ним. Темная стена пыли и облаков пропала, вместо нее теперь возникло что-то вроде широкого зеленого луга. Очень далеко можно было разглядеть очертания высокой горы, застывшей, словно часовой посреди долины. А свет, который заливал все вокруг, исходил с вершины этой горы, яркий и всепроникающий, словно солнце в смертном мире живых. Охотник понял сразу, что эта гора и была священной горой Илгодена, где обитали боги, наблюдая за людьми.


Наполненный внутренним трепетом, Валориан тронул коня, а четыре Посланника смерти заняли места по двое спереди и сзади него. Они неторопливо двигались по широкому лугу, пока Валориан смотрел и наслаждался несказанной красотой этого места. Ему никогда не приходилось прежде встречать настолько безупречного зеленого луга. Он был слегка округлой формы, лишенный деревьев, покрытый зеленым ковром травы, из которой местами выглядывали нежные лепестки цветов, едва достававших до колен Хуннула. Над головой раскинулось лазурное небо, а свет, исходивший с вершины горы, был мягок и нежен.


Валориан вдруг понял, чего не хватало этой картине: здесь не было ветра, насекомых, животных и людей. Ему показалось очень странным отсутствие всего этого, потому что в мире живых все луга были полны жизни. Спустя некоторое время его начал тревожить царивший повсюду покой и пустота. Он хотел было задать молчаливым Посланникам несколько вопросов, но тут его глаза уловили, движение.


Несколько человек приближалось справа, спускаясь со склона холма. При виде Валориана они радостно замахали руками, и даже на таком расстоянии он понял, что они были в полном восторге от его появления. Один человек отделился от толпы и побежал к нему. Валориан вдруг понял, что было в его размашистом беге что-то невообразимо знакомое. Он внимательно следил за его приближением. Теперь со всех сторон его окружали люди, мужчины, женщины и дети, некоторые шли пешком, кое-кто был на коне, но все они радостно приветствовали его и махали руками. С растущим удивлением он смотрел на них, но потом обернулся, чтобы встретить подбегавшего к нему человека.


Неожиданно черные волосы бежавшего рассыпались густой волной, и Валориан понял, кто это была его младшая сестра, умершая, когда ей было четырнадцать лет. За ней шли его родители, брат и бабушка с дедушкой. И хотя они все умерли много лет назад, только сейчас по-настоящему Валориан понял, как ему их не хватало.


Он направил Хуннула им навстречу.


— Адала! — радостно позвал он.


Он уже хотел было соскочить на землю и обнять свою сестру, как вдруг в ушах его негромко зазвучало неясное предостережение. Удивившись, он обернулся на Посланников, посмотрел в воздух у себя над головой, обвел взглядом простиравшийся вокруг луг. Никого не было рядом с ним, чтобы произнести эти слова предостережения, но он явственно слышал его. Должно быть, это Амара призывала его торопиться, решил он, потому что отчетливо понял теперь, что, слезь он с коня, отойди в сторону от него и своих попутчиков, чтобы встретить родственников, он навеки попал бы под власть этого прекрасного луга и его гостеприимных обитателей. Он забыл бы о цели, стоявшей перед ним, и потерял бы всякую возможность помочь богине, обрекая таким образом свой мир на уничтожение. Неохотно, но все же уверенно он вновь вскочил на коня и заставил Хуннула продолжить свой путь.


— Валориан, старый разбойник! Ты пришел! — радостно кричала Адала. Ее молодое красивое лицо было устремлено на Валориана, когда она побежала рядом с ним. — Да у тебя есть конь, везучий ты слизняк! Тебя, должно быть, похоронили со всеми почестями. Да еще и эскорт из четырех всадников! Сорс оказывает тебе великую честь. Хотя я и не знаю почему.


Валориан взглянул на нее. Адала всегда любила поболтать. Она все всегда делала с бьющей через край радостью, которая ярким светом освещала каждое ее движение и выражение лица. Она даже любила свою дурную кобылу, которая в один прекрасный день размозжила ей голову о ствол дерева.


К этому времени его окружили уже его отец, мать и младенец брат, вокруг подходили и подходили другие люди. И вся эта болтающая толпа шла рядом с лошадьми, окликая его и задавая вопросы.


Валориан взглянул на них с высоты своего коня и был изумлен тем, как много знакомых лиц его окружало. Там были его друзья, приятели и даже несколько врагов, а также несколько родственников, о которых он знал лишь из семейных преданий. Он улыбался и махал всем рукой, но не останавливался и не делал попыток слезть с лошади.


— Валориан! — Раздавшийся голос перекрыл голоса остальных говоривших. — Как твои дела, сынок?


Охотник с радостью ответил на приветствие человека, который шел рядом с Адалой:


— Я здесь, отец. Это, наверное, что-то значит.


Старик по-прежнему казался таким же здоровым и крепким, как и в тот день, когда встретил свою смерть от руки трех солдат Тарниша. Он радостно засмеялся в ответ и ударил сына по ноге. Валориан едва почувствовал этот удар. Смерть, несомненно, понизила его способность к восприятию.


— Отец, ты видишь этого коня? — воскликнула Адала. — Разве он не красавец? Ты что, украл его, Валориан?


— Ш-ш-ш, Адала, — успокоила девочку мать. — Ты успеешь вдоволь наговориться с ним, когда он вернется после встречи с лордом Сорсом.


Валориан вздрогнул. Он только что встретил свою семью. Он не мог сказать им об истинной цели своего визита.


Не успел он сказать и слова, как отец задал ему вопрос:


— Ответь мне, Валориан. Только две вещи: как живет твой брат и исполнил ли ты свой долг перед кланом, прежде чем уйти?


Валориан готов был застонать. Ему не хотелось рассказывать отцу о своей невеселой жизни. По крайней мере, он мог бы начать с приятного. Возможно, он успеет уехать до того, как отец спросит его об остальном.


— Айдан в добром здравии и счастлив. Во всяком случае, он был таким перед моим отъездом. Он собирался жениться.


— Айдан? Так он благополучно пережил все опасности и достиг зрелости? Хвала Шургарту!


Адала передразнила отца:


— Эта дикая кошка в шкуре овечки? Он женится? Бедная девушка!


Валориан не мог удержаться от улыбки. Он тоже частенько сомневался в том, что брат, близнец Адалы, доживет до зрелых лет. Уж больно дик и непоседлив был ее братец, впрочем, мало отличаясь от нее самой.


— Ему тебя очень не хватало, — сказал Валориан сестре. — И я думаю, что некоторые его поступки были порождены печалью.


Она вдруг замолчала, ее улыбка сменилась печалью, но вот уже она снова ожила и потянулась к голове Хуннула:


— Ну, теперь, по крайней мере, хотя бы ты с нами. Можно я прокачусь на твоей лошадке?


— В другой раз, — неопределенно ответил ей Валориан. Он показал рукой в сторону бескрайнего луга: — Это что, все, что здесь есть?


— Бог мой, конечно же, нет, — отозвалась она. — Это только малая часть. В царстве мертвых много мест и много людей. И ты сможешь распорядиться своей вечной жизнью, как тебе вздумается.


— Хватит болтать, девчонка, — утомленно проговорил отец. — Валориан, тебе не удастся увильнуть от ответа. Родили ли вы с Кьерлой сына?


— Нет, — ответил коротко Валориан и крепко сжал зубы.


Он не хотел продолжать этот разговор. Его отец сам выбрал Кьерлу ему в жены, когда Валориан едва стал мужчиной. Старый воин сказал, что она выглядела здоровой племенной кобылой. У нее были широкие бедра, полные груди, она была высока ростом. Она принесет много детей в шатер Валориана. Сердце Валориана было отдано другой, но он подчинился воле отца, желая доставить ему удовольствие. К его собственному великому удивлению, женитьба на Кьерле оказалась самым мудрым поступком в его жизни.


Единственная проблема заключалась в том, что она так и не родила ему ребенка. За пятнадцать лет, что они прожили вместе, она даже ни разу не забеременела. Многие не раз предлагали Валориану прогнать ее и привести в шатер новую жену. Но он всегда отвечал отказом. Он и Кьерла научились любить друг друга любовью, скрадывавшей отсутствие детей. Хотя он знал, что она горько страдала от того, что не могла понянчить в своих руках ребенка, и ушла бы по первому его требованию, но он никогда даже не задумывался об этом. Кьерла обладала высокой силой духа, которая не раз поддерживала их обоих, и мужеством. Как жаль, что его отец никогда не сможет этого понять!


— Что? — проговорил старик. — Но почему тогда эта бесполезная…


Его перебила жена, положив руку на его плечо:


— Сейчас это уже вряд ли имеет значение, супруг мой. Позволь нашему сыну отдать дань уважения лорду Сорсу.


Когда она заговорила, Валориан наклонился и погладил ее волосы. Они были все такие же седые, как и в день ее смерти. Но лицо, которое она обратила к нему, светилось радостью и счастьем.


— Мама, — спокойно сказал он, — может случиться так, что я не вернусь назад.


— Но почему? — заплакала Адала. Его родители смотрели на него с немым вопросом в глазах.


— Я направляюсь в Гормот, что у горы Илгодена, в качестве посланца богини Амары к горфлингам.


Внезапно все вокруг стихло.


— Нет, это невозможно, — наконец выдохнула Адала. Светившееся радостью лицо его матери вдруг увяло, омраченное страхом.


— Валориан, не будь сумасшедшим, — закричал кто-то из его дядьев, — никто из смертных не может взять верх над горфлингами.


Его дедушка вышел вперед, яростно сотрясая руками и делая жесты в сторону гор:


— Разве тебе не известно, что эти существа — олицетворение зла? Они уничтожат тебя!


Только его отец продолжал молча смотреть ему в глаза взглядом старого мудрого орла.


— Если Амара остановила свой выбор на тебе, — с нажимом в голосе проговорил он, — тогда ты должен идти.


Охотник согласно кивнул, выражение его холодных голубых глаз было таким же, как и у его отца. Чтобы немного успокоить своих родителей, он сказал:


— Богиня дала мне оружие. Так что я не совсем беззащитен.


Старик сжал ему руку:


— Тогда воспользуйся им с умом, и я уверен, что мы встретим тебя, когда ты вернешься.


— Спасибо, отец, — ответил Валориан. Пора было ехать. Он боялся того, что не сможет бросить свою семью, несмотря на то что в его мозгу постоянно звучало предупреждение Амары. Он прощально взмахнул рукой перед своими родственниками и друзьями и пришпорил жеребца. Четыре молчаливых Посланника окружили его.


— Да пребудет с тобой святой Шургарт! — отчаянно размахивая руками, прокричала Адала.


— Да хранит тебя святая Амара! — присоединился к ней отец.


И как-то вдруг очень быстро вся эта толпа, благожелательно махавшая ему руками, растаяла в бескрайних просторах зеленых полей, и Валориан вновь скакал один вместе со своей свитой. Зеленый луг мягкой волной переливался перед ним, разбивая свои волны у подножия священной горы, которая словно одинокий часовой подпирала небо.


Даже издалека Валориан мог заметить, что эта гора была намного больше, чем любая известная ему из земного мира. Ее исполинские серо-черные склоны нависали над окружавшим ее пространством, словно крепостные стены. Массивные зубчатые скалы высоко вздымались в разреженном воздухе. Легкая завеса облаков и тумана скрывала вершину горы, где обитали боги и богини, но не мешала сиянию вечного яркого света.


По мере того как Валориан и Хуннул приближались к священной горе, Валориан заметил в траве довольно широкую тропинку. Она прямо бежала к склону горы, и даже в ярком свете, который струился с вершины горы, можно было заметить, что она сама бледно светилась. Он понял, что они шли по одной из многих троп, проложенных душами умерших к трону великого Сорса. Он внимательно смотрел на нее, недоумевая, как он мог сойти с тропы, чтобы начать поиски пути в Гормот. Посланники не дадут ему уйти, да и убежать от них он точно не сумеет. Но, с другой стороны, Валориану совершенно не нравилась перспектива предстать перед судом лорда Сорса.


По незыблемому закону, существовавшему в царстве мертвых, каждая новая душа должна была встретиться с лордом Сорсом, прежде чем занять свое место, и при обычных обстоятельствах именно так он и поступил бы. Но положение, в которое был поставлен он, никак нельзя было считать нормальным! Валориан опасался, что, если он встретится с Сорсом до того, как отправится на поиски короны Амары, бог смерти может задержать его, отвлечь или просто не позволить ему идти. Меньше всего на свете Валориану хотелось бы провести здесь бесконечно долгое время, препираясь с богом, в то время как его земля захлебывалась бы в потоках дождя. Он тихо свистнул сквозь зубы и устроился поудобнее в седле, приготовившись к ожиданию. Пока его сопровождали четыре всадника, он ничего не мог предпринять, разве что только следовать за ними, тайно надеясь на то, что ему удастся улизнуть.


Спустя некоторое время Валориан понял, что по тропинке шли и другие люди. Неподалеку один-единственный Посланник сопровождал целую группу мужчин, судя по их одежде и смуглому цвету кожи, тарнишей. Все они шли пешком. Перед ними шествовала другая группа, состоявшая из мужчин, женщин и детей. Взглянув назад через плечо, Валориан заметил статную женщину, должно быть, чадарианку, ехавшую с ребенком на руках на серой кобыле. И они все, подобно Валориану, направлялись к Илгодену, чтобы встретиться с богом смерти.


Тропинка начала медленно подниматься вверх. Цветущий луг остался позади, на смену ему пришли усыпанные камнями склоны. То тут, то там на них выступали гранитные вкрапления. Вскоре справа и слева возникли другие тропинки и слились с тропой, по которой следовал Валориан. Охотник увидел новых людей: несколько незнакомых охотников, несколько чадарианцев, сарсисианцев. И еще кто-то, чье происхождение он не мог определить, все они двигались вперед, сопровождаемые Посланниками. Он мрачно пошутил про себя, что у всадников смерти явно выдался тяжелый денек.


И только тогда он вдруг с изумлением заметил, что его собственный эскорт куда-то исчез. Они словно испарились, не сказав ему ни слова и не дав никаких объяснений, оставив его в полном одиночестве на этой тропе. Теперь он вполне мог исчезнуть и приступить к поискам входа в подземелье, в обитель грозных горфлингов. Он пожалел, что богиня ничего не сказала ему, где надо было искать его. В этих грозных горах он мог быть запрятан где угодно.


Хуннул испустил короткое ржание, отвлекая Валориана от его мыслей. Мимо проезжала молодая женщина с ребенком на руках. Она вежливо кивнула ему, ребенок проворковал что-то нежным голоском, но сопровождавший их Посланник не удостоил Валориана даже взглядом. Они проехали мимо и исчезли из вида за грудой валунов.


Охотник подождал некоторое время, пока тропинка не стала пустой, а потом поднялся и сошел с ее светящейся поверхности.


Ничего не случилось. Дорога была пуста, не было никаких сигналов тревоги, его свита не возвращалась. Заметно расслабившись, он направил Хуннула прочь от тропинки на поиски входа в царство горфлингов.

* * *


— Он пришел, лорд Сорс.


Темное, ничего не выражающее лицо бога смерти повернулось в сторону коленопреклоненного Посланника. Бог чуть кивнул:


— Так значит, Амара нашла своего посланца. Кто он?


— Охотник по имени Валориан, — отозвался всадник.


— Ах, да. Сын Далтора. Чтобы выполнить это задание, ему потребуется все мужество его отца и все хладнокровие его матери. Это должно быть интересным делом.


Бог откинулся на спинку своего величественного трона и переплел пальцы рук:


— Дай человеку некоторое время на поиски, а потом открой вход. Я дам ему шанс показать свой характер.


Посланник низко поклонился и отступил прочь.


Из сумрака, окутывавшего обитель Сорса, выступила Амара и подошла к брату. Казалось, что она вся светилась жизнью и переполнявшими ее эмоциями, ее контраст с могильной величавостью Сорса был разителен. Она была подобна солнцу в мрачной холодной пещере.


— Ты ведь не будешь мешать? — спросила она.


— Я не стану этого делать, если и ты будешь стоять в стороне.


— Договорились.


Сорс сделал знак другим божествам:


— Шургарт и Крат, будьте свидетелями!


Бог войны и покровительница судеб приблизились к трону и встали рядом с Амарой.


— Вы все слышали! — провозгласил Сорс.


Крат подтвердила:


— Да, человек пойдет один.


— Да будет так.

* * *


Валориан не имел ни малейшего представления, сколько времени прошло с тех пор, как он сошел с тропы умерших. Но все же, сколько прошло времени по меркам бессмертных? Он не мог найти ответа на свой вопрос, потому что здесь не было ночи и звезд, не было солнца и дня. Вместо этого все заливал золотой свет, и везде были только склоны светившейся горы, сквозь которые он никак не мог проникнуть.


Охотник знал, что он с Хуннулом уже по меньшей мере три раза объехал всю гору кругом, то поднимаясь вверх, то скатываясь вниз, с трудом прокладывая себе путь сквозь нагромождения валунов. Пока что они ничего не нашли. Единственные попадавшиеся им дорожки все вели к трону Сорса. Не было никаких других следов, которые могли бы насторожить его и привести в конце концов ко входу в Гормот. Эта гора была такой же неприступной и загадочной, как и сам Сорс.


Когда они в четвертый раз завершили объезд горы, Валориан слабо тронул поводья и заставил жеребца остановиться, а сам обвел взглядом склон. Он печально склонил голову. Это была самая странная изо всех известных ему гор. Ни ветерка, никаких следов животных, ни тепла, ни холода, ни льда. Только камни.


Наверное, он смог бы без труда забраться на вершину горы, но Валориан еще не вполне освоился со странными преимуществами, которые ему давало бессмертие. Он не чувствовал своего тела, поэтому не был утомлен, хотя все же можно было предположить, что царство мертвых создавалось с учетом законов природы. Ведь он не просто объезжал гору. Ему с Хуннулом приходилось с трудом прокладывать себе путь по ее поверхности. После четырех кругов он был явно утомлен от их бесполезности.


Валориану только оставалось надеяться, что им не нужно будет подниматься выше в своих поисках. Тропинка становилась слишком узкой и опасной для его коня, а они были всего лишь на полпути к вершине. Ему не хотелось оставлять своего коня, если только можно было идти вперед вместе. Во всяком случае, можно было не опасаться, что они разобьются. Он предполагал, что, даже если они и упадут, им придется просто заново проделать весь путь наверх.


Охотник взял лошадь под уздцы и провел за собой по узкой тропинке до широкого выступа. Неподалеку извивалась та самая тропинка, которую они незадолго до этого покинули. Он посмотрел наверх, туда, где пелена облаков и тумана скрывала от глаз любопытных обитель богов. Заметил ли Сорс, что его не было среди новопреставленных душ перед его троном? Заметил ли кто-нибудь из других божеств, как он, подобно насекомому, ползал по стенам их жилища? Он прислонился к Хуннулу и пожалел, что находился сейчас именно в этом месте.


Легкая дрожь пробежала по коже Хуннула, и это насторожило охотника. Он увидел Посланника, который спускался по тропе, сопровождая мужчину, по внешнему виду смахивавшего на сарсисианского мародера. Валориан с силой отодвинул жеребца в тень большого валуна, прячась от взгляда Посланника, затем осторожно высунул голову из своего укрытия. Посланники обычно сопровождали души умерших наверх, к Сорсу, если только… Валориан поближе подошел к тропинке как раз вовремя, чтобы увидеть, как сверкающий белый всадник свернул с нее в направлении, известном только ему одному. Умерший человек покорно следовал за ним.


Валориан глубоко вдохнул воздух. Посланник, должно быть, сопровождал его ко входу в Гормот, владение горфлингов.


Ему надо было просто последовать за ним, и это привело бы его в нужное место. Валориан быстро вывел Хуннула на горную тропу и спустился с ним до того места, где Посланник свернул в сторону. И тут в камнях Валориан наконец разглядел неясную тропинку, проложенную бессчетным количеством обреченных душ, прошедших этим путем. Тропинка резко изгибалась вверх по крутому склону и неожиданно обрывалась рядом с огромным утесом.


Укрывшись за карнизом скалы, Валориан наблюдал, как Посланник и обреченная на муки душа остановились перед каменной стеной. Громким голосом Посланник выкрикнул одно-единственное слово. Раздался сильный шум, повторенный раскатистым эхом в скалах, и Валориан, раскрыв рот, увидел, как в каменной стене медленно появился широкий проход, А ведь он уже проезжал мимо этой скалы, но ничего не заметил тогда. Шум сменился скрежетанием, когда проход полностью раскрылся. В него могли свободно пройти сразу несколько лошадей. За проходом начинался туннель, полный адского мрака.


Открытая дверь внезапно втянула в себя несчастного сарсисианца, стоявшего рядом с Посланником. Его отчаянный крик сотрясал скалы, когда он оторвался от земли в безнадежной попытке бегства.


Но белый всадник оказался проворней. Из поднятой руки вдруг вырвался сноп огня и поймал беглеца, не успел тот сделать и двух шагов. Луч перехватил грудь умершего, прижав его руки к бокам. Осужденный яростно сопротивлялся, его лицо было искажено ужасом. Но Посланник не обращал на это ни малейшего внимания.


Необъяснимым образом осужденный начал двигаться вперед к отверстию. Сарсисианец пытался сопротивляться, но волшебная сила неумолимо продвигала его к разверзнувшемуся отверстию. Когда он был уже внутри черного туннеля, сияние исчезло. Из темноты донесся веселый возглас. Душа замерла от ужаса.


Посланник опустил руку и заговорил: — За совершенные тобою преступления ты навеки приговариваешься к обитанию в недрах Гормота. Оставь надежду всяк сюда входящий.


И не успел сарсисианец понять, о чем шла речь, как тяжелая дверь с мрачным стуком захлопнулась у него за спиной, навсегда оставляя его в темноте. Все стихло. Казалось, что гора опять погрузилась в вечное молчание. Посланник торопливо проследовал мимо, не посмотрев на спрятавшегося в камнях охотника.


Валориан бессильно откинулся на камень, парализованный страхом от увиденного. Не раз и не два все его существо восставало против самой идеи войти внутрь. Наконец он почувствовал себя настолько слабым и беззащитным, как должен себя чувствовать приговоренный к смерти.


— Амара, — тихо простонал он, — почему ты выбрала именно меня, чтобы сделать это?


Он заставил себя вскочить на коня и медленно приблизился к подножию каменной скалы. Он молча смотрел на серый камень, безуспешно пытаясь подавить в себе страх. Он дал слово богине и не мог теперь нарушить его. Но еще ничто в жизни не далось ему с таким трудом, как команда, произнесенная Посланником. Только когда он подумал о том, что сам принял решение отправиться в недра Гормота, он смог говорить.


Собрав по крохам оставшееся у него мужество, Валориан попытался прояснить свои мысли и произнес слова странного приказа Посланника, надеясь, что у него все получится, как надо. Несколько минут он ждал, но дверь так и не открылась. Тогда он выкрикнул команду громким голосом, подражая интонациям Посланника, но стена оставалась по-прежнему каменно неподвижной. Его надежды сменились отчаянием. На что он мог надеяться, если ему не удавалось даже проникнуть внутрь?


Он уже собрался слезть с коня и стучать по двери кулаками, как вдруг ему на ум пришла одна мысль. Посланник использовал странную силу, чтобы смирить сопротивление умершего человека, вполне возможно, что эта сила была порождена волшебством. Валориан предположил, что в таком случае всадник должен был воспользоваться волшебной силой и для того, чтобы открыть дверь.


Валориан опустил голову. Стоило попробовать. Амара наградила его способностью к волшебству, и пора ему было начинать учиться пользоваться им. Как она сказала? «Проясни в сознании, что ты собираешься делать». Он закрыл глаза и всеми своими мыслями сосредоточился на двери, а затем отчетливо повторил приказ Посланника.


Из его самых потаенных глубин возникла и вырвалась наружу незнакомая ему сила. Последовало долгое томительное молчание, а потом очень медленно огромный камень со скрипом отодвинулся в сторону. Темнота распахнула перед ним свои двери. Валориан, глядя в бездонные глубины темноты у своих ног, не знал, радоваться ему своему успеху или ужасаться. Но, по крайней мере, заклинание сработало.


Валориан инстинктивно вытащил свой меч и сказал:


— Пора, Хуннул.


Впервые за все время огромный конь отказался выполнить его приказ. Его уши плотно прижались к голове, он дрожал и даже сделал несколько шагов в сторону.


Охотник не мог винить своего коня. Из входа тянуло холодом и зловонием. Воздух был насыщен парами серы и запахом разложения. Внутри была абсолютная темнота.


Валориан посмотрел на лежавший у его ног туннель, потом перевел взгляд на сияющую вершину горы. Уголки его губ тронула тень улыбки. Вдохновленный своим успехом с открыванием двери, он прикрыл глаза и сосредоточился на единственной мысли: он хотел, чтобы стало светло, пусть это будет маленький яркий подвижный огонек, который укажет ему путь сквозь туннель, успокоит Хуннула и, возможно, удивит горфлингов.


Он вновь почувствовал странный прилив энергии и осторожно открыл глаза. Свет был, но не совсем такой, как ему хотелось бы. Он был слишком мал и слаб. Он постарался снова сосредоточиться на том, чего он хотел добиться, направляя странную энергию на достижение необходимого результата. К своему великому удовольствию, он увидел, как слабый огонек превратился в ярко сияющий шар, повисший над его головой.


Хуннул подозрительно заржал. Однако, когда Валориан подвинул свет вглубь туннеля, жеребец послушно двинулся за ним. Шаг за шагом, осторожно, словно ступал по битому стеклу, Хуннул приблизился к отверстию. Они прошли через него и вступили в недра Гормота, и дверь сама по себе захлопнулась за ними.

ГЛАВА 4


Гулкое эхо шагов наполняло туннель. Казалось, что даже стены и пол дрожали от рокота. Хуннул замер как вкопанный, парализованный страхом. Успокаивая жеребца, Валориан и сам постарался набраться мужества. Он окинул взглядом гладкую поверхность пола, испещренные трещинами стены и нависающий над головой потолок. Однако ничто необычное не было выхвачено светом его луча. Впереди по-прежнему была темнота, спускавшаяся вниз, в недра горы. Ни малейшего шума, движения, вообще ничего, что свидетельствовало бы о наличии здесь жизни. Не было даже никаких следов того несчастного, который вошел сюда незадолго перед ними. Но Валориан все же чувствовал незримое присутствие какой-то силы. Воздух был пронизан холодом, который пробирал его до костей и заставлял волосы стоять дыбом. Насторожившись, Валориан вытащил меч из ножен, а затем мысленно послал свой светящийся шар вперед, сжав коленями бока Хуннула, побуждая его следовать за ним в непроницаемую темноту.


Довольно долго они медленно спускались вниз. Туннель то вел прямо, то вдруг резко поворачивал направо и тут же делал изгиб влево. Валориан совершенно сбился со счета из-за этого постоянно меняющего свое направление движения и уже не мог сказать, где они находились. На их пути не встретилось никаких боковых ответвлений или тропинок. Казалось, что существовал только один путь, ведший их все время вниз, в направлении, известном лишь богам да горфлингам.


Все было тихо и пусто. Только цокот копыт Хуннула нарушал тишину, и все же охотник знал, что они были не одни. Это чувство постоянного незримого присутствия кого-то неведомого росло и крепло в нем постоянно. Он был совершенно уверен, что за ним следили. Он ощущал это спиной, все его тело было напряжено, он яростно всматривался в темноту, пытаясь уловить хоть какие-то признаки движения. Ему казалось, что там, где кончалась освещенная полоса, он видел какое-то мелькание, словно кто-то ускользал из круга света. Он вдруг подумал, что горфлинги, если это, конечно, были они, должно быть, немало удивлены появлением в их владениях чьей-то души верхом на коне, с мечом в руках и светящимся шаром над головой. В глубине души он тешил себя надеждой, что их удивление не позволит им слишком близко приблизиться к нему хотя бы некоторое время.


Холодное вонючее зловоние теперь было сильнее и казалось, что потолок угрожающе навис над их головами. Хуннул продолжал идти вперед и по-прежнему вниз, его глаза, словно глаза напуганного оленя, бегали по сторонам, ноздри стали красными от напряжения. Жеребец был настолько напряжен, что, казалось, даже шел на цыпочках.


Валориан потерял счет времени. Он не знал, сколько времени они провели в этом холодном зловонном туннеле и насколько далеко спустились под землю. Его ощущение реальности теперь ограничивалось лишь узким кругом света, отбрасываемым светящимся шаром и со всех сторон окруженным невидимым злом и воображаемыми ужасами.


Через некоторое время ему стало казаться, что он слышит чей-то грубый шепот в темноте у себя за спиной. В мрачной темноте туннеля эхом раздавался звук шагов, словно тысячи маленьких ножек бегали тут и там. Постоянно слышался звук передвигаемых камней. Один раз Валориану показалось, что он услышал душераздирающий вопль откуда-то из темноты, но он не смог бы сказать точно, откуда он долетел до его ушей. Этот крик внезапно замер, словно его и не было. Валориан проглотил застрявший в горле комок и подумал, где была душа того осужденного и где же были горфлинги?


Хуннул шел вперед, почти что прыгал. Звук его копыт наполнял пространство вокруг них гулким эхом, но все же не мог заглушить перешептывания и чьей-то болтовни. Вдруг из темноты выскочило что-то небольшое и безжалостно дернуло Хуннула за хвост. Жеребец подскочил от боли и двинул копытом назад, но было поздно. Неведомое существо уже исчезло в темноте, а они так и не увидели его.


Валориан приглушенно выругался. Он терял терпение. Ему претила сама мысль продолжать движение вперед, словно нелепому котенку, в то время как незримая опасность сжимала вокруг него кольцо. Он жаждал открытой схватки, хотел столкнуться со своими врагами лицом к лицу и повергнуть их в бегство. Но эти злобные твари в темноте оставались все время невидимыми, и ему ничего не оставалось делать, как двигаться вперед.


Они продолжали свой путь, их чувства обострились до предела. Они прокладывали дорогу на ощупь. Существа за спиной все больше смелели. Их перешептывания сменились зловещим хохотом, который словно острым ножом разрезал так старательно возводимую Валорианом стену спокойствия. Из темноты летели камни, они ложились рядом с копытами Хуннула или врезались в спину Валориану, оставляя после себя ноющее ощущение боли. Повсюду мелькали тени.


— Проклятые черви, выйдите и сразитесь со мной в открытом бою! — направив меч в пляшущие тени, прокричал он.


Но они лишь рассмеялись в ответ хором грубых безумных голосов.


Так Валориан ехал, казалось, целую вечность, пока вдруг Хуннул резким движением не предупредил его об опасности.


Не успел Валориан пошевелиться, как три маленьких существа скатились с потолка ему на голову и плечи. Они сняли с него шлем, отбросили его в сторону и вцепились ему в голову. Душа Валориана ушла в пятки от этих прикосновений. Их сильные пальцы раскаленным железом жгли его кожу и волосы, они злобно рычали. Они не могли высосать кровь или серьезно поранить его душу, но они причиняли ужасные страдания.


Валориан со стоном выронил меч и, подняв руки, попытался оторвать злобных карликов от головы. Они визжали, пищали и кричали прямо ему в уши. Наконец ему удалось оторвать двух из них. Размахнувшись, он рывком швырнул их на стену. Но они как ни в чем не бывало соскочили со стены и с громкими воплями растаяли в темноте. Но третий по-прежнему висел у него на плече.


Охотник обернулся, и всего лишь на долю секунды ему удалось увидеть высохшее, словно сморщенное яблоко, ужасное лицо горфлинга. Его голова была похожа на голову маленькой мумии. Глаза горфлинга были большими и пустыми, словно воплощенная смерть или ужас отчаяния.


Валориан с отвращением всадил меч в это кривляющееся лицо. Острие глубоко вошло в голову горфлинга, он упал с плеч Валориана, но как ни в чем не бывало вскочил и с быстротой крысы растаял в темноте.


— Горфлинги! — отрывисто выкрикнул Валориан.


Откуда-то из невидимой глубины в ответ ему донесся грубый зловещий смех.


Охотник не стал дожидаться повторного нападения. Он торопливо продолжил путь, затаив дыхание от страха. Повсюду слышались тоненькие насмешливые голоски.


— Вы тупые смертные, можете играть в свои игры сколько вам вздумается, все равно вы будете наши! — шипели голоса.


— Хуннул, они испытывают нас. Они не знают, что мы можем сделать.


Вдруг он заметил, что его светящийся шар несколько потускнел, пока он был занят сражением с горфлингами. Он быстро сосредоточился на нем, направляя растущую в нем неведомую силу прямо в светившуюся сферу. К его большому облегчению, она снова вспыхнула ярким радостным светом.


В этот самый момент он заметил в отблеске света чье-то движение. Перед ним в туннеле собиралась масса маленьких невнятно бормочущих существ. Если они все набросятся на него и Хуннула, он никогда больше не сможет от них освободиться.


В голове всплыло воспоминание о молнии, созданной Амарой. Тогда Валориан, не мешкая, вскинул руку и послал свою собственную небольшую молнию прямо в гущу копошившихся существ. Она распалась, уродцы яростно орали.


— Скачи! — крикнул он Хуннулу. Жеребец рывком помчался по туннелю, его глаза побелели от страха. Валориану ничего не оставалось, как пригнуть голову и вцепиться в гриву коня, молясь, чтобы на их пути вдруг не выросла какая-нибудь невидимая преграда или не разверзлась бы пропасть. Его свет летел с ними, словно путеводная звезда, и Валориан не переставал мысленно славить свою богиню за бесценный дар.


Он слышал у себя за спиной крики горфлингов, чувствовал, как они преследовали его коня. Охотник понимал, что горфлинги мало беспокоились по поводу его неожиданного бегства, потому что ему и Хуннулу все равно было некуда деваться, они были пленниками Гормота. Впереди была целая вечность, чтобы горфлинги могли поймать и усмирить их.


Валориан непроизвольно вздрогнул и постарался прогнать эту мысль из головы. Пусть горфлинги надеются, что им с Хуннулом никуда не убежать. Возможно, в этом случае ему удастся застать их врасплох. Ему только надо было как можно дольше избегать попасться им в лапы, а тем временем отыскать корону и найти пути к отступлению.


Но, к сожалению, он прекрасно понимал, что это было не так-то просто. Постоянные повороты туннеля не позволяли лошади бежать быстро. Хуннулу приходилось постоянно замедлять движение, чтобы не врезаться на полном скаку в каменную стену или не упасть, потеряв равновесие. А уродливые создания, хоть и были малы ростом, двигались очень быстро и прекрасно знали все здешние ходы и выходы.


Внезапно безо всякого предупреждения со всех сторон во всадника и его коня посыпались камни. Хуннул замер, и не ожидавший этого Валориан вылетел из седла. Охотник со всего размаха ударился о каменный пол и некоторое время лежал неподвижно, а вокруг него летели камни. С потолка над головой раздавался громкий хохот горфлингов.


Довольно увесистый булыжник чуть не размозжил голову Валориана, и стук упавшего камня вернул охотника к действительности. Он вновь поднялся в седло. Он собирался тронуть коня, когда на них напало сразу несколько горфлингов. Словно дикие кошки, эти маленькие существа вцепились в задние ноги Хуннула и с силой били Валориана.


И вновь ему пришлось опустить свой меч, чтобы руками избавиться от гнусных тварей. На его спине висело сразу три горфлинга, поэтому Валориан быстро скинул свой плащ, замотал его вокруг них и отшвырнул как можно дальше. Между тем Хуннул высвободил ноги и начал двигаться вперед. Один из горфлингов повис на руке Валориана, пытаясь выбить из нее меч. Он яростно царапал его плечо и шипел, когда охотник схватил его.


Валориан хотел было схватить горфлинга за ногу, как вдруг уродец завопил от боли и умчался прочь. С громкими воплями он растворился в туннеле.


Валориан изумленно смотрел на свою руку. Но что могло причинить горфлингу такую боль? Ничто пока из сделанного им или Хуннулом не причиняло им вреда. Что заставило этого бежать? Приспосабливаясь к постоянным прыжкам своего коня, он попытался внимательно рассмотреть свою руку, но не нашел на ней ничего из ряда вон выходящего.


Кроме, пожалуй что, одной вещи. На их помолвку его жена подарила ему золотой браслет, который то появлялся, то исчезал теперь в складках тяжелого зимнего одеяния. Это была его единственная драгоценность и единственная вещь, которую он всегда носил не снимая на запястье. Когда он снял плащ, браслет обнажился, и горфлинг дотронулся до него. Неужели горфлинги боялись прикосновения золота?


Но если это было правдой, Валориану оставалось только сожалеть, что он не был закован в золото с головы до пят. Один маленький браслет не мог сильно помочь против целого полчища горфлингов. Но все же стоило запомнить об этом. Пока он раздумывал над своим открытием, его конь продолжал спуск. Дорога казалась теперь более ровной, но была и более наклонной и поэтому лошади приходилось замедлять шаг. Они оба слышали шаги горфлингов за спиной, так как их грубые голоса отдавались мрачным эхом от стен.


Спустя некоторое время Валориан заметил, что проход впереди стал светлее. Этот свет не был порождением его шара, и в то же время он не был дневным. Этот свет был слегка желтоватым и мерцающим, скорее похожим на свет костра. Воздух тоже стал другим: более теплым и полным испарениями перегретого камня.


У охотника не было времени на раздумья. Хуннул галопом влетел сквозь каменную арку в большую пещеру. Свет немедленно усилился. Запах плавящихся камней просто бил в нос. Валориан бросил лишь один испуганный взгляд по сторонам и резко осадил коня.


Прямо перед ним разверзлась огромная пропасть. Дорожка, по которой они шли, также петляла впереди вдоль левого края обрыва, только теперь она была очень узкой. А внизу, всего лишь в десяти метрах от их ног, медленно текла к центру горы широкая река лавы. Валориан никогда прежде не видел лавы, и его поразил ее жар и величавая мертвенность течения. Ему не надо было объяснять, что последует за падением в эту реку.


Но, с другой стороны, он не мог оставаться здесь и просто ждать, когда подоспевшие горфлинги изловят их с Хуннулом. Они должны были продолжить свой путь. Он медленно и осторожно спустился с коня и, прошептав Хуннулу несколько ободряющих слов, повел коня по краю обрыва за собой. Тропинка была настолько узка, что Хуннул с трудом мог устоять на ней. Ему приходилось выбирать место на этом неровном, покрытом трещинами пути, и осторожно опускать копыта буквально в нескольких сантиметрах от обрыва. Огромный жеребец всем телом прижимался к каменной стене. Он нервно дрожал, и Валориан, потянувшись, успокаивающе потер ему нос.


Это движение спасло жизнь охотнику. Когда Валориан повернулся, чтобы погладить своего коня, огромный кусок скалы разбился о стену как раз в том месте, где за секунду до этого была голова Валориана.


Повинуясь мгновенному инстинкту, Валориан повернулся, чтобы встретить грозившую ему опасность лицом к лицу. Он увидел, как по поверхности огненной реки бежали пять горфлингов. Казалось, что огнедышащее течение совершенно не причиняло им никаких хлопот. Они просто двигались по поверхности лавы так, словно она была твердой и холодной. Один зачерпнул полную пригоршню из потока под ногами и швырнул в тропинку у себя над головой.


В это же время из туннеля высыпала преследовавшая Валориана группа из пятнадцати или двадцати горфлингов. Они громко завопили от радости, когда увидели балансировавшего на краю обрыва охотника и его коня, и подмогу на поверхности огненной реки. С удивительной ловкостью, подобно резвым мартышкам, они начали взбираться по тропинке вслед за своими жертвами.


— Эй, ты, старая кляча, — закричали горфлинги с поверхности реки, — ты можешь бегать, сколько тебе вздумается, но ты все равно далеко не убежишь!


— Жалкая куча дерьма, сейчас мы посмотрим, как ловко ты прыгаешь! — дразнил его один из горфлингов за спиной.


И словно в подтверждение своих слов он швырнул в Валориана камень. Его примеру последовали остальные, и в охотника и его коня полетела туча камней, пригоршни горячей лавы и оскорбления.


Валориан и Хуннул отчаянно пробивались вперед по тропе, пытаясь оторваться от своих безжалостных преследователей. Не прошли они и двух шагов, как два камня с силой ударили Хуннула по крестцу, а полная пригоршня лавы растеклась у ног Валориана. Охотник закричал от боли и попытался стряхнуть с рейтуз раскаленное вещество. На самом деле расплавленная каменная порода не причинила ему никакого вреда, но ощущение было такое, как если бы на самом деле ему сожгли кожу. Жеребец подскочил и рванулся вперед, едва не сбросив своего всадника с края пропасти.


Стиснув зубы и превозмогая боль, Валориан изо всех сил прижался к крупу Хуннула. Его охватила паника. Она была словно кость в горле. Он попробовал заставить себя думать, позабыв о боли и страхе. Он должен был что-то предпринять немедленно, пока они оба или кто-то один не свалились вниз в раскаленный поток лавы или их не схватили горфлинги. Ему был нужен щит, а еще лучше какое-то убежище. Но потом, словно вспышка, его сознание пронзила догадка, и в памяти всплыли слова богини Амары. Он мог воспользоваться своим волшебством в качестве оружия или прикрыться им, как щитом.


Он немедленно закрыл глаза и попытался представить вокруг себя и Хуннула небольшое укрытие, возможно, палатку, прозрачную, так, чтобы он мог все видеть. Она должна была пропускать воздух, чтобы они не задохнулись, и она должна была противостоять любому оружию. Он сосредоточился, забыв о боли, падающих вокруг него камнях, испуганной лошади и горфлингах. Он почувствовал, как по его жилам потекла волшебная энергия, сначала немного прерывисто, а потом все более усиливаясь, наполняя его ощущением тепла и покоя. Медленно он вскинул руки, опустил их над головой и перед собой, обозначая контуры воображаемой палатки. Казалось, что что-то происходило вокруг него, потому что он больше не чувствовал падающих камней, а горфлинги теперь вопили от ярости.


Валориан почувствовал, что Хуннул прекратил испуганно гарцевать под ним. Он медленно раскрыл глаза. Его и Хуннула со всех сторон надежно окружала палатка или своеобразный шатер. Его стены были сотканы из светившейся бледно — красным светом энергии. За пределами шатра он ясно видел бесновавшихся в ярости горфлингов, когда они швыряли камни, которые отскакивали от волшебных стен, не причинив им ни малейшего вреда.


Валориан сделал глубокий вдох полной грудью. Он стряхнул с ноги остатки уже успевшей остыть холодной лавы и некоторое время осматривал Хуннула. Похоже, что жеребец чувствовал себя нормально. Он заметно успокоился и стоял на краю обрыва, наблюдая за прыгавшими снаружи шатра горфлингами.


— Пойдем, мой мальчик, — мягко позвал его Валориан. — Давай еще разок попробуем.


Шаг за шагом они начали медленно двигаться вперед по узкой тропинке, а их укрытие двигалось вместе с ними подобно переливающемуся щиту. Горфлинги окружили их со всех сторон и следили за каждым их шагом. Уродливые существа пытались яростно атаковать скрывавший Валориана шатер, но все их попытки разбить его кулаками или камнями были бесплодны.


Охотник внимательно изучал своих преследователей, пока двигался по тропинке. Горфлинги были малы, злобны и, безусловно, обладали властью над душами умерших, попавших в их царство. Но, в отличие от Посланников, они пока что не показали никакой способности сотворять волшебство. Валориан еще раз вознес хвалу богам за чудесный дар. Несмотря на то, что пока ему сопутствовала удача при исполнении своих желаний, он прекрасно понимал, что едва начал пробовать необъятную целину открывавшихся перед ним возможностей, которые подарило ему волшебство. Несомненно, доведись ему встретиться с кем-нибудь, более искушенным в секретах колдовства, он попадет в беду.


Он также начал понимать, что способность творить чудеса истощала его силы. Они с Хуннулом едва преодолели полпути через огнедышащую пропасть по узкой тропинке, а ему уже приходилось прикладывать усилия, чтобы удержать вокруг себя волшебный защитный шатер. Ему пришлось затрачивать куда больше умственной энергии и сосредотачиваться со все большим напряжением, чем он мог предполагать.


Чтобы сохранить энергию, он стер светившийся шар и продолжил движение вперед, направляя Хуннула в отблесках огненной реки. Впереди он уже видел то место, где тропа вновь вливалась в отверстие в стене. Валориан сосредоточился на этом черном отверстии в каменной стене, одновременно пытаясь удержать свое укрытие в неприкосновенности. Энергетический шатер начал уже потихоньку исчезать, по мере того как иссякал источник его внутренней энергии.


Когда до входа в туннель оставалось не более двадцати шагов, тропа начала медленно расширяться. Валориан с трудом вскочил на коня. Он так ослабел, что ясно понимал, что ему придется отказаться от дальнейшего использования своего укрытия. Но и горфлинги почувствовали его слабость и с удвоенной энергией принялись за дело.


Когда до входа в туннель оставалось десять шагов, Валориан решился. Одним движением он пришпорил Хуннула, стер защитное поле и плотно прижался к шее коня. Хуннул ответил так, как его и учили поступать. В могучем порыве он прорвался сквозь толпу горфлингов на тропинке и нырнул в темноту туннеля на полном скаку, оставив злобных тварей далеко позади.


Валориан тут же снова зажег свой светящийся шар, на который ему не приходилось затрачивать слишком много энергии, и поторопил коня. Он хотел увеличить насколько было возможно расстояние между ними и горфлингами. Он с пугавшей его самого очевидностью понимал, что был совершенно неспособен теперь создать себе новый шатер или отразить их атаку.


Туннель был теперь более прямым, но по-прежнему шел вниз. Валориан невольно подумал, как долго уже длилось их путешествие и как глубоко в недра Гормота они уже проникли. Но этот путь, несомненно, должен был где-нибудь окончиться. А пока что он не встретил никаких других душ, ему не попадались другие тропинки, и он нигде не видел никаких следов короны богини Амары. Казалось, что здесь были только горфлинги да этот безжизненный туннель, насквозь пронзавший гору.


Через некоторое время охотник почувствовал, как его конь начал замедлять шаги. Он заставил Хуннула остановиться, и вдвоем они начали напряженно вслушиваться в темноту. Но ничто не нарушало молчания туннеля.


Однако Хуннул встревоженно мотал головой и нервно бил копытами. Настороженность лошади передалась и Валориану, он до предела напряг свой слух и тогда тоже смог уловить непонятное движение в туннеле. Куда-то пропало холодное зловоние, сопровождавшее его все время. Воздух был почти неподвижен. Эту тяжелую сырую неподвижность воздуха лишь слегка нарушало неясное движение, и это означало, что что-то там происходило или должно было произойти. Валориан с любопытством потянулся и потрогал рукой каменную стену. К своему великому удивлению, он почувствовал, как она слегка дрожала под его рукой.


А потом он почувствовал другое движение. Тоненькая рука тянулась из расщелины в стене к рукояти кинжала на его поясе. С быстротой змеи Валориан перехватил протянутую руку и громко закричал. Из расщелины показался отчаянно сопротивлявшийся горфлинг. Сначала он пытался освободиться, но потом решил поменять тактику и вцепился в левую руку Валориана как репей. Горфлинг издавал шипение, его широкие, заостренные на концах уши прижались к голове. Хуннул нервно гарцевал.


Валориан попытался стряхнуть горфлинга, но тот плотно вцепился ему в руку, доставляя немалую боль. Валориан хотел было размазать его по стене, но внезапно увидел целую толпу горфлингов, приближавшихся к нему сзади. Его преследователи настигли их быстрее, чем он предполагал.


Все еще держа горфлинга в левой руке, Валориан поднял правую и метнул в приближавшихся врагов молнию, стараясь несколько приостановить их движение. Он почувствовал, как неожиданно из него вырвался целый сноп энергии. К его полному изумлению, эта молния была горячей, голубой и значительно более мощной, чем все, им до этого сотворенное. Она вихрем пронеслась по влажному воздуху туннеля и взорвалась в толпе горфлингов.


С громкими воплями они поспешили раствориться в темноте.


Валориан не стал терять время на раздумья, откуда у него взялась сила сотворить такую молнию, и он более не пытался скинуть висевшего на руке горфлинга. Он схватил уродца за горло и пришпорил Хуннула, заставляя его двигаться вперед, пока его противник не собрался вновь. И пока жеребец стремительно понесся по туннелю, Валориан свободной рукой опустил свой золотой браслет на запястье.


Горфлинг заметил приближение золота и задрожал. Он попытался освободиться, но пальцы охотника неумолимо сдавливали его шею, медленно приближая к его голове золотое кольцо.


Валориан предполагал, что золото имело власть над горфлингами, и оказался прав. Как только кольцо соскользнуло на шею уродца, горфлинг обмяк и бессильно повис в руках охотника.


Валориан слегка встряхнул его:


— Ты можешь говорить?


— Да, — тихо прошипел в ответ горфлинг.


— Где спрятана корона Амары?


Горфлинг отрывисто рассмеялся:


— А! Так она послала тебя! Ну и выбор! Ты ничтожный червь, вонючий выродок пещерной крысы! — Его уродливое лицо исказилось презрением. — Иди по этой дороге, и ты найдешь корону!


Но охотник хотел еще узнать кое-что:


— Существуют ли в недрах Гормота другие пути?


И вновь горфлинг начал смеяться и издеваться над ним.


— Ну, разумеется, придурок! Сюда ведет много путей, но ты не найдешь ни одного, чтобы выбраться назад.


Валориан почувствовал, как сжался и затвердел его рот. Маленький урод лишь подтверждал его догадки. Но за время их беседы он обратил внимание, что шар над его головой горел теперь ярче, чем прежде. Это означало, что его сила вернулась к нему в полной мере. В порядке эксперимента он усадил горфлинга на седло своего коня.


— Не двигайся, — приказал он и разжал пальцы. Произошли две интересные вещи. Во-первых, горфлинг повиновался его приказу, и во-вторых, свет его шара снова померк. Валориан обхватил пальцами шею горфлинга. Шар снова засиял ярким светом.


— У горфлингов нет власти творить волшебство, не так ли? — скорее утверждая, чем спрашивая, спросил Валориан.


— О-о-о! Мешок с костями умеет думать?


Валориан пропустил мимо ушей это оскорбление. Он был занят оценкой всех возможностей, которые открывал перед ним его пленник.


— Но почему? Посланники ведь обладают этим даром!


Горфлинг зашипел при упоминании Посланников. Он с величайшим презрением проговорил:


— Эти хорошенькие мальчики! Ну, конечно! Лорд Сорс благоволит к ним. Он наделил их даром волшебства. Он подарил им этих старых кляч. Он вообще позволяет им везде совать свой нос. А мы? Его верные стражи потерянных душ? Его самые преданные слуги? Он говорит, что нам не нужно уметь колдовать. И все, что он нам позволил иметь — так это вонючую дыру с ее ветрами и огнем!


Охотник прикусил губу. Он был заметно обеспокоен. Он видел огонь в потоке лавы, но откуда здесь мог быть ветер?


— О каком ветре ты говоришь? — спросил он.


Внезапно горфлинг разразился смехом, который больше смахивал на завывания безумного ребенка. Мурашки побежали по коже Валориана.


— Увидишь. По этому пути проходят все души умерших, когда они начинают свой спуск в недра Гормота. Прислушайся и сам услышишь!


Охотник замедлил бег коня и начал напряженно вслушиваться в темноту. Уродец не обманул его. Изменения, на которые он ранее обратил внимание, теперь стали более явными. Тяга воздуха за их спиной усилилась, так же как и вибрация, сотрясавшая теперь стены и пол. Откуда-то из глубины туннеля доносился до Валориана и Хуннула отдаленный постоянный рокот. На лице горфлинга появилась грубая усмешка.


Настороженность Валориана усилилась еще более, и он спросил:


— Что это?


— Ветер, — прохихикал в ответ горфлинг.


У Валориана так и чесались руки от желания раздавить гнусную тварь, но он прекрасно понимал, что это было бессмысленно. Он спросил:


— Ладно, тогда ответь мне — какой властью обладает над тобой мое золото?


Горфлинг долго шипел и пищал, прежде чем ответить, но все же проговорил наконец:


— Пока я вынужден носить эту противную штуку, я должен тебе подчиняться.


— Но почему?


— Золото — это металл богов. Горфлинги обязаны всегда почитать этот драгоценный металл своих божеств. Смертные не должны приносить в недра Гормота золото, равно как и не способны творить чудеса. Но это так несправедливо! — мрачно заключил он.


— Но почему, когда я прикасаюсь к тебе, моя сила увеличивается?


— Дурак, я же бессмертен. Бессмертные всегда так действуют на вас, мерзавцев. Но не думай, что тебе это может помочь, — с угрозой продолжал горфлинг, — отсюда нет спасения. К тому же ты не сможешь поймать всех горфлингов. Не успеешь ты и глазом моргнуть, как мы тебя поймаем и утопим в глубокой яме.


Охотник никак не прореагировал на его угрозы, лишь покрепче сжал пальцами его шею и задумчиво продолжил свой путь по туннелю, все глубже погружаясь в недра Гормота. Рокот постепенно усиливался, ветер дул все сильнее, и вот уже грива и хвост Хуннула словно парили в нем. Стены сотрясались под ударами невидимой грозной силы.


Чем ближе они подступали к этому неведомому источнику шума, тем все новые и новые звуки становились различимы для их ушей. Доносился смех горфлингов и стоны и крики человеческих душ, плач, который, казалось, никогда не кончался. Валориан почувствовал, как внутри него все похолодело. Ни одна сказка, существовавшая в его мире смертных, не передавала полностью всех сокровенных тайн недр Гормота. Только ее узникам было известно о происходящем там, да еще горфлинги и боги знали об этом.


Туннель окончился скорее, чем того хотелось бы. Вдалеке показался аркообразный проход, из которого вырывался странный горячий трепещущий свет. Рокот теперь звучал так громко, что болели уши. Повсюду сновали горфлинги.


Хуннул теперь двигался осторожно, он медленно прошел сквозь проход и замер как вкопанный. Они находились в огромной круглой пещере, настолько большой, насколько только можно было себе представить. В ужасе Валориан привстал на стременах, стараясь разглядеть, где кончалась тропа. Она обрывалась у края бездонной пропасти, оканчивавшейся где-то в неведомых глубинах Илгодена. Но охотника ужаснула не эта бездонная глубина, не исполинские размеры пещеры и даже не окончание его пути. Он испугался того, что копошилось прямо в центре открывшегося ему пространства.


Валориан в ужасе смотрел на это. Он никогда в жизни даже не мог себе представить, что увидит подобное. Внизу перед ним, в центре пещеры, бешено вращался ужасный смерч из огня и ветра. В свете его мертвенного отражения он мог рассмотреть отверстие в скале, откуда вытекал огненный поток лавы. Его подхватывал и вращал бешеный вихрь, превращая в водоворот огнедышащего жара и рвущегося ветра, который висел неподвижно над бездонной пропастью, полной неописуемого мрака.


Невозможно было передать словами мучения несчастных душ, пойманных в этом вертящемся водовороте. Их там было великое множество, лиц нельзя было разглядеть из-за огня и ветра. Они жутко кричали от отчаяния и боли, а это бесконечное вращение все продолжалось и продолжалось, поразив воображение Валориана.


— Вот тебе и ветер, мешок с костями! Добро пожаловать в нашу обитель! — захихикал горфлинг. Когда же охотник ничего ему не ответил, он замотал головой и радостно заверещал: — Это устроил здесь лорд Сорс для наших пленников. Как только ты туда попадешь, мы позаботимся, чтобы ты никогда больше не смог покинуть этот водоворот.


Охотник с трудом удержался, чтобы не выказать своих чувств. Сжав зубы, он заставил себя отвести взгляд от бешеного смерча. Он перевел взгляд на потолок пещеры, который был освещен слабым золотистым свечением, и там он заметил нечто, что доставило ему несказанную радость, наполнив сердце облегчением. Там он увидел предмет, который искал.


Потолок этой огромной пещеры был причудливо разукрашен сталактитами всех форм, размеров и всевозможных расцветок, которые только можно было себе представить. В самом центре потолка находился огромнейший сталактит. Словно грозное каменное оружие, он нависал прямо над беснующимся водоворотом, готовый упасть в любую минуту. На самом его кончике держался светившийся всеми цветами радуги предмет округлой формы. Охотнику не надо было спрашивать горфлинга, что это было, потому что он и сам понял, что это была корона богини Амары. В адском вихре ветра и горящего огня корона сияла первозданной красотой, которая никак не могла принадлежать этому жуткому месту.


Теперь ему нужно было придумать, как достать ее. Было ясно, что вряд ли ему это удастся с легкостью. В пещере не было никаких проходов, или высеченных в стенах лестниц, или перил, никаких мостов, перекинутых через пропасть. Он разглядел еще три прохода в стенах пещеры, точно таких же, как тот, в который он вошел. Они все были расположены на одинаковом расстоянии друг от друга, на одинаковой высоте в каменных стенах и, возможно, вели в какой-то другой мир. Валориан в отчаянии опустил голову. Все его надежды были разбиты. Не было пути… и почти не осталось времени.


За его спиной начали появляться фигуры его преследователей, а другие горфлинги уже подкрадывались к тому месту, где он стоял.


Существо в его руке верещало:


— Мешок с дерьмом, побереги наши силы! Прыгай! Мы тебе сделаем поблажку!


Валориан посмотрел на своего пленника, потом на сталактит и на беснующийся водоворот ветра. С минуту он внимательно изучал темное отверстие в противоположной стене, и в его голове начал вырисовываться неясный пока план.


— Быстро отвечай, — встряхнув горфлинга, приказал он. — Что это там за проходы?


— Другие туннели, тупица! Я же тебе говорил, что много дорог ведет в недра Гормота. Только вот выйти отсюда нельзя!


Горфлинг от радости задергался.


Четыре входа? Так, значит, были и другие пути, чтобы уйти отсюда, только бы ему удалось до них добраться. Надежды Валориана снова ожили в его сердце по мере того, как он раздумывал над своим планом. Но он был очень непрост. Ему потребуется каждая капля энергии, которую он только сумеет извлечь из горфлинга, все его везение и помощь его черногривого жеребца. Если же он потерпит неудачу, то они с Хуннулом рухнут в крутящийся смерч и уже никогда не смогут его покинуть.


Он поудобнее устроился в седле, тихонечко сжав бока Хуннула, приказывая ему приготовиться. Жеребец сделал несколько шагов назад, и теперь они снова стояли в туннеле. За их спинами диким смехом заливались горфлинги.


— Ты увидел, что тебя ждет, смертный, — прокричал один из них. — Что с тобой? Ты испугался?


От звуков их грубого громкого смеха Хуннул насторожил уши. Валориан же и вовсе не обратил на их крики внимания, благодаря бога, что они, по крайней мере, пока не приближались к нему. Наверное, горфлинги хотели посмотреть, что предпримет этот смертный со своим даром волшебства. Подступавшие со стороны пещеры горфлинги уже почти достигли прохода.


Валориан наклонился вперед и спокойно сказал:


— Хуннул, ты видел возможности силы, которой наделила меня богиня Амара. Я собираюсь вновь воспользоваться ею, но мне потребуется твоя помощь. — Он потрепал жеребца по шее, в том месте, где ему это было особенно приятно, пока Хуннул не выгнул ее от удовольствия. — Ты должен будешь довериться мне.


— Доверься мне! — передразнивали за спиной горфлинги. — И не вздумай, щенок! Этот дурак утопит тебя в потоке.


Жеребец разгневанно встряхнул гривой.


Валориану уже порядком надоел его маленький пленник, но он все еще нуждался в его услугах. Он кинул взгляд на горфлингов у себя за спиной, потом на гримасничающие лица впереди у прохода. Пора было двигаться, пока уродцы все еще раздумывали. Он осторожно передвинул горфлинга и зажал его коленом у седла, чтобы освободить руки. Затем он мысленно представил себе, что хотел сделать, и вонзил шпоры в бока коня.


Хуннул беспрекословно повиновался. Он сделал четыре больших скачка вперед, а затем оттолкнулся сразу всеми своими великолепными ногами от края пропасти и… вдруг рухнул. В мгновение ока беснующийся смерч подхватил его и его всадника и понес с нарастающей скоростью туда, где бесновался огненный поток.


Сознание Валориана помертвело от ужаса. Его волшебство не помогло ему, хотя у него был горфлинг, и теперь они беспомощно дергались в урагане. Он уже чувствовал, как огнем жгло его кожу, а сильный ветер рвал на части тело. Хуннул яростно бился под ним, но вокруг был только смерч, который наполнял сердце Валориана леденящим ужасом.


Под его коленом отчаянно барахтался горфлинг, пытаясь выбраться. Пытаясь перекричать шум ветра, он завопил:


— Ты проиграл, смертный! Подумай о вечности впереди!


Проиграл! Это слово прозвучало для Валориана словно удар хлыстом. Он никогда не любил проигрывать, а сейчас он должен был вечно корчиться в муках. Он подвел себя, свою семью и свою богиню. От этой мысли он поднял голову и заставил себя отвести глаза прочь от вихря, вращавшего его.


— Думай! — сам себе приказал он. Ему оставалось всего несколько коротких мгновений.


И вдруг он понял, что волшебство не подвело его. Это он сам себя подвел. Было совсем недостаточно представить себе, что его лошадь могла просто перепрыгнуть пропасть. Он должен был быть более точным. Он должен был себе представить, каким образом Хуннул должен был это сделать, а уж потом направить свое волшебство на осуществление приказа.


Валориан не стал терять ни секунды. В ушах звучали стоны ветра, огонь жег кожу. Он вспомнил тот могучий порыв ветра, который невидимой рукой подхватил его и понес в долину камней. Он постарался задержать в сознании это ощущение, потом сосредоточился на том, чего хотел добиться, и ясно выразил свою волю.


Его заклинание получилось отрывистым и сложным, но сила, родившаяся внутри Валориана, была усилена горфлингом, и на этот раз волшебство удалось. Ветер, рвавшийся в разные стороны внутри смерча, вдруг создал под копытами жеребца невидимую платформу. Их падение начало замедляться, и как раз в тот момент, когда копыта коня коснулись огненной поверхности, лошадь и ее всадник начали двигаться вверх. Валориан стиснул зубы, направляя всю свою силу на выполнение задуманного, медленно простер руки к потолку и все выше и выше поднимал своего коня к заветной цели.


Горфлинги бесновались от ярости. Кто-то бросал камни, кто-то бегал взад-вперед по потолку пещеры, отламывая куски сталактитов и швыряя их в Валориана. Но все их труды были напрасны. С быстротой горного орла жеребец вырвался из огненного потока и полетел вперед к центральному сталактиту.


Валориан опустился на седло. Он чувствовал барахтанье горфлинга под своим коленом и молился, чтобы прикосновение к нему дало силы выполнить еще одно.


Он вновь поднял руку. Волшебная сила начала постепенно накапливаться в нем, пока он не почувствовал, как каждая клеточка его тела словно наполнилась ею до краев. Они уже приблизились к камню, когда Валориан метнул к его основанию мощный луч энергии, который пронзил воздух пещеры и разорвался в клубах синих искр. Раздался громкий, словно удар грома, треск. Его эхо прокатилось по темному туннелю. Сталактит треснул на мелкие кусочки, и его драгоценная ноша начала медленно падать прямо в бездонную пропасть сквозь бешено вращавшийся поток ветра и огня.


Хуннул вытянул шею и ноги в прыжке.


Его ноздри трепетали, а хвост гордо реял по ветру, словно знамя. Валориан отчаянно рванулся вперед и успел ухватить корону, когда она пролетала прямо перед головой жеребца. Он коротко выдохнул. Он чувствовал величайшее облегчение, поэтому несколько расслабился. Конь дрожал от измождения под своим седоком. Но Валориан крепко прижал драгоценную сияющую корону к груди и пришпорил жеребца, мысленно усиливая опору под его ногами.


Огромный черный конь послушно выполнил приказ. Он оттолкнулся копытами от невидимой воздушной платформы и рванулся вперед через глубокую пропасть к самой отдаленной стене. Горфлинги вопили от ярости и пытались догнать его по потолку, но было уже слишком поздно. Отталкиваясь копытами от незримой опоры под ногами, лошадь благополучно вынесла своего седока к дальней стене.


Валориан аккуратно закончил заклинание, как только копыта Хуннула коснулись твердой поверхности камня у входа во второй туннель. Лошадь рванулась вперед по проходу, унося его прочь от шума и огня пещеры.


Туннель был совершенно темный, но Валориан не стал расходовать драгоценную энергию на то, чтобы осветить себе путь. Вместо этого он надел корону на голову и прокладывал себе путь в лучах ее сияния. Он не удивился, что этот путь не отличался от остальных: такой же извилистый, наклонный и темный. Следовало подумать о горфлингах, которые наверняка стерегли проход. От этой мысли Валориана затошнило. Они ему порядком уже надоели, и ему совершенно не хотелось попасть к ним в лапы сейчас. Они с Хуннулом были слишком близки к победе, чтобы рисковать своей драгоценной наградой.


Горфлинг, прижатый к седлу, наконец сумел высвободить голову.


— Ты заплатишь за это! — заверещал он. — Мы будем сдирать с тебя кожу тысячи и тысячи лет, и ты будешь проклинать тот миг, когда только услышал имя богини Амары!


Валориан ничего не ответил. Он настороженно прислушивался к шорохам впереди и позади себя, ожидая погони. Он понимал, что злобные маленькие горфлинги не отпустят его без борьбы. Но пока что он ничего не слышал.


Хуннул двигался теперь так быстро, насколько это вообще было возможно в этом петляющем туннеле. Он тоже знал теперь, чего следовало ожидать в этих бесчисленных проходах, поворотах и темных пещерах.


Но и этой скорости, с которой бежал Хуннул, было явно недостаточно. Слишком скоро Валориан смог уловить звуки погони, которых он меньше всего на свете хотел бы услышать. Из туннеля за его спиной доносились вопли и шипение толпы горфлингов. Он прижался к шее Хуннула, стиснул руками корону и начал молиться, чтобы его конь случайно не упал, чтобы впереди им не встретились огненные реки лавы с узкими дорожками по краю обрыва и чтобы впереди не было горфлингов.


Хуннул продолжал свой бег, его копыта звонко стучали о камни туннеля, ноги несли его вперед и вперед. Голова жеребца поднималась и падала в такт движения. Почти неразличимый в темноте туннеля, он несся вперед, доверив себя в руки хозяина.


Потом неожиданно для всадника и коня тропинка резко поднялась вверх и оборвалась перед мрачной каменной стеной.


— Что это? — отчаянно закричал Валориан, обращаясь к своему пленнику. — Где проход?


Горфлинг пробурчал в ответ:


— Баран, это же вход, и он заперт. Просто эта дорога короче, чем остальные.


Шум погони был отчетливо слышен теперь. Охотник поднял руку. У него совсем не было времени на дальнейшие расспросы, так же как и не было возможности подумать о других способах спасения. Он должен был выбраться отсюда вместе с Хуннулом. Его волшебная сила, увеличенная от соприкосновения с горфлингом, вырвалась из его пальцев и разбилась о стену. Скала взорвалась каскадом голубых искр и летящих во все стороны камней, открыв вход.


Хуннул выскочил через образовавшееся отверстие прямо на яркий свет. Ослепленный неожиданным светом, Валориан потянулся к уродцу, которого все еще сжимал коленом. Он ясно слышал вопли остальных горфлингов, бежавших по туннелю, и понимал, что не мог им позволить выбраться наружу в царство мертвых. Он сорвал золотой браслет с шеи горфлинга, размахнулся и зашвырнул его так далеко, насколько мог, в темноту туннеля. Одновременно он метнул еще один луч волшебной энергии в скалу прямо над входом как раз тогда, когда из глубины прохода возникла толпа преследовавших его горфлингов. Луч был намного слабее предыдущего, но все же достаточным для того, чтобы закрыть проход огромной кучей камней, грязи и осколков. Разъяренные горфлинги исчезли за стеной падающих камней.


Камень за камнем падала лавина, и наконец все смолкло. Глаза Валориана привыкли к яркому свету, поэтому он слез с коня и бессильно прислонился к его вздымавшемуся боку. Жеребец прерывисто дышал.


Валориан хотел было рассмеяться от переполнявшего сердце облегчения, но ему удалось выдавить из горла только жалкий хрип. У него больше не было горфлинга, чтобы поддерживать его силы, и теперь от неумелого пользования своим даром он чувствовал себя совершенно истощенным. Он не мог даже стоять от усталости и бессильно опустился на землю, оперевшись на передние ноги жеребца. Золотая корона тяжелой ношей давила на него.


Он посмотрел на нее так, словно видел впервые. В чистом свете вершины корона сама сияла первозданной чистотой утренней зари и была теплой, словно летнее солнце. Спереди ее украшало четыре заостренных луча, каждый из которых венчал драгоценный камень разной формы и величины, как бы олицетворяя четыре сезона года. Тяжелый обруч был украшен переплетавшимися полосами золота и серебра. Эта корона была достойна богини Амары.


Валориан сидел и разглядывал корону богини, когда склон горы осветился ярким светом. Он поднял голову и сразу узнал четыре сияющие фигуры перед собой. Это были почитаемые боги его племени Шургарт, Сорс, Крат и Амара. Он понял это сердцем, хотя ни одного слова не было произнесено вслух. И он пал ниц в благоговейном ужасе.


Четыре божества смотрели на него с мягким выражением на лицах.


— Ты сделала хороший выбор, сестра, — услышал он слова Сорса.


— Стоит ли нам продолжить наш план? — спросила она.


Валориан слегка вздрогнул от удивления. План? О чем это они говорят? Шургарт кивнул:


— Да… пора.


— Прекрасно.


Наклонившись, богиня плодородия взяла у Валориана свою корону.


— Благодарю тебя за твое мужество, Валориан. Твой подвиг навеки заслужил мою благодарность. Я хочу отблагодарить тебя за твою самоотверженность и чувство долга. Какой награды тебе хотелось бы?


Охотник медленно встал на ноги.


— Я бы хотел попросить кое-что для моего народа. — Он поднял глаза и посмотрел в лицо богини: — Помоги им обрести новый дом где-нибудь, где они могли бы жить и процветать.


Улыбка глубокого удовлетворения показалась на приветливом лице Амары. Она кивнула в знак того, что его просьба услышана.


Ужасный раскат грома расколол надвое сознание Валориана. Исчезло все — боги и богини, царство мертвых, вершина Илгодена. Охотник погрузился в темноту. Он коротко крикнул и потерял сознание.

ГЛАВА 5


Где-то неподалеку раздавалось щебетание птицы. Ее нежные трели подхватывал мягкий ветерок и, резвясь, перемешивал с долетавшими издалека звуками падающего водопада и шелестом листвы вечнозеленых деревьев. Эти мягкие звуки были знакомы охотнику. Они убаюкивали его, пока он лежал неподвижно. Он вслушивался в пение природы довольно долгое время, пока наконец сознание полностью не вернулось к нему, так же как и все остальные способности.


Спустя некоторое время он почувствовал холодящее прикосновение камня к животу, тяжесть давившей на него мокрой одежды и совершенно нежданное тепло солнца, чьи лучи падали ему на лицо. Прежде он не замечал всего этого. Очень медленно и осторожно он открыл глаза. Его лицо было обращено на юг, и там он мог видеть тяжелые темные грозовые облака. Но на западе небо очистилось, и благословенное солнце заливало своими лучами землю. Слава великим богам, он увидел неподалеку пощипывающего травку Хуннула.


Валориан слабо улыбнулся и попытался сесть. Но тут же бессильно откинулся назад на мокрую землю, испустив стон. Сильная боль железным кольцом сдавила голову. Его замутило. Все тело закоченело, он чувствовал себя таким слабым, каким, должно быть, бывает новорожденный младенец. Каждая клеточка мучительно болела. Но самым странным было то, что внутри себя он чувствовал тепло. Это не был горячечный жар, просто тепло.


«Что со мной случилось?» — думал он.


Некоторое время он лежал неподвижно, пытаясь воскресить в сознании прошедшие события. Он вспомнил, как искал проход в горах, вспомнил, как поднялся на вершину утеса, чтобы увидеть, где кончалась бесконечная череда горных вершин. Но все последовавшее за этим было словно подернуто каким-то туманом. Он смутно помнил дождь и гром, а потом с ним что-то случилось. Он даже сжал кулаки от напряжения, но так и не заставил себя воскресить в памяти, что произошло.


Было непонятно, почему он лежал здесь и чувствовал себя так, словно упал с высокой вершины горы.


В голове пронесли странные видения… Посланники и боги… царство мертвых… Илгоден и горфлинги… и яснее всего золотая корона, сверкающая подобно солнцу. Но все эти видения были расплывчаты и перемешаны. Ему казалось, что они были лишены всякого смысла. Если он на самом деле умер, то почему сейчас лежал на краю утеса? Наверное, ему это все приснилось в кошмарном сне.


Головная боль несколько ослабела, поэтому Валориан решил попытаться еще раз сесть. На этот раз ему удалось принять почти вертикальное положение. Он обхватил голову руками. И только тут понял, что его шлем и плащ пропали.


«Как странно», — подумал он, оглядываясь вокруг.


Меч был на месте, так же как и его золотой браслет, да и все остальные вещи казались нетронутыми. Хуннул по-прежнему стоял под седлом, так что это не было делом рук воров. Но тогда куда же могли подеваться его шлем и плащ, раз он все время пролежал на вершине утеса?


Эта загадка оказалась непосильной для его сознания. В висках гулким громом билась боль, правая рука онемела, и он вдруг почувствовал нестерпимую жажду. Он вспомнил, чаю фляга с водой была приторочена к седлу, и свистом подозвал Хуннула. Черный жеребец насторожился и двинулся к нему, повинуясь приказу. Тут Валориан заметил, что его конь прихрамывает на правую ногу. Это заставило его мгновенно забыть о мучавшей его боли.


Охотник вскочил на ноги и, пошатываясь, двинулся навстречу коню. Как только он приблизился к Хуннулу, то сразу понял причину его хромоты. На его правом плече зияла большая рваная рана.


Валориан удивленно воскликнул, внимательно разглядывая ее. По правде говоря, рана совершенно не кровоточила и больше походила на большое клеймо, выжженное на теле лошади. Что бы ни было причиной раны, оно одновременно закрыло поврежденные кровеносные сосуды, стянув края разорванной кожи. Было совершенно невозможно наложить на рану швы. Похоже, что Хуннул останется изуродованным на всю оставшуюся жизнь.


Но, ради святого Шургарта, что же могло с ними произойти? И каким образом мог Хуннул получить такой страшный ожог, в то время как его наездник отделался головной болью, легкими ссадинами и синяками?


Валориан потер шею жеребца, а затем вытащил баночку с целительным бальзамом, который всегда клала ему Кьерла, когда он отправлялся в дальнюю дорогу. Осторожно он втер мазь в рану Хуннула. Только после этого он позволил себе достать флягу с водой и осушил ее до последней капли.


Вода освежила голову и прибавила его мыслям здравого смысла. Он увидел, что день клонился к закату, и понял, что им с Хуннулом нужно было позаботиться о воде и надежном ночлеге. Он в последний раз оглянулся вокруг в поисках исчезнувшего плаща и шлема, а затем медленно и очень осторожно Валориан повел жеребца под уздцы с утеса в поисках укрытия. Они дошли до небольшого потока воды в долине неподалеку, и тут Валориан почувствовал, как каждая клеточка его тела буквально взмолилась о пощаде, а боль железными тисками неумолимо сдавила голову. У него хватило сил, чтобы снять седло с Хуннула, сделать долгий глоток воды, а затем он упал на траву и глубоко заснул.

* * *


Было за полдень, когда Валориан открыл глаза. Его пробуждение было внезапным, он рывком, словно по тревоге, вскочил на ноги, рука шарила в поисках меча. В голове еще метались обрывки снов, но вот они пропали, оставив после себя лишь неясное ощущение грозившей опасности. Он наклонил голову, пытаясь воскресить в памяти сны. На долю секунды ему показалось, что он видит все очень ясно и четко. Он вел Хуннула по темному туннелю, а над его головой светился яркий шар, созданный его волей. Но, к своему великому раздражению, он ничего больше не помнил, кроме ощущения грозившей ему опасности.


Валориан вздохнул и встал во весь рост. Какой странный тревожный сон! Но все же он пошел ему на пользу. Головная боль несколько утихла, и теперь он чувствовал лишь тупую ломоту в висках, тело его несколько расслабилось, несмотря на то, что он провел ночь на холодной мокрой земле без плаща. Честно говоря, Валориан все еще продолжал чувствовать внутри себя тепло, хотя его со всех сторон обдувал холодный ветерок, долетавший с гор.


Он направился к ручью, чтобы напиться, а потом опустился на колени и долго пытливо вглядывался в свое отражение. А выглядел он ужасно. На виске красовался широкий след от удара, должно быть, полученный во время падения с коня. Его темные вьющиеся волосы, которые он обычно завязывал в хвост, были растрепаны и грязны. Валориан всегда следил, чтобы его лицо было гладко выбрито. Но теперь его покрывала густая черная щетина.


Валориан был не слишком-то привередлив, но всегда следил за чистотой, поэтому ему было противно на себя смотреть. Он ненавидел свою отросшую бороду. Щетина всегда чесалась, к тому же в ней могли завестись разные паразиты, короче говоря, она совершенно не стоила того, чтобы ее отращивать. Он задумчиво потер заросший подбородок. Как было бы приятно, если бы Кьерла сейчас подала ему горячей воды и принесла свой нож, чтобы побрить его!

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги