он сказал. «По крайней мере, частично. К сожалению, я поехал с твоей дочерью Рафниром, и


Морег из клана Вилфлинг в коробчатом каньоне».


Этлон кивнул. Он уже слышал об этом неправильном повороте.


«Ну, пока мы пытались развернуться в каньоне, Морег ехал на своей лошади


над большим холмом. Я был единственным, кто видел падение лошади, поэтому остановился, чтобы помочь.


- Он наклонился вперед, его волнение преодолело застенчивость. - Лорд Этлон, я


никогда не видел ничего подобного! Его лошадь шагнула сквозь корку грязи на то, что выглядит


как крыша».


“Крыша?” - воскликнул Сайед.


Дангари продемонстрировал это, слегка скрестив руки. «Деревянная крыша, как


мы используем в погребальных камерах. Думаю, мы нашли старый курган».


Этлон наклонился вперед, положив локти на колени, его интерес возбудился. «Похороны


курган? В каньоне скрытых ящиков? Как любопытно!» Он сделал паузу, обдумывая эту новость.


«Вы сказали, что Морег упал. Он ранен?»


«У него сильная головная боль, но целитель его клана сказал, что с ним все будет в порядке». Дангари


с опечаленным лицом он добавил: «Лошадь сломала ногу, нам пришлось ее убить».


Лорд Этлон задумчиво сплел пальцы и сказал Кошину:


думаешь поехать туда завтра?»


Вождь Дангари медленно улыбнулся. «Конечно. Ближе к вечеру, после


Заседание совета. Я подумал, что могу привести с собой несколько сильных людей и лопаты».


Этлон ответил на улыбку. «Я знаю некоторых других, которые могут быть заинтересованы в


немного покопаться».


— Вот ты где, парень, — сказал Кошин, шлепая своего молодого товарища по


плечо. «В конце концов, ваш неправильный поворот может оказаться благоприятным».


Довольный, всадник выпрямился на табурете и ухмыльнулся своим начальникам.


одобрение.


Мужчины все еще обсуждали курган и его странное местоположение, когда клан


через несколько минут прозвучали рожки. Звонок должен был сигнализировать о закате и наступлении


смена всадников, охранявших пасущиеся стада.


Сайед поднялся на ноги. «Милорды, если вы меня извините», — сказал он. “Время для


вознеси мои молитвы».


Оба вождя кивнули на прощание, и Сайед приготовился к отъезду. Он прошел через


широкое открытое пространство перед домом вождя и прошел среди войлока


палатки, составлявшие большой Хулининский лагерь. Автоматически его ноги шагнули


немного спустившись на голую тропу, ведущую из центра лагеря. Насвистывая, он


пробирался мимо играющих детей, костров, где готовили еду, и нескольких трусливых лошадей на привязи.


его собственный дом.


Две большие собаки и лохматая собака поменьше, лежавшие возле его палатки, увидели, как он приближается.


и вскочили на ноги, чтобы пролаять громкое приветствие. Ягненок и две козы блеяли


жадно из маленького загона у входа. В плетеной клетке, висящей на навесе


столб, маленькая сова с расщепленным крылом моргнула от внезапного шума и наклонила голову


в досаде упал ему на плечи.


Даже не заглянув в палатку, Сайед понял, что его жены Тэм там нет. Она


мгновенно бы вылетел из строя при звуке всего этого лая и блеяния. Он


покачал головой и успокоил собак, прежде чем отодвинуть лоскут волчьей шкуры и


шагнул внутрь.


Сайед огляделся вокруг. Он был прав; палатка была пуста, если не считать еще одного большого


белая собака кормит щенков на любимом коврике Тэма. Он нашел свой молитвенный коврик


свою койку и поспешил найти открытое место, где он мог бы читать свои молитвы в


мир.


Хотя он был с Хулиниными много лет и усыновил большую часть


их обычаями, в тюрских племенах еще сохранились некоторые обычаи его юности, которые он


отказался сдаваться. Он все еще носил бурнус под традиционным плащом


кланы. Он все еще носил длинный изогнутый клинок, который заработал накануне своего зрелого возраста.


церемония. И он по-прежнему дважды в день молился своему богу.


Кланы поклонялись четырем божествам: Амаре, матери жизни и рождения; ее сестра


Крат, богиня судьбы и темных страстей; Сорх, бог смерти; и Сургарт, бог


войны, но обычно они не были фанатичны по этому поводу и не пытались заставить Сайеда


отказаться от веры в единого бога. Сайед глубоко ценил эту толерантность.


Найдя тихое место на лугу недалеко от края лагеря, Сайед


расстелив свой небольшой коврик, опустился на колени и низко поклонился югу, где жили племена его


отец считал, что здесь находится священный город Саргун Шахр. Как тихие слова


вечерние молитвы лились из его уст, покой момента наполнял его разум и


знакомство с ритуалом принесло ему утешение.


Однако он еще не закончил, как вдруг почувствовал беспокойство. Что-то было


измененный. Его мирное одиночество было чем-то или кем-то нарушено. Он


встал на колени и повернул голову, чтобы увидеть Тэма, стоящего позади него. Она


ждала, пока он закончит, но ее нога постукивала по земле, а руки были


крепко стиснута, словно пытаясь сдержать нетерпение. Сайед закрыл глаза, чтобы закрыться


отодвинул ее еще на мгновение, подвинулся, чтобы облегчить затекшие ноги, и закончил


заключительные песнопения его молитвы. Затем он медленно поднялся на ноги.


«Я старею», — криво подумал он, потягиваясь и справляясь с болью.


его колени. Он едва успел скатать ковер, как Тэм схватил его за руку и


потащил его обратно через лагерь к реке Голдрин и базару на


Другая сторона.


Сайед охотно согласился, хотя ему было интересно, что она задумала. Несмотря


о ее очевидной спешке Тэм не сказал ему ни слова. Конечно, Тэм редко говорил


что угодно кому угодно. Тяжёлое, порой жестокое детство отбросило её назад.


стены молчания, которые не удалось полностью разрушить даже любящему браку и зрелости


вниз. Сайед посмотрел на ее прекрасное, тонкое лицо, на ее огромные глаза.


очерченные черными ресницами и тонкими бровями, губы вытянуты в твердую линию


решимость, и он подумал, что у нее самое выразительное лицо, которое он когда-либо видел.


в женщине. Ей не нужно было говорить; она могла сказать почти все, что хотела


ее лицо, ее жесты и ее тело.


Теперь она излучала волнение. Ее лицо светилось розовым, а глаза сверкали.


Она бросилась мимо лагеря к временному пешеходному мосту, перекинутому через


река, чтобы добраться до базара. Ее длинные черные волосы, заплетенные яркими лентами, танцевали джигу.


на ее спине.


Сайеду приходилось не отставать от нее, когда она летела через узкую полосу.


мост на противоположный берег. Он усмехнулся, наблюдая за ней. Зная Тэма, она имела


вероятно, нашел еще одну птицу или животное, хранившееся у одного из многочисленных торговцев, которые


пришел на сбор клана. В то время как большинство женщин покупали ткани на базаре,


специй, украшений, посуды или керамики, Тэм бродил по магазинам в поисках животных,


злоупотреблялись или злоупотреблялись странствующими торговцами. Всякий раз, когда она находила его, она


приобрести животное и либо освободить его, либо добавить в свою растущую коллекцию из четырех


ножные заряды.


На этот раз она, похоже, не злилась, заметил Сайед, поэтому, если это было животное, она


хотела показать ему, что, вероятно, была в добром здравии.


Они поспешили на рыночную площадь, состоящую из палаток, ларьков и ларьков, стоявших на


восточный берег реки Голдрин. Каждый год купцы из Пяти Королевств в


на север и тюрские племена на юг пришли на сбор, принося товары из


много земель в обмен на родовой скот, лошадей, седла, ковры, тканые изделия,


ювелирные изделия и изделия ручной работы. Базар был оживленным местом и был открыт с рассвета до заката.


Сайед еще не был на базаре в этом году, но Тэм не дал ему шанса.


осмотреться. Не замедляя шага, она подтолкнула его к большому, богатому


украшенный киоском на дальнем конце базара.


Стенд был просторным по любым меркам, с крышей и стенами из яркого


раскрашенный холст. Одна вся стена была свернута, что позволило ветерку и клиентам


входить. Над входом висел баннер с именем торговца из Пра Деша.


Было очевидно, что владелец киоска ни на какой посуде не специализировался. Там


казалось, что в него втиснуто всего понемногу со всего цивилизованного мира.


каждое доступное место. Рулоны ткани теснили глиняные горшки и редкие стеклянные сосуды на


полки; с крыши свисали мечи и сушеные травы; детские игрушки, шлемы и коврики


заполнил столешницы. Едва было место, чтобы развернуться.


Глаза Сайеда сузились. Что, черт возьми, нашел здесь Тэм? Он последовал за ней


вошла внутрь и подождала, пока она подошла к владельцу и постучала по его руке.


Купец, огромный, бледнокожий Пра Дешиан, обернулся, увидел ее и просиял.


«Значит, ты вернулся за ней! Я знал, что ты это сделаешь».


Ее? Сайед задумался. Он наблюдал, как торговец отошел к задней части своей палатки.


и вернулся с большим, хорошо сделанным ящиком. Мужчина поставил коробку на


прилавка перед Тэмом и отступил назад, на его широком лице появилась улыбка удовлетворения.


Очень осторожно она залезла в ящик и вытащила маленькое пушистое животное.


Сайед закатил глаза. Конечно. Ничто, кроме животных, не приводило Тэма в такой восторг.


базар.


«Она прекрасное животное, да?» — сказал Пра Дешиан. «И очень редкий. Я принес


ее мать, уже беременная, из города Макара далеко на востоке. Этот маленький


последнее, что у меня осталось. Я продал мать за хорошую цену самому Фону Пра Дешу.


«Как хорошо?» — спросил Сайед, стараясь скрыть резкость в голосе. Он был


не собирается нищенствовать ради животного, как бы ни нравилась его жене


это.


Купец задумчиво взглянул на Тэма, а затем на Сайеда, словно взвешивая свои силы.


возможности. Тэм держала маленькое существо на руках и нежно чесала его.


основание его маленьких заостренных ушей. Он прижимался головой к ее руке и


издавая слабый дребезжащий звук.


«Женщина явно довольна моим маленьким питомцем». Он сделал паузу и добавил:


широкий жест: «Ради нее я готов вести переговоры».


Прежде чем Сайед успел ответить, Тэм шлепнул пушистого зверька себе на руки. Он


держал его обеими руками, и он болтался, наблюдая за ним с одинаковым любопытством.


Это существо было чисто белого цвета, с мехом, густым и мягким, как пух чертополоха. Его ноги


и хвост были длинными по сравнению с его худощавым телом, а голова была круглой с коротким носом.


и круглые золотые глаза. Сайед решил, что животное напоминает ему крошечную копию


пещерный лев. “Что это такое?” он спросил.


«Кошка», — гордо ответил купец. «Около полугода. Она маленькая


проблема сохранить. Она сама добывает себе еду, ухаживает за собой и гуляет самостоятельно. Все


она просит теплую постель и любящую руку. И то, и другое, я полагаю, есть у вашей дамы. Я делаю


Не продавайте моих животных кому попало, сэр. Я продаю их по любой цене, которую выберу, людям, которых я


чувствую, что оценю их».


Сайед относился к жене мягко. «У меня действительно нет выбора, не так ли?»


Тэм пожала плечами, ее глаза сверкнули, что вызвало улыбку на лице торговца.


Не говоря ни слова, она забрала кота у мужа и осторожно положила его на стойку.


перед ней. Долгую минуту она и маленькое животное смотрели друг другу в глаза.


взгляд, как будто договариваясь. Затем Тэм напряглась, закрыла глаза и подняла


Палец.


Сайед прислонился к стойке. Он знал, что будет дальше. Это было слишком


уже поздно пытаться отговорить Тэма от кота, даже если бы он этого захотел. Она сделает это своим


с помощью одного простого магического заклинания.


Она осторожно постучала по голове кошки и впервые заговорила мягким, нараспев.


голос. Не было никаких явных искр или вспышек света, отмечающих казнь.


заклинание. Кот только моргнул и сел, пристально глядя на Тэма своими золотистыми глазами.


Мяу.


Лучезарная улыбка озарила лицо Тэма. «Она сказала да», — сказала она Сайеду.


Рот торговца открылся. — Что? Кто сказал «да»?


«Кошка», — объяснил Сайед. «Как видите, моя жена обожает животных.


усовершенствовала заклинание, которое позволяет ей понимать, о чем говорит животное».


«И она только что это сделала? Здесь? Я ничего не видел!»


«Здесь особо не на что смотреть. Магия очень тонкая и не вредит животному».


«Но кошка только мяукала. Она не сказала ничего, что я мог бы понять», — сказал


купец, все еще в недоумении.


«Только другие волшебники могут понять животных, которых она заклинала». Сайед


протянул руку и погладил кота. «К сожалению, никто больше не смог скопировать ее


заклинание. У Тэм очень сильное сочувствие к животным, и я думаю, именно поэтому она может


творите это колдовство так успешно».


— Интересно, — сказал Пра Дешиан, поворачиваясь и задумчиво глядя на Тэма и остальных.


кот, которые оба пристально наблюдали за ним. — Так на что же согласился кот?


«Она готова остаться со мной», — ответил Тэм. Когда она решила поговорить, Тэм


Голос не был ни слабым, ни неуверенным. Ее слова прозвучали со спокойной твердостью, которая


раскрыл силу молчания.


Купец наклонился и погрозил ей пальцем. «Я согласен на это, поскольку


хорошо… за определенную компенсацию. Вы не можете использовать колдовство на моих товарах и


жди, что я отдам его».


«Конечно, нет», — мягко сказала она, не испугавшись его нависшего над ней тела.


Сайед смотрел, скрестив руки, и задавался вопросом, как она собирается заплатить за


этот кот. Золото было редким товаром среди кланов равнин, чаще всего


используется для украшений или украшений, чем для денег. Члены клана полагались на бартер


система. И это было проблемой для Сайеда. Он не мог придумать ничего такого, что у них было


заинтересует этого торговца для обмена. Пра Дешиан, похоже,


уже все!


Тэм, должно быть, увидел вопрос на его лице, потому что она подмигнула ему раньше.


поворачиваясь к торговцу. «Я понимаю, что у вас были проблемы с


несколько ваших тяжеловозов, — сказала она.


Мужчина был поражен этим вопросом. — Да, но какое это имеет отношение к этому?


«Считаете ли вы мои услуги вашим животным справедливой торговлей за эту маленькую


кот?”


«Какие услуги?» — подозрительно спросил купец.


«Если я смогу поговорить с ними, я смогу узнать их проблемы.


что им нужно для счастья. Я могу залечить их раны и облегчить их страхи».


Купец очень долго молчал. Его взгляд устремился на Тэма:


взвешивая ее слова и возможную выгоду от ее помощи с ценностью белого


кот. Его пальцы постучали по деревянной стойке. «У меня восемнадцать лошадей», — сказал он наконец.


«Ради кота я поговорю со всеми», — сказал Тэм.


Пра Дешиан снова колебался, пока Сайед не начал думать, что купец


не принимать. Затем мужчина тяжело пожал плечами под мантией. «У Добса болит ремень безопасности.


на его плече я, кажется, не могу вылечить, а Бен предпочитает ногу… - сказал Тэм


ничего. Она почесала кошке уши и дала мужчине подумать.


«Откуда мне знать, что ты действительно понимаешь этих животных?» — потребовал он наконец.


“Приходить.” Тэм повернулся и вышел из палатки. Купец подал знак своему


Помощница взяла на себя управление, а затем поспешила за ней, а Сайед и кот следовали за ней.


Группа обошла палатку позади, где были припаркованы пять больших фургонов, и


вереница крупных, коротконогих, мощных упряжных лошадей была пикетирована в две шеренги под


тент.


Сайед одобрительно кивнул, когда увидел их. Лошади были чистые, хорошо


кормят и заботятся. Он начал думать, что предложения Тэма может быть достаточно, чтобы повлиять на Прагу.


Дешиан, который, очевидно, старался обеспечить комфорт своим зверям.


Тэм без колебаний вошел среди охраняемых лошадей, поглаживая крупы и


провела руками по мягким носам. Когда она подошла к большому серому, она остановилась.


“Бен?” Купец кивнул.


Тэм снова привлекла окружавшую ее магическую энергию и сформировала в ней заклинание.


разум, и своими мягкими словами привела заклинание в действие. Серый покачал головой


один раз, затем повернулся и посмотрел на нее темным, влажным глазом. Никеринг, он поднял переднюю часть


левое копыто оторвано от земли. Тэм молча вытащила из ножен свой маленький кинжал.


пояс. Она положила копыто лошади на юбку между колен и осторожно начала


прощупать расщелину лягушкой, подушечку треугольной формы под копытом. Никто


остальное переехало.


Через некоторое время она улыбнулась и медленно вытащила кусок камня, ставший


скрылся из поля зрения и ушиб ногу Бена. Лошадь облегченно фыркнула.


Купец кивнул. «Это сделка».


Словно ребенок, получивший заветный дар, Тэм подхватил кошку и покружился с ней.


среди лошадей, радость сияла на ее худом лице.


Пра Дешиан ухмыльнулся. «Вот какая у тебя женщина, член клана».


Сайед едва кивнул, потому что его глаза следили за женой в ее танце.


радости. Купец был прав. Тэм был чем-то особенным, но Сайед знал


это в течение двадцати трех лет.


ГЛАВА ВТОРАЯ


Лорд Этлон, это невыносимо! Мы не можем допустить, чтобы ваша жена похитила ребенка.


она считает нужным взять!» Фирган, вождь клана Рейдхар, ударил ладонью по колену.


и взглянул на Хулинина из-под взъерошенных бровей.


Сайед видел, как сжались челюсти лорда Этлона, когда он пытался сдержать гнев.


сын старого лорда Кокуса, Фиерган унаследовал свирепый нрав своего отца.


нетерпимость к вещам, которых он не понимал, и способность приводить в ярость Этлона.


Лорд Этлон сидел на подушке, лениво перемешивая содержимое роговой чаши.


его руки. Сайед в роли своего стража Саварона и хулинина Вер-тайна Режанира,


были рядом с ним. Всем, кто не был знаком с шефом, предстал Этлон.


удивительно спокоен, но Сайед знал, что его повелитель кипит от смертельного мороза в своей


земляно-карие глаза и твердые, как камень, линии челюсти.


Леди Габрия часто присутствовала на заседаниях совета, но извинилась, что


день, чтобы познакомить мальчика Рейдхара, Беннона, с некоторыми другими детьми, находящимися на ее попечении.


Лорд Фиерган ненавидел с ней спорить, и Сайед прекрасно знал, что вождь Рейдхаров был


воспользовавшись отсутствием Габрии, чтобы изложить свою жалобу на «похищение».


«Хорошо, — подумал Сайед, — что оружие запрещено ввозить».


палатка совета во время встреч. Полдня споров с Фирганом свели бы с ума любого мужчину.


к кровожадности.


«На этот раз я прощу тебя за обвинение леди Габрии в похищении», — Этлон сказал с обманчивой мягкостью. «Все дети, которых она нашла, обладали талантом владеть магией получили выбор: остаться со своими семьями или воспитываться у нас. Все пришли в наш клан с желанием учиться под опекой Габрии вместе со своими родителями.”


Лорд Фиерган отбросил свои слова в сторону рывком руки. «Вы не можете взять ребенка - или любого члена клана - без разрешения вождя!” - сказал он громкий, характерный голос, доносившийся до каждого уха в палатке.


- Во всех случаях у нас было согласие вождя… кроме вашего.


«И все же вы взяли Беннона!» — прогремел Фирган.


Этлон поставил чашку, не сводя глаз с лица Фиргана. Крепкий


Вождь Рейдхаров покраснел и вспотел от жары, но не подавал никаких признаков беспокойства.


отступать.


Сайед вздохнул. Встреча будет долгой и напряженной, если бы лорд Райн не


воспользоваться своим авторитетом лидера совета и вмешаться, чтобы положить этому конец. Он надеялся на это первым


день заседаний совета будет спокойным и коротким. Пятьдесят три человека — вожди,


сыновья, вельможи, старейшины, жрецы и жрицы — из каждого клана собрались в шатре.


ранним утром, когда воздух был прохладным, а день свежим. Они имели дело с несколькими


поначалу незначительные проблемы, такие как кража некоторых ценных племенных животных клана Дангари.


жеребцы небольшой банды турских налетчиков, урегулирование спора о пастбищах


права между кланами Шадедрон и Ферганан и окончательное принятие


договор о помолвке молодого лорда Терода из клана Амнок и сестры лорда


Хендрик из клана Гелдринг.


Все казалось хорошо, пока лорд Фирган не затронул тему обучения молодых


волшебники. К тому времени уже был полдень, и даже несмотря на то, что стены были подняты до


Если дуть ветерку, в большой палатке было неприятно жарко и полно мух. Мужчины были


потливость и вспыльчивость были кратковременными.


«Он приезжает к нам всего на несколько дней, чтобы принять решение», — говорил Этлон.


«Конечно, если вы будете настаивать, его немедленно вернут».


Фирган взглянул на других мужчин, столпившихся вокруг палатки. «Я только пытаюсь


защити мой народ. Как мы можем быть уверены, что дети, которых вы забираете, действительно


обладатели магии? У нас есть только слово леди Габрии».


«А хуннули? Ты называешь их и мою жену лживыми лжецами?» Этлон


— спросил его холодный голос.


Красное лицо Фиргана слегка побледнело. Утвердительный ответ на такой вопрос


могло привести к дуэли чести, и Фирган не хотел встречаться с таким воином, как


Этлон над мечами. — Возможно, нет, — резко сказал он. «И все же мы…»


Прежде чем он смог продолжить, лорд Кошин поднял руку, чтобы прервать его. “Господин


Фирган действительно поднимает хороший вопрос, - сказал он примирительным тоном.


несколько детей, которые не показали нам никаких признаков того, что они могут владеть магией, но Леди


Габрия говорит, что у них есть сила и что они должны научиться ее контролировать. Я предполагаю, что


мы придумываем какой-то тест или находим способ доказать ко всеобщему удовлетворению, что


определенный человек может использовать магию».


«И даже если человек выдерживает такое испытание, зачем ему нужно


покинуть клан и пойти к Хулинину? - спросил лорд Дормар из клана Ферганан.


Этлон ответил: «В конечном итоге мы надеемся, что этого не произойдет. Но магии слишком мало…


владельцы в кланах. Сейчас Габрия, Сайед, Тэм и я единственные, у кого есть


достаточно опыта для преподавания. Вы должны помнить, что пребывание здесь носит временный характер. Мы


обучая этих молодых магов тому, как использовать свой талант с максимальной пользой.


способности с надеждой, что они вернутся в свои кланы, чтобы помогать другим всякий раз, когда они


может.”


Лорд Ша Таджан кивнул. Он был младшим братом и наследником старой семьи Этлона.


друг Ша Умар, и он был рад помочь обладателям магии, когда мог.


«Двое моих людей вернулись к нам, и я не знаю, что бы мы делали без них.


их.”


«Но зачем их вообще учить? Что, если они не хотят покидать свои семьи или


научиться этому волшебству?” Фирган выплюнул последнее слово, как мерзкий хрящ.


«Если человек с талантом не хочет участвовать в этом и сопротивляется любому предложению


научившись им пользоваться, то мы их, конечно, не заставляем. Но разумнее и безопаснее


обучить обладателя магии контролировать свою силу. Магию можно случайно использовать


не тот момент, — Этлон полуулыбнулся, бессознательно потирая шрам на плече.


где Габрия однажды чуть не убил его непреднамеренным ударом магии. “Один раз


кто-то уверен в своих способностях, он всегда может не использовать их».


Фирган фыркнул. «Колдовство ничем не отличается от любой другой ереси против богов.


ты еретик, ты всегда еретик».


«Я считаю, что закон, называющий колдовство ересью, был отменен двадцать три года назад»,


– резко сказал Кошин.


Фирган, ворча, снова сел на свое место.


В этот момент лорд Райн из клана Бахедин поднялся на ноги и сказал:


после полудня становится слишком жарко для разумных споров. Давайте прекратим эту дискуссию


до завтра, когда мы сможем поговорить с более хладнокровными умами».


— Согласен, — вставил господин Кошин и тоже встал. «Но прежде чем мы уйдем, я хочу позволить


вы знаете, что некоторые из нас сегодня едут в горы, чтобы взглянуть на это


курган в каньоне. Если кто-то хочет прийти, приносите лопату».


Настроение в палатке сразу улучшилось. Новости о загадочном кургане


за одну ночь распространился по лагерям, и всем было любопытно его содержание.


и его странное расположение. Как только лорд Райн официально завершил встречу, люди


Заинтересовавшиеся экспедицией поспешили в свои лагеря за лошадьми и инструментами.


* * * * *

Пока их отцы помогали организовать большую группу членов клана, готовившихся к


уйти, Саварон и Рафнир позвали своих Хуннули и пошли искать Келин, чтобы узнать, есть ли


она тоже хотела пойти. Они нашли ее стоящей по бедра в прохладной илистой реке Исин.


со своим мерином Иштаком. Правое переднее колено лошади за ночь опухло, поэтому


она привела его к реке в надежде, что прохладная вода облегчит его травму.


Мерин слишком устал и болел, чтобы находиться в своем обычном отвратительном настроении, но все же


приложил уши, когда двое мужчин въехали на своих хуннули в воду.


«Мы собираемся посмотреть на твой холмик в каньоне.


Пойдем? - позвал Саварон сестру.


Келин ответила не сразу. Она посмотрела на своего старшего брата и его друга.


так гордо сидели на своих мощных вороных лошадях, и она думала, какие они красивые


оба выглядели такими высокими, сильными и уверенными в себе. Она полагала, что могла бы извинить


Рафниру за то, что он такой красивый. Боги дали ему лучшее, что было у его родителей.


качества — стройное, спортивное телосложение его отца и выразительные глаза и внутренний мир его матери.


сила — без необходимости делиться ею с братьями и сестрами.


Но было несправедливо, что у ее брата были такие карие глаза с золотыми крапинками.


это выглядело как янтарь в солнечном свете, а ее глаза были такими темными, что почти


черные, или что его волосы густые и вьющиеся, а у нее прямые, грубые и


черный. Их отец сказал ей, что она похожа на их дедушку Саварика, но это правда.


затем ей хотелось бы, чтобы она больше походила на своего брата… или чей-то другой вместо этого


смуглую, тощую внешность она презирала.


В это мгновение она полюбила своего брата и возненавидела его. Ей хотелось, чтобы он ушел


и возьми с собой его друга. «Это не мой курган. Возьмите Морега. Это он упал


над ним.”


Саварон отмахнулся от ее резкого ответа. Он уже привык к беспокойству сестры.


темперамент, даже если он этого не понимал. “Как хочешь.”


Рафнир лукаво подмигнул ей и похлопал по месту позади себя на своем Хуннули.


назад. «Ты уверен, что не передумаешь? Ты можешь поехать со мной».


«У твоего Хуннули уже достаточно проблем, связанных с тобой и твоим высокомерием».


- возразила Келин.


Рафнир рассмеялся. С усмешкой и взмахом руки он и Саварон развернули своих лошадей.


и поехал обратно, чтобы присоединиться к группе людей, уже направлявшихся к восточным холмам.


Келина с тоской смотрела, как они уходят. было бы интересно покататься


вышел с мужчинами, чтобы поближе рассмотреть этот странный холмик. Но пока она будет


никогда не признавайся в этом Саварону или Рафниру, дело в том, что она сомневалась, что сможет сделать это так, как


далеко до того каньона сегодня. Никогда еще она не чувствовала себя такой больной и уставшей, как сейчас.


полдень. Гонка, тяжелое падение и горькое разочарование еще больше лишили его сил.


она, чем она себе представляла. Нога у нее болела от пяток до колена, голова пульсировала, а


мышцы бедра были как желе. Иштак с опухшим коленом и ноющими мышцами находился в


нет лучшей формы.


Конечно, она могла бы ездить на Хуннули. Никто не пытался с ней подружиться


годы, возможно, зная по-своему, что она не будет приветствовать их


авансы, но никто бы не отказался от ее просьбы. Просто она чувствовала себя очень


неудобно рядом с большими лошадьми. Они были созданы, чтобы быть компаньонами и


ездовых животных, владеющих магией, и Келина считала, что если бы она оседлала одного из них, это было бы молчаливым


признание ее таланта — признание, которое она отказалась сделать.


Без предупреждения Иштак отдернул от нее голову и начал пробираться.


в сторону берега. Ему явно надоела река, и ему хотелось немного тени.


и трава. Келин не стала спорить. От прохладной воды у нее еще сильнее болела нога.


и мысль о том, чтобы сесть, начала привлекать ее. Она держалась за


веревку мерина и ковыляла, как могла, по воде.


Мысль о том, чтобы сесть, внезапно напомнила ей, что Габрия просил ее помочь.


с воспитанниками сегодня днем. Келин чувствует себя немного виноватой из-за того, что забыла ее.


обещание помочь два дня назад согласился. Конечно, ее матери не особо-то и было нужно.


любая помощь. У мальчика Рейдхара было семеро детей, нет, восемь, от восьми лет.


до четырнадцати. Они вели себя довольно хорошо, и все решили приехать в Габрию, чтобы


научиться использовать свой талант, чтобы с ними не было проблем. Единственная причина, решила Келин,


что Габрия хотела ее, была надежда, что дочь ее послушается


преподавание и рассказывание историй и, возможно, впитать часть детского энтузиазма.


Келина знала, что это было тщетное желание. Тем не менее Габрия собирался рассказать


детям рассказ о Валориане, герое-воине клана, и возможность послушать его была


стоит времени, проведенного с группой. Келин никогда не уставала слушать историю о


человек, который привел свой народ на равнины Рамтарина почти пятьсот


много лет назад.


Девушка и лошадь достигли берега, где земля поднялась на несколько футов до


травянистый край, и Иштак бросился вперед, чтобы прыгнуть вверх по крутому склону. Для человека с


две здоровые ноги, подъем на берег не составил труда. Для Келин это обычно было


вызов, с которым она могла справиться. Но когда Иштак прыгнул вверх, он выдернул поводок.


веревка в ее руке. Внезапный рывок перенес ее вес на слабую лодыжку. Боль


как огненная стрела прострелила ей ногу, и ступня и лодыжка, не в силах выдержать ее полный вес,


рухнул под ней. С криком Келин упала лицом на грязный берег. Иштак,


задрав хвост и уши вперед, он с трудом побежал прочь, волоча за собой поводок.


«Сор, возьми эту лошадь!» – яростно закричала Келин, вытирая грязь с лица. Она


с трудом поднялась на ноги и успела увидеть, как ее седая голова направилась к пастбищу на


дальний край долины.


«Ну, теперь его не поймать», — решила она. Ему просто придется надеть это


недоуздок и веревку, пока кто-нибудь не сможет его преследовать.


Келин опустилась на край обрыва и потерла пульсирующую лодыжку.


Она с трудом могла больше смотреть на это. Утолщенный сустав, более короткая голень и


искривленная, изуродованная нога вызывала у нее отвращение. Это было так несправедливо. Почему произошла авария


случилось с ней? Она всего лишь пыталась помочь отцу. И почему все времена это делали


произошло сразу после того, как ее друг, целитель клана Пирс Арганоста умер во сне? В


неудачный поворот: ученик Пирса отсутствовал, а целителя не было.


чтобы помочь ей вправить кости.


Ее родители и конный целитель постарались, как могли, но вес жеребца


Падение на ее лодыжку сломало ее за пределами их простых навыков выпрямления. Она была


К счастью, ей снова и снова говорили, что она вообще может ходить. Возможно, это было так, но


она не могла не чувствовать обиду, которая нарастала, словно тошнота, каждый раз, когда она смотрела на


ногу, пыталась нормально ходить или сталкивалась с жалостливыми взглядами женщин из другого клана.


Шум позади нее вырвал ее из задумчивости, и она повернулась, чтобы увидеть орла в небе.


мертвое дерево рядом. Птица издала пронзительный крик и взлетела в воздух. Его


раскинув бело-коричневые крылья, он взмыл над лугами, чтобы поймать


поднимающиеся послеобеденные сквозняки.


Келин откинула голову назад и с желанием наблюдала за ним. Чтобы быть такой свободной, она


думал быть быстрым, легким и грациозным, как орел. Должно быть, приятно кататься на


несущиеся потоки ветра, куда бы вы ни пошли, и почувствуйте тепло солнца на своем


распростертые перья. Ей было интересно, как будут выглядеть равнины с высоты.


Каково было бы оставить землю позади и парить среди облаков?


Она улыбнулась своим фантазиям. Если боги когда-либо приняли это в свои бессмертные умы


чтобы исполнить ее желание, она была бы рада, если бы ей позволили летать. Она всегда имела


мечтала плыть по ветру так быстро, как только могла, или парить над высокими


степная трава, как сокол на охоте. Только один раз, это все, что она хотела, только один


момент, чтобы почувствовать себя свободной и легкой, как птица.


На мгновение она подумала о своем таланте.


Может ли магия помочь ей осуществить ее мечту? И так же быстро она отвергла


идея. Она рассмеялась полунасмешливым, полувесёлым смехом. Конечно, нет. Магия тоже была


опасный, слишком неконтролируемый, слишком неизвестный.


Давным-давно, в золотой век колдовства, все было по-другому. Клановая магия-


владельцы собрались в Мой Туре, городе колдунов, чтобы учиться и учиться. Они имели


знает, как использовать магию в полной мере, используя человеческий потенциал. Некоторые из наиболее мощных


колдуны научились изменять свою форму, исцелять больных или вызывать гортлингов.


из царства мертвых, чтобы выполнять их приказы. Однако теперь большая часть древних


заклинания были утеряны или забыты, и немногие маги в кланах пытались


Изучите магию по одной старой книге заклинаний и множеству грубых проб и ошибок. Нет, магия


определенно не мог помочь ей добиться чего-либо сейчас. Это было слишком неуправляемо.


С трудом поднялась она на ноги и поплелась обратно в лагерь Хулинина. Она


видела, как ее мать, Тэм и воспитанники уже собрались под деревом, но она


не присоединилась к ним, пока не переоделась в грязную одежду, не вычистила волосы и не


лицо. Затем, с чашкой охлажденного козьего молока в руке, она присоединилась к группе.


Ее мать сидела на кожаном табурете со своей любимой кобылой Хуннули Нарой.


и кобылка Нары, Демира, стоит прямо за ней. Дети сидят полукругом


вокруг нее, с восторженным вниманием наблюдала, как волшебница плела историю о Валориане.


с помощью магии, слов и образов. Она использовала пыль с земли и дым от


готовила огонь, чтобы в воздухе перед ней образовались маленькие картинки Валориана и его черного


лошадь, Хуннул. Прямо под кожей ее правого запястья — алмазный осколок, символ


полного мага, светящегося красным от силы и эмоций.


«Валориан взял мягкую морду Хуннула в руки и закрыл глаза, чтобы начать


заклинание, — говорила Габрия. Она перемещала изображения, чтобы воспроизвести слова.


Келин была довольна. Она пришла как раз к своей любимой части, где Валориан


учит своего жеребца общению. Габрия подняла глаза и улыбнулась ей, когда она присоединилась.


группа; Келин неуверенно улыбнулась в ответ. Она села рядом с Тэмом и протянула руку.


почесать белую кошку, слоняющуюся у Тэма на коленях.


Келин вскоре настолько увлеклась историей, что не заметила кобылку Нары.


Демира, встань позади нее. Пока девочка с удивлением слушала, Демира опустила ее


нос на расстоянии ладони от спины Келин, удовлетворенно вздохнул и заснул.


* * * * *

Звук копыт, звенящих по камню, эхом разнесся по длинной шеренге членов клана.


когда они ехали гуськом по узкому ущелью. Солнце опустилось достаточно низко, чтобы


оставить каньон в прохладной тени, что было долгожданным облегчением после жары.


долину, но, похоже, никто не был склонен замечать ни ее, ни красоту пестрых


цвета красного и коричневого в гладком камне вокруг них. Они были слишком заняты поиском


впереди или нервно разглядывать высокие, ограждающие стены над головами.


Вскоре всадник Дангари вывел их в более широкий конец каньона.


где солнце садилось на восточную стену и легкий ветерок шевелил участки


сорняков и травы. Курган стоял одинокий, одинокий, его крона была растоптана и


сплющен в результате аварии накануне. Справа слетелись стервятники.


над трупом лошади, и небольшая свора диких собак оставила еду, чтобы умчаться прочь.


в скалы. Запах коррупции наполнил воздух.


Члены клана вошли в ряд и остановились, образовав круг вокруг кургана. Тихо


они изучали его: продолговатую форму, заросшие сорняками склоны, вершину, возвышающуюся над


их головы.


“Хорошо?” - сказал лорд Этлон священнику в красных одеждах. “Что вы думаете об этом?”


Мужчина, седовласый старик из Джеханана со свирепоглазыми глазами, спешился.


не ответив, подошел к вершине кургана. Он прошел всю длину


вершину с востока на запад, тыкая вокруг ямы, проделанной лошадью Морега,


и выдернул еще несколько пучков травы, чтобы изучить, что лежит под ними. Наконец он


выпрямился.


«Это курган», — произнес он, и послышался лепет взволнованных, удивленных голосов.


вырвался из наблюдающей толпы.


«Чье это?» — громко спросили некоторые.


«Почему оно здесь, в этом заброшенном месте?» крикнул другой мужчина.


— Можем ли мы открыть его? требовали другие.


Ордан, священник, поднял руку, чтобы успокоить их. Он был самым старым человеком в


кланов и пользуется большим уважением за свою мудрость и служение Сорху, богу мертвых.


мужчины сразу затихли. «Я не могу ответить на все эти вопросы сразу», — отрезал он.


«Этот курган кажется очень старым. Это все, что я могу вам сказать без дальнейшего изучения».


— Лорд Сор рассердится, если мы откроем его? – спросил Кошин.


«Бог мертвых не разгневается, если будут произнесены надлежащие молитвы и


содержимое не нарушено”, - сообщил им Ордан.


«Это будет сделано!» — сказал лорд Этлон. И с этими словами все спешились и сели.


работать. Лошадей увели и поставили в пикет в дальнем конце каньона.


люди, прихватившие с собой лопаты, принялись раскапывать оба конца кургана. Другой


мужчины убирали сорняки и траву на склонах и на вершинах в поисках каких-либо


вещь — указатель, знак, мемориальная доска — которая сообщала бы им, кто похоронен в этой могиле.


По родовой традиции, насчитывающей сотни лет, курганы такого размера


обычно строились только для особых целей. Иногда, как в случае с


уничтоженный клан Корин, будет построен курган, чтобы похоронить большое количество людей, или


для весьма уважаемого священника. Однако обычно в больших курганах находился мертвый вождь.


и все имущество, которое ему понадобится для поддержания своей чести и достоинства в королевстве.


мертвых. Известно, что вождей кланов хоронили вместе со своими лошадьми, собаками, оружием,


одежду, предметы домашнего обихода, золото и другие личные вещи. Если бы был начальник


внутри этого одинокого холма во внутренней комнате могло быть много вещей и, возможно,


бесценный шанс узнать больше о прошлом кланов.


С силой, подпитываемой волнением и любопытством, члены клана работали.


лихорадочно расчищать курган. Рафнир, все еще страдавший от падения во время забега, помог вытащить


сорняки и комочки травы. Он ухмыльнулся отцу, когда Сайед остановился.


лопатой, чтобы вытереть пот со лба.


«С помощью магии мы могли бы сделать это гораздо быстрее», — предположил Рафнир.


Сайед оперся на лопату и сказал: «Да, но мы на самом деле не знаем, что


под там. Мы можем повредить его неуместным заклинанием».


«И я полагаю, — добавил Рафнир, все еще ухмыляясь, — остальные будут недовольны, если их оставят


от удовольствия от всей этой тяжелой работы».


«Вы учитесь», — сказал Сайед и вернулся к раскопкам.


Вскоре склоны были разобраны до грязи, а крыша захоронения


камера была обнажена.


— Посмотри на это, — сказал Ордан лорду Этлону. Он указал на деревянные балки, которые


все еще лежал частично засыпанный землей. «Это старше, чем я думал. Может быть, двести


годы. Кто бы это ни построил, он не обложил внутреннюю камеру камнем, как мы это делаем сейчас. Этот


Это всего лишь деревянная крыша. Удивительно, что лошадь не разбилась насквозь».


Начальник Хулинина присел на корточки, чтобы рассмотреть поближе. Он сразу увидел


что имел в виду Ордан. Толстые квадратные балки когда-то поддерживали слегка наклоненную крышу.


деревянных досок, но время и сырая земля сгнили доски и


верхний слой грунта осел на опорных балках. Сами балки


были мягкими и рассыпались. Уплотненная земля вокруг них, казалось, была единственным,


скрепляя бревна вместе. «Может быть, нам следует убрать большую часть людей с вершины?»


он посоветовал.


В этот момент всеобщее внимание привлек крик с одного конца кургана.


Этлон и Ордан поспешили вниз посмотреть, что было найдено.


Сайед, Рафнир, Кошин и еще несколько человек сгрудились вокруг большого


яма, которую они вырыли в склоне восточного конца. «Думаю, мы нашли вход»,


- крикнул Сайед.


Все мужчины бросили свои дела и собрались рядом, чтобы посмотреть, как


грязь была тщательно удалена с большой площади вокруг первоначального отверстия. Когда они были


Закончив, рабочие отступили, чтобы показать то, что они обнаружили.


К входу в погребение были заложены три каменные ступени.


камера. Вход был каменный, с двумя резными каменными колоннами по обе стороны от входа.


узкая каменная дверь. Не было никаких ручек, поручней, отверстий для пальцев или каких-либо защелок.


вид на двери, и ничего не указывало бы на то, кто лежит внутри. Камень на двери был


совершенно пустой.


«Это странно», — заметил Ордан. Старый священник наклонился вперед, пока его тонкие


белая борода была в нескольких дюймах от покрытой коркой грязи колонны. «Дай мне свой кинжал», - он


- сказал никому конкретно и протянул руку. Лорд Этлон оказал ему услугу


передавая свой отполированный клинок.


Быстро и осторожно Ордан начал сгребать и счищать прилипшую к земле землю.


камень. Всего за несколько мгновений он счистил несколько знаков на тунике, вырезанных на


обе колонны и две маленькие мраморные плитки с замысловатыми надписями, вставленные по обе стороны


дверная рама. — Интересно, — пробормотал он.


— Что? Что это? кричали мужчины вокруг него.


Старый священник проигнорировал их и острыми голубыми глазами изучал следы. У него


по просьбе, несколько других священников присоединились к нему, чтобы осмотреть резные изображения, но в конце концов все они


разочарованно покачали головами.


Ордан ткнул пальцем в маркировку. «Эти — здесь и здесь», — сказал он


многолюдные члены клана, «слишком стары, чтобы мы могли их читать. Я думаю, что они из клана. Они выглядят


похожи на старые знаки на туниках, когда-то использовавшиеся для богов. Но мы утратили знания, чтобы


понять их».


Лорд Этлон, вытянув шею, чтобы заглянуть за плечи священников, увидел


дверной косяк и почувствовал укол узнавания. «Я знаю, что это за две плитки», - он


воскликнул.


Ордан отошел в сторону, чтобы вождь мог подойти и рассмотреть поближе.


Этлон указал на мраморные панели. «Это магические обереги. Эту дверь


запечатано магией».


«Ересь», — пробормотал себе под нос один из священников.


Несмотря на свое долголетие как святого человека, Ордан был одним из немногих священников в


кланы, которые были непредвзяты в отношении магии. В отличие от большинства своих коллег, он был


готовы рассмотреть возможность того, что магия была даром богов, а не злом


мутация своих сил. Поэтому он не отшатнулся от двери, как это сделал


двух других священников или скрещивает пальцы в знак против зла. Вместо этого он положил свой


кончиками пальцев провел по почти невидимому шву двери и выглядел зачарованным. “Это


Можно ли сломать печать? - спросил он Этлона.


Колдун-вождь мгновение или две рассматривал плитки. “Вероятно.


Они ослабели с возрастом. Но должны ли мы это делать? Я никогда не слышал о погребальной камере


запечатанный магическими оберегами. “


«Я тоже. С другой стороны, это, похоже, относится к дням раньше.


падение колдунов. Мы так мало знаем о том времени. Возможно, это было принято


запечатать некоторые гробницы магией».


Этлон коснулся пальцем прохладного влажного камня. «Ну, я готов попытаться


открой его, если да».


Тонкие губы Ордана растянулись в редкой улыбке. «Мое любопытство взяло надо мной верх.


Сломай печати, волшебник».


Мужчины поспешно отступили на несколько шагов, чтобы дать лорду Этлону больше места.


Шеф вытянул обе руки и положил кончики пальцев на защиту. Он закрыл свой


глаза, чтобы сконцентрироваться на магии вокруг него. Он знал, что сила пронизывает


Натуральный мир. Магия была в камнях, земле, живых растениях, и она была в


души тех, кто родился с талантом владеть его энергией. Когда он черпал магию из


землю у своих ног, он почувствовал, как через него течет энергия, такая же естественная и утешительная, как и его


собственная кровь.


Ему хотелось бы иметь алмазный осколок, такой как у Габрии, который помог бы ему усилить свою


заклинание, но осколки были эмблемами более древней эпохи, и был найден только один


с момента разрушения Мой Туры. Ему придется полагаться на свои силы.


Визуализировав именно то, что он хотел сделать, он сосредоточил свое заклинание на


кончики пальцев и послал мощный взрывной заряд магии в плитку. Палаты были


сильнее, чем он ожидал. Какими бы старыми, изношенными и разрушенными они ни были, они были


построенные мастером-волшебником, и их сила все еще была мощной. Этлону пришлось отправить


второй, более мощный, ворвался в них, прежде чем мрамор наконец треснул и


плитка разлетелась в пыль.


Вождь прислонился к раме, тяжело дыша. “С тобой все впорядке?”


– спросил рядом с собой Кошин.


“Да.” Он заставил себя выпрямиться. «Но если бы они не были такими старыми и изношенными, я


никогда бы не прорвался. Кто-то хотел убедиться, что это тело не


нарушенный.”


Ну, пойдём посмотрим, что там”, - оживленно кричал кто-то, и мужчины кричали:


их согласие.


Все еще уставший, Этлон отошел в сторону и позволил Саварону вмешаться и прикоснуться плечом к


каменная дверь. Вместе Кошин и Саварон боролись за вход до самого камня.


застонал и заскрипел, и по правому краю появилась черная трещина.


* * * * *

Под деревом в лагере Хулинина леди Габрия вскочила на ноги и


закричал ужасный крик боли.


“Мать!” Келин вскрикнула в ужасе, ковыляя в сторону, пока волшебница хоронила


ее лицо в ее руках. Дети сгрудились вокруг, крича от страха и


путаница. Белый кот рванул с места, а Демира нервно заржала.


испытание. Побледневший Тэм пытался успокоить молодых, пока Келин и Нара


собрались недалеко от Габрии.


«Что такое? Что случилось?» Тэм плакал, несмотря на шум.


Габрия вспотел, у него кружилась голова, и он неудержимо дрожал. Она сжала


Рука Келин одной рукой и нога Нары другой, они слишком расстроены, чтобы говорить.


Келин ответила. “Я не знаю!” Она посмотрела на изумленное лицо матери и


почувствовала, как у нее сжалось сердце. Келин знала, что много раз отбрасывала свою любовь к Габрии.


в последние несколько лет, но за фасадом, который она показала миру, любовь


никогда не ослабевал. Теперь она пришла в ужас от боли, которую увидела в глазах Габрии. “Мать,


пожалуйста! В чем дело? - закричала она.


Габрия могла только покачать головой. Она перевела дыхание и крепче прижалась к


Рука Келин.


Разочарованная, Келин посмотрела на Тэма, но ее все еще отвлекал испуганный


дети. Девушка удержала дрожащие ноги. Был один способ получить частичное


ответь, хотела ли она это сделать. Келина всегда была чувствительна к другим прикосновениям.


эмоции людей. Она не знала, почему у нее были такие способности, и никогда не говорила об этом.


кто-нибудь об этом. Обычно это было чем-то, что она считала болезненным и неприятным. Этот


время, однако страх за мать преодолел ее сопротивление, и она положила


отдать материнскую. Открыв разум чувствам матери, она сосредоточилась.


от прикосновения ее кожи к коже Габрии. Результаты были немедленными.


«Она не больна. Она в ужасе», — крикнула Келин Тэму.


— Чего испугался? Габрия, это как вчера? Или позавчера? Тэм


потребовал.


Келин была удивлена. “О чем ты говоришь?”


«Два дня назад у вашей матери было видение, а затем странный опыт во время


вчерашняя гонка. Это было то же самое, Габрия?»


Колдунья наконец кивнула. «Только хуже. Гораздо хуже.


Всего лишь на мгновение я почувствовал такую ​​сильную ненависть… такой злобный… . О Мать Всего,


что это было? - простонала она.


«Я не знаю, но думаю, тебе лучше прилечь. В тот момент, когда Этлон и Сайед


вернитесь, мы должны сказать им, — настаивал Тэм. — Вы не будете держать это в себе.


на день или два, как ты видел это видение».


Габрия глубоко и прерывисто вздохнула, чтобы успокоить голос и отпустить Келин и


Нара. — Да, мы им скажем. Но… Я не хочу ложиться. Чувство проходит.


Она ободряюще улыбнулась детям вокруг нее. «Почему бы нам не продолжить


история? Это на какое-то время отвлечет нас от всего этого».


Келин и Тэм посмотрели на нее с некоторым недоверием, но Габрия взяла себя в руки.


Хотя лицо ее было бледно и руки дрожали, она взялась за рассказ.


Валориана, где она его оставила. Дети с облегчением расселись поудобнее.


Тэм покачала головой и пошла искать своего кота.


Только Келин не могла расслабиться. Она никогда не чувствовала такого страха, как страх ее матери.


до; его интенсивность сильно потрясла ее. Если бы это тронуло ее так глубоко, как


должно ли это коснуться Габрии? Она надеялась, что когда ее отец вернется, они смогут обнаружить


причина этих странных атак. Ее мать не заслужила такого террора.


* * * * *

Мужчины толкнули сильнее, и дверь медленно распахнулась на ширину плеч.


— Остановись здесь, — приказал Ордан. «Пусть воздух внутри освежится, прежде чем мы откроем дверь


полностью.” Когда все они попытались заглянуть внутрь, они не смогли увидеть ничего, кроме


небольшое пятно света у входа. Тьма за порталом была полной.


Возможно, подавленные тишиной могилы и близостью смерти, люди


затихли, их глаза были прикованы к пустому проему. Долгое время никто не двигался.


Затем Ордан медленно поднял руки к небу и начал петь молитву Сорху.


Остальные жрецы присоединились к нему, пока каньон не запел их голосами.


Когда их последние слова угасли в начале вечера, мужчины зашевелились и пробормотали:


между собой, чувствуя себя немного лучше теперь, когда они умилостивили лорда Сорха.


«Открой сейчас же», — скомандовал Ордан.


Саварон и Кошин повиновались, и каменная дверь полностью распахнулась. Несколько


по кругу раздали факелы, затем Ордан вошел в погребальную камеру. Другой


жрецы и несколько вождей медленно следовали за ним, пока узкое пространство внутри


был полон. При мерцающем свете факелов они оглядели комнату.


сюрприз.


Помещение было построено в соответствии с древней клановой традицией: каменные стены, земляной пол и


неглубокий деревянный потолок. Стены были грязными и в пятнах от влаги, а тяжелый


В воздухе пропитался запах плесени и гнили. Те, кто ожидал найти большое


Находка предметов была разочарована, поскольку комната была практически пуста. Был только


единственный каменный саркофаг, стоящий на платформе в центре зала, и


на платформе лежит жалкая кучка личных вещей. Оружия не было,


ни мешков с солью, ни посуды для еды, ни атрибутов, подобающих вождю, — нечего раскрывать


который лежал в гробу. Члены клана заглядывали в каждую глубокую тень и темный угол.


и нашел только пыль.


«Что там?» - крикнул снаружи один мужчина. Их было еще довольно много


ждут своей очереди прийти.


«Не так много», — ответил лорд Терод. Разочарованный, он и еще несколько человек пошли.


выйти, чтобы освободить место для других. Один за другим мужчины приходили посмотреть на результаты.


своей работы. Некоторых интересовала камера; другие были разочарованы


отсутствие вещей, которые можно посмотреть.


«Как будто тот, кто похоронил этого человека, не любил его», — заметил Саварон.


Ордан отвернулся от изучения саркофага. “Почему ты это сказал?” он спросил,


его голос был резким от интереса.


Воин Хулинин подобрал из кучи на платформе небольшой гребешок.


«Здесь так мало. Уважаемого вождя или священника всегда хоронят вместе со своим


вещи. Похоже, этому человеку дали лишь несколько жетонов неохоты».


«Интересное наблюдение, молодой человек. Расскажите мне, что еще вы заметили».


«Стены покрашены», — сказал Рафнир. Он поднес факел близко к одному


стена. «Большая часть отслоилась, но сквозь пыль и пыль все еще можно увидеть кусочки цвета.


плесень. Я думаю, что оно красное».


— Что ты обо всем этом думаешь? – спросил Этлон Ордана.


«Очень маленькая. Я никогда не видела ничего подобного. Красная краска на стенах.


указывает на то, что это, вероятно, был жрец Сорха, но нет никаких предметов его служебного положения, нет


посоха, никаких молитвенных свитков, никаких сосудов с благовониями. Ваш сын, вероятно, прав: этот человек был


мне совершенно не нравилось. — Он оглядел стены и продолжил. — То, что я хочу


Знаешь, почему его похоронили здесь, в этом пустом, заброшенном каньоне? Почему его могила


не отмечен и забыт? Почему его личность так тщательно скрывают?»


«Мы могли бы открыть саркофаг», — предложил Рафнир. «Может быть, есть имя на


гроб или какое-нибудь письмо, которое могло бы нам помочь».


Ордан кивнул. «Делай это. Осторожно. Я не хочу беспокоить тело».


Саварон, Рафнир и двое других вышли вперед и сняли тяжелую плиту с вершины.


каменного ящика и осторожно поставил его на землю возле платформы.


«Боже мой!» - воскликнул Этлон. «Почему они это сделали?»


Внутри саркофага лежал большой деревянный гроб в полный рост. Его крышка была прибита


с тяжелыми железными шипами и скованными на обоих концах толстыми бронзовыми звеньями. На верхней части


На деревянной крышке была вырезана цепочка из десяти рунических букв, подобных тем, что на дверном косяке.


Один из молодых людей попытался сбросить цепь с одного конца гроба. К его


к ужасу, цепь тоже была прибита на место. Он начал сильно дергать бронзовые звенья.


“Не останавливайся!” — скомандовал Ордан. Но он опоздал. Мужчина тянул с таким


с такой силой, что гроб скользнул к нему и ударился о камень. Деревянный


крышка, прогнившая и ослабленная временем и влагой, треснула с одного конца.


«Нет необходимости открывать гроб», — резко сказал Ордан. «Лучше оставить в покое».


Молодой человек выглядел виноватым. — Почему? Разве ты не хочешь знать, кто там?


Старый священник покачал головой. «Нет. Любой человек, запечатанный в своей могиле с помощью магии и


пригвождённого в гробу, лучше не беспокоить».


— Я согласен, — сказал Этлон, глядя на прикованный ящик.


Мужчины переглянулись и увидели на всех лицах одно и то же тревожное выражение.


«Я хочу, чтобы этот курган снова закрыли. Захороните его заново. Для нас здесь ничего нет».


— сказал Ордан.


Саварон выглянул наружу. «Это займет несколько часов, и уже почти темно. Можно ли подождать?


до утра?”


Ордан кивнул в знак согласия и молча покинул погребальную камеру. Остальные мужчины


поспешил за ним на открытый воздух. Луг наполнился тьмой.


время; несколько звезд мерцали на вечернем небе. Пока мужчины приводили своих лошадей и


верхом, Саварон и Рафнир закрыли каменную дверь.


«Утром мы пошлем несколько человек, чтобы перезахоронить курган», — сказал Этлон журналистам.


другие начальники. Они тихо согласились.


Курган лежал черным в сгущающейся ночи, окутанный тенями и тайной.


Многие члены клана пробормотали молитву, чтобы подавить леденявший их страх. Они


поспешно уехал, не оглядываясь, оставив раскрытую могилу на милость


ночь.


* * * * *


Каньон погрузился в мертвую тишину. Ничего не двигалось. Ни одно живое существо не ступало внутрь


его границы. Ночь медленно перешла в глубокие, холодные часы перед рассветом.


Внутри кургана тьма, черная и густая, как чернила, заполнила комнату почти так же, как и


так было более двухсот лет. Но теперь что-то было по-другому. Уплотнения, которые


закрыл жизнь, свет и воздух были нарушены; тяжелая каменная крышка саркофага


лежал на земле; сам деревянный гроб, так тщательно построенный и заколотый,


был треснут. Впервые с тех пор, как гроб был запечатан, свежий воздух просачивался.


в интерьер.


За пределами гробницы над холмами поднималась убывающая луна и бросала свое тусклое сияние.


в каньон. Луч света толщиной с палец просочился сквозь маленькое отверстие в


крышу кургана, чтобы сиять во тьме комнаты. Когда луна поднялась выше,


бледный луч света двигался, пока не остановился на гробе прямо под ним.


Что-то начало шевелиться. Слабо светящийся клочок воздуха вырвался из трещины в


гроб. Он почти нерешительно повис между камнем и деревом, прежде чем взмыл в воздух.


вверх. За ним последовало еще больше, словно тонкий красноватый дым. Светящийся воздух корчился и


крутился вокруг лунного луча, медленно поднимаясь к потолку. Туман начал литься


мы быстрее, как будто воодушевленные свежим воздухом и светом. Вскоре оно заполнило всю


камера с жуткой фосфоресценцией.


Лучик света потускнел и исчез, когда луна опустилась на запад, но


туман продолжал светиться своим кровавым сиянием. Оно перестало корчиться и повисло


комната неподвижна и тиха.


Из трещины в гробу начал выползать еще один струйка красного тумана. Вот этот


был темнее и толще; оно вылилось за край саркофага, как тяжелый груз.


крик тумана. Из темного тумана бесшумно возникла фигура. Ростом как мужчина и как


туманный, как дым, он парил над платформой, вытягивая остатки своего вещества из


гроб. Затем он намеренно двинулся ко входу в камеру. У двери


красноватая форма остановилась и протянула часть себя сквозь камень. Когда ничего


произошло, от фигуры исходил странный звук, похожий на резкий смех. С нетерпением


фигура нырнула сквозь камень в темную ночь и исчезла так же быстро, как и


сформировался.


Туман, оставшийся в гробнице, начал рассеиваться. К рассвету оно исчезло, оставив лишь


едва заметный налет красной пыли покрывал все в камере. Гроб


покоился в своем каменном жилище, неподвижный и загадочный, как смерть.


В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ


Поздно утром члены клана вернулись в каньон. Небольшая группа из десяти человек,


из кланов Хулинин, Дангари и Джеханан, с грохотом влетели в коробку


каньон с лопатами и приказом перезахоронить курган. Не было вождей, жрецов,


или старейшины среди них, поскольку совет снова собирался для обсуждения трудных


предмет магии и подготовки магов. Молодые люди пришли


охотно ради возможности увидеть курган и возможности выполнить горячую и грязную работу


в веселую компанию. Они начали сгребать грязь по бокам и сверху.


кургана, пока они разговаривали, смеялись и с нетерпением ждали еды и


остывшее вино они привезли в седельных сумках.


К входу подошли четверо мужчин. Священник Ордан специально просил их


замените крышку саркофага, прежде чем закрыли дверь. Они толкнули камень


вход открылся и вошел в темную комнату.


«Кровь Крата!» - воскликнул Хулинин. «Что это за вонь?» Фол


гниение заполнило комнату, густое и тошнотворное, как дым.


«Вчера его здесь не было», — сказал молодой наездник Дангари. «Может быть, старик


гниет на свежем воздухе».


«К этому времени он должен превратиться в прах и кости. Давай просто закроем крышку и выйдем из дома».


здесь», — ответил третий мужчина.


В полном согласии четверо членов клана обошли саркофаг, а не


замечая маленькие клубы пыли, поднимаемые их ногами. Они подняли крышку, двинулись


над каменным ящиком и собирались поставить его, когда Дангари потерял контроль над


угол. Тяжелый камень выскользнул из его пальцев, выбив всю крышку из равновесия.


Все четверо мужчин отдернули руки в сторону, когда крышка рухнула на верхушку.


саркофаг. Раздался громкий треск; крышка раскололась пополам и упала с облаком пыли


в коробку.


В смятении мужчины посмотрели на крышку, затем друг на друга. Одно дело было открыть


гробница и заглянем внутрь; другое дело — полностью испортить содержимое.


Хулинин, молодой воин по имени Ритан, с отвращением всплеснул руками. “Сейчас


что мы делаем? Сказать Ордану?»


«Не на твоем портупее, у нас нет», — сказал четвертый мужчина. Тонколицый Джеханан


который уже был в дурном расположении к своему вождю, он не собирался никого раздражать


еще во власти, особенно священник. «Мы просто оставим это. Ведь мы собираемся


перезахоронить курган. Никто этого не увидит».


— Но у саркофага должна быть новая крышка, — обеспокоенно сказал Дангари.


«Почему? Это тело никуда не денется», — ответил Торел Джеханан.


Один мужчина резко и нервно рассмеялся. «Ты прав. Чего не знают священники


не причинит нам вреда. Давай просто уйдем отсюда».


Дангари неохотно кивнул. Они разложили обломки крышки так, как


как могли, над гробом, а затем выдвинулись. Торел, вышедший последним, колебался, пока


остальные прошли через дверной проем. Убедившись, что никто не смотрит, он


взяла небольшую нефритовую шкатулку, роговой гребень, украшенный серебром, и тонкую фляжку.


украсил гранатами из вещей на платформе и сунул их в


сумка, висящая на поясе.


Его глаза блестели от веселья, он вышел на улицу и помог закрыть дверь


камера. Четверо мужчин немедленно принялись засыпать грязью каменные ступени и


дверной проем, прежде чем кто-либо еще попросил показать внутреннюю часть камеры. Они были такими


занятые, они не обращали внимания на красную пыль, приставшую к их штанам, ботинкам,


и руки.


Вечером того же дня счастливая группа вернулась на собрание.


Смеясь, хвастаясь, раздавая бурдюки, они поехали на совет.


Роща как раз в тот момент, когда совет вождей наконец заканчивался.


Торел увидел, как его вождь вышел из палатки, и повернул лошадь перед лордом Ша.


Таджан мог видеть его. Он поспешил мимо лагеря клана Мурджик и обогнул базар, пока


он подошел к расписной палатке купца Пра Дешиана. Он ждал, пока стенд


клиентов не было, затем проскользнул в палатку, вытащил нефритовую шкатулку, расческу и


вынул флягу из мешочка и положил на прилавок перед хозяином.


Пра Дешиан с бесстрастным широким лицом наклонился и осмотрел предметы.


осторожно. Он взял нефритовую шкатулку, вытер пыль тряпкой и поднес ее к


свет. Это была всего лишь простая коробка с закрывающейся крышкой, и ее можно было использовать сколько угодно, но она


был сделан из непрозрачного темно-зеленого нефрита Рамтарина и имел дополнительный бонус:


очень старый. В Пяти Королевствах для такого предмета существовал готовый рынок. Гребень


и фляга тоже была товарной.


“Что у тебя было на уме?” — небрежно спросил торговец.


Торел постарался сохранить бесстрастное выражение лица. «Эти вещи принадлежали моей жене


отец. Они очень старые и драгоценные. — Он грустно пожал плечами. — Но есть вещи, которые мы


нужно больше.”


Купец изучал лицо Джеханана, его пыльную одежду и грязные руки. Он


ни на мгновение не поверил неосновательной истории члена клана. Однако Пра Дешиан


следил за новостями кланов и прекрасно представлял, где этот человек на самом деле


нашел их. Не то чтобы это было необходимо знать. Важным фактом было то, что эти трое


предметы были доставлены ему и никому другому.


- Действительно, - сказал купец. «Возможно, у меня есть некоторые из тех вещей, которые тебе нужны».


Лицо Тореля просветлело. Обмен начался и закончился довольно быстро для каждого человека.


удовлетворение. Когда джеханан ушел со своим товаром, владелец быстро завернул


собрал свои призы и убрал их. Не было смысла выставлять их на сборе


и задавать ненужные вопросы.


Он взял тряпку, которой протирал нефритовую шкатулку, и собирался ее выбросить.


в сторону, когда заметил что-то странное. Пыль на ткани имела своеобразный оттенок


красный, почти как засохшая кровь. На его руках тоже была пыль. Он изучал ткань


на мгновение, а затем отмахнулся от него, когда Тэм вошел, чтобы навестить своих лошадей. Он бросил


ткань под прилавком и пошел поприветствовать ее, как старого друга.


* * * * *

Спутники Тореля так хорошо провели время, что не заметили его ухода.


Они все еще смеялись и разговаривали, пока их лошади шлепались в реку, чтобы освежиться.


заслуженный напиток.


Прямо через воду из палатки совета вышли лорды Этлон и Кошин.


чувство опустошенности долгим жарким днем ​​переговоров и споров. Они видели


неподалеку собралась компания молодых людей, и Кошин окликнул своего молодого наездника. «Дангари» сломался


оторвался от группы и побежал вперед. Хотя он сразу же отдал честь, его глаза


казалось, смотрел куда угодно, только не на лицо своего шефа.


— Готово, парень? – спросил Кошин.


«Да, Господь. Мы закончили это некоторое время назад».


“Хорошая работа.”


«Спасибо, Господи», — поспешно сказал он, уезжая прежде, чем Кошин успел спросить его.


что-нибудь еще.


Этлон смотрел ему вслед. — Он показался тебе немного нервным?


«Как собака, засунувшая нос в кастрюлю с обедом», — сказал Кошин. Его глаза


сморщился от веселья. — Как ты думаешь, что они задумали?


«Судя по всему, они много пьют», — сказал Этлон.


«Верно. Но это не заденет этого мальчика. Я просто надеюсь, что они закончили работу.


прежде чем они начали праздновать».


«Мы могли бы послать кого-нибудь проверить».


Лорд Кошин кивнул. “Хорошая идея.”


Оба вождя взяли свое оружие из кучи, охраняемой входом.


и начал медленно идти к лагерям. Этлон вытянул руки и застонал:


«Ей-богу, я устал. Я думал, что Фиерган никогда не откажется от этого похищения.


обвинение против Габрии».


Кошин рассмеялся. «Этот человек может заспорить гортлинга до смерти. Полагаю, он придет.


завтра предстоит нечто столь же извращенное. Говоря о Габрии, - сказал он, - как


она? Я слышал, что в последнее время у нее было несколько странных поворотов».


«Очень странно. Честно говоря, я волнуюсь. Вчера вечером мы долго разговаривали и


не мог найти реального ответа. Она уверена, что ее брат пытался предупредить ее о


что-то в видении, которое было у нее три дня назад. Она думает, что эти внезапные чувства


страх и страх, которые она испытывала с тех пор, каким-то образом связаны. Мы просто не можем понять, как».


Кошин тихонько присвистнул. «Я не знал, что у нее было еще одно видение».


— Опять о резне в Корине, — мрачно сказал Этлон. Они достигли края


рощу и остановился у последней тенистой лужи.


Кошин обдумал эту новость. «Я не могу поверить, что это действительно был ее брат. Духи


не покидай царство мертвых. Может быть, она предчувствовала что-то неизвестное.


опасность, которая проявилась как что-то знакомое?”


Начальник Хулинина разочарованно пожал плечами. «Только боги знают, и они кажутся


быть молчаливым прямо сейчас».


— Ты говорил об этом с Орданом?


«Ордан терпим к магии, но не делает никаких усилий, чтобы понять ее. Я не думаю, что


он может помочь, — сказал Этлон коротким тоном.


Кошин понял нежелание друга. После стольких лет общения с


предрассудков и ненависти, особенно среди духовенства, было трудно любому из


магов поверить, что несколько жрецов клана пытались


принять их. «Возможно, ты недооцениваешь его, Этлон. Поговори с ним. По крайней мере,


он может дать вам другой взгляд на видение Габрии».


«Я подумаю об этом», — неохотно сказал Этлон. Он хлопнул друга по спине.


и вдруг ухмыльнулся. «Как насчет тенистого места и прохладительного напитка?»


Голубые глаза Кошина загорелись удовольствием. «В точности мои мысли».


Оба вождя дошли до лагеря Хулинина и вскоре успокоились.


под навесом большой палатки Этлона.


Вечер медленно сменился вечером, принося с собой несколько рассеянных


грозы и бодрящая прохлада, отвлекавшая кланы от жары.


вызывал сонливость. Когда мухи и стада улеглись отдохнуть, пришли люди.


проснулся, взволнованный и с энтузиазмом ждущий ночных развлечений.


После ужина мужчины, женщины и дети всех возрастов толпились в


роща совета для соревнований между бардами, как учениками, так и мастерами, из


все одиннадцать кланов. Это всегда была долгая и захватывающая ночь, и она дарила членам клана волнение.


возможность услышать многие сказки, известные среди кланов. Некоторые были старыми,


любимые истории о божествах кланов; некоторые были более поздними историями о леди Габрии.


и ее битва с гортлингом. Бард Хулинин, на радость публике,


рассказал историю Габрии о Валориане. Закончив, он поднялся на звук


бурными аплодисментами и поклонился Габрии, сидевшей на ее месте среди вождей.


Все барды принесли свои музыкальные инструменты, и как только история и


поэтические конкурсы закончились, началось пение и музыка. Пространство перед


Музыканты были заполнены танцорами всех возрастов, которые наслаждались дикими кружащимися мелодиями.


из труб и медленнее, пульсируя я;>ем барабаны. Танцы и музыка


продолжалось до поздней ночи, еще долго после того, как были вручены призы и дети отправлены на


кровать. Когда последний бард поклонился от изнеможения, свет зари струился над ним.


восточные холмы.


Начался пятый полный день собрания.


Утро прошло спокойно, так как многие члены клана легли спать позже.


нормальный. К полудню, когда совет вновь собрался, дневная жара утихла.


активность бурлила. Лагеря были почти безжизненными, люди дремали в своих палатках или


плескались на мелководье рек.


Как только заседание совета закончилось, Сайед поспешил обратно в свою палатку. Он


сунул гамак под мышку и пошел в знакомое ему место на дальнем краю


Лагерь Хулинина, где два дерева росли на идеальном расстоянии друг от друга, чтобы повесить гамак.


гамак был излюбленным предметом тюрских племен, но он стал более популярен среди


члены клана после Тэма сплели один для Сайеда. Ему нравилось демонстрировать свои удобства на


все возможности.


Теперь у него была такая возможность, и он планировал ею воспользоваться в полной мере. Тэм был


занятый тем, что помогал торговцу Пра Дешиану с лошадьми, Рафнир куда-то уехал.


с другом, а Сайед только что закончил свой долг советника и стража очага


Лорд Этлон во время долгого и утомительного заседания совета. Он был готов к хорошей…


заслуженный сон.


Он привязал концы гамака к двум маленьким тополям и блаженно


вытянулся на качающейся кровати. Деревья над головой затеняли его.


пятнистый зеленый; легкий ветерок охладил пот на его лбу.


Он уже собирался закрыть глаза, когда что-то маленькое с грохотом приземлилось.


посередине груди: кот Тэма. Со звуком удовлетворения она свернулась калачиком на


его туника, ее глаза полузакрыты, ее лапы изящно свернуты под грудью.


Сайед почесал уши и позволил ей остаться. Она была странным животным, подумал он.


совсем не послушен и не желает угодить, как собака. Она шла одна, царственная, как


жрица, дарующая свою любовь тем немногим, кого она считала достойным. Он, очевидно, был


приемлемый. Ему пришлось признать, что он не против. Было что-то очень привлекательное


о ее мягком белом мехе, о ее невозмутимом взгляде и о том странном, приглушенном урчании, которое она


сделано в ее горле. Звук был мирным и удовлетворенным, как нежное жужжание


насекомых, и это влияло на его настроение, как жара. Через несколько мгновений он уснул.


“Отец!”


Сайед услышал голос своего сына издалека и решил проигнорировать его. Руки


спать было слишком комфортно.


«Отец! Просыпайся».


Голос теперь был ближе и настойчивее. Сайед надеялся, что Рафнир увидит, что он


заснуть и уйти.


«Отец, пожалуйста! Мне нужна помощь!»


Отчаяние в словах разорвало узы покоя и вывело Сайеда на свободу.


бодрствующий. Он сел в гамаке, все еще держа кошку, и увидел идущего Рафнира.


навстречу ему с лугов. Его сын пытался кого-то перетащить на свою


плечо.


«Это Ритан!» - крикнул молодой человек. Беспокойство за друга было ясно в его


лицо и голос. «Он внезапно потерял сознание, и я не смог его разбудить. Мне нужна помощь, чтобы получить


его к целителю».


Сайед бросил кота в гамак, вскочил на ноги и пошёл помогать своему коту.


сын. Они отнесли Ритан обратно в лагерь, по протоптанным тропам к палатке целителя.


Целитель клана Хулининых Гелин дремал в своей палатке с широко раскрытой дверью.


открыли, поэтому молодого человека ввели и уложили на пустой тюфяк.


целитель тут же проснулся. Это был невзрачный мужчина среднего роста.


с обычным телосложением, редеющими каштановыми волосами и предпочтением тусклым цветам. Но что


ему не хватало внешней привлекательности, он компенсировал это медицинскими навыками. Он был избран и


обученный Пирсом Арганостой, лучшим целителем в кланах, и его талант, настойчивость,


и забота превратила это обучение в редкую способность.


Он поднялся со своей койки, не удосужившись надеть сапоги или тунику, и


подошел посмотреть на своего пациента. «Расскажите мне, что произошло», — убеждал он двоих мужчин, пока он


осторожно прощупал горло Ритан на наличие пульса.


Рафнир поспешно ответил: «Мы были на лугах и смотрели на лошадь, которую он


хотел, когда он внезапно упал. Именно так.”


Гелин нахмурилась. «Был ли он раньше плохо? Он кричал, как от боли? Или


жаловаться на что-нибудь?”


— Ну нет… он не… Я…


Сайед понял, что его сын сильно потрясен. Ритан был одним из лучших друзей Рафнира.


и, должно быть, для него было шоком увидеть, как он потерял сознание без видимой причины. Он схватил


Рука Рафнира успокаивающе надавила и сказал: «Попробуй подумать. Что он делал?


сегодня?”


Рука на его руке была тем, что нужно Рафниру, чтобы успокоить его тревогу. “Он не делал


сегодня вообще много. Он слишком устал от вчерашнего дня. Помни, Отец, он вышел


с людьми, которые перезахоронили этот курган. Их не было большую часть дня. Затем


он всю ночь танцевал».


— Всю ночь, да? целитель хмыкнул. «Тогда гулять по полям в такую ​​жару?


Это может быть истощение или жара. Кажется, он очень горячий, — он поднял руку Ритан.


веки, проверил внутреннюю часть рта и горла воина и ощупал железы под


его челюсть. «Хм. Мне это не нравится».


“Что?” — потребовал Рафнир.


«Во рту у него небольшие фурункулы и шишки здесь и здесь». Он указал на


места под челюстью Ритана. Сев на пятки, он поджал губы. “Вы бы лучше


оставьте его здесь, чтобы я мог присмотреть за ним».


Беспокойство отразилось на лице Рафнира. — С ним все будет в порядке?


«Я не знаю. Я не уверен, что случилось».


Сайед поднялся на ноги, потянув за собой сына. «Спасибо, Гелин. Мы пойдем.


расскажи его семье».


Целитель помахал рукой, не ответив. Его невзрачное лицо сморщилось от беспокойства.


начал вытирать покрасневшую кожу Ритана влажной тряпкой. Сайед и Рафнир поспешили


прочь.


Два дня Ритан лежала в палатке Гелин, пока целитель отчаянно пытался облегчить состояние.


его симптомы и узнать, в чем дело. Мало-помалу лихорадка Ритана становилась все сильнее, пока


он ворочался и стонал в безумном безумии. Шишки на его шее увеличились, и


другие появились у него под мышками и в паху и превратились в твердые ядовитые


опухоли, которые заставляли его биться от боли всякий раз, когда к ним прикасались. Фурункулы


распространились по его телу с головы до ног в виде красновато-желтых пустул, которые лопались и


вытекла отвратительная жидкость. Единственное благословение, которое увидел Рафнир, придя навестить своего


другом было то, что Ритан так и не пришел в сознание.


На третий день Гелин пошла в палатку совета и попросила войти, чтобы поговорить с


Лорд Этлон. Целительницу приветствовали, но шумные разговоры в палатке доносились.


остановился, когда он поклонился господину Хулинину и грустно сказал: «Ритан мертв, мой господин».


Сайед склонил голову не только из-за потери прекрасного молодого воина, но и из-за


горе, должно быть, чувствует его сын. Затем его голова дернулась вверх, и кожа похолодела.


Гелин продолжил: «Я разговаривал с некоторыми другими целителями, и мы


обнаружил, что есть еще трое мужчин с такими же симптомами».


Внимание в палатке обострилось до напряженной настороженности.


“ВОЗ?” - потребовал лорд Хендри.


«Джеханан болеет два дня, у него высокая температура и фурункулы в верхней части тела.


тело.”


«И двое в клане Дангари», — добавил Кошин. Вождь поднялся на ноги, его


лицо заметно побледнело. «Со вчерашнего вечера они прикованы к постели из-за лихорадки.


бессознательный.”


Шахр превыше всего! - сказал себе Сайед. Рафнир был с Ританом, когда тот был


поражен и посетил его несколько раз, прежде чем воин умер. Мог ли его единственный ребенок


подхватить эту странную болезнь? Его пальцы неосознанно сжались в кулаки.


— Вы хоть представляете, что убило вашего человека? Лорд Дормар из клана Ферганан


— спросил в тревожную тишину.


Гелин покачал головой и начал расхаживать взад и вперед.


«Это определенно болезнь, а не жара или телесное повреждение, как я сначала подумал.


К сожалению, никто из нас ничего подобного не видел. Ни одно из наших средств не имеет даже


облегчил симптомы. По толпе мужчин прогремел приглушенный ропот.


становясь громче, когда они осознали возможный смысл того, что говорил им Гелин.


“Это заразно?” Сайед попросил их всех.


Гелин всплеснул руками. «Я не знаю. Я узнал, что эти четверо мужчин вошли в


погребальная камера, когда могильный холм был засыпан. Возможно, это важно.


Больше никто еще не заболел».


Члены клана обеспокоенно переглянулись, и на всех их лицах была одна и та же мысль.


умы. Большинство из них помогали раскапывать курган и прошли через


камера. Если эта странная болезнь возникла из-за какой-то нечистоты внутри кургана, то


почти все там были восприимчивы.


Лорд Райн ударил кулаком по щиту, чтобы привлечь внимание людей, и сказал: «Я


предлагаю закончить день и каждому вождю вернуться в свой клан. Проверьте своих людей. Если


кто болен, сообщите об этом целителям. Если Боги пожелают, остальные трое сделают это.


выздоравливай, и на этом все закончится».


Руководители быстро согласились. Небольшими группами они спешили из муниципальной рощи.


и разошлись по одиннадцати различным лагерям.


К вечеру семья Ритана быстро похоронила его, и Гелин узнала, что


что ни у кого, кроме трех больных, не было больше обычных болей, насморка или


ежемесячные боли. Он и все остальные целители молились, чтобы на этом их лечение закончилось.


неприятности.


Еще два дня собрание продолжалось как обычно, пока целители, жрецы и


вожди с нетерпением ждали. Затем в полдень третьего дня двое Дангари умерли.


Торел, тонколицый Джеханан, в тот день последовал за ними в царство мертвых.


Все трое погибли так же жалко и неизбежно, как молодой Хулинин, и ни один из


они реагировали на любую лекарственную траву, припарку или порошок.


По настоянию Гелина родственники погибших согласились на погребальный костёр


а не могила. Он надеялся, что пламя поможет уничтожить все зло.


поразил их.


Той ночью вожди и члены кланов Дангари и Джеханан вместе


с лордом Этлоном и леди Габрией, собравшимися на лугах вокруг большого костра


где лежали три тела со своими личными вещами. Родственники привезли мешки с


соль, буханки хлеба и небольшие подарки, чтобы отправить их с собой в царство мертвых, и


Лорды Ша Таджан и Кошин положили оружие по бокам. Ордан и жрец Сорха


из клана Дангари пели молитвы умершим.


Габрия закрыла глаза, когда Ордан взял факел и зажег пропитанное маслом дерево. Она


не нужно было видеть, как вспыхивает пламя, или слышать внезапный треск и рев, когда


ненасытный огонь поглотил костер. Она видела это слишком много раз раньше. Очень много


дорогие ее сердцу люди ушли в царство Сор, оставив после себя лишь


воспоминания и боль в сердце.


Она почувствовала, как рука Этлона обняла ее за талию, и наклонилась к его защитной


тепло. По крайней мере, у нее больше не было этого отвратительного чувства страха. Возможно


предчувствие смерти этих четырех молодых людей было тем, что спровоцировало


эти странные эпизоды. Возможно, теперь все было бы кончено, и все могло бы вернуться на круги своя.


нормальный.


С тихим вздохом Габрия отвернулась от пламени и открыла


ее глаза смотрели сквозь плечо Этлона в темноту за ее пределами. Ее вздох превратился в


испуганный вздох.


Рука Этлона сжалась вокруг нее. “В чем дело?” — настойчиво прошептал он.


«Мне показалось, что… я что-то увидел. Там, в темноте». Страж очага


сопровождавший их взглянул на ее лицо и приложил руку к мечу.


Этлон обернулся и увидел лишь несколько костров и смутные, далекие силуэты.


лагерей, слабо освещенных светом умирающего полумесяца. “Что?” он спросил.


Габрия сильно прищурилась в ночь, но все, что она видела, исчезло. “Это было


там! - испуганно настаивала она. - Фигура, похожая на человека, стоящего в тени.


вздрогнул. «Оно светилось, Этлон, ужасным красноватым светом.


Голдринские болота».


С всепоглощающим приливом страха Габрия вдруг осознала, что видение ее


брат, чувство страха, которое она испытала, и это появление полувиденного


грозный свет каким-то образом был связан. Страх и напряжение, которые бурлили


внутри нее с того дня, как ее зрение вырвалось на свободу, и она спрятала лицо в глазах Этлона.


плечо. Ее слезы намочили его тунику и кожаный жилет; ее дрожащие рыдания потрясли его


все тело. Он прижал ее к себе и молча проклял любого агента, которого она привела.


до такой тоски.


«Это еще не конец», — выдавила она между задыхающимися вдохами. «Что-то ужасное


там».


Часть ее страха ледяными когтями проникла в разум Этлона. Габрия была


слишком много раз в прошлом, чтобы игнорировать ее предупреждения как глупые фантазии. Если она


настаивал, что в ночи скрывается какое-то зло, так оно и было. Но, черт возьми, что это было?


И что они собирались с этим делать?


Он взглянул на охранника рядом с ним и увидел то же самое опасение в его глазах.


широкий взгляд и сжатая челюсть. — Давай, — резко сказал Этлон. “Давай пойдем домой.” С


кивнув лорду Кошину, он собрался с духом, чтобы покинуть толпу соплеменников и пойти пешком.


вышел в темноту. Все еще обнимая Габрию, он молча увел ее от


костер, стражник идет рядом с ней с другой стороны.


Страж очага выхватил меч, когда они вышли из света. Шорох


Звук кожи и дребезжание его кольчуги привлекли внимание Габрии. Она вытерла ее


лицо рукавом синей туники, глубоко вдохнула теплый ночной воздух и


положила руку ему на плечо. «Тебе это не понадобится. Что бы ни скрывалось в ночи, это невозможно.


избитый мечами».


Страж очага и Этлон вздрогнули от холодного, пустого тона ее голоса.


Они обменялись взглядами поверх ее головы и пошли в темноте немного быстрее.


в сторону костров и палаток Хулининского лагеря.


На обратном пути их ничего не беспокоило, и Габрия не увидел странной формы.


снова той ночью. Но она знала, что оно где-то там, ожидая вне поля зрения.


что-то она не могла понять. К тому времени ей удалось скрыть свое беспокойство.


они вернулись в свою палатку и смогли улыбнуться выходкам Корена, когда он попытался


вне времени сна. Она рассказала Лимире о своем женихе, помогла Этлоне накормить


собак и устроила ее домой на ночь.


Только Келин, сидевшая у маленькой лампы и чинившая повод Иштака, заметила странное


блеск в глазах матери и напряженные морщинки вокруг ее рта. Габрия


все еще не спал и стоял у открытой двери, глядя в темноту,


когда Келин была готова спать. Келин колебалась, затем редким жестом быстро


обняла мать, спокойной ночи.


Всего лишь на мгновение Габрия прижался к ней с отчаянной силой, которая удивила его.


ее. Благодаря их прикосновениям Келин ощутила чувства матери так же сильно, как и ее


своя, и суматоха напугала ее. Она хотела спросить, что случилось, но что-то в


жесткое выражение лица матери подсказало ей, что в ту ночь она не получит ответа. Может быть


Габрия почувствует себя лучше утром, когда светит солнце и черные тени


ночь ушла.


Келена со вздохом скользнула под одеяло и долго смотрела на нее.


мать неподвижно стоит у открытой створки.


* * * * *

«Лорд Этлон!» Крик Гелина снаружи заставил всех в палатке проснуться.


Келин села, задаваясь вопросом, проспали ли они всего несколько минут. Ее мать все еще была


стоял у двери, и лампа на комоде с вещами все еще горела. Потом она заметила


бледный свет рассвета мерцал снаружи и ощущал прохладу раннего утра.


«Леди Габрия!» Гелин позвонила снова. — Лорд Этлон проснулся?


— Я, — сонно позвал вождь. Он встал и потянулся, как Габрия и


Охранник очага снаружи отошел от входа, чтобы целитель мог войти.


трое младших тоже встали и с любопытством уставились, когда Гелин и Саварон бросились к ним.


в палатку. Один взгляд на их лица сказал всем, что новости плохие.


«Остальные шестеро мужчин, перезахоронивших курган, заболели»,


- сказал целитель без предисловий. «Ночью всем им стало плохо».


Лицо Габрии стало смертельно бледным. Словно готовясь к бою, она молча связала


волосы и начала собирать свой небольшой запас трав, лекарств и тканей для


бинты.


«Это еще не самое худшее, отец», — сказал Саварон. «Я слышал одну из Пра


Дешианский торговец на базаре заболел высокой температурой».


— О боги, — простонал Этлон. Он надел ботинки и чистую рубашку, пока


пытался собраться с мыслями. «Саварон, попроси вождей прийти в палатку совета.


Гелин, возьми кого-нибудь с собой. Проверьте торговцев и весь базар».


«Сказать ли им, что происходит?» — спросил целитель.


Этлон подавил проклятие. Если бы торговцам сказали, что смертельное и, возможно,


в кланах появилась опасная болезнь, они могли запаниковать и бежать - в лучшем случае, оставив


собрание без рынка, в худшем случае рискующее распространить болезнь на


другие места. С другой стороны, справедливо ли было их не предупредить? Они узнают


достаточно скоро и, вероятно, обвинят кланы в халатности.


«Да, скажи им. Но заверь их, что нет необходимости паниковать. И если можешь, спроси


им, если они знают, что это за болезнь. Может быть, это что-то им знакомое


с, а может быть, они принесли это сами по незнанию. «Со скоростью, граничащей


в ярости он застегнул ремень и повесил себе на шею золотую атаманскую жемчужину.


Гелин кивнула. Он не думал, что иностранные купцы имеют какое-либо отношение к


болезнь, но он понимал необходимость спросить. “Да мой Лорд.”


«Спасибо», сказал Этлон. «Доложите мне как можно быстрее». Оба мужчины


отдал честь и поспешил выйти.


— Мы можем что-нибудь сделать, отец? — спросила Лимира.


Лорд Этлон посмотрел на Габрию, на ее бескровные губы, на непреклонное, прямое лицо.


наклон ее челюсти и напряжение в ее движениях, когда она собирала припасы.


«Помоги своей матери», — приказал он и, взмахнув золотым плащом, вышел из дома.


палатку до утра.


Тот летний день, который рассветал, как и многие другие до него, стал


этот день одиннадцать кланов никогда не забудут.


До этого слово «чума» всегда было расплывчатым словом, используемым для описания чего-либо.


страшно, что это произошло где-то в другом месте. Чума поразила такие города, как Пра Деш или


густонаселенные районы Пяти Королевств и Турических регионов. Ни разу в


Долгая история кланов привела к тому, что разрушительная болезнь поразила все население.


У каждого клана была своя доля гриппа, желтой лихорадки или красной сыпи, которую перенес Пирс Арганоста.


называется корью. Но полукочевые кланы зачастую были широко разбросаны и находились на


двигаться. Эпидемия никогда не настигала их — до этого собрания.


В тот день под жарким, сухим и ясным небом кланы впервые узнали


ужасная реальность чумы.


Утром ситуация, казалось, не вышла из-под контроля. Шестеро мужчин, которые


заболели - двое Джеханана, Дангари и трое Хулининов - были доставлены в резерв


палатка, установленная вдали от других лагерей. Целители надеялись, что введение их


Карантин остановит распространение болезни. Вскоре к ним присоединился Пра


Дешийский купец, принявший украденный инвентарь, а также его молодой


ученик.


Весть о новых жертвах пронеслась по лагерям и базару, как буря.


и вожди провели напряженное утро, успокаивая всех, включая купцов,


что не было никаких оснований ожидать худшего.


Лорды все еще собирались в палатке совета в полдень, когда несколько девушек


принесли кувшины с остывшей водой, вином и тарелки с едой для занятых вождей.


Лорд Морбиар из клана Вильфлинг первым потянулся за водой. Он


схватил кувшин и стал пить почти неистово. «Клянусь пламенем Гормота, здесь жарко»


он жаловался. Он стоял в центре палатки, его лицо залилось гневным красным и


пот течет по его лицу. Внезапно он покачнулся и пошатнулся, а затем рухнул.


без сознания на пол.


В палатке никто не шевелился. В ужасе они уставились на него, впервые ясно увидев


время, когда болезнь вышла за пределы десяти молодых людей и была


удар в сердце кланов.


В этот потрясенный момент в палатку ворвался целитель из клана Ферганан и


- отчаянно воскликнул: “Господа, у меня две женщины с лихорадкой. Что мне с ними делать?”


Прежде чем кто-либо успел заговорить или отреагировать, лорд Этлон сказал: «Приведите их сюда».


Остальные вожди посмотрели на него так, будто он сошел с ума. “Зачем?” потребовал


Лорд Фиерган.


«Эта чума распространяется», — ответил Этлон настолько спокойно, насколько мог. Другой


люди вздрогнули при слове «чума», поскольку впервые кто-то произнес его вслух.


«Нам нужно быстро сдержать это и увести пострадавших от здоровых.


палатка, достаточно большая, чтобы вместить одиннадцать человек, которые у нас сейчас есть, и там будет


вероятно, еще больше заболеет. Очистите его, превратите в больницу и держите всех


но целители ушли».


«Я думаю, нам следует уйти», — сказал лорд Терод громким от нервозности голосом.


«В моем клане еще никто не заболел. Я собираюсь собрать вещи и уйти отсюда».


Два или три других вождя пробормотали в знак согласия.


«Это было бы неразумно», — категорически заявил Этлон. «Что, если твой клан поражён?


Как бы вы поступили с больными, пока находитесь в пути? Как мог твой целитель


позаботиться о них сам? Что, если бы вы столкнулись с караваном или бандой


Туриков и распространить болезнь на других людей?»


«Вы предполагаете, что мой клан уже болен этой болезнью!»


«Откуда ты знаешь, что они этого не делают? Посмотри на Морбиара. Знаешь ли ты, что он сейчас болен?


утром? - заметил Этлон.


Терод дико огляделся, словно ища поддержки, но остальные вожди только


смотрел молча. “Нет!” воскликнул он. «Но я не вижу причин оставаться здесь и рисковать смертью!»


Этлон подошел к нему, выражение его лица было таким же непреклонным, как гранитная стена. “Я понимаю


много причин! Мы не можем расстаться. Не сейчас. Мы должны бороться с этим вместе. Присоединяйтесь к нашему


умы, наши целители и наши молитвы о поиске лекарства. Если ты уйдешь, куда ты пойдешь?


Нас окружают лиги пустоты! Если ваш клан вышел на след


где-то умираем из-за отсутствия помощи, и мы находим способ остановить эту болезнь, мы могли бы


не смогу связаться с тобой вовремя!»


Со своей позиции рядом с лордом Этлоном Сайед видел войну нерешительности среди молодых людей.


Лицо Терода — страх перед чумой, если он останется, ужас, если она застанет его клан в одиночестве.


пустые равнины и проблеск надежды на то, что они смогут найти лекарство. Сайед


понял, что он чувствует. Тревога за Рафнира неотступно терзала его разум с тех пор, как


Ритан умер. Он хотел большего, чем сама жизнь, чтобы увести свою семью с пути


смертельная чума, но он знал, что лорд Этлон прав. Их единственной надеждой было остаться


вместе и искать какие-то средства, чтобы остановить эпидемию.


Остальные мужчины, похоже, тоже это приняли. Они зашевелились и кивнули среди


сами, неподвижность шока прошла, когда они поняли, что война должна быть


дрался. Терод попятился от Этлона и потопал ко входу в палатку.


«Клан Амнок останется, — сказал он резко, — но я выставляю охрану


вокруг моего лагеря. Никто не входит и не выходит без моего разрешения.


пятка и левый.


«На самом деле это неплохая идея», — сказал Кошин, направляясь на помощь павшему Морбиару.


«Мы должны отложить остальную часть мероприятий по сбору и ограничить передвижение наших


людей, пока мы не увидим, как далеко распространится эта болезнь».


Его предложение было немедленно принято, и через час огромная, занятая


сбор начал принимать вид осажденного лагеря. Консул


Палатка была очищена от ковриков, подушек и атрибутов места встречи, чтобы


путь для больных. Гоночная площадка, мелководье, где женщины собирались поболтать


и стирать белье, а луга, где дети любили играть, были пусты.


Вооруженные люди охраняли периметр лагерей и патрулировали практически пустой базар.


Только всадники, охранявшие стада, пасущиеся на разбросанных пастбищах вдоль


долине разрешили покинуть территорию. Женщины и дети оставались рядом со своими


палатки. Жрецы Сургарта и Сорха и жрицы Амары собрались на


священный остров Тир Самод, чтобы помолиться о помощи божествам. В тот день и через


в ближайшие дни их огни горели в храме из стоячих камней, и их


голоса были слышны в нескончаемом пении мольбы.


К ночи в палатку совета привели еще восемь человек.


Сайед помогал нескольким мужчинам доставлять воду в большую бочку для использования в


целителей, когда он услышал тихий женский голос, зовущий его по имени. Он колебался, всматриваясь


в густые сумерки. Незнакомый голос заговорил в его голове, как


Хуннули.


Затем он услышал вой. Сайед! Он увидел вспышку белого цвета и небольшой


существо бросилось с травы на его ботинки. Оно резко мяукнуло. Приходить! Приходить! тот


- кричал в его мыслях голос. Ты ей нужен.


В вспышке ужаса он узнал кота Тэма. Его ведро упало на землю,


и он помчался за смутно видимой фигурой, бегущей впереди него. Рафнир! его сердце кричало.


Только не его сын, пожалуйста! Они дошли до лагеря Хулинина, без труда прорвались мимо охраны.


остановился и побежал к своей палатке.


Когда он пришел, собаки съежились у входа; даже козы были


тихие, сбившиеся в группу с широко раскрытыми глазами.


Сайед был так расстроен, что не обращал внимания ни на них, ни на двух хуннули.


стою возле палатки. Черный конь Тэма был совершенно неподвижен, его голова была высоко поднята.


бедствие. Афер, жеребец Сайеда, настойчиво заржал, призывая его поторопиться.


Сайед кинулся за котом в палатку, ожидая увидеть сына, и остановился.


мертвый как на своем месте. Душу его охватило ошеломляющее отчаяние. Все время у него было


беспокоясь о Рафнире, он никогда не думал, что его жена может заболеть.


И все же она лежала на их тюфяке, ее лицо покраснело от жара ее тела, слезы


слезы из ее глаз. Когда она увидела Сайеда, она попыталась подняться в тщетной попытке


держитесь от него подальше. «Нет, нет, любовь моя», — хрипло прошептала она, когда он опустился на колени рядом с ней.


сторона. «Не подходи ко мне.


Он проигнорировал ее мольбы и осторожно толкнул ее обратно на кровать. С помощью удобного


тканью, он начал вытирать пот с ее лица. Маленький белый кот присел рядом


Голова Тэм, ее огромные золотые глаза. Она отчаянно мурлыкала, словно пытаясь


успокоить свою хозяйку.


«Может быть, дело в чем-то другом», — в отчаянии сказал Сайед. «Холодная, плохая еда или


укус насекомого. Укусы пауков всегда вызывают тошноту».


«Это не пауки, и ты это знаешь», — ответила она со вспышкой прежнего духа.


Сайед знал это. Он мог видеть следы болезни в жару ее кожи.


и в опухолях под челюстью. «Тогда ты знаешь, что мне нужно сделать», сказал он, его


голос ломается.


Ее подбородок дрожал. «То, что ты должен».


Никогда в жизни Сайеду не приходилось делать ничего более трудного, чем забирать Тэма.


легкую форму и вынести ее на руках из палатки. Она прижалась к нему, пока он


Медленно шел по тропинке, двое Хуннули следовали за ним. Ни один не смог найти


слова, которые они хотели сказать. Хулининские охранники на окраине лагеря бросили один взгляд.


на своей ноше и печально отступил с дороги. Сайед даже не довел их до конца


темный туман, окутавший его разум. Почти вслепую он унизил свою жену


в палатку совета и в тускло освещенное помещение. Уложено три ряда поддонов.


вниз для больных, а в центральном очаге горел огонь. Четыре целителя на


Дежурные были настолько заняты уходом за пациентами, что не заметили, как вошел Сайед.


Дрожащими руками он положил Тэма на тюфяк у стены палатки. Он знал, что у него есть


только мгновение, чтобы сказать ей что-нибудь, прежде чем один из целителей увидел его и заставил


ему уйти, но как он мог вложить двадцать три года дружбы и любви в


несколько скудных слов? Эта женщина спасла ему жизнь, любила его, родила ему сына и


подарил ему мир смеха и радости. Как он мог оставить ее здесь одну умирать?


Слезы застряли у него в горле, и он нащупал ее руку.


Что-то мягкое прошло мимо его руки. Белый кот последовал за ним из


лагерь и уткнулся в одеяло на плече Тэма. Сразу за холстом


стены, два хуннули хихикали перед ней.


Тэм попытался улыбнуться. «Я теперь не одна. Иди, мой муж. Позаботься о нашем сыне.


Помни нашу любовь”, - прошептала она.


Голова Сайеда опустилась. «Я вернусь, когда смогу». Он провел пальцем по ней


щеку, затем споткнулся на ноги и убежал из палатки.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Калене проснулась посреди ночи, чувствуя себя невыносимо жарко. Ее глаза


смутно открылась незнакомому сиянию, и она увидела свою мать, сгорбившуюся над Книгой.


Матры, пытающейся прочитать страницы старого колдовского тома при свете единственного


ручная лампа. Она моргнула и ошеломленно задумалась, почему ей так жарко.


Ее одеяло было мокрым от пота, и что-то тяжелое прижималось к ней.


левая сторона.


Внезапно она села, ее сердце колотилось. Корен заполз на поддоны


рядом с ней в тот вечер и заснул. В какой-то момент он перевернулся почти на


вершина ее. В тусклом свете лампы он выглядел странно покрасневшим, поэтому Келин уложила ее


ладонь на влажный лоб. Это был первый раз, когда она попробовала свое эмпатическое прикосновение.


на больного человека. Результаты ее шокировали. Она чувствовала симптомы болезни Корена.


болезнь так же очевидна, как его страх и растерянность.


“Мать!” воскликнула она.


Ее голос разбудил всех в палатке. Габрия вскочила на ноги и поспешила к


встаньте на колени рядом с Келин. Корен был в полусне и часто дышал. “Болит горло,


Мама, — пробормотал он.


Келин высвободилась из-под него и осторожно растянула его на поддоне. “Его


температура повышается», — сказала она матери, стараясь скрыть страх в голосе.


ради Корена. «Его горло начинает опухать, и он быстро теряет сознание.


Ты должен что-то сделать!»


Габрия взял тряпку и вытер кожу Корена. Ее руки дрожали. “Я прочел


Книгу Матры от корки до корки, и я не могу найти ни одного исцеляющего заклинания”, - сказала она.


тихо плакала. «Я не знаю, что я могу сделать».


«Мы должны что-то попробовать», — настаивала Келин. «Может быть, мы могли бы обернуть


его во влажные одеяла, чтобы снизить температуру».


Этлон и Лимира преклонили колени рядом с Кореном, их лица были глубоко обеспокоены.


«Возможно, мы могли бы передать часть нашей силы Корену, чтобы помочь его телу бороться с


болезнь, — предложил Этлон.


Габрия обдумал это. Владельцы магии использовали комбинацию ментальных и


физическая сила для управления силой магии. Они часто объединяли свои силы


вместе, чтобы поддерживать сложные заклинания, но Габрия никогда не пыталась передать свою энергию


гораздо меньший, более слабый человек, неспособный контролировать собственную силу. Она не


знать, чего ожидать. Она могла только надеяться, что сочетание дополнительной силы


и более низкая температура тела окажет Корену помощь, необходимую для победы над болезнью.


вторгаясь в его тело.


Наконец она кивнула, не отрывая глаз от лица сына. ”Стоит попробовать.”


Келин и Лимира схватили с поддонов два одеяла и вместе помчались.


от палатки до реки. Они вернулись через несколько минут, таща с собой мокрые одеяла.


между ними, и они обернули прохладную ткань вокруг своего младшего брата.


Он застонал один раз, прежде чем провалиться в беспокойный сон.


Очень осторожно Габрия положила пальцы на голову Корена и капнула немного ее


ее значительная сила проникла кончиками пальцев в тело мальчика. Этлон и


Лимира наблюдала и ждала, пока Келина прижимала руки к руке Корена.


ее глаза закрылись, как будто она сосредоточилась на чем-то, что могла слышать только она.


Поначалу казалось, что заклинание сработало. Дыхание Корена замедлилось, и в его глазах появился огненно-красный цвет.


его щеки побледнели и приобрели тусклый румянец. Келина открыла глаза, посмотрела на Габрию и


улыбнулся. Затем ее улыбка исчезла. «Его сердце бьется быстрее», — прошептала Келин.


Габрия, наклонившись ближе, увидела, что это правда. Пульс Корена колотился на шее; он


начал с трудом дышать.


«Мама, остановись!» Келин сразу заплакала. «Стой! Он не выдержит».


Габрия отдернула пальцы и в смятении уставилась на сына. Его пульс замедлился


до нормального состояния, но смертельный красный румянец снова закрасил его лицо. Когда она коснулась


снова его, его кожа была огненно-горячей.


«Мне очень жаль», — сказала Келин на грани слез. «Его тело не могло вынести


добавила силы. Это заставляло его сердце работать слишком усердно».


Лимира с некоторым удивлением посмотрела на старшую сестру. “Как ты это узнал?”


— тихо спросила она, но Келин только взглянула на отвлеченных родителей и потрясла ее.


голова.


Горькая тишина наполнила палатку вождя. Семья смотрела друг на друга в


смятение тревоги и смятения. Никто не знал, что сказать в лицо их


разочарование. Они поняли, что нужно делать дальше, как бы то ни было.


они отчаянно хотели избежать этого, но никто не был готов сделать первый шаг.


Разум Габрии был парализован. «Я не поведу его туда», — прошептала она.


окончательно.


«Мы должны», сказал Этлон. Суровая правда дрожала на краю его голоса.


Габрия вздрогнул, словно стряхивая его слова. “Нет!”


«Габрия, выбора нет. Мы пытались, но не можем остановить его лихорадку. Теперь нам придется


не дать болезни распространиться».


«Уже есть!» — прошипела она, схватив руку Корена в свою.


Вождь тяжело моргнул и кивнул в сторону дочерей. «Хотите ли вы, чтобы


идти дальше?”


Габрия ничего не сказала, пока боролась со своими страхами. Она знала, что Этлон


Да, но она также знала, что до сих пор ни один человек не выздоровел от этой болезни.


Каждый ее инстинкт кричал, чтобы она не оставляла своего маленького мальчика в палатке совета.


Ее подбородок поднялся. «Тогда я возьму его, — тихо сказала она, — и останусь с


ему.”


Лимира в ужасе ахнула. Келин дико посмотрела на отца, пытаясь остановить Габрию.


Но он только переводил взгляд с лихорадочного лица Корена на застывшее выражение лица Габрии.


«Прошло два дня с тех пор, как вы открыли больницу. Здесь более сорока больных.


людей к настоящему моменту и больше приходящих каждый день. Целители перегружены”, - сказала она.


- сказала ее голос мягкий и полный смирения. «Им нужна помощь. Если я пойду, я смогу дать Корену


и уделю им необходимое внимание и сделаю все, что смогу, чтобы помочь целителям».


«Ты не сможешь вернуться сюда сразу», — напомнил ей Этлон.


«Мама, ты не можешь идти!» — закричала Лимира. Слезы текли по ее прекрасному лицу, и ее


глаза были огромными в тусклом свете.


Габрия коснулся ее щеки. «Со мной все будет в порядке. Просто помолись Амаре, чтобы она присмотрела за мной».


Корен, — она подхватила мальчика на руки и встала, ее лицо застыло с выражением


мрачная решимость. Вождь снял с петли на палатке ее золотой плащ.


шест, накинула его на плечи и откинула полог.


Габрия подарила своим дочерям улыбку любви и поддержки, а вместе с Этлон


рядом с ней, вышел в темноту. Нара и Эвр покинули свои привычные места.


у палатки, чтобы пойти с ними. Молча Этлон и Габрия спустились по


пустые тропинки к роще совета. Ночь была душная и теплая, и молнии


мелькнуло на северном горизонте. Корен лежал неподвижно, его глаза были закрыты, а пальцы


обвился вокруг складок помятой туники Габрии.


На краю лагеря Этлон остановился, чтобы сказать несколько слов охранникам. Габрия


молча ждал, пока они разговаривали, дорожя этими последними минутами наедине с ней.


сын. Она смотрела в лицо Корена, когда без предупреждения двое хуннули заржали.


яростный вызов.


Голова Габрии резко вскинулась. Чуть дальше, в густых черных тенях ночи,


зависла форма. Высокий, как человек, туманный, как дым, он светился мрачным красным светом, который


оттолкнул ее. Она защитно склонилась над сыном, ее рот скривился в


рык ярости. «Нет! Держись от меня подальше», — закричала она. «Ты не получишь этого ребенка!»


Одним движением Этлон и стражники выхватили мечи и бросились к


форма. В то же время хуннули бросились вперед. Но Габрия оказался быстрее. Переключение


Перенеся вес Корена на одну руку, она подняла свободную руку и послала блестящую синюю стрелу.


магическая энергия пронеслась мимо лошадей к призрачной фигуре. Болт осветил


трава своим сиянием неслась к своей цели. Он ударил форму в мертвую точку,

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги