Темное солнце

43

Прежде чем отправиться в путь, следовало выяснить, где находятся земли племен Дейва и Ваны и как до них добраться. Слуш намеревался при помощи своего кристалла почерпнуть эти знания из растительного мира и начертить подробную карту. По его оценке, этот процесс мог занять от пяти до восьми ночей.

Арчкерри застыл в задумчивости над кристаллом, а Дейв с Шемибоб тем временем отправились на разведку в соседнюю деревню. Темный зверь закрывал почти все небо. Воспользовавшись долгими сумерками, они сумели подобраться к холму незамеченными и поползли сквозь горох к палисаду, но тут их обнаружил зоркий часовой, и им пришлось долго скрываться от вооруженных воинов в болоте.

Через несколько ночей Шемибоб и Дейв в сопровождении пса и кошки предприняли еще одну попытку подобраться к деревне. На этот раз на их глазах из низины появилась целая стая гигантских красноухих крыс — семеро взрослых и шесть малышей — и жадно набросилась на посевы. Воины с копьями бросились их отгонять, но на этот раз крысы дали им отпор и отступили только после того, как потеряли двух сородичей. Воины заплатили за эту победу дорогой ценой; в зарослях гороха осталось четверо убитых и шестеро искалеченных.

Не успели жители деревни перетащить тела за ограду, как началось сильнейшее землетрясение. Земля ушла у Дейва из-под ног, он растянулся в грязи и едва успел откатиться в сторону, чудом увернувшись от огромного дерева, рухнувшего рядом. Шемибоб подхватила его на руки и потащила прочь из опасной низины. Чуть позже к ним присоединились оба зверя, грязные, мокрые и перепуганные.

Вернувшись в лагерь, они обнаружили, что повсюду валяются вывороченные с корнем деревья, бамбуковая башня полностью разрушена, а машина Древних наполовину погребена под горами свежей земли.

Как только Дейв убедился, что с Ваной и ребенком ничего не случилось, к нему подошел Слуш и сказал:

— Боюсь, у меня плохие новости. Я не в состоянии найти ни одно из ваших племен.

Дейв находился под впечатлением от последних событий и не сразу понял, о чем говорит арчкерри.

— Что значит «не могу найти»? — переспросил он. — Землетрясение уничтожило все растения в тех краях?

— Вовсе нет! — раздраженно ответил Слуш. Видимо, случилось что-то из ряда вон выходящее, если даже невозмутимый кентавр вышел из себя. — По неизвестной мне причине твой народ и племя Ваны покинули свои земли. Я пытался найти другие соседние племена — все безуспешно! Все они бесследно исчезли.

— Ты уверен? — медленно, запинаясь, переспросил Дейв. На душе у него было тяжело.

— Должен признать, получать информацию из растительного мира — дело долгое и непростое. Оно требует терпения, умения и навыков работы с информацией. Растения не обладают разумом, они просто передают все то, что когда-либо сохранили в памяти. Но я тщательно изучил большую часть этого континента и с уверенностью заявляю, что ваши племена покинули ее.

— Что послужило причиной к такому переселению, — продолжал арчкерри, — мне неизвестно. Могу только предположить, что их вынудили к этому землетрясения, которые здесь наблюдаются чаще и сильнее, чем в любых других известных мне регионах. Но если они отправились на поиски земель, которым не угрожают катаклизмы, то их попытка обречена — на нашей планете больше нет таких мест.

— Ты можешь узнать, где они сейчас?

— Боюсь, это будет нелегко. Видишь ли, растения сохраняют визуальную и звуковую информацию, но совсем не в той форме, к которой мы привыкли. Они не в состоянии отличить одного человека от другого. Чтобы начать поиски ваших племен в памяти растительного мира, мне вначале придется приблизительно выяснить, в какой области они сейчас обитают, а затем просмотреть все данные по этому региону и найти среди них нужные. На это уйдет много времени и сил. Задача практически нерешаема.

— Кроме того, — продолжал Слуш, — постоянные землетрясения искажают информацию, внося в нее сторонний шум, своего рода помехи. С каждым днем сведения, поступающие из растительного мира, подвергаются все большим искажениям. Подземные толчки становятся все сильнее. Плотность материи во вселенной стремительно увеличивается. Силы, разрывающие нашу планету на части, неуклонно возрастают. Шемибоб рассказала мне, что двадцать погасших звезд уже приблизились к Земле на расстояние менее одного светового года… я ведь объяснял тебе, что такое световой год?

Дейв кивнул. — Световой год — это расстояние, которое луч света…

— Это был риторический вопрос. Я прекрасно помню, что объяснял тебе это понятие. Так вот, на расстоянии половины светового года от Земли находится уже двадцать темных звезд, чуть дальше — еще десять, в двух световых годах — целые сотни, а вслед за ними наползает и сам Темный зверь.

Закрытое листьями лицо и монотонное гудение не способствовали выражению чувств, но юноша отчетливо видел, что его друг крайне взволнован. Дейв и сам ощущал нависший над их головами рок, невидимый, но неумолимо давящий на плечи.

— Но задумайся на минуту, — сказал Слуш. — Если бы ты не оттягивал неизбежное прощание с нами, то сейчас вы с Ваной уже бродили бы по опустевшим землям своих племен, теряясь в догадках, куда подевались все люди и где их теперь искать. Вероятно, раньше или позже вы вернулись бы сюда, но к этому моменту врата могли бы переместиться или вовсе исчезнуть.

Дейв упал на колени и разрыдался. Его родные! Отец с матерью! Все навеки пропало!

Когда поток слез наконец иссяк, он прижался лицом к сырой земле и долгое время лежал неподвижно. Затем огромные лапы Слуша обхватили его, приподняли и поставили на ноги.

— Вана до сих пор не может прийти в себя от испуга после землетрясения, — произнес арчкерри. — Она очень боялась за жизнь Дрозда и вашего нерожденного ребенка. Думаю, не стоит сейчас мучать ее скверными новостями.

— Я как раз собирался рассказать ей об исчезновении наших племен, — вытирая слезы, проговорил Дейв. — Но, пожалуй, ты прав. Ты невероятно заботливый и чуткий, Слуш. Почти как мы, люди.

— Полагаю, это задумывалось как комплимент, — пробормотал арчкерри. — Ну что ж…

Дейв твердо решил, что пока Вана не успокоится, он даже вида не подаст, что с ним что-то не так. Но все было бесполезно — с первого же взгляда Вана поняла, что что-то произошло, и потребовала все рассказать. Он пытался отпираться и убеждать ее, что все в порядке, но это ее только рассердило.

— Мы же женаты! — вскричала она. — Твои заботы — мои заботы. Зачем ты врешь, что все хорошо? Знаешь, кто ты после этого? Ты шринкель!

Ошеломленный внезапным сравнением с вонючим зверьком, питающимся навозом, Дейв сдался и пересказал ей последний разговор со Слушем. От его слов Вана побледнела, расплакалась и побежала за ножом, чтобы нанести себе ритуальные порезы. Он бросился за ней и отобрал нож.

— Что ты делаешь? — закричал он сквозь слезы. — Ты напугаешь ребенка!

Услышав, что мама с папой плачут, Дрозд тоже разревелся. Дейв побежал его успокаивать, а Вана в это время поднялась на вершину холма, прижалась лицом к дереву и стояла так, пока не выплакалась.

Наконец она вернулась, с покрасневшими от слез глазами, но успокоившаяся. — Что же нам теперь делать?

— Слуш предложил нам вступить в племя, живущее на холме поблизости. Он надеется убедить их пройти вместе с нами сквозь врата. По его мнению, это племя недостаточно велико, чтобы существовать в новом мире без кровных браков и вырождения. Слуш рассчитывает с их помощью убедить другие племена присоединиться к нам.

— Чужие люди, чужие боги… — нерешительно сказала Вана. — И все же это лучше, чем одиночество. Но зачем им принимать нас в свое племя? Скорее уж они убьют нас.

— Не волнуйся, у меня есть план.

Восстановление бамбуковой башни и подъемника заняло долгое время. В свободные часы Дейв ходил на охоту и изучал окружающую местность. Он обнаружил еще две деревни, стоящие на берегу впадающей в болото реки, милях в десяти друг от друга. Все три племени разговаривали на одном наречии и обладали схожей внешностью. Все три деревни страдали от набегов красноухих крыс.

Поначалу он намеревался изучить местный язык, тайно подслушивая разговоры селян, но вскоре стало ясно, что так у него ничего не получится. Тогда он решил похитить одного из местных жителей и угрозами принудить к урокам языка.

Дейв и Шемибоб спрятались в кустах у подножия холма. Когда мимо них по тропе прошла женщина с корзиной орехов, юноша выстрелил в нее дротиком, смазанным обездвиживающим ядом. Шемибоб подхватила падающее тело, а Дейв — корзину, и они направились обратно в лагерь.

Когда похищенная пришла в себя, Вана долго пыталась убедить ее, что никто не хочет ей зла, но все попытки были безуспешны. При виде Слуша и Шемибоб та пришла в ужас и стала безостановочно проклинать их. Вскоре Ване удалось перенять несколько слов из ее языка. Оказалось, что та считает своих похитителей чудовищами, демонами и порождениями ночного кошмара.

Со временем женщина немного успокоилась и даже согласилась понянчить Дрозда.

Как выяснилось, ее звали Бе’ньяр. Ее племя носило название чау’финг, что на их языке означало «люди». Идол оказался вовсе не изображением их бога, а памятником Тзи’кжепу, легендарному основателю их племени. Никаким богам они не поклонялись, а молились только силам природы, которые делились на добрые, злые и равнодушные к людям. Согласно их легендам, мир был сотворен птицей Нгинжикруб, а из ее яйца вылупились все живые существа, включая Тзи’кжепа.

Больше всего Бе’ньяр интересовало, как долго ее будут еще держать в плену.

Вана пообещала, что скоро ее отпустят на свободу. Затем она рассказала пленнице о скором конце света и о волшебных вратах, через которые все близлежащие племена смогут перейти в новую вселенную и тем самым спастись.

Бе’ньяр дрожащим голосом ответила, что сияющий круг — это дурное колдовство и табу, и что ее народ ни за что не приблизится к вратам даже на тысячу шагов, а уж прыгать прямо внутрь — это чистое безумие.

Вана принялась убеждать ее, что на самом деле во вратах нет ничего дурного. Она рассказала, что недавно все они прошли через такие же врата и с ними ничего не случилось. Бе’ньяр терпеливо выслушала ее историю, но, судя по всему, не поверила ни одному слову.

Как удалось выяснить Дейву, чау’финг считали, что статуя Тзи’кжепа приносит их племени удачу, и пока идол находится в деревне, ни один враг не сможет их одолеть.

Тогда он ехидно отметил, что против красноухих крыс статуя совсем не помогает, и попросил Вану перевести его слова.

Бе’ньяр с негодованием заявила, что всесильный Тзи’кжеп может уничтожить красноухих в одно мгновение, но не делает этого, потому что племя чем-то прогневало его.

— Чем же именно? — спросил Дейв.

— Этого не знает никто, даже наш шаман.

На следующий день Дейв начал упражняться в языке чау’финг.

— Если мы убьем красноухих, твое племя будет считать нас друзьями? — спросил он, медленно выговаривая слова.

Бе’ньяр ничего не поняла. Ему пришлось повторить все заново.

— Не знаю, — сказала она. — Возможно, Тзи’кжеп будет оскорблен вмешательством чужеземцев, а возможно, и нет. Лучше уточнить у шамана.

В результате дальнейших расспросов выяснилось, что на ближайшем восходе Темного зверя начнется сезон торговли и все шесть местных племен соберутся в условленном месте, чтобы обменяться товарами. Вместо торгового наречия здесь был в ходу язык жестов.

Дейву хотелось рвать на себе волосы. Еще один язык!

Собрав друзей, он поделился с ними своим планом.

— Не лишено смысла, — похвалила его Шемибоб. — Образованный человек всегда сумеет использовать суеверия дикарей к своей выгоде. Обычно люди делают это ради наживы и обогащения, но мы не таковы! Наш обман направлен во благо.

На следующую ночь Вана разбудила всех громкими стонами — у нее начались схватки. Чтобы продемонстрировать Бе’ньяр свое доверие, она попросила женщину помочь ей при родах. К утру на свет появилась миловидная девочка. Все были от нее в восторге, только маленький Дрозд смотрел на сестру мрачно и недоверчиво. Обмыв новорожденную, родители поднялись с ней на вершину холма и дали ей тайное имя, а для остальных назвали ее Киим.

Наутро Дейв, Слуш и Шемибоб в сопровождении пса отправились на поиски логова красноухих крыс. Чтобы Бе’ньяр не пыталась бежать, они забрали с собой ее хрустальное яйцо. Дейву этого показалось мало, и он оставил Эджип присматривать за пленницей.

Весь день они бродили по болотам, но не нашли никаких следов красноухих.

Только на следующее утро удача улыбнулась охотникам. Они случайно наткнулись на крысу, деловито грызущую ствол молодого деревца и не замечающую ничего вокруг. Откусив все крупные ветви, она ухватила ствол в зубы и куда-то поволокла. Местность здесь была совершенно голой, только из земли торчало множество пеньков. Укрыться было негде.

Охотники следовали за зверем на почтительном расстоянии. Если она и заметила их, то никак не показывала этого.

Наконец впереди показалась огромная гора обглоданных ветвей и стволов, служащая крысам одновременно и логовом, и запасом пищи. Вглубь вело несколько треугольных ходов, обложенных бревнами. После долгого наблюдения Дейву удалось насчитать около двух десятков грызунов, которые то показывались наружу, то опять исчезали в своем гнезде. Многие возвращались домой с раздутыми животами. Присмотревшись, охотники заметили, что на пузе у крыс находится кожистая складка, в которой они таскают в гнездо орехи, плоды и горох.

По словам Бе’ньяр, красноухая крыса считалась в их племени тотемным животным, которому нельзя причинять вред, пока оно не приблизится к деревне. К счастью, Дейв и его друзья не были связаны никакими табу и могли убивать крыс где угодно и как угодно, не боясь гнева чау’финг. Но пленница предостерегла их, что от жесткой шкуры красноухих отскакивает любое оружие, а единственными уязвимыми местами на их теле являются глаза и задний проход, который крыса в момент опасности прикрывает хвостом.

Юноша принял ее слова к сведению, но ему трудно было поверить, что крысиная шкура может устоять перед оружием арчкерри и Шемибоб.

Дейв с криком побежал на ближайшего зверя, задумчиво обгрызающего кусок дерева. Крыса выронила еду, с писком поднялась на дыбы и с неожиданным проворством бросилась на обидчика. Дейв развернулся и помчался прочь.

— Быстрее! Она догоняет! — прокричала Шемибоб.

Юноша пробежал между ней и Слушем, в надежде, что крыса в пылу погони последует за ним, не обращая внимания на остальных. Его расчет оправдался. Две тяжелые дубины одновременно обрушились на череп грызуна. Тот без движения рухнул на землю, но через несколько мгновений начал подергиваться и пытаться встать на ноги. Слуш и Шемибоб колотили его своими палками, пока не переломили хребет.

Отдышавшись, Дейв совершил еще один забег к логову и выманил второго красноухого. Оставшиеся крысы начали коситься в его сторону и тревожно попискивать.

Этим способом ему удалось загнать под палки еще одного грызуна, но на четвертый раз удача отвернулась от него — на юношу бросились сразу два зверя. К счастью, Слуш и Шемибоб были готовы к такому повороту событий, и каждый оглушил свою крысу. Красноухие тут же попытались вскочить на ноги, но на них тут же обрушился град тяжелых ударов. Вскоре оба уже валялись на земле с проломленными черепами; из оскаленных пастей сочилась кровь.

Выманив из гнезда следующую крысу, Дейв отбежал на несколько шагов, затем резко развернулся, выхватил духовое ружье и всадил в раскрытую пасть отравленный дротик. Яда на его острие хватило бы, чтобы убить шесть взрослых мужчин, но чудище даже не замедлило свой бег. Дейв бросился прочь, на ходу перезаряжая ружье, но в повторном выстреле не было надобности — вскоре движения крысы стали неуверенными, она начала спотыкаться, ноги ее подогнулись, и она в корчах испустила дух.

Таким же образом юноша расправился еще с одним грызуном.

В следующий раз на него набросились сразу трое красноухих. Шемибоб пришлось спустить на них Джума, который до этого сидел на привязи, повизгивая от нетерпения. С яростным рычанием он начал носиться вокруг одной из крыс, отвлекая ее внимание. Та в нерешительности замерла и поднялась на задние лапы.

В это время другая крыса набросилась на Джума сзади.

Услышав жалобный визг, Дейв обернулся и похолодел от ужаса. Все было кончено мгновенно; он ничем уже не мог помочь своему псу. Горевать не было времени — третья крыса была уже совсем рядом. Юноша выстрелил в нее из ружья, а Шемибоб со Слушем добили ее своими дубинами. Тут же на арчкерри напали двое оставшихся красноухих. Одного он сшиб метким ударом палки, но второй уже изготовился напрыгнуть на него и загрызть. Тогда Дейв выдернул из земли заранее приготовленное копье и вонзил наконечник зверю точно в глаз.

И только когда кровавая работа подошла к концу, он позволил себе оплакать смерть своего четвероногого брата.

Засыпав тело Джума землей, он воззвал к богам, чтобы те позволили духу пса дождаться хозяина на пороге загробного мира.

— Мне очень жаль, что так случилось, — сказал ему Слуш. — Но не забывай, что он спас тебя, а возможно, и всех нас. Без него мы не справились бы с тремя крысами.

Как Дейв ни старался, ему не удалось больше выманить из гнезда ни одного красноухого. Тогда он зажег факел и, пригнувшись, полез вглубь зловонной норы. В подземном сумраке очень пригодился бы острый нюх Джума, но теперь приходилось рассчитывать только на свои силы. К счастью, в гнезде оставался только выводок новорожденных крысят, с которыми юноша быстро расправился.

Отрубив убитым крысам головы, друзья собрали их в две плетеные сетки и потащили к своему холму. Не успели они преодолеть половины пути, как со стороны лагеря послышались женские крики и причитания. Дейв бросил свою ношу и помчался напрямик по грязи. Неужели ему суждено потерять и ребенка? Что за страшный день!

Когда он, запыхавшись, наконец ворвался в лагерь, то обнаружил, что Вана сидит на земле рядом с машиной Древних и раскачивается из стороны в сторону, прижимая к груди Дрозда. Лицо малыша застыло в предсмертной гримасе, левая ручка опухла и приобрела зеленоватый оттенок.

Рядом валялась бездыханная Эджип; из накрепко стиснутой пасти свисала перекушенная пополам зеленая змейка с алой головой. Раскрытые глаза кошки уже остекленели, морда чудовищно раздулась от ядовитого укуса.

— Не знаю, откуда она взялась, — хрипло проговорила Вана. — Дрозд заметил ее первым и понес показать мне. Эджип выхватила змею из его рук, но было поздно. Она успела укусить моего мальчика.

— Это водяная змея, — сказала Бе’ньяр. — Должно быть, выползла из болота.

Предав тела земле, Дейв с Ваной в течение положенного времени оплакивали свою утрату, но даже ритуальный траур не мог облегчить их боль.

— Бе’ньяр была права, — постоянно твердила Вана. — Это место проклято. Нам нельзя было здесь появляться, здесь происходят страшные вещи.

— Страшные вещи могут произойти где угодно, — рассудительно отвечал ей Дейв. — Идем, женщина, у нас еще много дел. Ты ведь хочешь, чтобы Киим выросла в новом мире, где с ней не случится ничего плохого?

Не случится ничего плохого? Трудно поверить. Но мне достаточно и того, что новый мир не будет обречен на гибель в звездном пламени, подумал он про себя.