Темные Пути

Глава 23

Рухат (нахты)

Рухат не собирался устраивать засаду. Всё вышло само собой. Хотя и не скажешь, что случайно.

Архонт правильно выбрал время для войны с веркуверами — как раз к началу периода размножения. Самый подходящий момент. Воины сами рвутся в бой и порвут всех, кто окажется на их пути. Но слишком уж медленно и разрозненно подходили стаи к месту сбора. Рухат занервничал, перевозбудился, потерял контроль над собой и дозрел раньше срока. А за ним, почувствовав новый запах вожака, вскоре забурлила и вся стая. И вместо подготовки к настоящей битве пришлось объявить ритуальный турнир.

Как всегда, нашлось немало желающих победить архонта и занять его место. И как всегда, ничего, кроме желания, показать в поединке они не сумели. Но повозиться всё же пришлось. А главное, что возня эта оказалась бессмысленной. Перед большой войной нельзя ослаблять стаю. А эти выскочки всё-таки были лучшими (после самого Рухата, конечно) бойцами земляных. И как ни требовал инстинкт разгрызть брюхо побеждённого и отложить яйца в его ещё живую плоть, архонт сдержался. Пусть живут и в бою с веркуверами докажут, что достойны снова вызвать Рухата на поединок.

А самому архонту пришлось довольствоваться трупом пятидневной давности. И удовольствия никакого, и потомство, скорее всего, вырастет хилым. Не говоря уже о том, что Рухату было неловко. Такое поведение простительно пятидесятилетнему подростку, но не архонту земляных нахтов. Да и другие победители ристалища, лишённые привычных радостей, недовольно ворчали.

Но это ещё полбеды. Хуже, что сейчас, когда война всё-таки началась, архонту совсем не хотелось драться. Да, он повёл стаю в первую атаку, но даже не расстроился, когда их отшвырнули назад. Значит, не судьба, попробуем завтра. Но и назавтра, и в последующие дни желания не прибавилось. А сегодня он и вовсе собирался дать войску отдохнуть.

Но тут как раз созрели другие стаи. И нахты впервые за много лет пошли в бой без приказа.

В другое время Рухат не простил бы неповиновения и атаковал бы ослушников с тыла. Но сейчас усталость подсказала ему другое решение. Пусть эти недоумки попробуют одолеть орден. Без земляной стаи у них всё равно ничего не получится. А помогать им Рухат не собирается. Наоборот, он дождётся, когда и веркуверы, и нахты совсем обессилят, и только потом вступит в бой. Там, где его не ждут.

Луфф

Глупо как-то всё получилось. Я так обрадовался этой передышке, возможности увидеть Шаю, поговорить с ней. И вот она стоит рядом, но разговор не получается. Слова приходят какие-то пустые, ненужные, холодные. Да и сама она не похожа на себя. Ни озорного смеха в глазах, ни улыбки, ни даже простого интереса. Будто кто её заставил со мной встретиться, а ей это и даром не нужно. Будто не разговариваем мы, а камни тяжёлые ворочаем.

— Здравствуй, Шая!

— Здравствуй, Луфф.

— Ты где пропадала?

— А ты?

— Ну, ты же знаешь, у меня были неотложные дела…

— У тебя всегда неотложные дела.

— Но ведь война же!

— Там, где ты, всегда война.

И даже упрёка в голосе не слышится. Просто изрекла очевидную, всем известную истину.

— Шая, ты несправедлива. Я не виноват, что оказался колдуном. И всё равно изменить ничего не могу.

— А ты пробовал?

— Что пробовал? Не быть колдуном? Не глотать проклятый порошок? Так ведь это же убьёт меня!

— Получается, лучше убивать самому?

— Ну, почему сразу убивать? Вспомни, я ведь и отца твоего лечил.

— А зачем? Чтобы потом всё равно убить?

Да сколько же можно вспоминать! Это ведь был несчастный случай. Я думал, что Олтей там же, где и его дочь. Иначе придумал бы что-нибудь другое.

— Шая, я уже пытался тебе объяснить. Это получилось случайно, я не хотел.

— Ты всегда делаешь то, что не хочешь. То, что попросят. А если я тебя попрошу?

Нет, всё-таки она только пытается казаться холодной. Не могла она так сильно измениться. Просто чувствует и себя виновной в смерти отца. Хотя виноват один я. Пусть приказывает, я всё исполню. Я же колдун как-никак.

— Конечно, Шая!

— Сделай хоть раз то, что хочется тебе самому. Или ты не знаешь, что тебе нужно?

А вот тут она в самую точку попала. Я и сам бы не прочь в себе разобраться, но всё никак не хватало времени. И наверное, никогда не хватит. Зато я, кажется, знаю, чего хочет она сама. А может, и для меня так будет лучше?

— Шая, я хочу… давай… а что если мы… я хочу чтобы мы с тобой… Тьфу ты, забыл, как это у вас называется!

Она посмотрела на меня так, будто бы увидела в первый раз. А ведь наверняка хотела, чтобы я это сказал. Но даже на мгновение не оттаяла.

— Вот видишь, ты даже произнести это слово не можешь. Как был чужаком, так и остался. И как ты представляешь нашу с тобой жизнь? Ты ведь, кроме своих заклинаний, ничего делать толком не умеешь.

— Я научусь.

— Через сколько лет?

— Я буду стараться.

— Наколдуешь что-нибудь? Нет, я так не хочу. Не хочу быть женой колдуна. Да и не выдержать тебе долго. Домой в город потянет.

— Да что я забыл в этом городе?!

— Тебе лучше знать. А кроме того, детей у нас с тобой никогда не будет. А без детей — что это за жизнь…

— Но, может быть, я что-нибудь придумаю!

И тут она в первый раз попробовала улыбнуться. Но так печально и безнадежно, что лучше бы и не пыталась.

— Опять наколдуешь? Нет уж, Луфф! Выбирай — или я, или колдовство. По-другому не получится.

Вот заладила! Как будто это от меня зависит. Да я, может, и сам не рад… а может, и рад. Попробуй, тут разберись…

— Господин Луфф!

От ворот форта к нам со всех ног спешил Прав, которому я запретил постоянно ходить за мной следом. Но что значит мой запрет в сравнении с приказом отца? Видать, опять что-то случилось, и без меня ну никак не обойтись.

— Ну, что там? Говори.

Парнишка запыхался, но отвечал, как всегда, спокойно и обстоятельно. И в этот момент я ужасно ему завидовал.

— Нахты внезапно атаковали шестой форт. Тляк со всем фрайским ополчением туда уже отправился, но без вас от них мало толку. Отец просит поторопиться, господин Луфф.

Я обернулся к Шае, но объяснять ничего не пришлось. Она всё сказала сама.

— Вот всё и решилось, Лу. Как обычно, без тебя. Иди! Не хочу, чтобы из-за нас погибали фраи. Позволят духи — ещё увидимся.

Духи… позволят ли они мне когда-нибудь что-нибудь решить самому?

Пинн

Земля под ногами чуть вздрогнула, как будто кто-то там, внизу пытался выбраться на поверхность. Хотя, почему как будто? Нахты ещё и не на такие фокусы способны. А может, всё-таки померещилось? Нет, снова толчок, и ещё один.

Куда ж дозорные-то смотрели?

— Снизу, гады, подбираются! Вон он, стреляй! Да что ж ты возишься, дай сюда!

Хорошо, что недотёпа-новобранец отлетел вправо. Слева, всего в двух шагах от меня из земли вылезла чёрная клыкастая морда. Опасно палить из термовика с такого расстояния, но не стрелять ещё опасней.

Вот незадача! Хоть и отпрыгнул назад, всё равно обожгло. Но и вражине тоже досталось. Захрюкал и нырнул обратно.

— Что стоите, бестолочи? Добивайте скорей!

А я пока посмотрю, нет ли тут кого ещё.

— Шевелись, ребята! Вон там у забора второй выкарабкивается. Да не по одному, залпом стреляйте!

Блин, у них командир есть или как? Почему я должен приказы отдавать?

Ага, объявился, красавчик! Забегал. Это тебе не на парадах щеголять. Давай, командуй!

— Всем отойти к дальней стене! Стрелять только по команде.

Да хоть дозорных-то оставь! Наверняка сейчас нахты и поверху в атаку ломанутся.

Ну, а я что говорил? Из леса уже выскакивают наши многоногие друзья и со всей прыти бегут сюда. Быстро бегут, поганцы!

— Эй, командир! Тревога — нахты атакуют! Да не эти, придурок! Сверху! Ну, дошло наконец? Оставь там два десятка, а остальных гони к забору.

Хотя, похоже, что уже поздно. Их там сотни, а у нас времени всего на два-три залпа осталось. Даже если половина тварей до форта доберётся — нам крышка. Может, Луфф сумеет их остановить?

— Правый, ты меня слышишь? Где колдун? Что? Куда ушёл? Немедленно найди и гони к шестому форту. И Тляка со всеми остальными тоже. Иначе нас тут в порошок сотрут. Торопись, малыш!

А впрочем, уже можно и не торопиться. Угораздило же колдуна именно сейчас к своей ненаглядной отправиться! Как был размазнёй, так и остался.

Нет, ребята, вы, как хотите, а я сваливаю. И как можно скорее. Слава всем богам, термовик я тому новобранцу так и не отдал. Как-нибудь отобьюсь.

— Господин координатор, постойте! — выпрыгнул откуда-то обеспокоенный приор. — Передайте колдуну, что нам нужна его помощь.

Ой, папаша, как ты не вовремя. Нам уже ничего не нужно. И меньше всего — пустые разговоры.

— Ваша святость, колдун не успеет. И вам сейчас лучше перейти в более безопасное место. Следуйте за мной.

— Да вы, оказывается, трус, господин Пинн! Я лишаю вас звания координатора и приказываю вам…

Договорить Будд не успел. Истоптанная сотнями сапог земля прямо перед ним расползлась, и чья-то зубастая пасть вцепилась в ногу приора. Я выстрелил, не задумываясь. Не в приора, конечно, но какая разница. Поджарились оба. И наплевать, если кто-то меня при этом видел. Пройдёт совсем немного времени, и ни одного живого свидетеля здесь не останется.

Тортур

Переходчики Тортура из последних сил сдерживали атаки нахтов. Ещё немного, и монстры, потерявшие от голода остатки разума, перегрызутся между собой или начнут целыми стаями выходить из боя. Ещё хотя бы полчаса нужно продержаться. Правда, в эти полчаса нахты будут напирать с особым остервенением.

Стены форта всё-таки не выдержали. Затрещали брёвна в левом углу укрепления, поддались справа, и вот уже разлетелись в щепки прямо по центру. И тут же в других местах, ещё и ещё. Слишком много проломов, чтобы перекрыть их все одновременно. В образовавшиеся бреши хлынула клыкастая и зубастая нечисть. Первую волну остановил дружный залп термовиков, но накатила вторая, третья — и во всеобщей сутолоке и неразберихе грозное оружие Ордена сделалось бесполезным. А в рукопашную драться с нахтами и раньше было бессмысленно.

Всё, что сумел Тортур, это собрать горстку людей и забаррикадироваться с ними в уцелевшем углу форта, повалив набок ближайшую катапульту. Тот же манёвр повторили и в дальнем конце форта. Теперь можно было снова вспомнить о термовиках, и появился хоть какой-то шанс отбиться. Появился бы, если бы не Горга.

Тортур никогда раньше не встречался с бою с этим лесным нахтом. Слышал только страшные рассказы случайно уцелевших свидетелей. Но теперь сразу узнал его, и убедился, что рассказчики ничуть не преувеличивали.

К счастью для Тортура, Горга направился к другой баррикаде. Путь к ней только что расчистил удачный залп из шести термовиков. Невзрачный с виду, чуть выше человеческого роста нахт небрежно отшвырнул лапой обгорелые останки какого-то массивного сородича и с торжествующим смехом в три прыжка добрался до завала. Ещё в полёте его встретил очередной выстрел. Тортур отчётливо видел, как крохотный оранжевый шарик без помех вылетел из поросшей рыжей щетиной спины чудовища и продолжил поиски жертвы в толпе нападавших нахтов.

И второй, и третий выстрелы оказались столь же безрезультатными, как будто Горги был призраком. А сделать четвёртый нахт уже не позволил, вцепившись зубами в плечо стрелка. Панцирь, без труда выдерживающий удар копья или палаша, лопнул с покорностью старой тряпки. Забрызганная кровью морда Горги оскалилась в довольной ухмылке и продолжила вгрызаться в ещё живую плоть.

Тортур на мгновение забыл, что его самого атакуют почти такие же свирепые чудовища, и, не отрываясь, следил за происходящим на дальнем конце форта. Старший караванщик Аррад подкрался к монстру сзади и наотмашь рубанул его палашом по спине. Клинок без помех прошёл сквозь тело нахта, и едва не выпал из руки растерявшегося караванщика. Да и сам Аррад, неожиданно не встретивший никакого сопротивления, потерял равновесие и повалился под ноги Горге.

Тут Тортуру пришлось всё же отвлечься, чтобы проткнуть клинком шипастое брюхо паукообразного нахта, который прорвался-таки сквозь заградительный огонь защитников баррикады. А когда у веркувера снова нашлось время оглядеться, ни Горги, ни его неудачливого противника уже не было видно. Толпа нахтов с голодным рёвом разносила в клочья катапульту и укрывшихся за ней переходчиков. Сейчас неуязвимый Горга и его приятели расправятся с несчастными и займутся самим Тортуром. И всё, не защититься от них, ни даже позорно бежать уже не получится. Наверное, впервые в жизни член Капитула Ордена не знал, что предпринять.

Или нет, не впервые.

Много лет назад, когда Тортура только назначили старшим караванщиком, в его группе случилась досадная неприятность. Красавица Тагра, единственная женщина-переходчик во всём Ордене, забеременела. Это само по себе было грубейшим нарушением устава, но вдобавок ко всему отцом оказался лучший друг и помощник Тортура Фард. То есть, преступная связь образовалась внутри его группы. Тортур не хотел выдавать друга, но и не готов был рисковать ради него собственной головой. Он оттягивал решение, сколько мог, благо группа долгое время оставалась в городе, но по возвращении всё-таки доложил начальству.

Тагра успела разродиться за два дня до казни, а вот Фарл так и не увидел сына. Впрочем, там смотреть было не на что — нормальные дети у веркуверов не рождались. Маленький уродец не погиб сразу после родов, и вскоре его продали нахтам. Но, разумеется, судьба ублюдка волновала Тортура ещё меньше, чем участь его родителей.

Потом ходили слухи, будто бы нахты почему-то не стали есть малыша, а вырастили его и приняли в стаю. И вроде бы у того развился необычный дар боевого перевоплощения. Ни камень, ни оружие, ни даже огонь не могли причинить ему никакого вреда. Только клыки и когти соплеменников иногда доставали приёмыша, но с каждым годом всё реже и реже. Веркуверский детёныш стал лучшим бойцом стаи, если не всей орды, и теперь Тортур почти уверен, что все слухи оказались правдой, и что зовут этого счастливчика — Горга.

Новый залп прервал несвоевременные воспоминания веркувера. И он растерянно глядел на вспыхивающих факелами врагов, не решаясь поверить в неожиданное спасение. Не сразу сообразили, что произошло, и нахты. А когда наконец поняли, добрая треть орды уже превратилась в дымящиеся головешки.

Во всех проломах стены форта стояли с термовиками наизготовку солдаты маршала Барга. Стреляли они без лишней суеты, тщательно выбирая цель, а укрыться от них внутри форта, вдруг превратившегося в огромную ловушку, было негде. Разве что за баррикадой Тортура. Часть нахтов опрометью кинулась спасаться среди обломков катапульты. Здесь тоже не были в восторге от такого соседства, и не дожидаясь команды командира, открыли встречный огонь. Но нахтов всё ещё оставалось слишком много, чтобы их могли остановить два десятка выживших переходчиков.

Кое-кто из солдат Барга начал оглядываться на офицеров: как же стрелять, когда там свои? Но отмены команды не последовало, и следующий залп был нацелен прямо на баррикаду. Укрывшийся вместе с Тортуром за станиной катапульты молодой веркувер коротко вскрикнул, схватился за живот, но уже через мгновение превратился в огненный столб. Пламя не захотело выбираться наружу через крохотную дырочку в доспехе и нашла другой выход — на месте головы бедняги теперь дымилась чёрная, отвратительно пахнущая воронка.

— Барг, скотина, что ж ты делаешь?! — завопил, негодуя, Тортур, но тут же был вынужден вновь нырнуть в укрытие.

Положение неожиданно спас Горга. Увидев, что близкая победа обернулась для нахтов страшным поражением, он рассмеялся. Впрочем, Горга в такие моменты всегда смеялся, словно ребенок, считающий сражение забавной игрой. Теперь его окружили, а значит следовало прорвать окружение.

Продолжая развлекаться, Горга ринулся прямо на термовики команды Барга. За ним по давней привычке устремились и все уцелевшие лесные нахты. Неуязвимый малыш с разбегу врезался в первую линию стрелков, сзади навалились сородичи, и совместными усилиями прорвали окружение. Преследовать их не стали, а принялись добивать оставшихся в западне нахтов. Тортур участвовать в этом отказался, и своим парням запретил рисковать собой. Он и так слишком многих сегодня потерял, но кое-кто из них мог бы выжить, если бы солдаты маршала стреляли аккуратней.

"Ничего, Барг! — подумал старый веркувер, — Празднуй свою победу. Возможно, ты её даже заслужил, но когда-нибудь я припомню тебе этот день".