Темные Пути

Глава 24

Рухат (нахты)

Рухат и сам не ожидал, что атака окажется настолько удачной и к тому же быстротечной. Он даже не успел толком почувствовать голод. Но скоро боевые инстинкты возьмут своё, и его воинам понадобится больше свежего мяса. Не эта жалкая горсточка трупов, а всё веркуверское войско.

Земляной архонт твёрдо решил напасть теперь на правый фланг противника. Там, конечно, будет тесновато, другие стаи тоже не против пообедать, но зато не придётся столкнуться с фрайским колдуном. За те несколько дней, что продолжалась битва, нахты научились уважать и побаиваться этого странного парня, небрежным движением безоружной руки рассекающего врага надвое. Лучше уж оказаться под прицелом термовика, тут всё от твоей быстроты зависит — либо успел добраться до мягкобрюхого в перерыве между двумя выстрелами, либо получай огненный заряд в собственную утробу. Жёстко, но честно, как и должно быть в бою. А чувствовать себя беззащитным и беспомощным Рухат не привык.

Однако все его планы сломало появление фраев. Они быстро, почти бегом приближались к форту и вдруг, не дойдя шагов пятьсот, замедлили движение. Один из них, низкорослый, но крепкий и коренастый, развёл руки в стороны, словно пытаясь остановить собратьев, и начал что-то им объяснять. Дальше фраи повели себя совсем странно. Некоторые принялись спорить с коренастым. Другие стали озираться по сторонам, будто не могли понять, где и как очутились. Какой-то малолеток выскочил вперёд и направил на частокол форта свой лютобой. Низкорослый вожак тут же обхватил его за плечи и увёл обратно. Спор возобновился.

Рухат тоже едва удержал своих воинов за оградой. Ещё недавно он и сам бы решил, что фраи собирались атаковать их, а потом струсили и теперь просто не знают, что предпринять. И понятное дело, земляной архонт первым бы бросился на врага, если бы только был уверен, что это не хитрость мягкобрюхих. Вдруг они просто притворяются, выманивая нахтов из укрытия, а где-то у них за спиной прячется ужасный колдун? Нет, Рухат не поведёт свою стаю в ловушку. Во всяком случае, до тех пор, пока не придумает, как перехитрить фраев.

— Архад! — позвал он одного из своих бойцов. — Подкрадись поближе к мягкобрюхим и разузнай, где прячется их колдун.

Похожий на краба нахт долго водил жвалами, переваривая приказ, потом пробурчал: «Сделаю» — и с невероятной скоростью зарылся в землю. Соображал он медленно, зато подкопы делал лучше всех в стае. К тому же боевые инстинкты у Архада были развиты слабее, чем у остальных, и он не терял голову при виде или запахе добычи. Правда, поэтому и бойцом считался никудышным, так ведь сейчас от него требовалось совсем другое.

А вот справляться с остальной стаей становилось всё труднее. Проголодавшиеся нахты рвались в бой, Рухату приходилось перебегать от одной кучки недовольных к другой, угрожающе приподнимаясь на задних лапах и выпуская из-под панциря боевые клешни, чтобы привести их в чувство. В итоге он пропустил момент, когда от соседнего форта в их сторону двинулось веркуверское войско, только что завершившее расправу с другими стаями. А когда заметил, орденские уже развернулись в цепь, охватывая полукольцом изрядно покорёженный штурмом частокол. При виде союзников опомнились и фраи, понемногу восстанавливая боевой порядок.

Оказаться между двумя сомкнутыми челюстями Рухату совсем не улыбалось. И он решил прорываться через позиции фраев. Может, колдуна действительно с ними нет, раз они так и не отважились напасть? Тогда и медлить незачем.

Приказ атаковать архонт выкрикнул, уже перепрыгивая частокол:

— Вперёд! Пробиваемся к лесу! Кто отстал — тот не наше мясо!

Это означало, что он не собирается выручать неудачников. Лучше сохранить хотя бы часть стаи.

Фраи всё-таки успели дать залп. По левой набедренной пластине Рухата что-то звонко щёлкнуло, и нижнее, брюшное сердце его на мгновение испуганно замерло. Нет, обошлось, всего лишь лютобой. Оставшееся расстояние архонт преодолел в два прыжка и одновременно махнул обеими клешнями. Мягкобрюхие разлетелись по сторонам. Одному он точно проломил голову, другому, кажется, перерубил руку, но оглядываться некогда. Жаль, конечно, оставлять добычу, но на то он и великий архонт, чтобы и в бою сохранять ясность ума. Пищи в его жизни будет ещё много, если только жизнь сегодня не закончится. Но Рухат уже расчистил себе дорогу к лесу, и теперь никто его не остановит.

Над головой у архонта вдруг что-то загрохотало, и в нескольких шагах от него в землю ударила раздвоенная молния. Рухат попытался отскочить в сторону, но потерял равновесие и неуклюже завалился на спину. Пока он поднимался, успело сверкнуть ещё три грозовых разряда. Архонт встревожено обернулся. Одна из молний попала в самую гущу атакующих нахтов. Несколько воинов изжарились на месте, многие получили ожоги, остальные были оглушены, ослеплены и просто растеряны.

Прорыв не удался. Сейчас мягкобрюхие придут в себя и уничтожат всю стаю. Рухат ничуть не сомневался в исходе боя, потому что сразу понял, откуда взялась молния при ясном безоблачном небе. Оставалось только разглядеть виновника. Ах, вот он где!

Оказывается, колдун действительно опоздал к началу боя и сейчас со всех ног торопился на выручку своим. Ну, уж нет! Рухат не позволит безнаказанно убивать своих воинов.

Он рванулся наперерез колдуну. Петлять бесполезно, вся надежда только на скорость. Добраться до врага и вцепиться зубами в мягкое горло.

В последний прыжок архонт вложил всю свою ненависть к колдуну. И не долетел совсем чуть-чуть. Луфф, казалось, запоздал с защитой и просто отмахнулся рукой от неумолимо приближающейся зубастой пасти. Голова архонта с верхней наискось разрубленной частью туловища отлетела в сторону.

Правда, полностью остановить полет нахта колдун не сумел, и мощное тело Рухата, летевшее по инерции, всё-таки сбило его с ног.

Смерть пришла к Рухату не сразу. Верхнее, расположенное прямо под шеей сердце продолжало гнать кровь к мозгу, но с каждым толком всё реже и слабее. Архонт успел прошептать проклятие врагу, убивающему других, не рискуя при этом собственной жизнью. Не долго тебе осталось наслаждаться своим подлым искусством, коварный колдун!

Если бы архонт знал, насколько самому Луффу опротивело это занятие! Но пока идёт война, он не имеет права остановиться.

Луфф

И чего ради я потащился на это сборище? Как будто у фраев таких совещаний не насмотрелся. Орден, конечно, всё обставил пышно, церемонно, почти как в городском Муниципалитете. Наверное, у них и научились. В общем, засели надолго.

На открытом месте, чтобы негде было устроить засаду, установили два больших стола, позади каждого из них — палатка из тяжёлого, приглушающего звук, бархата для секретных совещаний. Охраняемая двумя десятками воинов в доспехах, но без шлемов и термовиков. Что веркуверы, что фраи одеты одинаково, но орденские стоят, как на параде, разве что бритыми затылками из стороны в сторону водят — бдят, стало быть, а деревенские — они в любых костюмах остаются деревенскими — вертятся, с ноги на ногу переминаются, бороды почёсывают, да ещё норовят и под панцирем почесать. Смех, да и только.

А распорядитель этого представления изо всех сил старается сохранить серьёзность и торжественно объявляет титул каждого оратора. Особенно позабавило, как он меня представлял:

— Благородный сир Луфф ди Кальтаре, колдун фрайского ополчения.

Услышал бы такое кто-нибудь из вюндерских благородных ноблей — умом бы тронулся от нелепости подобного сочетания. А на мой слух уже звучит нормально, привык. Интересно, правда, когда это они успели обо мне всё разузнать, но спрашивать лень. Да и заняты сейчас все: спорят, обсуждают, ругаются, того и гляди — в рукопашную схватятся. А мне скучно.

Нет, я понимаю, какие важные вопросы здесь обсуждают — либо фраи с Орденом договорятся, либо снова воевать начнут. Но для меня-то какая разница? Война, конечно, и мне порядком поднадоела, не мешало бы и отдохнуть. Тем более, что порошка я, наверное, за эти дни на год вперёд наелся, а спина всё равно побаливает. Кто бы ещё подсказал, чем я в мирной жизни стану заниматься? И дадут ли мне эту мирную жизнь? Веркуверские вожди чуть ли не светятся недоверием, то один, то другой на меня оглядывается. Эти в покое не оставят! Да и Тляковы соратники искоса посматривают, как бы я тайком с Орденом не столковался. Может и правда, уж лучше война, чем такой мир?

А ещё, когда старосты уходят пошептаться, то и меня за собой тащат, чтобы с глазу на глаз с веркуверами не оставлять. Хорошо ещё, что прячутся они там намного реже, чем орденские. Те и вовсе после каждого предложения Тляка убегают в палатку, а обратно выходят такими озлобленными, как будто и в самом деле передрались. Видно, очень не хочется селюкам сиволапым уступать, но мир сейчас больше нужен веркуверам, чем фраям. И тем, и другим изрядно досталось на этой войне, но главная сила фрайского войска — страшный и могучий колдун — жив и почти здоров, а против меня Ордену выставить нечего.

Тляк тоже не последний дурак, всё это прекрасно понимает и пользуется моментом. Он заранее договорился со старостами и Пинном проверить, на какие уступки готов пойти Орден, и теперь нагло выдвигает трудновыполнимые условия. Сейчас, например, потребовал долю в орденской торговле с Вюндером. Молодец, карлюк, от скромности не умрёт! Сидит и тихонько в бороду себе ухмыляется, слушая веркуверские возражения:

— Такое решение никто, кроме приора Ордена, принимать не имеет права!

— Хорошо, пусть приор и решает.

— Но вы же знаете, какое несчастье у нас произошло. Его святость…

Самый разговорчивый из веркуверов скорбно потупил глаза.

— Так выберете нового, — Тляк избавил его от необходимости договаривать.

— Мы уж как-нибудь без советчиков обойдёмся! — взорвался другой. — Что вы в этом понимаете? Это вам не старосту выбрать! Ордену три тысячи лет, и всегда приор избирался единодушным решением всех членов Капитула. А такое единодушие достигается не сразу. Случалось, что Орден по несколько лет оставался без главы.

— Ну, нет, мы так долго ждать не можем! — Тляк продолжал изображать деревенского простака. — В этом году и так засеяли наспех, ещё не известно, соберём ли урожай, а если и с торговлей ничего не выйдет, то недолго и по миру пойти. С нахтами, опять же, теперь дела иметь затруднительно, так что, уважаемый, нам без города никак не обойтись. Давайте уж решим, как наши товары туда удобней доставить, и кто там наш интерес блюсти станет, с кого, ежели что, спрашивать будем.

Веркуверам ничего не оставалось, кроме как снова скрыться в палатке, но я и сквозь завесу чувствовал, какие там кипят страсти. А довольный Тляк подмигнул мне и о чём-то зашептался со старостами. Я решил не мешать им и немного прогуляться, от долгого сидения в спине кололо больше обычного. Карлюк хотел было вернуть меня на место, но Пинн остановил его, молча положив руку на плечо. И правильно, куда ж я без его сыночка? Да и стражники наши как-то вдруг сразу подобрались и чесаться перестали. Видно, им тоже наказали за мной приглядывать.

Тем неожиданней оказалось появление рядом со мной коренастого пожилого веркувера. Вообще-то мне всё равно, как кого из них зовут, но Тортур — слишком известная в городе личность, чтобы его не узнать. Да и здесь он выделялся среди прочих своей молчаливой угрюмостью. Говорят, его ребятам сильно досталось в последнем бою. Наверное, я бы на его месте тоже не веселился.

— Господин колдун! Дело прошлое, но уж больно интересно узнать, как вы тогда выбрались из города?

— Это не моя тайна, господин Тортур.

— Да полно вам, Луфф, к чему такие сложности? — Веркувер постарался придать лицу добродушное выражение, но вышло, откровенно говоря, не слишком убедительно. — Одному из ваших сообщников уже никакие тайны не помогут. А некий пожилой аристократ уже добровольно обрисовал нам картину побега. Правда, в общих чертах, а в любом щепетильном деле главное — подробности.

— Что ж, значит, ему так было нужно, — улыбнулся я в ответ с примерно такими же артистическими способностями. — Но я-то почему должен откровенничать?

— Да хотя бы потому, что вам не так давно сделали интересное предложение, припоминаете? И выполнение моей просьбы могло бы ускорить дело.

Я вопросительно посмотрел на Тортура, и тот быстро скосил глаза на стоящего слева от меня Права. И тут же недоумённо пожал плечами, мол, ничего я такого и не говорил, вам послышалось. Только после этой пантомимы я вспомнил, о чём, собственно, речь.

Ах, вот как, меня пытаются шантажировать!

— А я вроде бы никак не показал, что меня ваше предложение заинтересовало. У меня, видите ли, пока другие планы.

Веркувер помрачнел, хотя, казалось бы, дальше и некуда, и заговорил резче:

— А напрасно, господин Луфф. Для всех было бы лучше, если бы вы вернулись в Вюндер. Из-за вас фраи взялись за оружие, из-за вас напали нахты. Знаете, сколько народа уже погибло ради вашего развлечения? И это ещё не всё. Вы, вероятно, знаете, что я потерял большую часть своих людей. И теперь некому проводить караваны через Переход. В городе вскоре может начаться голод. И тоже по вашей вине. Откройте свой секрет, и возможно, он поможет исправить положение.

Надо же, ещё один моралист на мою голову! Как будто Шаи недостаточно. Вот уж от кого не ожидал. Хитрит, должно быть, на жалость давит. Хотя, нужно признать, доля правды в его словах присутствует.

— Хорошо, господин Тортур, что именно вас интересует?

— Ну, к примеру, расположение тайного хода.

Не хотелось бы огорчать такого уважаемого веркувера, но тот район города я всегда знал неважно, и к тому же был слишком озабочен собственными проблемами, чтобы оглядываться по сторонам.

— Да как вам объяснить — обыкновенный полуразрушенный подвал неподалёку от городской стены. Там таких множество. Я бы и сам вряд ли отыскал его среди прочих.

— Но ведь ваши друзья как-то сориентировались? Подумайте, может быть, там всё же была какая-нибудь приметная деталь? Что-то такое, что вам запомнилось.

А ведь он прав! Видел я в том подвале одну забавную вещицу. Да и не только я. Тот странный Хлоффелевский дружок тоже на неё посмотрел и вроде как удовлетворённо кивнул. Надеюсь, никому не станет хуже, если я об этом расскажу?

— Да, действительно, я что-то припоминаю. В нише стены, стояла металлическая рамка с каким-то странным маятником. Только её трудно заметить, она спрятана за большим камнем.

— Не проблема, найдём, — быстро ответил веркувер. — А что странного было в том маятнике?

— Видите ли, он не раскачивался, а вращался вокруг металлического шара, который… э-э…

— Который как будто бы висел в воздухе, так?

— Точно! Я ещё хотел проверить, нет ли там какой-нибудь невидимой опоры, но Фокусник запретил мне прикасаться к шару руками.

— И правильно сделал, на этом бы ваше путешествие и закончилось. — Тортур усмехнулся и хмуро добавил, — Впрочем, наверное, это было бы к лучшему.

Я предпочёл не расслышать последние слова.

— А вам, похоже, знаком этот предмет, не правда ли?

— Разумеется, господин Луфф! И вы мне очень помогли. Единственная приятная новость за последние несколько дней. — Улыбка веркувера действительно вдруг сделалась не такой вымученной, как раньше, но лишь на несколько мгновений. — Вот если бы вы ещё вспомнили, где находится этот подвал. Скажем, на каком расстоянии от дома вашего друга?

Ну, как не помочь такому любезному собеседнику?

— От дома — не знаю. Мы двигались вдоль стены от городских ворот в сторону рынка и прошли никак не меньше полутора тысяч шагов.

Тортур задумался, и я уже решил, что мои объяснения его не удовлетворили. Но, видимо, поторопился с выводами.

— Ещё раз благодарю вас, господин Луфф! — как-то даже торжественно ответил он с полупоклоном. — И помните, моё старое предложение остаётся в силе. Обращайтесь в любой момент.

Заманчиво, конечно, но неосуществимо. И вряд ли стоит объяснять веркуверу причины, он и так знает обо мне слишком много.